Билли-талисман

Глава XIX

Два дня спустя «шавки» в сопровождении Брайса и Эллиота шагали по Пятой авеню. Все они пожелали принять участие в преображении Бины.

— Что меня беспокоит, так это возраст, — говорила Барби. — Ты начинаешь выглядеть как ортодоксальная еврейка.

— Это волосы, — согласился Брайс. — Они напоминают плохой парик.

— Брайс! — одернул его Эллиот прежде, чем это успела сделать Кэйт.

— Правда глаза колет, — заметила Бев, погладив Бину по руке, а потом и свой живот.

— Думаю, мне просто надо, э-э, зайти в ванную, — сказала Бина. — Я так нервничаю. Джеку нравились мои волосы.

— Недостаточно, — подытожила Барби.

— Не переживай. У Луи есть комната для леди, — сообщил ей Брайс и потащил в отделанный мрамором вестибюль. Кэйт покачала головой.

Вся компания знала, что она не одобряла идею, но игнорировала это, исключая Брайса. Тот обернулся к ней и сказал:

— Знаешь, если уж мы здесь, Пьер мог бы постричь и тебя.

— Не думаю, — возразила Кэйт. Ей нравились длинные волосы. Как и Стивену, и Майклу. Они выглядели сексуально, и их было легко уложить при необходимости. Теперь, уже оскорбленная, Кэйт присоединилась к компании, забившейся в лифт, и они поднялись на четырнадцатый этаж, в салон, выходивший окнами на кафедральный собор Святого Патрика.

— Вот это да! — сказала Бина, оценивая открывшуюся перспективу. — Это так же красиво, как в Эпкоте.

Кэйт закатила глаза.

Брайсу было не до красот.

— Пьера, пожалуйста, — обратился он к женщине у стола. — Скажите ему, что пришел Брайс, и у нас стрижка и консультация у Луи.

Бев, Барби и Банни изумленно переглянулись. За годы чтения «Аллюра» они накрепко запомнили имя Луи Ликари, бога в искусстве окраски волос. А Брайс запросто называл его по имени.

— Пошли, дорогая. Думаю, нам здесь могут сделать все, в чем нуждается твоя головка, — сообщил он Бине, предлагая ей руку и провожая до кресла стилиста.

— Не мешало бы еще ее и протестировать, — проворчала Кэйт. Она взглянула на Эллиота, но тот лишь пожал плечами. Барби, Банни и Бев стояли поодаль. Кэйт была довольна, что Бина окружена таким вниманием. Это было как раз то, что нужно для нее. Но, как ни странно, она испытывала своего рода зависть. Кэйт никогда не просила о помощи, когда переживала кризис со Стивеном, да и «шавки» вряд ли смогли бы ей как-то помочь.

Бина провела в салоне часа четыре. Пока она была там, Барби сделала хорошую стрижку, Бев — массаж лица, и Банни массаж сделали в качестве запоздалого свадебного подарка от Брайса с Эллиотом. Кэйт ограничилась только маникюром, почти не заботясь о выборе цвета. Но зато Бина претерпела полную трансформацию. Ее волосы спереди слегка посветлели, и светло-пепельные пряди оживили ее натуральный темно-коричневый цвет. Кэйт была поражена тонким вкусом мастера. Стиль, длина до подбородка, виртуозная стрижка — и вокруг головы Бины возникло какое-то сияние, словно нимб из волос. Даже Кэйт признала, что подруга потрясающе преобразилась.

— Милая стрижка, Бэтмен, — все, что сказал Эллиот, оторвав глаза от школьных тетрадей, которые проверял. Бина хихикала и вертела головой из стороны в сторону. Нимб светился, как у святых в часовне. Приемщица заказов и две кассирши охали и ахали, словно им за это платили. Барби, Бев и Банни, пораженные, ворковали, как голубки. В краткий момент внезапной слабости Кэйт спросила себя, почему она сама не сделала стрижку. Может быть, подрезать волосы, осветлить несколько прядей, сделать макияж, и смена имиджа была бы налицо. Она глубоко вздохнула. Потом взяла себя в руки.

— Отлично, — сказал Брайс. — У нас есть драпировка. Теперь — за обивкой.

Он осмотрел наряд Бины, старую блузку из «Гэпа» и жалкую юбку.

— Первая остановка — Прада! — объявил он, и вся компания вышла на улицу и села в два такси.

Прежде чем Бина успела осмотреться и прочитать ценники, она уже стояла перед трехстворчатым зеркалом, а продавщица булавками закрепляла ей подол юбки, которая, по мнению Кэйт, и так уже была слишком коротка и узка. Она была с драпировкой с одного бока, оставляя другое бедро напоказ.

— Не верите, что это я? — спросила Бина группу восхищавшихся.

Барби чуть отступила назад и оценивающе оглядела Бину. Кэйт вспомнила, как этот взгляд смущал ее в десятом классе. Барби увиденное одобрила.

— Разве не мило носить что-нибудь красное? Этот новый бежевый, знаете ли, — сообщила она.

Кэйт не поняла, что это означало, но ей казалось, что Бина выглядела смешно. Однако это не помешало им купить юбку и направиться дальше, в «Викториаʼс сикрет». Брайс схватил «Уандербра» и протянул его Бине.

— Вот, возьми, дорогая, — сказал он. — Каждая девушка нуждается в небольшой поддержке.

— И это не забудь, — Банни протянула ей кружевные черные трусики.

Бина смотрела на бюстгальтер и кружевной шелк, что держала в руке.

— Я это не ношу, — она подняла трусы и держала их за оба конца. — Я… я даже не знаю, как это надевается, — призналась она. — Кроме того, я не сплю с ним. Мое белье не играет роли, — она посмотрела на Эллиота. — В таблицах не было ничего про то, что я должна заниматься сексом с ним, не так ли? Поэтому я не буду этого делать.

— Милая, речь идет не о занятиях сексом, а о том, чтобы чувствовать себя сексуальной, — пояснил Брайс. — И если ты чувствуешь себя сексуальной, ты так же выглядишь в глазах других людей. Правильно, Эллиот?

— Так считают на Пятой авеню, — отвечал Эллиот.

— Бина, ты — Козерог, — начала Бев, — и, поверь мне, Козерогам нужно брать на вооружение все средства, если речь идет о привлечении мужчин.

Бина исчезла в примерочной и вышла оттуда не только с выпяченной грудью, но и с выпученными глазами. Она надела блузку, забыв застегнуть две верхние пуговицы. Барби, подавшись вперед, расстегнула третью, заметив:

— Вот так, нужный ракурс.

Бина уставилась на себя в зеркало. Потом, повернувшись к Кэйт, она сказала:

— Хотела бы я, чтобы Джек видел меня сейчас. — Кэйт испытала прилив нежности к подруге. Повеселевшая маленькая Бина, прелестная девушка, выглядевшая теперь словно пирожное «поп-тартс», все еще думала только о Джеке. Она делала все это ради него, и Кэйт решительно не могла сказать, было ли это проявлением любви или самоистязанием. Она сомневалась, чтобы все эти уловки могли заставить мужчину вроде Билли Нолана желать Бину. В конце концов, она оставалась «Биной, хорошей девушкой с Оушен-авеню». По крайней мере, решила она, это дало возможность Бине сосредоточиться на чем-то другом, и кто знает? Но в чем Кэйт была уверена, так это в том, что если она сама могла прожить без Майкла и даже без замужества, то у Бины всегда была одна цель — семья и дети, и только с Джеком.

— Эй, повернись-ка, — скомандовала Бев. — Посмотрим, не просвечивают ли трусы.

— Откуда? — удивилась Бина. — Есть чему просвечивать? — но, подчиняясь, повернулась. — Это так неудобно, — пожаловалась она.

— Красота требует жертв, — заметила Банни.

В «Тутси Плохаунд» Бина снова следовала инструкциям Барби, купив свои первые настоящие «фак-ми» босоножки.

— Тебе нужен глубокий вырез, — заметила Бев, проявляя изобретательность по мере их продвижения вперед. — Думаю, раз у тебя есть грудь и ты ее подняла, пора показать ее. У тебя всегда была тонкая талия, так что мы можем найти что-нибудь потуже. — Бев взглянула вниз, на собственный живот. Нельзя было надеть лайкру поплотнее без риска задушить плод, подумала Кэйт.

— Да, это бы дополнило образ, — согласился Брайс.

Пока все семеро шли по запруженному тротуару Западного Бродвея, Кэйт дивилась, насколько безболезненно Эллиот и Брайс присоединились к ее бруклинским подругам. Она боялась этого годами и никогда не знакомила Бину и других с Ритой, ее подругой по работе в школе, или Мэгги, хореографом, которую она встретила в танцевальном классе. Во всяком случае, Кэйт не могла себе представить подобного альянса, да еще чтобы все проходило столь гладко, и предположила, что объяснить это можно тем, что Брайс и Эллиот были очень наблюдательны, когда ввязывались во что-либо.

Хотя все остальные казались довольными собой и друг другом, сама Кэйт чувствовала себя весьма некомфортно. Она последовательно и долго работала над тем, чтобы изменить свой стиль, внешний вид, лексику… почти все. Она думала, что добилась успеха, работая над созданием индивидуальности, своей собственной, что было для нее так важно. Теперь же, наблюдая за мгновенным преображением Бины, она раздумывала, насколько оно органично, если происходило под давлением других. В конце концов, Кэйт прошла этот путь, частично опираясь на то, что ей подсказывали другие — пусть даже это были журнальные статьи или иностранцы, за которых она наблюдала в Манхэттэне.

Пока Эллиот пытался вновь поймать такси, пришла очередь Брайса проявить инициативу.

— Дайте мне полчаса на посещение «Мэйк-ап форевера», и я заставлю ее выглядеть как королева, — обещал он.

Выражение ужаса появилось на лице Бины.

— Я не буду менять макияж, — запротестовала она, когда такси выстроились в ряд.

— У тебя для начала должен быть макияж, чтобы его изменять, — подколола Банни. Она полезла в сумочку и достала губную помаду. — Попробуй это.

— Ах, оставьте ее! — взмолилась Кэйт. Она пыталась представить, как вся эта критика и перемены могли повлиять на самоуважение Бины. Но та взяла помаду и попробовала ее. Это было ужасно — похоже на миссис Горовиц на похоронах.

— Не думаю, что красный цвет идет ей, — возразила Кэйт и вдруг поняла, что внесла свою лепту в общую дискуссию.

— Тут я с тобой согласен, — откликнулся Брайс с переднего сиденья. Он протянул Бине салфетку. — Скорее я бы предложил завораживающий сомо.

К моменту, когда они уже готовились к возвращению домой, Бина потратила больше денег со своих кредиток, чем обычно тратила за три месяца. Кэйт чувствовала себя обессиленной, но была счастлива оттого, что Бина наконец-то казалась довольной собой. Это был первый день, когда она уделила себе самой больше внимания, чем Джеку, с тех пор как он уехал. Эллиот помог Бев вскарабкаться на крыльцо дома Кэйт.

— Показ мод! — потребовал Брайс, как только они оказались внутри. Барби, Банни и Бев хором присоединились, да и Кэйт тоже, хотя и неохотно. Когда все они забились в ее гостиную, там стало не просто тесно, тут уж впору вспомнить о клаустрофобии. Это был этакий коктейль из культур и сексуальных ориентации, объединенных в маленьком пространстве, которое, в каком-то смысле, было для нее священным. Но Кэйт, похоже, была единственной, кого это смущало. Бев задрала ноги, обхватила руками живот, Барби села в кресло-качалку, Банни стояла напротив камина, часто посматривая на свой медовый загар в зеркало над каминной доской, Брайс копошился в сумках, а Эллиот молча сидел, откинувшись на диване и улыбаясь сам себе.

Бина отнесла пакеты с покупками в спальню Кэйт, и через несколько минут возвратилась совершенно преображенной. Все сидели тихо. Кэйт была в шоке. За один-единственный день Бина изменилась буквально с головы до пят, и Кэйт едва могла узнать ее. Она думала о Билли Нолане и его взгляде, адресованном ей там, на террасе. Мог ли мужчина, оценивший ее стиль и внешность, желать женщину, разодетую подобно Бине?

— Да! Ты классно выглядишь! — воскликнула Бев, прервав молчание.

Затем Эллиот издал ликующий волчий вой, а Барби, Брайс и Банни принялись аплодировать. Кэйт присоединилась к ним.

— Прекрасно, теперь все, что нам осталось — это выйти на Билли и подать ему тебя на тарелочке, — сказал Эллиот.

— Каким образом? — спросила Бина, словно для нее было естественно изображать дичь на тарелке.

— Мы пойдем туда, где он работает, — отвечал Эллиот, — в бар «Барбер» в Вильямсбурге. Там мы…

— Он что, там работает? — прервала его Кэйт. Эллиот не обратил на нее внимания и сообщил время, место рандеву, захват источников водоснабжения и все остальное, будто он был «Айрон Дьюк», планирующий наступление.

— Теперь — не потому, что ты сама не можешь этого сделать, — но все же позволь мне прийти и подправить твою прическу и макияж в следующий уикенд, — попросил Брайс. — И я смогу тебя удивить.

— Мне придется удивиться после, — заметила Бев. — Мне пора домой к моему Джонни.

— Конечно, Бев, — сказала Барби. — Банни, ты с нами?

— Разумеется, — ответила Банни.

Кэйт смотрела на нее и размышляла, неужели Банни получила удовольствие от своего медового месяца, особенно после… после Билли. Потом она задумалась, понравился бы ей самой «медовый месяц» с Майклом или нет. Они провели вместе уикенд на побережье Джерси, и это было замечательно. Но две недели…

Кэйт вернулась мыслями к вечеринке, которая подходила к концу.

— Увидимся, — сказала Барби. — О, Бина, я так рада за тебя. Хорошая одежда открывает все двери.

Кэйт старалась не расхохотаться. И как только мама Барби могла знать заранее, какое имя станет самым подходящим для ее дочери?

Последовали поцелуи и объятия, после чего три женщины исчезли за дверью.

Бина ушла с Брайсом и Эллиотом, которые решили проводить ее до метро. Наконец-то Кэйт осталась одна. Она представляла, что скажут мистер и миссис Горовиц, увидев Бину в дверях дома. У миссис Горовиц слабое сердце; может быть, стоит предварительно позвонить ей.

И только уже в постели, на кромке сна, Кэйт снова представила, как она бы могла выглядеть после такого преображения. Она закрыла глаза и заснула — Кэйт плохо спала в эту ночь.