Бисер времени

Эпилог

Хорошо заметная тропа вела вниз по склону, то немного отдаляясь от весело бежавшего рядом с ней ручья, то вновь прижимаясь к нему вплотную. Наконец среди высоких сосен показался просвет, и двое приятелей вышли на большую поляну, сплошь заросшую разнотравьем. Мерк тут же объявил привал, скинув рюкзак, положил его под одно из деревьев, росших у края поляны, а сам дошел до ее середины и, завалившись на спину и положив руки под голову, стал молча пялиться в проплывавшие в вышине облака.

В свою очередь избавившись от поклажи, Ирган подошел к ручью и, зачерпнув хрустально-чистой холодной воды, с наслаждением умылся. Выпрямившись и потянув слегка затекшие мышцы плеч, он взглянул в ту сторону, откуда они пришли. Казалось отсюда до безлесной вершины «Лунного жертвенника» было подать рукой. Однако поднатруженные ноги настойчиво рекомендовали не верить столь обманчивому впечатлению, и это не смотря на то, что сегодня их путь лежал под горку. С легкой усмешкой Ирган вспомнил, как шел по этой же тропинке буквально пару дней назад. Вот тогда-то их путь вел как раз в противоположном направлении, и сколько раз за время тогдашнего подъема он спрашивал у себя, когда же наконец эта вершина окажется у него перед носом, молодой человек сейчас сосчитать явно бы затруднился.

Еще раз окинув взглядом склоны покрытые густым лесом, до сих пор из-за необычно теплой осени остававшимся приветливо-зеленым, Ирган подошел к Мерку и сел рядом.

— Ну что, поговорим? — спросил он продолжавшего молчать приятеля.

— О чем? — лениво откликнулся тот.

— Разве не о чем? А о том же ящере?

— Здесь и вправду не о чем больше разговаривать. Кто-то выдернул его из этого мира.

— Выдернул?! Из этого мира?!

— Да. Понимаешь, после того как он объявился, ну после того, случая, о котором я тебе рассказывал, произошедший обмен энергетикой активизировал какие-то его связи, а спустя еще некоторое время кто-то прямо-таки вытянул его за пределы этого мира.

— Ну хорошо, хотя я до конца и не понимаю, как такое можно провернуть, но допустим, — заявил после молчаливой паузы удивленный Ирган, — А причина? Смысл?

Тяжело вздохнув в ответ Мерк довольно долго ничего не отвечал, а потом заговорил:

— Видишь ли… В наших с тобой разговорах довольно часто упоминалась так называемая «критическая масса». Так вот, есть некая эмпирическая закономерность, согласно которой для того, чтобы какое-либо сообщество просто оставалось жизнеспособным, численность тех его представителей, которые своей активной деятельностью только и делают, что поддерживают его жизнеспособное состояние, ко всем прочим его представителям должна находиться в соотношении не менее чем один к четырем. Тогда такое сообщество остается хотя бы «выживающим».

Есть еще и другое наблюдение: мол если к численности тех, кто работает на жизнеспособность системы, добавляется еще десять процентов от общей численности, то тогда она становится не просто «выживающей», а уже «развивающейся». Впрочем, этот момент к теме отношения не имеет…

— Хм, что-то не слыхал о такой закономерности… И что?

— Да то: Живые существа, обитающие в этом Мире, делятся на тех, что своей деятельностью способствуют его жизнеспособности, и тех, что своей жизнедеятельностью его уничтожают. Причем второе характерно разумеется для представителей так называемого «цивилизованного» человечества, а вовсе не представителей «дикой» части этого Мира.

Ну и вот. Мне так и не удалось отыскать статистические данные относительно того, сколько точно на данный момент часть, составляемая «дикой природой», составляет от той величины, которую она представляла до того, как технологический «прогресс», осуществляемый человеком, стал на нее влиять, но явно перевес в этом счете не в пользу «дикой природы». А тот факт, что это существо, этот ящер, предпочел потратить доставшуюся ему энергию исключительно на то, чтобы просто убраться из этого мира, а не попытаться, скажем, захватить лидирующие позиции, или чего-либо еще подобного, вообще заставляет меня сильно насторожиться.

Слегка ошарашенный свалившейся на его голову информацией Ирган растерянно смотрел по сторонам. То, что подобных лесных уголков в этом мире уже оказывается осталось не так уж и много, честно говоря, его совсем не радовало. А с учетом того, что тенденция к их уменьшению продолжала оставаться неизменной, вообще наводило на унылые размышления.

— И ты считаешь, что этой эмпирической закономерности можно верить? — наконец спросил он у приятеля.

— Вообще погрешности присутствуют всегда. И в выводе подобных эмпирических закономерностей тоже, — кивнул Мерк, — Но повторюсь: То, что этот ящер предпочел без лишних маневров убраться из этого мира, заставляет серьезно задуматься о маячащих перед нами перспективах.

— И? Что за перспективы?

— Ну про то, что наш мир, перемещаясь в космическом пространстве, периодически оказывается подвержен воздействию различных энергетических потоков, ты в курсе?

— Да.

— Воздействие таких энергетических потоков также сказывается и на биологически-активных организмах, обитающих на его поверхности. А о том, что различные энергетические потоки способны оказывать также и разное же воздействие на все твое состояние, как на эмоциональное, так и на то же самое физическое, ты уже тоже в курсе?

— Да.

— А теперь думай: Если под воздействием этих энергетических потоков оказывается система, подобная такой, которую представляет собой «дикая природа»? Такой, в которой возможности воздействия каждого ее отдельного представителя на окружающее пространство и прочих представителей такой системы очень сильно ограничиваются возможностями его физического тела? Во что способны вылиться перекосы, возникающие внутри такой системы, при внезапном усилении той или иной энергетической составляющей?

— Если это будет такое воздействие, которое затронет лишь биологических существ, а на стихийные процессы влияния не окажет, то скорее всего, ни во что особенное это не выльется. Возможности воздействия на окружающую среду любого животного не на столько серьезны, чтобы вызывать впечатляющие последствия. Не говоря уже о возможностях растений.

— Вот именно. А если это будет такая система, которую представляет собой человеческое сообщество? Такая, в которой возможности воздействия каждого представителя на все его окружающее многократно усиливаются за счет тех инструментов и механизмов, доступ к которым он имеет? И это при том, что никакого действенного ограничителя против какого-либо нежелательного воздействия в такой системе на самом-то деле и нет, поскольку те же придуманные людьми законы, которым кстати еще и не все следуют, могут только наложить наказание за уже свершенное, но предотвратить ничего не могут?

Чего будет стоить, если к примеру у кого-нибудь на энергокомплексе нашего мегаполиса «съедет крыша» и он даванет на несколько «нужных» кнопок? Да даже если у него просто внезапно ухудшится самочувствие и из-за этого он банально отвлечется и забудет выполнить одну-две операции среди нескольких других? Что, кому-то потом будет сильно легче, даже если виновника накажут?

— Ага. Если вообще еще останется кого наказывать… — Ирган невесело усмехнулся, — Да даже одного придурка на машине просто вышедшего из себя по причине того, что у него, видите ли, сегодня «плохое настроение» и он из-за этого с кем-то там поцапался, и то может оказаться больше чем достаточно.

— Может. Особенно смотря что у него за машина и чего он везет, — согласно подтвердил Мерк, — Так что, как сам видишь, разница между двумя этими системами налицо. А кроме этого есть и еще кое-что…

Помнишь то описание мира, в котором говорилось, что все существа постоянно то втягивают энергетику внутрь себя, то выбрасывают ее наружу, словно «дышат»? Причем «дышат» энергетикой разного вида? Так вот, одна из функций, которую выполняют в этом мире существа, имеющие физические тела, состоит как раз в том, чтобы уравновешивать и перемешивать различные энергетические потоки внутри данного мира. И если система «дикой природы» будучи по-настоящему уравновешенной, вполне самодостаточной, да и, по сути, от системы человеческого сообщества вообще независящей, выполняет такую функцию весьма эффективно, то за человеческой системой подобного не водится.

Ну и что по-твоему будет происходить если в биосфере этого мира, в которую включены обе эти системы, первая из них будет все больше уменьшаться, а вторая, наоборот, все больше довлеть?

— Да понятно что… Уравновешенная составляющая будет истончаться, а как говорится, там где тонко, там и рвется. Со всеми вытекающими…

— Да. Но и это еще не все «прелестные» последствия…

— Мерк! Да мне уже и этого больше чем достаточно! — в сердцах воскликнул Ирган и, вскочив на ноги, с раздосадованным видом принялся нервно расхаживать по поляне.

— Мне тоже достаточно, — спокойно глядя на него согласился товарищ, — Но, к сожалению, это действительно еще не все. А нужно знать, к чему быть готовым, чтобы потом неприятным сюрпризом не оказалось.

Вместо ответа Ирган лишь недовольно скорчил физиономию и махнул рукой, мол, ладно, рассказывай уже.

— Если тенденция, имеющаяся на данный момент, будет продолжаться и дальше, то по мере истончения той системы, которую представляет собой «дикая природа», все сильнее будет прослеживаться другая тенденция — попытаться сделать инструмент столь же эффективный в отношении уравновешивания и перемешивания энергетических потоков внутри мира, но уже из самой системы человеческого сообщества.

Для осуществления же данной затеи, как понимаешь, в обязательном порядке будет необходимым выполнение двух условий: ограничить последствия возможного влияния каждого отдельного члена такой системы на окружающее его пространство, то есть — изъять для этого из его доступа потенциально опасные в этом отношении инструменты и механизмы, и второе — ограничить сферу устремлений каждого члена создаваемой системы, то есть — ввести среди них соответствующую идеологию.

— Понятно, — мрачно кивнул Ирган продолжая ходить туда-сюда, — То есть — постараться опять приравнять их возможности и потребности к возможностям и потребностям животных. Ну что ж, извели зверье — будьте готовы взять их функцию на себя. Разве же это несправедливо?

— Дело не в том, справедливо это или несправедливо. То, что человек понимает под термином «справедливо» это когда все, что с ним происходит, соответствует его представлениям о том, как это должно происходить. А если сами твои представления — полный бред, то можно ли удивляться тому, что все происходящее с тобой почему-то постоянно «несправедливо»? — совершенно равнодушно откликнулся Мерк, — Что же касается данной тенденции, то она просто будет. Поскольку будет работать на самое основное стремление мира в целом — на выживание. Но и эта тенденция в свою очередь способна вылиться в серьезную проблему.

Любая форма организованных людьми сообществ есть в первую очередь результат соглашения. Для выживания в таковых ты вынужден согласиться на выполнение какой-либо роли. И если сообщество существует не в кризисных условиях, то в большинстве случаев у его членов при заключении такого соглашения есть некий выбор в вариантах ролей.

Системы же, которые будут призваны заместить собой систему «дикой природы», характерны в первую очередь тем, что у тебя не будет возможности выбора роли. Ты либо будешь выполнять ту, которую тебе отведут, либо подохнешь, поскольку у всякой такой системы просто нет возможностей содержать тех, кто не выполняет отведенную функцию в деле поддержания ее в жизнеспособном состоянии.

Принимая же во внимание любовь всякого заботливого родителя к своему чаду и неизбывное стремление пристроить таковое на местечко потеплее и пожирнее, можно догадываться и о том, кому какая роль в подобной системе будет светить.

К тому же в условиях системы, находящейся в кризисных обстоятельствах, вообще любой излишне резкий или ранее неизвестный шаг, будучи неверным грозит сильно подорвать стабильное состояние, и потому будет заранее восприниматься как опасность. Да и вообще становится необходимым, чтобы в такой системе было как можно меньше непроверенных шевелений. А это потенциальная закостенелость, если и не навсегда, то очень надолго. Закостенелые же системы способны лишь поддерживать некое определенное состояние, но никак не менять его на какое-либо другое.

— Афигеть! — Ирган резко прекратил свои перемещения и, обернувшись к своему товарищу, спросил, — Помнишь, как я тебе однажды посетовал, что существующая ныне общественная система с одной стороны, обеспечивая людям сравнительно благополучную и сытую жизнь, с другой — все больше замыкает их внутри себя, ограничивает их интересы и варианты возможных действий? Неужели то, о чем ты только что рассказал, уже начинает себя понемногу проявлять?

— Возможно и так, — спокойно пожал плечами Мерк, — В конце концов, ничего не происходит совершенно внезапно, без того чтобы перед этим не сложились соответствующие предпосылки. И возможно такие предпосылки проявляют себя пока не очень интенсивно, но тем не менее…

Усевшись там где остановился, Ирган обхватил голову руками и еще раз тихо повторил:

— А-фи-геть…

Настроение от путешествия по приветливому осеннему лесу окончательно испарилось. Пару минут приятели просидели в полном молчании и наконец Ирган поднял голову и спросил:

— Слушай, Мерк, ну как же так? Ну ладно я, к примеру, до сегодняшнего дня вообще ничего не знал об этой закономерности, что ты упомянул. Да и вообще никогда пристально не рассматривал вопрос о состоянии биосферы нашего мира, не говоря уже о какой-то там связанной с этим статистикой. Но ведь ты же откуда-то все это взял. Причем взял из достаточно обычных источников, а не получил путем какого-то там откровения свыше. Значит, на самом-то деле все это есть, и кто-то этими вещами все же занимается?

Но так почему же подобные вопросы не поднимаются широко и самым серьезном образом? Ведь наша жизнь зависит от этого напрямую? Почему дело обстоит именно так?

Невесело усмехнувшись, тот лишь неопределенно хмыкнул, но затем, после короткой паузы все-таки ответил:

— Ладно, слушай, как я это на данный момент понимаю:

Так случилось, что на протяжении своей истории человечеству довелось несколько раз соприкоснуться с представителями других цивилизаций. Таковые подразделялись на два типа: такие, которые являлись остатками цивилизаций ранее могущественных и потерпевших крах, и которые рассматривали данный мир как площадку для возрождения своего величия, а людей — как инструмент в своих начинаниях, и такие, которые являлись представителями экспансивных цивилизаций, пытавшихся расширить область своего влияния на прочие миры, ну и конкретно — на этот, конечно же. Принципы, на которых представители всех этих цивилизаций осуществляли свое взаимодействие с людьми, не были одинаковы и варьировались в диапазоне от «Поклоняйся мне или умри» до «Живи, как мы тебе говорим, или как сможешь. Но тогда пеняй на себя». Причем особенно усердствовали в продвижении своей линии разумеется представители цивилизаций первого типа, поскольку вот уж им то отступать было точно некуда, в то время как представители второго типа вполне могли уйти туда, откуда пришли, и были в своих действиях не столь настырны.

Не будем сейчас конкретизировать, кем кто из них был и кто какую линию проводил, поскольку гораздо важнее другое:

При попытке распространить свое влияние на этот мир всем из них приходилось заручаться поддержкой людей. Ну а поскольку иметь дело вообще со всеми людьми сразу попросту не представляется возможным, то приходилось заручаться поддержкой хотя бы какой-то группы. А для этого приходилось вступать с таковыми в исключительные отношения.

Подобные отношения приводили к тому, что в распоряжении избранной группы людей оказывалось то, чего не было у других — некоторые знания, технологии, инструменты, как механические, так и социальные, способы работы с биоэнергетикой, и, что чрезвычайно важно, — некоторые методологии по манипулированию устремлениями людей. Короче говоря — все то, что позволяло «избранным» выполнять управляющую функцию по отношению ко всем прочим себе подобным и занимать среди них превосходящее положение. Или еще другими словами — то, что можно обозначить как «механизмы», дававшие им власть над другими людьми. Ну а власть штука весьма привлекательная, поскольку, грубо говоря, дает возможность иметь свою долю от общей добычи, не надрывая при этом спину для ее получения. И, разумеется, за нее, за власть эту, всегда усиленно цепляются, а расставаться с ней не торопятся. Как и не торопятся делиться всеми теми «механизмами», которые позволили бы занять превосходящее положение кому-то другому.

Кроме того, в дальнейшем, имея точки соприкосновения с носителями знаний более высокого порядка, группка «избранных» в последующих своих действиях всегда руководствовалась несколько иными устремлениями, чем руководствовались все прочие их собратья. Устремлениями такими, которые соответствовали и замыслам тех, кто их избрал. В то время как устремления оставшегося большинства людей по-прежнему пребывали на уровне «миска полна, вот и славно».

Все это вместе — действия в соответствии с руслом стратегии, осуществляемой представителями какой-либо сторонней по отношению к человечеству цивилизации, а так же полученные исключительные знания, передаваемые элитарной группой «избранных» из поколения в поколение, добросовестно обеспечивало им превосходящее положение над прочими людьми на протяжении очень длительных периодов.

Но знания, которые имели представители других цивилизаций, позволяли им разрабатывать для достижения своих целей очень долгосрочные проекты. Причем такие, при которых за время выполнения какого-либо очередного этапа могла произойти смена нескольких, а то и нескольких десятков, поколений людей. И это в дальнейшем всегда приводило к следующим осложнениям:

За все это время знания о «механизмах», или их некоторая часть, по какой-либо причине могли быть утрачены, что приводило к искажению изначально задуманной стратегии. Кроме того, «механизмы» так же могли попасть в посторонние руки. При этом то, что предназначалось для выполнения определенных задач, могло быть использовано в совершенно других целях, вплоть до применения в целях по отношению к изначальной стратегии прямо противоположных. А также не раз случалось и так, что сами «избранные» переставали следовать декларируемым ими самими же заявлениям. При этом они уже переставали выполнять те функции, которые были для них предопределены изначально, а попросту паразитировали на людях оказавшихся в их власти, используя доставшиеся им сведения о различных «механизмах» в личных целях.

Из-за всего этого проекты, затеянные представителями сторонних цивилизаций, подвергались стагнации и либо должны были сойти на нет, либо их разработчикам приходилось корректировать свою стратегию и менять группу «избранных». При этом неизбежно происходило и столкновение интересов таких новых «избранных» с прежней элитой. Верх же в подобных столкновениях брал либо тот, кто не церемонился в применении грубой физической силы для устранения своих конкурентов, либо тот, кто мог привлечь на свою сторону подавляющее большинство людей посулив им возможность получить более «полную кормушку» при затрате меньших усилий.

Ну и вдобавок ко всему периодически в этот затянувшийся процесс взятия данного мира под свой контроль включались новые сторонние игроки, которые также отбирали своих «избранных», пытались любыми методами вытеснить влияние предыдущих претендентов, и в целом — стремились повернуть течение происходящих здесь событий в соответствии со своими представлениями о том, как все должно быть устроено.

Все это постоянное «перетягивание одеяла на себя» всевозможными соперничающими конкурентами вело к тому, что такие методологии, технологии, знания и прочие подобные «механизмы», которые действительно вели бы к развитию и усилению, каждый из них стремился приберечь для себя и тщательно от остальных претендентов скрывал, а в среде соперников наоборот — норовил внедрить такие, которые бы их ослабляли.

Последнее, разумеется, было бы устроить совершенно невозможно, если бы внедрение ослабляющих «механизмов» не приносило скорую и значительную персональную выгоду людям непосредственно его осуществлявшим, а также, если бы последствия от их внедрения проявлялись незамедлительно. Но подобные последствия накапливались постепенно, а сказывались всерьез лишь спустя значительный временной промежуток. К тому же времени, как внедрение ослабляющих «механизмов» начинало давать о себе знать в полную силу, те, против кого они применялись, настолько привыкали к самому их существованию, что начинали считать таковые само собой разумеющейся частью своей жизни.

Ну вот, так это в общих чертах, по моему, и работало, — подытожил Мерк, — Причем работало весьма продолжительные времена и продолжает сказываться до сих пор, даже независимо от того, продолжали ли представители сторонних цивилизаций осуществлять свое непосредственное руководство, покидали ли данный мир насовсем, или переходили в невоплощенное состояние. Потому как оставались и различные их «избранные» последователи, и всевозможные привнесенные ими «механизмы».

— Короче говоря, пока все эти цивилизации и всевозможные их «избранные» играли в свои игры, типа там «возродим свое величие любой ценой, а если эти людишки не будут нам покорны — пусть подохнут» или «распространим на человечество благотворное влияние своего знания и поможем им облегчить свою нелегкую участь», подавляющее большинство самих людей играло в свою игру — «как бы извернуться так, чтобы поменьше напрячься, но при этом побольше поиметь»? — задумчиво резюмировал Ирган, — И поскольку по-настоящему полезные «механизмы» ото всех, кроме кругов «избранных», утаивались, а среди широкой публики получала распространение всякая лажа, то поэтому получившаяся в результате таких совместных игр система с одной стороны — очень сильно развита, это я про технологию разумеется, с другой стороны — обеспечивает сытую жизнь при небольших физических затратах тем людям, что ее обслуживают, а с третьей — ведет их же к постепенному самоуничтожению? То есть — в равной степени работает на цели всех трех затеянных игр?

— Да. Ты понял меня правильно.

— Здо-о-орово… — угрюмо протянул молодой человек, — Ладно. Хорошо. Но все это твое описание лишь более-менее поясняет, почему сложившаяся система жизнедеятельности человеческого сообщества носит самоубийственный характер. А почему данного вопроса никто широко не озвучивает? Почему никто не занимается переделкой этой системы? Неужели никто не понимает существующего положения вещей?

— Ну как же, как же… — язвительная ухмылка вновь скользнула по губам Мерка, — Неужели ты ни разу не слышал высокопарных выступлений на тему «Спасем природу, сколько уже можно!»? Или никогда не видал пикетов противников загрязнения окружающей среды и тому подобных акций?

— Слушай, не издевайся, а? — недовольно скривился в ответ его товарищ, — Все подобные акции либо напоминают какие-то детские игры, либо вообще повисают на уровне сплошной говорильни. Тут серьезно и глобально надо подходить. А на таком уровне этим никто не занимается.

Мерк снова легко усмехнулся и после довольно длительного молчания серьезно произнес:

— Ты знаешь, я тоже задавался этим вопросом и пришел к выводу, что кое-кто отчасти все-таки понимает. Но, как мне кажется, тут все дело в том, что для так называемой «элиты», действия которой и способны оказывать серьезное влияние на все происходящее, первоочередной целью по-прежнему остается противоборство за личное превосходящее положение и озабоченность сохранением собственной «элитарности». Эта борьба настолько въелась в мировоззрение привычное для людей той среды, что они, похоже, уже просто не в состоянии от нее отказаться.

При этом на сегодняшний день силовой способ заполучить превосходящее положение не применяется, применяется другой — путем привлечения на свою сторону подавляющего большинства людей.

А поскольку основным мотивирующим принципом для обычного человека по-прежнему остается желание получить быстро и много, затратив при этом как можно меньше усилий, то привлечение людей на свою сторону осуществляется как раз за счет обещания обеспечить им осуществление этого их желания. Обеспечить же подобное осуществление возможно исключительно за счет все большего раскручивания технологизированного процесса добычи ресурсов с их последующей переработкой и потреблением.

А те же мероприятия по очищению и восстановлению биосферы приносить быструю и легкую выгоду не способны. То есть таковыми будет заниматься либо энтузиаст, либо тот, у кого не будет лучшего выбора.

Ну и как, тебе часто приходилось встречать горячих охотников разгребать помойки и проворачивать чужие отбросы? Лично мне — нет. А поскольку подобные мероприятия скорой выгоды не приносят, то что-то мне подсказывает, что и оплата работ по их проведению будет не жирной.

— Короче, вопрос обо всей этой сложившейся ситуации всерьез не поднимают только лишь потому, что этим попросту некому заниматься?! Великолепно! — с наигранной радостью воскликнул Ирган, хлопнув в ладоши, — То есть, даже те из слоев «элиты», кто понимает существующее положение вещей, просто не имеют в своем распоряжении такого способа, который заставил бы людей прилагать свои усилия в данном направлении? В то время как «механизмов» деградационных, то есть в целом разрушающих и ослабляющих, хотя и приносящих значительную выгоду отдельным лицам, — предостаточно?

— Да. Энтузиазм, как известно, быстро проходит. Труд же тех, кто будет этим заниматься из-за отсутствия выбора, неэффективен, как и всякий подневольный труд, и проблему не решит.

Тем более, что любой предпочтет заполучить деньги каким-нибудь иным способом, нежели разгребая дерьмо. Особенно чужое. К тому же и способов такого заполучения на сегодняшний день более чем предостаточно. Причем не особо напряжных.

Неопределенно хмыкнув Ирган умолк и некоторое время пытался понять, насколько сказанное его приятелем соответствует действительности. Однако, как он не пытался отыскать, применением какого из существующих в обществе «механизмов» можно было бы всерьез воздействовать на ситуацию, получалось, что такого действительно не было. По крайней мере, лично он такого, как ни старался, не находил.

— Так что же теперь? — наконец спросил он у Мерка.

— Ничего, — последовал совершенно равнодушный ответ.

— Как ничего?!

— Так ничего. Ты чего вообще дергаешься? Ты кто? Какой-нибудь правитель, от верности действий которого зависит жизнь кучи народа? Или великий духовный наставник, обещавший научить всех правильному образу жизни? Или может вообще бог, защитник и спаситель всего человечества? Не занимайся чужой работой. Занимайся собой. Ну и, пожалуй, теми, кто зависит от тебя. Конечно, если они еще станут тебя слушать. А спасательством всего и вся пусть занимается тот, кто с этого всего и вся больше всех имеет. Или тот, кому это полагается по статусу.

— Но ведь окончательно же доконают здесь все, — не унимался Ирган.

— Вот если все, здесь происходящее, и дальше будет отвечать духу бездумного и необременительного удовлетворения всевозможных возникающих потребностей, то тогда точно доконают. Вопрос времени, не больше.

Да и вообще, ты хоть понимаешь, что для начала человек должен осознать, что вообще с ним такое происходит и почему ему все хуже и сложнее живется? Без этого, даже если и удастся поправить ситуацию, это будет лишь временная мера. И если в следующий раз кто-нибудь изобретет очередной более тонкий и менее заметный деградационный «механизм», то все вновь вернется в ту же колею. Ну и какой тогда смысл вообще что-то затевать? Бессмысленная трата сил и времени.

И опять над поляной повисло тягостное молчание. Поразительное спокойствие, с которым Мерк излагал свои, в принципе-то верные, соображения, поистине добивало наповал. Но в то же время Ирган и сам понимал, что с любой стороны ситуация была действительно тупиковая. Для того же, чтоб она начала меняться, как минимум нужно было сначала просто перестать использовать все те ослабляющие и разрушающие «механизмы», к которым все так привыкли. А насколько велика была инерция подобной привычки — догадаться было совершенно не трудно. Сложившаяся к данному моменту система жизнедеятельности встречала каждого прямо с момента рождения и назойливо сопровождала его до самой смерти, и лишь крайне редко, считанные единицы пробовали взглянуть на все происходящее вокруг них под иным углом восприятия, отличным от того, который был присущ подавляющему большинству.

— Слушай, Мерк, а если все, что мы имеем — это вовсе не результат того, что все запутались и из-за этого применяют для обустройства своей жизни неверные принципы и наносящие вред инструменты? — вновь заговорил Ирган, — Уж больно странно, что у нас их столь много. Словно они внедрялись совершенно преднамеренно. Да, может быть постепенно и очень долго. И тем не менее — целенаправленно.

— Считаешь, что это полностью спланированная и абсолютно сознательная стратегия по захвату власти в этом мире, которая продолжает осуществляться и по сей день? — Мерк с любопытством уставился на товарища, — Стратегия, рассчитанная исключительно на то, чтобы дожать до последнего? Как раз до того момента, когда у мира действительно не останется другого выбора кроме как либо умереть, либо подчиниться и плясать под дудку того, кто все и спланировал? — пару секунд он молчал, а затем резко поднялся и принялся взволнованно ходить по поляне.

Некоторое время он был полностью поглощен какими-то размышлениями, но наконец остановился прямо напротив Иргана и, повернувшись к нему, спокойно сказал:

— Возможно, имели место оба этих фактора — и путаница, и некая планомерно проводимая акция. Но если спланированная акция действительно присутствовала, то для ее удачного завершения на данный момент не хватает всего пары деталей:

Во-первых — дождаться как раз того самого времени, когда из-за применения обществом деградационных «механизмов» ситуация дойдет до самой последней грани и будет грозить тем, что вот-вот и все окончательно пойдет в разнос. А во-вторых — небольшой победоносной войны, поскольку, как показывает история, для того, чтобы захватить власть всерьез и надолго, необходимо обязательно сделать это в войне. Причем обязательно в войне Великого Добра против Великого Зла, ибо только так можно будет объявить причиной всех предыдущих бед побежденное Великое Зло и после этого убедить всех сменить курс на какой-либо другой. Если же подобной войны не наблюдается, то ее обычно провоцируют. Или на худой конец просто выдумывают.

Что касается первого момента, то мы, кажется, уже находимся достаточно близко к такой грани. Если доля «дикой природы» и впрямь станет меньше той самой пресловутой «критической массы», то, скорее всего, этот мир начнет очень быстро превращаться в пустыню, а все последующие попытки поправить ситуацию будут лишь оттягиванием неизбежного. Либо, чтобы этого избежать, в очередной раз должно будет случиться нечто совершенно исключительное, что резко сократит до безопасных пределов долю представляемую человеческим сообществом и прекратит истребление остатков биосферы. Но это одновременно может вернуть людей к уровню пещер и каменных топоров.

Что же касается второго, то, как ты понимаешь, пожелай кто-то на сегодняшний момент привести здесь все в порядок и устранить действия деградационных «механизмов», то ему пришлось бы менять слишком многое и слишком быстро, что без полного понимания имеющейся ситуации неизбежно вызовет неудовольствие и активное сопротивление очень многих. Вызывающий же всеобщее недовольство очень удобен для того, чтобы слепить из него подходящего козла отпущения. Поэтому совершенно незачем бездумно подставляться и делать из себя такого козла.

— То есть и в этом случае твое мнение по-прежнему — не делать ничего?! — недоуменно уставился на Мерка приятель.

Устало вздохнув, тот почесал затылок и сказал:

— Давай тогда вернемся к тому, с чего вообще все для нас начиналось — к биоэнергетике и Искусствам. Вкратце, с их точки зрения, ты — энергетический объект, который пришел в этот мир из какого-то другого будучи заполненным некоторым запасом энергии. И все, что тебе в действительности предстоит здесь сделать, — это потратить данный запас. Ну и, поскольку совсем опустошенным быть невозможно, взамен заполниться другой энергией, из тех, что свойственны этому миру, и постараться уйти к миру следующему.

И все, что ты можешь, это либо пустить этот процесс на самотек и позволить всем кому угодно заманивать тебя в различные ловушки, охотиться за твоей энергией и заполнять тебя чем попало, но тогда уж будь готов принять и ту участь, которую заманивающий тебе уготовил, либо самостоятельно решить, в какую энергоинформационную структуру этого мира тебе вложить принесенный с собой запас энергии и чем заполниться взамен.

Так что, если тебе так хочется чего-то там сделать — сделай именно это. Сделай выбор, на чью поддержку ты станешь тратиться, пока пребываешь в этом мире, на что пойдут твои силы, твое время, энергия, средства, в конце концов. Что же касается тех энергоинформационных структур, деятельности которых по твоему мнению поддерживать не стоит, то постарайся не иметь с ними никаких связей и отношений, а их целеустремленные усилия направленные на то, чтобы вновь вовлечь тебя в круг их манипуляции, — игнорируй.

Ну и, конечно же, прими ответственность за последствия своего выбора. По-моему это лучшее, что ты можешь сделать на данный момент и на том месте, на котором находишься.

— Если бы еще было так просто понять, кого именно стоит поддерживать, — печально покачал головой Ирган.

— Что ж, относительного этого вопроса я, пожалуй, могу дать тебе некоторую информацию для размышления, — и Мерк вновь усмехнулся своим привычным манером, — Если здесь и впрямь проводится такая стратегия, целью которой является ослабление этого мира до предела и его последующее подчинение своей власти, то для ее осуществления должны применяться «механизмы» носящие околопаразитарный характер…

— Какой-какой характер?! — невольно перебил Ирган, глядя на него с неподдельным интересом.

— Околопаразитарный. Понимаешь, у всякого человека есть некие потребности, без удовлетворения которых он просто не сможет существовать, к примеру — та же потребность в еде, или в одежде. С целью облегчить себе удовлетворение таких потребностей люди с течением времени были вынуждены объединяться в сообщества и занимались выполнением необходимых задач уже совместно. Постепенно этот процесс все более усложнялся, изобретались различные приспособления, методы облегчающие труд, и соответственно при этом появлялись виды деятельности требующие неких специальных знаний. Это в свою очередь приводило к возникновению специализации труда и распределению функциональных обязанностей между членами сообщества. Таким образом, со временем весь «механизм» по удовлетворению потребностей членов такого сообщества начинал представлять собой составную конструкцию из некоторого числа более мелких «механизмов», которые добывают различные ресурсы, производят необходимые вспомогательные инструменты и механизмы, оказывают какие-либо необходимые членам данного сообщества услуги, или занимаются организацией какой-либо совместной деятельности. Соответственно, обслуживая подобные составные части всеобщего «механизма», каждый человек, включенный в данное сообщество, получал средства для собственного существования.

Можно, конечно, еще упомянуть и Высших, и добавить, что кроме этого такое сообщество выполняло и те функции, которые они для него предусмотрели. Но это, разумеется, если таковые Высшие имелись, а также имели в отношении данного сообщества какие-то планы.

Теперь дальше: Откровенно паразитарный способ существования это вообще ничего не добывать, не производить, не оказывать никаких необходимых услуг и не организовывать какой-либо деятельности, а получать средства к собственному существованию исключительно присваивая себе часть тех, что добыты и произведены другими членами сообщества. Но если кто-то, не делая совершенно ничего, все равно умудряется откуда-то получать средства для существования, то это поневоле быстро становится очевидным и подозрительным.

Поэтому для построения долговременной ослабляющей стратегии будет просто необходимо использовать «механизмы» носящие околопаразитарный характер. Их способ воздействия строится на том, что ими обслуживаются потребности искусственно создаваемые и человеку вообще-то несвойственные, либо потребности вовсе надуманные. При этом такие «механизмы», внешне вроде бы и обслуживая какие-то потребности членов сообщества, на самом-то деле лишь создают видимость полезной деятельности, а в целом будут приводить исключительно к растрате добываемых ресурсов и к ослаблению.

Так что остается просто взять, посмотреть, в чьих руках подобные механизмы, а также кто и за счет чего получает средства для собственного существования, и сделать соответствующие выводы.

— Да-а-а-а, такой лекции о внутриобщественных взаимоотношениях мне еще никто не читал! — рассмеялся Ирган после того как Мерк закончил свои объяснения, и помолчав, напряженно о чем-то раздумывая, добавил, делаясь совершенно серьезным, — Хотя все это становится вообще несмешным…

Впрочем, чего еще собственно ожидать? Если это действительно серьезная и планомерная стратегия, то и результаты ее проведения будут весьма серьезны по своим последствиям. Интересно только, шанс то выправить всю эту ситуацию вообще хоть есть?

— Да какой уж тут шанс… — Мерк с сомнением пожал плечами, — Самый минимальный. И иллюзий по этому поводу питать не стоит. Представляешь сколько усилий для этого потребуется от всего сообщества? И тут полная аналогия с тем, как физический организм, отягощенный паразитами, не способен справиться с большой нагрузкой.

Но, по крайней мере, ты имеешь другой гораздо больший шанс. Если этот мир и впрямь близок к грани, то тем, кто заправляет процессом, довольно скоро придется начать активно действовать. Поскольку в противном случае победитель рискует заполучить в свои руки пустыню. И поэтому ты имеешь совершенно реальный шанс наконец-то ясно увидеть, кто тут все и устроил.

— А если так и не начнут?

— Ну что ж, паразит переживает своего носителя не намного дольше.

— Да уж… — язвительно буркнул Ирган, — Сознание этого сильно утешает…

— Ага… — согласно усмехнулся Мерк и добавил, невесело покачав головой, — А я-то еще думал, что это у меня утром было мрачное представление о ситуации…

— Ладно, потопали лучше дальше, — хлопнул он по плечу приятеля, — В любом случае ты знаешь достаточно, чтобы решить что-нибудь хотя бы в отношении самого себя…

Подойдя к своему рюкзаку, молодой человек закинул его за плечи и, подтягивая на ходу регулировочные ремни, не торопясь направился к другой стороне поляны, туда, где тропинка вновь ныряла под густые кроны.

Медленно поднявшись на ноги Ирган направился к дереву, под которым они сложили поклажу, тоже подхватил свой и, уже распрямляясь, вдруг встретился взглядом с большим черным вороном, как оказалось, все это время сидевшим практически на самой нижней ветке.

Птица, которую все предыдущие и довольно эмоциональные разговоры и действия двух приятелей явно ничуть не испугали, заметив, что молодой человек теперь смотрит прямо на нее, вдруг забеспокоилась и запереступала лапами.

— Каркнет, или не каркнет? — с любопытством думал Ирган медленно и осторожно продевая руки в наплечные лямки и не сводя с нее своего взгляда.

Но и ворон тоже не торопился с какими-либо действиями и лишь встревожено переступал на своей ветке, словно ожидая, что человек будет делать дальше.

Мерк же, тем временем уже стоявший в тени росших на противоположном краю деревьев и не понимавший причины задержки своего товарища, коротким восклицанием окликнул его.

— Каркнет, или не каркнет? — вновь подумал Ирган и, по прежнему не отводя от ворона своего взгляда, стал понемногу отступать к краю поляны…