Бисер времени

Турн и Брэгги последовали его примеру и вынудили смуглокожих прекратить атаку и отступить.

— Надо отдать им должное, умудрились обойтись только двумя ранеными. Однако более легкое вооружение дает им выигрыш в скорости и маневре. Хотя и щиты у них не такие хлипкие, как кажется на первый взгляд, — натянув тетиву и, наблюдая за перемещениями атакующих, думал Турн.

Остановившись на некотором отдалении, те рассыпались цепью и теперь принялись метать свои копья в воинов, укрывшихся за щитами. Впрочем, это не принесло нападавшим особого успеха. Стрелы нордлингов летели дальше и не давали приблизиться для удачных бросков, и хоть некоторые из копий попадали в щиты, пробить их они уже не могли.

Вскоре один из смуглокожих воинов, вооруженный только одним топором и в необычного вида кожаном шлеме, украшенном разноцветными перьями какой-то птицы, видя безрезультатность действий своих соратников, дал им знак остановиться.

Пользуясь передышкой, Турн решил прояснить ситуацию:

— Сигги, тебя вроде на охоту посылали? А ты что притащил?

— Дичь, — все еще с трудом дыша, ответил рыжеволосый.

— Дичь?! Сиги, ты что ополоумел? Какую дичь? Это же женщина… — недоуменно переспросил Турн.

— Их дичь, — мотнул головой в сторону нападавших Сигги, — Они на нее охотились.

— Охотились? Ты ничего не напутал?

— Нет. Они ее гнали и выгнали прямо на нас. То есть сначала она на меня выскочила. А за ней следом выскочил какой-то мужик с топором, из этих, и с ходу на меня, — постепенно восстанавливая дыхание, говорил Сигги, — Ну, я ему быстренько брюхо и вспорол. А оказалось, что он не один, и за ним остальные с двух сторон посыпались. Ну, тут уж нам пришлось убегать.

— Внимание! — громко сказал Гвенблэй.

Турн вернулся на свое место и взял лук наизготовку. Тут же рядом встали еще двое лучников только что присоединившихся к отряду. Тем временем гости сменили манеру нападения и вновь решили попытать счастья. Примерно половина из них взяла в руки копья и выстроилась вогнутым полумесяцем напротив нордлингов. Другая же половина вооружилась топорами и сосредоточилась в центре полукруга.

«Оперенный» вождь издал резкий гортанный выкрик, и смуглокожие воины с яростными завываниями бегом рванули к своим противникам. Быстро сокращая расстояние, задний их ряд принялся забрасывать нордлингов метательными копьями, а сосредоточившиеся в центре на бегу образовывали ударный клин с вождем в центре.

На этот раз избранная тактика принесла больше успеха. Копья уже перелетали через ряд щитовиков и не позволяли лучникам нордлингов спокойно выбирать свои цели. И вот уже передний ряд атакуюших прорвался к укрывшимся за щитами. Тут же выяснилось, что мечи нордлингов, немного более длинные, чем топоры нападающих, дают своим хозяевам некоторое преимущество. Впрочем, оказалось, что и смуглокожие тоже умеют преподносить неприятные неожиданности.

Внезапно один из них, размахнувшись, метнул свой топор и попал им Эттингу в голову. Воин тут же стал оседать на землю, а несколько нападавших издав леденящий кровь вопль, устремились к бреши, образовавшейся в стене щитов. Турн бросил лук на землю и, потянув из-за спины меч, хотел уже рвануться им навстречу, но резкий окрик Гвенблэя остановил его. Вместо этого из-за спины Турна выскочили Мьюндэль и Даргин. Первый подхватил под руки упавшего Эттинга и потащил его за спины лучников, а другой, прыгнув в образовавшийся проем, первым же ударом огрел не в меру ретивого смуглокожего воина мечом по голове, а вторым ударом сильным пинком в живот отправил его же под ноги набегающим.

Атака захлебнулась, и нападающих вновь вынудили отойти на приличное отдаление, оставляя пятерых человек в прибрежной траве. И еще семеро смуглокожих отошли в задние ряды, зажимая легкие раны.

— Как наши дела? — хрипло дыша, спросил Гвенблэй, ни к кому конкретно не обращаясь.

Оказалось, что Эттинг в относительном порядке, удар пришелся вскользь, да и шлем выдержал. У Фейлара топор вражеского воина прорубил щит и рассек до кости руку, а у Даньги метательным копьем порвало мышцы на плече. Убитых, слава Доннеру, не было.

— Что у нас со стрелами? — последовал следующий вопрос.

— Не густо, на следующую подобную атаку не хватит, — мрачно отозвался Эйлим.

— А у них, что лучников вообще не было? — спросил кто-то из воинов.

— Было. Четверо, кажется. Там где-то, в поле остались, — коротко ответил Даргин.

— Что ж, в следующий раз нас луки не выручат. Лучников теперь, пожалуй, хватит двух, остальные берите щиты и становитесь в общий строй. И надо придумать что-нибудь другое, — Гвенблэй, прищурившись, посмотрел в сторону противника, — Ну, поскольку клин клином вышибают, сделаем, пожалуй, так…

И он стал объяснять свою задумку.

— Всем внимание! Они опять пошли! — вновь раздался окрик Гвенблэя, впрочем, на этот раз все и так были настороже, — Турн, целимся точнее, не трать оставшиеся стрелы задаром! — добавил он.

Незваные гости опять избрали ту же тактику нападения, что и до этого. При этом они явно были рады тому, что стрел на них сыплется гораздо меньше.

— Так, хорошо! Стоим, ребятки! Ждем. Еще… еще… — Приговаривал Гвенблэй, наблюдая за набегающими все ближе и ближе воинами.

Тем временем первый ряд клина атакующих, издающих так любимые ими боевые завывания, сблизился до расстояния в пять шагов.

— Давай!!! — во весь голос заорал Гвенблэй.

— Ха-а-а! — с дружным яростным воплем, из строя щитовиков вырвались Бельгемир и Фрэккинг, стоявшие до этого рядом друг с другом.

В два прыжка они достигли атакующих и с ходу смяли передних из них, а затем стали прорубаться к «пернатому» вождю. Следом за ними, отставая на пару шагов, следовали Мьюндэль и Даргин. Они еще больше расширяли проход, образовывающийся за двумя смельчаками.

Заметив, что битва приняла неожиданный поворот, задние ряды смуглокожих перестали метать свои копья и, взявшись за топоры, стали обтекать с двух сторон застопорившийся клин своих соратников, что бы отрезать четверку нордлингов от основного строя. Увидев это, Гвенблэй выдвинул им навстречу оба фланга щитовиков, и две волны бойцов сшиблись в ближнем бою.

Тем временем до вождя нападавших оставалось совсем немного, но отчаянный бросок четырех нордлингов увяз в не менее отчаянном сопротивлении их противников, уже оправившихся от неожиданности и начавших сжимать небольшой клин, врезавшийся в их ряды.

— Сигги!!! Давай! Немедленно!!! — вновь заорал Гвенблэй, с ожесточением продолжая выпускать стрелы.

— Ы-а-а-у-у!!! — с диким ревом, достойным самого безумного берсерка, Сигги, до этого державшийся позади всех, бросился вперед и, крутя над головой секиру, рванул к «оперенному» смуглокожему воину.

— Хо! — вырвался у Турна возглас изумления, когда Сигги, останавливаясь на мгновение, одним ударом проломил щит, а за одно и череп одному из воинов, бросившихся ему на перерез, а потом, отбив секирой топор, брошенный в него другим противником, продолжил прорываться к своей цели, — Не остановят! — с внутренним ликованием подумал он.

Но вражеский вождь, увидев рвущегося к нему противника, почему-то не выказал особого замешательства или растерянности. Вместо этого он с хладнокровием, достойным уважения, сунул свой топор в петлю на поясе и повернулся лицом к приближающемуся Сигги. Подняв руки к небу, он выкрикнул несколько гортанных слов, а после этого свел руки перед собой, как будто что-то сгребал в комок, и с резким яростным криком выкинул этот комок в сторону Сигги.

Высокий рыжеволосый нордлинг тут же переломился в поясе, словно кто-то огромным кулаком изо всех сил саданул ему под ребра. Зашатавшись, он схватился за живот и выронил свое оружие, а его противник с прежней невозмутимостью потянул свой топор из поясной петли, явно намереваясь навсегда покончить с возникшей угрозой.

— Сто-о-о-й! — отчаянно закричал Турн и опрометью бросился к Сигги, бросая лук и на бегу выхватывая меч.

Холодный пот прошиб его от осознания того, что сейчас может произойти, и что он никак не успевает этому помешать. «Пернатый» вождь поднял голову и холодно оглядел бегущего к нему с мечом ярла. Внезапно в его глазах проскользнула какая-то тень толи сомнения, толи неуверенности. Он опустил руку с топором и поднял другую ладонью в сторону Турна, как бы призывая остановиться, одновременно отступая на пару шагов от Сигги. При этом он выкрикнул несколько команд своим людям, и те неожиданно прекратили сражение, отступая на несколько шагов от нордлингов, но по-прежнему внимательно наблюдая за каждым их движением.

Вождь же их, внимательно разглядывая Турна тоже остановившегося в свою очередь, принялся что-то настойчиво спрашивать у него, указывая рукой куда-то в сторону моря и часто вставляя фразу:

— Уль Вотан?

Турн, абсолютно не понимая, что у него спрашивают, оглянулся и поискал глазами Гвенблэя. Тот, оказалось, уже стоял в нескольких шагах позади, но на вопросительные взгляды Турна лишь пожал плечами и сказал:

— Ярл, моя задача — бой, а тут уже какие-то переговоры начались. Так что теперь дело за тобой.

— Еще бы знать, в чем дело, — хмыкнул Турн, снова поворачиваясь к ожидающему ответа вождю.

Он уже хотел было развести руками и дать понять вождю, что никак не поймет, чего тот хочет добиться, но в этот момент откуда-то сзади раздался громкий женский голос. Это «дичь», которую притащил Сигги, самым наглым образом распихивая воинов пробиралась к месту где напротив друг друга стояли вождь смуглокожих бойцов и Турн. Добравшись до ярла и встав около него, она принялась так же громко что-то доказывать «пернатому» махая то в сторону неба, то в сторону моря рукой с зажатым в ней кинжалом и тоже постоянно поминая какого-то «Вотана».

Вождь недовольно морщился в ответ и делал жесты, явно указывающие на то, что он не глухой и не зачем так орать, но, тем не менее, терпеливо продолжал слушать и не выказывал пока никаких враждебных намерений.

— Что-то какой-то очень знакомый у нее кинжал. Интересно, кто это ей его дал… — вполголоса проговорил Гвенблэй из-за плеча Турна и подозрительно покосился на Сигги.

Тот, все еще сидя на земле и держась за живот, только что-то пробурчал в ответ, отводя глаза.

— Ну-ну, — язвительно усмехнулся Гвенблэй, и так же в полголоса добавил пару нелестных фраз в отношении столь голосистой девахи которая вдобавок еще и хватает в руки чужое оружие.

Покончив со своим выступлением «добыча» Сигги гордо развернулась спиной к своему «оперенному» соплеменнику и, сделав пару шагов, встала позади Турна, с важным видом скрестив руки на груди. Растрепанная, черноволосая, как все ее соплеменники, скуластая и с немного раскосыми карими глазами, всем своим видом она очень напоминала рассерженную осу, способную очень больно ужалить, если ее неосторожно схватить.

Вождь же смуглокожих некоторое время задумчиво разглядывал нордлингов, затем сделал пару примирительных жестов и, повернув голову к своим воинам, выкрикнул несколько команд. Те тотчас стали отходить на свои отдаленные позиции, помогая тем, кто не мог идти сам и, унося с собой тех, кто будет ходить уже только в следующем перерождении.

Турн со своими соратниками тоже отошли к своему месту на берегу и опять хотели было встать строем, но смуглокожая деваха что-то залопотала на своем языке махая рукой в сторону бывших противников нордлингов.

— По-моему она хочет сказать, что нападения можно больше не опасаться, — выразил свое мнение Гвенблэй.

— По-моему тоже, — ответил Турн, — но на всякий случай доспехов снимать не будем.

— Ничего не имею против, — и Гвенблэй сделал знак воинам оставить строй.

Сигги тотчас снова сел на землю и опять взялся за живот, а его новая знакомая села напротив него и, приложив ладошки к щекам, принялась что-то по-своему приговаривать, покачивая головой и периодически кидая насупленные взгляды в сторону лагеря своих соплеменников.

— Ишь ты, костерит наверно «пернатого» за то, что он так отделал ее героя-спасителя, — не удержался от улыбки Гвенблэй.

— Да, интересно, а что это было?

— Это-то? Боевая магия…

— Ну да? — недоверчиво протянул Турн, — Ты тоже так умеешь?

— Нет, — ответил Гвенблэй, продолжая улыбаться и наблюдать за Сигги и его приятельницей, — Мы предпочитаем не полагаться в бою на магию. Но распознавать ее умеем.

— Очень интересно было бы узнать, кто же такие эти «мы», Гвенблэй, и в каких таких делах на магию вы все-таки полагаетесь, — подумал Турн, но вслух спросил только, — Что дальше будем делать?

— Не знаю, ярл, похоже, что-то изменилось в планах этих ребят. Убивать нас они больше не торопятся. По крайней мере, пока. Кстати, я вижу, они занялись своими ранеными, нам бы не мешало последовать их примеру.

— Даргин, что с нашими людьми? — окликнул он одного из своих «волчьих» воинов.

Когда Даргин, обойдя всех, доложил о раненых и о состоянии каждого из них, на лице Гвенблэя отразилось неподдельное изумление.

— Ну, ярл, — сказал он, — я начинаю думать, что боги сегодня не сводят с нас своего благосклонного взгляда. Это же надо, ни одного убитого… Трое со сломанными костями, один с распоротым боком, один получил сильный удар по голове и семеро, можно сказать, с различными царапинами.

— Ничего себе царапины! — не выдержал Турн.

— Скажу тебе честно, ярл, я думал, что, по крайней мере, треть из нас вообще больше не покинет этого берега. И, пожалуй, затянись вся эта заварушка подольше, так бы и было. А тут — ни одного убитого! — Гвенблэй стянул с головы шлем и посмотрел в сторону недавних противников.

Видно было, что тем повезло гораздо меньше. Четверо из них были мертвы и несколько воинов уже ходили за дровами и начинали поодаль устраивать погребальный костер.

Еще трое из смуглокожих, по всей видимости, были очень тяжело ранены. Когда вождь подошел к этим троим, воин сидевший около них и периодически дававший им воды, поднялся и покачал головой. Вождь кивнул ему в ответ и сделал знак отойти. Затем, достав кинжал с необычным лезвием из странного желтого материала, просвечивающего на солнце, он поочередно подошел к каждому из них. При этом, опустившись на колени рядом с лежащим, он произносил несколько фраз, заканчивающихся одним и тем же вопросом:

— К`юн баскит`са, ет`ли?

В ответ раненый, помолчав, и видимо собравшись с мужеством, утвердительно отвечал:

— К`юн баскит`са, тэкки.

После чего вождь клал руку раненому на голову и, видимо, призвав своих богов принять этого достойного воина в свою обитель, быстро наносил удар своим кинжалом ему в сердце.

— Удар милосердия… Это мне понятно… — промолвил Гвенблэй, — А вот что это за кинжал у него такой интересно?

Тем временем Даргин, который, как оказалось, был среди своей пятерки еще и кем-то вроде лекаря, продолжал помогать раненым вправляя кости и накладывая повязки с какими-то травами. В этом деле, к немалому удивлению Турна, ему помогал Брэгги, и, похоже, если судить по улыбке Даргина, помогал весьма успешно.

Постепенно стала приближаться ночь. Когда сгустились первые легкие сумерки, оставшиеся в живых смуглокожие воины собрались около сложенных дров, которым суждено было стать погребальным костром для их менее удачливых товарищей. Вождь произнес то ли прощальную речь, то ли погребальную молитву, а может то и другое одновременно, и вскоре огонь уже пожирал тела павших.

Завидев это деваха, которую притащил Сигги, оторвалась-таки от своего спасителя и, встав, стала тоже тихонечко нашептывать какие-то слова. Нордлинги тоже последовали ее примеру и встали, отдавая дань уважения павшим бойцам.

— Ну вот, теперь бы еще узнать из-за чего вся заваруха… — глядя на освещенные пламенем лица тех, с кем еще недавно бился насмерть, тихо произнес Турн.

— Ну как, понравилось? — поинтересовался Мерк у своего друга, когда они вышли из клуба на ночные улицы мегаполиса.

— Ты знаешь, некоторые вещи по-настоящему хороши. Но у большинства других слишком уж жесткий звук. С непривычки аж уши режет, — высказал свое мнение Ирган, наблюдая, как с темного ночного неба падают крупные, искрящиеся в желтом свете фонарей, хлопья снега.

— А, слабак! — весело рассмеялся Мерк от души хлопнув его по спине и подталкивая в сторону от дверей, через которые начала вываливаться толпа посетителей.

Сегодня был третий день после того, как Ирган, провалявшись неделю дома, наконец полностью пришел в себя. Выждав этот промежуток и убедившись, что рецидивов не намечается, он вызвал по мобильному коммуникатору своего друга и предложил увидеться, чтобы обсудить кое-какие непонятные моменты. Мерк согласился и назначил встречу в одном из центральных кварталов Шимаве, в развлекательном клубе, где сегодня выступала одна из «альтернативных» музыкальных команд. Предложение Ирганом было одобрено, и в результате он имел удовольствие наблюдать довольно экстравагантное зрелище красочной тусовки поклонников этого музыкального направления. Впрочем, сама музыка оставила у него достаточно благоприятное впечатление.

Наблюдая, как молодые люди с необычными прическами и одетые преимущественно в черное, вываливаясь из здания, растекаются в разные стороны по улице, Ирган не удержался от вопроса который вертелся у него в голове с того момента как они вошли в клуб:

— Мерк, как ты думаешь, у кого больше потенциал стать Идущим, у нормального человека или вот у таких?

— Это каких это «таких»? Ты что это хочешь сказать, что «альтернативщики» какие-то ненормальные? Полудурки что ли? Фильтруйте речи, уважаемый! — расхохотался его товарищ, изобразив сперва оскорбленное недоумение.

— Да нет, я не то хотел сказать, — тут же принялся объяснять свою мысль Ирган, — Понимаешь, большинство людей живут так, как им живется. Жизнь с ними просто «происходит». В смысле они просто плывут по течению туда, куда их вынесет. А этим вроде хочется чего-то иного… Большего что ли…

— Ага, это типа неосознанная память о прошлых воплощениях дает себя знать, заставляет их желать чего-то лучшего и исподволь побуждает к дальнейшей самореализации. Так по-твоему, да? — не понятно толи в шутку толи всерьез спросил Мерк, и продолжил уже более обычным тоном, — Слыхал я уже такие идеи. Но все это не имеет совершенно никакого значения. Возможно, отчасти это и правда. И то, что делает их такими, это действительно какой-то потенциал остающийся нереализованным. Но потенциал это, в конце концов, всего лишь потенциал. Чтобы он превратился в какие-либо достижения, необходимы действия, а уж их успешность будет зависеть от того, насколько верный способ для своих действий ты выбрал. А вот именно действий-то, направленных на достижения своих целей, у большинства из них, как это ни печально, не наблюдается. Почему-то они считают, что то, что они слушают, и то, как они выглядят, уже им что-то гарантирует. К сожалению, жизненная реальность показывает другое — абсолютное большинство из них в итоге с успехом становятся «нормальными» обывателями.

— Ты так уверенно говоришь… — растеряно откликнулся Ирган, глядя как последние «альтернативщики» покидают клуб.

— У меня было время понаблюдать, я достаточно долго среди них вращался, — спокойно ответил Мерк, — Пойдем, вроде больше никто не будет путаться под ногами.

Некоторое время друзья молча шли, держа путь к подземной остановке монорельса. Улица, по которой они шли, постепенно вывела их на проспект неподалеку от центра города.

— Хм, должен сказать, что за те полтора года пока я не показывался в центре Шимаве, он сильно изменился, — оглядываясь по сторонам резюмировал Мерк, — И в лучшую сторону.

— Ну да. Говорят, Федерация начинает выходить из кризиса, — подтвердил его товарищ.

— Не знаю, если судить по нашему мегаполису, то выходит из кризиса исключительно центр, а на окраинах такая же помойка как была, — тяжело вздохнул Мерк, — Ну да ладно, ты лучше рассказывай, что хотел спросить.

— Да, действительно. Ну так вот, — начал Ирган, — понимаешь, после того как эта трансформация закончилась, ничего не происходит. Да, изменения в структуре моей энергетики существенные. Она действительно стала какой-то прозрачной и… Гибкой, что ли… А до этого была будто из ваты. В результате я теперь воспринимаю людей такими, какие они в действительности, а не такими, какими они хотят казаться. Словно непосредственно ощущаю их Сущности. И физика у меня стала более выносливая. И из мозгов моих будто вытряхнули песок, и многое я теперь понимаю, что называется, на раз, что здорово облегчило мою учебу в Академии. Да и до этого полезные моменты тоже были — кое-какие магические фишки раскрутились, что тоже неплохо. Но! Дальнейшего продвижения нет! Ни новой информации, ни выхода на какие-либо новые энергетические потоки, ни дальнейшего раскрытия способностей. Ни-че-го! Что это все значит? И что мне делать дальше? Ты чего? — осекся он, заметив, что его товарищ отстал и, остановившись около какого-то небольшого кафе, задумчиво смотрит на дверь.

— Зайдем, — и Мерк поднявшись на крыльцо толкнул дверь.

Внутри кафе царил мягкий полумрак. Без какой-либо системы были расставлены несколько круглых столиков темного дерева, а за невысокой стойкой бара, явно скучая, сидела симпатичная женщина средних лет, обладательница больших голубых глаз и темных волос подстриженных в короткое каре. Посетителей было мало: две любезничающие друг с другом парочки и один пожилой мужчина, неторопливо потягивающий содержимое своего высокого стакана и молча наблюдающий за падающими за окном хлопьями.

Отряхнув со своей кожанки снег, Мерк повесил ее на вешалку у входа и, кивком указав другу на самый дальний столик, направился к стойке. Ирган тоже снял куртку, отряхнул ботинки и, пройдя вперед, занял указанное место с любопытством оглядываясь вокруг.

Товарищ его тем временем расплатился за две заказанные бутылки легкого пива и о чем-то говорил с хозяйкой заведения, указывая на мультимедийный центр, стоящий в углу барной стойки. Та улыбнулась, отыскала какой-то блестящий диск и, вставив его в деку, коснулась сенсорной кнопки. По кафе негромко поплыл светлый вибрирующий звук электрогитары, а чуть позже, переплетаясь с ним, вступило чистое женское сопрано, выводящее какую-то балладу на манер древних сказаний. Мерк расплылся в благодарственной улыбке и забрав свои бутылки с надетыми на них стаканами направился к занятому Ирганом столику.

— А ты что, думал я музыку исключительно зубодробительную слушаю? — усмехнулся он, встретив удивленный взгляд своего друга, и поставил пиво на столик.

— Приятно все-таки, что некоторые хорошие места остаются прежними, — довольно заявил Мерк, глотнув прямо из бутылки, и кивнул Иргану, — На чем мы там остановились?

— На том, почему у меня не наблюдается прогресса и что мне делать дальше.

— Что тебе делать дальше, я понятия не имею, — с ходу огорошил его Мерк, — Видишь ли, на этом этапе тот Путь, который был проложен до нас и который мы с тобой по сути повторили, кончается. Ну, или почти кончается. Человек, который проложил его, краеугольным камнем своего Пути сделал трансформацию физического тела. В перспективе вообще-то то, к чему он стремился, предполагало очень интересные и значительные изменения во всем мире, но для этого должна была набраться некая критическая масса людей, подвергшихся подобной трансформации. Так что даже не знаю, что тебе посоветовать… — Мерк умолк и долго смотрел на падающий за окном снег, — Разве только, будь теперь повнимательней в отношении своих снов. Новая информация, если не хватает непосредственных знаний, часто приходит через образы сновидений. Так же ты можешь и просто во время нормального бодрствования при соприкосновении с чем-то, что имеет отношение к этим новым знаниям, почувствовать своеобразный «толчок», после которого ты странным образом понимаешь: это — «оно»!

— Это как у тебя было с книгой, взятой у Артана?

— Ну да, — улыбнулся Мерк своим воспоминаниям.

Друзья умолкли и потихоньку допивали пиво, думая каждый о чем-то своем.

— А какие еще есть варианты, по которым можно пойти? — вновь подал голос Ирган.

— Еще можно собрать группу единомышленников и взаимодействовать с ними… Или самим присоединиться к какой-нибудь уже существующей группе… Но оба варианта лично мне одинаково не нравятся, — без энтузиазма откликнулся его друг, — Любая организованная группа, занятая каким-то одним делом, образует свою энергоструктуру, а любая такая структура штука инертная. И чем больше народа в нее включено, тем больше ее инертность. Конечно, это с одной стороны делает ее защищенной, но с другой — невосприимчивой к необходимости перемен.

— Кстати, Мерк, ты почему-то не говоришь, куда решил направить свой Путь?

— А потому что я, между прочим, в таком же тупике как и ты. До твоего появления у меня была абсолютная уверенность, что я обязательно встречу кого-нибудь, кому передам все, что удастся к тому времени нарыть. Ну вот, все что мне удалось до этого момента сделать, ты в принципе повторил. Так что теперь мне тоже надо думать, что же делать дальше… — и он после короткой паузы с усмешкой продекламировал строчки, слышанные на сегодняшнем концерте:

— Так-то вот… — задумчиво закончил Мерк и внезапно вновь оживился, — В принципе я тут нашел в одной библиотеке в Сети кое-что любопытное. Легенды о так называемых Лисах Радуги. Считалось, что это самые лучшие воины, которые заслужили себе право на равных находиться среди богов, и что в новом воплощении в этом мире они появляются только тогда, когда серьезная опасность угрожает самому его существованию. Если хочешь, могу принести на работу, ознакомишься.

— Приноси конечно. Всяко хоть что-то новое… — рассеяно откликнулся Ирган.

Так, не проронив больше ни слова, они покончили со своим заказом, оделись и покинули заведение, благодарно кивнув на прощанье его хозяйке.

Когда друзья очутились на улице и продолжили неторопливо шагать к центру, Ирган от нечего делать стал разглядывать встречных прохожих, торопливо бредущих по своим делам. Никому из них определенно не было никакого дела ни до Искусств, ни до какой-то там эволюции. И вообще абсолютное большинство не обеспокоило бы ничего такого, что не явилось бы непосредственной угрозой для их блеклого, но относительно спокойного и сытого существования.

— Прямо какие-то функциональные придатки к общественному механизму и не больше. Этот механизм обеспечивает им сравнительно благополучную жизнь, но взамен все больше замыкает их внутри своей среды, ограничивает в интересах и в вариантах возможных действий, — горько думал он, — И нет уже больше по-настоящему выдающихся людей, способных всерьез что-либо изменить в этом механизме. Ни талантливых правителей, ни великих воинов, ни серьезных магов, как то было в древности. Это не мир уже, это какой-то суетливый отстойник… Но куда же все делось? Словно кто-то высасывает из него все силы…

Не выдержав, он с запалом высказал все это своему другу.

Мерк поднял повыше воротник и некоторое время только молча шел, глядя себе под ноги и поскрипывая ботинками по снегу. Наконец он вздохнул и сказал:

— Если ты в духе, присущем каким-нибудь там религиозным фанатикам, хочешь сказать, что имеются какие-то темные твари изо всех сил мешающие благостной жизни людей по причине собственной злобности, то я могу тебе сказать только следующее: Насчет Темных Сил, Идущим по Пути этого Искусства, известно, что они действительно есть. Считается, что это энергоинформационные структуры планеты, эволюционный уровень развития которых соответствует простейшим инстинктивным проявлениям. В принципе ты уже должен был об этом где-нибудь прочесть, но у тебя, похоже, это пролетело мимо ушей.

— Подожди, — не удержался Ирган, — тогда получается, что какая-то часть этих темных сил есть в каждом, и в нас в том числе.

— Обалде-е-еть! — откровенно издеваясь, развеселился его товарищ, — А ты что, думал? Что ты — белый и пушистый?! Этакий чистенький и светленький благодетель?! Спешу тебя тогда обрадовать, что если бы в тебе не было этой части темных сил, то ты был бы нежизнеспособен. Как минимум ты не смог бы ничего противопоставить чужой агрессии. Так что эти силы есть. А что нужно не допускать их неконтролируемых проявлений, так это уже другой разговор.

— А вот почему наш мир с течением времени все больше хиреет, и почему последнее время эти силы все активней проявляются, это мне не понятно. И даже намека на достойный ответ на этот вопрос я не встречал, — уже серьезно закончил он.

Тем временем друзья приблизились к спуску ведущему на подземную остановку монорельсовой дороги и, увидав впереди подсвеченный указатель, Мерк согнулся пополам от хохота. Наконец он просмеялся и, простирая вперед руку, объявил с нарочитой торжественностью:

— Вперед, белый и пушистый! Пора нам спускаться в нижние круги этого мира!

Но не успели они сделать несколько шагов вниз по ступеням, как позади, со стороны проспекта, раздался резкий визг тормозов. Невольно оглянувшись, друзья увидели, что, нарушая все правила, на тротуар по ту сторону улицы въехал ярко окрашенный автомобиль последней модной модели и теперь елозит поперек него, не давая проходу каким-то двум девицам, а заодно и еще десятку прохожих. Наконец машина замерла и из-за опустившегося затемненного стекла высунулась холеная физиономия молодого лоботряса тут же принявшегося вешать лапшу на уши объектов своего назойливого внимания. Судя по тому, как стража мегаполиса предпочла сделать вид, что машину она в упор не видит, вероятно это было мающееся от безделья чадо кого-то из местных бонз.

— У каждого, как говорится, свои развлечения, но вот кому уж точно на хер не нужны никакие Искусства и никакие Пути… И без того есть чем поиграться, — Мерк сплюнул под ноги и развернувшись пошел вниз…

— …Значит, это здесь, — проронил Нидуммунд, с интересом разглядывая темный проем в склоне горы, добраться до которого из-за окружающих его зарослей оказалось не так-то легко.

— Да, Властитель, субъект, о которой сообщается в моем донесении, подтверждает это, — заявил начальник отряда, вытягиваясь в струнку и буквально поедая глазами своего повелителя.

Покосившись на «субъект», стоявшую на значительном отдалении от обоих их отрядов в компании двух охотников из числа своих соплеменников, которых после долгих уговоров и задабриваний подарками предводителей племени им удалось заполучить в качестве провожатых, Властитель Мира невольно улыбнулся.

Судя по полученному донесению, в том, что старейшины племени наложили на посещение данного места запрет, нет ничего удивительного. Необычное строение и два больших каменных ящика, в одном из которых точно находятся какие-то останки — есть от чего счесть пещеру ритуальным захоронением и побеспокоиться о том, чтобы покой умерших никем не нарушался.

— И все-таки, что ее сюда занесло? — продолжая рассматривать темнеющий вход, спросил он, — В твоем донесении об этом не было сказано.

— Хищник, Властитель. Женщина убегала от одного из местных хищников и укрылась в этой пещере. Зверь, по ее словам, потом где-то в пещере заблудился и потерял ее след, так как после некоторого времени она обнаружила, что за ней далее никто не идет, — отрапортовал командир отряда, — К сожалению, я упустил это обстоятельство в своем докладе, — добавил он с немного виноватым видом.

— Хищник. Ничего удивительного. Вполне понятно, что благоразумные аборигены по доброй воле в подобные места не суются. Это вы у меня в каждую такую дырку вынуждены лезть, — подумал Нидуммунд и произнес, — Это обстоятельство особой значимости не представляет. В остальном же твое донесение достойно всяческих похвал.

После этих слов лицо начальника поискового отряда буквально просияло, а вытянулся он так, что казалось форменная туника на нем вот-вот треснет. Понимая, что этому служаке, естественно, не часто доводится лицезреть свое самое высокое начальство, да еще и получать от него одобрения, Властитель Мира мгновенно стер улыбку, зародившуюся было его на лице при виде такого усердия, и совершенно серьезным голосом сказал:

— Спроси у своего «субъекта», покажет ли она нам дорогу далее, в пещере? Или старейшины племени и на этот раз запретили им вступать в нее?

— Прошу прощения, Властитель, но она при всем желании не сможет этого сделать, — последовал незамедлительный ответ, — В тот раз продвигаться в пещере ей приходилось на ощупь, так как огня у нее при себе не было. К тому же страх. Сначала из-за гнавшегося за ней животного, а затем из-за того, что может не найти выхода. Поэтому дорогу она просто не запомнила. Она и внутреннюю-то пещеру исследовала тоже на ощупь, просто провела в ней много времени и поэтому хорошо изучила.

— О-о-о! — невольно вырвалось у Властителя Мира, понявшего что задержка из-за этого предстоит значительная, — В таком случае организовывайте поиски пути, Харранг, — произнес он, выудив наконец из памяти имя, которым было подписано так заинтересовавшее его донесение, чем вызвал радостную улыбку на лице его составителя.

Лишь практически к вечеру из темнеющего входа показался гонец, доложивший, что путь в конце концов найден, и что объект их поисков обнаружен. Не теряя времени Властитель Мира и сопровождавшие его представители медицинской и инженерной служб поспешили за ним. Проход хотя и был достаточно широким, но оказался весьма извилистым и протяженным, и к тому же местами свод его обрушился, и периодически приходилось перелазить через нагромождения каменных обломков. Факелы, похоже, поисковая команда при этом экономила предельно. Расставлены они были так, что иногда лишь тонкий веревочный трос, протянутый вдоль всего пути следования, позволял удостовериться, что с пути они не сбились. Наконец вдали забрезжил яркий свет, явно обозначавший окончание их путешествия и, невольно прибавив шагу, Нидуммунд вскоре шагнул под высокие своды найденной пещеры.

Попав в нее из плотного сумрака прохода, Властитель Мира невольно зажмурился. Похоже было на то, что здесь на освещение поисковики определенно не поскупились. Но когда глаза немного попривыкли, он понял, что причина столь яркого света была вовсе не в изобилии принесенных факелов, а в пламени горевших светильников, которые члены отряда обнаружили в пещере и теперь расставили повсюду.

Следующее, что тут же захватило его внимание, было довольно большим строением, располагавшимся у противоположной стены огромного каменного зала и выстроенным из блоков полированного черного камня. Даже и без пояснений инженеров было понятно, что возвели его все те же неведомые творцы найденных ими городов.

— Итак, какие будут соображения? — обратился Нидуммунд к своим сопровождающим, руки у которых, похоже, чесались уже самым натуральным образом, а броситься вперед не позволяло лишь чувство уважения к Властителю Мира.

— Сооружение без всяких сомнений построено представителями той же самой расы, что создала обнаруженные ранее города. Судя по наблюдающимся разрушениям, пострадало оно от сильного землетрясения, приключившегося в этих местах. На это же косвенно указывают ранее встреченные нами в проходе обрушения свода и сдвиги скальной породы. Для более подробных заключений необходимо провести осмотр внутри самого дома, — прокомментировал первые впечатления Наринох, главный среди команды инженеров, — И я ничуть не сомневаюсь, что вон те два объекта будут представлять собой главный интерес, — заключил он, показав рукой в строну стоявших у входа в дом длинных и вытесанных из такого же камня, что и само найденное сооружение, ящиков, на которые уже явно нацелились представители медиков.

Подойдя поближе, Властитель с интересом осмотрел оба «объекта». Качество шлифовки закрывавших их крышек было превосходным, поверхность, уже заботливо очищенная от пыли кем-то из поискового отряда, была отполирована до зеркального блеска и, кроме того, вкраплениями из блестящего желтого металла на ней было изображено нечто, что, по его мнению, было весьма похоже на изображения звездных скоплений. Впрочем, окончательное заключение по этому вопросу Нидуммунд решил предоставить людям в таких делах более сведущим.

Как и было указано в донесении Харонга, один из ящиков был расколот пополам, а крышка его разломилась и провалилась внутрь. В образовавшихся же при этом щелях действительно виднелись какие-то кости. Что ж, так привлекшая правителя возможность прояснить, наконец, что представляли собой существа неведомой расы, была вполне осуществима.

— Пожалуй, можно приступать, — спокойно произнес он и немного отошел в сторону, дабы не мешать своим спецам и представителям поискового отряда, которые принялись сначала за извлечение крышки из уже поврежденной усыпальницы.

Прохаживаясь вдоль треснувшей в нескольких местах стены дома, Властитель Мира озадаченно раздумывал, кем же должны были быть эти двое, чтобы для них построили такое необычное место захоронения, сооружение которого определенно потребовало значительных усилий. Хотя, что он вообще знал об обычаях этой расы? Может, для них это было вполне рядовое явление…

Доносившиеся же тем временем возбужденные голоса его людей известили, что обломки крышки из первого ящика были извлечены и в нем, судя по сохранившимся одежде и украшениям, оказались останки женщины. Немного погодя принялись за крышку и на втором «объекте».

В нем, что почему-то Властителя совершенно не удивило, обнаружили тело представителя мужской половины этой расы. На некоторое время от группы собравшихся вокруг него медиков доносились лишь негромкие отрывочные переговоры, а затем один из них быстро направился к Властителю Мира.

— Что, зовете меня взглянуть на нашего покойника? — с улыбкой встретил его Нидуммунд.

— Э-э-э, видите ли, Властитель… Это не совсем покойник, — с озадаченным видом ответствовал ему представитель медицины.

— Как это, «не совсем»? — ошарашено спросил Властитель Мира, всегда считавший, что существо бывает либо живо, либо мертво, и никогда не предполагавший, что можно быть «не совсем покойником»…

— …В общем, они мне заявили, что в его теле продолжают наблюдаться очень и очень замедленные жизненные процессы, и что по сути-то он вовсе и не мертв, а пребывает в некоем состоянии стаза, — проговорил Нидуммунд, улыбаясь своим воспоминаниям, — Мне до сих пор непонятно благодаря чему в действительности, толи мастерству медиков обоих наших отрядов, которые пару дней буквально не отходили от него ни на шаг, толи тому, что это вообще являлось для него вполне естественным делом, но по истечении некоторого времени найденный пришел-таки в себя. Еще примерно через десяток дней он уже мог самостоятельно питаться очень легкой пищей, а еще через некоторое время — передвигаться. Впоследствии же, когда мы нашли способ более-менее понятно изъясняться друг с другом, он нам поведал свою историю.

Оказалось, что, действительно, именно его расе в прежние времена удалось обойти всех своих соперников, занять в этом мире доминирующее положение и затем долгое время наслаждаться достигнутым процветанием. В своем развитии они сделали ставку не на технологию, как мы, а на путь познания внутренней сущности природы всего живого и на поиски способов изменения ее в соответствии со своими целями. Некоторые из подобных знаний имелись и у нас, но, судя по его рассказу, их раса во многих областях, касающихся данного направления, достигла гораздо более значительных высот.

И что лично для меня явилось очень необычным, так это то, что у их народа не было централизованного военного руководства. У них имелись лишь какие-то подобия сил самообороны и правительство из представителей сословий к военному ремеслу не имевших никакого отношения. Вообще особняком при этом стояли служители их богов, указаниям которых при обустройстве повседневной жизни населения правители придавали очень большое значение. Каким образом при таком раскладе им удалось занять лидирующие позиции в борьбе со всеми своими соперникам, лично я не представляю до сих пор.

И все вроде бы у них шло чинно и спокойно, но однажды служители богов, к которым, кстати, относился и найденный нами мужчина, получили предзнаменование, что на их мир надвигается великая опасность. Ему угрожает неизбежное столкновение с приближавшейся к нему бродячей планетой, и поэтому желающим уцелеть необходимо срочно принять меры по подготовке к этой неприятной встрече.

Однако данное известие с должным вниманием восприняли далеко не все. Очень уж многим не верилось, что после долгих лет благополучной жизни, к тому же, как постоянно утверждалось, в полном согласии с волей богов, все должно было закончиться. Многие продолжали его игнорировать вплоть до той поры, когда приближающуюся гостью уже можно было различить в специальные оптические приборы. Только тогда действительно начали предприниматься активные действия по подготовке. Но к этому времени все те, кто с самого начала отнесся всерьез к предупреждению служителей богов, да и они сами тоже, уже подготовили для себя убежища в глубоких подземных пещерах и поспешили в них укрыться для того, чтобы погрузиться в то состояние своеобразной спячки, в котором мы его обнаружили.

Поэтому скольким еще из представителей его расы удалось уцелеть, да и удалось ли вообще, он сказать не мог. А то, что катастрофическое столкновение действительно имело место, в этом он не сомневался хотя бы потому, что окружающие земли стали совершенно неузнаваемы.

После того, как этот служитель богов рассказал нам, о местонахождении нескольких наиболее глубоких и удобных пещер, в которых предполагалось обустроить убежища, а так же о некоторых местах, в которых располагались уже готовые укрытия, остававшиеся с каких-то совсем уж незапамятных времен, мы решили попробовать отыскать и их. Сам он не изъявил никакого желания поучаствовать в данном мероприятии, но и отговаривать нас естественно не стал. Отправиться с нами в резиденцию Властителя он тоже не пожелал, а предпочел остаться в поселении.

Большую часть из указанных нам убежищ обнаружить не удалось, перемещения поверхностных слоев планеты навсегда погребли их под собой без всякой надежды на отыскание. В тех же, добраться до которых мы смогли, успешно перенести состояние длительного стаза посчастливилось тоже далеко не всем. В общем, можно было смело сказать, что как великого народа их больше не существовало. Было лишь несколько не слишком многочисленных и разрозненных групп уцелевших.

На этом Властитель Нидуммунд глубоко вздохнул, развел руками, словно немного извиняясь, и сказал:

— Здесь я, пожалуй, должен остановиться, поскольку вскоре после этих событий из резиденции нашего отца, Властителя Небес, поступило для меня распоряжение о немедленном снятии с себя обязанностей Властителя Мира и передаче их Эллалю. О причинах такого своего постановления отец ничего не указал, но, судя по тому, что последовало через не такой уж долгий период времени, решения мои о проведении поисков убежищ и о вызволении находящихся в них, действительно были ошибочны, и вызвано оно было именно этим.

— Прости Властитель, но в этом я пожалуй не стану придерживаться такого же мнения, — произнес Джах Х`вей воспроизводя жест явно означавший несогласие, — Если я верно представляю ситуацию, то Властитель Небес вряд ли руководствовался идеей наказания за опрометчивые решения. Скорее это была забота о том, что после общения с упомянутым тобой служителем богов тот вполне мог получить какую-либо возможность воздействовать на тебя с помощью своих умений и, соответственно, на твое управление подданными.

С трудом спрятав предательскую усмешку, Эллаль поспешил взять с блюда новый плод и вгрызться в его сочную мякоть:

— Это что, такая попытка лести? — подумал он, — Д`хагон решил позабрасывать наживку? Очень интересно…

Не спеша покончив с едой и вновь обретя состояние прежнего спокойствия, он обратился к ожидавшим продолжения собеседникам:

— Поначалу наше совместное взаимодействие с вызволенными представителями прежних хозяев этого мира приносило только положительные результаты. Повели они себя весьма доброжелательно, агрессивности не проявляли никакой и, по большей части, занимались лишь своими необычными ритуалами поклонения солнцу.

Мы им на первых порах поставляли продовольствие, а в ответ они не отказывали в помощи нашим строителям и земледельцам, что в принципе, при их физических данных, было для них делом не особенно обременительным.

Кроме того, наши медики весьма заинтересовались некоторыми необычными умениями служителей богов этой расы и с интересом пытались разобраться во всем, что касалось их знаний. Впрочем, должен признать, что в этом направлении они продвинулись не слишком. То ли по какой-либо причине не смогли, то ли те попросту не пожелали раскрывать своих истинных секретов. Я, например, сегодня более склоняюсь ко второму.

В общем, такая видимая идиллия продолжалась еще некоторое время, а потом, совершенно неожиданно для нас, истинная суть наших новых знакомых проявила себя в полной мере.

Как оказалось, работая в тесном сотрудничестве с нашими людьми, времени они даром не теряли. Рассказы о том, как была прекрасна их жизнь в прежние времена, под заботливым руководством мудрых и дальновидных служителей чутких и добрых богов, сыпались из них как крупа из дырявого мешка. И уж конечно она, эта прекрасная жизнь, никоим образом не напоминала жизнь наших несчастных подданных, которых мы вынуждаем вкалывать как проклятых.

Короче говоря, не успели мы и ахнуть, как зерна подобных разговоров дали такие всходы, что все прежние возмущения, которые нам приходилось улаживать ранее, показались детскими играми…

…От толпы, собравшейся перед воротами резиденции, долетел новый дружный вопль негодования и Властитель Эллаль невольно поморщился, но от окна все-таки не отошел. Вряд ли эта вспышка ярости вызвана тем, что бунтовщики заметили его с такого расстояния, скорее всего кто-то из них опять принялся мусолить басни о медово-сладостном правлении во времена расцвета древней расы и о нынешнем «жестоком кровопийце». Уже подходит к концу третий день, как эта орава только и занимается тем, что жжет костры перед дворцом Властителя Мира и пытается сформулировать хоть какие-то разумные претензии и требования.

Раздраженно втянув воздух, Эллаль круто развернулся и подошел к своему рабочему столу. Лежавшие на нем донесения сообщали, что новый бунт был практически всеобщим и чрезвычайно разрушительным по своим последствиям. Чего стоило одно только то, что взбунтовавшиеся уничтожили практически все механизмы, которые они использовали в своей работе, и количество которых и так было чрезвычайно мало.

— Причем последствия этого их совершенно не заботят. Дескать, вон наши новые знакомые в своей деятельности вообще обходились безо всякой техники, — раздосадовано думал Эллаль, — И при этом понимание того, что сами то они без этих машин обходиться не умеют, до их сознания почему-то не пробивается. Глупцы.

Да, надо честно признать, что зрелище распаленной толпы перед воротами резиденции доставило ему в эти дни много неприятных минут. Искушение уподобиться какому-нибудь из правителей кланов, прославившихся в его прежнем мире благодаря своим жестоким и беспрекословным действиям, и потопить бунтовщиков в их собственной крови было очень и очень велико.

Громкий стук в дверь отвлек его от невеселых мыслей и, разрешив стучавшему войти, Властитель увидал на пороге своего дворцового распорядителя.

— Властитель Мира, все Властители земель, за которыми вы посылали, собрались в главном зале, — последовал его доклад, — И еще. От бунтовщиков принесли вот это, — пройдя вперед, он положил на стол перед Эллалем свернутый пергамент, — Кажется, они, в конце концов, все-таки изложили свои требования.

— Ну наконец-то хоть что-то! — правитель схватил документ и принялся разбирать написанное, — Каких-либо неприятностей при проезде у прибывших не возникало? — поинтересовался он, вновь поднимая взгляд на распорядителя.

— Обошлось, — последовал короткий ответ.

— Хорошо. Ступай и передай, что я скоро буду…

Четко отсалютовав, тот развернулся и тихой тенью исчез за порогом. Порадовавшись тому, что хоть кто-то еще добросовестно исполняет свои обязанности, Властитель Мира принялся готовиться к встрече и через небольшой отрезок времени уже приветствовал всех своих приглашенных.

— В общем, на этот раз недовольные наотрез отказываются впредь выполнять какую-либо тяжелую или монотонную работу, — резюмировал Эллаль, рассказав им о присланном пергаменте, — Как вы понимаете, ситуация из-за этого складывается в высшей степени критическая, поскольку работать теперь попросту некому.

Тихий шорох вздохов прошелся по ряду собравшихся, выдавая их и без того унылое настроение. Словно в насмешку, одновременно с этим в укутанный сумерками зал влетел порыв холодного ветра и под его напором огни на и без того немногочисленных светильниках принялись отчаянно трепетать, ежесекундно грозя потухнуть.

— А что, представители тех племен, что мы повстречали в этом мире самыми первыми, для замены совсем не подходят? — кажется, раздавшийся голос принадлежал Джештиннин.

— К сожалению, нет. Они не обладают должными живостью ума и ловкостью рук, а без этого выполнение необходимых работ представляется делом весьма затруднительным, — произнесла Ниенмах, отвечая на обращенные в ее сторону вопросительные взоры, — При имеющихся условиях все это в лучшем случае будет похоже на езду на квадратных колесах. Хотя в принципе, это единственный их недостаток, не позволяющий им стать идеальными претендентами для замены, поскольку они вполне покладисты и достаточно любопытны.

Властитель Эллаль только горько усмехнулся, заслышав все эти разговоры. Еще во время самых первых проявлений неповиновения они с братом уже обсуждали возможность подобной замены, и пришли к точно таким же выводам. К счастью, в тот раз ситуацию удалось разрешить, а нынче все обстоит гораздо хуже.

— Властительница Ниенмах, в свое время мои люди должны были передать тебе результаты некоторых исследований, касавшихся методов, применявшихся древней расой этого мира как раз в целях изменения живых существ и развития у них необходимых качеств, — необычное спокойствие в голосе Властителя Срединных Земель явно указывало на то, что вопрос свой он задал неспроста.

— Нидуммунд, может, ты оставишь свою манеру говорить загадками? Согласись, для упражнений в догадливости момент неподходящий, — супруга Эллаля недовольно поморщилась, — Если тебе есть что предложить, то, будь добр, скажи нам об этом прямо.

В ответ Властитель Нидуммунд легко усмехнулся и заявил:

— Я предлагаю создать новую расу разумных существ. Существ более совершенных, чем представители упоминавшихся племен. И уже на этих существ затем и возложить обязанности по выполнению всех необходимых работ.

Дружный вздох изумления, вырвавшийся у собравшихся правителей, однозначно указал на то, что подобный вариант никому из них до сей поры в голову точно не приходил. С проснувшейся надеждой все устремили свои взгляды на Властительницу Ниенмах.

— Нидуммунд, ты хоть сам-то отчеты своих медиков читал? — скептично усмехнулась та, — Требовались годы, а часто многие годы, для того, чтобы получился необходимый результат. У нас нет столько времени.

— Зато у нас есть опыт наших медиков. И есть оборудование, которого не было у них, — не сдавался Властитель Срединных Земель, — В общем, я предлагаю взять представителей двух рас и путем смешения тех ключевых элементов, из которых составлены мельчайшие частицы их тел, создать новое существо. А на сколько моя идея выполнима, решать вам, Ниенмах. Тебе и твоим людям. В любом случае, более лучшего решения я не вижу.

— Нибетхет, ты что скажешь? — супруга Властителя Мира вопросительно взглянула на свою непосредственную заместительницу, также присутствовавшую среди приглашенных.

— С технической стороны, я в этом не вижу ничего сложного. Имеющегося у нас оборудования достаточно, — стала размышлять та, — Единственное, что никакого опыта в делах подобного рода у нас нет. И к тому же, живое существо это ведь не только тело из плоти и костей…

— Короче, что все это значит? — не вытерпел Властитель Эллаль.

— Это значит, что нам потребуется претендент на роль жертвы, — поспешила прийти на выручку своей помощнице Ниенмах, — Ты сможешь выбрать такого?

При этих словах Властитель Мира недобро усмехнулся:

— Представителя от нашей расы, необходимого для проведения данного смешения, пускай выбирают из своих рядов те, кто сейчас собрался перед моим дворцом. В конце концов, это они не согласны больше заниматься своими работами, и это они желают переложить свои обязанности на другие плечи.

С этими словами он развернулся и направился в сторону выхода, намереваясь самостоятельно сообщить бунтовщикам о решении, позволявшем освободить их от выполнения ненавистных работ.

Через некоторое время оставшиеся в зале услышали, как со стороны ворот, перед которыми обосновались недовольные, раздался новый дружный вопль, но на этот раз уже с нотками ликования. Видимо решение, предложенное Властителем Мира, пришлось им по нраву. Еще некоторое время раздавались лишь отдельные громкие, но неразборчивые выкрики, а затем и вовсе все прекратилось.

Когда Властитель Эллаль вновь появился перед собравшимися правителями, губы его невольно кривила недобрая усмешка:

— Как удивительны иногда повороты судьбы, — произнес он, обведя взглядом приглашенных.

— В качестве такого представителя бунтовщики выбрали наиболее рьяного из тех зачинщиков беспорядка, что не желали идти ни на какие уступки, — последовал после паузы поясняющий комментарий.

— …Таким образом, выход из кризиса был найден, — подвел итог очередному этапу своего рассказа Эллаль, — Однако, на время, потребовавшееся нам для осуществления данного плана, практически все работы оказались парализованы. Естественно Властителя Небес данный факт совершенно не обрадовал, особенно учитывая также и то, что при этом зачастили поступления сообщений из прежнего мира о случаях неповиновения, которые вновь стали возникать там во владениях нашего клана.

Но к счастью, предпринятое нами смелое мероприятие в конце концов увенчалось успехом, и спустя не столь длительное время все работы были возобновлены. Представители вновь получившейся расы по своим способностям вышли вполне удачным результатом. Разве что продолжительность их жизни получилась гораздо меньшей, чем у нас. Но над этим вопросом мы планировали поработать уже позже, если конечно наши новые подопечные действительно оправдали бы все возлагаемые на них надежды. Тем же из нашего клана, кто не пожелал более исполнять свои обязанности, как впрочем, и всем подстрекавшим их к бунту, было объявлено, что мы в их услугах более не нуждаемся, и все они были удалены далеко за пределы наших владений с категорическим запретом на возвращение.

Теперь все указывало на то, что наше дело встало-таки на прямой путь. Обучение представителей новой расы, а соответственно и повышение объемов проводимых ими работ, шло увеличивающимися темпами, и наконец-то было похоже на то, что следующий этап переселения уже не за горами. Что же касается тех немногих из прежних владетелей этого мира, кто участия в бунте не принимал и кому было позволено остаться в непосредственной близости от наших владений, то хотя они и высказывали при каждом удобном случае свое недовольство действующими методами правления, но ни на какое обострение ситуации больше уже не шли. Даже их служители богов, и те сами постоянно стали советовать им впредь прекратить всякие враждебные выступления, не пытаться захватить власть, а лучше уделить свое тепло и любовь тем из наших подданных, кто в них нуждается, и которые мы, их правители, уделить им, видимо, не в состоянии в силу черствости своих сердец.

Конечно, нас немного задевали столь бесцеремонные обвинения, не можем же мы постоянно бегать и утешать каждого, кто по какой-либо причине удручен. Но да ладно, все равно довольных нашими порядками было гораздо больше и такое положение вещей нас вполне устраивало. Сами же они, похоже, в конце концов смирились с тем, что утратили свое главенствующее положение и каждый из них, подыскав себе из пару из тех самых нуждавшихся в утешении, успокоился и осел в каких-нибудь приглянувшихся местах. Что ж, как говорится, каждому свое. Наши же дела тем временем развивались настолько стремительно, что после смены нескольких поколений этой новой расы, мы стали опасаться, как бы их ход вообще не вышел из-под контроля.

И, действительно, еще через несколько их поколений стало понятно, что наши опасения были небезосновательны. Если первые представители новой расы во всех своих начинаниях обязательно испрашивали нашего совета и дозволения, то чем дальше, тем все чаще стало случаться так, что в своих делах они следовали каким-либо собственным представлениям и замыслам, а наши задачи и указания исполняли только постольку поскольку. Вкупе с их поразительной плодовитостью, которой мы поначалу были так довольны, это вообще грозило серьезными неприятностями. Спустя еще несколько десятков лет тех, кто действительно оставался нам верен целиком и полностью, казалось можно было пересчитать по пальцам. И это было тем более досадно, учитывая, что для завершения подготовки к новому этапу переселения оставалось сделать не так уж много.

Одновременно с этим вновь дали о себе знать наши старые знакомые из числа прежних хозяев мира. Те немногочисленные служители их богов, которые еще оставались в живых, стали объявляться в различных городах и принялись изрекать мрачные пророчества о новом грозящем миру катастрофическом столкновении. Естественно, при этом они не забывали упомянуть также и о том, что надвигается оно из-за недовольства богов нашим неправильным управлением.

Учитывая то, что предыдущее предсказанное ими столкновение, и в самом деле имело место, отбросить все подобные толки мы просто так не могли. И, действительно, после непродолжительных поисков в звездных пределах был обнаружен приближающийся к этому миру объект, который вполне мог явиться потенциальной опасностью. Подробное изучение его траектории перемещения показывало, что вероятность столкновения, как такового, хоть и мала, но, тем не менее, пройти мимо он должен был в опасной близости, и вызвать неприятные последствия мог вполне. Разумеется, выяснив это, мы предпочли не дожидаться, пока неприятности начнут стучаться к нам в двери, а решили заблаговременно переместиться на нашу промежуточную базу и переждать некоторое время там.

Что же касается наших вышедших из подчинения подопечных, то лично я в то время предпочитал, чтобы надвигающаяся катастрофа стерла их с лица этого мира, и стоял за то, чтобы предоставить судьбе самой решить их участь. В ту пору они стали совершенно невыносимы и дела по разрешению возникавших среди них противоречий были настолько многочисленны и запутаны, что мое правление мне ничего кроме головной боли не приносило. Вдобавок ко всему, после того как они узнали от служителей богов старой расы о близящейся беде, большинство из них вообще перестало нас слушать, а, следуя указаниям этих служителей, принялось за строительство грандиозных храмов, которые должны был каким-то образом, в то время для нас совершенно непонятным, уберечь их от окончательного низвержения в небытие. В общем, как это ни жестоко звучит, но я ратовал за их уничтожение. Тем более что судьбой нам предоставлялся такой великолепный шанс, при котором нам самим для этого вообще ничего не нужно было делать.

Однако на очередном совете Нидуммунд сумел убедить остальных, что тотальное уничтожение новой расы для нас тоже не выгодно, поскольку в таком случае мы останемся полностью без рабочих рук. В результате этого, после напряженных переговоров, было решено, используя некоторые косвенные методы воздействия все-таки сделать предостережение для тех из них, кто еще прислушивался к нашим словам и одновременно дать им рекомендации по возможным приготовлениям в свете грозящей опасности.

Про само это событие могу лишь сказать, что ничего настолько внушительного и ошеломляющего мне, да и, пожалуй, всем нам, видеть никогда не приходилось. И если впредь больше никогда не придется, то жалеть об этом я не стану. Последствия от прохождения в непосредственной близости от этого мира огромной блуждающей каменной глыбы превзошли все наши предположения. И самое странное заключалось в том, что прошла она гораздо ближе, чем показывали все предварительные расчеты, словно кто-то еще и специально подтянул ее поближе. Это повлекло за собой возникновение в океанах настолько огромных волн, что наибольшие из них вызвали основательные сдвиги в самой тверди этого мира, а так же несколько раз обогнули его и повсеместно произвели колоссальные опустошения.

После того же, как мы вновь прибыли на места своих владений, было совершенно неясно, стоит ли нам радоваться или же наоборот стоит скорбеть. Ото всех, прежде противившихся нашему правлению, мир был очищен. Но и практически все наши достижения пошли прахом, и теперь было необходимо все начинать заново. Казалось, даже предложенный моим братом шаг и тот не увенчался успехом, поскольку на первых порах мы нигде не могли обнаружить следов уцелевших представителей созданной нами расы.

Понятно, что и новый этап переселения теперь откладывался на неопределенный срок. Поэтому, когда я, доложив Властителю Небес о текущем состоянии дел, ожидал от него новых распоряжений, то более всего предполагал, что от меня потребуется всеми силами ускорить начало очередного этапа работ. Естественно, что первостепенным шагом в данном направлении было бы создание новой рабочей силы, и, соответственно, именно этим мы и не преминули заняться в первую очередь.

Однако, в поступивших из резиденции Властителя Небес указаниях сообщалось, что поскольку всякие уведомления из нашего прежнего мира о каких-либо возникающих в нем беспорядках прекратились еще после того, как нами была создана новая раса этого мира, а наоборот, даже стали поступать донесения о какой-то необычной всеобщей успокоенности, то в излишней форсированности событий необходимости нет. На данном же этапе нам стоило уделить более пристальное внимание тому, чтобы вновь создаваемое нами сообщество не оставляло недовольных среди тех, кто в него включен. И одновременно с этим до меня дошли сведения, что нашей службе смотрителей все-таки удалось отыскать жалкую уцелевшую горстку тех, кто принадлежал к той расе, что была создана нами ранее.

Такое необычное стечение обстоятельств, а так же то, что уцелевшие, как один, утверждали, что спаслись они только благодаря тому, что продолжали внимать своим настоящим богам, то есть нам, конечно же, и поэтому не пропустили предупреждение великого бога Нидуммунда, сыграло свою роль. Все работы по созданию новой рабочей расы, а к тому моменту уже имелась первая пара ее представителей, были немедленно прекращены, и мы обратили свои усилия на исполнение последних указаний Властителя Небес.

Двое же представителей вновь созданной расы были нами изолированы от всяких контактов с представителями расы уже существовавшей и взяты под наблюдение с целью выяснить, насколько удачным результатом они получились с точки зрения продолжительности их жизни.

Властитель Мира замолчал, и некоторое время оставался погруженным в себя, словно еще раз заново переживая все эти события. Наконец он промолвил:

— На сегодняшний день мы уже восстановили большинство основных структур своего общества и наша жизнь постепенно входит в нормальное русло. Но как ты понимаешь, Джах Х`вей, сталкиваться еще раз с повторением прежних неприятностей не хочется никому. А трижды столкнуться с практически одинаковыми случаями проявления неповиновения, это очень сильно напоминает именно такое повторение. И вот как раз по поводу возможных причин их возникновения нам с Нидуммундом и хотелось бы узнать твое мнение.

Долго ждать себя д`хагон не заставил и, как только Эллаль умолк, практически без промедления принялся излагать свою точку зрения:

— Для того, чтобы вы, Властители, могли полностью разобраться в моих соображениях, касающихся возможной причины всех этих событий, мне сначала придется немного ознакомить вас с тем, как д`хагоны видят обустройство Миров, — и, предвосхищая еще невысказанный вопрос Властителя Мира, заметил, — Это касается не только обустройства нашего или данного конкретного Мира, но и обустройства всякого из них, в котором наличествует жизнь существ из плоти…

— Это же не земля, это какая-то парилка под открытым небом! — вновь, в который раз уже за время путешествия, бурно выразил свое неудовольствие Сиги.

Вот уже девятый день отряд из оставшихся боеспособными смуглокожих воинов, пятерых нордлингов, и девицы, которую принес Сигги, тащился в глубь от побережья через постепенно повышающиеся холмы, поросшие редкими клочками рощиц. На нордлингов, привыкших к более прохладному климату, сильная жара действовала просто изнуряюще и настроение своего рыжеволосого товарища они разделяли целиком и полностью. Тем не менее отряд продвигался вперед без каких-либо проволочек и с минимальными передышками.

За это время Турн и его соратники кое-что узнали о своих новоявленных знакомых. Оказалось, что смуглокожие именуют себя «навваэль», правда, пока оставалось неясным, название это клана или всего местного народа. Что «оперенного» вождя зовут Тоэльт`син и что он является для своих воинов каким-то «тэкки», что после некоторых размышлений было соотнесено титулу ярла. И, наконец, что девушку зовут Ай`игель.

На второй день путешествия отряд побывал в большом городище навваэлей располагавшемся в относительной близости от побережья, который Тоэльт`син назвал Аль-Те-Хинн и в котором его отряд оставил своих раненых. Там же выяснились и некоторые интересные подробности относительно Ай`игель, да и самого Тоэльт`сина тоже. Оказалось, что девушка являлась не какой-то там замухрышкой, а одной из дочерей самого важного навваэля в Аль-Те-Хинне. По крайней мере, все окружающие относились к нему с большим почтением, а жил тот в самом большом доме в поселении. И что совершенно повергло в изумление Сигги и Турна, так это то, что этот здоровенный домина целиком был сложен из обтесанных прямоугольных каменных глыб. На Гвенблэя, Мьюндэля и Брэгги это, впрочем, не произвело никакого впечатления, похоже было, что такие строения для них не были в диковину. Что же касается Тоэльт`сина, то к нему даже сам отец Ай`игель относился с большой предупредительностью и почтением, не взирая на то, что по возрасту вождь был немногим старше Турна. Исходя из чего, ярл сделал вывод, что «пернатый» оказался птицей очень высокого полета.

И, наконец, в Аль-Те-Хинне в каком-то небольшом храме Тоэльт`син после странного непродолжительного ритуала представил Турна одному старому жрецу. Тот был одет в просторную белую рубаху и плащ изукрашенный по краям орнаментом из переплетающихся змей и трав. Ремешком с таким же узором были перехвачены его длинные, прямые и почти полностью седые волосы. Зачем понадобилось данное действо Турн так и не понял, поскольку на всем его протяжении старик, не обращая никакого внимания на недоуменные вопросы ярла, лишь внимательно смотрел, а затем утвердительно кивнул Тоэльт`сину и на этом аудиенция закончилась.

К вечеру того же дня Тоэльт`син с помощью знаков для Турна и остальных нордлингов и с помощью слов для Ай`игель и её отца объяснил, что им предложено продолжить путь дальше, вглубь от побережья, к месту именуемому Те-Ти-Улькан. Услыхав это название Ай`игель и ее отец, соединив запястья и раскрыв ладони, протянули руки в почтительном жесте в сторону солнца, что после некоторых раздумий нордлингами было истолковано как то, что их приглашают в какое-то очень особое место, возможно даже священное.

И вот теперь Турн с компаньонами, договорившись о снабжении продовольствием своих десятерых соратников остававшихся стоять лагерем около вытащенного на берег драккара, с максимальной поспешностью продолжали путь в компании воинов Тоэльт`сина по практически безлесной местности. И по-прежнему оставалось непонятным, что явилось причиной столь странного происшествия в прибрежном лесу и как вообще Ай`игель в нем оказалась.

— Тоэльт`син! — окрикнул вождя навваэлей Турн, — Сколько нам еще идти?

В ответ тот только покачал головой в знак того, что не понимает.

— Ах, ну да. Как же тебе объяснить… Смотри, мы — здесь, — и ярл обведя рукой окрестные холмы, присев, обозначил пальцем точку в пыли дороги, — Аль-Те-Хинн — здесь, — еще одна точка украсила дорожную пыль.

— Пока мы шли от Аль-Те-Хинна досюда, солнце пересекло небо из края в край семь раз, — тщательно подбирая слова и помогая себе жестами, соединив две точки, продолжал Турн.

— Те-Ти-Улькан — здесь, — третья точка украсила незамысловатый рисунок — Сколько раз солнце пересечет небо от края до края, пока мы идем отсюда до Те-Ти-Улькана?

— Фу, интересно понял ты меня или нет? — добавил Турн негромко, явно не ожидая ответа на этот свой вопрос.

Но его усилия оказались не напрасными и Тоэльт`син, кивнув головой, улыбнулся и показал три пальца.

— Будем надеяться, что он действительно понял и это означает всего три дня. А то я скоро вообще изжарюсь, — обгоняя Турна и мимоходом хлопнув его по плечу, произнес Сигги и, направляясь дальше по дороге уходящей в сторону солнца уже начинавшего постепенно сменять раскаленный жар на мягкое красное золото заката добавил, оборачиваясь на ходу, — А вообще, вечерами здесь весьма недурно…

Оказалось, что Тоэльт`син действительно верно понял объяснения Турна и к исходу третьего дня, перевалив через хребет между двумя высокими холмами, путники увидели, как дальше дорога спускается к огромному городу, расположившемуся вблизи подножья трех больших гор.

— Те-Ти-Улькан! — радостно сказал Тоэльт`син.

— Те-Ти-Улькан! — почти в один голос откликнулись его воины и протянули руки к городу, повторяя жест который до этого нордлингам уже приходилось видеть в исполнении Ай`игель и ее отца.

— Не слабенькое поселение, — сглотнув внезапно пересохшим горлом, только и вымолвил Брэгги.

Остальные его товарищи ничего не ответили и молча последовали за отрядом навваэлей начавшим спускаться в долину.

По мере того, как все меньше становилось расстояние между городом и путниками, все больше становилось изумление и невольное восхищение нордлингов. Все мало-мальски значимые здания города, за исключением небольших, вероятно хозяйственных, построек, были сделаны из монолитных каменных глыб. Улицы были идеально ровные, будто его строители предварительно нарисовали на земле, как будет выглядеть их творение, а потом уже поставили каждое из зданий на свое место, сразу и навсегда.

Но наибольшее потрясение гости испытали, когда по мере приближения поняли, что три выложенных разукрашенными каменными плитами, как им показалось вначале, холма посреди города, являются на самом деле гигантскими рукотворными строениями. Каждое из них, как удалось убедиться в последствии, имело четыре грани уходящие огромными, постепенно сужающимися, уступами высоко в небо и лестницу со ступенями под шаг человека с одной из сторон.

Когда солнце уже почти скрылось за горами, отряд подошел к одному из домов, располагавшихся недалеко от центра города. Тоэльт`син что-то сказал одному из своих людей и тот быстро убежал выполнять приказание, а сам вождь зашел внутрь и жестом поманил за собой Турна и его спутников.

— Турн чокуль, — обводя помещение рукой сказал он, а затем сложил обе руки ладонями друг к другу и приложил их к уху, сделав жест изображающий спящего человека, и, развернувшись, вышел, уводя с собой Ай`игель.

Сигги вначале было дернулся за ними, но поскольку девушка не противилась, передумал и вернулся к своим.

Чуть погодя дверь открылась и воин, ранее отправленный куда-то Тоэльт`сином, вошел в сопровождении двух своих соплеменников, груженных едой и водой.

— Ну что, ярл, похоже, спать сегодня мы будем здесь, — сказал Гвенблэй, когда дверь за посетителями закрылась, — а что будет завтра, это будет ясно уже только завтра.

— Нас оставляют так просто, без присмотра, вооруженными? Посреди города, наверняка являющегося если не священным, то, по крайней мере, очень важным для этих людей? А что если мы убьем здесь кого-нибудь? Или оскверним какое-нибудь святилище? А потом убежим? — недоуменно оглядывался Брэгги.

— Убежать далеко мы вряд ли сможем, особенно учитывая то, что совсем не знаем здешних мест, — откликнулся Турн, продолжая разглядывать предоставленный им дом, — А что касается возможного осквернения, то тогда, боюсь, «кровавый орел» по сравнению с возможными последствиями покажется тебе, Брэгги, детской забавой. Просто эти ребята у себя дома и уверены в своей силе. И, видев их город, я думаю, у них есть на то причины.

— Если это они построили такие громадины, то такие причины у них точно есть. Интересно сколько драккаров нужно поставить вертикально один на другой что бы они достали до вершины этой ступенчатой горы? — не унимался скальд.

— Если ты имеешь в виду самую высокую из этих трех, и если ты имеешь в виду наш драккар, то я думаю около четырех или пяти. А вообще, это не важно. Давайте лучше есть да спать, — и Гвенблэй, выбрав себе из принесенной корзины кусок мяса и лепешку, принялся за дело.

Утром следующего дня Тоэльт`син пришел в дом, где оставил на ночлег своих гостей, и пригласил Турна следовать за собой. При этом он вежливо, но твердо отклонил попытки других нордлингов последовать за своим ярлом. Был молодой вождь на этот раз без шлема и кожаных доспехов, но в просторной рубахе-безрукавке, изукрашенной по краям уже знакомым Турну орнаментом. Волосы его были собраны на затылке в пучок, в который было воткнуто длинное цветастое перо, а руки повыше локтей перехвачены плетеными кожаными браслетами, в которые тоже были вплетены небольшие и мягкие разноцветные перышки. На ногах у него были какие-то подобия невысоких сапог со шнуровкой, сделанных из мягкой кожи и разукрашенных узорчатым шитьем. Теперь уже явно было видно, что Тоэльт`син принадлежит к какому-то знатному роду.

Следуя за своим провожатым Турн пришел к подножью меньшего из рукотворных холмов. Там его спутник подошел к лестнице ведущей наверх и со словами:

— Кош-Чалан-Таг-Чокуль! — опустился на колени и, простершись ниц, коснулся руками подножья лестницы.

Затем он поднялся и сказав:

— Килу! — сделал жест приглашающий начать подъем на вершину. Сам же он остался у подножья.

Потея и отдуваясь Турн одолел последнюю ступеньку и оглянулся вниз на раскинувшийся под ним Те-Ти-Улькан.

Улицы города, ровные как стрела, замощенные камнем и пересекающиеся под абсолютно прямыми углами, его огромные священные ступенчатые холмы, его каменные здания, построенные ровными рядами и разукрашенные в яркие цвета, его пышные сады, многие из которых были разбиты прямо внутри обширных дворов позади домов. Все это поражало своей грандиозностью, и некоторое время молодой ярл был буквально зачарован увиденной панорамой.

Однако, вспомнив, что он здесь не для того чтобы любоваться видами, Турн обернулся и осмотрел храм, венчающий вершину холма. Тот представлял собой прямоугольное приземистое строение с плоской крышей, целиком построенное из гладкого белого камня. Стены храма были изукрашены резьбой с уже знакомым узором из переплетающихся немыслимым образом змей и трав, раскрашенных в яркие цвета. Кроме того, в стенах были сделаны ниши, из которых на ярла глядели каменные головы, напоминающие змеиные. Головы были с клыками, загнутыми книзу, и с небольшими волнистыми усами, тянущимися вдоль пасти от носа в сторону затылка. Глаза же, в которые создатели умудрились вмуровать прозрачные желтые переливающиеся на ярком солнце камни, хоть и были с вертикальными зрачками, располагались не по бокам, как обычно у змей, а на передней части головы, как у человека. Такие же две головы располагались по обе стороны от прямоугольного прохода ведущего внутрь храма.

Поразмыслив немного, ярл пробормотал себе под нос:

— Наверняка, мне туда, — и шагнул в прямоугольный проем прохода.

В храме оказалось довольно светло, по стенам его украшали росписи каких-то событий изображавших, к удивлению Турна, светлокожих людей, очень похожих на нордлингов, в компании с навваэлями. Среди этих людей, изображенных при различных обстоятельствах, постоянно присутствовал один высокий и уже не молодой человек с лицом властным и уверенным.

В глубине стоял постамент с уже знакомой змеиной головой. Только здесь она была раза в два больше, а в глаза ей были вставлены ограненные самоцветы, переливающиеся в свете двух огней, горевших в больших медных чашах, которые стояли по обе стороны от статуи. Перед головой, судя по всему, был жертвенный алтарь, на котором лежало большое золотое блюдо с подношениями. К алтарю вели три небольшие ступени и на нижней из них сидел человек.

Когда Турн сделал несколько шагов в сторону алтаря, брови его невольно поползли вверх от удивления — там сидел старый жрец, которого он уже видел в оставшемся давно позади Аль-Те-Хинне. Увидев изумленное лицо молодого нордлинга старик хитро улыбнулся и сказал:

— Привет тебе, Турн.

В следующее мгновение ярл понял, что стоит с открытым ртом и c видом полного дурака…

— …Сначала говорим о Вотане. Дело старое, говорить надо долго, но время есть, — старик прикрыл глаза и замолчал, похоже, собираясь с мыслями.

Говорил он на языке нордлингов так, как сейчас среди народа Турна говорили только самые древние старики. И хотя свою речь ему приходилось подкреплять изрядной долей жестов, заменяя слова, которые видимо уже давно позабылись, а также иногда перемежать наречие нордлингов словами из местного языка, но, тем не менее, понять его можно было вполне.

После того, как жрец наконец приготовился, он наполовину приоткрыл глаза и, глядя прямо перед собой немигающим взглядом, начал повествование:

— Сначала наши предки жили спокойно и хорошо. Этой землей правили боги, и они бывали среди людей. Им повиновались даже могучие исполины, которых они вырубили в пещерах из скал.

Потом однажды исполины отказались работать и переломали свои орудия. Но боги были милостивы и не стали лить их кровь. Они стали учить людей жить в городах и помогать богам. Но исполины пожелали сами править людьми и стали наставлять их против богов. И многие люди пошли за ними. Тогда боги прогневались на жителей земли. Звезды взбесились и покинули свои места, катясь по небосклону так, как им вздумается. Земля дрожала в гневе и ходила ходуном, от чего горы становились то выше, то ниже, а некоторые из них лопались и плевались огнем. После этого пришла большая вода и затопила многие земли, и многие твари живые утонули, спаслись только убежавшие в горы. И после того, как вода ушла, те, кто вернулся с гор, увидели, что закон пал. Тогда они лишились разума и стали множить пролитую кровь и смерть. Всякое зло надолго подняло голову и брат убивал брата, а сын — отца. И многие люди тогда стали поедать друг друга.

И вот, в те темные времена, на эти земли пришел Вотан. Старые истории говорят, что он и его воины вышли на берег моря в землях далеко на юге от этого места. И что вышли они прямо из пены волн. Они прошли через все земли с юга на север и потом пришли сюда. И везде Вотан и его воины несли закон и порядок. Он был человеком чести и великим чародеем и, может быть, одним из богов. Хотя те, кто видел его, рассказали, что про себя он говорил только, что послан Небесным Змеем. Вотан и его воины заново отстраивали города в течение ночи, и те, кто осмелились смотреть за их работой, говорили, что огромные камни у них сами летали по воздуху. А далеко в южных землях они делали дороги в непроходимых горах и огромные скалы рушились по их повелению. И потом некоторое время Вотан правил этими землями и жил в Те-Ти-Улькане. Он никогда не сражался ни с кем, но умел защитить себя. По его повелению с небес нисходил огонь, под которым те, кто на него нападал, корчились от сильной боли.

Но однажды в Те-Ти-Улькан пришел Пулут-К`йозг. Он был богом войны и потребовал отдать людей под его власть. Вотан и Пулут-К`йозг долго сражались на вершине К`юн-Таг-Чокуль и все небо было затянуто тучами и сверкали молнии. И Пулут-К`йозг победил, а Вотан спустился с вершины К`юн-Таг-Чокуль. Потом он собрал своих воинов и ушел на берег моря. Там они зашли на плот из блестевшей кожи и уплыли в открытое море. Но перед этим он обещал людям, которые провожали его на берегу, что однажды вернется. Так рассказали те, кто видел ушедшие времена.

При этих словах старик вздрогнул и, наконец, перевел свой взгляд на Турна.

— Когда Тоэльт`син увидел твоих людей в лесу он подумал, что Вотан и его люди вернулись. Но вы стали убивать его воинов. Вотан и его люди так никогда не делали. Поэтому был бой.

— Но скажи, может мы действительно какие-то потомки Вотана? Ведь у нас светлая кожа, да и язык наш ты знаешь, — вставил наконец Турн мучавший его вопрос.

— В самых старых храмах на наших землях есть изображения людей со светлой кожей за какими-то делами. Но это не люди Вотана. И еще в таких храмах есть изображения людей с черной кожей, а таких навваэли не видали вовсе. Поэтому кожа в этих делах мало что значит, и я не могу дать ответ на твой вопрос, — с этими словами жрец встал, потянулся, разминая ноги, и поманив рукой, пошел к выходу. Турн поднялся с пола и последовал за ним к выходу.

На площадке перед храмом старик некоторое время с улыбкой разглядывал город, потом показал на самый большой ступенчатый холм и сказал:

— Это — К`юн-Таг-Чокуль, Дом Солнца, хранящего жизнь на земле. На нем спорили боги, — затем указал на второй по величине, — Это — Ай`ю-Таг-Чокуль, Дом Луны, к которой уходят отдыхать духи предков. Тот где мы стоим…

— Кош-Чалан-Таг-Чокуль! — не утерпел ярл.

— Верно, — усмехнулся жрец, — Дом Небесного Змея, с него правил Вотан, пока был в Те-Ти-Улькане.

— А скажи, это Вотан построил Те-Ти-Улькан? А ты? Ты что шел в Те-Ти-Улькан прямо за нами следом? И расскажи наконец, что за история такая с Ай`игель?

— Об этом всем — потом. Слишком ты быстрый. Даже голова уже белая, а еще молодой, — и старый жрец негромко засмеялся, проводя рукой по своим волосам.

— У нас есть дело, у тебя и меня. Завтра мы уходим далеко, идти столько дней, — добавил он, показав четыре пальца. — Вернуться мы должны до того как Улуг-К`юн-Тэкки придет в Те-Ти-Улькан.

Поняв, что на сегодня время вопросов вышло, Турн склонил голову в поклоне и начал спускаться вниз. Спустившись на пару ступенек, молодой воин хлопнул себя по лбу:

— Ох! Совсем забыл спросить, как его зовут!

— Вспомнил, однако, — раздался сзади слегка насмешливый голос, — Меня зовут Аак-Чалан.

Костерок на небольшой поляне потрескивал редкими искрами и уже совсем не разгонял густую черноту, обступившую двух людей возле него. Подходил к исходу третий день их путешествия. Все это время Аак-Чалан без устали вел молодого ярла какими-то уж совсем еле заметными тропами то через холмистые горы, поросшие густыми зарослями, то через практически безлесные плато. Прекращал он эту гонку только тогда, когда начинали сгущаться первые сумерки, и уже тогда объявлял остановку на еду и ночлег. Вот и сейчас Турн проглотил свою долю припасов и лежал, глядя в ночное небо. И вновь минувшие события проходили перед его глазами и уплывали в безбрежные звездные просторы.

Надо сказать, что его воины совсем не выказали радости по поводу того, что их ярл исчезает неизвестно куда, с практически неизвестным человеком, и на столько времени. Очень почему-то насторожился Гвенблэй, и особенно после того, как воочию увидел старого жреца. Но вслух все-таки своих мыслей не высказал, только спросил, твердо ли Турн решил. Брэгги же, в полную противоположность ему, был как обычно абсолютно уверен в воле богов и недовольство выказал только из-за того, что Аак-Чалан отказался взять его с собой.

— Аак-Чалан… — перескочили мысли на старого жреца, — И чего он так торопится, будто за ним собаки гонятся? И толком не объяснил, только все про какого-то Улуг-К`юн-Тэкки поминает… Ну «тэкки» это на их наречии вождь или военачальник, а «к`юн» означает солнце. Что же это за «солнцеподобный вождь» такой? И что же это за игру затеял старик?

Турн посмотрел на Аак-Чалана. Тот сидел с закрытыми глазами и предавался своему странному занятию — втягивал ртом дым из выдолбленного куска корня, в котором, в специально устроенном с одной стороны углублении, тлели листья какой-то местной травы. Молодой воин скривился от отвращения, вспоминая, как однажды он попробовал последовать примеру старого жреца. Тогда легкие у него свело судорогой, и он долго потом плевался и откашливался.

Внезапно Аак-Чалан улыбнулся и открыл глаза, глядя прямо на Турна, и ярл готов был поклясться, что старик и с закрытыми глазами прекрасно видел его перекошенное гримасой лицо.

— Глядишь на звезды? Хочу рассказать тебе одну старую историю. Это история о том, как родились звезды, и не только об этом. Она очень странная, ее как-то рассказал Вотан. Потом жрецы навваэлей передавали ее от одного к другому, — жрец замолчал, полуприкрыл глаза и, глотнув еще дыма, принялся за рассказ, — Очень давно, когда не родилось даже само время, все духи сущего были заняты постоянной войной друг с другом. Целью такой войны был лепесток волшебного пламени, который находился в личный собственности каждого духа, был для всякого из них источником могущества, и который доставался победителю. Но однажды несколько не самых сильных духов вместо вражды смогли договориться. Они соединились, стали сообща отражать нападки всех прочих и стали делиться между собой огнем, добытым у побежденных. Постепенно эти духи смогли скопить столь много личного огня, что стали духами чистого света и огня. Все же прочие стали духами тьмы и холода.

Сила накопленная духами света была настолько велика, что духи тьмы даже не рисковали нападать на них. Они продолжали воевать между собой, тогда как духи света отгородились от происходящего и в их войну не вмешивались. Однако случилось так, что самый могучий из духов тьмы победил остальных, и подчинил их себе. Не с кем ему стало сражаться, и ничего уже не веселило его. И тогда внимание этого духа обратилось на духов света, отгородившихся от остальных. Собрав всю свою силу, он напал на них и из-за его натиска некоторые из духов света оказались оторваны от своих. Прочие же духи тьмы воспользовались случаем и накинулись на тех, кому не повезло, что бы их заморозить, а затем и уничтожить. И тогда некоторые из духов света были ими побеждены и превратились в холодные куски камня, те же, кто был достаточно силен, и смог противостоять натиску, стали звездами. Но были и третьи, которых хоть и закидали шкурами погибших духов тьмы и немного остудили, но внутри которых еще сохранялся огонь. И тогда главный дух света создал богов, которые должны заботиться об этих замерзших. Боги же создали разных смертных существ, которые внутри себя носят по очень маленькой искре волшебного пламени, и затем поселили их на спинах замерзших духов света, чтобы обогревать тех.

С этими словами Аак-Чалан умолк и вновь открыл глаза.

— Ну, ладно, — не утерпев, заговорил Турн, — про звезды я понял, они там, очень высоко, они из огня и это те духи света, которых не победили. Но ты что, хочешь сказать, что в нас частицы звездного огня и что мы живем на спине уснувшего духа света?

— Да. И я не собираюсь с тобой спорить, — добавил жрец, видя, что ярл сделал ироничную мину и собирается выдать какую-то скоропалительную речь, — Эту историю рассказал Вотан, а он знал столько, сколько и тебе и мне никогда не узнать.

И старик вновь закрыл глаза и принялся глотать дым.

— «Не собираюсь спорить», — мысленно передразнил Аак-Чалана Турн, — Ну и не надо!

Он завернулся в плащ и, отвернувшись от костра, попытался уснуть. Но сон не шел, и ярл продолжал ворочаться с боку на бок, иногда кидая взгляд из-под прикрытых век на старого жреца. Тот продолжал сидеть с закрытыми глазами и, как ни в чем не бывало, пускал клубы дыма. Но Турн готов был дать руку на отсечение, что хитрый старик каким-то образом видел его и про себя посмеивался над молодым нордлингом.

— Очень плохо ложиться спать беспокойным, — внезапно сказал Аак Чалан, не открывая глаз, — Это делает тебя беззащитным перед голодными темными духами. Лучше я тебе расскажу еще одну историю.

— Тоже Вотан рассказал? — хмуро спросил Турн.

— Нет. Это еще более старая история. Она про Те-Ти-Улькан.

Не сумев скрыть своего любопытства, Турн сел и подвинулся поближе к костру. Жрец улыбнулся краешком губ и заговорил, пуская клубы дыма:

— Те-Ти-Улькан — очень старый город. Вотан не построил его, он и его люди только отстроили его после темных времен. Но и до того, как боги спустились с небес и стали ходить среди людей, Те-Ти-Улькан уже был. Даже самые старые истории смутно говорят о тех, кто его построил. Известно только, что однажды была большая война могучих народов. Наши предки сами тогда не были великим народом. И они прятались в пещерах гор, и мало что знали о той войне. После того, как война окончилась, в живых осталось очень мало из сражавшихся. Но оставшиеся собрались в одном месте, построили город и стали жить в нем. Их правителям были ведомы многие тайны мира и многие чудесные вещи происходили в их городе. Но постепенно его жители куда-то исчезали, а потом город опустел совсем. Когда наши предки отважились войти в этот город, в нем не было никого — ни живых людей, ни мертвых тел. Жители ушли из него неизвестно куда. Тогда навваэли не нашли в себе храбрости остаться в этом городе. Они покинули его, назвав Те-Ти-Улькан, что на твоем языке значит «Город тех, кто ушел». Долго еще Те-Ти-Улькан стоял пустым и лишь очень редко, со стороны моря, в него приходили группы странных высоких людей. По ночам, когда луна становилась круглой, они шли, закутавшись в свои плащи. Навваэли называли их «витсэли» потому что в бою они двигались также быстро, как взмахи крыльев этой птицы. Но и эти воины не долго оставались в Те-Ти-Улькане. Той ночью, когда они приходили в город, на вершине К`юн-Таг-Чокуль вспыхивал очень яркий огонь, который было видно издалека. Но на следующий день смельчаки, отважившиеся прийти в город, вновь находили его пустым. Ну а потом на эти земли спустились боги и стали жить в Те-Ти-Улькане и во многих других старых городах.

— Аак-Чалан, я чего-то не пойму, — спросил Турн, глаза которого уже начинали слипаться, — Ты говоришь, что построившие Те-Ти-Улькан были тоже могучими и много знали, и никто не видел, чтобы они умерли. Тогда почему же они не были богами?

Старый жрец на время умолк и лишь пускал дым, а потом сказал:

— Тот, кто раньше был главным жрецом, как-то сказал, что раньше люди были другими. И уже наши боги сделали их такими, как сейчас. И не спрашивай, что это значит, у меня нет на это ответа.

Но молодой нордлинг уже и не думал спорить. Он лишь кивнул головой и, зевнув во весь рот, получше завернулся в плащ, укладываясь спать.

— Те-Ти-Улькан.… Оказывается за этим городом целая бездна времени … — шевельнулась в голове засыпающего ярла вялая мысль…

На следующее утро Аак-Чалан разбудил своего спутника немного позднее, чем обычно. Когда Турн открыл глаза, по траве уже бегали яркие блики солнца просвечивающего сквозь листву деревьев.

— Ты вчера уснул поздно. Сегодня нам идти меньше и я разбудил тебя позже, — ответил жрец на вопрос ярла, — Но все-таки поторопись.

И начался новый день, один в один напоминающий три предыдущих — быстрый переход через заросшие лесом горы по еле заметной тропе, практически в полном молчании.

Однако, идти на сегодня оказалось действительно меньше. Когда солнце почти поднялось к зениту путники внезапно вышли из зеленых зарослей на хорошо утоптанную дорогу, которая вела к городу расположенному на склоне одной из невысоких гор.

— Че-Те-Каль, — объявил Аак-Чалан, протянув руку в сторону города.

— Даже не буду спрашивать как это по-нашему, — подумал Турн, — а то еще какую-нибудь заумную историю придется слушать. У старика их, похоже, навалом. А тут, что ни город, то обязательно что-нибудь эдакое, да еще с богами связанное. Надо будет, сам расскажет…

Вместо этого он, попинав сапогом утоптанную землю, спросил:

— А по этой дороге дойти было нельзя? Глядишь, и ноги бы ломать не пришлось.

— Можно, но идти в два раза дольше. Это дорога для торговых отрядов, а им по нашей тропе не пройти, — и старый жрец, не оборачиваясь, зашагал по дороге к городу.

— А, ну да, у нас что-то там с этим… как его… с Улуг-К`юн-Тэкки. И мы, видите ли, торопимся. Знать бы еще зачем… — и ярл, поправив поклажу, последовал за своим спутником.

Че-Те-Каль оказался гораздо меньшим по размерам, чем Те-Ти-Улькан, но был более укреплен, и, благодаря своему расположению, более неприступен. В целом он производил впечатление города, в котором правитель сможет укрыться, если какие-либо обстоятельства вынудят его покинуть постоянную резиденцию.

Аак-Чалан в сопровождении Турна не задерживаясь прошел через город и поднялся на самую вершину горы. Там, на вершине, на абсолютно ровной площадке стояла сильно уменьшенная копия ступенчатых холмов Те-Ти-Улькана, или, как их называли навваэли, таг-чокуль. Четыре уступа таг-чокуля были выложены резными каменными плитами, среди прочего изображавшими, по всей видимости, извивающуюся змею. Голова рептилии сильно смахивала на уже виденные в святилище Кош-Чалана изваяния, и поэтому когда жрец повернулся к Турну и хотел что-то сказать тот только покивал со словами:

— Понял, понял. Кош-Чалан.

Старик укоризненно покачал головой и взмахом руки поманил молодого ярла за собой. Пройдя за таг-чокуль, жрец стал спускаться по тропинке на обратную сторону горы. Однако далеко идти не пришлось. Пройдя шагов тридцать, спутники вышли на расчищенную площадку перед входом в пещеру, в который и повел своего спутника Аак-Чалан. Оказалось, что за входом тянется тоннель, пробитый в скале. Тьма в нем стояла совершенно непроглядная, благо хоть его создатели не оставили под ногами никаких камней о которые можно было бы споткнуться. Аак-Чалан же, похоже, бывал здесь не раз и точно знал, куда идет — несколько раз проход разветвлялся, и жрец за несколько шагов до развилки предупреждал ярла о повороте. Вскоре тоннель привел спутников в небольшую пещеру под горой. Аак-Чалан взял из ниши неподалеку от входа в пещеру огниво и факел, зажег огонь и шагнул вперед.

Пещера имела куполообразные стены и узкую вертикальную квадратную шахту, которая уходила далеко вверх и выходила на поверхность, как понял ярл, точно на вершине таг-чокуля. По стенам же пещеры тянулись какие-то вырезанные прямо в скале изображения различных существ.

Жрец поджег четыре светильника, стоявших в разных местах на полу и пламя, ярко вспыхнув, осветило изображения на стенах, до этого прятавшихся в густом сумраке.

— Это история этого мира, — заговорил Аак-Чалан, пока Турн разглядывал вырезанные в скале рисунки, — Три раза этот мир почти умирал и потом возрождался. В первый раз он погиб от огня, который затопил его из-под земли, и огня, который пришел с неба. Во второй раз мир свернул со своей привычной дороги, и тогда все надолго покрылось льдом. В третий раз мир был почти полностью поглощен великой водой. Нынешний мир — четвертый. И боги сказали, что судьба его зависит от того, насколько его обитатели будут следовать их законам. В самом плохом случае — он сгорит, как и первый. Кто населял первый мир — это глубокая тайна тех далеких времен. Во времена второго мира в нем правили исполины, которые спрятались в глубоких пещерах когда пришел большой лед. Во времена третьего мира с небес спустились боги, но об этом мире ты уже слышал.

— А кто нарисовал эту историю? — разглядывая очень странные и завораживающие, но зачастую совершенно не знакомые изображения различных существ, спросил ярл.

— Это место возродил Вотан, и он создал эти рисунки изображающие историю нашего мира.

Помолчав, жрец добавил:

— Но иногда и в развалинах самых старых храмов и дворцов на этих землях встречаются некоторые из таких изображений. Поэтому те, кто вхож в это место, считают, что и Вотан своими глазами не видел всех тех времен. Он только нарисовал то, что было до прихода в этот мир богов, и что он сам узнал откуда-то.

— А зачем это ему понадобилось?

— Он говорил, что те, кто не помнят своего прошлого, обречены повторять его снова и снова, — ответил Аак-Чалан.

— Что-то я тогда не понимаю, а почему здесь? Нарисовал бы свои рисунки где-нибудь в другом месте, где бы их видели все, — задумчиво потер лоб молодой ярл.

— Это место предназначено для обучения жрецов. Им предстоит знать всю историю мира, чтобы верно воплощать волю своих богов. Какая разница, будет ли знать историю мира тот, кто возделывает землю? Он все равно не оказывает влияния на его судьбу.

В зачарованном молчании ярл продолжал рассматривать тянущиеся единым полотном искусно вырезанные фигуры тех, кто когда-то населял его мир.

— Что это за камни? — указал он на два вмурованных над рисунками самоцвета.

— Они — символы ушедших солнц, когда-то освещавших своими лучами эти земли. Говорят, что Вотан принес их из святилищ в очень дальних землях. Каждое из них во время периода своего солнца было главным.

Первый мир был целиком сожжен огнем, и от него ничего не осталось, поэтому первого камня здесь нет. Поскольку четвертый мир еще жив, то четвертого камня, конечно, нет тоже, — добавил старый жрец после короткого размышления о чем-то, — Нет на стенах и истории этого мира, но кто знает, может когда-то Вотан дорисует и ее. Место еще есть…

Затем, дав Турну вдоволь налюбоваться изображениями, Аак-Чалан сказал:

— Сейчас я хочу показать тебе то, что может убедить тебя в правдивости истории Вотана. Той, что я рассказал в лесу. Но ты должен делать то, что я тебе говорю. Особенно важно тебе — не быть торопливым.

— Ничего не пойму, что он мне хочет показать? — припоминая подробности услышанной истории, недоуменно пожал плечами Турн.

— Смотри! — внезапно сказал старый жрец, разворачивая ярла лицом в сторону центра пещеры.

Удержаться от восхищенного возгласа молодой нордлинг не смог. Сверху, прямо посередине пещеры, упал ровный вертикальный столб яркого золотистого солнечного света.

— Середина дня, мы успели вовремя, — довольно проговорил старик.

Достав чашу и налив в нее какого-то зелья, Аак-Чалан протянул ее Турну сказав только:

— Пей!

Тот без промедлений покончил с напитком и вернул чашу жрецу. Аак-Чалан погасил светильники и сказал:

— Теперь дело за тобой. Ты должен встать под этот свет, и стоять, пока я не дам тебе знак. Стоять надо спокойно и молча, с закрытыми глазами, и слушать это место. И старайся не обращать внимания на свои мысли, просто слушай это место.

— Что значит — слушай это место? Здесь же полная тишина? Или я что-то должен буду услышать?

— Если будет только тишина, то будешь слушать только тишину. И не забивай голову вопросами. Сейчас этому не время. Сейчас ты ни о чем не должен заботится, — отрезал старый жрец и жестом пригласил Турна встать под поток света.

Немного поколебавшись, ярл шагнул вперед и закрыл глаза. Сразу через макушку вниз к ногам потекло блаженное тепло. Когда поток тепла опустился до пят, все тело как будто стали покалывать множеством маленьких иголочек. Одновременно с этим Турн почувствовал, что он словно раздается вширь и даже каким-то образом начинает ощущать холод стен пещеры и присутствие Аак-Чалана отступившего в глубину прохода.

— Помнится ощущение такого потока уже было… Только тогда он был в обратную сторону — вверх… И было это во время того поединка с Сигги… Интересно, с чего бы такие похожие ощущения… Тогда было вмешательство кого-то из Высших, а сейчас просто солнечный свет… — потекли вялые мысли.

— Ну-ка, ну-ка, — одернул сам себя молодой ярл, — старик сказал ни о чем не думать и не о чем не беспокоиться, а просто «слушать это место»…

Турн весь обратился в слух и стал ожидать хоть какого-нибудь развития событий.

Но время шло, а царящая тишина не нарушалась ни единым звуком. Постепенно она становилась все более плотной и весомой, и вскоре ярл почувствовал себя кем-то маленьким-маленьким, вокруг которого был накручен огромный и мягкий клубок тишины, в которую вдруг превратился весь существующий мир. Но это ощущение не было ни давящим, ни тревожащим, наоборот оно принесло с собой полный покой и защищенность. Потом очень медленно этот клубок растаял, и ярл внезапно ощутил пространство вокруг себя каким-то очень «прозрачным». Он понял, что каким-то непостижимым образом слышит множество звуков вокруг, и даже не самих звуков, а их «теней». А их было совершенно невообразимое количество: звуки, которые издавали животные, копошащиеся на поверхности горы и внутри нее, отзвуки голосов тех, кто когда-то посещал это место, и даже какой-то непонятный гул периодически доносящийся откуда-то из-под земли.

В следующий момент Турн почувствовал легкий толчок и открыл глаза. Напротив него, на расстоянии в несколько шагов, стоял Аак-Чалан. С помощью жестов старый жрец призвал ярла к молчанию, а затем поманил за собой. Ярл последовал за ним на выход из пещеры, по пути, совершенно без эмоций, отметив, что темнота прохода, раньше казавшаяся абсолютно черной, теперь больше походит на серые сумерки и дорога находится теперь гораздо проще. Задержавшись недалеко от выхода, и дав глазам привыкнуть к дневному свету, ярл с провожатым поднялись назад на вершину.

Там они взошли на таг-чокуль, и Аак-Чалан присел на верхнюю ступень лестницы, пригласив Турна занять место рядом. Некоторое время они сидели и молча разглядывали окрестности. Молодой ярл никак не мог отделаться от ощущения какой-то нереальности происходящего — цвета окружавшего пейзажа казались слишком яркими, а воздух неестественно прозрачным и при этом каким-то тягучим. Периодически краем глаза ярл ловил мимолетные движения полупрозрачных теней. И все это казалось медленно, очень медленно, перетекающим друг в друга.

Склоны окрестных гор утопали в сочной зелени лесов, вершины уходящей в даль горной цепи были подернуты прозрачной голубой дымкой, а далеко внизу, у подножья горы, на которой расположился город, лежало небольшое бирюзовое озерцо.

— Да, кем бы ни были строители этих городов, они умели находить для них красивые места, — подумал ярл, почему-то испытывая непонятную гордость за неведомых ему зодчих.

— Там, — внезапно привлек его внимание Аак-Чалан и указал рукой направление.

Внизу, чуть поодаль от подножия таг-чокуля, шли два человека, судя по одежде и амуниции — воины городской стражи. Один рассказывал другому какую-то байку и оба периодически взрывались дружным смехом. Но удивительным было другое, каждый из них был окружен еле заметным шаром желтоватого света, который становился ярко золотистым, когда они начинали смеяться. Будто при этом что-то изнутри подсвечивало обоих.

— Ох ты! А ведь наверняка, точно так видели меня друиды тогда, еще дома, во время ритуала, — внезапно осенило Турна, и он сбивчиво принялся пересказывать старому жрецу основные моменты того события.

— Да, верно так и было, — внимательно выслушав рассказ, сказал Аак-Чалан, — Значит и вас есть умелые чародеи.… Впрочем, это неудивительно. Но ты забыл, что тебе надо быть спокойным. Как ты сейчас видишь то, что вокруг тебя?

Оглядевшись вокруг, ярл разочаровано понял, что необычное видение мира пропало, и все стало таким же, как прежде.

— Этот золотой свет помогает делать человеку много необычных вещей. Но часто он не может удержать внутри себя достаточно этого света и быстро становится тусклым. Ты вот долго набирал его там, в пещере, но долго удержать не сумел. А можно с помощью него, например, видеть скрытую сторону мира, как это только что делал ты. Или разбудить какого-нибудь бога, как это сделал Тоэльт`син когда атаковал твоего красноволосого друга, — продолжил жрец чуть прищурившись, глядя на вершины дальних гор и явно любуясь открывающимся видом.

— Ну-ка, ну-ка, как это? — и Турн с искренним интересом уставился на спутника.

— На словах это просто. Тоэльт`син сжал тот свет который был внутри него в плотный комок и обратился к Тесктлипоке. Когда же тот откликнулся, Тоэльт`син взял взаймы силу бога войны, разогрел ее с помощью своего света и кинул в твоего друга. Поскольку Пулут-К`йозг — яростный бог войны, то его взгляд видит яростных и его сила поражает таких же.

Сложно другое. Пулут-К`йозг, будучи пробужденным, не успокоится до тех пор, пока не вернет назад ровно столько силы, сколько у него взял Тоэльт`син, — и Аак-Чалан недовольно покачал головой.

— То есть, потом этот долг придется непременно возвращать?

— Да, — хмуро кивнул жрец и поднялся на ноги, — каким-либо образом, но долг этот будет возмещен обязательно.

— А что это я пил из твоей чаши? — никак не мог унять любопытство молодой ярл.

— Это чтобы твои мысли не скакали как перепуганные мыши. К сожалению, это помогло не надолго.

Старик встал и, широко открыв руки, повернулся в сторону уходящих вдаль горных пиков. Затем он глубоко вдохнул и одновременно свел руки перед собой, сложив ладони в пригоршню, будто что-то поймав. Следующим движением он поднес сложенные ладони к груди и с силой выдохнул, словно вкладывая что-то внутрь себя.

— Если ты хочешь навсегда запомнить что-то или кого-то, то можешь сделать так, как только что сделал я, — пояснил Турну жрец, — Ты ловишь кончиками пальцев ощущение, которое у тебя вызывает то, что ты хочешь запомнить, затем собираешь его в ладони и помещаешь его внутрь себя — около сердца. Так ты навсегда запомнишь то место или того человека, которого не желаешь забыть никогда. Никто, даже боги, не смогут забрать у тебя эти воспоминания силой, только если ты сам отдашь их. Даже в следующих воплощениях ты сможешь узнать то место или того человека, что запомнил таким образом.

— Да, еще из того золотого света, что ты видел, можно сделать точное подобие своего тела и быстро путешествовать в нем на большие расстояния, — как бы, между прочим, добавил Аак-Чалан и стал спускаться по лестнице.

— Хочешь сказать, что ты так путешествовал в Аль-Те-Хинн?! — озаренный догадкой выпалил ему вослед Турн.

— Иногда ты бываешь сообразительным, — останавливаясь, усмехнулся старик, — Но таким путешествиям долго учатся, и ты не сможешь это сейчас проделать.

— Мы возвращаемся назад, в Те-Ти-Улькан, — добавил он и пошел дальше…

«….Лис Радуги — Воин, который приходит в Мир, чтобы исполнить Команду Солнечного Лиса — Духа-Правителя этого Мира. Выполнить полученную Команду — главная задача Лиса Радуги.

Путь Лиса Радуги, проходящий через этот Мир, в неизбежном итоге приводит к смерти. Единственное право, которое Правитель Мира дает ему, это право выбрать вариант такого пути. Воин-Лис знает это и не занимается самообманом.

Воин-Лис оставляет за собой привилегию проигнорировать требования и мнения людей, строящих свою жизнь на основании самостоятельно выдуманных прав и живущих так, словно их жизнь бесконечна и представляет собой самозначную ценность. Как и принимает ответственность за последствия такого поступка.

Лис Радуги знает, что в этом Мире нет ничего по-настоящему принадлежащего ему. Даже к возникающим у него мыслям, эмоциям и желаниям он относится с подозрительностью ожидающего нападения.

Лис Радуги способен в любой момент отбросить все, что не является действительно необходимым. Он не навязывает свое общество окружающим и не обременяет себя бесплодными переживаниями и пустыми привязанностями.

Поле битвы Воина-Лиса — окружающий его Мир, поэтому он постоянно расширяет свои познания об этом Мире. Верное знание о поле битвы дает ему стратегическое преимущество.

Лис Радуги является Воином, посланным Духом-Правителем, его боевой единицей, а не солдатом, охраняющим покой людских правителей. Это ведет к тому, что оружия солдата в его руках может и не быть, и, кроме того, Воин-Лис знает, что лучшее оружие — такое, которое всегда будет при нем.

Ласковость, хитрость, наблюдательность и терпеливость являются для него не менее эффективным оружием. Ласковость размягчает противника, это делает его податливым. Хитрость делает ум спонтанным и гибким, это помогает оценить ситуацию с точки зрения несвойственной складу ума противника. Наблюдательность помогает выявить все силы, задействованные в ситуации и использовать те, которые противником не учтены. Терпеливость помогает оставаться бдительным и сосредоточенным на выбранной цели, это позволяет вовремя уловить момент, подходящий для выполнения своей задачи.

Терпеливому и подготовленному Воину удача улыбается особенно благосклонно.

Жизнь каждый день подкидывает Воину маленькие поединки. Их он использует для совершенствования уже имеющихся навыков и обретения новых. Так же Воин-Лис может сам устраивать такие поединки, стремясь посредством их достичь самостоятельно выбранной цели.