Битая грань

ГЛАВА 9

— Господи, Саша! Ты куда так рано? — она так сладко зевнула, что он против воли улыбнулся. — У меня первый шанс выспаться за год…

Эта девчонка с ним что-то невероятное творила! Оторваться не мог! Руки сами тянутся коснуться и голого плеча, виднеющегося из-под одеяла, и щеку погладить. Да и ниже, под само одеяло уже скользнуть… А ведь она на нем, считай, лежит.

— Спи еще, котена. Я всегда утром тренируюсь, — попытался выбраться из-под Кати, хоть вообще не хотелось. Ее руки поверх него, голова где-то в районе шеи, сладко сопит, щекоча своим дыханием кожу Санька. Так кайфово! — Мы с Леней, помнишь его? Видела вчера в галерее. Так вот, — продолжил, когда она и кивнула, и зевнула одновременно. — Мы с ним поспорили, кто быстрее сможет в планке пятнадцать минут простоять, — с весельем, даже подозрительным для семи утра субботы, прошептал Санек, видя, что она вновь прикорнула. — Ну и просто, отжимаюсь, пресс, иногда бегаю, но сегодня вряд ли, тебя оставлять неохота…

— И не оставляй, — вновь зевнула Катерина, положив сверху на него еще и ногу. Точно не собиралась ему позволить подняться. — Меня оставлять нельзя. А вот остальное отложить можно…

О-о-кей. Спорить резко расхотелось, потому как ее руки принялись блуждать по его телу, легко царапая ноготками кожу на ребрах и животе, заставляя тот самый чертов пресс сокращаться не хуже, чем при скручиваниях, ей-богу! А ее бедро… Ух! Или это уже руки?!

— Котена… — он перехватил ее руку, уверенно добравшуюся до его паха и явно нацелившуюся на без того уже отозвавшийся стояком член. — Ты же выспаться хотела? — чуть насмешливо поинтересовался он.

— Хотела, — Катя приоткрыла один глаз и как-то, очень уж проворно для столь сонного существа, вдруг забралась на него.

Охр*неть! От того, как мягко колыхнулась ее грудь перед его глазами, он уже забыл, о чем они разговаривали. И думал только о том, чтобы захватить эти мягкие еще пока вершины губами и прикусить, уже зная, как это ее возбуждает, — сразу влажной становится его малышка…

— Но ты же хотел позаниматься? Так надо обеспечить тебе физическую нагрузку, — лукаво закусив кончик языка, она наклонилась к самому его лицу, щекоча волосами…

— Уговорила. Я в твоих руках податлив, как воск, малышка, — хохотнул Санек прилично подсевшим голосом. И, обхватив котену ладонями за талию, перевернул, подминая под себя. Закинул ее ноги себе на спину, чтоб максимально широко для него открылась.

Прижался возбужденным членом к ее мягким и нежным складочкам… Еп**ный балет! Уже влажная! Она убивала его своей отзывчивостью и страстностью. Подсадила на себя за эту ночь намертво!

А ведь он и ночью от своего плана не отступил, едва из душа выбрались. Там же, в ванной, буквально распластал ее на столешнице грудью у раковины… Черт! Просек, как Катюше любой вариант в положении «сзади» по вкусу! Она стонала так, что, и при минимальном наличии соседей, наверняка, кого-то да разбудили. Но их это вообще не волновало, ни тогда, ни сейчас! И ни разу же глаз не закрыла, с каким-то восторженным удивлением, распахнутыми, одурманенными глазами, следила в огромном зеркале за собой и тем, что Санек с ней делает.

И ведь опять голодный по ней! Да и Катерина с явной жадностью в него вцепилась. Сна уже ни в одном глазу не видно!

— Не знаю, как по мне — ты тверже бетона, Са-а-аша, — выдохнула она ему в рот, уже выгнувшись, вдавив затылок в подушку. И все-таки крепко обхватив этими шаловливыми пальцами ствол его члена… таки да, чертовски твердого… направляя внутрь себя. — А-а-ах! — задохнулась, закусив губу, его, по-ходу. И навряд ли, чтоб перепутала.

Обалденно! С ходу пульс под сто восемьдесят и испарина по позвоночнику! Не хилая высокоинтенсивная тренировка у него выходит. Так и написать тренеру?

— Легче, неистовая моя, давай без травм, — рассмеялся он, легко укусив ее в ответ.

И сильно, тяжело, глубоко вонзился, заставив Катю застонать.

Но она при этом и как-то застыла в его руках. Как будто одеревенела вся под ним в момент. И испуганный взгляд из-под ресниц. Уже свою губу кусает.

— Малышка? Котена, посмотри на меня, — тут же уловил, что где-то лоханулся. В голове, как компьютер, моментом десятки вариантов просчитываются. — Что не так? — остановился, не позволив тем не менее спустить ей с него ноги.

Х*ра с два он ее сейчас из-под себя выпустит, не разобравшись!

— Где я уже проштрафился, только ж в кайф все было? Больно?

Обхватил ее щеки ладонями, заставив посмотреть на него прямо. Намотал ее волосы на свои пальцы. Жестко, чтоб отвернуться не могла.

— Извини, что навязываюсь… — выдохнула она, прикрыв глаза, убегая от его взгляда.

До него дошло. Окей, он со сна не особо сообразителен оказался.

— Б*я! Котена, чушь не пори!

Стиснул ее в своих объятиях, и по-новой, до максимума толкнулся во влажное, податливое тело.

— Тебе кажется, что я против? Да я дурею от тебя, Катя! И в диком восторге от того, какая ты страстная! Не хочу другой! Выкинь эту дурь из головы, ясно?! Забудь… И я с радостью помогу! — напал на ее губы своим ртом, сходу языком протиснулся внутрь, так же, как членом сейчас в лоно врывался, покоряя, наполняя, растягивая.

— Пр-о-о-сти! — ее отпустило секунды через три. Словно обернуло его жаркой страстью, будто струящейся из нее. Вновь обхватила его горячими руками, жадно отвечая на поцелуй, бедра вскидывая, открываясь ему навстречу. — Меня просто муж одергивал вечно, все тело как протравлено этими воспоминаниями и страхом. Прости, оно само всплывает! А ты обалденный! Саша, у меня все болит после ночи, а я все равно тебя хочу еще больше! Видишь, набрасываюсь на тебя под любым предлогом! — тихо, жарко, путано как-то бормочет. Вновь выгнулась, встречая жаркий удар его бедер.

Затрясло. Хрипло вскрикнула, кончая от его движений, всем телом вжимаясь в Санька.

Блин! У него на плечах живого места не осталось, а все равно так хорошо, что и сам бы ее из постели не выпускал еще сутки! Разве, чтоб поесть…

До кухни добрались через полчаса, когда перестали дрожать руки и ноги. Санек успел сбросить тренеру, что сегодня берет выходной и отдает «пальму первенства» Лене.

«Не выйдет», — прислал ответ Сергей. «Вы что, вчера вместе в ресторане засиделись?»

«Типа этого», — Санек понял, что не только у него вечер с ночью прошли прекрасно. Видно, и Леня с Ксенией друг до друга дорвались. Порадовался за друзей. Что ж, хорошо, завтра начнут снова на равных.

— В холодильнике ничего нового не появилось, малышка, — поделился результатом проверки запасов с Катериной, которая устроилась на стуле, облюбованном ночью, и ждала, пока для них приготовится кофе. — Если хочешь, тут внизу кафе есть, рано открывается, можем там позавтракать.

— В чем, Саша? — рассмеялась она, уже забыв про ступор в кровати. А вот он не забыл, скребло за грудиной, и мысленно рос долг того мудака, который его котене столько в голове мин наставил. — В твоей сорочке и чулках? Или в порванном платье? — взяв чашку с готовой порцией, она протянула ему и поставила себе вторую.

— Блин, засада, малая! — хохотнул он, с удовольствием взяв кофе из ее рук, отставил на стол, перехватив и саму Катерину, прижав к себе.

Сейчас на ней была все та же его вчерашняя рубашка, не застегнутая, Катюша только подкатила рукава и накинула на манер халата. И ему такой ее вид офигеть, как нравился! Скользнул рукой по груди, накрыл плавную линию живота ладонью.

— Так я тебя точно не пущу в кафе. Так что давай сейчас по кофе и бутерброду, потом к тебе за вещами. Ну и дальше определимся по ситуации…

— А ты что, выходной сегодня? — даже с каким-то ироничным любопытством поинтересовалась Катя, но из рук его и не пыталась высвободиться.

И, поскольку он ее от себя так и не отпустил, а до кофе-машины не дотянуться так, отпила из его чашки. Чем еще больше развеселила Санька, улучшив ему и без того шикарное настроение. Точно с ним забывала о своей брезгливости.

— Выходных у меня, по определению, нет, малышка, сама понимаешь, жизнь такая. Но могу себе праздник устроить, когда хочется. А мы вчера твой День рождения не до конца отпраздновали, я помню. И цветы я тебе еще торчу, должок, и конфеты.

— Ого, какие у тебя планы, — она взяла чашку опять. — Я же не серьезно про цветы вчера, Саш. Ты не должен…

Но Санек перехватил ее руку поверх пальцев Кати, и поднес к своему рту, сделав глоток вместо нее. Погладил руку, отпуская.

— Наполеоновские планы, — перебил ее, недослушав. — Так что нечего тянуть. И давай, я сам буду решать, что и кому должен. Тем более в отношении моей женщины, котена, — поддел ее с весельем, мимоходом сделав ударение, чтобы привыкать начала. После чего легко шлепнул растерявшуюся Катерину по попке, оставив ее с кофе. А сам поднялся, чтобы достать все на бутерброды.

… — Так как ты замуж вышла, котена?

Саша поразительно выбирал время, чтобы начать серьезный разговор! Каждый раз подлавливал ее, когда Катерина пребывала в таком состоянии удовлетворения или пораженного шока, что и отговорок особо не придумать.

Вот и сейчас: задал вопрос, когда еще от его подарков в себя прийти не может. Выдохнула…

…Они только вернулись к нему домой после очень странного, как показалось Кате, дня. С одной стороны, она была измотана, а с другой, — в каком-то странном воодушевлении. А еще в прострации от поступков и слов Саши, которых не ждала, если честно, предлагая ему их сделку.

Началось все у нее дома. Когда, приехав за вещами, Катерина все же вспомнила о вчерашнем вечере и своем демарше: об увольнении, разбитом телефоне… Включила ноутбук, проверить почту, а там письмо с работы. С уведомлением об отказе выплаты последней зарплаты (ну на это она и не рассчитывала уже, если честно, тоже не глупая), еще и штраф за порчу имущества…

От одной мысли, что нужно будет вновь ехать в офис, хотя бы за документами, встречаться с этой мегерой, еще и выслушивать очередную порцию грязи, наверняка, настроение упало пунктов на двадцать.

Наверное, выражение ее лица было достаточно выразительным, чтобы тут же привлечь внимание Ольшевского, хотя Катя к такому и не стремилась. Саша, до того момента рассматривающий с интересом незамысловатый интерьер ее однокомнатной квартиры, подошел к ней, через плечо оценил содержание письма прежде, чем Катя успела бы понять происходящее. После чего закрыл ноутбук, велев ей «даже не загружаться».

— Я решу этот вопрос, котена, тебе на это место больше не придется возвращаться. Или встречаться с кем-то из них. Давай, вещи собирай, а то сейчас Кирилл подъедет, чтобы забрать сумки. Отвезет ко мне, — обняв, Саша крепко поцеловал ее в губы, удачно отвлекая.

— Сумки? Зачем? — удивилась она.

— Ну не будем же мы с тобой таскать по городу все вещи, — улыбнулся Саша так, словно она его умилила этой растерянностью.

— Ой, Саш, да я не буду много вещей набирать. Думала взять костюм для дома, да переодеться… — решила успокоить его Катерина, немного заволновавшись, что Саша подумает, будто она кучу вещей наберет. — Мне не нужно много, — пошла к шкафу.

— Не, малышка, каждый день мы сюда мотаться не будем, не самый ближний свет, — покачал Ольшевский головой. — Так что бери все и сразу, если не планируешь и дальше в одной моей сорочке щеголять. Хотя мне и так понравилось, — подмигнул он, когда Катя в еще большем удивлении повернулась опять к нему.

— Я не думала тебе навязываться или нагружать сильно, не жду, что ты будешь все время на меня тратить. Понимаю же, сколько у тебя дел и забот, Саша, — появилась нервозность. Стала переживать, что он действительно неверно истолковал или решил, что должен теперь беспрестанно с ней возиться. — На выходных, хотя бы. Или пару раз встретиться посреди недели…

— Бред! — фыркнул Ольшевский, скривив насмешливую гримасу. Но глянул твердо и резко. — Я тебя за язык не тянул, котена, сама вызвалась. У меня свободного времени и так в обрез. И когда я приезжаю домой, то хочу, чтобы ты меня там ждала, а не носиться в поисках тебя по городу. Моя женщина живет со мной. Точка, — он передернул плечами и что-то написал в телефоне, похоже, отвечая на какое-то сообщение.

И, кажется, не заметил, что Катерина от его заявления опешила.

— И где тогда твои прошлые женщины? — немного с иронией, стараясь вернуть себе здравый смысл, поддела она Сашу. — Или ты у нас, как Синяя борода, и есть у тебя в квартире комната, куда мне лучше нос не совать?

Вот тут он действительно оторвал взгляд от дисплея и посмотрел на нее с удивлением, но еще и так нежно, с таким ласковым выражением, что у Кати колени подломились.

— Ты действительно считаешь, что я такими вещами играюсь или кого ни попади в свой дом и свое сердце впускаю, котена? Разве плохо меня знаешь? Мне не нужно семь раз пробовать, чтобы заполучить ту, которую я хочу возле себя видеть, — сказал спокойно, уверенно и решительно.

А у нее язык к небу присох. И пришлось опереться на шкаф, потому что это все надо было осмыслить. Саша же, как ни в чем ни бывало, будто и не сказал ничего эдакого, поднял к уху телефон, вдруг завибрировавший вызовом, и спокойно ответил:

— Да, Олег. Прости, дела возникли. Понимаю, что грубо вышло. Реально не было времени объяснять. Ситуация критичная. Нет, личное… Разгреб, спасибо, — покачал головой, усмехнувшись чему-то, что сказал неизвестный Катерине собеседник.

А вот она еще ничего не могла сказать, как и разобраться в этих намеках и ответах Саши. То есть, это не она, а ее решили сделать своей женщиной? И ничего бы не поменялось, даже если у самой Кати не хватило бы духу решиться на подобное предложение?

Ну, то, что он ее хотел, это она понимала, да. Но…

В общем, она запуталась, и сейчас не ощущала себя в силах разбираться и анализировать. Потому начала складывать вещи. Но все еще как-то медленно и рассеянно.

— Давай, котена, активней. Помочь? — уже закончив разговаривать, Саша подошел к ней, пошире расстегнув молнию на сумке, приготовленной Катей заранее.

А потом они поехали в торговый центр, который тоже выбирала не она. И у Кати теперь имелся новый телефон. Наверное, даже уточнять не стоит, что самый престижный и последней модели. Впрочем, у Александра такой же был. А когда Катя попыталась поспорить и в который раз напомнила, что не ради денег захотела с ним быть, он хмыкнул:

— Вот и не мешай мне самому выбирать подарки для тебя, — с веселым намеком велел ей Ольшевский.

Ну и да, опять купил ей цветы, такой же огромный и красивый букет, как и тот был, что бывшая начальница вчера уничтожила. И шоколадные конфеты, которые Катя начала есть еще в машине, пока они ехали назад к нему.

— Уже после обеда бы, котена, — с улыбкой, полной какой-то доброй смешливости, а еще такой теплоты, что у нее горло сжалось, и тот самый шоколад дыхание перекрыл, заметил Саша, на секунду оторвавшись от дороги.

— Э, нет, — она и ему в рот сунула конфету, неожиданно прижав к губам, чтоб не отказался. И еще поцеловала поверх, когда они на светофоре остановились, пока Саша и хохотал, и жевал одновременно. — Я вчера отложила дегустацию, и так не и не дождалась десерта. Сегодня тянуть не буду.

— А я?! — с наигранной обидой приподнял бровь Саша, искоса глядя на нее. — Разве я тебе плохим десертом вчера был на юбилей?

Катя почему-то от этого вопроса залилась вся краской. Тело в жар, щеки горят и мелкие капли пота под волосами. Впору открывать окна и подставлять лицо под холодный ноябрьский ветер. Только кто ж ей даст? И так ворчал все утро, пока спускались в подземный гараж, что она вчера вещи бросила и в одном платье. Укутал ее в свое пальто.

— Да на фиг мне причины, котена! Все эти сотрудники, коллеги и начальница туда же! Как бы ни довели, ты о себе должна была в первую очередь подумать. И о своем здоровье…

«Раз уже однажды переохлаждение так сказалось…», он не добавил, но она как-то очень ясно вдруг мысли Саши поняла. Даже для себя неожиданно. Как и то, что он все, вновь узнанное о прошлом, себе в вину вменяет, и точно больше такого не допустит ни при каком условии.

И тут этот вопрос с мужем. В принципе, в русле общего его интереса к жизни Кати, конечно. Но все равно сложно. Как это все Саше объяснить, если иногда самой все причины, погнавшие так рано замуж, глупыми казались? Хотя, понятно, сейчас жизненный опыт в такой оценке сказывался. Ну и накопившаяся усталость от всех последствий брака с Вадимом…

— А как обычно замуж выходят, Саша? — хмыкнула, отложив в сторону пока новый телефон, на который сейчас устанавливала родные и любимые приложения.

В восторге от подарка была, что тут говорить. Пусть все еще и испытывала неуверенность и неловкость, часы-то уже дарил, вроде как в счет Дня рождения! Но Саша заявил, что «для тридцати лет одного подарка мало и, вообще, дарит он, а она должна просто принимать подарки и радоваться сама, ну и его по ходу радовать, о чем они вчера и договаривались».

Кате казалось, что они договаривались о другом. Но, ладно, с ним спорить — себе дороже, Саша вечно еще что-то «большее» придумывал.

Ольшевский посмотрел на нее искоса и с намеком таким ироничным, что даже неудобно стало.

— Ну, не знаю, котена, я, по ходу, замужем ни разу не был, — цокнул Ольшевский языком.

Она рассмеялась, чего он и добивался, кажется. Еще раз тяжело вздохнула. Откинулась на спинку огромного черного кожаного дивана, занимавшего приличную часть его гостиной, где и устроилась со своей техникой.

— Не знаю, Саш. Это просто очень сложно объяснить сейчас. Тебе, взрослому человеку. Да и мне самой теперь больше горько и грустно, что так поступала тогда, по-детски как-то, — пожала плечами.

— Ну, ты и не была взрослой, котена. Тебе только девятнадцать тогда стукнуло, странно ждать от себя обладания вселенской мудростью, — он ее выгораживал и оправдывал?

Катю эта спокойная вера в нее так тронула почему-то. До дрожи. Замерла, разглядывая его во все глаза. Сердце словно запнулось, забившись с какими-то новыми ощущениями, забытыми и непривычными… Словно есть на кого опереться и рассчитывать. На того, кто всегда верит ей и в ней уверен… Не в преданности, а в какой-то внутренней силе Кати, в которой она сама в последние годы сомневалась.

Ольшевский, похоже, не поняв, что с ней происходит, продолжал спокойно смотреть на Катю и ждать ответа.

— Ты меня с девятнадцати и охранял, нет разве? И всегда очень разумно и взвешенно поступал, — не согласилась с ним, заставив себя продолжить разговор. — Не делал никаких глупостей…

А Саша вдруг не просто засмеялся, натуральным образом захохотал, сложившись пополам. Даже слезы у него на глазах выступили, и воздух он пытался вдохнуть, но не особо успешно. Уперся руками в стену, продолжая хохотать, и глянул на нее с таким чувством превосходства и покровительства. Но не надменным, снова смешливым.

— Котена, мне просто удавалось часто вырулить и скрыть свои тупняки и просчеты. А ты не замечала по малолетству. Вот и все. И я сделал греба**ую тучу ошибок в свое время. А потом разгребал свои завалы. Как иначе опыт получить, малышка? Через это все проходят, — он все-таки успокоился немного, подошел к ней и нежно взъерошил волосы, будто мимоходом поцеловав Катю в макушку.

Прошел дальше к огромному окну, в котором и днем вид на город открывался потрясающий. Из-за одного этого обзора цена на жилье, наверняка, баснословной была, когда он покупал.

— Но мы сейчас о тебе, Катюша. Так что давай, колись, как на чистосердечном. Что там было и как? Знаешь же, я не осужу и прикалываться не стану. А вот понять и разобраться хочу. Да и все равно докопаюсь, котена, так что давай уж сразу, — оглянувшись через плечо, подмигнул ей Ольшевский.