Битая грань

ГЛАВА 26

Приезд родителей почему-то оказался для Кати точкой по внутренним ощущениям, когда и начался «праздник». Довольно странно, учитывая их прошлые отношения, что и говорить. Однако, наверное, сказалась то самое переосмысление жизни.

С вокзала родителей забрал Кирилл. Катя и хотела бы сама встретить, но все еще старалась как можно реже входить/выходить из дома, чтобы не оказываться в подъезде, тем более когда с ней не было Саши. А Ольшевского так измотал день (поход с ней на занятие, перевязка), что, сколько бы он ни хорохорился и не геройствовал перед ней, видела — устал капитально, сказывалось ранение. А у них завтра свадьба, как ни крути, надо бы в форме быть. Потому она позвонила маме, объяснив и предупредив, что с огромной радостью встретят их уже дома, да и в Кирилле не сомневалась, знала, что на него можно положиться.

А когда увидела маму в дверях… Вот правда, разрыдалась от счастья, и впервые за долгие годы обняла с тем давно позабытым чувством искренней любви и привязанности, с уверенностью, что ее всегда поймут, и любят, несмотря ни на что. Мама, наверное, тоже не до конца уверенная, как пройдет их встреча, хоть и многое обсудили по телефону, пока Ольшевский в больнице был, и сама расплакалась, но с улыбкой. Видно, что от счастья. Обняла ее также крепко.

— Ну вот, девочки, вы что?! — попытался разрядить обстановку Андрей, с усмешкой поглядывая то на них, рыдающих и смеющихся посреди холла, то на такого же ухмыляющегося Ольшевского. — Развели тут чуть ли не поминки. Хоть бы поужинали для начала, глядишь, и веселее все было бы… — явно пытался их встряхнуть и разгрузить отчим.

— И то правда, что за блажь, на голодный желудок реветь? — поддержал его Саша, пожав руку будущему тестю.

Катя шмыгнула носом, переглянулась с мамой и… обе рассмеялись.

— Намек на то, что наши мужчины голодны и долго ужина ждать не намерены, услышан и понят, — весело констатировала Елена, вытирая со щек слезы.

И они все вместе, действительно испытывая массу положительных эмоций, отправились на кухню. Разговор как-то просто шел, без запинок или заминок, без тяжелых пауз, совсем не так, как в прошлый раз, даже несмотря на то, что темы ранения Саши, а точнее всего того, что изначально привело к похищению Кати и последующим событиям, старались не касаться.

— Я так понимаю, об этом мне лучше не знать, — только и пошутил Андрей, как-то сразу сняв любое вероятное напряжение.

Говорили о занятиях Кати музыкой; о том, что Женя уломала ее завтра сыграть на собственной свадьбе; о том, что она начала заниматься вокалом, пусть и больше как бы для саморазвития. Голос у Кати был вполне себе средним. А вот талант к музыке уже оценили: та самая школа, где Катерина занималась, порекомендовала ее для одного из поэтических вечеров, как прекрасного музыканта для сопровождения чтению стихов. Хотя в первый момент Катя растерялась, когда ей это предложили. Хорошо, Саша сегодня был с ней на занятии, сразу же согласился, пока она еще с мыслями собиралась. Так что, через месяц ей предстоял публичный дебют, можно сказать.

— Ну, до этого еще есть время, настроиться и подготовиться. Да и в тебе музыка всегда, словно сама по себе, жила. Я согласна с Сашей, все точно замечательно получится, — маме, похоже, эта идея тоже пришлась по душе. — Я очень рада, что ты сейчас можешь наверстать то, что упустила… тогда, — она только на секунду замешкалась, но тут же вновь расплылась в улыбке. — А пока у нас другое событие на повестке, — подмигнула, точно имея в виду свадьбу.

— Да, — Катя улыбнулась. — Хотя я тут совсем не нервничаю. Это же Саша! Я за самого замечательного мужчину замуж выхожу! — уверенно заявила она, обняв любимого, после этого замечания горделиво расправившего плечи, даже простреленное. — Ой, я же вам платье еще не показывала! — вдруг вспомнила она и, схватив маму за руку, потащила в спальню, оставив смеющихся мужчин спокойно кофе наслаждаться.

Вообще, все было необычно в этом вечере. Совершенно не так, как перед первой свадьбой, когда они с мамой почти и не говорили ни о чем. Катя тогда не хотела, чтобы ее отговаривали, стремясь поскорее «взрослой» стать, а мама, наверное, просто не знала, как лучше, чтоб окончательно связь они не потеряли.

Тут же… Восхищение просто! Такой вечер накануне свадьбы, о котором любая девушка мечтала бы, наверное. И эта щемящая, позабытая общность с мамой, когда есть о чем и посмеяться, и загадочно промолчать; когда без слов понимают или договаривают то, для чего ты не можешь описание подобрать. И искренняя, горячая поддержка, полная любви и боли, когда только самым краем коснулись темы выкидыша… Крепкие объятия мамы, словно укутывающие ее сопереживанием и состраданием, безмолвным пониманием боли, что не могла не терзать.

И за все это Катя была благодарна Саше. Ольшевский своим новым появлением в ее жизни словно все наконец-то по местам расставил! Закрыл старые долги перед судьбой, все вопросы решил…

Маме она про Лысенко рассказала. Уже ночью, когда и Саша, и Андрей по комнатам разошлись, намекая, что и «девочкам» спать пора бы, завтра свежими нужно быть, как ни крути. А они все наговориться не могли. Так и дошли до тем, которые никогда ранее не обговаривали. Катя и про оружие «потерянное» маме рассказала, и про то, кто отца убил, и то, что в итоге Лысенко наказан… Ей было непросто это воскрешать, сама в какой-то прострации все обдумывала несколько дней после того, как узнала, ворочаясь ночами на диване в палате, жалея, что не может к любимому перелечь. И было как-то бесконечно горько осознавать, что случай, банальный случай и больная психика одного человека, настолько изменили их собственную жизнь, забрав родного и близкого. Да, конечно, папа не мог не понимать того, чем грозит выбранная им стезя… Но Катя же ничего такого не выбирала, она просто горевала о любимом отце и тех годах жизни, что покорежили, с болью ломали ее душу после его смерти.

Тяжело было и матери. Она тоже открыла Кате многие моменты, которые ранее не решалась говорить: и про угрозы, и про свои попытки удержать их на плаву, чтобы Катя хоть в основном не знала нужды.

Чувствовалось, что и ей непросто вспоминать и осознавать это все, хоть и испытала какое-то тягостное удовлетворение от того, что убийца ее мужа все же наказан теперь…

— Главное, что вы с Сашей целы, Катюша. И это все осталось там, где еще двадцать лет назад должно было закончиться. Наконец-то в прошлом, — в конце концов вздохнула мама, растирая лицо. Они то смеялись до упаду, то рыдали в объятиях друг друга сегодня. — И правы наши мужчины, пора бы нам уже спать, чтоб завтра невеста была свежа и ослепительна, — напоследок крепко обняла ее мама, нежно погладив по голове, словно в детстве, подарив уверенность, что не будет больше непонимания и отчужденности.

И они все же разошлись.

— Насекретничались? — сонно хмыкнул Саша, быстро затащив Катерину к себе под бок, стоило ей забраться в кровать. Но чувствовалось, что любимый рад их явно потеплевшим отношениям с матерью.

— Вроде бы да, — тихо вздохнула она, прижимаясь к нему всем телом и ощущая себя бесконечно счастливой, почти парящей внутри от этого счастья.

— Чтоб завтра мне не зевала, — велел Саша и… сам зевнул, испортив всю суровость внушения.

— Постараюсь, — сонно пообещала Катя, уже проваливаясь в дрему от его тепла и надежности крепких любимых рук, обхвативших ее со всех сторон.

А следующий день стал реальной сказкой! Хотя разве с появлением Ольшевского, такими стали не все ее дни? Ну, может, за редким исключением, о чем Катя вспоминать не хотела, да и не считала необходимым. Тем более сегодня…

— Это наш день, котена. Дай мне слово, что будешь наслаждаться по-полной! — потребовал Саша, едва разбудил ее в шесть часов горячим поцелуем (все, что им пока было доступно, чтобы его после ранения не перегружать), заставив тут же счастливо рассмеяться.

— Обещаю, любимый мой! — совершенно искренне согласилась Катя, уже чувствуя, как это счастье охватывает каждую клеточку в теле легкостью.

А потом они вдвоем медленно и неспешно пили кофе, смакуя каждую минуту расцветающего рассветом утра, которое вот-вот должно было наполниться суматохой подготовки. Родители то ли привыкли вставать позже, то ли решили подарить им эти мгновения уединения…

«Десант», отвечающий за подготовку к свадьбе, прибыл во главе с Женей в десять утра. Они как раз закончили завтрак с родителями, который растянулся из-за легкой и веселой болтовни. Их захватило настоящей феерией и каким-то чисто девичьим волшебством. Вот с первой секунды стало понятно, что выбор Жени как распорядителя — самый удачный. Она продумала все, от музыки, которую включила, едва ступила на порог, до поразительно нежных и красивых лакомств и легкого игристого вина, за поглощением которого зорко следила, «чтоб без эксцессов на росписи», как объясняла со смехом, но и с настроением…

Мужчин выдворили в другую комнату, пока Катерине и Елене делали макияж, укладки и вводили немного в курс планирования самого мероприятия. Впрочем, и сильной половине было чем заняться при подготовке к свадьбе.

— Вот, хотела, называется, совершенно тихую роспись, — рассмеялась Катя, когда Женя начала рассказывать, что за локацию сняла для фотосессии.

Ей было очень сложно представить Сашу, позирующим для фотографа… который, кстати, тоже уже приехал и запечатлевал даже процесс подготовки.

— Зато твоя мама мне точно спасибо скажет, — отмахнулась Женя. — Будет всем память.

— Скажу! — весело откликнулась Елена со своего стула, стараясь не мешать мастеру колдовать над ее головой. — Уже благодарна.

— Вот! — выразительно щелкнув пальцами, хохотнула Женя, потягивая энергетик из банки. — И что ты хотела, Катюша, когда губернатора на свадьбу позвала? Надо ж теперь соответствовать, — заметила организатор.

— Так кроме семьи губернатора и Ксюши с Леней, да моих родителей, почти никого и не будет, — развела руками Катя, но не споря, скорее веселясь и наслаждаясь.

— Так а нам главное, чтоб для тебя все было грандиозно и масштабно. В лучшем виде! Мне такое задание дали, ничего не знаю, — открестилась Женя.

И всем тут было ясно, кто именно распорядился. Тем более что сам Саша как раз появился на пороге, уже облаченный в костюм, пусть на раненное плечо пиджак был лишь накинут, и белую рубашку.

От его вида у Кати вновь, как тем первым утром во Львове, сердце в груди замерло, во рту пересохло и стало так невыносимо горячо в голове! Зашумело в висках какой-то невыразимой чувственностью, но и не только, душевной потребностью, спокойной готовностью все с ним делить… И ни мгновения сомнений! А ведь после прошлого опыта уверена была, что больше никогда замуж не выйдет…

Но Ольшевский все в ее жизни переиначил, всему новый смысл придал. И Кате лишь оставалось надеяться, что и она ему отдает столько же.

— Готовы? Не хочу подгонять, но у нас роспись через полтора часа… Про столичные пробки напоминать нужно? — Саша привалился к косяку двери, кажется, беззастенчиво и открыто любуясь любимой.

— Еще десять минут! — уверенно отозвалась Женя, видимо, поняв, что невеста потеряла дар речи при виде своего жениха и не коммуникабельна.

Погода тоже порадовала: солнце светило с самого утра так ярко и настолько тепло, словно уже весна. Они вывалились из здания (и не сказать иначе) всей этой огромной компанией, еще и с охраной, смеясь и пытаясь вспомнить, все ли взяли… Катя даже почти лифта и подъезда не испугалась… Понятно, холодок все равно внутри пробежал, но она постаралась крепче за Сашу держаться.

— Вы хоть кольца взяли? — уже рассаживаясь по машинам, крикнула Женя едва не на весь двор.

И у Кати почему-то сердце замерло. Обернулась к любимому, совершенно не в состоянии вспомнить, куда те положила, сжала нервно небольшой букет из нежных цветов…

— Спокойно, котена, — поймав ее руку, Саша поцеловал пальцы. — Все на месте, — и он похлопал своей здоровой рукой по нагрудному карману пиджака, наброшенного на его плечи, чтоб не очень дергать рану. — Вот что значит, с утра пить начать, — беззлобно и весело поддел ее.

— Господи! Хорошо, — расплылась Катя в улыбке. — Хоть кто-то из нас обо всем помнит, а то я что-то сегодня совершенно рассеяна…

— Сегодня можно… — Саша наклонился и поцеловал Катю в плечо, оголенное пелериной. — Чтоб макияж тебе до фотосессии не испортить, — подмигнул, выпрямляясь. — После — поблажек не жди, — шутливо повел бровями, словно угрожая.

— Ловлю на слове… — протянула она чуть ниже, понимая, что голос тут же чувственно охрип.

Словно и она его искушает… Тянуло их друг к другу невыносимо! Но ведь нельзя же любимого пока перенапрягать, держались.

— Вы едете? Или тут будем регистрировать? — прервала их, подразнивая, Женя, уже разместив всех остальных по авто. Остались только Катя с Сашей и двое охранников рядом.

— Эх! Вот если бы не организовали все уже красиво там, я бы махнул рукой и по быстрому все завершил, а в клубе без нас празднуйте… Но ведь обещал малышке сказку, — словно сетуя, рассмеялся Ольшевский и затащил все же в авто смеющуюся Катю.

Регистрация была выездной, учитывая ситуацию, все же Саша не ощущал себя настолько хорошо, чтобы по городу туда-сюда мотаться, да и личности гостей, хотелось, чтобы всем было комфортно. Потому все организовали на территории того самого закрытого загородного клуба, где и праздновать собирались.

Забавно, что сам процесс Катя так и не запомнила, он пролетел мимо ее сознания слишком стремительно, казалось. Надели кольца, огласили «согласны», мама расплакалась, конечно. Они поставили подписи, взяв в свидетели Марию Горбатенко и Леонида… И все, им уже вручали бокалы с шампанским.

— Все? — как-то растерянно оглянулась Катя, к тому же впервые заметив, насколько красив зал клуба, где это организовали.

Огромные «французские» окна от пола до потолка, отделка стен из светлого дерева, высокие стрельчатые потолки с деревянными балками. И всюду цветы, словно уже действительно весна…

— Все! — уверенно заявил Александр, даже с какой-то претензией, пока все немногочисленные гости смеялись из-за этого вопроса невесты. — Ты моя окончательно и бесповоротно…

— Ну, бесповоротно после венчания будет, пока еще есть время подумать… — поддела она его.

Но Саша испортил всю шутку, просто притянув ее к себе и смяв губы таким жадным поцелуем, что Кате не до поддевок стало. Обняла своего уже мужа крепко за шею, и сама так же охотно на поцелуй ответила.

Потом у них та самая фотосессия была, от которой Катя больше утомилась, если честно. Но стойко «обследовала» и зимний сад клуба, и огромный холл, и номера, вместе с фотографом, выбирая лучшие фоны и позируя по заказу. В глубине души завидовала гостям, которые в этот момент отдыхали и наслаждались закусками на крытой террасе. Но, ладно, чего уж там, действительно понимала, что потом сама с удовольствием эти фото пересмотрит. Да и Саша все это молча терпел, еще и ее подбадривая…

К тому же им потом выделили полчаса просто дыхание перевести, и она буквально отключилась на эти мгновения на плече у Саши. Благо, было потом кому макияж подправить, хоть муж вроде всего лишь целовал ее сонные веки, нос, губы… Ну, предупреждал, какие претензии?

На самом празднике, если честно, звездой была Ярослава Горбатенко. Во всяком случае, для Кати эта девчушка сделала свадьбу незабываемой. Девочка с таким восторгом танцевала с музыкой и без, обследовала территорию и «участвовала» в любой задумке Жени, даже если сама организатор не была уверена, а няня так точно пыталась утащить воспитанницу… Смеялись все.

Да и было видно, что родители души не чают в малышке, и она привыкла к тому, что ей можно многое.

Катя, давно покоренная дочерью друзей, без всякого сопротивления подарила малышке свой букет за один только просящий взор.

Правда, несмотря на то, что все видели, насколько сложно губернатору устоять перед этим «бесхитростным» взглядом детских глаз и лопотанием дочери, а также перед тем, как лукаво она прижималась к отцу после какой-то проказы, Горбатенко выдерживал линию и на поводу у малышки не шел. Призывал ее к послушанию. Да и Маша, невзирая на безмерную любовь к дочери, явно крепко стояла на позициях воспитания.

Собственно, для детей (ведь пригласили семьи, а потому дочь и сын Ксюши и Лени тоже были включены в число гостей) в соседнем зале, отделенном стеклянными дверями, организовали свои развлечения и стол. Но Ярославу, очевидно, взрослая компания интересовала больше, чем малопонятные ей пока игры на PlayStation, мультфильмы и аниматоры. Однако все были в таком восторге от девочки, что никто не возражал. Да и праздник-то почти семейный!

Катерина сыграла, как и обещала. Исполнила свое самое любимое произведение. Для одного Саши, если честно, старалась. Хотела этими звуками, игрой, всю свою любовь выразить, которая безграничной казалась. Нежданная, нечаянная даже, которой и не искала вроде, а так глубоко расцвела теперь внутри нее. Слезы бежали по щекам, когда играла. Не печальные, нет! От того самого счастья и восторга, что с ним теперь действительно навсегда, окончательно и бесповоротно.

И муж все это уловил, она видела.

Подошел, замерев рядом с роялем, прожигая Катю таким же пылающим взглядом, полным не меньшей, а может, и еще большей любви. Потому что и хлебнул в жизни острее, горше, глубже. И понимал, ценил каждое мгновение и такие вот подарки судьбы, которая их вместе свела после всех этих лет. А потом просто зацеловал, наплевав и на макияж и на прическу, пока гости с восторгом аплодировали… то ли этому поцелую, то ли ее игре…

И танцы были, хоть они и не очень усердствовали, памятуя про запрет врача. Но несколько медленных честно откружили, с наслаждением даже.

А через час, когда и десяти вечера еще не было, Саша ее потащил на выход.

— Все, пусть без нас дальше развлекаются! — решительно заявил муж, укутав Катю в пелерину и усадив в машину, где уже за рулем находился Кирилл. — Родителей отвезут потом, — заверил ее.

Следом поехала и их охрана, которой тут, кажется, было больше, чем гостей сегодня.

— Устал? — понимающе кивнула Катя, заволновавшись.

Она настолько «упала» в этот день и восторг от всего происходящего, что упустила из виду, насколько Саше все может быть тяжело, хоть и спрашивала периодически, уточняла, переживала… Но он же и лукавить мог ради нее! Стала нервничать, в мгновение ока накрутив себя…

— Расслабься, котена, — рассмеялся Ольшевский, раскусив ее в ту же секунду. — Все нормально. Просто у меня еще есть для тебя сюрприз, — подмигнув, муж переплел их пальцы и поднял руки, словно кольца рассматривая.

Прижал ее ладонь к своим губам, ласково, нежно целуя у этого самого кольца, будто дыша ее кожей… А Катя ему в шею уткнулась, впитывая тепло любимого рядом, обнимая его.

Так и ехали всю дорогу, считай… И только когда авто остановилось, она вдруг поняла, что совершенно не в курсе, куда же это они приехали, собственно?..