Битая грань

ГЛАВА 5

«Утро доброе, котенок?»

Катерина рассмеялась, едва открыла смс от Саши. Те теперь приходили на телефон чуть ли не каждый день вместе со звонком ее будильника.

Интересный вопрос он задал, конечно.

«Еще не определилась, Саш, без кофе сложно глаза продрать и решить такую глобальную проблему…», написала и… сбросила. Взяла вместо этого и набрала его номер. Лень было писать, да и голос Саши с утра поднимал ей настроение лучше кофе.

— Привет, котенок! Смотрю, болтать ты таки все еще больше любишь?

— Нет, знаю, как ты не любишь набирать буковки, — рассмеялась Катя, все же неохотно вылезая босыми ногами из теплой кровати на холодный пол. Быстро натянула носки, прижимая телефон к уху плечом.

— Ну, я надеялся, что ты еще спишь. Зря выходит, — констатировал Ольшевский, и она услышала какой-то шум, будто он бросил что-то на стол или тумбу. Как ключи звякнули.

Тяжелый вдох, словно в сторону, чтобы она не услышала… Но Катя уловила, вслушалась.

В какой момент ее план «не напрягать Ольшевского» своей жизнью провалился с треском? Похоже, ему самому было интересно «напрягаться». Как так вышло? Когда ее решение не навязываться, превратилось в ежедневную болтовню с Сашей по телефону, в обсуждение с ним случившегося за прошлый день, просто в обмен шутками? У Кати не имелось ответов, она сама не очень поняла, как так сложилось. Но было так забавно и здорово, что уже не хотелось менять их новую «традицию».

И вот так каждое утро за эти две недели — день начинался с сообщений от него… а она частенько тут же перезванивала. Однако какой день, ей-богу?!

— Половина пятого утра, Саш, — резонно заметила Катерина, щелкнув браслетом часов, что он подарил (все время носила, хоть уже и имела неприятные моменты на работе из-за этого, ну и пусть, выдержит!). — И, кстати, ладно мне на работу надо к восьми, и добираться черти куда, поднимаюсь рано. Ты-то зачем проснулся?!

— Да я не ложился еще, котен, — тут уже рассмеялся он. — Запара на этой неделе страшная. Ну, ничего, мы разгребем.

— С часами запара?.. — хмыкнула, вдруг поняв, что настроение упало.

— Ага, вроде этого, — отшутился он ей в тон.

А Катя неожиданно ощутила, что ей страшно стало. Непонятное беспокойство внутри.

Давно все было, но она ни секунды не забыла. И помнила, что за запары бывают у таких мужчин, да еще и так, чтоб в начале пятого домой возвращаться…

Нет, конечно, можно было допустить, что шляется по бабам (хотя о таком думать не хотелось, если честно, и становилось как-то раздраженно внутри)… Но нечто в его голосе, да и во всем, что она ранее знала о Саше, что узнала о нем за последние дни, заставляло сомневаться. И охота бы ему была звонить Кате после баб? Сомнительно.

— Саша… — что ему сказать? Как спросить о таком?

Пошла на кухню, включила чайник.

— Вот знаешь, что мне непонятно, котенок? С какой стати ты в такую рань подрываешься? Что у тебя за работа все-таки? — он ее перебил.

Нет, прозвучало шутливо и с задором. Но Катерина же не дура. Да и опыта по жизни уже хватало с избытком. Александр тоже понял, что она хочет спросить: по голосу, по тону, по паузе… Черт знает, по чем именно! И мягко, но твердо давал понять, что не стоит… Все равно не ответит.

Что она может? Разве что помолиться за него, да пальцы в кармане скрестить…

Насыпала молча кофе в турку, залила кипятком и поставила на конфорку.

— И, вообще, тебе хоть доплачивают за такие ранние подъемы? — тем временем продолжал Ольшевский. — У тебя какая зарплата там, котен, при таком-то графике?

Катерина рассмеялась, стараясь вместе с этим следить, чтобы напиток не «убежал».

— Хорошая у меня зарплата, Саш. Еще и премии дают. Тысяч двадцать в месяц выходит…

— Ох**неть! — честно сказать, она не ждала от него такой реакции. И прямо ощущалось, что Саша действительно ошарашен. — Двадцать?! И ради этого ты себе нервы срываешь, терпишь ругань и вскакиваешь ночью? Какого лешего ты еще там работаешь, котена?!

— Это хорошая зарплата, Саш, — Катя рассмеялась, сделав ударение, но как-то растерянно.

Да, в чем-то согласна была с ним, по сути, не шиковала, как раз впритык хватало на жизнь и оплату счетов, не так, чтобы что-то сверх меры себе купить. Да и стоимость жизни в столице накладывала свой отпечаток. Но, при уровне средней зарплаты в три раза ниже, действительно осознавала, что вариант неплох. Да и вакансий по ее специальности «логиста», еще и с такой зарплатой, не ворох.

Хотя, конечно, нервы ей истрепали, тут не поспорить… Живет на успокаивающих, уже и цикл слетел ко всем чертям еще полгода назад, никак восстановить не может. Приходится лечиться. А у Кати с этим и так не особо по жизни ладилось.

Но не идти же на кассу супермаркета работать? Зарабатывать всегда непросто… В любой профессии, просто сложности разные.

— Ой! — подхватила турку, из которой пенка кофе уже стремительно убегала на плиту. — Ну вот! У меня кофе сбежал, ты меня с толку сбил, Саша…

— Это не я тебя сбил с толку, а ты его не нашла, толк этот, если за такие деньги пашешь, как проклятая! Хорошая зарплата, *ля! Да я тебе просто так двадцатку в месяц могу давать, чтобы ты дома сидела и крестиком вышивала или на пианино мне играла! — странно, но казалось, что Саша действительно… принял ситуацию близко к сердцу. Не разозлился, но явно возмущен.

И эти слова… Катя, кажется, так и застыла с открытым ртом и туркой, занесенной в воздухе над чашкой.

— Я не играю уже на пианино, Саш, — пришлось откашляться, чтобы хриплым голосом не выдать, как ее цапнуло сказанное им.

— Почему? Ты же всегда кайфовала от этих уроков? — похоже, он сильно удивился, не заметив ее реакции. Хорошо? Плохо? Катя сама не знала, чего ждет и от него хочет. — Извини за кофе, не хотел отвлекать, — добавил тем временем Саша чуть спокойней.

— Мне про работу что-то говорит человек, который еще не ложился в принципе? — попыталась с улыбкой перевести все в шутку и уйти от больной для нее темы музыки.

— Так я хоть нормальные деньги за это имею, Катюша. Так что аргумент отклонен, и нечего со мной спорить, — хмыкнул Ольшевский. — Блин! Напомнила про кофе, я сам захотел, — еще один тяжелый вздох с его стороны связи.

— Саш, ты бы лучше спать лег, куда тебе кофе? — немного неуверенно заметила Катя, пусть и старалась добавить в тон веселья.

Вроде права у нее нет давать советы этому мужчине. Или есть, если он ей те при каждом разговоре раздает направо и налево? Что у них, вообще, происходит с Ольшевским?

…Разговаривают по телефону каждый день. Два раза… пересекались за эти дни. По его инициативе, посреди авралов и рабочего дня. Внезапно и спонтанно, удивительно для нее.

— Так где твой офис, говоришь? — сходу спросил как-то через три дня после той памятной командировки, стоило ей с удивлением ответить на вызов. — У меня тут двадцать минут по ходу есть в городе.

Она ничего не поняла, если честно. И от этой растерянности, от напора, с которым Ольшевский адрес потребовал, будто бы и правда должен был знать, а Катя утаила, сообщила, где работает.

— Класс, я недалеко. Выходи, малыш, буду через семь минут, — еще больше удивил ее Саша, между прочим, кажется, даже не подумав, что ей и нельзя-то выходить просто так посреди рабочего дня…

А она не смогла ему об этом сообщить. Самой так сильно Александра увидеть захотелось! Не говорили после того, как он своего водителя за ней прислал. Катерина и не сомневалась, что уже вряд ли пересекутся.

Наплела начальнице какой-то бред, про то, что ей срочно нужно купить внезапно закончившиеся таблетки. Вылетала из офиса, даже не озаботившись недовольным видом непосредственного руководителя. Не могла никак повод придумать, зачем же Саше понадобилось так срочно приехать?

Та самая машина, на которой его водитель Катю с вокзала забирал, появилась из-за поворота практически одновременно с тем, как сама Катерина выскочила на улицу, забыв про куртку, кстати. Вот что значит, торопиться! А в столице, тем временем, уже ощутимо похолодало. И, казалось, небо с минуты на минуту грозило разродиться снегом, такое мрачное и хмурое висело над их головами.

Александр, едва вышел из авто и оценил это, тут же ее внутрь салона и затащил, Катя и пикнуть не успела.

— Так, морозить я тебя не собирался, котена, — ей еще и стаканчик кофе всунули в руки. — И как оно, живется, Катюша? — тут же поинтересовался, сев рядом и наслаждаясь ароматом своего кофе, с которого снял крышку. Кирилл, наоборот, кивнув Кате, тут же вышел из авто и остановился около машины. — Я же обещал, что больше тебя не потеряю. Да и вопросы открытые остались, ты мне так и не рассказала насчет этого шрама, — подмигнул, заметив, в каком ступоре она находится, похоже…

Одобрительно глянул на часы, которые Катерина носила исправно. А его рука как-то просто и естественно, словно по праву, улеглась ей на затылок. Горячие пальцы уверенно и сильно накрыли шрам в основании шеи. Ну и смотрит так, что не увильнуть, не отвернуться!

Как Катя сумела кофе не расплескать — до сих пор для нее загадка! Она не то что о Вадиме, своем бывшем муже, вспомнить в тот момент ничего не смогла — как ее зовут, забыла! И потерялась во взгляде Саши, еще более обжигающем, чем его руки…

Жаль, именно в этот момент ее начальница спохватилась и принялась названивать, выясняя, сколько Катерина собирается еще по аптекам шляться?

Да и Ольшевский торопился.

— Вопрос не закрыт, котенок, — заметил он, хоть во всей позе мужчины ощущалось, что ему категорически не хочется уезжать.

Да и тем, что их прервали, недоволен! Она заметила, как изменился его взгляд и как Александр прислушивался к грубому тону ее руководительницы, прекрасно слышимому в уютном и теплом салоне.

А Катерина до следующего утра жар его руки на своем затылке чувствовала. Пока первое смс от Саши не получила…

А еще Ольшевский ей сладости присылал на работу. Тот самый Кирилл, который встретил Катерину на вокзале, привез в офис коробку, наполненную разными видами пирожных и воздушным зефиром ручной работы. Все нереально вкусное! И непонятен такой знак внимания, если честно. К тому же снова без повода!

— Да, котен?

— Саша, зачем? — немного растерявшись, позвонила Катерина, едва открыв коробку.

Он помолчал некоторое время, но понял о чем она.

— Сложный вопрос, — хмыкнул в итоге. — Если честно, мне тебя побаловать захотелось. У нас сейчас подготовка к новогодней выставке в галерее, выбираем кейтеринг для проведения банкета. А у них куча вариантов для презентов гостям. Увидел эти сладости и о тебе сразу подумал, — как-то вообще без позерства или лукавства ответил Саша.

В его голосе Катя слышала искренность.

И что-то еще такое, от чего она замерла у окна, где стоял ее рабочий стол. Вроде и на город смотрит, а не видит ничего. И перед внутренним взором Саша… Наяву практически видит, как он на нее смотрит с тем новым и непривычным выражением… А, будучи уже не девочкой, Катерина солгала бы, заявив, что не замечает в его глазах чисто мужского желания. Да и в голосе Александра сейчас она это новое притяжение, вспыхнувшее между ними, слышала.

— Тебе что, баловать больше некого? — спросила немного с претензией.

Не злилась на него. Нет, Господи! Просто сама растерялась от силы тех эмоций, что от одних только предположений окатили жаром все тело, заставив задрожать ее пальцы, теребящие ленту, которой коробка была перевязана.

— Выходит, что больше некого, котен, — ответил Ольшевский с веселой хрипотцой в голосе. — Да и не хочется другого никого.

— Саша, тебе не кажется, что это обсудить стоит?.. — у нее в горле ком стал, размером с подушку! Слова реально проталкивала, словно заикаться вдруг начала.

Потому что как-то по-веселому страшно, по-хорошему… А еще неуверенность есть — вдруг все же не так поняла, ошибается?

— Куда мы движемся, чего хотим и к чему это все приведет…

— Мы это точно вот так обговаривать не будем, Катя. Я уже слишком взрослый, чтобы в «секс по телефону» играть. А мы точно до этого дойдем, если сейчас выяснять начнем, чего и куда, — Ольшевский хохотнул спокойно и уверенно.

И снова непонятно: серьезен или шутит? С его вечным чувством юмора поди разбери…

А у нее уже щеки горят и пульс в голосе отбивает лихорадочный ритм.

— Не парься, малыш, — будто ощутив, что она в раздрае, вдруг тише и мягче добавил Александр. — Все обсудим. Глаза в глаза. Только я со своим авралом разгребусь, и поговорим с толком, с расстановкой, — пообещал или предупредил, поставив в известность?

От властных и командных ноток как-то чисто по-женски вздохнуть хотелось. А еще позволить себе покапризничать от его этого «малыш»… Господи, что же он с ней делает одним голосом? Когда их отношения успели в такое русло перекочевать? С кем еще так себя ощущала? У нее вон, муж тоже уверенным в себе и властным был, все сам решал. Ну так там чисто по-женски выть хотелось, и никакого чувства защиты — страх один. А с Сашей все совсем иначе, хоть и непонятно ничего. На каких-то базовых инстинктах уверена в безопасности с ним рядом.

— Кушай пирожные, — тем временем распорядился Ольшевский и прервал связь…оставив Катю гадать о том, придумывает она накал между ними или нет, наедине с зефирками.

Кате, кстати, прилично влетело от начальницы по поводу этих сладостей, о чем она Саше не рассказывала, правда.

Та в принципе не отличалась миролюбивым характером, и мужчин недолюбливала «как вид». Видно, обидел ее кто-то конкретно. Всех называла мудаками и козлами, зачастую отрываясь на подчиненных, переходя на личности. И не дай бог было кому-то желанно забеременеть, рассказать об удачном свидании или обронить фразу о замечательном муже в ее присутствии. Начальница не успокаивалась, пока не доводила «наивную дуру» до слез, в деталях объясняя, что мужики пыжатся и идут на какие-то поступки, только если хотят тебя за просто так поиметь, или если поимели кого-то другого, а перед тобой вину пытаются загладить… Иногда и в матерных выражениях, что просто коробило окружающих. Не одна девчонка уже уволилась, да и мужчины не все выдерживали, невзирая на то, что зарплата, в среднем по рынку, действительно была неплохой.

Если брать во внимание, что их начальница была дважды разведена, наверное, делилась все же своим опытом. И в чем-то ее можно было понять… Но точно не принять и не оправдать подобное хамство и грубость.

Катерину ранее эта сторона характера руководительницы не касалась. У Кати просто не имелось никакой личной жизни, на нее отрывались по другим причинам. Но в последние дни… многое изменилось. И первым толчком послужили те самые часы, которые она и сейчас с внутренним удовольствием рассматривала на своей руке, потягивая кофе.

Вероятно, привлекла внимание начальницы массивность нового аксессуара. Да и явная гендерная направленность этих часов.

— Некуда деньги тратить? Или я тебе плачу слишком много? — с той самой беспардонностью, которая просто убивала Катерину, воспитанную в совершенно иной системе ценностей, несмотря на «бизнес» отца, сделала ей замечание. — Купила такое! — добавила с гневным упреком.

При этом настолько выразительно смотрела на часы (с завистью, кстати, и алчным прищуром, который не смогла скрыть), что предмет «упрека» вопроса не вызывал.

— Мне подарили, — сдержанно отозвалась Катерина, делая вид, что чертовски занята заполнением отчетностей в ноутбуке.

— Кто это такие подарки делает под две тысячи зеленых? Любовник? Чем ты на досуге занимаешься, а? — начальница глянула так, словно уличила ее в проституции, вот честно!

Захотелось ответить. Громко и гневно. А еще встать и выплеснуть ей остывший кофе на блузу. Катя сама понимала, что находится на каком-то тонком пределе, на грани нервного срыва. Эта женщина изводила ее не первый месяц. Катя до сих пор не понимала, как выдерживает уже почти год. Никогда еще ей не было настолько дискомфортно рядом с другим человеком. Словно две разные системы ценностей. И каждый день на работе — как каторга. Но и вариантов сейчас иных нет.

А тут подобные придирки, словно унижающие и пачкающие нечто тонкое и еще не до конца ощутимое, осознанное, что связало их с Александром после этой новой встречи. Это добавляло растерянности и неуверенности. Будто начальница нащупывала больную точку, чтобы посильнее надавить, и кайфовала от этого. Как энергетический вампир, ну вот точно!

— Нет. Друг, — Бог знает, где силы нашла и как удержалась, чтобы ответить ровно и спокойно. И даже голову не подняла, не позволив себе и взглядом выдать, как ее бесит и возмущает подобное отношение.

В тот раз на этом инцидент завершился. А потом сладости… и новые намеки на то, чем постыдным Катерина занимается ночами… Ну днем же она, как ни как, на работе под ее бдительным присмотром… Держалась, чтобы не нахамить в ответ из последних сил, честное слово!

— Котен, ты чего приуныла? Или заснула по ходу? — вопрос Саши выдернул из мыслей. Он все еще был на том конце разговора через сотовую связь. И по прежнему слушал.

— Не знаю, — рассмеялась. Не хотела ему жаловаться. — Видно, точно сплю на ходу.

— У тебя и завтра такой график? — с некоторым недовольством поинтересовался Ольшевский, пока опустив щекотливую тему денег. — Или в День рождения тебе дадут отдохнуть?

— Ну, отдыхать не предлагали, — вздохнула, но все же с предвкушением. — Но у нас там презентация проекта и что-то типа гала-ужина после, так что не с раннего утра надо быть. Высплюсь хоть в пятницу по случаю юбилея.

Почему-то теперь смена десятилетия жизни не напрягала и не пугала. Наоборот, было какое-то странное ощущение внутри, что вот-вот начнется новый этап и все изменится… А, может, и исполнится мечта, которая немало поплакать заставила, пусть и тайком, пряча это от всех и делая вид, что все нормально…

Почему именно сейчас появилась эта иррациональная уверенность? Боялась себе отвечать честно.

— И то счастье. Ладно, котен. Хорошего тебя дня. Пойду и я попробую выспаться. Хотя с моим-то счастьем… — Саша хмыкнул. — Не собирай волосы. Балдею, когда они у тебя по плечам. Вдруг приснишься так. Давай, малыш, не скучай…

И он опять отключился!

Взял и прервал разговор на таком моменте, когда у Катерины горячий кофе поперек горла встал! Так же с ним и удавиться недолго, блин! Не до скуки!

Но и перезвонить, чтобы сказать ему это, не хватило духу. Как и для того, чтобы выяснить, к чему Саша в принципе об этом заговорил… Решили же, что не по телефону.

Махнула рукой на кофе, от греха подальше, и пошла в душ.

Ксения, управляющая галерей Александра Ольшевского, была сегодня счастлива, как никогда — у нее намечалось свидание с собственным мужем! И хотелось уже поскорее завершить этот длинный рабочий день, чтобы насладиться заслуженным счастьем. Да и Леня уже приехал за ней.

Редкая для них удача &хmdash; вечер вдвоем, учитывая, чрто в семье было двое детей от их пмервых браков, а сейчас Ксюша беременна ужже общим ребенком. Беременность на раннем сроке превращала те немногие утренние часы, которые они могли бы посвятить друг другу, в мучительные попытки совладать с желудком. А по вечерам приходилось решать уроки и проблемы двух подростков, каждый из которых входил в свой новый жизненный период, и переносил это не то чтобы легко.

И где тут выкроить время для романтики, пока она еще не стала совсем неповоротливой хоть для похода в ресторан? Про остальное и вспоминать тогда будет некогда…

Но сегодня ее дочь, Маргариту, забрали на выходные бабушка и дедушка. А сын Лени от первого брака, уже усыновленный и Ксюшей, вместе с классом уехал на три дня на экскурсию в Каменец-Подольский изучать средневековые замки. И они с Леней, не очень еще поверив в такое счастье, предвкушали целых два дня выходных наедине!

Разумеется, Ксюша могла бы уже уехать. До конца рабочего дня осталось пятнадцать минут, была пятница, в галерее не наблюдалось ни одного клиента, и ее непосредственный босс, хороший приятель мужа к тому же, точно простил бы Ксении такое послабление графика. Да и радел Ольшевский о ее здоровье активно, переживая, чтобы усердие Ксюши в работе не сказалось на развивающемся ребенке.

И все же ей совесть не позволяла. Да и остались считанные минуты…

— Все взяла? — Леня поймал жену на середине лестницы, словно знал, что она пойдет пешком со второго этажа, а не вызовет лифт. Тут же отобрал сумку.

— Все, — расплылась в улыбке, любуясь мужем и до сих пор не до конца веря, что им так повезло встретиться, найти друг друга! — Сейчас, уже дождемся семи и поедем…

— Хорошо, я пару минут еще вытерплю, да и столик на половину заказан в ресторане, — Леня не спорил с рвением Ксюши. Сам тоже с такой любовью смотрел на нее, что вечер уже казался сказочно-прекрасным. — Пошли вниз.

Подхватив ее за талию, подстраховывая явно, хоть и делал вид, что вообще не опекает, ага, муж повел ее по лестнице. Ксюша спрятала улыбку, но ничего не сказала. Даже приятно было, что с ней так носились.

Однако, стоило им спуститься на первый этаж и дойти до стола, где сидела администратор, как все в этом вечере и их ближайших планах изменилось.

Потому что на пороге галереи резко, с шумом распахнув большие стеклянные двери, появилась очень… необычная невысокая девушка, вызвав явную настороженность у охранника.

Молодая женщина застыла на пороге, осматриваясь. В вечернем платье с открытыми плечами, с распущенными светлыми волосами, без каких-либо иных вещей она казалась немного странной. Взгляд девушки метался по помещению галереи, словно бы она кого-то искала, но при этом никак не могла сфокусировать зрение. И очень старалась держать невозмутимый вид.

Но Ксения, очень даже неплохо ориентируясь в людях, могла поспорить на любую из уникальных статуэток своего мужа, что спокойствием внутри души этой женщины и не пахнет. Она точно была на грани истерики! И титаническими усилиями сдерживала слезы, готовые пролиться из глаз в любую секунду. Даже Ксюше было видно, что ее губы дрожат, как бы девушка те не закусывала.

— Ничего себе! — пораженно хмыкнул Леонид, оценив картину.

Охранник уже вышел из своего угла, но Ксюша покачал головой, будто бы прося еще больше не пугать… посетительницу.

— Вы кого-то ищете? — Ксюша обеспокоено шагнула вперед, не позволив мужу себе помешать.

Но Леня тут же выступил перед ней, как прикрывая, явно напрягшись и насторожившись. Возможно, посчитал девушку «городской сумасшедшей» или кем-то вроде этого.

А вот Ксения заметила в ней еще одну интересную деталь, вызвавшую сначала даже какую-то оторопь.

— Да, — хрипло отозвалась на ее вопрос девушка. И Ксеня поняла, что не ошиблась, мягкий голос дрожал от избытка подавляемых эмоций и слез. — Мне нужен Александр. Александр Ольшевский. Я… Я просто не могу ему позвонить сейчас. Телефон… — она замолчала, словно сглотнув комок в горле, пытаясь взять себя в руки. — Мне очень нужно с ним поговорить. Вы не могли бы?.. — девушка вновь замолчала и придавила глаза пальцами.

Телефона при ней точно не наблюдалось. Как и какого-либо жакета или пальто. Она будто и не замечала, что на улице конец осени. В таком эмоциональном напряжении?

— Конечно, мы сейчас позвоним Александру. Его здесь нет, но это не проблема, — как можно спокойней заметила Ксюша и повернулась к мужу, у которого в этот момент, в той самой сумке и находился ее телефон.

Леня смотрел на Ксюшу с некоторым сомнением.

— Пожалуйста, позвони Александру, — попросила она, почему-то точно зная, что права. — Скажи, что его ищет… — повернулась к девушке. — Как вас зовут?

— Катя… — Ксюше все же совершенно не нравилось психологическое состояние этой красивой молодой женщины.

— Что его ищет Катерина. А мы пока чай сделаем. Кажется, вы замерзли, — сделала приглашающий жест рукой, словно уговаривая девушку пройти наконец в помещение полностью и не мерзнуть на входе.

Повелительно кивнула колеблющемуся охраннику, чтобы тот чайник пошел включил в подсобку.

— Ксюша, ты уверена? — Леонид все еще с сомнением смотрел на разворачивающуюся перед ним картину. — Санек вообще не падок на подобные выходки девчонок… — негромко заметил он. — Да и занят может быть…

— На руку ее посмотри, — тоже тихо прервала она резонные, в общем-то, доводы мужа. — Это часы Александра, — добавила, когда Леня сделал то, о чем она попросила. — Точно тебе говорю, знаешь же, я мелочи запоминаю и замечаю хорошо, — улыбнулась любимому. — Он их две недели уже не носит, как со Львова вернулся. И не думаю, что эта девушка обворовала Ольшевского… Не тот типаж… Да и Александр свои вещи направо и налево не раздает… — многозначительно замолчала, поведя бровями.

— Ладно. Допустим… — Леня еще раз глянул на эту Катерину и достал свой телефон. — Наберу Санька…

— Давайте, не стойте тут, сейчас чай будет, — Ксюша же тем временем подошла к Катерине и, сняв с себя шарф, которым Леня успел обмотать ей шею, чтобы не простыла, накинула на дрожащие плечи невысокой девушки.

— Все решится, — не знала, что сказать, замечая, что та все равно в прострации и каком-то лихорадочном состоянии. Будто трясет ее всю. — Сейчас мой муж позвонит Александру…

— Да, спасибо… — все еще как-то растерянно отозвалась Катерина, растирая лицо руками, словно позабыв, что у нее вечерний макияж, или не дорожа тем в данный момент совершенно. — Я… Мне нужно поговорить с Сашей… — ее вдруг стало трясти, как будто бы только теперь тело Катерины поняло, как ей холодно.

И Ксюша, не задумываясь обхватила девушку за плечи, приобняв.

«Саша»… она сама так не называла Александра, несмотря на то, что работала с ним долгие годы. Так что, казалось, Ксюша не ошиблась в своих предположениях.

— Не переживай, все хорошо будет, — будто своей дочери, начала спокойно и уверенно приговаривать она, хотя девушка точно была не так и младше ее самой, может, лет пять-семь, не больше. Но нынче точно нуждалась в поддержке…

— Такси… там ждет. У меня денег с собой не было. Не могли бы вы мне одолжить? — вдруг вскинулась Катерина, нервно глянула через плечо.

— Я заплачу, — бросил приблизившийся к ним Леня, все еще говоривший по телефону.

Ксения увидела, что настроение мужа изменилось. Леонид был напряжен, внимательно осмотрел улицу, нахмурив брови, и он точно теперь воспринимал Катерину серьезно.

— Да нет, все тихо вроде, — ответил в трубку непонятно для Ксюши. Повернулся к ним. — Санек едет уже. Хочет с вами поговорить… — и ее муж протянул девушке свой телефон, а сам пошел на улицу, расплачиваться с таксистом.