Благостный четверг

14. Незадачливая среда

Бывают в жизни незадачливые дни. Хорошая стоит погода или плохая, все равно добра не жди. Люди обычно чувствуют приход такого дня; еще только раскрыв один глаз, понимают — сегодня лучше бы и вовсе не вставать. А когда все-таки встают — есть хочется, да и работать надо, предчувствия начинают сбываться. Кофе заваривается скверно, шнурки рвутся в руках, чашки самовольно спрыгивают с полки на пол и бьются вдребезги. Честные по натуре дети начинают врать; примерные дети скручивают краники с газовых горелок и теряют винты — приходится давать взбучку. Кошка в такой день, как нарочно, приносит котят; собака, приученная к выгулу, вдруг мочится на ковер в гостиной…

Жизнь кажется ужасной… Почтальон доставляет ворох просроченных счетов. Если выглянет солнце, то такое яркое, что впору ослепнуть; если день пасмурный — тоже приятного мало…

Еще с утра Мак почувствовал, что среда будет незадачливой. Проснувшись, битый час не мог отыскать штанов. Направляясь к двери, споткнулся о ящик, который как будто затем и поставили, и долго бранил соночлежников. Шагая через пустырь, он яростно пинал ногами головки одуванчиков; потом уселся на ржавую трубу у дороги и нахохлился. Спустя короткое время показался Эдди — он спешил на работу, в кафе Иды. Разумеется, Мак пошел вместе с ним, надеясь поднять настроение. Долго отирался у бара, ждал, когда Могучая Ида отойдет — Эдди уже держал для него наготове стаканчик, — но Ида как прилипла к стойке — читала письмо из казенного конверта и ворчала:

— Черт бы их всех подрал! Только дела пойдут в гору, на тебе — налог подскочил… Тебе-то, Мак, хорошо. Не владелец, не рукоделец — никаких забот. Покуда не начнут брать налог за твою собственную кожу — тебе бояться нечего…

— А что, собственно, случилось? — спросил Мак.

— Опять налоги повысили! Городские, да еще окружные…

— Налоги? На что?

— На недвижимость. Вот на этот дом. Все бы ничего, но я собиралась по кредиту за кофеварочную машину заплатить…

Обыкновенно при подобной жалобе Мак отвлеченно бы посочувствовал, радуясь в душе, что сам не обременен налогооблагаемым имуществом. Но тут его словно по голове ударило: Королевская ночлежка!.. Всю обратную дорогу сердце щемило от беспокойства.

Мак улегся на постель и принялся восстанавливать в памяти историю Ночлежки. Значит так. Хозяином был Ли Чонг. Но еще задолго до войны они взяли у него этот сарай в бессрочную аренду, за пять долларов в месяц. Не заплатили ни разу (впрочем, Ли Чонг на плату и не рассчитывал). Потом Ли продал дело Джозефу-Марии. А Ночлежка? Вошла ли она в сделку? Неизвестно. Во всяком случае, если Джозеф-Мария и хозяин, то явно сам этого не знает. Иначе давно бы потребовал плату за жилье. Он ведь не Ли Чонг! Но если Ночлежка и вправду записана за Патроном, то ему скоро тоже пришлют извещение о налогах, как Иде. А раз так, он тут же возьмет за горло жильцов. Не такой он человек, Патрон, чтоб платить деньги, а обратно не получать! Захочет получить, да еще и с процентами!

Какая несправедливость! Все разом очутилось под угрозой — кров, безопасность и — какое-никакое! — общественное положение… Что же теперь будет? А ну как Патрон потребует плату задним числом — за все прошлые годы? С него ведь станется… Ну и денек! Не зная, что делать, Мак решил созвать всех ребят на совет. Даже отправил Элена за Эдди…

Мак долго объяснял, чтó случилось, пока все — включая Элена — не уразумели, какая грозит беда. Ребята были потрясены и тягостно задумались; они чесали в затылке, качали ногой, смотрели в потолок. А Эдди даже встал и заходил вокруг стула — может быть, так скорей осенит?..

Первое предложение внес Уайти II:

— А что если красть у него почту? Тогда он не получит квиток.

— Это не выход, — сказал Мак. — К тому же кража почты — уголовное преступление.

— А если его убить? — сказал Элен.

— Думаешь, меньше чем за почту дадут? — усмехнулся Мак.

— Надо подстроить как будто несчастный случай, — не унимался Элен. — Будто он свалился со скалы в море…

— Все равно, Ночлежка еще к кому-нибудь перейдет. Где гарантия, что новый хозяин будет лучше Патрона?

Впервые в жизни ребята ощутили на себе всю тяжесть и несправедливость отношений частной собственности.

— Может, попросим Дока замолвить за нас словечко? — предложил Уайти I. — Он Дока уважает.

— Не надо, только лишний раз привлечем внимание, — сказал Мак. — Не дай Бог, прибавит плату!

— Да еще вздумает ее требовать… — добавил Эдди.

Сердце Элена наполнилось острой тоской. Он посмотрел на родные беленые стены Ночлежки, увешанные изображениями прелестных любительниц кока-колы, на древнюю плиту, на высокие напольные часы, на портрет известного боксера Джекса в рамке, — посмотрел и заплакал как ребенок, не стыдясь слез.

— Какая же сволочь этот Джозеф-Мария! — сказал он, всхлипывая. — Мы столько труда вложили в Королевскую ночлежку, а теперь он ее отбирает. Мой дом, мое счастье!..

— Успокойся! — сказал Мак. — Ничего он пока еще не отобрал. Поди, и сам не знает, что хозяин.

— Вот если б хозяином был Док! — вырвалось у Эдди. — Мы б тогда забот не знали…

— Док? — быстро переспросил Мак. — Что это тебе вдруг пришло в голову?

— Как что? Док месяцами в почтовый ящик не заглядывает. Он и квиток налоговый заполнить забудет, и плату с нас не спросит.

Глаза Мака засветились:

— Эдди, а ведь ты, кажется, попал в десятку!

— В какую десятку?

— Надо, конечно, все обмозговать… — сказал Мак, — но знайте, ребята: Эдди у нас — гений!

Эдди аж порозовел от удовольствия.

— А что я такого гениального сделал, Мак?

— Отстань, дай подумать…

— Но должен же я знать, что я сделал такого этакого?

— Наверное, тебя просто осенило свыше, — сказал Мак. — Давайте-ка пораскинем умом: что за личность Патрон. Как по-вашему, он боязливый?

— Нет, — сказал Элен, — он не трус. И башковитый!

Мак продолжал рассуждать вслух:

— Что такое Патрон? Патрон — это прежде всего мошенник, причем изрядный…

— И одевается шикарно, — вставил невпопад Элен.

— …а мошеннику незачем иметь врагов — из города в два счета вылететь можно. Так что, хочешь не хочешь, а всех ублажай, со всеми дружбу води…

— Что ты придумал. Мак? Не томи! — Уайти I ерзал от нетерпения.

— Вот что, ребята, — оказал Мак. — Я погожу вам пока говорить. А то вдруг выйдет пшик — сами же потом меня уважать перестанете. Мне нужно толком все обдумать. Ничего, бог даст, перехитрим Патрона. Но, чур, в этом деле все мне помогайте как один!

— Да что делать-то?!

— Идите пока погуляйте. Мак думать будет, — сказал Мак, улегся на постель, заложил руки за голову и принялся изучать стропила Королевской ночлежки.

Элен тихонько подобрался к нему:

— Ты ведь не отдашь наш дом, правда, Мак?

— Не отдам. Даю слово. Где у нас Эдди?

— На работу пошел.

— Тогда можно тебя попросить?

— Да, что?

— Возьми вон ту банку из-под свиного жира и ступай к Эдди. Пусть он потихоньку нацедит пивка, чтоб мне лучше думалось.

— Ладно, будет тебе пиво. Ты только думай, думай!.. Слушай, Мак, а как это выходит, что Эдди гений, а сам не знает, а я вот тоже не знаю, но я не гений?

— Что-что? — не понял Мак.

— Как выходит, что… — начал было Элен. — А-а, фиг с ним.