Строки 417–421: Я к гранкам поднялся наверх и т. д.
Черновик дает интересный вариант:
Я влез наверх, едва заквакал джаз,
И стал читать: «В таких его стихах:
„Зри пляшет вор слепой, поет хромая голь,
Здесь забулдыга — бог, помешанный — король“ –
Весь злобный век звенит». И вот твой зов веселый…
Это, разумеется, из Попова «Опыта о человеке». Уж и не знаешь, чему больше дивиться: Попу ли, не сумевшему найти односложного слова и сохранить раз выбранный размер (к примеру, «тварь — царь»), или Шейду, заменившему прелестные строки куда более дряблым окончательным текстом. Или он боялся обидеть истинного короля? Размышляя о недавнем прошлом, я так и не смог задним числом уяснить, вправду ли он «разгадал мой секрет», как он обронил однажды (смотри примечания к строке 991).