Бледное пламя. 1-й вариант - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Владимир Набоков (92) #96

92

Строки 677–678: французам… прелагала

Из тех переводов два появились в августовском номере «Nouvelle Revue Canadienne», который достиг книжных лавок университетского городка в последнюю неделю июля, то есть в пору печали и душевного смятения. Тактичность не позволила мне в то время показать Сибил кое-какие критические замечания, занесенные мною в карманный дневничок.

В ее переводе известного «Благочестивого сонета X», созданного Донном в период вдовства:

Death be not proud, though same have called thee

Mighty and dreadful, for, thou art not so

(Смерть, не кичись, когда тебя зовут

Тиранкой лютой, ты не такова)

с неудовольствием находишь во второй строке лишнее восклицание, вставленное сюда лишь для закругления цедуры:

Ne soit pas fière, Mort! Quoique certains te disent

Et puissante et terrible, ah, Mort, tu ne l'es pas

и хоть внутренняя рифма «so — overthrow» (строки 2–3) находит удачное воплощение в «pas — bas», рифма обрамляющая (строки 1–4): «disent — prise» — вызывает возражения как невозможная во французском сонете 1617, примерно, года из-за несоблюдения правила зрительного подобия.

Я не располагаю здесь местом для перечисления массы иных промахов и огрехов этой канадской версии вышедшего из-под пера декана собора св. Павла обличения Смерти, каковая есть рабыня не только «судьбы» и «случайности», — но также и нас («царей и исстрадавшихся людей»).

Другое стихотворение, «The Nimph on the Death of her Fawn» Эндрю Марвелла, представляется мне с технической точки зрения еще более неподатливым для втискивания во французские стихи. Если в случае Донна мисс Ирондель имела право подобрать под пару английскому пентаметру французский александрийский размер, то здесь я сомневаюсь, чтобы ей действительно следовало предпочесть l'impair и разворачивать в девять слогов то, что Марвелл смог уместить в восьми. Касательно строк

And, quite regardless of my smart,

Left me his fawn but took his heart

(Ко мне утратив интерес,

Оленя подарив, исчез.)

приобретших вид

Et se moquant bien de ma douleur

Me laissa son faon, mais pris son coeur

приходится пожалеть, что переводчица не сумела уложить длинные ноги ее французского оленя даже в более вместительное просодическое лоно и передать «quite regardless of» посредством «sans le moindre égard pour» или чего-нибудь подобного. Далее, куплет

Thy love was far more better than

The love of false and cruel man

(……………………………………..твоя

Любовь была честней мирской

Предательской любви людской)

хоть и переведен буквально:

Que ton amour était fort meilleur

Qu'amour d'homme cruel et trompeur

идиоматически не так уже чист, как кажется с первого взгляда. И наконец, чудесная концовка:

Had it lived long it would have been

Lilies without, roses within

(Живи он дольше, видит Бог,

Он сделаться снаружи мог

Лилеей, розой изнутри…)

содержит во французской версии нашей дамы не только синтаксический ляпсус, но и недопустимую беглость — нередкий грех переводчиков, проскакивающих под знак обязательной остановки:

Il aurait été, s'il eut longtemps

Vécu, lys dehors, roses dedans.

Как великолепно отображаются и рифмуются две этих строки на нашем волшебном земблянском (на «языке зеркал», как назвал его великий Конмаль)!

Id wodo bin, war id lev lan

Indran iz lil ut roz nitran.