Блэквуд

Глава 10

Прошло два дня, прежде чем я смогла пойти в туалет без помощи Гаррета, затем еще два дня, прежде чем я смогла принять ванну, перекинув ногу через бортик. К тому времени я уже не могла выносить запах своих собственных подмышек и обнаружила новый повод восхищаться Гарретом. Он послушно ухаживал за мной и никак не комментировал то, что мне отчаянно необходимо помыться.

Я вздохнула, легла на спину и положила голову на край ванны, окуная тело в теплую воду полностью.

Гарретт по-прежнему держал дистанцию, его отношение ко мне оставалось отстраненным и теплело только в редкие моменты ироничного юмора. Шутки были такими короткими и сухими, что я не всегда была уверена, шутит ли он или просто говорит что-то, чтобы заставить меня замолчать. Каждый раз, когда я чувствовала, что у нас с ним что-то получается, он резко уходил и не возвращался, пока не наступало время обеда — отвратительного, когда готовил он сам, или восхитительного, когда приносила Бонни.

Я не знала, как долго отмокала, прежде чем услышала знакомый скрип.

— Гаррет?

Предполагая, что он не появится до обеда, я оставила дверь в ванную комнату открытой. В ванне была просто вода без пены, которая могла бы скрыть мою обнаженную фигуру, хотя не знаю, почему я вдруг застеснялась. Он уже успел в подробностях рассмотреть моё тело, пока менял мне бинты и носил в ванную. Его пальцы задерживались на моей коже с каждым разом всё дольше, его объятия становились всё крепче.

— Элиза? — позвал мужской голос.

Я выпрямилась в воде и выругалась на себя за то, что не положила полотенце поближе.

— Кто там? — спросила я.

— Шериф Кроу.

Я расслабилась, прислонившись к фарфоровой стенке ванны.

— Привет. Я в ванной.

— Ой! — скрип прекратился. — Извини за это вторжение.

— Нет, все в порядке. Я рада Вас видеть, — ответила я, уставившись на дверь. — Ну не совсем видеть...

Он рассмеялся:

— Я понял, что ты имеешь в виду. Как ты, выздоравливаешь? Я собирался приехать раньше, но пару дней назад произошел несчастный случай на охоте, который я должен был расследовать. Это отняло у меня слишком много времени. Лен — я имею в виду, мэр Фримен — устроил мне головомойку, когда услышал, что я до сих пор так и не доехал сюда.

— У меня дела идут уже лучше. Но я бы хотела получить свой мобильный телефон.

Он кашлянул:

— Я уже связывался с твоим профессором. Он рад, что с тобой всё в порядке. Мы не нашли никого из членов семьи, кого можно было бы уведомить. Он сказал, что ты не рассказывала о своем отце, а твоя мать умерла...

— Отлично, но я хочу свой телефон, — ответила я. Разочарование просочилось в мой голос. Что еще профессор Столлингс рассказал шерифу? Раздражение и досада смешались у меня в душе, когда я подумала, насколько беспомощной я была под крышей Блэквуда. — Мне нужен мой телефон.

Он вздохнул:

— Я поговорю с Гарретом. Я верю, что он вернет его. Я прошу прощения за это, Элиза. Просто я знал, что ты в хороших руках, и не хотел, чтобы кто-то плохо думал о моем округе. Лен решил, что тебе не нужно отвлекаться...

— Никто и не ожидал, что Вы будете контролировать диких кабанов. И тот способ, который я выбираю, чтобы отвлечься, — это моё дело, а не мэра Фримена. И Вам не нужно было оставлять меня здесь с... с ним.

Половицы снова заскрипели — он подходил ближе.

— Он ведь ничего тебе не сделал, не так ли?

Я покачала головой, хотя шериф не мог меня видеть.

— Нет.

Думала ли я о том, что Гаррет что-то со мной сделает? Что-то, что может мне понравиться? Да. Я списала это на лекарства и на то, что у меня уже год ничего ни с кем не было.

— Но вы не имеете права брать мой телефон. И мэр не имеет права прерывать мое общение только потому, что боится плохих статей в прессе.

— Да, — вздохнул он. — Черт. Да, ты права. Я увлекся. Лен похож на Маму-наседку, я и не подумал об этом. Я прослежу, чтобы Гаррет вернул тебе твой телефон. Хорошо?

— Да. И кто-то угнал мою машину, — проговорила я и уставилась на серебристый кран, из которого в воду медленно и размеренно падала капля.

— Твою машину?

— Да. Моя машина пропала, когда я вышла из леса в тот день.

Его ботинки шаркали по деревянному полу, как будто он ходил по кругу.

— Я ничего об этом не знаю. Угнали? Где ты её оставила?

— Там есть лесовозная дорога. По-моему, на карте округа она отмечена буквой L-8. Я припарковалась примерно в семи милях от главного шоссе.

— Хм, — снова раздалось шарканье. — Напоминает кражу. Может быть, там приходили мимо какие-то подростки и взяли машину, чтобы покататься с ветерком...

Тут меня озарило воспоминанием:

— О, там был человек! В лесу! У него были длинные волосы, неряшливая жидкая борода, кривые зубы. Высокий и, как будто, исхудавший, я не знаю… Он выглядел так, словно ему не помешало бы хорошо поесть.

— Дэнни. Наверное, это был он.

И опять у меня случился проблеск памяти:

— Дэнни, тот самый сумасшедший?

— Откуда ты это знаешь?

— Я слышала ваш разговор по рации в закусочной в то утро. Кто-то вызвал и сказал, что он кричал об огнях в лесу.

— Это точно он. Хотя я даже подумать не мог, что он способен угнать автомобиль.

— Может быть, он и не крал, но он мог видеть, кто это сделал. Я не знаю точно, но он был там со мной. Мне показалось, это важно.

Он на мгновение замолчал.

— Это странно, должен признать. Я запомню и обязательно займусь этим.

— Спасибо.

— Да особо не за что. Выздоравливай. Ладно, мне нужно вернуться к делам. Я просто хотел заехать, так как у меня появился перерыв в расследовании несчастного случая.

— А что случилось? — спросила я, подтянула ногу вверх и застонала от облегчения, когда кровь отхлынула от нее и вернулась к сердцу.

— С тобой там все в порядке?

Я прижала пальцы ко лбу, подумав про себя: «О боже мой».

— Ага, прекрасно. Спасибо.

Он прочистил горло.

— Ну, мы не совсем уверены, что произошло. Один человек был застрелен из мощного охотничьего ружья. Чертовщина какая-то. Местный охотник нашел его ещё живым, но истекающим кровью. Не смог даже поговорить с ним перед смертью.

Взглянув на свою ногу, я поняла, как мне повезло.

— Бедный, жалко парня. Вы его знали?

— Нет, это то самое, из-за чего мы сидим и чешем наши ж... э-э-э... я имею в виду, все ломаем голову. Не местный. Никто его не узнает, даже владелец недвижимости.

— Я надеюсь, вы выясните это и во всем разберетесь.

— Ага. И после того, что случилось с тобой, я пытаюсь решить, стоит ли мне организовать людей и отправиться на охоту на диких кабанов.

Я водила ладонями по воде взад и вперед.

— Я уже, черт возьми, наелась сосисками и беконом, которые Бонни присылает в качестве извинений.

Он рассмеялся, и этот смех прокатился по обычно тихому дому.

— Ты мне нравишься. Я рад, что ты собираешься остаться здесь. Все ещё планируешь заняться геодезией и раскопками?

— Определенно. Как только я смогу ходить достаточно хорошо, я вернусь туда, — ответила я.

Я была слишком близко к тому, чтобы собрать вещи и отправиться домой. Я думала том, чтобы расспросить его о машине моего отца, уже готова была задать вопрос, но предупреждение матери эхом отозвалось в моей голове: «Не доверяй никому из них. Ни одному».

Я промолчала.

Он вздохнул:

— Просто постарайся на этот раз быть осторожнее.

— Я так и сделаю. Не беспокойтесь.

— Я могу заверить тебя, что буду беспокоиться. Это моя работа. Я постараюсь вернуться сюда, чтобы увидеться с тобой через несколько дней. Продолжай отдыхать.

Я не стала спрашивать о машине моего отца, но память о криках была свежа. Может быть, шериф Кроу мог бы помочь с новой загадкой.

— Шериф?

— Да?

Я поерзала в воде.

— В ту ночь, когда я была в лесу, я кое-что услышала. Я слышала... крики.

— Хм, — протянул он, снова зашаркав по полу со скрипом. — Ты уверена?

— Да. Вот почему я пришла на территорию Блэквуда, — сказала я, решив, что ложь во благо не помешает. — Я искала источник криков.

— Ты что-нибудь нашла?

— Нет, — ответила я, положив подбородок на край ванны, и уставилась на пустой дверной проем. — Только кабанов. Или, скорее, это они нашли меня.

— Это могло быть животное. Говорят, у пум и им подобных крики звучат по-человечески. Или другие животные. Может быть, рыси. Здесь больше никто не живет, понимаешь? И у меня не было никаких сообщений о пропавших без вести. Но все равно я проверю.

Я знала совершенно точно, была уверена в том, что это не животное. Может быть, это и хорошо, что шериф Кроу не казался слишком обеспокоенным. Каковы были шансы, что что-то ужасное произойдет в том же лесу, так близко от того места, где умер мой отец? Если они были каким-то образом связаны, я хотела быть той, кто обнаружит связь.

— Спасибо. Я ценю это. И, пожалуйста, убедитесь, что я получу назад свой телефон.

— Конечно. Я поговорю с Гарретом на обратном пути. Мне пора идти, но ты продолжай отдыхать.

— Я так и сделаю. Увидимся позже.

— Да, мэм, — откликнулся он, уже уходя. Его шаги затихли.

Если никто не пропал, откуда взялся таинственный крик? Я смотрела, как из крана равномерно капает вода, пытаясь загипнотизировать себя, чтобы найти ответ. Вода в конце концов остыла, но я так и не разобралась. Но я сделаю это, так или иначе.

***

— Почему у тебя иногда ногти черные? — поинтересовалась я, откусывая от самого отвратительного сэндвича с курицей и салатом, который когда-либо пробовала.

— Шериф Кроу зашел в гости, и ты вдруг стала любителем поболтать? — ответил вопросом на вопрос Гаррет, прислонившись к моему дверному косяку и наблюдая, как я изо всех сил пытаюсь съесть сэндвич.

— Я всегда была болтливой. Теперь это заметно, потому что действие лекарств прошло, и я не испытываю мучительной боли, — ответила я, отложила бутерброд и вместо этого сосредоточилась на картофельных чипсах. — Это ты из тех, из кого и слова не вытянешь.

Он бросил мой телефон на кровать.

— Может быть, на то есть причина, Рыжая.

— Какая причина? — спросила я, взяв его в руки и провела пальцем по экрану. Связи не было. Чёрт.

— Я сказал тебе, ещё когда ты здесь впервые появилась, что хочу, чтобы ты ушла, — вздохнул он. — Ничего не изменилось.

Скорчив гримасу, я бросила телефон и принялась за свой бутерброд.

— Ладно. А я сказала тебе, что мне не терпится уехать, так что мы на одной волне. Почему эти факты мешают тебе рассказать мне, почему твои ногти иногда грязные?

— Это не грязь, — покачал головой он. — Пока ты весь день валяешься и ешь мою вкусную еду, не пошевелив и пальцем, я работаю.

— Над чем? — спросила я. Во всех материалах, которые я прочитала, готовясь к исследованиям, я так и не обнаружила информации о том, что у Гаррета есть какой-либо реальный источник дохода, кроме официальных отчислений за добычу древесины и нефти на участке Блэквудов.

— Почему тебя это волнует? — он скрестил руки на груди, закатанные рукава рубашки обнажали какие-то темные татуировки, змеящиеся по его коже.

— Почему ты не хочешь мне сказать?

— Почему это имеет значение?

Я хрустнула солеными чипсами.

— Это не имело бы значения, если бы ты не был таким упрямым, не желая говорить мне. Теперь я должна знать.

— И ты говоришь, что это я упрямый? — он приподнял тёмную бровь.

— Я вижу, со слухом у тебя всё в порядке, — сказала я, вытаскивая ещё один кусочек.

Его губы дернулись, пытаясь сложиться в улыбку, но не смогли.

— Ты даже не знаешь меня.

— Я знаю, что ты ни хрена не умеешь готовить, — ответила я и стала загибать пальцы на ходу. — Ты стараешься избегать меня, если это возможно. У тебя есть тайное занятие, хобби, из-за которого твои ногти становятся черными. Ты в душе добр, но это секрет. И тебе давно пора подстричься, просто необходимо.

— И это всё?

— И побриться.

Я подтянула ноги под одеялом, радуясь, что могу двигаться и пошевелить ими, не испытывая при этом жгучей боли.

— Хочешь знать, что я знаю о тебе? — Он вошел и сел на то место, на котором только что располагались мои ноги.

— Конечно.

— Ты подделала мою подпись на разрешительных документах. Ты вторглась на мою землю. Тебя чуть не убили дикие кабаны, — перечислил он. Его ухмылка начала появляться снова. — Ты бесконечно благодарна мне за спасение твоей жизни. И у тебя есть некоторые серьезные проблемы с отцом.

Я перестала жевать и переспросила:

— Что?

— Это правда, — подтвердил он, схватил одну чипсину с моей тарелки и съел ее. — Ты разговариваешь во сне. Большую часть времени это чепуха, но время от времени ты говоришь «папа».

— Ты смотрел, как я сплю?

Он отвел взгляд.

— Иногда, когда ты принимала таблетки, ты спала, когда я приходил с едой.

Я не купилась на его слова, похожие на оправдание, но меня больше беспокоило, что я сказала что-то, проговорилась и могла как-то выдать себя.

— Итак, так какие у меня проблемы с папой? — спросила я, постаравшись сохранить игривый тон.

— Я не уверен, но есть что-то в том, как ты зовёшь его, — он пригвоздил меня непроницаемым взглядом. — Похоже, тебе грустно. Как...

У меня пропал аппетит.

— Что? Например, как?

— Это похоже на то, что ты заблудилась и отчаянно пытаешься найти его. Как будто, если бы ты только могла добраться до него, все было бы хорошо, — проговорил он, пожав плечами. — Это заставляет меня надеяться, что ты найдешь его. Вот почему я никогда не будил тебя.

Я изучала сильную линию его челюсти, растрепанные пряди волос и постаралась заглянуть глубже. Мужчину под этой внешностью было не так-то легко разглядеть. Впервые с тех пор, как я появилась на его пороге, я наконец по-настоящему увидела Гаррета Блэквуда.