Блэквуд

Глава 26

— Эй!

Мою правую щеку обожгло болью, в ушах зазвенело.

— Эй, проснись, черт возьми! — услышала я.

Кто-то кричал, потом ударил меня, звук при ударе прозвучал как выстрел.

Я открыла глаза и попыталась отодвинуться, но не могла пошевелиться. Мои запястья и лодыжки были связаны.

Дэнни сделал шаг назад, чтобы снова дать мне пощечину.

— Стой! — заорала я в попытке вырваться, но наткнулась на что-то твердое и упала на бок. Я сильно заморгала, но открылся только один глаз. Мне удалось рассмотреть тускло освещенный интерьер хижины, когда Дэнни рывком поднял меня на ноги и прижал к стене.

— Стоять на месте.

Я втянула воздух, чтобы закричать.

Он зажал мне рот грязной рукой и наклонился к моему лицу.

— Закричишь, и я пущу тебе пулю в голову.

Я тяжело выдохнула через нос.

— Тебя всё равно никто не услышит, — сказал он, присев на корточки. Тусклый свет, льющийся через дверной проем, освещал только половину его лица. Спутанная борода казалась ещё более грязной, изо рта текли капли слюны, образовывая две темные линии с каждой стороны. Он почесал свою желтоватую кожу одной рукой, а другой направил на меня мой пистолет.

— Дай мне уйти, — попросила я и посмотрела в сторону двери.

— Ни за что. Никуда ты не уйдешь, — проговорил он и стал чесаться ещё сильнее. — Я же говорил тебе перестать копать. Говорил тебе, чтобы уходила, достаточно ясно сказал, оставь, держись подальше, — его голос перешел в крик. — Я говорил тебе возвращаться назад!

Я прижалась к стене, когда его лицо исказилось гримасой ярости.

— Пожалуйста, просто отпусти меня.

Я закашлялась. Боль в моей голове разрасталась как цветок, и я почувствовала во рту вкус крови.

— Пожалуйста!

— Я не могу! Ты нашла своего папочку. — Он дернул себя за бороду. — Это вернется ко мне. Я не могу этого допустить. Нет, я не могу. — Покачал он головой. — Конечно, не могу, нет. Нет, нет, нельзя, нет.

— Я никому не скажу, — проговорила я, наклонившись вперед, пытаясь заглянуть ему в глаза, пытаясь убедить его, что моя жизнь стоит больше, чем пуля и ещё одна неглубокая могила. — Пожалуйста.

— Перестань говорить «пожалуйста»! — сказал он и встал, но не перестал целиться в меня из пистолета. — Я не могу это изменить. Теперь уже нет. Слишком поздно, — он прислонился к противоположной стене. — Почему ты не послушалась? Почему?

— Я должна была найти его, — ответила я. У меня закружилась голова, дыхание перехватило, и меня вырвало. После этого мне показалось, будто меня по лицу ударили кувалдой с шипами.

— Ты нашла его. И что? — он наклонился и уставился в мой единственный здоровый глаз. — Ты думаешь, он хотел, чтобы ты тоже умерла здесь?

— Почему ты убил его?

— Разве это имеет значение? — пожал плечами он.

— Да! — закричала я изо всех своих небольших сил, которые у меня ещё оставались. — Скажи мне, почему.

— Ты хочешь сказку на ночь, да? Ты хочешь узнать всё перед тем, как я убью тебя и похороню в той же могиле? — он стал бормотать ещё что-то себе под нос слишком быстро, так что я еле успевала и с трудом могла разобрать его слова. — Ты знаешь, до чего может довести любопытство? — захихикал он, его отсутствующие зубы были похожи на дыры в его рассудке. — Ну давай. Я покажу тебе.

Он оттолкнулся от стены, и я попыталась сделать шаг к двери. Всё, что мне удалось сделать, это облегчить ему задачу оторвать меня от земли и вытащить из лачуги.

Он схватил меня за волосы и потащил к могиле моего отца.

— Я тебе покажу. Я покажу тебе всё, что тебе нужно знать о любопытстве.

Агония и неверие пронзили каждую клеточку моего тела, когда мои колени ударились о лесную подстилку, но он потащил меня за волосы дальше. Я не прекращала кричать, но его это не беспокоило, он больше не обращал внимания на шум. Всё ускоряясь, он помчался через лес. Я заскользила по земле, брыкаясь и извиваясь, когда давление на мои волосы усилилось, и я даже испугалась, что он их вырвет. Он швырнул меня в могилу, затем схватил за запястья. Через несколько мгновений он хмыкнул, и давление на мои запястья ослабло; он развязал меня. Он выбрался из могилы, всё ещё держа в руке мой пистолет. Он схватил маленькую лопатку и бросил её мне.

— Копай!

Я покачала головой:

— Нет.

— Черт возьми, копай, или я сию же секунду всажу тебе пулю в лоб, — он погрозил мне пистолетом. — Теперь тебя никак нельзя упускать, когда я испортил твоё милое личико.

Он подошел ближе и воткнул свой потрепанный ботинок в грязь.

— Его голова была где-то здесь, если я правильно помню. Я хочу, чтобы ты копала вот в этом месте.

Слёзы потекли по моим щекам, когда я взяла лопату дрожащими руками. Я хотела швырнуть её в него, но поняла, что обманываю себя. Один выстрел, и всё будет кончено. Я умру здесь.

— Копай! — рявкнул он. Его крик напоминал рев зверя, потом он снова начал что-то бормотать себе под нос.

Я воткнула лопату в землю, и она ударилась обо что-то всего в нескольких дюймах внизу. Лезвие лопаты звякнуло, и больше не двинулась. Я знала этот звук, это ощущение. Это был череп. Череп моего отца.

— Пожалуйста, не заставляй меня, — попросила я, уставившись на него, когда ужас пронзил мой разум. — Пожалуйста.

— Тебе нужно учиться, — сказал он. Что-то похожее на раскаяние промелькнуло на его лице. — Вот что происходит, когда ты лезешь и лезешь, и никак не уймешься. А теперь копай. Выучи свой последний урок. Копай землю!

— Нет.

Он выстрелил в землю.

— Копай!

Мое тело превратилось в лёд, мое сердце — в застывший камень. У меня не было выхода. Раскопки были единственным, что могло продлить мою жизнь, дать мне хоть какое-то подобие шанса. Я сжала лопату замерзшими пальцами и отодвинулась на несколько дюймов влево от того места, куда только что воткнула лопату. Лезвие лопаты погрузилось в сырую землю, ничего не задев. Я слегка повернула её, затем оперлась на ручку.

Череп, вдавленный в землю, выкапывался, проталкиваясь сквозь тайны и ложь, пока лучи солнечного света не коснулись потемневшей кости. Я всхлипнула, когда кусочки плоти остались позади, а пряди волос всего на несколько оттенков темнее моих, упали в грязь и змеились по земле. Я отодвинулась и отбросила лопату.

— Видишь, девочка? Видишь? — он подошел ко мне. — Твой папочка тоже задавал слишком много вопросов. Хотел кое-что узнать. Он и Лилиан, — проговорил он. Его голос надломился. — Моя Лилиан.

— Ты убил её, — произнесла я. Дрожь прошла моему телу, когда он обнял меня одной рукой за плечи. — Их обоих.

— Я бы никогда не причинил вреда моей Лилиан. Нет, нет, это был не я. Это был он. Только не я. Нет.

— Мой папа? — я закрыла глаза, не желая больше смотреть на череп моего отца. Щеки, которые я целовала, лицо, которое я любила ещё до того, как узнала, что такое любовь.

— Нет, глупая женщина! Тот, кто всем здесь заправляет. Тот, кто сказал мне сделать это, — пробормотал он, направив пистолет на череп моего отца.

— Мэр?

Он хихикнул, его смешок прозвучал тошнотворно и неправильно в холодном, тихом лесу.

— Подумай ещё раз. Он намного ближе. Хорошо устроился, не так ли? Ты знала, что он любит гоняться за ними по лесу? Охотиться на них? — проговорил он, оборвав свой смех на хриплой ноте.

Он имел в виду Гаррета? Нет.

— Гаррет не имел никакого отношения к смерти своей сестры. Ты врешь.

— Ты думаешь, что я просто какой-то бешеный пес-убийца, не так ли? — спросил он, постучав стволом мне по лбу. — Что я просто убил твоего папочку ради забавы...

Я вздрогнула, но он удержал меня на месте, крепче обняв за плечи.

— Я не бешеная собака. Нет, нет, нет. Я хозяйский пёс. Я получаю объедки со стола, если буду хорошо себя вести. Но ты, ты здесь как маленький кролик, бегала по лесу, вот это да! И я погнался за тобой, но вместо того, чтобы схватить тебя своими челюстями, — он взвизгнул и сжал оставшиеся зубы, — Я предупредил тебя! — его голос понизился до торопливого шепота. — Я пытался тебе сказать. Как и твой папаша, ты не переставала задавать вопросы. Так же, как Лилиан, ты должна умереть. Как они оба. И твоя кровь тоже будет на моих руках.

— Ты сказал, что не убивал её. Лилиан. Ты сказал...

— Я не остановил это. Я не остановил здесь ни одного убийства. Я и сам немало натворил дел. Теперь я добавлю тебя в свой список.

Он вздохнул и прижал ствол к центру моего лба.

— Я действительно веду список, понимаешь? Он длинный, длиннее, чем моя борода, длиннее, чем твои красивые рыжие волосы, длиннее, чем у Лилиан были, — быстро пробормотал он слова себе под нос.

— Братская могила в лесу.

Фото с карты памяти Лилиан снова всплыло в памяти, однако на этот раз моё тело было бы свалено в кучу вместе с остальными. Нет.

— Видела кое-что из того, что я сотворил, а? Я не знал, что ты отважишься туда пойти, но, думаю, такая девушка, как ты, может сунуть нос повсюду, — хихикнул он и сильнее вдавил металл в мой череп. — В этих лесах много могил. Много сеньорит, сеньоров и всех, кого я могу достать по дешевке.

Я уже с трудом могла уследить за его речью, не могла разобрать слов, успевая следить только за блеском его ствола.

— Отпусти меня.

Его палец лёг на спусковой крючок. Я могла смотреть только на него, больше ничего не видела. Только холодный металл и его грязный указательный палец, заигрывающий с моей смертью.

— Они всегда так говорят, — усмехнулся он, затем резко остановился. — Я никогда не слушаю.

Я изо всех сил толкнула его локтем в бок и схватилась за пистолет. Раздался оглушительный выстрел, и мое правое ухо обожгло, и в ушах зазвенело. Я стала бороться с ним, мы оба тяжело дышали, когда я пыталась вырвать пистолет из его костлявой хватки. Он толкнул меня на землю, пока мы боролись, мои руки обхватили его за рукоятку пистолета. Он ударил меня кулаком в челюсть и вырвал пистолет из моих отчаянных пальцев. Всё было кончено. Я могла только смотреть на него, когда он поднял пистолет.

Раздался ещё один, более тихий выстрел, и что-то тёплое потекло по моему лицу.

— Брось это! — закричал кто-то сквозь шум в моих ушах. Снова раздались хлопки, как будто в нескольких километрах отсюда взорвался фейерверк.

Что-то большое приземлилось мне на грудь, выбив из меня дух и перекрывая воздух, который ещё оставался у меня в легких.

Всё стихло, кроме звона в ушах, и я поняла, что именно так чувствует себя умирающий.

***

Тени деревьев в лесу очень быстро мелькали передо мной. Я подпрыгивала, как мешок с картошкой, безжизненный и тяжелый. Было холодно, становилось все холоднее, и я, похоже, не могла собраться с мыслями. Боль в голове не прекращалась и смутно отдавалась эхом в других частях моего тела. И я заплакала. Не из-за острой, как бритва, боли в голове, а из-за человека в могиле.

По прошествии, как мне показалось, нескольких часов, тряска прекратилась. Сильные руки подняли меня.

— Она выглядит не очень хорошо, — донесся знакомый голос. В ушах у меня перестало звенеть, но звуки доносились только приглушенными тонами.

— Ты думаешь, я этого не знаю? — спросил другой голос, на этот раз пронизанный беспокойством. Шериф Кроу. — Помоги мне затащить её в грузовик.

— Да, сэр, — ответила смутно различимая фигура, отступая. Наверное, Рори?

— У тебя все будет хорошо, — проговорил шериф, который шел осторожно, прижимая меня к себе. — Слышишь меня? Всё будет в порядке.

Я попыталась ответить, но с моих распухших губ не сорвалось ни звука.

Он уложил меня, слегка приподняв мою голову. Двигатель завёлся, и слабое тепло разлилось по моей левой руке.

— Мы держим вас, мисс Вейл, — сказал Рори. Мой затылок уложили ему на колени, когда он надавил мне на лоб. Еще более сильная агония разлилась там, где он надавил, и я попыталась оттолкнуть его руки, когда грузовик начал двигаться.

— Лежи спокойно, — ответил он, так и не сдвинув руку. — Я должен остановить кровотечение. Тсс. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.

Я опустила руки, мои пальцы покалывало, когда ко мне стала возвращаться чувствительность. «Подумай ещё раз. Он намного ближе». Гаррет. Он совсем близко. Гаррет. Я тяжело вздохнула, моё тело содрогнулось, когда всё внутри меня взбунтовалось при этой мысли.

Рори наклонился и положил руку мне на бедра, чтобы удержать меня неподвижно.

— Шериф!

— Держи её ровно, черт возьми! Я еду так быстро, как только могу.

— Я не знаю, может быть она...

Их слова исчезли, когда мои мысли закружились вокруг Гаррета, как стая ворон. Мужчина, с которым я спала, которого я полюбила — он виновен в смерти моего отца. Он играл со мной всё это время. Но что он пытался скрыть? Мои мысли рассеялись, пока не осталась непоколебимая решимость. Я это выясню. Гаррет ответит на мои вопросы. И тогда он заплатит.