Блин комом

Глава 11 Внутри и снаружи

— Вот он — героин нашего времени! По-другому тебя не назвать, на героя мордой не вышел, уж извини, — сварливо попытался похвалить меня Барин и тут же добавил, — Знаешь, как команда вас называет? «Красавица и Чудовище»! Причем за красавицу у них ты!

— Ну, это понятно же дело. Сколько народу Эдвард на тот свет отправил? — вяло полюбопытствовал я, валяясь у «Железной Феи». Огромный летающий гроб со страшной силой пёр вперед, таща через океан себя и наш кораблик, а лежать в каюте мне не хотелось.

— Ну, если брать чисто дирижабли, то где-то полторы тысячи, на глазок, — прищурился серый медведь, — но говорит, до сих пор опыт капает, корабли то на столицу рухнули… почти тебя по уровню догнал!

— Хоть что-то радует… Впрочем, давайте отставим прелюдии, уважаемый капитан и вернемся к нашим бари… баранам. Светаааааа!

Отчаянно злобствующий от переизбытка приключений матриарх «Материнского Сердца» с колоссальным аудиторским опытом — это просто обязательная часть команды и корабля, если нужно отправиться в путешествие. Светлана драла шкуру неубитого медведя по всем и каждому пункту, свирепо торгуясь и давя собственным авторитетом. Весомости словам эльфийки добавляли два наших мага, неустанно накачивающие опустошенный накопитель маной, из-за чего вопли медведя «Я вас в океан выкину!» были исключительно неубедительны. Подорвать «Железную Фею» Эдвард мог легко и матриарх не давала забыть это Барину ни на секунду.

Причины террора были весомы — жадный, склочный и сварливый Михаил попытался не просто не заплатить нам обещанные О’Рейли «извинения и благодарности», но и стрясти плату за проезд на Шат’Кар. Тут у нашей брюнетки, стахановски расстрелявшей метательными ножами два с половиной десятка человек, нервы и сдали — медведя она свежевала со всем размахом, поглаживая безучастную к происходящему Киру. Барин постепенно сдавал позиции.

Я был занят восстановлением своей энергетики, приспосабливаясь под новые реалии и интенсивность потоков, при любой возможности проваливаясь в «целительную медитацию». Над переломанными руками и хвостом постоял Умный Еж и предложил хвост отрезать, но я отказался. Вдруг восстановится? Интуитивно принятое, после некоторого колебания, решение оказалось правильным, спустя полутора суток Система порадовала меня сообщением:

«Прием «Целительная Медитация» достиг 30го уровня! Эффекты приема удваиваются!»

Кушать приходилось как не в себя, но на выздоровление шел семимильными шагами.

Причина, по которой я валялся на подстилке рядом с «Железной Феей», была той же, что и у остальной команды — Умный Еж и Бенедикт творили какое то сильно пахнущее колдунство, от которого у корабельных магов пару раз случалась истерика. Эрназе оставалось только стоически превозмогать, что особенных хлопот драконидке не доставляло, как оказалось — у да’харри с обонянием вполне себе паршиво. Другое дело — высота для геоманта. Чувствовала принцесса себя на дирижаблях плохо, но стоически держалась. Одолженному мной кастету принцесса обрадовалась и пару дней приводила в порядок цвет своей чешуи, сделав его даже более глубоким и ярким, чем он был ранее.

«Брюс» и Аливеолла пытались общаться с общественностью, но верзила никого не интересовал, а вот вампирессу несколько раз контрабандой протаскивали на нижние уровни, откуда она возвращалась неприлично довольная, от чего городской «защитник» бесился. Вникать я в их сложные отношения не пытался.

Эйнинген был единственным, кто ОСТРО интересовал представителей «Академии», но на нем фирменная тактика этих товарищей не срабатывала. При фразе «Приезжайте к нам в Академию и будете в восторге», белокурый оружейник морщился и отвечал нечто вроде «лучше уж вы к нам в Эйнур». Хотя, после того, как местная научная братия узнала, что секрет могущества Эдварда в «небесном камне» — к нему сразу был утрачен интерес. Что взять с дилетантов — там же еще гравировка, резонанс, система охлаждения пакета посохов… сразу видно — непрофильное это у местных, ой непрофильное…

Аливеолла Миранда дель Каприцциа в последний раз куснула очередного любовника, «на посошок» и засобиралась на верхнюю палубу. Качественно затраханный помощник повара сидел без штанов на мешке муки, вид у человека был предовольный и полностью отсутствующий. Какие-то несчастные пятнадцать минут, а Бесс не будет думать о женщинах как минимум месяц. Слабости, конечно, ему не избежать… денька два-три, но за все нужно платить!

Вампиресса теперь редко вспоминала свою «смертную» жизнь и с иронией относилась к моралистам, пытающимся упрекнуть ее в развратном поведении. С чужими уставами не в ее монастырь лезть! Пожили бы сами пару десятков лет, борясь с хищными инстинктами, чувствуя вкус лишь крови, да еще и в теле, не предназначенном ни для чего иного, кроме как добывания этой алой жидкости!

Чем дальше уходил Бесс по биологии от человека обыкновенного, тем меньше был заинтересован в соблюдении человеческих норм. Вон как Джаргака корежит от «повышенного либидо», а если бы он не был умеющим себя контролировать монахом? Уже бы ходил и сношал все согласное и несогласное. И чхать ему было бы на нормы общества. Вот Бэ… «Брюсу» да, приходится тяжко, стражник всей душой за добро, порядок и справедливость, но частенько выдает такое, что удивляет даже Аливеоллу с ее опытом разгульной жизни!

Вампиресса тихонько фыркнула, притаившись у потолка в коридоре, пропуская под собой троих оживленно переговаривающихся бессмертных, явно идущих перекусить. Бедняги, им придется подождать, у поваров сегодня небольшая заминка, потому что кое-кто уже перекусил. Одним из них.

Девушка в данный момент вовсю отыгрывала свою роль беззаботной развратницы, возвращающейся с легкого перекуса — больше ей ничего и не требовалось. Проникнуть внутрь, не спеша покушать, а в процессе немного послушать своими острыми чувствами разговоры окружающих. «Ямато» был большой и железный — по его коридорам звук шел отменно.

Пока ничего заслуживающего внимания дель Каприцциа не попадалось. Некий Ингам раздражает товарищей, держа в каюте собственного питомца, представляющего из себя здоровенную змею. Какой-то колдун из механиков наложил шутки ради проклятие чиха на одну из сотен совершенно одинаковых кружек в столовой. Некий Кашмир, возможно по вине того же колдуна, умудрился пострадать запором до такой степени, что привел себя прямо на железном «троне» в воинскую ярость, в надежде, что послабит и теперь клозет нуждается в капитальном ремонте…

Из слухов и сплетен, стоивших внимания, была лишь одна — капитан и его второй помощник с лязгом столкнулись рогами из-за тех гостей, что сидели на палубе в миниатюрном дирижаблике. Обычные дела, ирландец хотел сделать все по совести, а мохнатый капитан — к своей выгоде, маскируемой им под практичный подход.

Если бы не «Фея» и не сидящий на ее борту матриарх «Материнского Сердца», триумф Барина был бы полным. У «Ямато» получился грандиозный дебют с цирком, позволивший имени летающего гроба прозвучать на большую часть мира, а стычка с «школярами» в Зокутте послужила не только великолепной проверкой защиты крейсера, но и позволила узнать о существовании не менее секретного проекта конкурентов — того самого «креста» с его чудовищной огневой мощью.

Теперь на борту экспериментального крейсера сидела бомба, на которой в свою очередь сидела эльфийка, трясущая репарации, извинения, сверхурочные и прочие материальные блага с самого Барина. Михаил от бессилия назначил виноватым О’Рейли и ругался с ним, отводя душу. Впрочем, мнение общественности было целиком на стороне ирландца — несколько сотен Бессов экипажа свеженазначенного капитана сильно недолюбливали. Более того, Аливеолла с удивлением услышала, что и сама Гильдия «лентяев» была совершенно не в восторге, от того, что ее глава недавно вернулся перерожденным.

— Проблема всех больших и страшных. Их никто не любит, — поставила Аливеолла диагноз медведю и возможно, знакомому орку, тихо хихикнув. Внезапно ее зрачки расширились и осознав нечто новое, вампиресса закончила свой вердикт более уверенным и мрачным тоном, — Главное, чтобы они не любили тебя!

Действительно, убить Чемпиона хвостом, который так похож на …брр…

Вампиресса ловко и бесшумно скользила по потолкам переходов крейсера, пробираясь к одному из входов на верхнюю палубу, когда ее внимание привлекли три Бесса в зеленых халатах, украшенных чуть светящимися рунами, идущие один за другим и громко переговаривающиеся между собой. Проползти по потолку мимо Аливеолла не смогла — один из этих Бессов был снежным эльфом! Деликатес!

— Красиво жрать не запретишь! — сказала себе вампиресса, вспомнив любимую поговорку одного из своих бывших и поползла по потолку за зеленохалатными бессмертными.

— Ау! Тут есть кто-нибудь? — воззвал я, устав пялиться в окружающую меня черноту. Медитационная техника «путешествия в себя» сработала вроде так, как и была должна, но оказаться в кромешной тьме я не планировал, поэтому возмущенно заорал, — Чужая душа потемки, но я-то в своей собственной!

— И незачем так орать, — проговорил возникший передо мной человек. Был он атлетичен, жилист и лыс как коленка. Уловив мое удивление, Соломон развел руками, — А что мне, твою внешность копировать? Я уж лучше так.

— Логично, — кивнул я, поинтересовавшись, — А где мой богатый внутренний мир?

— Прямо перед тобой, — скривилось мое альтер-эго и помахало рукой, — Кроме меня здесь ничего заслуживающего внимания нет.

— А суккуб точно нет? А то я надеялся, Ларису увидеть или тех трех шмакодявок… — обозначил я свою настоящую цель нырка в глубины собственной души. Плотской любви уже хотелось так, что глаза из орбит вылазили.

— Нету! — рыкнул мой… неизвестно кто и пояснил, — Именно потому, что Лариса куда-то делась, наш диалог и стал возможен. Она занимала… нужные частоты.

— Это как? Я уверен, что общаюсь с тобой посредством техники «путешествия в себя»? — пояснил я свое недоумение.

Соломон улыбнулся. Нормальной человеческой улыбкой. Гад.

— Не совсем. Не будь ты «затворником», медитация позволила бы тебе просто провалиться в свой внутренний мир и познать себя изнутри. Что познаешь, то и пожнешь. Но мы же нечто иное. Вспомни, как звучит твой аспект?

— «Триединство». Плоть, дух и разум затворника пребывают в недостижимой для других гармонии, — отрапортовал я.

— Именно! Поэтому вместо набора аналогий, абстракций и прочей чепухи у тебя есть вполне самостоятельный и цельный я. Нет, не второй поток сознания, как ты сейчас подумал… — Соломон пощелкал пальцами, пытаясь изыскать аналогию, — Представь, что ты — грузовик…без водителя. Но рядом с водительским местом есть пассажирское. Вот его занимаю я. Ты управляешь, а я смотрю через стекло, а заодно вижу летающих по салону мух. Доступно?

— Вполне, — я без всяких сложностей представил себе эту картинку и тут же озадачил свое альтер-эго, — А польза от тебя какая есть?

— С пользой проблемы, если моя теория насчет других классов верна, — понурился Соломон, проведя ладонью по лысине, — Понимаешь, я испытываю твердую уверенность, что то место, что занимаю у тебя я — другие используют куда лучше. Маги, к примеру, могут запоминать сложнейшие многоуровневые формулы. Воины — интуитивно и безошибочно наносить удары или ставить стопу при шаге. Некроманты или друиды — управлять своими подопечными, а то даже выделять им дополнительные мозговые мощности. Как-то так. Я же… просто круто разбираюсь в тебе самом. Как там звучало? Тело, дух, разум.

— Вообще никакого практического толку? — с разочарованием посмотрел я на собеседника и тут же задал вопрос, который сам не ожидал, — А внешность менять умеешь?!

— Э! Я тебе не Лариса! Пошел ты! — всполошился лысый и тут же зачастил, — Я тебе помог на несколько секунд возобновить поток Ки и не сдохнуть от Чемпиона! Могу сообщить, что при абордаже «Ямато» ты наблюдал смерть как минимум восьмерых членов экипажа! Знаю, что тебя побаиваются или опасаются все члены команды, кроме Эйнингена и Умного Ежа — замечал опасливые взгляды!

— Точно не Лариса. Та была бесполезной, — признал очевидное я, заставив собеседника заметно расслабиться.

— Ты бы поспешил разобраться со своей проблемой, — пробурчал человек и язвительно уточнил, — Да, со своей! Я сияние чистого разума и раздражители плоти на меня не действуют!

— А местами мы поменяться можем? А то отдохнуть хочется, — огорошил я собеседника. Тот протестующе замахал руками. Мол, ему и так хорошо.

— Ты уже долго тут болтаешься, пора на выход, — проговорил Соломон и поднял указательный палец, — Но послушай сначала пару вещей, что я имею тебе сказать.

— Слушаю внематочно, — покивал я.

— Имею серьезное подозрение, что ни один Бесс на «Ямато» не имеет никакого отношения к японцам, — огорошил меня Соломон, тут же пояснив, — я видел имена бойцов и их движения. Ничего необычного. Моё мнение таково — эта здоровенная дура с жуткой защитой создана для того, чтобы выманить японцев из той дыры, где они прячутся. Историю самого их линкора помнишь? Вот-вот. А это прямо готовая ловушка летающая.

Я покрутил головой, пытаясь совместить миры — тот, где я десяток прожитых лет назад обгрызал кору с деревьев и тот, где делают огромные корабли для ловли наций. Что-то в этом есть…

— Второе чуть иное. В последней драке ты… думал. Валял дурака. Экспериментировал. Позор. Что мешало тебе достать два мачете и устроить мастер-класс по суши?

— Барин проорал, чтобы пол кровью не пачкали, — промямлил я. Мне было стыдно.

— Мне-то не ври. Ты до последнего был не уверен, драться тебе или нет. Когда ты уверен, то действуешь как машина. Помнишь, как циркачей на фарш переработал? Вот то-то и оно. Завязывай с этим. А еще — попробуй драться, используя два наших малых гарпуна! Твой рост, скорость и длина рук… сам поймешь. А теперь, тебе пора.

Я с наслаждением вдохнул зеленоватые пары, насыщенные магией смерти. Организм тут же забился в агонии, заставляя конечности мелко поддергиваться. Болью оказалась пронизана каждая клетка моего тела. Прекрасной, очищающей болью.

Выдох.

«Целительная Медитация».

Умный Еж с ухмылкой посмотрел на меня из-под надетых артефактных очков, хмыкнул и вернулся к своим занятиям.

«Фея» заполнялась экипажем. Эдвард, как и Умный Еж, что-то клепал в каюте капитана с начала пути и выходил на свежий воздух лишь для утреннего променада. Потом приползла Аливеолла, вся измазанная в жирной черной копоти и надувшаяся как объевшийся клоп. «Брюс» нам потом объяснил, что приведенная мной аналогия более чем уместна — вампирша как следует попировала и теперь ушла в здоровую спячку чуть ли не на неделю. Следом на корабль забрался я, поймав себя на мысли, что уже с нездоровым интересом поглядываю на Барина. В своей каюте было совсем паршиво, поэтому я напросился к некроманту — запахи от его деятельности хорошо гасили либидо.

А вот на то, что от вдыхания некротических паров у меня растёт Дух, Стойкость и «Целительная Медитация» я смотрел едва ли не со слезами на глазах. Дотянуть бы до борделя раньше, чем эта отрава прекратит на меня работать…

Что именно делает Умный Еж — я понять не мог. Выглядело происходящее, как работа фотографа в те времена, когда пленки нужно было проявлять — он что-то вымачивал, высушивал, готовил растворы и составы. Каждое готовое «фото» выглядело как побитый жизнью пергамент, на который некромант вслепую наносил очень сложный рисунок невидимыми чернилами и откладывал в сторону. Материал под свитки?

Светлана, «Брюс» и Барин… пили. Вчера, неожиданно для всех четверых, я узнал, что при наступлении «Этих Дней», у меня автоматически и бесконтрольно включается «Прозрачная Кожа». Вышел вечерком наорать на них за то, что слишком громко разговаривают прямо у борта нашего кораблика, полностью игнорируя нужды страдающих орков, в результате — локальная истерика и три метательных ножа, воткнувшиеся мне в разные части тела.

Похоть, хреновое самочувствие, зарастающие от ножей эльфийки дырки в теле и терапия в виде газовой камеры. Чудесно.

Под вечер, не выдержав однообразия такой «прокачки», я закутался в свою безразмерную черную робу и вышел к народу. У накрытой на палубе «Ямато» скатерти сидели хорошо выпившие Бессы — капитан со своим вторым помощником, матриарх и стражник Эйнура. Проигнорировав злые взгляды, я уронил пятую точку на палубу и залпом выпил кувшин неплохого пива.

— Я уж не помню, когда так срался, — покачал головой Барин, глядя на мелькнувшую в рукаве робы мою руку, бесстыдно демонстрирующую всё, что обычно скрывает кожа, — Ну ты и чудище, Джаргак. Тебе другое прозвище надо… но у меня приличных слов нет, чтобы придумать.

— Я сам не ожидал, что так получится, — скрежетнул зубами я, — Изменился лишь недавно.

— Ничего себе тебя перекорежило. Хвост, серость, кожа пропадает… а морду тоже перекосило? — продолжил любопытствовать медведь.

— Морда, хвост и …ик… рога — у него раньше были, — сдал меня очень пьяный «Брюс» и сделал рукой плавный, но никем не понятый жест, — А вот… ну короче… ну кожа — это недавно!

— Ну и уродство… — осудил меня медведь, припадая к жбану с чем-то алкогольным.

— Вот чья бы корова мычала! — искренне возмутился я критике от говорящего медведя, почему-то представляя себе его взаимодействие с суккубами. Хотя… демонам чхать, изобразят из себя симпатичную медведицу в два счета. Но, Барин-то человек… бывший.

Решив не мелочиться, я бабахнул ему этот вопрос прямо в морду лица, поддерживаемый согласным гулом и иканием окружающих, в том числе и ехидно ржущего О’Рейли. Медведь смутился и ответил нечленораздельным матом, что еще сильнее раззадорило всех, включая Светлану. Удачно переведя стрелки и наблюдая за начавшейся дискуссией, которую начал вести трезвеющий на глазах «Брюс», я даже немного отвлекся от собственных ощущений.

— Джед, так почему вы этот гроб так назвали? Это же имя знаменитого японского корабля, — решил повторить я успех с вопросом в лоб.

— Это к капитану! Он чемпион мира по идиотским названиям для дирижаблей, — отмахнулся тот и приник к своему кувшину.

— Закрытая информация! Отвалите! — вальяжно махнул лапой медведь.

— Как вы лодку назовёте — так она и поплывет, — решил я надавить бородатой цитатой, — А настоящий «Ямато» очень плохо кончил…

— Сами разберемся! Не боись! — медведь широко махнул передней лапой, сидя на заднице, — За пару дней ничего не случится!

— Обойдешься, мохнатая рожа, — погрозила ему кулачком Светлана, — Мы завтра с утра вылетаем в Октябрьск! Хотел нас задержать до прилета ваших дознавателей? Нееет, милый — они твою печень клевать будут!

Медведь начал плаксиво ругаться. Я его понимал, потому что сталкивался в свое время с дознавателями «Академии». Даже если у них не было одноименного класса, работу они свою знали на «ура», выдаивая из подвернувшегося под руку индивидуума все, что он хотел рассказать и в десять раз больше по косвенным признакам. Сборщики информации, умеющие выжать сок даже из камня… под видом светской беседы. Встречаться я с ними не хотел до колик, прогнозируя конфликт — не с моим сходящим с ума либидо участвовать во вдумчивой беседе.

Все-таки слабенькую реакцию выдал медведь… значит мой внутренний «я» был прав. Либо у Барина реально страсть к идиотским названиям дирижаблей и талант эти названия проталкивать.

Следующим утром «Железная Фея» отчалила от постепенно замедляющегося крейсера, беря курс на основанный бессмертными Октябрьск. Мы сидели в кают-компании и радостно «делили апельсин», выжатый Светланой из жадного медведя. За помощь и неразглашение каждому досталось по кругленькой сумме в полторы тысячи золотых, что меня, бывшего без единого гроша в кармане, сильно радовало. Конечно, сложно чувствовать себя бедным, везя в город дракона, обещавшего тебе четыре кило драгоценных камней, но вот торопиться с их продажей было бы… не разумно. А я сейчас, хоть и сидел на одном месте, но очень торопился.

Порадоваться жизни мы не успели, «Брюс», без лишних эмоций утащивший наличку в карман и вышедший на свежий воздух, завопил так, как будто его режут. Вся команда, кроме куда-то подевавшегося Бенедикта тут же высыпала на свежий воздух и уставилась туда, куда показывал «защитник».

— А он… точно был красного цвета? — с сомнением спросил Умный Еж. Остальные, кроме Эрназы, дружно покачали головой. В отличие от просидевшего в трюме некроманта, мы немало погуляли по «Ямато». Тот был покрыт серой краской.

Но сейчас, в лучах восходящего солнца, он казался красным.

Не казался.

— «Ямато» горит! — внезапно оповестила нас вампиресса и через секунду я сам увидел столб жирного дыма, вырвавшийся из верхней части летающего гроба.

— Не горит. Плавится, — скучным голосом поправил ее Эдвард. У блондинистого оружейника в руках была подзорная труба. Маг умудрился сделать еще более скучным и скрипучим, пояснив, — А точнее — его плавят.

После этих слов, вызвавших общее оцепенение, оружейник сунул подзорную трубу Умному Ежу и опрометью кинулся в рубку. Через пару мгновений «Фея» издала скрип, начиная ускоряться. Мы смотрели на белую точку крейсера, которая понемногу начинала слепить глаза, поверх нее тянулся столб дыма. На таком расстоянии почти не было заметно, что гигантский корабль падает.

— Капитан абсолютно прав, — вынес вердикт Еж, указывая рукой на встающее солнце, — Вооон там, между «Ямато» и светилом, висят пять незнакомых мне кораблей в построении призмы. Между прочим, на значительном расстоянии друг от друга. Могу поспорить на только что полученные деньги — эти кораблики сформировали линзу, которая собирает солнечные лучи и направляет их на «академиков». Это… сильно.

— Это безумие! — вынес вердикт «Брюс», — Там же на борту все сварились сразу! Зачем они продолжают плавить?!

— Демонстрация силы. Наказание. Месть, — пожал плечами некромант, — Выбирай на свой вкус.

— Японцы, — упавшим голосом прошептала Светлана, — Мы нашли японцев… или они нас.

— Нас — вряд ли! — тут же крикнул из открытой рубки Эдвард, — Набираем максимальную скорость! Курс — Октябрьск!

Слепящая точка на горизонте уже преодолела половину расстояния до поверхности океана. Мы буквально на двадцать минут разминулись с одной из самых жутких видом смерти на этой планете. Все эти сотни Бессов-«академиков» теперь будут годы, а то и десятки лет напролет воскрешаться в океане. Ну, хоть Барина не жалко, ему там самое место.

— А кто хочет поспорить со мной, что нас будут искать? — златолюбиво прожурчала Аливеолла.

Спорить с ней никто не захотел.