Блин комом

Глава 19 Мычание телят

На нижних этажах тюрьмы было тихо, спокойно… и комфортно. Темные переходы, свет в которых горел только пока по ним шли стражи правопорядка. Уютная вездесущая плесень. Влажность и тишина. Наконец-то.

Насладиться всеми прелестями относительного одиночества у меня получилось далеко не сразу. Статус, в котором нас подвергли аресту, обязывал правоохранительные службы оказать определенную помощь, если здоровье и самочувствие подозреваемых или свидетелей этого требует, что было для меня весьма кстати. В итоге, первые трое суток со мной в камере находились трое смертных — два охранника и штатный палач, который вправлял переломы. Охранный контур камеры был отключен, давая мне возможность воспользоваться «Целительной медитацией», поэтому приходилось терпеть надзор.

Увы, ни о каком полном излечении речи идти не могло. Раздраженный «просветленный» сделал из кистей моих рук бесполезные культяпки, которые мне банально отсекли вместе с парой десятков сантиметров обгоревшего хвоста. За что, я, разумеется, сказал большое спасибо.

Теперь оставалось сидеть в камере и наслаждаться тишиной, которая изредка прерывалась лишь служителями, приносившими еду и… страстными стонами Аливеоллы. Сидящая в соседней камере вампиресса ни в чем себе не отказывала.

Мы все провалились в попытках войти в Эйнур. Отловлены, арестованы и заперты в стоящие в один ряд камеры на самых нижних уровнях городской тюрьмы.

Нас никто не допрашивал …по-настоящему. Раз в сутки, вместе с разносчиком обеденной пайки, приходил чиновник из Канцелярии, активирующий особую процедуру «допроса» с каждым из нас по очереди. Задавал любой, совершенно дурацкий вопрос, выключал «допрос» и шел к следующему заключенному. Суть действа была проста как тапок — Янатанн сдал своих граждан «Школе» и теперь просто мариновал их условно-законными методами, продлевая статус «подозреваемого».

Скука, тьма, сырость и одиночество. Что еще нужно для счастья? Закрыв глаза, я активировал Статус.

Надо бы его снова подредактировать…

Статус

Имя — Кирн Джаргак известный как «Король Гоблинов»

Раса — орк

Класс — Затворник (серебро)

Пол — мужской

Уровень — 109

До следующего уровня — 24 665 887 единиц опыта

Фракция — гражданин Эйнура, королевство Вашрут

Характеристики:

Сила — 68

Выносливость — 63

Ловкость — 53

Реакция — 53

Восприятие — 53

Энергетика — 59

Дополнительные характеристики:

Мудрость — 99

Стойкость — 85

Дух — 71

Свойства Бессмертного:

«Пространственный кошелек» — 28 ур.

«Пространственный карман» — 28 ур.

Особенности:

«Внутренний Монолит», «Эти Дни», «И пусть весь мир подождет», «Скромность адепта», «Умелый ловкач», «Стоик», «Естественный рост», «Повышенное либидо», «Прозрачный покров», «Плоть достойная духа».

Свободные очки:

Характеристик — 0

Способностей — 86

Навыков — 108

Приёмы:

«Путь Ветра» — 37 ур.

«Беспощадный удар» — 24 ур.

«Затмение» — 4 ур.

«Целительная Медитация» — 38 ур.

«Железная Рубашка» — 58 ур.

«Повелитель Цепей» — 73 ур.

Финансы — 1311 золото, 2 серебро, 3 меди.

С первого уровня до этих показателей за шесть лет. Это просто нечестно даже по отношению к подавляющему большинству Бессов. Только вот… стоило ли оно того? На мой взгляд — нет. Чем я отличаюсь от орка-монаха десятого уровня, пока нахожусь в городе? Да ничем, кроме уровня «железной рубашки» и подаренного Дикой Магией «повелителя цепей». Стал умнее, опытнее, разборчивее в средствах? Научился импровизировать? Нет. Все мои достижения, которые можно признать — воля случая. Халява.

Я тяжело вздохнул и начал убирать ненужные элементы из статуса. Очки навыков и способностей копятся, но смысла их учитывать нет, слишком много набралось. Отправлю в затемненные вкладки и «свойства бессмертного» по тому же принципу. Таскать почти две тонны разного-всякого и под сотню тысяч золотом я могу, отслеживание этих показателей тоже перестало иметь значение…

Ну вот. Теперь совсем не осталось, что поделать. Может, отдаться на волю чувств, последовав примеру Аливеоллы?! Это будет забавно. А…стоп. А ручки-то? Нету.

(спустя неделю)

— Господа и дамы! Меня зовут Реджинальд Беркли. Занимаю должность личного секретаря генерального директора организации, известной вам как «Школа». Знаю, что это вы и так видите в моем Статусе, но прошу извинить, я еще не до конца избавился от хороших манер, приобретенных в Оксфорде. Не могу сказать, что рад вас видеть, но думаю, что беседе это не помешает.

Плечистый блондин в сером деловом костюме из шерсти коротко склонил голову, приветствуя нашу компанию. Мы все сидели в достаточно просторном подземном зале той же тюрьмы, за невесть что тут делающим длинным столом. Эйнинген, Светлана, Кира, Умный Еж, Аливеолла, я. Мы тоже не знали, что тут делаем, но против ничего не имели — тесные камеры и ожидание достало всех.

— Признаться честно, эта наша встреча — моя личная инициатива, — усевшийся напротив нашей компании Бесс развел руками, — Предпочту выложить на стол карты, с которыми я пришел и свои вопросы, чтобы вы сразу смогли оценить возможные перспективы нашей беседы. Итак, их — нет. Вне зависимости ни от чего, через несколько часов двери за моей спиной откроются и в них войдут разумные, о которых даже я знаю прискорбно мало. Они заберут вас и скорее всего, мы никогда больше не встретимся.

— Какой тогда смысл в нашей встрече? — сухо спросил Эдвард.

— Чай, кофе, возможность перекусить, а так же получить от меня информацию. Да, вы ей, скорее всего, никак не сможете воспользоваться, но именно поэтому! — Реджинальд поднял указательный палец, — …я буду откровенен. Только… не считайте меня, пожалуйста, каким-то вульгарным злодеем, который делится своими коварными планами с находящимися в плену героями. Невинная жертва здесь — именно я!

От звуков скепсиса не удержался никто. Беркли улыбнулся и провел ладонью по поверхности стола перед нами, материализуя чашки, чайники, блюда с кондитерскими изделиями, мясной и сырной нарезкой. Я облизнулся и позвал Киру помогать мне принимать участие в чаепитии.

— И какая же из вас жертва? — пробурчала Аливеолла, примериваясь ложкой к куску торта.

— Давайте взглянем на ситуацию со стороны? — предложил секретарь, отпивая из своей чашки, — Итак, есть определенная группа бессмертных, которая по какой-то своей надобности отправляется в экспедицию. Мы успели отследить ваш маршрут, тем более, он сопровождался… громкими событиями. То, что вы в эти ситуации попадали случайно — нам известно. Но вот вели себя в них категорически нехарактерно для группы едва знакомых лиц, летящих по своим делам! Устроить побоище смертных и бессмертных. Сжечь цирк, перебив труппу. Пойти против ведущей в регионе группировки, спрятав и вывезя интересующую их персону. Внезапно принять участие в воздушном бою на стороне «Академии», уничтожив половину дирижаблей Зокутты и роняя их горящие останки на город. Скрыться, мастерски уклоняясь от преследователей и появиться в совершенно неожиданном месте, чтобы вывезти оттуда смертного, за которого многие правители отдали бы левую руку! Потом вы исчезаете с радаров, чтобы появиться в заштатном городишке Колиса, убиваете троицу несчастных девушек и буквально штурмуете Эйнур самыми разными способами! Не группа мирных путешественников, а какие-то коммандос! Кровавые маньяки-авантюристы!

— Я вами даже восхищен, — продолжал он, активно жестикулируя, — Это же надо, придумать столько способов проникновения в город! Заход с караваном госпожи Листьевой, везущей тело Ювелира! Высаженный на побережье некромант, не поленившийся поднять целый десяток умертвий для отвлечения внимания! Слуга, неведомо как пробравшаяся в город и пойманная в канализации! И ваш прямой и эффективный забег, стоивший нам «Пеликана» и жизни Гримдарка! Признаюсь, последнее было зря — стража бы вас встретила во всеоружии, но мы перестраховывались!

— Спасибо за комплименты, но в них нет нужды, — съязвил я, отпивая поднесенный Кирой чай, — Все, что мы делали — легко укладывается в концепцию поведения бессмертных. «Не отдавай свое, не упускай случая, не нарушай законов».

— Кроме ваших попыток проникнуть в Эйнур, — процедил Беркли, тут же теряя большую часть лоска, — Кроме такой мелочи, что вы сидите передо мной живые, вместо того, чтобы вспороть себе глотку, скрыться или нырнуть в Купель! Особенно вы, Джаргак! Вас взяли в плен в состоянии, требующем перерождения! Но вот вы здесь — под арестом и искалеченный. Я хочу знать почему.

— Я тоже хочу прояснить некоторые моменты, — парировал я, — К примеру — откуда у вашей «Школы» средства на разработку новейших летательных аппаратов, раз вы себя позиционируете как небольшую богатую контору по воспитанию Слуг. Откуда ресурсы на ведение полноценных боевых действий, направленных не много не мало — на аннексию целой страны. Точнее двух, с бонусом, в виде Ордена бессмертных.

— Где вы взяли людей, персонал, средства и связи, чтобы объявить на весь Колис о том, что начнете разрабатывать полезные ископаемые, составив конкуренцию почившей «Коммуне», — поддакнул Эдвард.

Вопросы Беркли чрезвычайно не понравились. Может даже не они сами, а то, что какие-то проходимцы, которых он обозвал «сборной солянкой» — их задали. Бесс задумчиво оглядел нас, барабаня пальцами по столу.

— У меня тоже есть вопрос, — Светлана встала и уперлась руками в стол, — Какого черта здесь делаю я? Вы думаете, что вам сойдет с рук похищение матриарха «Материнского Сердца»?

— Уже сошло, — рассеянно отмахнулся от эльфийки человек, — Мы выдали вашего драгоценного Ювелира «Сердцу» всего с одним условием. Совет Матерей согласился не поднимать вопрос о вашей судьбе в течение трех лет, госпожа Листьева.

Побледневшая эльфийка рухнула на свое место, сжав кулаки. Вид она имела потрясенный.

— Господа, давайте начнем с малого. Вопросы, что вы озвучили — ответов на них не будет. Даже сейчас, даже в этом положении. Я хочу знать одно — где вы оставили Эрназу. За это я отвечу на один вопрос.

— Беркли, вы иносказательно, но уверенно до нас донесли, что нам — крышка, — резонно заметила Аливеолла, — Так какой смысл нам выдавать информацию?

— Хорошо…

Разговор-торг продолжился, пока Эйнинген не допил пятую чашку чая и не заявил, что хочет услышать о том, что именно уничтожило «Ямато» и кому это страшное нечто принадлежит. За это он готов был раскрыть информацию, в каком населенном пункте мы оставили принцессу да-харри. Реджинальд колебался пару минут, но потом согласился на обмен информацией.

Ровно до тех пор, пока не узнал, что у меня есть кольцо-детектор лжи.

— Господин секретарь, вы ведете себя не как хозяин положения, а как мелкий слуга, застуканный за воровством, — мягко укорил нервно бегающего из угла в угол джентльмена Умный Еж. Лысеющий толстяк почти не прикасался к еде и питью и не участвовал в разговоре, предпочитая сидеть и отечески улыбаться окружающим.

— Вот на кого он точно не похож, так это на хозяина положения, — нервно фыркнула Светлана.

— Двадцать Слуг, — процедил секретарь, нависая над столом и оглядывая нас мрачным взглядом, — Я передам двадцать Слуг Янатанну за помощь в вашей поимке. Вы себе представляете, сколько это в денежном эквиваленте? За эти деньги можно построить два-три городка!

— И вы хотите получить хоть что-то перед тем, как ваши хозяева заберут нас себе, — хихикнула вампиресса, закидывая на стол белые голые ножки.

— Просто партнеры, — отрывисто бросил человек, ходя из угла в угол, — Не мешайте мне думать. Я честно ищу, что вам предложить. Нам нужна Эрназа!

— Без Эрназы не будет подчиненного Ордену «Катар» народа да-харри, — хмыкнул я, — А значит, у захваченного «Школой» Зуура не будет надежного якобы-соседа. Не будет поставок сырья из недр планеты. Не на что будет строить роботов. Удержать свои позиции в захваченной стране можно будет лишь за счет Слуг и этих ваших новых кораблей. Но вашим «партнерам» это не так важно, как заткнуть рты тем, кто видел гибель «Ямато». Забавно, не находите? А вы своими свежеоткрытыми технологиями с «партнерами» случайно не делились?

Воцарилось тягостное молчание.

— Кого вы представляете? — тяжело уронил Беркли.

— Только себя, — со стуком поставил чашку на стол Эдвард, — Это мы нашли вашу кладовую с бессмертными.

— И сразу поняли, что «Школа» — это враг всех Бессов, — мелодично пропела вампиресса и пожала плечиками.

— Героически кинулись доносить… и попались, — сделал попытку ухмыльнуться неважно выглядящий блондин.

— Мы расстались с Эрназой в Октябрьске, — поведал я ему, прожевав сунутое Кирой в пасть печенье, — Это на континенте Шат’Кар.

Надежда — это хлипкая и предательская субстанция, особенно для затуманенного разума. Разум секретаря вполне соответствовал необходимым кондициям и не успел отреагировать. Выхватившего из-за пазухи какой-то артефакт Реджинальда Баркли спеленала стража, выскочившая из потайных ниш зала, рыча тому на ухо слова ареста. Я, довольный удачным отвлекающим маневром, раскрыл пошире пасть и немного наклонился, позволяя своей Слуге приложить больше усилий по пропихиванию еды поглубже.

Закованного Бесса шлепнули задом на стул перед нами. В зал вошел Его Величество Янатанн, король Вашрута, в сопровождении четверки Бессов выше 150го уровня. Правитель кивнул приветствующим его нам, уселся во главе стола, скрестив перед собой руки и устало посмотрел на секретаря генерального директора «Школы».

Воцарилось недолгое молчание.

— «Школа» подписала себе приговор тогда, когда сцепилась рогами с «Коммуной», — мрачно уронил Янатанн и исподлобья взглянул на начавшего потеть секретаря, — Ваши слова сильно расходились с делами, но пока эти дела шли на пользу государство, я делал вид, что верю. Это было нелегко. Объясни мне, Реджинальд, как Гильдия, производящая штучный и дорогой товар, может внезапно, на ровном месте, начать разработку четырех месторождений? Деньги, специалисты, связи, логистика…

Баркли мрачно смотрел на свои скованные руки.

— Как бы тебе описать всю глубину… — венценосный мужик неторопливо почесал себе подбородок, явно подбирая слова, — Так пойдет. Как думаешь, Реджинальд… сколько из великих Гильдий прибыло в Эйнур ради Арены? Ни одной. Правильно. А ради Мириады? Все остальные? Тоже правильно! Но так было, пока ваш первый треугольный кораблик не прошел гордо над городом…

— «Треугольные кораблики» уже прошлое, Ваше Величество, — хрипло произнес человек, перебивая короля, — …боюсь, что всем, кто желает поделить наши технологии, придется их сперва ощутить на себе. Хотя… не только их. Как вам понравится мысль о том, что какому-нибудь Слуге отдали приказ на ликвидацию вас и вашей семьи?

Янатанн достал из кармана небольшую брошь в виде овального прозрачного камня, оправленного в серебро и катнул ее по столу. Та сделав ленивый круг, звякнула об столешницу. Правитель Вашрута протянул руку и щелкнул по камню ногтем — тот тут же засветился, в овале быстро сформировалась голубая стрелка, которая немного поколебалась и уверенно показала направление. На Киру.

— Разработка ваших хваленых Слуг шла с того момента, как вы первого продали, — улыбка короля была неприятной и торжествующей, — Этот камешек — всего лишь измененная вариация самого обычного резонатора, который есть в каждом приличном доме. Только вот он не нарушает работу ауры шарма разных вампиров, а работает как детектор мозговых волн определенной частоты. Я в этом не очень разбираюсь, Реджинальд, но ученые «Академии» дали гарантию, что эта самая длина волн у всех ваших Слуг одна.

— Похоже, у меня с Кирой будут дополнительные сложности, — пробурчал я. Янатанн кисло на меня посмотрел и отмахнулся. Готов был поспорить, что он едва удержался от обидного жеста!

— Зачем вы мне это все говорите? — подал, наконец, голос Реджинальд.

— Элементарно, — весело хмыкнул король, — Хотим, чтобы ты с нами сотрудничал. Целиком, полностью и откровенно. Взамен… твоё имя не будет внесено в черные списки, которые опубликует мой представитель на Форуме Наций. Достойная жизнь в одном из скрытых поселений под патронажем «Академии», где не смотрят на метки клятвопреступников. Как вам?

— Неубедительно, Ваше Величество, — секретарь поджал губы, — Полагаю, вы лишь немногим хуже меня представляете, какими возможностями и силами располагает «Школа» и ее союзники. Те же сложности, которые вы тут расписали… представляются мне вполне решаемыми.

— Они бы таковыми и были, если бы не вот эти разумные, — Янатанн не чинясь, ткнул в нас рукой, — Если бы не они, я бы пошел на диалог. Возможно, даже признал бы ваше право владеть Зууром. Увы нам обоим, дорогой Реджинальд, переговоры уже невозможны. Третьи сутки весь мир готовит крестовый поход против «Школы».

Секретарь вскочил и нервно заходил вдоль стены. В руках молчаливых Бессов-охранников появились копья, направленные на него. Баркли на эти предостережения было плевать.

— Ничего не понимаю… — бормотал он, поглядывая на нас, — А эти-то причем? Мы полагали, что они связаны обычной клятвой для экспедиций. Нет? Но зачем тогда рвались в Эйнур и рисковали?

— Они просто отвлекали ваше внимание, пока один из последышей Соломона, превращенный одним безумным некромантом в гримуар, привлекал внимание всех значимых лиц в Эйнуре, — едко заметил Янатанн, обведя нашу компанию чрезвычайно раздраженным взглядом, — Как и все свои собратья, он сделал свою работу даже слишком хорошо! Просто книга в очередной телеге очередного торговца!

Последние слова король практически проорал и резко развернувшись от нас, уставился на замершего Реджинальда.

— В общем, решай здесь и сейчас! Немедленно! На ваших Слуг нам чхать! Корабли раздавит «Академия»! Через три месяца в Эйнуре будут сотни тысяч Бессов, жаждущих сунуть всех и каждого кто имел к вам отношение в Дикий Лес или океан!

Реджинальд Баркли тяжело сглотнул, повел по сторонам отсутствующим взглядом и поддернул рукава костюма. Внезапно, выражение его лица стало равнодушно-спокойным. Он слегка поклонился королю Янатанну:

— Благодарю Ваше Величество. Участие соломоновой нежити не было предусмотрено. Но я отказываюсь от вашего предложения. До новой встречи… если она состоится.

…и рухнул замертво.

Янатанн совершенно не по-королевски, но очень шустро убежал за своих телохранителей, вставших в один ряд. Перед молчаливыми фигурами начали переливаться магические щиты, напитанные маной настолько, что стали заметны невооруженным взглядом. Мы продолжали сидеть за столом, хлопая глазами и разглядывая эту картину, пока Эйнинген не сделал замечание:

— Вряд ли он взорвется. Настолько высокопоставленное лицо не будет рисковать чистым статусом ради мести тем, кто вынудил его умереть.

— Так он рвануть мог? — голосом, полным священного ужаса полной блондинки, произнесла Аливеолла.

Ситуацию это разрядило достаточно, чтобы Янатанн начал ругаться черными словами. Конечно не тот, который стоял за выстроившимися телохранителями, а настоящий, ворвавшийся в зал как самая настоящая буря, только со злыми магами, приближенными и генералами вместо грома и молний. И с гримуаром по имени Бенедикт, летящим над их головами наподобие черного ворона.

Первым делом его смуглокожее величество пнуло труп Реджинальда, укоряя секретаря таинственного гендира «Школы» в бессовестном затягивании процесса. По нецензурным словам правителя было отчетливо ясно, что так долго за дверью он не стоял с самого детства, и совсем не рад новому жизненному опыту.

Один из магов присел рядом с мертвым Беркли и несколькими движениями ножа рассек плоть на руках усопшего, демонстрируя всем присутствующим мелкие руны, травленые прямо на костях кистей и пальцев.

— У парня была вживленная клавиатура, — хриплым тихим голосом пояснил маг, — А мы гадали, что он делает…

Про нас забыли, что было только кстати. Мозолить Янатанну глаза нам не стоило, своей выходкой, умноженной на коэффициент дурной эффективности Бенедикта, мы сломали ему множество планов. Теперь правитель Вашрута был вынужден как серфер балансировать на поднятой нашими усилиями волне и делать вид, что полностью контролирует ситуацию. Даже более того — возглавляет ее.

Сказать, что такая позиция не нравилась тому, кто уже втихомолку поделил активы «Школы» с «Академией»… это было ничего не сказать. Единственное, что останавливало монарха от выдачи нам положенных пряников в положенные отверстия, была новость, что «Школа» вовсе не самостоятельное объединение, а лишь марионетка кого-то, скрывающегося в тени. Естественно, что новость о чуде-юде, способном сжечь Эйнур коренным образом меняла все планы смертного, но вот просто так взять и признать это правитель не мог.

Главной целью проведенного в этом зале спектакля было создание впечатления у бедного Реджинальда, что у их Гильдии есть время. Ни о каких трех днях на самом деле речи уже не шло — болтливая книжка Умного Ежа приехала в Город Неудачников намного раньше всех нас. Сборный флот различных Гильдий с Бессами на борту уже несколько дней укрывался около границ Зуура и подбирал опоздавших. Все ждали, пока Вашрут объявит войну Зууру. Кто-то — ради технологий «Школы», кто-то для уничтожения конкурентов-промышленников, а кое-кому было интересно принять участие ради обычного грабежа.

Творцов Слуг готовились объявить, заклеймить, уничтожить и ограбить максимально быстро и решительно. Но сначала…

Интерлюдия

Третий Сын сидел на коленях в желудке монстра, размеренно дыша и сложив руки в мудру перед солнечным сплетением. Если бы кто-то сказал ранее достойному воину, что величайшую гордость в жизни он испытает после смерти, сидя в желудке ползущего под землей растительного чудовища, то Третий Сын не стал бы даже смеяться. Он посмотрел бы на болтуна так, как должен смотреть опытный и заслуженный менеджер отдела кадров со стажем в тридцать лет на несмышленого школьника, заикающегося о полной рабочей ставке.

Однако…

Сейчас Третий Сын, при жизни на Земле известный как Сэберо Юримата, был невероятно горд, несмотря на вопиющую легкость миссии. Да, от его десятка требовалось всего лишь потерпеть несколько дней внутри ручного страшилища госпожи Митсуруги, пока оно прокапывается сквозь земную толщу. Про то, что нужно будет обездвижить и забрать пятерых несчастных, которых потом следовало выкинуть в океан, Третий Сын даже не думал. Легкая разминка ног. Они молниеносно войдут и выйдут, именно так, как и должен себя вести хорошо заточенный клинок.

Но… это первое задание, выполняемое воинами Императора напрямую! Самое первое! Никогда до этого момента ни один из отрядов Империи не получал приказа провести операцию. Шпионы, убийцы, лазутчики, дипломаты — для всех находилась работа там, внизу, на поверхности. А воины… а воины терпеливо ждали.

Дождались.

И Третий Сын со своими подчиненными — первые.

Пустяшное задание. Великая честь.

«Мечник» 180го уровня сжал кулаки до хруста, пытаясь справиться с эмоциями. Сидящие позади него в один ряд подчиненные полностью разделяли чувства своего десятника — каждый из них, несмотря на солидный возраст и опыт, волновался как ребенок. Все они были одеты в не стесняющую движений одежду из плотной черной ткани, снабженную вставками из плотного материала на локтях, коленях и брюшине. Сначала Третий Сын хотел, чтобы десятка пошла в полной боевой выкладке, но после того, как ему объяснили КАК именно они «пойдут»…

…внутри страшного, пугающего и изменчивого существа было душно и жарко. Третий Сын в очередной раз подумал, насколько тому подходит его имя — «Переяслава». Такое же странное, чужое и влажно перекатывающееся на языке, как и сама тварь.

Кожистый пузырь перед лицом воина сформировал женские губы, сухо произнесшие одно-единственное слово — «Готовность». Десяток Третьего Сына зашевелился — бессмертные воины потягивались, осторожно проверяя свои организмы после многочасового сидения в одной позе. Все было… безупречно. Как и положено.

Третий Сын знал, что произойдет дальше, хотя видеть этого не мог — щупальца монстра, прокапывающегося в земной толще, легко разломали каменную кладку подземного помещения тюрьмы, после чего раскрылись чудовищным, противоестественным цветком, открывая проход воинам Империи. Одетые в черное фигуры беззвучно выскочили из недр твари — пятеро устремились к камерам, в которых виднелись лица ничего не понимающих пленников, а остальные встали с обнаженным оружием возле единственного выхода наверх.

Безупречно. Как и почти одновременный скрежет взломанных грубых замков.

Сидящий на полу камеры орк чуть было не вызвал у Третьего Сына пренебрежительную усмешку — рук у урода не было, вместо них красовались грязные окровавленные бинты. Десятник молча бросился на узника, вытягивая перед собой полую трубку с иглой на конце — там было вещество, надолго превращающее любого разумного в бессмысленный овощ.

Пинок в грудь, вдавливающий ломающиеся ребра в легкие и сердце, Третий Сын не увидел — перед этим самым пинком ему в глаза прилетел обрывок тяжелой цепи, выбивший оба глаза. Воин вылетел из камеры, как пушинка и принялся добросовестно, хоть и не по своей воле, умирать.

…так же, как умирали остальные — исполосованные черными когтями, получившие в лицо заряд концентрированной некроэнергии, прозаический тычок копье-посохом в грудь или парой метательных ножей в глазницы.

…тем, кто их страховал у лестницы, не повезло еще больше — шквал парализующих заклятий, ядовитых стрелок и удар божественной энергии спровоцировал амулеты воинов Империи убить их — быстро, но очень мучительно.

Никто из десяти бойцов не пережил Третьего Сына более, чем на десяток секунд. Впрочем, победителям, ввалившимся в зал во всеоружии, не удалось порадоваться победе или хотя бы выразить досаду на то, что все противники умудрились умереть — из пролома в стене на пол зала начала вываливаться масса странной деревянистой плоти, закручиваясь в подобие огромной гусеницы.

Вылезшее из стены странное существо, полностью игнорируя устремившиеся в него заклинания, молитвы и честную сталь, открыло глаза.

По всей поверхности тела.

Это вполне хватило для полной безоговорочной победы — все разумные, оставшиеся на ногах, начали трястись, закатывать глаза и падать на каменные плиты пола. Вынести взгляд, в котором гибли и рождались миры, гасли и зажигались звезды и летали тени существ, способных вздохом погасить галактики, не смог никто. Бессмертные падали как куклы, у которых ножницами обрезали поддерживающие их нити, без всяких признаков разума в глазах — полностью беззащитные.

Гусеница, чья кожа очень напоминала коричневую кору молодого деревца, начала деловито отращивать длинные корнеподобные руки, протягивая их к тем, кто сидел в камерах и был целью операции. Она знала их имена.

Более того, если бы кто-то ее спросил, она бы честно ответила, что понятия не имеет, зачем ей пришлось сюда тащить десяток оболтусов. Существ, способных противостоять взгляду Переяславы, высшая дриада не встречала уже много лет.

Сегодня это изменилось.

Короткий, почти ленивый взмах руки едва видимого в полутьме силуэта, и протянувшиеся к Бессам отростки опадают на пол. Спустя пару мгновений слышится женский голос, полный удивления, надежды и замешательства:

— Соломон?!

— Нет, — вышедший под свет коротенький толстенький человечек разводит руки в извиняющемся жесте. Его потертая кожаная одежда забрызгана чем-то темным и очень вонючим.

Существо-гусеница не тратит время на ответ или демонстрацию эмоций, вместо этого она исторгает из себя несколько десятков корней с острыми концами, которые устремляются к человечку. Большую часть он поражает на подлете конусом черно-зеленого дыма, вырывающегося из сложенных вместе в странном жесте рук, но не все — четыре отростка протыкают тело, пришпиливая его к стене. Два в груди, два в районе живота.

Тело обессилено повисает на корнях.

— Жаль, — констатирует гусеница все тем же молодым женским голосом.

— Разве что тебя, дурында.

Это произносит новый участник сцены — висящий под потолком черный гримуар, с чьих страниц что-то капает прямо на «спину» гусеницы. Та реагирует моментально, выпуская с десяток совсем тонких подвижных корешков-щупалец, которые одновременно захлопывают книгу, связывая покрепче, и пытаются ее проткнуть. Последнее не удается — живые острия скользят по черному материалу обложки.

— А вот я к Соломону имею отношение, — бубнит спеленутая книга. Многочисленные глаза дриады-гусеницы, извивающейся на полу, вспыхивают с новой силой.

Уточнить или отреагировать дриада не успевает — в нее бьют черные лучи поднявшего руки бессмертного, казалось бы, надежно убитого аж целых двадцать секунд назад. Там, где эти лучи касаются древесной плоти — та моментально иссыхает и начинает осыпаться пылью. Дриада судорожно изгибает свое огромное тело и умудряется резко отодвинуться от гибельных лучей, одновременно стреляя крупными острыми семечками в висящее на стене тело. Кровь из бессмертного с дурацким именем Умный Еж начинает брызгать вместе с стремительно вырывающимися из ран зелеными побегами. Тело судорожно дергается, выделывая руками и ногами кренделя.

Тоже самое начинает происходить с дриадой — веретенообразное тело изгибается в конвульсии, на нем с треском появляются трещины, из которых идёт густой бурый дым.

Тела корчатся в агонии, а зловещая книга, о чем-то зловеще похихикивая, нелепо подпрыгивает на полу, явно стараясь разломать спутавшие ее корни.

Это действо длится долгий десяток секунд, после чего каждый из участников демонстрирует, что списывать его со счетов — рано.

Книга вспыхивает черным дымом, моментально разъедающим корни, и с торжествующим хохотом взлетает, распахивая страницы.

«Гусеница» с хлопком трескается посередине и из ее недр выпрыгивает параллельно полу гибкая фигура обнаженной девушки, тут же с разгона нанося удар ногой в центр смеющейся книги. Та с обиженным кашлем улетает в угол, а девушка раздосадовано цыкает, глядя на распаханную зубьями обложки ногу.

Висящая фигура, из всех щелей которой торчат побеги, а кое-где даже цветы, внезапно поднимает руку. Повинуясь этому жесту, один из трупов таинственных воинов в черном с треском рвущейся плоти лишается костей, буквально стреляющих с положенного им по природе места в гибкую девичью фигуру. Теперь ее очередь летать с непредусмотренными отверстиями в теле.

Пока дриада копошится в углу, приколотый к стене деловито освобождается от своих оков — корней, растительности и… плоти.

На середине зала они сходятся одновременно.

…большая черная книга, чья черная обложка увенчана треугольными металлическими «зубами».

…тонкая и гибкая фигура лысой девушки с коричневой кожей и полностью лишенная намека на грудь.

…и половинка скелета, не имеющего никаких намеков на плоть. Костяк с небольшим «хвостиком» позвоночника просто парит в воздухе, медленно перебирая перед собой костями пальцев.

К счастью для лежащих на полу бессознательных и просто мертвых тел, второй раунд странных сущностей прошел без грамма косной материи — половинка скелета, высшая дриада и с чувством ругающийся гримуар, использовали только энергию. Они испускали тонкие лучи разного цвета, стараясь попасть в противника и уклониться самому.

Хотя… будь на месте этой схватки опытный маг, то последний сразу бы выразил свое категоричное мнение — схватки как таковой уже не было. Летающий скелет отвлекал внимание дриады в то время, как его гримуар накладывал на нее проклятия одно за другим. «Боль», «ужас», «гниение», «прах», «зов мертвой плоти», «заражение». Это длилось всего пару минут, после чего наполовину сгнившая дриада с деревянным стуком упала на пол. В ее теле курились черным дымом сквозные отверстия, от которых в разные стороны разбегались черные и серые нити, пятнающие ее «кожу». Плоть существа, находящаяся возле этих нитей, высыхала и осыпалась пылью.

Странное существо и странная книга молча наблюдали за смертью дриады, не делая попыток ее добить. Внезапно, это окупилось. Один из необыкновенных глаз девушки, уже было совсем потускневший, вспыхнул с новой силой, и рассыпающиеся губы проговорили:

— Если увидите Соломона, передайте ему, что я его жду… а кое-кто другой — ищет…