Глава 10
Когда Арнаутов вышел из штабной палатки, подполковник Рудаков заговорил.
— Сергей Мироныч, ну что ты по этому поводу думаешь?
— А что тут думать, надо освобождать, думаю, даже предварительную разведку проводить не стоит. Даже если там всего 2–3 тысячи человек, то мы уже считай можем формировать полк, а если все 5, то тогда и бригада со средствами усиления получится.
— Так-то оно так, вот только как мы их всех оттуда вывозить будем, вот в чём главная проблема. Если на своих двоих, то немцы их быстро обнаружат и окружат, даже если мы им туда достаточно оружия привезём, то всё равно в итоге получим обычный котёл, который немцы быстро ликвидируют. Много боеприпасов и продовольствия мы им не доставим, а без них, это дело нескольких дней, край неделя и главное, мы в итоге останемся без людей.
— Да, нужен транспорт, а не его, ни достаточного количества водителей у нас нет.
— Вот именно, так что надо думать и не затягивать, время сейчас играет против нас, в лагере с каждым днём люди будут слабеть, а нам нужны готовые к сражениям бойцы.
Договорить они не успели, так как полог штабной палатки откинулся, и в проёме снова появился Арнаутов.
— Товарищ подполковник, у меня тут идея появилась.
Когда меня отпустили, я двинул было к себе, но далеко отойти не успел, когда меня осенило. Этот концлагерь, это же, как Ноев Ковчег, в котором каждой твари по паре. Нам для вывоза пленных нужен транспорт и водители, для этого самого транспорта. Грузовики мы можем захватить у немцев, весь вопрос утыкается в простую нехватку водителей для этих грузовиков, но ведь в лагере они наверняка есть. Нам ведь главное увести сразу всех освобождённых, а если захватить у немцев грузовики, всё равно сразу такое количество не захватим, там в несколько приёмов надо по два — три десятка машин зараз. Когда наберём нужное количество машин, что нам стоит в 2 — 3 приёма перегнать их к лагерю, спрятать в десятке километров от него, а когда лагерь освободим, набрать водителей из освобождённых. Привезём их к машинам, сотню — полторы людей без проблем доставим, а там уже они на этих грузовиках приедут назад к лагерю и заберут всех пленных. Всего то и стоит разбить сложную задачу на несколько простых и решение обязательно найдётся. Вот с этой идеей я и вернулся к начальству.
— Что за идея, Арнаутов?
— Да мне тут в голову пришло, что в лагере мы точно найдём водителей, думаю человек сто точно будет, а то и больше.
— И что нам это даст? Водители там, а машину у нас тут.
— Подожди Игорь Петрович, — До Ильичёва дошёл мой замысел. — Арнаутов предлагает пригнать машины к лагерю, а там уже посадить на них водителей. Так, Арнаутов?
— Всё верно товарищ батальонный комиссар, добываем транспорт, затем в несколько приёмов перегоняем его поближе к лагерю, а затем, когда его освободим, наберём из пленных тех, кто умеет водить, отвезём их к стоянке грузовиков, и они уже на них вернутся к лагерю, где мы всех освобождённых в них и посадим. Просто разбиваем задачу на три части, первая, добыча транспорта, вторая, его перегон к лагерю, и третья, собственно освобождение пленных и выявление водителей.
— Всё гениальное просто. — Проговорил негромко Рудаков. — Молодец Арнаутов, давай завтра начинай собирать транспорт, а мы пока подумаем, как нам лучше всё сделать.
Рано утром следующего дня, я взяв с собой взвод лейтенанта Рымова, а также три десятка водителей, двинул на охоту. Ехать пришлось пару часов, следить у места нашего лагеря я не хотел, всё же не идиот гадить у себя под носом. Уже через несколько часов у нас набралось три с половиной десятка грузовиков, так что, посадив на них водителей, двинулись лесами назад, и часам к пяти дня были уже в лагере. Оставив трофеи, быстро пообедали и рванули назад, ехали туда же, но теперь проехали дальше к фронту километров на двадцать и чуть в сторону. Немцы ведь такие безобразия без своего внимания не оставят, вот и пусть ищут в той стороне, кто это им кипяточку в штаны подливает. К подходящему месту приехали уже вечером, но ничего страшного, поужинав, выставил часовых и скомандовал отбой, пускай люди отдохнут, раз возможность есть. Утром, в три приёма захватили ещё четыре десятка машин, причём три из них оказались с топливом и ехали к фронту. Вот это меня обрадовало, так как наш автопарк стремительно увеличивался в размерах, а кушали грузовики очень хорошо и наших запасов бензина, да ещё с учётом бронетехники, хватит на одну заправку, а потом крутись как хочешь. В полдень двинули к себе, но в объезд, а поскольку водителей не хватало, то пришлось с десяток машин поставить на жёсткую сцепку и тащить за собой, благо, что сцепка была. С учётом объездов, к себе приехали уже вечером, но ни с кем не встретились и хвоста за собой не привели. На следующий день двинул уже в другом направлении и к вечеру вернулся с тремя десятками машин, но и немцы зашевелились, это нам ещё повезло, так как автоколонны стали сопровождать бронетранспортёры. Видимо наши действия сильно обеспокоили противника и тот стал принимать меры к пресечению наших безобразий.
За три дня Арнаутов добыл транспорт, а Рудаков пока привёз оружие, которое Арнаутов припрятал неподалёку от немецкого пункта сбора трофейного вооружения. Всего там было около 4 тысяч винтовок и немного станковых Максимов, на всех освобождённых может и не хватить, но основная часть бойцов будет вооружена, а остаток Арнаутов быстро вооружит, за несколько дней. Ещё стоило озаботится питанием, чем кормить и главное на чём готовить, их собственные полевые кухни с этим не справятся, да и продуктов на такую ораву не хватит, может на один — два раза их накормят и всё. Кстати разведку к лагерю Рудаков всё же выслал, а то они туда двинутся, а там может и лагеря уже нет, так что посмотреть, что там и как не помешает, пока Арнаутов транспорт добывает. Для скорости разведчики двинули на трофейном мотоцикле, правда не в немецкой, а нашей форме, но и ехали они лесами, заодно и дорогу проверяли, а то потом по ней машины перегонять будет нужно. Съездили они удачно, день у лагеря провели, наблюдая за ним, и вернулись аккурат, к тому моменту, когда Арнаутов третью партию грузовиков пригнал. Лагерь был, на большом поле поставили проволочное заграждение, вышки с пулемётами, сколотили казарму и столовую для охраны, а пленные были просто на земле. Из хороших новостей, готовили для пленных на наших полевых кухнях, в лагере их был десяток, вот с них и кормили, правда этого количества не хватало, но немцев это мало беспокоило, а вернее совсем не беспокоило.
Двигаться решили всем кагалом, Рудаков хотел после того, как он пополнит свой отряд за счёт освобождённых пленных, начать наконец активно действовать, а для этого все подразделения должны быть вместе. Единственное, непосредственно под лагерь военнопленных он всех своих людей гнать не будет, непосредственно в операции он хотел задействовать две роты пехоты и роту бронеавтомобилей. Использовать для освобождения пленных свои танки он счёл излишним, тут и десятка БА-10 хватит за глаза, зато и моторессурс танков сбережет и следов немцам меньше оставит. Правда поразмыслив немного, решил добавить к БА-10 ещё трофейные бронетранспортёры, благо следов на дорогах от них море, так как немцы на них по всем дорогам раскатывают, так что отличить, где след их бронетранспортёров, а где немцев ни кто не сможет. За два дня спокойно перегнали все машины к лагерю военнопленных и сами расположились в трёх десятках километров от него и утром следующего дня приступили к операции. Для начала перерезали телефонный кабель, что шёл из лагеря, а радисты приготовились при необходимости начать забивать канал, если в лагере есть рация и немцы попытаются вызвать себе помощь. Кроме того, ночью, под прикрытием темноты, небольшие группы бойцов с ручными пулемётами заняли позиции в сотне метров от лагеря, по его периметру, замаскировавшись при этом. Когда рассвело, к воротам лагеря двинулась колонна бронетехники, первыми шли БА-10, а за ними ехали уже немецкие бронетранспортёры с десантом. Метров за триста от ворот лагеря, техника стала разъезжаться с дороги, а на двухстах, БА-10 остановились и открыли огонь по караульным вышкам. Это послужило сигналом и другим бойцам, что заняли свои позиции у лагеря ещё ночью. Врасплох немцев застать не удалось, они сразу насторожились, когда увидели приближающиеся к лагерю русские бронемашины, но на бой это почти не повлияло. Огнём пулемётов все часовые на вышках были мгновенно уничтожены, а усиленная рота охраны лагеря против бронетехники не плясала. Наши пленные, как лежали на земле, так с началом боя и остались лежать, поэтому мы не особо опасались их задеть. Бронеавтомобили с бронетранспортёрами двинулись к лагерю, при этом нещадно давя своими пулемётами любые попытки немцев огрызаться. Против стрелкового оружия их брони вполне хватало, к тому же целенаправленного огня противника не получалось, так что вскоре они полностью подавили сопротивление немцев, а высыпавший из бронетранспортёров десант провёл контроль, добив всех выживших охранников, после того, как техника просто снесла проволочные ограждения лагеря. Только когда стрельба стихла, пленные стали вставать с земли, а тут и Рудаков вместе с Ильичёвым объявились, подъехав на трофейном бронетранспортёре с рацией, который они взяли себе, как штабной транспорт. Оставлять такой момент на самотёк Рудаков не хотел, а потому приказав всем пленным построится, двинул небольшую речь, в которой сначала попрекнул пленных за попадание в плен, а затем за возможность искупить свою вину перед Родиной. В принципе откровенных предателей среди пленных быть было не должно, за исключением тех, кто согласился работать на администрацию лагеря, но таких быстро выявят просмотрев немецкие бумаги. А так, сначала Рудаков приказал выйти из строя всем командирам, и хотя немцы сортировали наших пленных и всех командиров отправляли в офицерские лагеря, но многие командиры умудрялись проскочить этот фильтр. Вот и тут вперёд вышло почти под сотню человек, причём самыми старшими по званию среди них оказались четыре майора, а остальные капитанами и лейтенантами, чему Рудаков честно говоря обрадовался, так как получалось, что он самый старший среди них по званию, а значит и проблем со старшинством не будет. Хотя он и так не собирался уступать командование отрядом, но лишние разборки в стиле, кто тут самый главный ему были не нужны. Следующими из строя вызвали всех, кто умел управлять автотранспортом, таких набралось более двух сотен, чему все мы очень обрадовались. К этому моменту в лагерь заехал десяток грузовиков, и с них стали сгружать оружие и патроны, после чего уже в пустые машины посадили водителей и грузовики поехали к стоянке транспорта. Пока они мотались туда и обратно, Рудаков успел сформировать подразделения, разделив их по ВУСу и вооружить, правда на всех оружия не хватило, но три четверти освобождённых вооружились. Пока шли все эти приготовления, вернулась автоколонна из почти двух сотен машин и к ним прицепили полевые кухни, после чего бывшие пленные как сельди в банке набились в кузова грузовиков и колонна тронулась с места, оставив в лагере только трупы немцев и предателей, которых выявили благодаря немецкой картотеке.
Рудаков был очень доволен, за счёт освобождённых пленных бойцов и командиров он полностью закрывал весь необходимый ему штат бойцов. Кроме пехотинцев, которых разумеется среди пленных оказалось подавляющее большинство, были и артиллеристы, и танкисты, и связисты, и сапёры и практически все, кто ему был нужен для формирования штата полка, а то и бригады. Пока у него получался полк, правда раздутый до неприличия и с массой средств усиления, но благодаря Арнаутову, он знал, где можно взять всё ему необходимое для вооружения и оснащения. Пока они немного поплутав, что бы запутать следы, во второй половине дня наконец приехали к месту, где остались не нужные ему в этой операции бойцы. Все места стоянок подыскивали рядом с источниками воды, причём не рядом с маленьким родничком, а по крайней мере рядом с ручьём или небольшой речкой, также годилось и озерцо, но проточная вода была лучше. Сразу по прибытию стали готовить еду во всех полевых кухнях, правда на это ушёл почти весь их запас продуктов, максимум осталось ещё на один раз. Правда это Рудакова не беспокоило, так как примерно в полусотне километров от них располагался рядом с небольшой деревенькой наш армейский склад, который уцелел, и который немцы ещё не успели разграбить, хотя они и включили его в свои планы. Арнаутов с сотней грузовиков и людьми лейтенанта Рымова, сразу после прибытия в их лагерь, двинулся туда за продовольствием. К утру они должны вернутся, а затем наведаются ещё на одни склады, правда теперь вещевого довольствия, так как освобождённых пленных надо было переодеть в новую форму.
Иной раз положение палочки — выручалочки раздражает. Не успели мы приехать, как начальство отправило меня в поход за жрачкой на ночь глядя и будь любезен утром быть уже здесь с продовольствием. Вот и пришлось нам выезжать на задание, вместо того, что бы как все нормальные люди отдыхать. К складу приехали уже в темноте, быстро осмотрелись, сняли часовых и закидали гранатами казарму немцев, которую они устроили в одном из небольших строений. Уже привычный контроль и начинаем изучать склад и тут удача, немцы сами работать на погрузке — разгрузке не хотят, а потому использовали для этого в качестве грузчиков три десятка наших пленных. От них узнали что и где лежит, после чего подогнали к складам машины и принялись за погрузку, грузили так, что рессоры на машинах чуть ли не в обратную сторону выгибались. К утру загрузили все машины, прихватили с собой пленных и поехали назад. Приехали в начале дня, поставили машины под разгрузку и пошли спать, только новых освобождённых сначала проверили, а затем определили по специальностям. Ближе к вечеру снова вызывают к начальству, на этот раз требуют привезти форму и другую амуницию. Во время боёв форма буквально горит на бойцах, зачастую в прямом смысле этого слова, так что выглядят они, как банда дезертиров, особенно это видно на фоне наших старичков, которых мы уже переодели в новую форму. Наших запасов, даже если раскулачить бойцов всё равно не хватит, что бы обмундировать всех новичков, так что смысла в этом нет. Лучше привести всё необходимое со складов, причём тот первый склад, где мы позаимствовали всё нам нужное, оказался далеко и нам быстрей и ближе наведаться на другой склад. В начале шестого дня выезжаем, со мной снова сотня машин и лейтенант Рымов со своими бойцами. На место приезжаем уже ночью, а на складах всего с десяток немцев, так, для порядка. Им самим наша форма и амуниция в таких количествах не нужна, так что они выставили охрану, что бы местные жители склады не разграбили, и успокоились на этом, а нам это только на руку. Проблем с этими охранниками у нас не возникло, всех тихо в ножи взяли, включая часовых, а что ещё ждать от нестроевых, после чего принялись с интересом изучать ангары с имуществом. Определившись с содержимым, подогнали машины и опять потеем на погрузке, но утром закончили и поехали назад, ничего поджигать или ещё как портить снова не стали, вдруг опять понадобится. На обратном пути встретили небольшую колонну немецких грузовиков под охраной бронетранспортёра. Не зря говорят, что опыт великое дело, эту колонну, включая бронетранспортёр охраны взяли мгновенно, после чего выяснилось, что нам достался десяток грузовиков с бензином, который был нам в самый раз, так как техники у нас теперь, как у дурака махорки, а она бензин кушает, причём с большим аппетитом.
Глядя на освобождённых бойцов, подполковник Рудаков понимал, что им необходимо минимум несколько дней усиленной кормёжки, что бы вернуть силы, так как даже за тот недолгий срок, что они провели в плену, они успели сильно ослабнуть. Хорошо, что у него было это время, пока Арнаутов будет мотаться и добывать всё необходимое, как раз и пройдёт несколько дней. Пока же он занялся формированием подразделений, у него в итоге уже получалось три полностью укомплектованных батальонов, а кроме того он хотел себе сильную артиллерийскую поддержку и тут личного состава на расчёты получалось даже с избытком. Когда Арнаутов привёз форму и другую амуницию, уже успевшие за это время отмыться бойцы стали с удовольствием переодеваться. Привезённого опять оказалось с избытком, так что каждый новый боец получил по сидору с парой летнего и зимнего нижнего белья, портянками и шинелью. Также хватило и по тонкому, армейскому шерстяному одеялу, кроме формы привезли каски и котелки, хотя Рудаков и сам уже оценил преимущество немецких котелков, но трофейных на всех не хватало, а значит бойцы сами со временем поменяют их, по мере добычи трофеев. После того, как все переоделись, Рудаков построил полк и с удовольствием смотрел на стройные шеренги бойцов в новенькой форме. После этого он снова двинул короткую речь и распустил бойцов, а Арнаутова послал за недостающим вооружением.
Очередной пункт сбора нашего стрелкового вооружения оказался километрах в 60 от нас, так что мы доехали туда за три часа и с ходу захватили его. Внешне мы выглядели, как немецкая колонна, пять бронетранспортёров, четыре десятка крытых немецких грузовиков, мотоциклисты впереди, все в немецкой форме, так что немцы трофейщики до последней минуты ни чего не подозревали, а затем стало поздно. Мы быстро их перестреляли, после чего принялись изучать добычу, а нам в этом помогали наши пленные, что оказались тут, немцы были верны себе и если могли сами не работать, то охотно использовали наших пленных. Я нашёл тут еще более двух тысяч винтовок СВТ, чему очень обрадовался, с учётом ранее добытых, можно было практически полностью вооружить пехоту полка самозарядками.
За пару предвоенных лет быстро произведено около полутора миллиона самозарядных винтовок Токарева всех модификаций, а всего было изготовлено 2 145 688 винтовок СВТ-38, СВТ-40 и АВТ-40, в том числе и снайперских. АВТ-40, модификация винтовки СВТ-40 с возможностью вести полностью автоматический огонь, имела переводчик огня на одиночную и автоматическую стрельбу. К сожалению очень большое количество этих винтовок с началом войны попало к противнику, немцы по достоинству их оценили и охотно вооружали ими свои подразделения. Исходя из этого нет ни чего удивительного, что наш герой находит их в таких количествах, в отличии, к примеру от автоматов ППД, которых с 1934 по 1939 год было произведено чуть больше 5000 экземпляров, после чего их производство было прекращено и только после начала финской войны 1939–1940 года производство пистолетов-пулемётов ППД было снова развёрнуто, причём в три смены. Всего за 1940 год было выпущено 81118 ППД, что на фоне СВТ смотрится очень бледно.
Среди других трофеев нашлось два с половиной десятка ДШК, причём семнадцать из них были на зенитных станках, чему я тоже очень обрадовался. Среди нашего автопарка было десятка три полуторок, вот я хотел посоветовать Рудакову с Ильичёвым установить в их кузовах ДШК на зенитных станках. С ПВО, особенно мобильной у нас было считай ни как, а так почти три десятка зенитных ДШК смогут хоть как то нас прикрыть с воздуха. Короче я забрал все пулемёты, которых оказалось прилично, 217 ДП и 59 станковых Максимов, разумеется все ДШК, все СВТ, сотню ППД, три тысячи карабинов Мосина, полсотни ящиков с гранатами, причём десяток с противотанковыми РПГ-40 и разумеется все патроны, что мы тут нашли, ибо оружие без патронов всего лишь куски железа разной формы. Закончив разграбление, накидали куски дерева на горы оружия и всё подожгли, назад мы сюда уже не вернёмся, а оставлять это немцам было нельзя. Вероятность того, что ещё кто из наших сюда наведается была мизерной, а потому всё остающееся шло под уничтожение. Вернувшись назад занялись пере- и до-вооружением бойцов. Всем пехотинцам выдавали СВТ, причём опять основная масса бойцов оказалась крайне недовольна этим, но кто спрашивал их хотелки, так что всем новичкам предстояла пара дней интенсивной учёбы и тренировки по обращению с СВТ, а у нас оставалось ещё пара тысяч карабинов для возможного пополнения. Благодаря тому, что я привёз ещё пулемётов, то Рудаков и дальше формировал отделения с двумя ручниками, так что огневая мощь наших подразделений с учётом того, что остальные бойцы были вооружены СВТ просто зашкаливала. Ещё с учётом прошлых трофеев у нас оказалось 19 снайперских винтовок, из них 11 мосинок и 8 СВТ, и тут по моему совету Рудаков организовал снайперскую роту. Среди бойцов нашлось четверо профессиональных снайперов, вот одного из них, старшину, и назначили командиром роты. В снайпера набрали не просто хорошо стрелявших бойцов, а охотников, ведь для того, что бы стать снайпером мало просто хорошо стрелять, тут нужно и подходящий склад характера иметь и знать много тонкостей и нюансов. Тут тебе и терпение, и учитывание многих факторов, как то погодные условия, характер местности, время дня и года, умение маскироваться, незаметно двигаться, наблюдательность и разумеется смекалка.
В игре, в которую друг с другом играют снайпера выигрыш — жизнь, а проигрыш — смерть, когда происходит дуэль снайперов в ход идёт всё. Для того, чтобы снайпер противника раскрыл себя делают макеты себя, подвешивают куски стекла и зеркала, что бы сымитировать оптический прицел, короче делают всё, что бы противник клюнул на твою приманку и обозначил себя. Но есть и другие варианты, так один наш снайпер вычислив лёжку противника, не мог до него добраться, тогда ночью, он сползал туда и установил миномётную мину позади укрытия, а на взрыватель наклеил кусочек бумаги, после чего всё замаскировал. На следующий день он дождался немца и выстрелил по взрывателю мины, в результате немецкий снайпер был убит не пулей нашего снайпера, а взрывом миномётной мины.
Наконец дело дошло и до тяжёлого вооружения, а в частности до артиллерии и миномётов, после этого Рудаков планировал хорошо пройтись по немецким тылам и выйти к своим. У меня произошел с ним разговор, в котором он обозначил наши потребности в артиллерии и я в принципе с ним согласился. Правда тут вставал ещё один очень важный вопрос, мы только закрыли свои потребности в транспорте и водителях, а с появлением артиллерии, минимум сотня машин понадобится на её транспортировку и снова возникнет дефицит транспорта. Правда тут был один нюанс, я предложил, а Рудаков со мной согласился, короче использовать для перевозки бойцов не машины, а бронетранспортёры, заодно и полк ими усилим. Так что в итоге решили сейчас машины отдать артиллеристам, а когда мы достанем артиллерию, начать охоту уже не на немецкие грузовики, а на их бронетранспортёры и уже в них перевозить бойцов. В идеале грузовики будут транспортировать орудия и перевозить топливо, продовольствие и боеприпасы. Но тут опять вставал вопрос с водителями, их снова будет не хватать, а потому Рудаков хотел ускорить обучение наших бойцов водить транспорт. Это было вполне реально, наша первая партия учеников уже более менее ездила, а так даже в автошколе для сдачи экзамена требуют минимум десять занятий по вождению, а наши бойцы учились с утра до вечера, благо, что и машин и топлива сейчас вполне хватало.
С собой я взял своих людей со взводом лейтенанта Рымова, ещё роту бойцов на всякий случай, нескольких артиллеристов, как экспертов, и сотню грузовиков, а кроме того ещё полсотни водителей в запас. Нам надо было ехать почти 90 километров и по лесам вся дорога не пройдёт. Короче на дорогу мы убили почти день, так как 90 километров пути это по прямой, а нам пришлось немного покружить, от чего расстояние выросло вдвое. Приехав и зачистив пункт сбора, я как тот персонаж из детского фильма произнёс — Это просто праздник какой-то.
Карабас Барабас из фильма — Буратино.
На пункте сбора стояло большое количество нашей артиллерии, у нас даже глаза разбежались, а моя жаба начала биться в истерике от осознания того, что всё здесь имеющееся мы не сможем забрать с собой. От пленных из наших артмастерских, которых немцы тут использовали, мы были в курсе, какие орудия исправны, хотя в принципе они и так были разделены на исправные и неисправные. В ходе размышлений, решил так, в кузова грузовиков я погрузил 72 сорокопятки, как раз получится два полка противотанковой артиллерии по 36 орудий в каждом, и который состоит из двух 18 орудийных дивизионов. По такому же принципу сформировал и три полка дивизионной артиллерии из одного полка УСВ и двух полков Ф-22, правда так получилось потому, что тут мы захватили ещё два десятка грузовиков, причём наших ЗИС-5. Кроме того смогли найти миномёты, в основном 82 миллиметровые БМ-36, их мы забрали почти сто штук, а кроме того нашли 21 ПМ-38 имевших калибр в 120 миллиметров. В итоге у нас получалась очень сильная полковая артиллерия, вот гаубицы, хотя они тоже тут присутствовали мы брать не стали, как мне не хотелось иметь большую дубинку, так как для этих дур требовались специальные тягачи, или трактора или тяжёлые грузовики, которых у нас не было, да и скорость большую с ними не развить, так что тут тоже только на уничтожение. В качестве утешения тешил себя тем, что в какой-то мере гаубицы нам смогут заменить те самые ПМ-38, так как их мины не намного слабей гаубичных снарядов, зато этот миномёт может легко транспортировать любой грузовик. Загрузив подходящие снаряды набрали примерно по полтора боекомплекта, с минами было чуть лучше, там на три боекомплекта набралось, но опять все машины были в перегрузе. Заминировав всё оставшимися снарядами от гаубиц, двинулись к себе, а поскольку уже близился вечер, то вскоре встали на ночёвку и тут нам повезло. Мы встали на ночёвку в лесу, хотя и на его опушке, а в поле после нас встал на ночёвку немецкий батальон, а почему повезло, так это потому, что он был на бронетранспортёрах, целых четыре десятка и пять сотен немцев. Будь я только со взводом лейтенанта Рымова, то пришлось бы мне лишь облизнуться, как той лисе на виноград, а так имея ещё роту бойцов, имел все шансы на успех. Дождавшись середины ночи и смены часовых, от чего мы точно знали, где они находятся и сколько их всего, тихо их сняли, после чего бойцы роты рассредоточились среди спящих немцев и стали убивать их ножами. Полностью соблюсти тишину не получилось, но большую часть немецких солдат мы уже успели прирезать, так что начавшаяся стрельба уже не играла роли. Совсем без потерь мы не обошлись, но 9 убитых и два десятка раненых, причём не тяжело, вполне подходящая цена за уничтожение немецкого батальона и захват четырёх десятков бронетранспортёров и двух десятков грузовиков, причём был тут и один легковой автомобиль, кюбельваген, который я тоже решил взять с собой, как раз подойдёт Рудакову.