Боец Арнаутов

Глава 15

Глава 15

За хозяйственными делами прошли четыре дня, за это время бойцы перекрасили в наш камуфляжный цвет всю трофейную технику, для ускорения процесса и однообразия, они сделали из картона трафареты, которые и накладывали на технику, а затем по ним уже и красили. Процесс покраски ускорил и тот факт, что вся техника была одинаковой, после того, как мы набрали достаточное количество грузовиков, при захвате новых стали старые и редкие менять, так достаточно быстро мы и пришли к однообразию, что сейчас позволило сэкономить на трафаретах. На дверях грузовиков и бортах бронетранспортёров и танков нарисовали достаточно большие красные звёзды в окаймлении белой полосы, так что это сразу бросалось в глаза. Конечно это сильно снижало маскировочный эффект, зато значительно снижало риск дружеского огня, что было гораздо важней. Теперь, когда мы вышли к своим, нам не придётся маскироваться под немецкую колонну, зато своим сразу будет видно, что мы не противник. На пятый день Рудаков с Ильичёвым снова поехал в штаб фронта, пришли знамёна дивизии и полков и когда Рудаков приехал в штаб фронта, то у него состоялся один очень интересный разговор с начальником снабжения фронта. Рудаков как раз зашёл в штаб фронта, когда его перехватил арминтендант, и отведя в сторонку, завёл с ним интересный разговор.

Арминтендант — генерал-лейтенант интендантской службы РККА.

Рудаков поняв, что арминтендант хочет переговорить с ним с глазу на глаз, отослал Ильичёва в приёмную к Кирпоносу, всё равно они прибыли значительно раньше назначенного им времени. С учётом господства в воздухе немецкой авиации, и других возможных форс-мажоров он предпочёл выехать значительно раньше, что бы иметь достаточный запас времени.

— Товарищ генерал-майор, у меня есть для вас деловое предложение, оно касается вашей машины. Насколько я слышал, у вас уже пытались её забрать, согласитесь, для командира дивизии такая машина это слишком, тут уровень от командующего армией и выше. Вам нужны эти проблемы? Вас по любому не оставят в покое, желающих получить такой статусный автомобиль слишком много.

— И вы тоже в их числе? — Рудаков не собирался просто так сдаваться в этом вопросе, тут дело было даже не в том, что ему было жалко машину, а в его авторитете.

— И я тоже, не скрою, вот только в отличие от остальных я предлагаю вам честный обмен, за вашу машину я предлагаю вам 10 новых средних танков Т-34 Сталинградского завода. У вас как раз механизированная дивизия с танковым полком, правда в полку исключительно лёгкие танки, за исключением небольшого количества средних трофейных танков, так что выделение вам десятка новеньких Т-34 ни у кого не вызовет вопросов.

Рудаков услышав это предложение не раздумывая, сразу на него согласился, с одной стороны он считай на халяву получал роту новеньких Т-34, а с другой стороны избегал конфликта с штабным начальством. Он уже понял, что в покое его не оставят, слишком шикарной оказалось подаренная ему машина, так что не мытьём, так катаньем у него постараются эту машину забрать, а так он за неё получает просто отличную компенсацию и убирает эту головную боль. К тому же получить себе если не во враги, то по крайней мере в недоброжелатели ещё и заведующего тылом фронта он не захотел, с интендантами надо дружить, тогда и снабжение у тебя будет получше, чем у других.

— Я согласен товарищ арминтендант.

— Вот и отлично, тогда машину можете оставить прямо тут, а я немедленно распоряжусь выделить вам эти танки. Вызовите своих мехводов и отправьте их на товарную станцию, там как раз вчера прибыл эшелон с двумя десятками танков, он даже разгрузиться пока ещё не успел.

— Бумаги?

— Не нужны, пускай ваши люди отметятся на станции, я прямо сейчас позвоню туда и отдам распоряжение выдать им танки, как только они прибудут, а письменный приказ о их передаче вашей дивизии подготовлю сегодня же и перешлю вам потом со связным.

— Хорошо.

Закончив разговор с интендантом, Рудаков глянул на часы, времени ещё было достаточно, так что он быстро вышел из штаба и подошёл к своей колоне. Учитывая, что ехать им было недалеко, он взял с собой лишь один грузовик с зениткой, а также два бронеавтомобиля, пушечный БА-10, пулемётный БА-20 и пару мотоциклов. Сначала он окликнул своего водителя:

— Томилин, собирай вещи, машину отдаём.

— Как же так, товарищ генерал-майор?

— Не плачь, поменял я её на десяток новеньких Т-34, ездить можно и на другой машине, а десяток новых танков на дороге не валяется.

Закончив тут, он подошёл к БА-10, на котором стояла рация, и связался с дивизией. Сначала связался с командиром танкового полка и обрадовал его пополнением, после чего приказал выслать на товарную станцию десяток мехводов и забрать танки. Затем связался с начштаба и велел ему выслать за собой и Ильичёвым машину. Какую именно взять себе он даже не раздумывал, была одна, которая ему тоже понравилась и по сути гораздо больше ему подходила в военных условиях. Когда Арнаутов захватывал штаб Клейста, то кроме машины самого Клейста, захватил ещё два десятка других легковушек, вот и были там несколько машин повышенной проходимости, причём что интересно, тоже Хорьхов.

Рудаков имеет в виду Хорьх 901, полноприводный вездеход со свободно вращающимися запасными колёсами, установленными посередине кузова, что позволяло машине преодолевать канавы и траншеи. Эта машина была спроектирована специально для Вермахта и выпускалась с 1937 по 1943 годы, и всего было выпущено боле 30 тысяч этих машин, они широко применялась в вермахте, так что захватить десяток таких машин не являлось чем-то фантастическим.

Из этих 8 захваченных машин Арнаутов три оставил себе, а пять отдал в штаб и если бы тогда он не прихватил машину командующего, то Рудаков ещё тогда взял бы себе именно эту машину. Кстати из своих трёх машин одну Арнаутов взял себе лично, вместо бывшего у него до этого кюбельвагена, а ещё одну потом выделил майору Доброву, когда последнего назначили начальником разведки и он принял дела. Вот именно такую машину Рудаков и приказал прислать в штаб фронта, зато на такую машину охотников в лице начальства окажется не много, и вид не помпезный и запасные колёса размещённые по бокам кузова несколько стесняли посадку и высадку из машины. Разумеется дожидаться новой машины Рудаков не стал, он только сказал своему водителю, бойцу Томилину, что теперь у них будет прибывшая машина и пусть он обживает её, после чего двинул в приёмную Кирпоноса. В приёмной командующего они ещё прождали около часа, пока их не вызвали к нему и в присутствии начальника штаба и члена военного совета фронта не вручили знамёна, после чего отпустили. Назад в дивизию они ехали уже в новой машине, конечно прежнего комфорта тут не было и в помине, даже крыша была не железная, а брезентовая, зато и машина не выделялась на фоне других и её проходимость была на высоком уровне. Ильичёв, когда Рудаков ему пересказал разговор и договор с интендантом, его в принятом решении безоговорочно поддержал, тут и решение проблемы с шикарной машиной и явный прибыток дивизии, десяток новеньких средних танков на дороге не валяются. Это раньше, в немецком тылу они могли многое найти брошенным при отступлении нашей армии, теперь такого не будет, всё снабжение теперь исключительно через тыловиков, а у них в основном даже положенное попробуй выбить.

На следующий день, вся дивизия была построена в поле, на опушке леса, где она разместилась. Технику выставлять не стали, как впрочем и натягивать маскировочные сети, зато зенитки бдили, а кроме того специально выставленные посты, которые внимательно следили за небом. Все бойцы за время расположения тут уже успели привести себя в порядок, так что перед Рудаковым стоял строй одинаково обмундированных и вооружённых бойцов, одно загляденье словом, вот так, в торжественной обстановке и были вручены флаги полков и дивизии бойцам, а затем был праздничный обед по такому поводу. Вот только долго отдыхать не получилось, на второй день вся дивизия была поднята по тревоге и отправлена сдерживать немецкий прорыв.

Что ни говори, а воевать немцы умеют, даже не смотря на то, что мы по сути полностью уничтожили штаб их Первой танковой группы, а кроме того хорошо проредили их ряды, но всего за неделю они восстановили управление войсками и смогли нанести нам неожиданный удар. Немцы 11 сентября нанеся мощный удар, прорвали нашу оборону и смогли выйти к Каневу, захватив при этом мост через Днепр.

В реальной истории армия Клейста ещё в середине августа 1941 года продвинулась значительно дальше и в районе Кременчуга захватила мост через Днепр, однако действия нашего героя сорвали эти планы. Перебои со снабжением и необходимость выделения значительных сил на поиск и уничтожение его отряда заставили противника значительно замедлится.

Как мы узнали позже, командовать 1 танковой группой назначили генерал-полковника Эберхарда фон Макензена, он же моментально сформировал новый штаб и ударил по нашим войскам. Наше командование просто не ожидало такого, после разгрома штаба 1 танковой группы, наше командование предполагало, что противнику пока будет не до наступления.

В реальной истории генерал-полковник фон Макензен стал командующим 1 танковой группы в ноябре 1942 года, но в связи с пленением Клейста, занял эту должность раньше.

Быстро собравшись, всем кагалом мы двинулись в путь, выступать пришлось утром, но радовало одно, практически весь путь пройдёт достаточно далеко от линии фронта, так что немецкая авиация, к тому же достаточно прореженная нами, не должна была доставить нам слишком больших проблем. Поскольку мы базировали в Западной части Киева, возле Ирпеня, то нам пришлось двигаться через весь город. Заранее выставленные патрули перекрывали улицы Киева, по которым двинулась наша длинная колонна. На глазах горожан непрерывным потоком по улицам города двигалась техника, причём нашей техники было не так много, в основном только танки и то около половины из них оказались трофейными немецкими и бронемашины, зато все бронетранспортёры, которых было под три сотни и основная масса машин оказались немецкими, только перекрашенными в наш камуфляж и с большими звёздами на дверях и бортах техники. С одной стороны горожане видели наглядную мощь армии, а с другой стороны их напрягало то, что мы двигались не на Запад, а на Восток, то есть по сути покидали Киев. Переправившись в Киеве на восточный берег, мы двинулись к месту прорыва, а до него было порядка полутора сотен километров, это с учётом объездов, мы ведь ехали не по прямой, это самолёт мог легко лететь прямо, а мы зависели от дорог. Тем не менее к вечеру мы были на месте, правда пришлось пережить три налёта немецкой авиации, но наше ПВО и бойцы не дали противнику спокойно нас штурмовать. На подлёте немецкие самолёты встречал просто шквал огня, и потеряв в итоге семь самолётов, немцы в конце лишь бомбили нас с большой высоты, что не отличалось большой результативностью. Что нас порадовало, так это то, что вся техника проделала путь без поломок, особенно это относилось к танкам. Немцы за это время не только захватили мост через Днепр, но и сумели оттеснить от него почти на десяток километров наши части и стали переправляться на Восточный берег. Вступать с противником с ходу в бой Рудаков не стал, он уже успел набраться достаточно опыта, а потому укрыв дивизию в лесу, собрал совещание, куда позвали и меня, чему я честно говоря удивился. Мы уже не в немецком тылу, и я, хоть и получил командирское звание, но всё равно стал даже не начальником разведки, а его заместителем. Выслушав мнение командиров полков, он неожиданно спросил у меня, что я думаю о сложившейся ситуации и как бы действовал сам.

— А что тут думать, все вы знаете, немцы противник серьёзный, воевать умеет, если мы сейчас попрёмся на них в лоб, то может и собьём в итоге, всё же техники, хоть и лёгкой, у нас очень много, вот только наши потери в итоге просто зашкалят и в конце думаю от дивизии мало что останется.

— И как нам действовать?

— Думаю товарищ генерал ночью отправить всё разведку в немецкий тыл.

— Разведать обстановку?

— Не только, это дополнительно, у немцев много противотанковых орудий, пускай они все калибра 37 миллиметров, но нашим лёгким танкам и бронетранспортёрам этого вполне хватит. Бросим технику в атаку, потеряем большую её часть.

— Поддерживаю товарищ генерал!

Это меня поддержал командир танкового полка, подполковник Корзун, он, как и большинство командиров дивизии, был из наших освобождённых пленных.

— Так что ты предлагаешь Арнаутов?

— Как я и сказал, высылаем разведку в немецкий тыл, всю, конечно по уму надо хотя бы один день, но как я понял, времени у нас нет от слова совсем.

— Правильно понимаешь.

— Так вот, задачей разведки будет обнаружение и вывод из строя немецкой артиллерии. В первую очередь противотанковых орудий на передовой.

— Они не смогут уничтожить за одну ночь все орудия.

Это в разговор вмешался уже начальник штаба.

— А им не надо их уничтожать, товарищ майор, достаточно просто снять с орудия прицел и затвор и всё, оно выведено из строя, это как раньше заклёпывали дульнозарядные пушки. Снимают при необходимости часовых и затем выводят орудия из строя. Нам ведь не надо это делать по всему фронту, примерно на пару километров, что бы обеспечить себе прорыв немецких позиций. Сама разведка потом двинется искать немецкие гаубицы и как начнётся, просто перестреляет расчёты. Без артиллерии немцы не смогут отразить нашу атаку и если даже и повредят что из бронетехники, то не фатально.

Подполковник Корзун горячо поддержал моё предложение, он уже участвовал в нескольких таких атаках на немцев и хорошо уже знал, какие катастрофические потери при этом можно понести. В ходе бурного обсуждения моё предложение всё же приняли, и разумеется я сам должен был вместе с разведчиками идти в немецкий тыл. Мои орлы за последнее время набрались немалого опыта разведки, да и по физической подготовке я тоже гонял их при любой возможности, в том числе и по тихому душегубству. Орудовать ножами научились все, пускай многие не очень хорошо, но снять часового могли все. Если бойцов после обеда Рудаков отпустил отдыхать, то разведчики пошли на передовую изучать её. Хоть им и предстояла бессонная ночь, но сейчас было не до сна, необходимо было изучить передовую, через которую им ночью идти. Вышли в 12 ночи, и смогли тихо перейти передовую, причём шли не в одном месте, а в пяти, так как на дело пошёл весь разведбат. Разбившись на группы по 5 человек, разведчики разошлись по окрестностям в поисках немецкой артиллерии. Кое-что они смогли углядеть, когда наблюдали за немцами, но немного. Обнаружив противотанковые орудия, они старались тихо снять с них прицелы и замки, не трогая часовых. Тут им повезло в том, что находясь в боевых порядках, артиллеристы своих часовых не выставляли, так как понадеялись на пехотинцев, а там часовые были впереди. Окопы немцы не отрывали, так как на следующий день сами собирались наступать, вот у разведчиков и получилось тихо снять прицелы с замками, тем самым выведя орудия из строя. Вот у гаубиц часовые были, так как эти батареи располагались на отдалении от передовой, отдельно, и вот там, уже под утро, часовых пришлось тихо снимать и затем уже заниматься орудиями. К утру большая часть немецкой артиллерии была выведена из строя, по крайней мре практически все противотанковые орудия точно, а разведчики к 4 часам утра собрались вместе в заранее определённом месте. Кратко доложив мне о результатах, снова разбились на 5 групп и двинулись к позициям гаубиц. Хотя сами гаубицы на время сделали не боеспособными, но ещё оставались их расчёты, а замки с прицелами заменят в течение нескольких дней, и батареи снова будут стрелять по нам. Резать расчёты эти группы не могли, слишком много там было немцев для 5 человек, зато теперь было достаточно, и как начнётся, эти группы под шумок просто уничтожат немецких артиллеристов.

В шесть часов утра, дивизия без артподготовки, на участке в пару километров пошла в атаку. Поднятые по тревоги немцы лихорадочно готовились к обороне, и тут то и выяснилось, что практически все орудия выведены из строя. Первыми на противника шли десяток Т-34 и полтора десятка трофейных Т-4, как наиболее бронированных танков, второй линией, за ними, на дистанции в сотню метров шли уже наши Т-26 с БТ и трофейные Т-3, а уже за ними, на расстоянии тех же ста метров уже бронетранспортёры с десантом. Не имея орудий, а лишь небольшое количество противотанковых ружей, которые просто не могли пробить броню наших Т-34 и немецких Т-4, немцы просто не смогли остановить танки, которые уже на подходе, принялись активно вести огонь из своих орудий и пулемётов, а затем к ним присоединились лёгкие танки и бронетранспортёры. Немцы пытались конечно огрызаться пулемётным огнём, но их мгновенно подавляли, а затем и бойцы высыпали из бронетранспортёров и прикрываясь от огня противника бронёй бронетехники, также вступили в бой.

Как только на передовой послышались взрывы, разведгруппы открыли огонь по немецким артиллеристам. Самозарядки и ручные пулемёты просто косили их, а кроме того артиллеристы не пехота, они другому обучены, так что очень скоро все орудийные расчёты были безжалостно истреблены. В итоге наша дивизия с минимальными потерями сбила противника с места и стала гнать его назад к Днепру, пока не уткнулась в следующую немецкую дивизию, которая расположилась на восточном берегу реки. Тут нам пришлось встать, так как кроме артиллерии, у немцев тут оказались и танки, так что переть на них дальше означало потерять наши танки. Будь тут тяжёлые КВ, можно было бы продолжить наступление, этим исполинам были опасны только 88 миллиметровые зенитки, которых в передовых частях было мало, но их у нас не было, так что приходилось крутиться так.

Как выяснилось позже, тут была не одна, а две немецкие дивизии, правда им это не особо помогло, но всё по порядку. Ждать ночи и пробовать снова провернуть фокус с немецкой артиллерией у нас не получилось бы. Немцы уже были в курсе, что произошло, и ночью охраняли бы свою артиллерию, как дракон своё золото, а кроме того за это время они еще больше перебросили бы на наш берег своих сил, так что ждать ночи был не вариант. Вместо этого Рудаков решил использовать артиллерию, как нашу, так и немецкую, ведь мы захватили в общей сложности почти семь десятков немецких лёгких 105 миллиметровых полевых гаубиц. Мои бойцы замки и прицелы с них не курочили, а аккуратно снимали, и прятали неподалёку, будь у немцев время, они может и сами бы их нашли, а теперь нам надо было только поставить это всё на место и можно стрелять, проблема была лишь в расчётах для орудий. Для немецких гаубиц у нас просто не было людей, но Рудаков подошёл к этой проблеме творчески, он временно поставил к ним артиллеристов с двух полков трёхдюймовок. В принципе проблема была только в целеуказании, вот и получалось, что командиры батарей наших гаубиц, кроме своих орудий, должны были давать данные и для трофейных. Вот тут и всплыла вторая проблема, наши и немецкие прицелы были разными, но к счастью пара командиров имела опыт обращения с немецкими орудиями. Быстро разъяснив всё наводчикам, батареи стали ставить на позиции, причём их поставили так, что бы наши орудия чередовались с немецкими, после чего наши гаубицы сделали несколько пристрелочных выстрелов. Отследив попадания, ввели коррективы, после наших, отстрелялись немецкие орудия, тут пришлось корректировать дважды, а после этого все орудия открыли беглый огонь по противнику и над немцами разверзлись ворота в ад. Я к тому моменту уже вернулся и тут кое-что вспомнил, после чего обратился непосредственно к командиру.

— Товарищ генерал, у меня тут одна идея появилась.

— Что за идея, Арнаутов?

— Да так, что если нашим танкам и бронетранспортёрам не дожидаться окончания артподготовки, а прямо сейчас двинуться вперёд. Немцы всё равно сейчас все попрятались, а как техника подойдёт метров на триста до немецких позиций, так пускай артиллеристы переносят свой огонь вглубь немецких позиций. Пока немцы очухаются, мы уже будем на их позициях, и если даже у них что там уцелеет, то всё равно использовать это они уже не успеют. Так и будем их гнать, снарядов к немецким гаубицам много, да и бить они тогда будут не по одному месту.

Рудаков недолго задумался, а потом проговорил.

— А ведь может получиться, укреплений у немцев всё равно там нет, так что потери по идее у них от артогня сейчас должны быть большие. Молодец Арнаутов, хорошо придумал.

Не откладывая это в долгий ящик, Рудаков сразу принялся командовать, так что уже через пять минут мы двинулись вперёд. Когда до стены разрывов осталось порядка 300 метров, техника остановилась, но тут артиллеристы принялись плавно переносить свой огонь вглубь немецкой обороны и танки с бронетранспортёрами снова неторопливо двинулись вперёд. Когда показался первый противник, из кузовов бронетранспортёров высыпали наши бойцы. Поскольку тут мы были не во вражеском тылу, то если немцы сдавались нам в плен, то их конвоировали в тыл, а таких хватало, но были они все в основном ещё не пришедшие в себя после артобстрела. Снарядов немцы успели привезти немало, так что Рудаков приказал их не экономить, так как сейчас от этого зависела жизнь наших бойцов. До вечера мы таким Макаром смогли выбить противника с нашей стороны Днепра, благо, что он не успели далеко вклиниться в наши порядки. Затем несколькими сосредоточенными залпами был полностью разрушен мост через Днепр, рисковать своими сапёрами и минировать мост Рудаков не захотел, артиллерия тоже неплохо с этим справилась. Пришлось нам пережить и несколько авианалётов, но Кирпонос, отлично понимая важность нашего задания, смог обеспечить нам воздушное прикрытие. Хотя наших истребителей и было не очень много и полностью не дать нас бомбить они не смогли, но вот максимально затруднить это немцам у них получилось, так что результат немецких бомбёжек был маленький.

Всю артиллерию Рудаков приказал расположить на пределе дальности от Днепра, только что бы она могла захватить примерно с километр за рекой. Дальнобойных орудий у немцев тут не было, в основном были те же самые лёгкие полевые 10,5 сантиметровые, по немецкой классификации, гаубицы. Этим решением Рудаков избегал контрбатарейной борьбы, зато Днепр и примерно километр расстояния за ним оказывался в зоне досягаемости трофейных орудий. С наступлением ночи, к нам стали подтягиваться наши части, которые тут держали оборону и которых немцы смогли отсюда выбить. По мере их подхода Рудаков стал отводить свою дивизию, так же он передал им все трофейные гаубицы, для них ещё оставалось примерно по полтора боекомплекта, так что на несколько сильных штурмов их хватит. С учётом отсутствия у нас таких снарядов заморачиватся с этими орудиями Рудаков не захотел, просто использовал их, раз подвернулся такой случай и всё, а вот немецкие артиллерийские тягачи он все забрал себе. Всё равно сменявшая нас часть трофейные орудия забирать не будет, расстреляет весь боезапас и потом просто уничтожит их, так как они тоже не смогут достать для них снаряды. Памятуя важность иметь достаточное количество бойцов умеющих водить транспорт, Рудаков по прежнему учил бойцов водить машины, благо что в последних у нас недостатка не было, да и топлива пока было достаточно, зато на трофейные артиллерийские тягачи сразу нашлись водители. Хотя нас и сменили, но вот далеко отводить нас от Канева Кирпонос не решился, он опасался повторного немецкого прорыва через Днепр и даже то, что мы уничтожили мост, его не успокоило. Немцы в следующие два дня предприняли ещё несколько попыток форсировать Днепр, но с помощью трофейных гаубиц наши части отбили все их попытки, правда при этом весь боезапас для трофейных орудий был расстрелян, после чего сапёры просто подорвали в их казенниках по сто граммовой толовой шашке, тем самым полностью выведя орудия из строя. Нам ни разу не пришлось помогать отбивать немецкие атаки, вот только долго мы тут не простояли, ведь немцы наступали не только тут. Обломавшись под Каневым, немцы стремительным ударом овладели Кременчугом и там смогли переправиться на восточный берег Днепра, захватив в целости мост через реку. Не желая повторять свои ошибки, они сразу стали переправляться через Днепр, активно тесня наши разрозненные части на восточном берегу. Нас, от места нового немецкого прорыва, с учётом объездов разделяло не меньше пары сотен километров, и хотя мы выдвинулись им навстречу, но на дорогу нам понадобилось пара суток, так что когда мы подошли, то немцы уже успели захватить значительный плацдарм, гораздо больший чем под Каневым.

Так уж получилось, что бой с передовыми немецкими частями у нас вышел встречный, и не смотря на наличие у немцев противотанковой артиллерии в передовых частях, мы достаточно легко смяли их передовые порядки пользуясь подавляющим превосходством в бронетехнике, пускай и лёгкой. Вот только продвинувшись вперёд на десяток километров, мы были вынуждены встать. Что-что, а связь у немцев всегда была на высоте, так что известие о нас они получили очень быстро и шедшие вторым эшелоном немецкие части успели подготовиться к обороне, а Рудаков не захотел гробить дивизию в атаках на подготовившегося противника. Только Т-34 и немецкие четвёрки могли достаточно безопасно идти в атаку на немецкие противотанковые пушки, но и тех и других у нас было мало, а всю остальную нашу бронетехнику немецкие «дверные колотушки» могли подбивать с лёгкостью, вот и не захотел Рудаков терять свою технику и бойцов. За прошедшие несколько месяцев войны он значительно набрался опыта, а терять своих бойцов в бесплодных атаках он не любил и раньше. От захваченных в ходе боя языков, он уже знал, что противник захватил значительный плацдарм и одной его дивизии явно недостаточно, что бы выбить немцев обратно за Днепр, а потому и гробить понапрасну дивизию он не собирался. Это под Каневым захваченный плацдарм был относительно небольшим, да и удар получилось хорошо подготовить, здесь же он просто напрасно погубит свою дивизию без конкретных результатов, если бездумно бросится дальше в бой.