Боги Авроры

Глава 8

Организму явно не понравились все эти скачки туда-обратно, и из капсулы я вылез полностью разбитым, головная боль сместилась в район бровей, будто туда свинцовые гирьки запихнули, и они-то тянут вниз, то как шарик в пинболе скачут по черепной коробке. Меня встречала не только Ника, но и трое местных охранников. И как только я выбрался из капсулы, взяли меня в кольцо, накинули бронежилет и, не дав даже слова вымолвить, аккуратно, но настойчиво повели из комнаты.

Мда, при таком раскладе до гранаты я никогда не дотянусь, надо будет придумать что-то новое.

В голове чуть-чуть прояснилось, стало понятно, что охрана не угрожает, а, наоборот, от чего-то спасает и ведет меня в сторону подземного бункера. Я остановился и уперся ногами в пол, не давая подталкивать меня сзади.

— Стоп, стоп, стоп! — я развел руки в стороны, придерживая охранников, — Стоять! И объясните, какого черта происходит!

— Активирован протокол защиты от вторжения, — нас догнала Ника, — Совершено нападение на одного из акционеров.

— Кто, где, на кого?

— Напали на центральный офис Академии Таламус, — Ника задумалась, явно подбирая правильные слова. — Камеры наблюдения засекли одного из бывших воспитанников. Предположительно, Данила Кенарев, бежавший из Таламуса несколько лет назад, вернулся и захватил в заложники недавно назначенную главу Академии. Статус на данный момент неизвестен.

Так, переводим на понятный мне язык. Уокер в моем теле пошел крушить Тринайти и начал с Кристины Ишутиной. Развить мысль я не успел, Ника протянула смартфон с мигающей на экране аватаркой звонящего Найтгарта.

— Андреас, привет, — я вздохнул, собрался и принял звонок, — Что происходит?

— Привет, Аннелиса, — тихий, вкрадчивый голос, тут все переполошились, а этот старый пердун спокоен, как удав, — Я рассчитываю, что ты мне это и расскажешь.

— А на чем, прости, основан твой расчет? — я поддал желчи в голос Алисы, не понимая, к чему он клонит, провокация что ли очередная.

— Из ближнего круга ты сейчас, прости за тавтологию, ближе всех к офису Таламуса, и насколько я помню, в детстве тебе очень нравилась Нэнси Дрю?

— Не тяни, что с Кристиной? — я не стал играть в эти кошки-мышки, Нэнсю Дрю, конечно, всем в Академии нравилась, даже сам зачитывался, но вдруг Алиса и тут исключение и это проверка.

— Скучно с тобой, — Андреас вздохнул, — собирайся, Итон заберет тебя минут через пятнадцать, и через час вы должны быть в аэропорту. По прилету вас встретят. Кристина мертва, и долго не получится полицию сдерживать. Надо архивы вывезти, не мне тебе объяснять, насколько это важно, иначе я бы не просил.

— Так это просьба? — я усмехнулся, — ладно, можешь не отвечать.

— Уже четырнадцать минут. Отзвонись, как будешь на месте.

Найтгард отключился, а у меня в голове прозвучала фраза из вообще доисторического фильма: «еще никогда Данила не был так близок к провалу». Явки, пароли, документы и самый главный вопрос, что надеть, а на все четырнадцать минут. Но все оказалось не так страшно, точнее, спасибо Нике. Пока я объяснял охране, что протокол защиты можно отменить, она собрала все необходимое: международный айдипасс, пластиковый пузырек с запасом обезболивающего, надеюсь, законного, фонарик и блокнот с массивной ручкой. Сначала не понял, зачем мне фонарик с блокнотом, даже не знал, что их еще производят после скандала с экоактивистами, но потом пригляделся и понял, что фишка в ручке — тактическая алюминиевая «Смит и Вессон», не дубина и не кастет, конечно, но больно ткнуть и пробить способна, мало не покажется. Да и в аэропорту не должны докопаться. Фонарик тоже непростой, а по словам Ники, с какой-то запредельной мощностью, которым при прямом попадании в глаз можно и ослепить, а функция стробоскопа так вообще дезориентирует все, до чего доберется. Как я понял, Алисиной охране командировочные не выписали, лететь нужно будет одному, так что с фонариком и ручкой я прям вооружен и очень опасен! Оделся под стать — полувоенные ботинки, джинсовые мотоштаны с карманами и кожаная куртка, прям дерзкая Лара Крофт.

С Итоном мы не разговаривали, чем-то Алиса его сильно раздражала, а я с обнимашками не лез. С Тринайти он был с самого начала, первый официальный директор безопасности DRUGA, а в последующем бессменный неофициальный. Входит в ближний круг, тело сменил в позапрошлом обновлении, но по мнению Алисы, как был психом и больным на голову жестоким ублюдком, так только хуже стал. К ней он подкатывал еще когда игра только создавалась, в чем-то даже был одержим, но каждый раз жестко посылался на фиг. Сначала Алиса отшивала его не задумываясь, просто отдавая предпочтения другим, а потом жестко и с конфликтами. Последний как раз произошел в Праге, и как я понял, только вмешательство Эйпа с Найтгартом не дали пролиться Итоновской крови. Та многоходовочка, так любимая в этой семье, которую провернула Алиса, лишний раз укрепила меня в мысли, что больной на всю голову жестокий ублюдок тут именно она. И тем, пожалуй, опасней оценка Итона, который вроде как отстал, но обидищу затаил.

Я отделался от провожавшей охраны и медленно пошел к черному тонированному мерседесу с мигалкой.

Домчали до аэропорта быстро и молча, и хоть в салон набились под завязку, Итон спереди, парни со мной сзади, но мне тесно не было. Крепкие бойцы Итона, в этот раз одетые в гражданскую одежду, как от прокаженной теснились от Алисы и жались по стенкам. А я еще и развалился, широко расставив ноги, сидел и перебирал в пальцах ручку. Итон пару раз звонил кому-то и спрашивал статус, но полученными ответами не делился, только хмурился.

В аэропорту, несмотря на все мигалки, дорогие костюмы и прочую важность и крутость, нас все равно пропустили через металлоискатель, но хоть без очереди. И время раннее, и зона вип-класса не для обычных туристов. На фонарик с ручкой покосились, но ничего не сказали.

Потом короткое ожидание в баре, где только я, под неодобрительный взгляд Итона, заказал себе водки. Не то чтобы я фанат этого напитка, но что-то перенервничал на ID-контроле, все думал, что сейчас -то меня и разоблачат. И на нервяке не смог удержаться, подмигнул молодому официанту и сказал: «Мальчик! Водочки мне принеси — я домой лечу». А ведь действительно домой, пусть я был не головном отделении Таламуса, а в российском филиале, но другого дома у меня и не было.

От водки полегчало, причем эффект был сравним с таблетками, только ощутился сразу. Но вторую выпить не дали, подъехал новый местный электрокар и нас позвали на посадку. Я не растерялся и забрал с собой всю бутылку, а в новеньком самолете с надписью на борту DRUGA vs Cessna Spaceship Jet отсел подальше и сделал вид, что придремал, дабы избежать любых разговоров. А сам крутил в памяти все, что знал об Академии Таламус.

Основана в две тысячи сорок седьмом году в рамках благотворительной поддержки одаренных сирот и детей из неблагополучных семей и развивающихся стран. Идеолог — Кристина Ишутина, член совета акционеров DRUGA. На данный момент насчитывает три отделения: условно российское в Калининграде, американское в Денвере и первый офис во Франции, в пригороде Пуатье, куда мы как раз и направляемся.

Птичка, на которой мы летели, несмотря на название в космос не взлетела, не доросли еще технологии, да и после вирта скорее всего уже не дорастут. Не мечтает больше человечество развиваться в этом направлении, все лучшие умы либо стремятся, либо уже задействованы в разработке технологий полного погружения. Может, только пара фриков еще и осталась, сидят в глубинках затворниками да космолеты проектируют.

Мы приземлились в маленьком аэропорту с милым названием Пуатье-Беар, где нас встречало два микрофургона с бойцами, одетыми в черный камуфляж. Я разглядел нашивку Amarante Securuty. На меня все пялились как-то странно и скорее удивленно. Ребята были при оружии — у каждого кобура, только вот, что внутри, было непонятно. Итону с помощниками выдали такие же, я было собрался попросить и себе, думаю, Алиса бы так поступила, но меня опередил Итон и шепнул на ухо: «Следи за языком, это частники, они не в курсе всей темы, думают, что ты аудитор, эксперт по финансам». Ладно, обойдусь без пистолета, если что Итан не станет меня валить на глазах у удивленных частников, теперь хоть понятно, отчего так смотрят. Я улыбнулся, спрятал во внутренний карман бутылку водки, с которой до этого не расставался, достал блокнот и полез в фургон.

Все отделения Таламуса строили, точнее устраивали по схожему принципу: удаленность от цивилизации, красивая природа и древняя многокомнатная постройка. Все обновлялось и перестраивалось под нужды учеников, и хоть комнаты у всех были свои, но интернат, он и в Африке интернат.

В Калининграде мы жили в заброшенном пионерском лагере. О пионерах я только читал, типа еще сотню лет назад существовала такая политическая организация для активной молодежи. В Денвере проживание детей организовали в каком-то историческом отеле. А здесь мы в итоге подъехали к высокой ограде, за которой виднелся самый настоящий замок.

Перед воротами стоял полицейский автомобиль с включенной мигалкой, но без сирены. Внутри спал один страж порядка, а второй прогуливался рядом и, завидя нас, подошел для встречи. Итон что-то у него уточнил, а потом приложил смартфон к коммуникатору полицейского. Вот они современные технологии контактной оплаты, какая сумма упала полицейскому на счет, я не знал, но судя по тому, что полицейский бросился открывать нам ворота, там все было в порядке.

Мы обогнули красивый парк, наполненный живыми подстриженными геометрическими фигурами и белыми статуями, похожими на античные. В пионерлагере тоже была статуя, бело-серая пара с облезшими кусками штукатурки и торчащими прутьями арматуры — мальчик с большой дудкой и девочка, отдающая честь, с флагом. Но у нас хотя бы весело было, а тут все какое-то торжественно-пафосное, хоть и замок, но далеко не Хогвардс.

В окнах торчали любопытные детские лица, человек двадцать разного возраста и пола, но парней больше. Жалко их, не знают, к чему жизнь их готовит. Но мы еще посмотрим, кто кого, — одного ребенка Уокер уже точно сегодня спас.

Пока я разглядывал окружение, Итон уже вовсю раздавал команды. Бойцы рассредоточились по периметру, а пухленький бледный мужичок, то ли дворецкий, то ли администратор, уже открывал нам двери.

Если и пытались в замке навести тепла и уюта, то ничего у них не получилось. Гулкий отзвук шагов по коридору, массивные бледные светильники на лестнице, сквозняки с запахом недавнего обеда — все наводило такую тоску, что водка опять пришлась совсем кстати. Мне даже показалось, что Итон зыркнул уж не осуждающе, а с ноткой зависти.

Зря завидовал, стоило зайти в кабинет директора, как я с трудом удержал в себе выпитое. Уокер явно попутал реал с виртуалом и чутка так перестарался. Не придушил тихонечко или там один контрольный в голову, как было принято во времена его молодости. А конкретно так рвал и метал, ведя допрос с пристрастием. Поломанное тело Ишутиной было распято на стене среди рамочек с грамотами и благодарственными письмами. И вид совсем не смиренный, как у Христа. Ноги сломаны и торчат в разные стороны, некогда белая блузка с бежевой юбкой порваны и залиты кровью, на ладонях, прибитых к стене, оторваны ногти, а лицо — сплошная кровавая тарелка со спагетти, бесформенная маска с лоскутами кожи и остатками скотча. И кровь, повсюду много крови. Пятна на полу и огромная надпись над телом под потолком на английском языке: «Я иду за вами».

Под ногами хрустнули вырванные зубы, и я разразился отборным матом, судя по одобрительному взгляду Итона, в лучших традициях Алисы. Уокер — точно уже не человек, и, если бы у нас тут был конкурс больных психов, я бы отдал ему первое место. Гребанный псих, но эффективный черт побери. Пробрался мимо охраны, никого не потревожил, по-тихому пытал, гвозди даже забивал под бой старинных часов, стоявших в углу, а потом так же тихо скрылся. В камеру наблюдения и то попал скорее всего специально, чтобы знали, кто это сделал.

Все это была версия дворецкого, боясь переступить через порог, он отчитывался перед Итоном. Старался не смотреть на тело, но тянулся рукой указывая на важные моменты в комнате. Где лежали архивы с досье, и где Кристина хранила документы, а где прятала стикер с логином и паролем от компьютера. Мда, вот вам и люди старой эпохи.

— Твой выход, — Итон чуть подтолкнул меня вглубь кабинета и протянул резиновые перчатки и сумку. — Забираем архив. Посмотри, что могло пропасть, и это, дай хлебнуть.

Я даже ерничать не стал, выпил сам, не глядя отдал бутылку и, стараясь не наступать на зубы и кровавые следы, прошел за письменный стол к старомодному стеллажу. Открыл дверки и уставился на выдвижные ящики, с отмеченными на них буковками в алфавитном порядке. Архив сделали на старинный манер, но с современным содержанием. Длинные узкие ящики были плотно забиты плоскими пластиковыми прозрачными коробочками, где-то пять на пять сантиметров, с миниатюрными картами памяти. На самих коробках были выбиты фамилии.

Я узнал несколько имен, и как только понял, что архив общий, бросился искать файл со своим именем. Пусто. В ящичке с буквой «К», как раз между соседними фамилиями с моей, коробочка отсутствовала, рядом с местом, где должен был стоять файл Ники, тоже дырка. И еще с десяток пустых мест. Стараясь не привлекать внимание Итона, незаметно отправил сообщение Нике, и пока осматривал стол и включал компьютер, получил ответ с полным списком имен членов Тринайти, сменивших тело. Всего двадцать две сдвоенных (до и после) фамилии, включая Итона, Танаку и Найтгарта. Остальных я не знал, это были уже не основатели, а какой-то первый круг доверенных лиц, плюс парочка видных политиков и пяток известных миллионеров. Данные на всех из списка в архиве отсутствовали.

Пустая треснутая коробочка с именем Ники нашлась под столом, я прям даже представил, как Уокер, узнав что-то от директрисы, торопится проверить файл, смотрит на компе и в бешенстве сжимает пластмаску. Уокер знает про дочь — это факт.

По истории операций в компьютере и по открытым вкладкам удалось установить еще несколько фактов: Уокер знал теперь расписание встреч Ишутиной, данные банковских счетов (уже пустых), адреса акционеров, офисов и всей остальной недвижимости Тринайти, и главное — все возможные коды доступа, которые были у Кристины.

— Ну что там, — спросил Итон, фотографируя надпись на стене.

— Он все забрал.

— Что?

— Все, что смог. Явки, пароли, контакты, деньги.

— Собирай флешки и жесткий диск, пять минут осталось, полиция уже не готова ждать.

Я, как пылесос, сгреб из ящиков все карты памяти, потом, не глядя, папки и документы со стола. Вскрыть корпус системного блока было нечем, поэтому я забрал его весь, благо размер у последних моделей был не больше, чем у обычного планшета.

Я отдал мешок одному из бойцов, уже ждавших нас за дверью, и мы шустро двинулись к черному ходу, чтобы не столкнуться с полицией. Их пустили в дом, и я, конечно, не знаток французского мата, но «мерд» и «пута» с явно офигевшим «о-ла-ла», разнесшиеся у нас за спиной, более чем универсально рассказали, что разминулись мы совсем чуть-чуть.

По дороге мы получили доклад о внешнем осмотре, как Уокер приехал, где проник, как ушел, точно ли ушел, а не прячется ли где-то в засаде. Неподалеку в лесу обнаружили остатки туристической стоянки, самодельный наблюдательный пункт на дереве и следы от мотоцикла, оборвавшиеся на трассе. Несколько дней он жил в лесу, следил, поджидая удобного момента, как чертов мстительный дух, пришел, сделал дело и ушел.

Кристину мне было не жалко. Жестоко, конечно, с ней поступили, и это мягко говоря, но как ни пытался, я не смог найти в сердце сочувствие к ней. То количество загубленных детей, вся эта лицемерная мерзость, что творилась за ширмой дома-интерната, не перевесила бы и трех смертей Кристины. И все бы вообще ничего, можно было Уокеру спасибо сказать, что за меня работу делает, только вот жаль, что буквально в моем теле. И очень скоро Данила Кенарев станет знаменит на весь мир, и не в том образе, в котором я бы хотел. А мне потом с этим жить.

Всю обратную дорогу я проспал уже по-настоящему, благо летел один. Итон с парнями остались ждать рейс до Лондона прямиком в штаб квартиру, а я отправился домой. Меня встретили, вывели из аэропорта окольными путями, прикрывая от возможной атаки Уокера. Я не сомневался, что Уокер продолжит, но сомневался, что следующей будет Алиса. Делиться с охраной мыслями я не стал, и уже тем более говорить, откуда у меня такая уверенность, просто расслабился и с ветерком и мигалками наслаждался видами ночного города. А через пару часов уже погружался в Эфир.

«В эфире! Добро пожаловать на Аврору!»

В поселении «Шепот ветра» многое изменилось за время моего отсутствия, если первый раз было ощущение какого-то экономического кризиса, когда куча здоровой молодежи слоняется без дела в поисках работы, то сейчас деревня скорее напоминала место военных сборов. Народ суетился, метался между сюжетными НПС, а к мастерам по доспехам и оружию стояли очереди. Будто одновременно завезли кучу квестов, причем как для игроков, так и для НПС. Но бардака не было, все строго, как по команде, организовано - никакого трепа, минимум действий. Отстоял очередь, получил то, что нужно, метнулся квест выполнять, выполнил, сдал и в новую очередь. И все это координировал Часовой, раздавая команды как неписям, так и игрокам, которые при ближайшем рассмотрении оказались членами клана «Первые люди».

Я было хотел пообщаться, но Часового окружили довольно плотной толпой, так что я решил не тратить время. И так уже засиделся в реале, а у меня еще ни Слезы, ни плана, как заманить Уокера на остров.

В деревне довольно быстро мне напомнили, что я все еще изгой. Успел только закупиться эликсирами, как на выходе из шаманской лавки меня встретило несколько воинов вместе со старостой.

— Твое время вышло, Изгой! — староста даже не пытался быть вежливым, плюнув под ноги. — Мы благодарим тебя за помощь племени. Мы выполнили свое обещание, и тебе пора уходить.

— Обращайтесь, — грусть, я-то надеялся на какие-нибудь полезные плюшки, но с благодарностью, похоже, тут туговато. — Выход сам найду.

Я сверился с картой, потом со статусом своих спутников. Ксоко еще была в деревне, а Чаки охотился неподалеку. Каким-то образом, пока я был в реале, оба прибавили себе по уровню. Пускай для туземцев я изгой, для Хранителей — враг, а для Орды — заноза в жопе, хоть они об этом еще и не знают, но небольшая команда, пусть и с искусственным интеллектом, у меня уже есть

Километров через двадцать, после потненькой, но освежающей мечущиеся мысли пробежки, устроил привал и обнаружил несколько новых входящих сообщений.

От неизвестного контакта:

«Это Уокер. Надо поговорить, прими контакт, созвонимся».

От Алисы:

«Шеф! Все пропало!»

«И я, к сожалению, не стебусь».

«Найтгард сменил все коды доступа».

«Надеюсь, у тебя есть план!»

«Ведь есть?»

«Кстати, как там было то? А то фоткам не все понятно».

От Джагга:

«Уокер хочет поговорить про Нику. Ответь ему, не будь козлом».

Я чуть не поперхнулся чаем, который только успел заварить на привале, от такой наглости мурлока. Это я-то козел, жаба ты мерзкая? Ну вы там совсем берега попутали, черти ордынские.

Ответ я дал короткий: «пошел в жопу» и точка. Нет, лучше так: «Иди в мурлочное очко!»

Теперь точка, и потом сразу в бан обоих, а на Уокера, не удержался, еще и как на спамера жалобу отправил. И что-то меня переклинило, психанул, подскочил и проорался, распинал горящий костер и начал круги вокруг углей наматывать. У меня с вами разговор короткий, намного короче, чем у Уокера с Ишутиной, но с тем же результатом.

Бррр, успокоился только когда понял, что в обуви осталось меньше трети прочности, а угли начинают снижать здоровье.

А потом вдруг понял, что я больше не один в этой чаще. Что за мной кто-то наблюдает. На периферии зрения мелькнул призрачный силуэт черного ягуара.