Боги, пиво и дурак. Том 8

Глава 20 Китайская девственница

В очередной раз устав друг от друга, мы лежали на сбившихся простынях и молчали.

Мое плечо под горячей щекой Деметры затекло и онемело, но мне не хотелось освобождать его. В голове приятно шумело — видимо, мои слоты еще не разучились принимать энергию богов, и за минувшую ночь я слегка пополнил свой опустевший запас. На душе было тепло и безмятежно. В щели ставен проглядывало солнце, явно намекая, что оно уже давно встало, и нам бы тоже пора.

Но я только закрывал глаза и прислушивался к тишине внутри себя.

Хорошо.

Вот так бы и пролежать до самого вечера. А еще лучше — до конца года. Лениво гладить ее влажную спину по ложбинке позвоночника, чувствовать шеей теплое дыхание и ни о чем не думать…

— Нужно что-то сделать, — подала вдруг голос Деметра, приподняв голову.

Эх, все-таки по «не думать» — это слишком несбыточная мечта. Даже для нашего простынчатого рая.

— М-мм, — неопределенно промычал я.

— Не прикидывайся коровой, — нахмурилась она.

— Почему? — проговорил я, открывая глаза. — Я думал, ты их любишь…

Деметра щипнула меня за беззащитный бок — довольно-таки больно, так что я ойкнул.

— Соберись давай! — безжалостно потребовала она, усаживаясь рядом со мной.

— Ну вот, — вздохнул я. — А ведь так хорошо все начиналось…

— Дань, я серьезно. Сотот нам сказал, что когда ты соберешь еще больше энергии Азатота…

— Я знаю, — перебил я ее. — А вот чего я не знаю — так это нахрена он рассказывает такие вещи другим. Кто еще, кроме тебя, знает об этом?

— Сет, Та’ки, Азраил. Нергал с Лилит.

— Ясно. Короче, все.

Я подобрал с пола штаны, натянул их. Подошел к столу и налил себе воды из кувшина.

— Хочешь пить? — спросил я Деметру.

— Да.

Я протянул Демке свою кружку. Потом допил то, что у нее осталось, снова налил воды и с кружкой в руках сел рядом с ней.

На языке вертелся противный, но очень важный для меня вопрос. Вертелся, но никак не хотел озвучиваться. Потому что, если задал вопрос — будь добр услышать ответ.

— Ну и чего молчишь? Не спросишь, какая была реакция? — выстрелила Демка контрольным в голову.

Я фыркнул. Залпом опустошил круженцию. Повертел ее в руках и, подняв глаза, проговорил:

— Ну и?

— Все промолчали. Кроме Сета. Тот послал великого протобога так далеко, что я было решила — зря ты парился, вытаскивая своего магистра. Помереть он мог и на той стороне.

Я усмехнулся. Да уж, Янус в своем репертуаре.

А все остальные промолчали, значит.

— И что на это сказал Сотот?

— Не поверишь — он рассмеялся. И в ответ тоже послал нас, только не туда, куда Сет сгоряча проложил для него маршрут, а отдыхать.

— Понятно…

Я откинулся назад, положив голову Демке на голые колени.

— У тебя хоть какие-то идеи есть на этот счет? — спросила она, погладив меня по лицу.

— Если честно, я еще даже подумать об этом не успел.

— Мне кажется, тебе стоит поговорить с Аидом и попросить его о помощи. Ведь он вроде как твой покровитель.

— И что с того? У нас в договоре по поводу опасности со стороны великих зодчих вселенной ни слова не сказано. Каким боком он должен мне помогать? И главное, как? Если я правильно понимаю, этот парень, инкубатором для которого я являюсь, куда круче всех олимпийцев вместе взятых. Да и Сотот тоже. Что с ним может сделать Аид?

— Ты не понял, — мягко возразила мне Деметра. — Слышал ли ты историю о Кроносе?

— Богопапаше, сожравшем своих детей?

— Ну, во-первых, известен он не только этим. Знал ли ты, что именно Кронос в свое время победил старого змея Офиона? Или что он спустился из Верхнего мира к людям и создал эпоху, именуемую «золотым веком»? Пятьсот лет абсолютного счастья — без войн, голода, стихийных бедствий, болезней и смерти. Ради этого он останавливал, ускорял или возвращал время, нарушая законы вселенной. Бедные Эринии! Говорят, они так запутались разбирать спутанные нити судеб, что от злости остригли себе волосы и сломали двое ножниц. С тех пор у них остались только одни.

Я снова сел.

— Да ладно. Если он такой крутой чувак, почему тогда об этом никто не помнит?

Деметра улыбнулась.

— Потому что можно совершить тысячу подвигов, но потом одним преступлением перечеркнуть все, что сделал. Когда-то давно Кронос действительно был мечтателем, грезившим создать идеальный мир для всего сущего. Он считал несправедливым, что боги безбедно живут целую вечность, а люди болеют и умирают. И готов был пожертвовать собой ради того, чтобы исправить это. Но он не учел, что платой может стать не его здоровье или бессмертие, а рассудок.

Я почесал затылок.

— М-да, досадно…

— Но детей своих Кронос все-таки не пожирал, а проглатывал. Оказавшись в брюхе повелителя времени, они сворачивались до состояния крошечного эмбриона и пребывали вне жизни и смерти. До тех пор, пока спасенный матерью Зевс не явился свергнуть отца и выпустить на свободу своих братьев и сестер. И вот тут легенды расходятся. В храмах рассказывают, что Зевс просто распорол живот своему отцу. Но я слышала и другую версию. Что пьяного Кроноса опоили каким-то адским пойлом и тот сам вместе с рвотой выплюнул всех своих пленников.

— И ты думаешь, это правда? — задумчиво проговорил я.

Деметра пожала плечами.

— Не знаю. Но я бы не возражала, чтобы ты Азатота тоже как-нибудь выплюнул. Узнать бы только, что это было за питье. Наверняка чья-нибудь кровь, моча или еще что-то в этом роде, хитрое по происхождению и простое по составу.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что Олимпийской своры тогда еще на свете не было, а из Зевса алхимик как из Гермеса — титан. Он даже чай себе приготовить не может. Так что если мы сумеем разговорить безумца Кроноса…

Я с улыбкой погладил ее по голове.

— Думаешь, он в состоянии ответить?

— Я надеюсь на это.

— А при чем здесь Аид?..

— Проход в Тартар, где содержится Кронос, сейчас возможен только через Подземное царство. Такие дела.

— Понятно. Что ж, историю ты мне рассказала прелюбопытную…

Меня прервал нетерпеливый стук в дверь.

Я умолк. Обернулся на звук.

Стук повторился еще раз, на это раз — еще громче и наглей.

— Открывайте уже! — раздался голос Лилит. — Я по энергии чувствую, что ничем интересным вы уже не заняты!

— А можно сделать вид, что мы здесь все глухие и нихрена тебя не слышим? — с раздражением крикнул я в ответ.

— Можешь, но тогда мне придется сломать дверь и войти самой, — издевательским тоном проворковала Лилит. — А мне бы очень не хотелось портить маникюр.

— Когда встречусь с Аидом в следующий раз, попробую уговорить его сдавать нам комнату посуточно. Может, хоть там покой будет, — проворчал я, помогая Деметре отыскать шорты и майку.

— О, там он однозначно будет, — пропела Лилит за дверью. — Причем вечный!

Наконец я открыл дверь.

— Ну и какого хрена?..

— Посторонись, — беспардонно отодвинула меня от входа Ли и прошествовала внутрь, цокая высокими каблуками и помахивая упругим кожаным хвостом. — И не держи комнату нараспашку!..

В руках у нее был большой лист бумаги, похожий на свиток.

Встретившись взглядом с Деметрой, изящно склонила голову.

— Приветствую великую госпожу, — пропела она и улыбнулась своими вишневыми губами.

— Что это? — хмуро спросила Деметра, уставившись на бумагу.

— План по спасению, — заявила Лилит. — Правда, великой госпоже он может прийтись не по вкусу, поэтому я позволю себе напомнить, что речь идет не о развлечении, а производственной необходимости.

Ли повернулась ко мне и протянула список.

— На, смотри. Первой тебя ждет Флора. Договориться с ней оказалось проще простого, так что она будет ждать тебя завтра после полудня. Во вторник ты пойдешь к Арахне с бочонком темного эля. Ну чего ты хлопаешь глазами? Понимаю, это не самая простая задача, но, если она напьется, и ты сам хорошенько выпьешь, уверена, что у тебя все получится. После Арахны я оставила в графике два свободных дня, чтобы ты смог более-менее прийти в себя, потому что дальше есть некоторая сложность. Слот энергии бога тьмы может заполнить Хёд — божество, подзабытое и отлученное от Чаши уже очень давно. Вот только он мужского пола. Но зато слепой и тоже вполне себе пьющий, обитает сейчас на окраине Вышгорода, — она говорила и говорила, голос суккуба звучал уверенно и ровно, будто шла какая-то бизнес-презентация или выступление на конференции.

Сбитый с толку этим будничным тоном, я продолжал хлопать глазами, в то время как до моего мозга начала медленно доходить вся непристойная суть ее слов.

— Чего-чего?.. — совершенно ошалело проговорил я, вытаращившись на Ли.

— Если ты уж совсем никак не сможешь к нему подступиться из-за гендерного несоответствия твоим привычкам, я готова взять его на себя. Соберу тебе энергии под завязку и передам… любым приятным для тебя способом, — сказала Лилит. — Если честно, самым продуктивным способом было бы твое энергетическое слияние с самим Сототом — вот уж где намешано всяких энергий! Но, боюсь, вас обоих это не устроит. Да и процесс, мягко говоря, экзотический…

— Суккуб, ты совсем страх потеряла⁈ — прервала ее выступление Деметра. — Да я тебя сейчас удобрением сделаю!..

Взгляд ее стал таким, что даже у меня мурашки по спине пробежали. Глаза засияли, кожа налилась темным золотом.

Но Лилит не отступила.

Только прикрыла лицо локотком, будто от слишком яркого солнца.

— Я предупреждала, что это может не понравиться, — твердо сказала она. — Но нам нужно сделать Даню сильным в кратчайшие сроки, а самый надежный способ для этого — непосредственный и глубокий контакт с божественным материалом…

— А на кол ты не хочешь⁈ — взбесилась моя Демка. Она толкнула в сторону стол, стоявший как раз между ней и Лилит, и бедная деревяшка, полыхнув синим, рассыпалась в стороны облаком древесной пыли. — Так сказать, поконтактировать с материалом? Природным?

Между тем я пробежал взглядом список до конца, схватился за голову и заржал.

— Нет, серьезно? Ли, ты просто что-то с чем-то! Демка, смотри — у нее в списке даже твой бывший имеется! С ним я тоже должен того самого? Поконтактировать?

— Вот потому он и под знаком вопроса! — возразила Ли. — Нет, ну что вы оба, как дети? Подумаешь, переспит с парой богинь!..

— И богов! — ухахатываясь до слез, заметил я, потрясая списком. — Господи, я надеюсь, хотя бы звероморфов там нет? Хотя стой, ты же мне уже сосватала Арахну!..

Лилит убрала руку от лица и резко обернулась ко мне.

— А что, лучше умереть, но остаться целомудренной весталкой, я не пойму? — воскликнула она, и на этот раз в ее голосе прозвенело столько живого надрыва, что даже Деметра как-то притихла. Ли сердито смахнула набежавшую на ресницы слезинку, поджала задрожавшие губы и уже тише добавила: — Ты не выдержишь Азатота, если будешь слабым. А усилить тебя может только энергия богов. Да, некоторые варианты придется заменить более хилыми, но зато доступными. Но даже так если ты будешь действовать согласно моему графику, за месяц активного пополнения слотов ты сможешь вернуть себе больше трети энергии, которой ты обладал на момент перехода через врата! Разве плохо?

Я вытирал слезы с глаз, пытаясь остановить истерический хохот.

— Это называется… план эротического захвата… божественного материала… Блин, не могу!

Лилит злобно зыркнула на меня.

— Смейся сколько влезет, я, между прочим, тебя спасти пытаюсь!..

— Я благодарен, честно… Но боюсь, ты сильно преувеличиваешь мой потенциал и уровень раскрепощенности. Прости, но я столько не выпью и не вы… — я снова захохотал, и, приобняв застывшую, как статуя Деметру, взъерошил ей волосы. — Расслабься! Этот суккуб пришел к нам с добром и от всего сердца! Садись давай. Ли, и ты садись! Давайте выпьем вместе.

— Отдай список, — обиженно проговорила Лилит, нахмурившись.

— Ни за что! Я сохраню его на память и буду перечитывать в качестве молитвы о поднятии боевого духа!

Деметра ткнула меня острым локотком в бок.

— Боевого духа? — многозначительно переспросила она.

— Ага, — широко улыбаясь, отозвался я. — Как доказательство того, как мне повезло с друзьями.

Я подвинул стул для Ли, а сам уселся на постель рядом с Деметрой. Наколдовал нам по бокалу коньяка.

После пары глотков Лилит уже не казалась такой напряженной. Упругий хвост мягко лег на пол.

— Хочешь не хочешь, а что-то делать все равно надо, — сказала она, глядя на меня грустными глазами.

— Конечно, — кивнул я, соглашаясь. — Не сомневайся, я не собираюсь складывать лапы и тонуть в молоке.

— Кстати, Азра просил передать кое-что из твоих сбережений, — сказала демоница, протянув мне набитый кошелек. — Сказал, чтобы ты оделся поприличней, когда пойдешь на совет к его величеству.

Я удивленно приподнял брови.

— А у нас будет какой-то совет?

— В шесть вечера. И ты вроде как приглашен.

— А-ааа, — протянул я, соображая. Так вот почему Альба просил меня прийти к определенному часу!

Я опрокинул в себя коньяк. На пустой желудок он показался резковатым, так что я невольно содрогнулся и поморщился.

— Пойдем поедим? — предложил я, чувствуя, как хмельная жидкость обволакивает сознание. — На премиальные деньги.

Так мы втроем перебрались из комнаты в харчевню, где и позавтракали. Или пообедали. В любом случае, еда была вкусной, компания после коньячка тоже стала вполне улыбчивой и настроенной на дружественный лад.

Короче, я оставил девчонок в харчевне поедать пирожные абсолютно без опасений, что кого-нибудь потом не досчитаюсь. И отправился на поиски приличной одежды.

Полуденное солнце щедро заливало город своим ослепительным сиянием. Блестели крыши, железные цепи над вывесками, горбушки булыжников и кудри по-летнему прихорошившихся девушек. Запах свежего ржаного хлеба уютным облаком ползло из пекарни по улице.

Я отыскал для себя приличный комплект одежды — крепкие штаны, рубашку безо всяких излишеств и кружевных оборок, тонкие сапоги и легкую куртку а-ля Нергал. Потом зашел к цирюльнику, где меня постригли и побрили по высшему разряду, надушив напоследок каким-то ядреным лосьоном, от которого местная болонка трижды чихнула и ушла во двор.

Вот такой весь чистый и благоухающий назло всем собакам я вышел на улицу.

И обратил внимание на карету с опущенными занавесками на окошках, стоявшую на другой стороне улицы.

Уж больно странное место выбрал возница, чтобы остановиться — аккурат между гончарной лавкой и магазинчиком овощей.

Люди, разъезжающие в каретах, по таким местам не ходят. У них для этого слуги имеются.

Стоило только мне спуститься с крыльца и направиться вдоль по улице, как сонный возница встрепенулся, щелкнул поводьями, и карета потащилась по мостовой, неторопливо нагоняя меня.

Наконец, мы поравнялись, и рука в белой перчатке отодвинула опущенную занавеску.

— Даниил, друг мой! — услышал я знакомый голос барона.

Карета остановилась. Дверца открылась сама собой, и я увидел сидящего на бархатных подушках Самеди — как всегда, в безукоризненном черном костюме, цилиндре и сигарой в белоснежных зубах.

— Куда бы вы не направлялись, позвольте вас подвезти, — сказал он, мигнув в мою сторону огоньками глаз.

Я хмыкнул.

Вечно он путается с личными местоимениями. То на «ты», то на «вы».

— Буду рад вашей компании, — в тон ему ответил я, забираясь в карету.

Дверца захлопнулась точно так же, как и открылась — безо всякой посторонней помощи. Лошади расслабленной трусцой двинулись дальше.

— Ну и зачем я вам понадобился? — в лоб спросил я.

Самеди сделал небрежный жест рукой.

— Да, собственно, ничего такого. Как говорится, просто ехал мимо.

— Верю. И ехал мимо, и стоял возле — все по чистой случайности, — проговорил я с усмешкой, уставившись на своего загадочного собеседника.

Барон глубоко вздохнул.

— Ну… Если быть совсем честным, имеется у меня к вам один разговор. Однако же есть один щекотливый нюанс. Теоретически я не могу и не должен знать о предмете, который хотел обсудить. А мне бы не хотелось подорвать то хрупкое доверие, которое образовалось у нас в последние дни.

Я с улыбкой прищурился.

— Да полно, барон. Обещаю сильно не удивляться. Так, о чем идет речь?

— О тебе, — отозвался Самеди, небрежно сдвинув со своей стороны занавеску на окошке так, чтобы в небольшую щель было видно улицу. — Я готов предложить тебе сделку, — сказал он, глядя в окно. — Договор, который дарует тебе свободу от любых манипуляций и попыток давления.

И откуда же ты, сукин сын, узнал обо всем?

Впрочем, задавать этот вопрос вслух я не стал. Вместо этого с улыбкой сказал:

— Сгораю от любопытства.

— Видишь ли… Мертвое не умирает.

Я чуть не подавился.

— Что-что, прости?..

— Если ты по доброй воле отдашь мне свою жизнь и душу, бояться смерти и боли тебе больше не придется. Я все сделаю быстро и безболезненно. После этого я могу поднять твое мертвое тело и отдать его тебе же в пользование на какой-то срок. Твои способности останутся при тебе. Твои физические возможности удесятерятся. Пару лет ты мало чем будешь внешне отличаться от живых. Конечно, потом необратимые процессы все равно дадут о себе знать…

— Подожди, если я правильно тебя понял, по факту ты предлагаешь мне стать ходячим мертвецом?..

— Ну зачем же так грубо? — с укором отозвался Самеди. — В определенном смысле я предлагаю тебе стать мной. Ненадолго. Но в крайнем случае это все-таки лучше, чем мучительная смерть и больше ничего.

Я озадаченно потер бровь.

Кто бы мог подумать, что в сложившейся ситуации мне одно за другим посыпятся предложения! Да еще какие! Одно другого любопытней! А я тут ломаюсь, как китайская девственница.

Барон, конечно, был на высоте в своей оригинальности. Кто еще так изящно мог бы разрекламировать преждевременное и скоропостижное умерщвление?

Однако в его предложении имелось некое рациональное зерно.

— И когда я должен принять окончательное решение касательно этого договора? — спросил я, немного поразмыслив под неторопливое лязганье подков.

— Я приму твое согласие в любой момент, — отозвался Самеди. — Предложение действительно до тех пор, пока бьется твое сердце. Просто скажи, что ты соглашаешься, и договор будет заключен.

Вот тут я реально проникся.

— Спасибо, — сказал я, протянув ему руку.

Костлявая пятерня в перчатке крепко пожала ее в ответ.

— Хотя погоди… А какую выгоду от всего этого получишь ты? — спросил я. — Благотворительность ведь не твой конек.

Самеди недоумевающе склонил голову.

— Как это что? Я получу в личное пользование самого прекрасного бармена этого мира! — клацнул он зубами, и в его оскале мне почудилась улыбка. — Это действительно хорошая сделка.