Боги, пиво и дурак. Том 8

Глава 3 Во всем виноват дворецкий

Ехать, не притормаживая, нам пришлось довольно долго.

Обалдевшие от нашей наглости тени сначала замешкались, но быстро очухались и упорно преследовали нас больше часа. Поначалу я каждую секунду боялся, что мотоцикл взвизгнет, крякнет и гавкнется. Но, видимо, нашего бодрого коня в свое время поднимал механик-некромант высшего разряда. Даже когда из-под брюха коляски на асфальт что-то весело отлетело и покатилось, мы продолжили с упорством перфоратора бороздить просторы шоссе.

Да уж. Видимо, что мертво, умереть не может.

А еще я очень надеялся, что, когда на дороге появятся свидетели, эти проклятые кляксы застесняются и исчезнут. Но ничего подобного не произошло. Несмотря на то, что мы, бесспорно, привлекали к себе всеобщее внимание.

Какой-то кретин, сидевший на пассажирском месте серебристого «Логана», даже высунулся из окна и начал снимать нашу гоп-компанию на телефон. Сволочь. Я ему так и сказал:

— Сволочь!

Самеди тоже это заметил. И просто на мгновение приподнял забрало своего шлема и ярко подмигнул из его глубин красной пустой глазницей.

Любопытный парень дернулся, долбанулся о край открытого окна. Сраный телефон вылетел из его руки и, брякнувшись на асфальт, раскатился своими запчастями под колеса другим машинам.

Так тебе и надо, тиктокер, блин.

Наконец, мы въехали в городок, который встретил нас большим белокаменным храмом с колокольней.

Не знаю, то ли тени к тому моменту подзадолбались бежать за нами, то ли храм оказался по-настоящему святым, но они от нас отстали.

Профигачив на красный свет, Самеди вильнул перед гудящей цистерной с надписью «огнеопасно» и без поворотника по-царски въехал на тротуар, распугав прохожих.

— Ты что творишь⁈ — накинулся было я на него, но с опозданием понял, что барон просто не в курсе местных законов вождения. — Ты же правила нарушаешь!

Самеди фыркнул.

— Что я нарушил? Мой конь перед ратушей не гадил, смертных не придавил и в храм местночтимого бога не въехал — какие еще могут быть претензии?

— Здесь у нас другие кони, и другие законы! Ладно ты на трассе лихачил, но в городе полно специальных стражников, которые следят за их нарушением. Запомни: на тротуары въезжать нельзя, ехать на красный сигнал светофора — тоже! Только на зеленый! Понял?

— Эмм… — проговорил Самеди. — Ну, ладно. Нельзя так нельзя. — неожиданно спокойно согласился он. — А… что такое светофора?..

Я тихо ругнулся.

— Так, давай-ка быстро меняемся, и я отвезу нас куда-нибудь, где потише!

Выбравшись из люльки, я занял место барона, и мы поехали во дворы, стараясь быть правильными и осторожными.

По-хорошему надо было линять поскорее за город, но так далеко отъехать мы не успели.

Увидев машину с включенной мигалкой, я понял, что — все. Уйти незамеченными нам не удалось.

— А вот и стражи, — кивнув в их сторону, сообщил я своим подельникам. — И что теперь делать? — задал я больше риторический вопрос.

Если остановимся, отбрехаться вряд ли получится.

Сначала доблестные стражники попросят документы, которых у нас нет. Потом пробьют меня по базе, и, скорее всего, выяснят, что я — покойник, год назад разбившийся вместе с самолетом и множеством других людей. Потом досмотрят транспортное средство и обнаружат музейного вида меч со следами крови и человеческий череп в сумке. А уж когда снимут шлем с Самеди — тут и вовсе начнется вакханалия.

А значит, останавливаться нам никак нельзя.

И да пребудет с нами Фортуна.

Решительно выдохнув, я втопил так, что даже сам испугался. Мотоцикл совершил невозможное — он заревел еще громче, будто вражеский бомбардировщик спикировал на город.

Мы помчали по прямой, поднимая за собой облака пыли.

Позади взвыла сирена.

— Черт. Черт, черт, черт! — все что мог я сказать.

Мои товарищи понимающе молчали.

Отчаянно рванув на обгон, мы обошли испуганную «Калину», едва не врезавшись во внедорожник. Выскочив на перекресток, я повернул наш звездолет резко вправо, и мы бешеным зверем ломанулись с асфальта на газон. Пролетев по цветочкам и стриженой травке наш мотоцикл, подпрыгивая на кочках и бугорках, ворвался в сквер. И пофигачил прямо по зеленым насаждениям, отважно маневрируя промеж деревьев.

Еще немногочисленный в этот час и перепуганный народ с маленькими детьми и собачками похватал самое ценное на руки и совершенно разумно поспешил с натоптанных тропинок на главную аллею, к фонтанам.

Нет, не догнать в горах аксакала! Где четырем колесам не проехать, там легко проскачут четыре ноги его боевого коня!

Ну, в нашем случае — где проскачут три колеса.

Машина с мигалкой остановилась. Один храбрый командир в форме выскочил из машины, отчаянно жестикулируя нам вслед. Второй, скорее всего, в этот самый момент оповещал всех своих коллег о нашем существовании.

Плохо, блин. Как же все плохо! И, что хуже всего, я совершенно не знал, куда ехать. Выскочив из сквера к здоровенному супермаркету, я втопил наугад в сторону спального района, к перекрестку.

Но в тот день боги ДПС, видимо, оказались сильней.

Справа к тому же перекрестку уже мчала визжащая и подмигивающая красно-синими огнями машина.

Я дернулся влево, но тут из-за котельной прямо перед нами выскочил патрульный аксакал на двухколесном коне.

Да чтоб тебе пусто было!

С таким отчаянным рвением тебе надо космос бороздить или летчиком-испытателем работать! Нафига ты сюда-то пошел? Чтобы спустя много лет в этот самый день мне всю песню испортить?

Но делать нечего. Не давить же мужика при исполнении…

Я затормозил.

Гонка без правил была бесславно закончена.

Позади нас остановилась машина с мигалкой. Еще одна такая же прижала нас боком.

Вот блин, прямо взятие особо опасных преступников!

— Кирдык нам, ребята…

Патрульные, без стеснений матерясь, поспешили к нам, требуя всем слезть с мотоцикла, поднять руки и отойти от транспортного средства.

И тут наш Самеди, выпрямившись во весь рост, медленно снял шлем.

Череп светился голубоватым мерцанием. Глазницы — красным огнем.

У патрульных вытянулись лица. Взгляд у всех стал стеклянным.

Еще один шаг — и все их движения, будто в каком-то видеоролике, стали замедляться

— Подойдите ко мне ближе, — почти прошипел Самеди, будто Каа, гипнотизирующий бандерлогов. — Ближе. Еще ближе… Смотрите на меня. Смотрите внимательно…

Мы с Деметрой переглянулись. Во Самеди зажигает!

А тот продолжал:

— Видите? Меня нет. Здесь вообще никого нет. А вам всем нужно поспать. Вы очень устали и сильно хотите спать. Не сдерживайте себя…

Парень, оказавшийся к нам ближе всех, безвольно рухнул на дорогу.

— … Спите… Спите крепко, до самого вечера… — шипел Самеди.

И все остальные тоже упали вниз, как спелые груши.

Включая группу парней, вынырнувших в этот момент на тротуар из-за угла.

А барон надел обратно свой шлем.

— Уходить надо, — сказал он.

— Слушайте, я не понял — ваша энергия осталась при вас, что ли? — недоумевающе спросил я. — Сначала Демка, теперь вот ты!..

— Как я понял, в момент перехода все обнуляется, — сказал Самеди. — Но постепенно энергия возвращается, только очень медленно и незаметно.

Я фыркнул.

— То есть если я сейчас призову бухалово, оно, вопреки законам этого мира, появится, что ли?

— Ну эмм… Не знаю, появится ли бухалово, но одно знаю точно. Любая манипуляция даже с самыми крохами энергии приводит вот к этому, — и он показал пальцем в траву.

Я посмотрел на изумрудный островок и увидел медленно расползающееся темное пятно.

— Стражи, пожирающие божественную энергию, — проговорила Демка.

— Да блин!.. — выругался я. — Опять бежать, что ли?

— Зачем бежать, если можно ехать? — хмыкнул барон.

— Да затем, что параметры нашего мотоцикла теперь знают все, и стоит только ему где-нибудь засветиться, как тебе опять придется кого-нибудь усыплять, что приведет к появлению новой порции стражей!

— И так до бесконечности, — тихо проговорила Деметра.

— Да если бы! — отозвался я. — Нет, потом у нас кончится бензин в самый неподходящий момент, этот драндулет встанет и… Бежим, короче!

Я схватил свою сумку и чехол с мечом, и мы побежали.

А в голове между тем роились мысли.

Может, Самеди прав? В конце концов, я ведь теперь вижу этих мерзостей ползучих, которых Демка называла «стражами». Хотя сразу после перехода не мог их видеть. Не означает ли это, что и ко мне начинает постепенно возвращаться энергия?

— А куда мы бежим-то? Далеко? — спросил барон, когда мы скрылись с места преступления в глубине аккуратных, недавно отремонтированных дворов.

Двигался он, как старый дед — отставив зад и неловко плюхая болтающимися на тощей ноге резиновыми сапогами.

— Устал? — насмешливо спросила Деметра.

— Боюсь обувь вместе с ногами потерять, — признался Самеди. — Так куда мы движемся, позвольте узнать?

— В место, где можно попытаться спрятаться. Вот только направление бы уточнить, — пробормотал я, приметив возле старой пятиэтажки полную темноволосую женщину в длинном цветастом платье. Она шла мимо автобусной остановки с тяжелым пакетом продуктов в руке.

И я решительной трусцой направился к ней, а следом за мной — вся наша банда.

— Добрый день! — еще издалека крикнул я ей. — Извините, а вы не подскажете, где здесь кладбище?

Тетенька вынырнула из своих мыслей, подняла голову…

И увидела нашу потрясающую компанию. Взъерошенная Демка, я с незажившей после разговора с Оракулом рожей и чувак в мотоциклетном шлеме, крапчатом плаще и в резиновых сапогах.

К ее чести, будет сказать, отреагировала она на нас стоически. Пару раз озадаченно моргнула и проговорила:

— Так это… А вам какое надо?

— Желательно, где побольше трупов и кого-то мучили, — без задней мысли выпалила Деметра.

Глаза женщины возмущенно распахнулись. Но прежде, чем она успела возмутиться, я бросился спасать ситуацию.

— Девушка иностранка, — с извиняющейся улыбкой проговорил я. — По-русски плохо изъясняется. Она имела в виду большое историческое кладбище, где много захоронений.

— Да нет у нас такого, исторического, — недоверчиво покосившись на нас, сказала женщина. — Благовещенское вот есть за городом, это вам на седьмом автобусе до конечной остановки ехать надо. И Центральное — оно тут неподалеку, возле часовни. Но оно не такое уж и большое, да и не хоронят там давно…

— А как до него добраться? — поинтересовался я, краем глаза наблюдая, как к автобусной остановке подтягиваются тени одна за другой. Ну давай же, говори, быстрее!

— Да вот так прямо идите, — махнула женщина рукой вдоль дороги. — там будет перекресток. Повернете направо и еще по прямой минут десять пешком. А там часовню увидите, розовая такая. За ней и кладбище.

— Спасибо! — крикнул я уже на бегу, утаскивая за собой Деметру.

И тут одна из темных клякс прыгнула. Взметнулась вверх, как подхваченный ветром полиэтиленовый пакет, и я едва успел встать между ней и Демкой.

Господи, как же давно мне не было так больно!

— А-ааааа! — заорал я, будто мне к плечу приложили лист раскаленного металла. — Ублюдки тупые, я же местный!..

Полная женщина, обернувшись на нас, только покачала головой и опасливо ускорила шаг.

Ну еще бы. Я бы на ее месте тоже ускорился от таких придурков подальше.

Повернув голову, я взглянул на свое плечо.

Мать честная, да оно же все в крови! Может, тени и выглядят бесплотными, но жрут они более чем натурально.

— Ты-то местный, а вот энергия внутри тебя — не очень, — проговорила Деметра, замедляя шаг.

Но я уже взял себя в руки.

— Ничего, все нормально! Не останавливайся! — прикрикнул я на нее и, закусив губу, прибавил ходу.

Быстрее, еще быстрей! Каждый шаг отдавался болью в плече и прошивал насквозь, но я все равно бежал.

Вскоре мы действительно увидели ограду, залитое солнцем кладбище и маленькую часовню, похожую на зефирку.

В открытые двери часовни виднелись горящие свечи на тяжелых круглых подсвечниках.

Забежав в ворота, мы замерли. Пронаблюдали, как тени, потеряв скорость, проползли мимо — и выдохнули.

— Слава богам, — пробормотал я. — Отцепились.

— Тебя нужно подлечить, — сказала Демка, но я оттолкнул ее руку.

— С ума сошла? Мы только спрятались!

— Но нельзя же это так оставлять! Ты вообще-то смертный, забыл?

— Ну, от этой ссадины я точно не умру, — кривовато улыбнулся я. — Давайте лучше куда-нибудь вглубь зайдем, чтобы никому глаза не мозолить своими странными и не внушающими доверия рожами. И нужно придумать какой-то план. Потому что вот так носиться по улицам — это, конечно, не дело. Столько внимания к себе привлекаем, что просто караул…

Тут из часовенки вышла пожилая женщина. Осторожно вытянув руку вперед, словно ощупывая воздух перед собой, она внимательно прислушалась к происходящему снаружи, при этом совершенно не обращая внимания на странных посетителей буквально в десятке метров от нее.

Мы, как один, умолкли. А старушка, постояв немного на пороге, медленно перекрестилась и вернулась обратно.

— Слепая, что ли? — шепотом предположил я.

Деметра пожала плечами.

В открытую дверь я видел, как старушка зашуршала внутри часовни, торопливо зажигая свечи и безошибочными, ловкими движениями расставляя их на подсвечниках. Теперь она вовсе не казалась незрячей. В воздухе запахло ладаном.

А потом я почувствовал ЭТО.

Похожее чувство у меня иногда возникало при встрече с богами, когда я еще был совсем зеленым и пустым.

Солнце скрылось за невесть откуда взявшуюся тучу. Воздух стал густым. Он клубился над землей, тяжелой ношей ложился на плечи. И необъяснимое, холодное чувство шевельнулось у меня внутри, перекрывая даже боль в плече. Спина, руки покрылись зябкими мурашками, нательная шерсть встала дыбом.

А из-под деревьев и от домов по ту сторону дороги начали двигаться по земле огромные черные силуэты. Таких жутких теней я еще не видел! Они шевелили своими щупальцами, будто ползли по земле, и перешептывались. Я отчетливо слышал этот шорох, и от него холодные мурашки снова и снова волнами пробегали по моей спине.

Я отступил на шаг. Осмотрелся.

Стражи явно двигались к часовне. Соединяясь друг с другом, они образовывали единое целое и на глазах превращались в монстров, в гигантов, и их становилось все больше и больше.

Из часовни раздался тоненький старческий голосок — это смотрительница затянула молитву.

— Меня достаньте, — раздался из сумки голос Лёхи. — Даня, ты слышишь? Немедленно достань меня!..

Я возражать не стал. Открыл сумку и пристегнул черепушку на привычное место.

Самеди медленно снял шлем.

Демка отступила на шаг. В ее глазах блеснул злой огонь.

— Если они преодолеют границу беги от меня так далеко, как только можешь, — сказала Деметра.

— Опять свою песню завела? Решила умереть в одиночестве? — разозлился я.

Самеди хмыкнул.

— Светлая донна, твой доблестный рыцарь, похоже, недостаточно хорошо знает тебя. Даниил, перед тобой богиня, которая умеет не только рожь колосить и вишни распускать. Она в свое время от ярости пол-Аркадии превратила в мертвую пустыню. Причем, позволю себе сказать, самым безжалостным образом.

Я озадаченно взглянул на Деметру.

— Правда? Это каким же?..

— Уверен, что хочешь об этом поговорить прямо сейчас? — отозвалась она, не отрываясь наблюдая за перемещениями теней.

— Я не знаю, что ты можешь сделать, поэтому…

— Поэтому просто отойди, если я попрошу, — сказала она. Ссориться после будем, если такая возможность предоставится.

Тени мягко подползли к самой ограде и остановились. Умолкли и замерли, как дрессированные псы перед броском.

Мягкий шорох шин нарушил нависшую над часовней напряженную тишину.

Из-за поворота плавно вынырнули два черных мерседеса. Они неспешно подъехали к кладбищу и остановились у главных ворот.

Тени раздвинулись перед машинами.

Из первой машины вышел водитель в темных брюках и белой рубашке с галстуком, и с полупоклоном открыл заднюю дверь.

Сначала наружу показалась начищенная до блеска черная мужская туфля. А потом мягким бесшумным движением из салона автомобиля появилась и вся фигура целиком.

Это был молодой мужчина лет тридцати, очень высокий и худощавый, с военной выправкой и бледным аристократическим лицом, выражавшим невозмутимое спокойствие. Темные длинные волосы были забраны в безукоризненно гладкий хвост, и таким же безукоризненным выглядел его черный костюм с острыми стрелками на брюках. На шее вместо галстука у этого господина было прелюбопытное украшение, похожее на крупные звенья золотой цепи, а на левой руке — массивный перстень с гравировкой.

Мужчина привычным движением поправил манжеты рубашки и направился к воротам.

И по тому, как пристально, без тени удивления он смотрел на нас, можно было не сомневаться, куда он направляется.

Остановившись в нескольких шагах от нас, он приветственно склонил голову — ровно настолько, чтобы выказать уважение, не потеряв при этом достоинства.

— Я рад возможности приветствовать вас в нашем мире, — сказал он. — Мой господин желает пригласить вас в свою резиденцию. Пожалуйста, следуйте за мной, — добавил он, жестом приглашая нас пройти к машинам. Причем с таким видом, будто наше согласие было чем-то само собой разумеющимся.

Но тем не менее никто из нас троих не спешил принимать это мутное предложение.

— И кто же такой этот ваш господин? — спросила Деметра.

— Не все ли равно, госпожа? — мягко отозвался человек в костюме, поднимая на нее внимательный, очень многое понимающий взгляд. — При такой-то альтернативе. — кивнул он в сторону затихших под оградой стражей. — Они голодны. И вы, наверняка, тоже. Воля ваша, но лично я бы предпочел послужить за обедом вам, нежели наблюдать, как обедом служите вы. И уверяю, опасаться вам совершенно нечего. Я хорошо готовлю.