Боги, построившие пирамиды

9

ДОИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ ЕГИПТА

Обычно под историческим периодом подразумевают тот период времени, на протяжении которого человечество владело письменностью. Однако в процентном соотношении этот отрезок составляет лишь незначительную часть общего существования людей в их современном анатомическом виде (двуногих, с выпрямленным позвоночником, высоким вертикальным лбом и закругленным черепом). И археологи, и палеоантропологи единодушно утверждают, что современный человек (Homo sapiens sapiens} появился как вид около двухсот тысяч лет назад. Более того, анализ ДНК позволил установить, что все современные люди являются потомками одной-единствен-ной женщины, жившей некогда на территории Африки. Следовательно, все цивилизации, совершившие переход от доисторических к историческим, также имели в отдаленном прошлом предков из Африки.

И хотя в те доисторические времена еще не было письменности, в нашем распоряжении имеется немало данных, позволяющих сделать определенные выводы относительно того, как жили наши далекие предки. Первая известная нам культура (из анатомически современных) — это кроманьонцы. Сформировалась она около сорока тысяч лет назад и еще тридцать тысяч лет благополучно существовала на территории Западной Европы. Тем не менее многие факты указывают на то, что истоки этой культуры следует искать не в Европе, а в Африке.

Сегодня среди населения земного шара уже практически не обнаружишь тех черт, которые характеризовали физический облик кроманьонцев. Антропологи долгое время спорили о том, что случилось с этими людьми и почему они словно бы исчезли из археологических записей. Как бы то ни было, мало кто из ученых сомневается в том, что кроманьонцы являются нашими отдаленными предками.

У древних египтян, сформировавших в 2920 г. до н. э. 1-ю династию, также были свои предки. В седьмой главе этой книги мы упоминали такие культуры, как бадарийская, амратийская, маади и нубийская. Именно из этих культур, обитавших в свое время в долине Нила, и образовалась впоследствии египетская цивилизация. В настоящей главе мы поговорим о том, кем могли быть предки этих додинастических культур. На основании целого ряда фактов можно предположить, что народы, из которых сформировалась египетская нация, были отдаленными потомками кроманьонцев.

На первый взгляд это может показаться не самым подходящим местом для поиска самых ранних обитателей Египта, однако именно здесь хранятся ключи к этой загадке. Музей на острове Гран-Канария располагает самой обширной в мире коллекцией кроманьонских черепов. Немалый интерес представляют и сельскохозяйственные террасы, сложенные из круглых валунов. Эти сооружения, происхождение которых нам неизвестно, размещены по всей Гран-Канарии. На острове Тенерифе расположен комплекс пирамид, сложенных из черного вулканического камня. Архитектурные и инженерные техники, применявшиеся при создании этих ступенчатых пирамид, напоминают те, которые использовали в свое время строители Мексики, Перу и древней Месопотамии.

Некоторые скептики считали эти пирамиды случайным нагромождением камней. Однако археологи из университета Ла Лагуна и доктор Тур Хейердал доказали, что мы имеем дело с искусственными постройками. В результате раскопок удалось установить, что пирамиды были сложены в соответствии с заранее продуманным планом. Строили же их из каменных блоков, гравия и земли. Главный комплекс пирамид был ориентирован на закат в пору летнего солнцестояния — так же, как египетские пирамиды ориентировали по сторонам света.

Мы и по сей день не знаем, кто именно строил на Канарских островах эти загадочные сооружения. Наиболее ранние из известных нам обитателей Тенерифе, гуанчи (ныне не существующие как отдельно взятая культура), ничего не могли сказать о том, когда и кем были созданы эти пирамиды. Однако ученым удалось установить, что именно гуанчи являются связующим звеном между древними и современными культурами.

Попав на Канарские острова в начале XIV века, первые европейцы были весьма удивлены физическими характеристиками гуанчей. Как оказалось, местные жители не слишком сильно отличались от белых обитателей южного Средиземноморья. Исследователи XIX века были еще больше удивлены сходством между скелетами европейских кроманьонцев, возраст которых составлял сорок тысяч лет, и останками Канарских гуанчей. По мнению некоторых ученых, это сходство носило не только физический, но и культурный характер. В качестве доказательства они указывали на те рисунки, которыми гуанчи украсили такие пещеры, как Гальдар, Бельмарко и Лос Летрерос. Подобно кроманьонцам, гуанчи разрисовывали стены пещер зигзагами, квадратами и спиралевидными символами, используя при этом красную и черную краски. Традиция пещерных росписей сохранялась в общине гуанчей вплоть до XIV века.

По утверждению немецкого антрополога Ильзы Швидецки, Канарские острова являются весьма удобным местом для антропологических исследований. Обитавшие там доисторические племена хоронили умерших в пещерах, благодаря чему в нашем распоряжении оказалось большое количество скелетного материала. Несмотря на то, что гуанчи уже не существуют как отдельно взятая культура, группы доевропейских обитателей сохранились здесь и по сей день — даже после процесса христианизации и окультуривания. Многочисленные ученые проводили их идентификацию в XVIII, XIX и XX веках.

Профессор Габриэль Кэмпе из университета Прованса провел в 1984 году детальное исследование, посвященное идентификации островитян и их предков. В своей работе он делал акцент на тех кроманьонцев, что обитали некогда на территории Северной Африки. Сам профессор назвал эту группу иберо-маврами; 16 тысяч лет назад представители этой культуры населяли земли современных Туниса и Марокко. Главным их занятием была охота на диких животных и сбор морских моллюсков. На сегодняшний день среди жителей Северной Африки редко можно встретить физические характеристики кроманьонцев. По большей части здесь сосуществуют различные разновидности средиземноморского типа. Потомки кроманьонцев составляют не больше 3 % от общего населения Магриба (Марокко, Алжир и Тунис). Зато на Канарских островах эта группа людей представлена гораздо шире^{214}.

Термин «иберо-маврский» соотносится с культурой позднего ледникового периода. Для этой культуры были характерны не столь крупные орудия труда, как те, которыми пользовались в предшествующую эпоху. В частности, к концу ледникового периода люди научились изготовлять небольшие каменные клинки, один конец которых был затуплен — так что за него можно было держаться во время работы с инструментом. Люди, мастерившие подобные орудия труда, обитали в самых разных районах Магриба между 20 и 10 тысячами лет назад. В число таких стоянок входили Афалу-Бу-Руммель, Ла Муилла, Таза I и Тафоралт. Большинство этих стоянок размещалось вдоль побережья Магриба, в пещерах и скальных укрытиях. Во многих из них археологи обнаружили человеческие останки. В прошлом иберо-мавров называли мешта-афалу или мешта-эль-арби. Это были крепкие, коренастые люди, отчасти напоминающие европейских кроманьонцев. Однако происхождение этих североафриканских обитателей остается неизвестным. Существует несколько гипотез, согласно которым они пришли из Европы, из западной Азии или из других регионов Африки. В то же время некоторые ученые настаивают на том, что развитие данной культуры происходило непосредственно на североафриканских землях. Эти кроманьонцы были достаточно высокими — 5 футов 8,5 дюйма роста для мужчин и 5 футов 4 дюйма для женщин. Лицо у них было ширококостным, с отчетливыми чертами, череп — узким и вытянутым.

Согласно исследованиям, проведенным в 1996 году До-туром и Пти-Мэр, доисторическое население, обитавшее на Атлантическом побережье Сахары, можно разделить на три группы^{215}. Одна из них, обладающая целым набором специфических характеристик, называется мешта. Это тип кроманьонцев из Туниса. На сегодняшний день он уже не прослеживается в народонаселении этой страны. Вторая группа обладала протосредиземноморскими характеристиками (они будут описаны в следующем разделе), и ее до сих пор можно различить в современных жителях Алжира. Третья группа отличается большей размытостью черт, которые в то же время сближают ее с первым типом североафриканцев. По словам Дотура, третья группа весьма слабо обозначена и характеризуется к тому же большим разнообразием. Именно поэтому мы будем обращаться в дальнейшем к двум основным группам, различающимся по типу скелета, — кроманьонской и средиземноморской.

В противоположность кроманьонцам, люди средиземноморского типа отличались изящными чертами лица, а также круглым и широким черепом. Останки протосредиземноморцев, извлеченные из осадочных пород Гафсы (Тунис), датируются примерно 10 000 годом до н. э. По мнению некоторых исследователей, две эти группы — кроманьонцы и средиземноморцы — представляли собой региональную адаптацию, вследствие чего существовали как вид, наделенный значительным антропологическим разнообразием. Однако изучение погребальных холмов, расположенных к югу от Рабата (Марокко) и вплоть до Мавритании, свидетельствует в пользу теории двух совершенно разных групп. Одна из них соответствует погребениям, расположенным между 20° и 23° северной широты. Найденные там скелеты Дотур относит к кроманьонскому типу. Другая группа соответствует области, лежащей к северу от 33-й параллели (район Рабата). С учетом более изящного строения они были отнесены к средиземноморскому типу.

Кроманьонское (более коренастое и архаичное) население региона неизменно ассоциировалось с иберо-маврской культурой. Эти люди скорее всего являлись коренными обитателями данных мест. Те же, что отличались более изящным строением, соотносятся с неолитической капсийской культурой. Как полагают ученые, они пришли сюда с востока и постепенно, двигаясь вдоль побережья, смешались с местным кроманьонским населением.

Другие научные изыскания также подтверждают тот факт, что кроманьонцы издавна жили на территории Северной Африки. В соответствии с генетическими исследованиями, опубликованными в 2004 году, часть современного населения отличается характеристиками, явно указывающими на переход от кроманьонского типа к средиземноморскому. Проведенные анализы позволили установить, что распространение второго типа на территории Северной Африки имело место около десяти с половиной тысяч лет назад.

Иными словами, антропологические исследования наглядно демонстрируют тот факт, что в период, предшествующий этой дате — десять с половиной тысяч лет назад, — кроманьонские племена были единственными обитателями Средиземноморья и регионов Северной Африки (включая Канарские острова). Однако после этого данные районы стал заселять иной тип людей, средиземноморский, распространение которого шло с северо-востока на юго-запад. Дополнительные исследования позволили установить, что смешение кроманьонцев и представителей средиземноморского типа заняло весьма длительный промежуток времени. При этом долина Нила, расположенная главным образом в северо-восточной части Африки, стала прибежищем для двух этих типов людей, сформировавших в конце концов единую нацию.

200 тысяч лет назад на территории Африки обитали племена, классифицируемые как Homo erectus (человек прямоходящий). Более совершенный вид, Homo sapiens, появился между 200 и 100 тысячами лет назад на территории Европы. Эту разновидность человека принято называть неандертальцами. Современный человек появился в Европе гораздо позже — около 40 тысяч лет назад. Этот вид (Homo sapiens sapiens) распространился на территории Африки между 19 и 10 тысячами лет назад. Здесь эта культура получила название иберо-маврской (африканская разновидность кроманьонцев). Протосредиземноморцы — капсийская культура — пришли на территорию Африки с востока, в период между 10 и 5 тысячами лет назад. Два эти типа образовали в конце концов берберское население Северной Африки (составляющее на сегодняшний день генетическое меньшинство), а также вторую, не берберскую его часть.

Антропологи отождествляют доисторических обитателей Северной Африки с европейскими кроманьонцами. Они были достаточно высокими (средний рост мужчин составлял 5 футов 7 дюймов), с широким лицом и долихоцефалическим (удлиненным) черепом. Объем мозга этих людей был равен 1,65 кубического сантиметра. Вплоть до прибытия представителей средиземноморской (капсийской) культуры этот тип кроманьонцев являлся господствующим на территории Северной Африки.

По мнению Франциско Гарсии Талаверы, около 5000 г. до н. э. кроманьонцы, численность которых к тому времени значительно уменьшилась, отступили на запад — в горы Средиземноморья, на Атлантическое побережье и Канарские острова, а также в Судан и на юго-запад Сахары. Тем не менее далеко не все они покинули территорию Магриба. Как считают ученые, еще в III веке до н. э. 8 % населения этого региона относилось к кроманьонскому типу. Однако численность их со временем значительно сократилась.

Протосредиземноморский тип, во многом напоминающий современных жителей Средиземноморья, появился в восточной части Магриба 9 тысяч лет назад. Этот новый тип состоял из двух разновидностей, одна из которых отличалась крепким сложением и высоким ростом (5 футов 8 дюймов для мужчин), другая же была более стройной и тонкокостной. Судя по всему, представители второй разновидности пришли с Ближнего Востока. Они были в родстве с такой древней народностью, как натуфийцы^{216}, считавшиеся исконными жителями восточного Средиземноморья.

По мнению Кэмпса, этих протосредиземноморцев можно было бы с полным правом назвать и протоберберами, свидетельством чему является их культура и склонность использовать в орнаменте геометрические узоры. Несомненное сходство с берберской традицией прослеживается также в керамических изделиях и украшениях этих древних народов. К началу исторической эпохи вдоль североафриканского побережья стали появляться погребальные холмы и мегалиты. По времени это совпало с географическим распространением средиземноморского типа. Однако традиция создания мегалитов, судя по всему, пришла из европейских стран западного Средиземноморья, что связывает ее уже с кроманьонскими культурами. В то же время не вызывает сомнений, что влияние кроманьонцев на физическую антропологию региона не может сравниться с генетическим вкладом средиземноморских племен^{217}.

Несомненное влияние на североафриканскую популяцию и культуру оказали также финикийцы, утвердившие здесь свои колонии в IX и X веках до н. э. Нельзя забывать и о мусульманских завоевателях, вторгшихся в этот регион в VII и XI веках н. э. Все эти вторжения должны были существенно изменить генетику местного населения. Особенно это касается мусульман — контингент в сто тысяч человек не мог не повлиять на демографическую ситуацию в регионе. Не обошли своим вниманием Северную Африку и европейские народы, обитавшие на территории восточного Средиземноморья. Одно время здесь пребывали римляне (146 г. до н. э. — 439 г. н. э.), вандалы (439–533 гг.), византийцы (533–647 гг.), позднее — оттоманы, турки, португальцы, испанцы, французы и итальянцы. Как ни странно, но все эти народности практически не изменили генетику местного населения. Подавляющее большинство североафриканцев и по сей день являются потомками протосредиземноморцев (капсийская культура).

На Канарских островах мы наблюдаем те же самые доисторические компоненты, что и в Северной Африке: кроманьонское и протосредиземноморское население. Первый, более примитивный человеческий тип прибыл на острова, как считают некоторые авторы, в период между 2500 и 1000 г. до н. э. Однако с учетом численности этого типа (Тенерифе — 34 %; Гран-Канария — 33 %; Гомера — 45 %) можно предположить, что кроманьонцы переселились на Канарские острова гораздо раньше — в то время, когда этот вид господствовал на территории Северной Африки (до 10 500 лет назад)^{218}.

В то же время или несколько позже прибыли и протосредиземноморцы. Однако здесь, в отличие от Северной Африки, существовала лишь более крепкая и выносливая их разновидность. Они, как и кроманьонцы, были достаточно высокими и отличались к тому же вытянутым и зауженным лицом. Эти люди, по крайней мере на Гран-Канарии, ассоциируются с «культурой погребальных холмов», поскольку они хоронили своих мертвых в гробницах, тогда как кроманьонцы использовали для этого пещеры. Позже было выдвинуто предположение, что между двумя этими расами не существовало четкого разделения, — как считали поначалу первые антропологи. Невзирая на изоляцию островного населения, язык и культура гуанчей во многом напоминает культуру ранних берберов, о чем свидетельствуют данные археологии, топонимии и антропологии. За исключением отдельных контактов с финикийцами, карфагенянами и римлянами, а в более позднее время — с европейскими арабами, население Канарских островов оставалось изолированным от внешнего мира вплоть до прихода испанских завоевателей.

И перед нами встают два вопроса. В какой генетической связи находились между собой иберо-мавры (двенадцать тысяч лет назад) и более поздние жители северо-западной Африки — берберы, гуанчи и представители капсийской культуры? И можно ли назвать иберо-мавров и нубийцев с северо-востока Африки вариантами одной и той же народности? Ответить на эти вопросы нам помогут дентальные исследования.

Джоэль Д. Айриш, антрополог из университета Фэрбенкса, был одним из тех, кто изучал проблему генетической преемственности среди народонаселения Северной Африки. В основу своих исследований он положил анализ дентальных характеристик. С 1993 по 1998 г. он сравнивал зубы европейцев и североафриканцев, используя образцы самых разных временных периодов. Впоследствии Айриш описал, как именно экземпляры с территории Северной Африки соответствуют европейским образцам. В целом речь идет об упрощении и сокращении дентальной массы. Интересно, что все эти экземпляры, именуемые Айришем «североафриканский дентальный комплекс», оказались совершенно однородны. И это невзирая на разбросанность в пространстве и времени — от капсийской культуры, процветавшей 8 тысяч лет назад, до современных берберов и от Канарских островов до Египта и Нубии (южный Египет и северный Судан). Айриш также установил, что любые отклонения от этой дентальной основы прослеживаются в направлении территорий, непосредственно примыкающих к Сахаре. А это значит, что здесь проходило смешение двух разных народностей. Кроме того, анализ Айриша согласуется с теми генетическими исследованиями, которые увязывают североафриканцев с европейцами и западными азиатами. Наконец, американский ученый отметил, что значительная доля иберо-маврских характеристик свидетельствует о том, что формирование североафриканского дентального комплекса началось гораздо раньше, чем принято было думать до сих пор^{219}. В своем недавнем исследовании (2001 г.) Джоэль Айриш сопоставляет зубы иберо-мавров, представителей капсийской культуры, берберов, гуанчей, нубийцев, египтян, карфагенян и бедуинов.

Айришу удалось обнаружить, что африканские кроманьонцы, или иберо-мавры, жившие 12 тысяч лет назад, являются родственниками тех североафриканцев, которые жили здесь много позднее, в эпоху династического Египта. В то же время, невзирая на сходство в строении черепа и предполагаемое сходство культур, иберо-мавры кардинальным образом отличаются от нубийцев, обитавших на территории Африки 12 и более тысяч лет назад. Насколько мы можем судить по североафриканскому дентальному комплексу, иберо-маврские образцы во многом схожи с экземплярами более поздних жителей Африки. В свою очередь, серьезные различия между иберо-маврами и нубийцами ледникового периода свидетельствуют о том, что эти народности не состояли друг с другом в родстве. Дентальные характеристики нубийцев во многом похожи на те, которые наблюдаются у народов, живущих в районе Сахары. В целом можно говорить об одиннадцати характерных чертах, которые Айриш называет «дентальным комплексом обитателей Сахары».

Айриш также отмечает, что натуфийцы (культура, возникшая на восточном побережье Средиземноморья около 8000 лет до н. э.) значительно отличаются от иберо-мавров и прочих жителей Северной Африки. Не так уж много сходства наблюдается у них и с представителями капсийской культуры, а это ставит под сомнение теорию об их предполагаемом родстве.

Дентальный анализ свидетельствует в пользу предположения, согласно которому древнейшим из двух типов людей на территории Северной Африки являются кроманьонцы. Но в какой-то момент, по неизвестной пока причине, эти люди практически полностью исчезли из данного региона, уступив место представителям средиземноморского типа.

Кроманьонцами называют всех анатомически современных людей, живших в Европе и на Ближнем Востоке в период между сорока и десятью тысячами лет назад. В отличие от неандертальцев, представлявших собой более примитивную ветвь человечества, кроманьонцев относят к виду Homo sapiens sapiens. А это значит, что они являются нашими непосредственными предками. На настоящий момент кроманьонцы считаются вымершим видом, хотя отдельные их черты сохранились в народонаселении земли и по сей день.

Как это ни печально, но наше общее восприятие кроманьонцев, или «пещерных людей», во многом сложилось под влиянием голливудских фильмов. В этих картинах кроманьонца принято изображать грубым и мускулистым существом, которое носит шкуры животных и общается со своими соплеменниками с помощью маловразумительных звуков. В хорошем настроении он, как ребенок, разрисовывает стены пещер примитивными рисунками. На самом деле подобный образ весьма далек от истины.

Если бы вы встретили сегодня кроманьонца, одетого в джинсы и рубашку, вы вряд ли смогли бы отличить его от прочих людей. Несмотря на то, что кроманьонцы не строили городов и не оставили нам в наследство письменной литературы, их поведение мало чем отличалось от поведения наших современников. Во всяком случае, они испытывали ту же тягу к символизму, искусствам, технологии и созданию семьи.

Кроманьонцы отличались высоким ростом, прямой осанкой и удлиненной формой черепа. У них был маленький лоб, четко очерченный подбородок и выступающий нос. Они носили одежду, сшитую из мягких шкур. При этом иглы делали из кости, а в качестве нитей использовали высохшие кишки животных. Кроманьонцы украшали себя с помощью бус, браслетов и амулетов, которые они мастерили из раковин, цветов, зубов и костей. Наконец, они строили поселения, надежно укрывавшие их от зимних морозов.

Жили кроманьонцы в хижинах, отчасти напоминающих типи индейцев с Великой равнины. Углубление в земле служило им в качестве пола. Вокруг втыкались шесты, а на них натягивали шкуры, защищавшие людей от непогоды. Нижний край шкур обкладывали камнями, делая жилище более прочным и устойчивым. В летние месяцы кроманьонцы предпочитали жить в легких палатках, которые они переносили с места на место, следуя за стадами животных. В вечной мерзлоте они выкапывали неглубокие ямы, служившие им природным холодильником. Для освещения и готовки кроманьонцы использовали лампы и очаги. Свои жилища они строили по заранее продуманному плану. Как правило, дома в поселении были обращены на восток — так люди пытались уловить лучи восходящего солнца.

Открытие

Долгое время люди даже не подозревали о том, что некогда существовал такой вид человека, как кроманьонец. За многие тысячелетия все следы их пребывания оказались надежно укрыты под землей. Все были уверены в том, что история человечества началась около 4000 лет до н. э. Однако открытия, сделанные в XIX веке во Франции и Испании, в корне изменили наш взгляд на эту проблему.

В марте 1868 года рабочие прокладывали железнодорожную ветку во Франции, в долине Кроманьон. Во время работ они извлекли наружу слои почвы, некогда составлявшие основу древней стоянки. В скором времени археологи установили, что в слоях находятся останки пяти индивидуумов: трех взрослых мужчин, взрослой женщины и ребенка. Вместе с ними оказались погребены каменные орудия труда, украшенные искусной резьбой рога оленя, подвески из слоновой кости и морские раковины. Было совершенно очевидно, что останки эти очень древние и принадлежат доселе неизвестному народу. В соответствии с этой первой находкой всем последующим останкам такого же рода археологи присвоили имя кроманьонцев. Со временем, по мере выявления все новых и новых поселений, стало очевидным, что сорок тысяч лет назад эти люди активно обживали регион Западной Европы, селясь главным образом на территории современных Франции и Испании.

Культуры ледникового периода

Многие антропологи занимались изучением кроманьонцев как возможных предков современного человека. Объяснялось это не только анатомией данного вида, но и его склонностью к художественному самовыражению. Подобное самовыражение являлось неотъемлемой частью их повседневной жизни. Археологи разделили культуру кроманьонцев на пять отдельных подгрупп, существовавших на разных этапах ледникового периода. В соответствии с характером орудий труда, применявшихся в ту или иную эпоху, можно говорить об ориньякской, граветтийской, солютрейской, мадленской и азильской культурах. Насколько мы можем судить, североафриканские иберо-мавры (тип кроманьонцев) состояли в родстве с представителями современных им мадленской и азильской культур.

Наиболее раннее сообщество кроманьонцев известно нам под названием Ориньяквкого. Это наименование оно получило в соответствии с расположенной в Пиренейских горах стоянкой Ориньяк, где археологам впервые удалось идентифицировать эту культуру. Ориньякское сообщество возникло около 40 тысяч лет назад и завершило свое существование 28 тысяч лет назад. Оно распространилось на многие страны Западной Европы — от Испании (регион Сантандера) до Южного Уэльса. При этом особая концентрация поселений наблюдалась в горных районах Австрии и Германии, а также в моравском регионе Словакии. Во Франции представители ориньякской культуры населяли маленькие долины в провинции Дордонь. Селились они и у подножия Пиренейских гор.

Орудия труда, использовавшиеся в тот период, несут на себе отпечаток стандартизации. Наиболее употребительными были скребки для обработки кожи и резцы для гравировки. Многие инструменты делали из кремня. Наконечники копий и стрел мастерили из кости и оленьих рогов. Одним из самых примечательных нововведений стало изготовление личных украшений. В число их входили бусы из мамонтовой кости, браслеты, изящные костяные подвески, ожерелья из просверленных раковин и зубов животных. Среди наиболее ярких достижений той эпохи следует упомянуть великолепное искусство французской пещеры Шове.

Граветтийская культура, названная так по пещере Ла Граветт (юго-запад Франции), существовала в период между 28 и 22 тысячами лет назад. Подобно своим предшественникам, представители этого сообщества занимали обширные территории в центре Европы — начиная от юго-западной Франции и заканчивая Уэльсом. Большое количество артефактов было найдено и на охотничьих стоянках в России. Невзирая на отдельные региональные различия, можно говорить о существовании единого граветтийского стиля, который прослеживается во всех артефактах того периода. Не исключено, что подобное единство стало результатом контактов между теми поселениями, которые входили в состав граветтийского сообщества.

Одновременно с появлением граветтийской культуры существенно изменилось поведение людей. На открытых лугах они начали создавать большие, тщательно распланированные поселения, состоящие в основном из легких хижин. Судя по останкам животных, некоторые из таких поселений эксплуатировались на протяжении нескольких лет. Другие стоянки — вроде Дольни Вестониче на территории современной Чехословакии — отличались еще большей основательностью. Хижины в них были сделаны из костей мамонта, и в каждой такой хижине имелась специальная яма для хранения продуктов.

В соответствии с данными раскопок можно предположить, что некоторые жилища использовались для особых целей. В одном доме, расположенном чуть в стороне от поселения, мастерили небольшие глиняные фигурки, которые затем обжигали в очаге. Именно граветтийская культура положила начало созданию таких женских фигурок, именуемых обычно Венерами (характерной их особенностью являются чрезмерно выпуклые груди и ягодицы).

Скорее всего, в подобном коллективе уже существовала социальная иерархия, предполагавшая создание специальных правил поведения в обществе. Существенно изменилась технология изготовления оружия. Более совершенными стали и методы охоты. Типичным инструментом этого времени можно считать маленькие каменные ножи, один конец которых был затуплен. Кроме того, археологи обнаружили единообразные наконечники для копий, выполненные как из камня, так и из кости. А это свидетельствует об очень высоком уровне мастерства.

Погребальная практика этих людей предполагает настоящую революцию в мышлении и начало формирования религиозных верований. Некоторых индивидуумов — скорее всего, вождей племени — перед погребением покрывали красной охрой (по мнению ученых, это символизировало возвращение в лоно). Затем их хоронили в пещерах вместе с останками крупных травоядных. Обнаруженная в Уэльсе «Красная дама из Павиленда» (на самом деле молодой мужчина, умерший 27 тысяч лет назад) была укрыта черепом мамонта. В одной из могил Дольни Вестониче находилась женщина, по бокам которой лежали двое мужчин. На сунгирьской стоянке в России два подростка были похоронены голова к голове. Их погребальное одеяние состояло из нескольких тысяч бусин, выточенных из бивней мамонта, а на голове был убор из клыков песца.

Солютрейская культура, получившая свое название от стоянки Солютре, процветала на юго-западе Франции в период между 17 и 21 тысячами лет назад. Представители этой культуры прославились прежде всего искусно выполненными пластинами из камня. Эти пластины были обточены с двух сторон и имели форму лаврового листа. Ученые до сих пор обсуждают истоки этой технологии. Некоторые считают пластины местным изобретением, другие же полагают, что своим появлением они обязаны прибытию на юг Франции новых племен.

Наконечники и клинки, изготовленные в форме листьев ивы и лавра, свидетельствуют о необычайно высоком ремесленном мастерстве. Именно это мастерство является одним из отличительных признаков солютрейской культуры. Наверняка подобные техники оттачивались не одну тысячу лет. Их распространение знаменует собой переход от односторонних наконечников (оббитых только с одной стороны) к двусторонним. Первая форма наконечников была распространена в начале солютрейского периода, зато к концу его все чаще встречаются клинки, тщательно обработанные с обеих сторон.

В солютрейскую эпоху впервые стала использоваться техника обработки камня, называемая outre passe. Получаемые в итоге вещицы отличались такой тонкостью и изяществом, что их практически невозможно было применять в качестве орудий труда (а это значит, что использовались они только как предметы роскоши). На стоянках этого периода археологи обнаружили костяные иглы — явное указание на то, что люди солютрейской культуры носили сшитые одежды. Были распространены и личные украшения: браслеты, бусы, подвески, костяные булавки и разноцветные пигменты. Тем не менее образцов настоящего солютрейского искусства известно не так уж много. Чаще всего во время раскопок встречаются камни с высеченными на них рисунками.

Мадленская культура, названная так по пещере Ла-Мадлен (Франция), сформировалась около 17 тысяч лет назад и завершила свое существование 4 тысячи лет спустя. Пожалуй, ее можно счесть наиболее яркой в ряду прочих культур эпохи палеолита. Именно в этот период обработка кости достигла наивысшего уровня. Люди стали активно пользоваться костяными иглами, трезубцами и прочей утварью. Изготовленные из этого материала инструменты — тесла, молотки, гарпуны, наконечники копий — нередко украшали изображениями животных. К каменным орудиям труда относились клинки, резцы, скребки, сверла, а также наконечники для копий и стрел. Некоторые инструменты, начиная от микролитов и заканчивая весьма крупными экземплярами, свидетельствуют об очень высоком уровне изготовления. Значительно усовершенствовалось и производство оружия. Именно в этот период было создано специальное устройство для метания копий. Вдоль южного края ледяного покрова археологи обнаружили маленькие лодки и гарпуны — наглядное подтверждение того, что общество промышляло охотой и рыболовством.

Наиболее значимым достижением мадленской культуры стали великолепные пещерные росписи. Расцвет этого искусства пришелся на последнюю часть данного периода. Первые росписи состояли главным образом из грубо выполненных рисунков черного цвета. Позднее стены пещер украсили великолепные изображения самых разных оттенков. К этому периоду относятся, в частности, знаменитые рисунки и барельефы Альтамиры и Ласко, свидетельствующие о необычайном расцвете творческих способностей человека. Сам Пикассо, посетив пещеру Ласко, отметил, что «ничего равного этому художники так и не смогли создать».

Азильская культура, названная так по пещере Мас-д’Азиль (французский департамент Арьеж), представляет собой остатки некогда обширного мадленского сообщества. Существовала она в период между 11 500 и 11 000 лет назад. Центром этой народности был регион Пиренеев, однако отдельные ее поселения находят на территории Швейцарии, Бельгии и Шотландии. Азильская культура стала первой в Европе культурой эпохи мезолита (среднего каменного века). В этот период отделке кремневых и костяных предметов стали придавать куда меньше значения, чем прежде. Все внимание стали уделять изготовлению маленьких инструментов геометрической формы, используемых в составных орудиях труда. Из кости теперь делали только плоские, грубо обработанные наконечники. На многих азильских стоянках ученые обнаружили гальку, разрисованную простыми символами. Некоторые исследователи полагают, что эти символы представляют собой зачатки древнего алфавита. Азильская культура стала последней в ряду тех, что существовали на протяжении ледникового периода. На смену ей пришла тарденуазская культура, представители которой заселили в скором времени большую часть Европы.

Творческое самовыражение

Пещерные росписи и небольшие статуэтки служат наглядным подтверждением того, что кроманьонцы были способны на творческое самовыражение. При этом особый интерес вызывали у них такие темы, как охота и суть женского естества. В настоящее время удалось доказать, что некоторые пещерные росписи, считавшиеся творением мадленской культуры, на самом деле были созданы 30 тысяч лет назад. На стенах пещеры Шове, открытой археологами совсем недавно (1994 г.), было обнаружено более трех сотен рисунков и гравюр, изображающих различных животных. Фигурки «венер» (маленькие, обожженные в огне статуэтки женщин) также создавались во все периоды кроманьонской культуры, хотя особая их концентрация наблюдалась в эпоху граветтийского сообщества.

Помимо всего прочего, искусство позволяло выразить почтение к умершим. Так, среди погребальных вещей нередко можно встретить браслеты, подвески и прочие украшения. На одной из стоянок в России было найдено погребение, возраст которого составляет 28 тысяч лет. В нем оказались захоронены двое юношей и пожилой мужчина шестидесяти лет. Все они были украшены бусами, браслетами и подвесками. Их погребальные одеяния содержали более трех тысяч бусин, сделанных из кости мамонта. Причем на изготовление каждой бусины требовалось не менее часа. Рядом с юношами лежали идеально прямые бивни мамонта. Их естественные изгибы удалось выпрямить с помощью вываривания в кипящей воде. Но далеко не всех умерших хоронили с такими почестями. Некоторые погребения той эпохи выглядят весьма скромно, что свидетельствует об устоявшейся социальной иерархии. Тем не менее погребальная церемония стала неотъемлемой частью кроманьонской цивилизации.

Все эти произведения искусства немыслимы без наличия высокоразвитой культуры и многопланового мышления. На стоянках того времени археологи обнаружили каменные и костяные пластины с нанесенной на них системой знаков. Одну такую комбинацию символов считают древним лунным календарем. На других пластинах, по мнению ученых, стоят отметины, имеющие непосредственное отношение к охотничьим экспедициям. Не менее впечатляющим стало известие о том, что кроманьонцы создавали музыку. На некоторых ориньякских стоянках были найдены костяные флейты, ударные инструменты и даже ксилофоны, изготовленные 30 тысяч лет назад.

Совершенно очевидно, что разум, способный на создание такого искусства, ни в коей мере нельзя назвать примитивным. Художественное самовыражение и подлинный интеллект всегда идут рука об руку. Причем не исключено, что первое является результатом второго. И неважно, какие именно причины побуждали древних людей на создание этого искусства. Главное, что оно являлось столь же неотъемлемой частью их жизни, как и в современном обществе.

В наши дни обладать великими произведениями искусства может лишь очень одаренный или очень состоятельный человек. Конечно же, далеко не все мы становимся художниками, однако каждый из нас способен на творческое самовыражение. В детстве мы много и с удовольствием рисуем. Некоторые продолжают эту традицию и в более зрелом возрасте. Другие же не расстаются с кистью до самой смерти. Именно эта связь искусства и интеллекта нашла свое отражение в великолепных пещерных росписях кроманьонцев.

Особый интерес представляют для исследователей фигурки «венер», ведь с их помощью можно попытаться понять религиозные верования кроманьонцев. В последнее время было выдвинуто немало теорий, так или иначе объясняющих повсеместное распространение этих фигур. В соответствии с одной из таких теорий, данные фигурки служат олицетворением «Матери-богини», давшей жизнь всем живым существам. А ее раздутый живот обозначает не что иное, как беременность. Другие исследователи полагают, что фигурки символизируют плодородие. При этом не вполне понятно, зачем представителям охотничье-собирательской культуры понадобились символы плодородия — разве что они уже выращивали зерно и разводили домашних животных. Некоторые ученые считают, что фигурки «венер» использовались для религиозных ритуалов. Другие с этим решительно не согласны. На самом деле нам так мало известно о культурах ледникового периода, что мы просто не в состоянии создать сколько-нибудь обоснованную теорию на сей счет.

Мода ледникового периода

Профессор Иллинойского университета Ольга Соффер, архитектор, а по совместительству еще и эксперт по вопросам моды, решила по-новому взглянуть на фигурки «венер». Обнаружив на глиняных статуэтках из центральной Европы отпечатки ткани, она предположила, что это может служить указанием на текстильные аксессуары. Соффер и ее команда провели исследование двух сотен фигурок граветтийской эпохи. Несмотря на то, что многие антропологи не согласны с выводами Ольги Соффер, собранный ею материал представляется более чем убедительным. Тут важно отметить, что Соффер и ее команда изучали оригиналы, — ведь некоторые отпечатки на поверхности фигурок настолько неглубоки, что их просто не видно на слепке.

Ольга установила, что шапки, пояса, юбки и ленты для волос (изначально сделанные из тканых материалов) прочно впечатались в поверхность глины, оставив на ней соответствующие узоры. Некоторые фигурки несут на себе следы таких тканых конструкций. Другие — вроде «Венеры» из Дольни Вестониче — окружены горизонтальными линиями, опоясывающими их тело^{220}.

Как оказалось, узоры на головах некоторых фигурок, представлявшиеся ранее древними прическами, отображают специальный головной убор в виде сетки. Особенно хорошо это заметно на примере так называемой Дамы из Брассанпуи. Что касается «Венеры» из Виллендорфа, то она, по мнению Ольги Соффер, способна дать представление о другом головном уборе — круглой вязаной шапочке. При внимательном изучении становится заметен спиралевидный узор с узелком в самом центре шапки^{221}. Похожие головные уборы были найдены на женских телах в болотах Дании.

Соффер также обнаружила региональные различия между западными, центральными и восточноевропейскими фигурками. Специальные сетки для волос можно встретить практически на всех «венерах» восточного региона (из тех, что носят головной убор). Браслеты и ожерелья характерны для фигурок из Центральной и Восточной Европы, а вот в Западной — их просто нет. Тканые юбки (иногда с прилаженными к ним поясами) отражают стиль западного региона. Круглые шапочки, нередко сочетающиеся с поясом, сеткой для волос, бусами и браслетами, были широко распространены в центральной и восточной Европе.

Все это указывает на определенную разницу в культурах и служит дополнением к работе, проведенной ранее советским археологом Марией Гвоздовер. Согласно ее исследованиям, западные европейцы, создавая фигурки из глины, охотнее подчеркивали бедра, тогда как восточные делали акцент на груди и животах. Для центрального региона характерно сочетание двух этих стилей.

Интересно, что статуэтки мужчин эпохи верхнего палеолита встречаются очень редко, и только женские фигурки несут на себе следы одежды. По мнению Соффер, каждая такая фигурка отражает определенное положение в обществе. В согласии с двумя предыдущими исследованиями (Гвоздовер, 1989 и Клома, 1991) Соффер полагает, что женщинам верхнего палеолита было не чуждо представление о моде. Собранный ею фактический материал со всей очевидностью указывает на то, что между XVIII и XXVIII веком до н. э. европейские женщины охотно обсуждали тканую и вязаную одежду, головные уборы и прочие аксессуары, изготовленные из растительных материалов^{222}.

Что касается одежды, которую эти люди носили в реальности, то некоторые остатки ее мы можем найти в погребениях. К сожалению, сохранилась лишь незначительная часть вещей, поскольку растительные материалы со временем полностью истлели. На сунгирьской стоянке (неподалеку от Владимира, в 150 километрах к востоку от Москвы) археологи обнаружили три могилы, возраст которых составляет 25 тысяч лет. При этом на каждом из захороненных сохранился покров из бусин, некогда украшавших их одежды. Расположение этих бусин, а также целый ряд других признаков позволяет утверждать, что в момент погребения на людях были рубашки, штаны с прикрепленной к ним обувью, шапки, а также плащи с капюшонами. Одним из погребенных был пожилой мужчина, другим — мальчик семи-девяти лет, а третьей — молодая женщина. На каждом из покойников оказалось множество браслетов, колец, бус и амулетов^{223}.

В заключение Соффер выдвигает предположение, согласно которому тканые и плетеные изделия отражали статус женщины в обществе. Вот почему фигурки того времени носили одежду и были к тому же украшены всевозможными аксессуарами. Некоторые из коллег Соффер считают такой подход по-женски субъективным, однако нельзя забывать и о том, что разница между полами всегда играла существенную роль в истории человечества.

Исследования Соффер свидетельствуют о том, что более 25 тысяч лет назад (а может быть, и все сорок) на территории Европы существовало высокоразвитое общество. Культура, соответствующая этому обществу, значительно отличалась от той, которая развилась здесь уже в исторические времена. Эта древнейшая цивилизация ориентировалась главным образом на женщину и ее роль в жизни племени.

Богиня-мать и кроманьонцы

Выросшая в Литве Мария Гимбутас хорошо разбиралась в обрядах, посвященных богине Лайме, ткачихе жизни. Литовские женщины часто приносили Лайме дары, состоявшие главным образом из тканых предметов и полотенец. Считалось, что по вечерам богиня заглядывает в окна, чтобы посмотреть, чем заняты ее приверженцы.

Несмотря на то, что Литва приняла христианство в XIV веке, она оставалась по преимуществу языческой на протяжении еще нескольких веков. Объяснялось это недостатком миссионеров, говорящих на местном языке. Неудивительно, что в некоторых районах в богиню Лайму продолжали верить вплоть до XIX и даже XX века. Очарованная этой древней культурой Гимбутас решила посвятить себя изучению лингвистики, этнологии и фольклора.

В 1942 году она получила степень магистра Вильнюсского университета, а четыре года спустя защитила докторскую диссертацию в университете Тюбингена. Обе эти работы были посвящены археологии. В своей диссертации Гимбутас затрагивала тему древних языческих религий, символизма, погребальных обрядов, а также верований, касающихся загробной жизни. Эта работа была опубликована в Германии в 1946 году.

Родившись в стране, которая была в то время столь же языческой, сколь и христианской, Мария Гимбутас обладала собственным взглядом на историю Европы. Долгие годы она вела раскопки в юго-восточной части этого региона, а также в районе Средиземноморья. В итоге у нее стало складываться свое представление о той культуре, которая преобладала здесь в доисторические времена. И потому, когда работавшая под ее началом группа археологов начала извлекать из-под земли глиняные фигурки женщин, Гимбутас быстро поняла их особое значение. Сама Мария раскопала как минимум пять сотен таких статуэток. По мере дальнейшей работы на территории Югославии, Греции и Италии количество материала стало возрастать, а вместе с ним росла и уверенность Гимбутас в созданной ей теории.

В 1955 году она стала сотрудником гарвардского музея Пибоди, а годом позже, в Филадельфии, она впервые представила свою теорию научному сообществу. В 1956 году Мария Гимбутас опубликовала первую из своих книг — «Древняя история Восточной Европы». В 1958 году вышло в свет другое ее сочинение — «Древний символизм литовского народного творчества». В последующие годы Мария Гимбутас продолжала руководить раскопками в различных частях Европы. В 1974 году, накопив достаточное количество материала, она опубликовала книгу «Боги и богини». Поначалу книга называлась «Боги и богини древней Европы», однако издатель — скорее всего, по коммерческим соображениям — решил изменить ее название. Восемь лет спустя вышло второе издание этого труда — на сей раз под своим оригинальным названием. В 1991 году Мария Гимбутас опубликовала свою последнюю книгу, «Цивилизация Богини». Эта работа стала кульминацией ее творческой деятельности. Мария Гимбутас умерла 2 февраля 1994 года в своем доме неподалеку от Лос-Анджелеса.

Ее история древних европейских народов является в то же время рассказом о столкновении культур, причем особое внимание уделяется культуре, связанной с почитанием Богини-матери. Современная Европа характеризуется целым набором этнических групп, каждая из которых владеет своим собственным языком. Однако в доисторическую эпоху все эти группы входили в состав единой народности, названной учеными индоевропейской. В соответствии с исследованиями Марии Гимбутас можно утверждать, что до прихода индоевропейских племен в Европе существовала совсем иная культура, ориентированная главным образом на почитание Богини-матери. Эта культура демонстрировала равенство полов, и в то же время основной акцент в ней был сделан на материнское начало. Именно оно являлось стержнем всей первобытной космологии. Вот что писала по этому поводу доктор Гимбутас:

Гимбутас называет это общество матрифокальным, а не матриархальным, поскольку последнее подразумевает господство одного пола над другим. На самом деле это было сбалансированное общество, и женщины в нем не узурпировали права мужчин. Мужчины также обладали определенным влиянием и исполняли свои обязанности на благо семье и клану. По мнению Гимбутас, это была настоящая община, которую вполне можно назвать коммунистической — в самом лучшем смысле этого слова. Богини в то время считались истинными творцами, которые все создавали сами — будь то предметы домашнего хозяйства или детей^{225}. Божество, которому они поклонялись, Гимбутас называет «Великой Богиней-матерью».

В 60-е годы XX века ученые изобрели новые методы датировки веществ. Это позволило Марии Гимбутас уточнить те временные рамки, в пределах которых существовала описанная ею культура. Символы и статуэтки позволяют предположить, что возникла она 35 тысяч лет назад, а завершила свое существование около 3000 года до н. э. Части женского тела — особенно те из них, что несут созидательную функцию, — являются типичными для искусства ледникового периода.

По мнению Марии Гимбутас, этих людей отличал совсем иной взгляд на мир, и их естественное художественное самовыражение не имело ничего общего с порнографией. К примеру, одним из наиболее ранних символов того времени стало изображение вульвы. Она олицетворяла собой все, что имело отношение к росту и семени. Нередко рядом с ней, а то и в ней, древние художники рисовали ветвь или семена растений. Подобный символизм был характерен для первобытного искусства на протяжении двадцати тысяч лет^{226}.

Европейские племена, жившие в эпоху ледникового периода, создавали статуэтки, которые археологи называют фигурками «венер». Мария Гимбутас считает, что данный термин очень плохо отражает суть данного творения. Имя Венера вызывает у нас ассоциации с чем-то прекрасным. Однако эти доисторические фигурки вовсе не отличались красотой, а у многих вообще не было лица. По мнению Гимбутас, статуэтки олицетворяли собой Богиню-мать, вследствие чего их можно счесть символом рождения и смерти.

В ледниковый период было создано множество таких фигурок, но из них невозможно сложить божественный пантеон. На самом деле они представляют определенные функции одной и той же богини, которая является не чем иным, как природой. Ведь именно природа дает жизнь, отнимает ее, а затем воспроизводит вновь. Это и были три наиболее важные функции богини, формирующие естественный цикл любого существования. Не зря же мы сами охотно используем такое выражение, как «природа-мать».

Фигурки, созданные уже после ледникового периода, отличались объемистой грудью. Кроме того, нередко у них были птичьи головы. Те же самые черты характеризовали порой и статуэтки ледникового периода. Следовательно, и те и другие изделия относились к одному и тому же художественному типу. По мнению Гимбутас, это могло значить лишь то, что данная культура, зародившись еще в ледниковый период, продолжала существовать вплоть до исторических времен. Среди изображений птиц наиболее распространенными были гриф, сова, ворона и ворон. Все они олицетворяли собой такое явление, как смерть. То же самое можно сказать и о фигурках «белой богини», которые символизировали посмертное окостенение.

С течением времени в обществах, ориентированных на культ Богини, произошли серьезные изменения, затронувшие все сферы культурной жизни. И прежде всего это касалось развития архитектуры и создания храмов. Некоторые постройки поднимались на высоту двух этажей, причем стены их были покрыты великолепными росписями. Около ста сорока таких композиций украшали здания Чатал-Хююка (территория современной Турции), возведенные 8 тысяч лет назад. Фотографии их были опубликованы в 1989 году — спустя двадцать пять лет после обнаружения. Поначалу археологи сомневались в высоком уровне культуры тех племен, которые создали это поселение^{227}. Однако настенные росписи сумели убедить самых отъявленных скептиков.

Что касается Марии Гимбутас, то за годы раскопок ей удалось обнаружить огромное количество прекрасно оформленной керамики и статуэток. В дальнейшем, ознакомившись со сложным дизайном тех поселений, которые создавались в эпоху Богини-матери, Гимбутас уверилась в том, что эти цивилизации были гораздо более развитыми, чем позднейшие культуры. Понемногу она начала распознавать повторяющиеся мотивы в иконографии древних мастеров — особенно в том случае, когда речь шла о богине с головой птицы или змеи. А это, в свою очередь, позволило уточнить характер первобытной религии.

Религия всегда играла важную роль в любой культуре — будь то древней или современной. Не стала исключением и культура кроманьонцев. В основе ее космологии лежал миф о «водяной птице» и «космическом яйце». В начале времен мир возник благодаря тому, что водяная птица снесла яйцо. Это яйцо раскололось пополам, и одна часть его стала землей, а другая — небом.

Средоточием религиозной жизни в сообществе Богини-матери был храм. Насколько мы можем судить, люди той эпохи были искренне признательны земле за приносимые ею плоды. И они никогда не забывали отблагодарить богиню за все ее дары. Женщина, выполнявшая функции верховной жрицы, была в то же время и королевой племени. Вообще, к женщинам тогда относились с большим уважением, поскольку именно они давали начало новой жизни. Этим же объяснялось их особое влияние на религиозную жизнь общины. Они распоряжались храмовым имуществом и проводили обряды, связанные с рождением, смертью и сменой времен года^{228}.

По мнению Гимбутас, именно культура богини ввела в употребление грибы и прочие галлюциногенные растения, являвшиеся неотъемлемой частью религиозных церемоний. Подобная практика сохранялась достаточно долго, о чем свидетельствует, к примеру, культ Деметры в греческом Элевсине. Все участники Элевсинских мистерий, проводившихся во славу богини, использовали некую растительную смесь, явно наделенную психоделическими свойствами. В искусстве, созданном в эпоху богини, нередко можно увидеть изображения грибов, что позволяет говорить об их сакральной роли в жизни общины. На минойских печатях часто встречается изображение мака. Его семена были найдены и на неолитических стоянках. Следовательно, люди той эпохи хорошо разбирались в свойствах этого растения. Не исключено, что они специально выращивали мак — так же, как выращивали, к примеру, зерновые.

Некоторые ученые полагают, что культ богини ограничивался простейшими ритуалами, нацеленными на увеличение плодородия. Однако Гимбутас не согласна с подобными выводами. По ее мнению, те, кто так говорит, слишком слабо разбираются в данном вопросе. Без сомнения, плодородие играло немалую роль в жизни первобытной общины, однако религия этих людей была посвящена непосредственно жизни, смерти и возрождению. Несмотря на то, что племена эти существовали в примитивном окружении, сами они ни в коей мере не были примитивными^{229}.

Совершенно очевидно, что рождение ребенка является величайшим чудом жизни. И те, кто был способен на такое чудо, занимали особое место в жизни общества. Не исключено, что именно в таинстве рождения и самой женской сути следует искать истоки шаманизма и древней космологии. По мнению Джеффри Эша, английского исследователя шаманизма, древнейшая форма слова шаман была женского рода. А это значит, что в древности шаманизм практиковали именно группы женщин^{230}.

В соответствии с исследованиями Марии Гимбутас, в основе которых лежат физические находки и мифологические данные, можно предположить, что политическая жизнь того времени регулировалась авункулярной системой (производное от слова «дядя»). Правителями общины были королева, выполнявшая также функции верховной жрицы, и ее брат или дядя. Существование такого порядка нашло отражение в классической мифологии, где часто можно встретить божественные пары брат — сестра.

Было бы неверным утверждать, что древняя культура носила исключительно женский характер и в ней совсем не было богов-мужчин. Несмотря на то, что в искусстве того периода мужчинам уделено куда меньше внимания, чем женщинам, в древнем пантеоне хватало места не только для богинь, но и для богов. Во всех мифологиях — будь то германская, кельтская или балтийская — рядом с богиней земли неизменно сосуществует ее божественный спутник.

Можно упомянуть и другие «божественные пары» — к примеру, греческая богиня природы (Артемида, появлявшаяся весной и дававшая жизнь всем животным и растениям) и ее спутник, Владыка животных. По мнению Гимбутас, подобные образы характерны для всей древней истории человечества. Встречаются они и в Чатал-Хююке — поселении, возникшем 8 тысяч лет назад. В культуре и религии древних народов наблюдалась гармония между полами.

Этой европейской культуре была доступна и письменная форма общения. Племена, жившие в доисторическую эпоху; создали единообразный язык символов, который использовали едва ли не на всей европейской территории — от Ирландии до Турции. Ученые не раз предпринимали попытки расшифровать это «священное письмо», однако его характер и строение фраз до сих пор остаются для нас загадкой. Данная форма письма употреблялась в эпоху бронзового века на Кипре и Крите, причем она была весьма похожа на ту, которая существовала в 5-м тысячелетии до н. э. Некоторые элементы этой письменности дошли и до наших дней, однако этого слишком мало, чтобы воссоздать всю систему в целом. По мнению Марии Гимбутас, мы имеем дело со слоговым письмом, которое со временем могло бы превратиться в нечто более упорядоченное. Однако подобного развития так и не произошло, виной чему стала гибель этой древней культуры. Тем не менее ученые и по сей день продолжают анализировать доисторические знаки — в надежде когда-нибудь расшифровать всю систему^{231}.

Проблема заключается в том, что до сих пор доиндоевропейский язык изучался очень мало. В Греции и Италии лингвисты проводят исследования, касающиеся субстрата этих языков. Однако пока что удалось реконструировать только отдельные топонимы (вроде Кносса). Как оказалось, это и целый ряд иных названий появились еще в до-индоевропейскую эпоху. Мало-помалу ученые начали вычленять и другие слова, отличающиеся столь же древним происхождением. Достаточно легко расшифровываются названия семян, различных деревьев, трав и животных. Порой для одного и того же объекта существует сразу несколько доиндоевропейских имен (как, например, для свиньи). При этом некоторые языки отдают предпочтение индоевропейским названиям, другие — более древним, а третьи употребляют и те, и те^{232}.

По мнению некоторых ученых, гуанчи с Канарских островов являются непосредственными потомками европейских кроманьонцев и одними из основателей той цивилизации, что возникла в регионе Нижнего Египта около 4000 года до н. э. В классической Греции Канарские острова были известны под именем Элизия или Сада Гесперид. Самим грекам это место представлялось более чем таинственным. В соответствии с легендами гуанчей, некогда их земля располагалась в районе северо-западного побережья Африки. Однако затем она затонула, и гуанчи мигрировали на восток. По мнению некоторых ученых, нельзя назвать случайным совпадением тот факт, что в додинастическом Египте также существовала легенда о затоплении некоей страны, расположенной на западе (Земля Аменти), и последующем переселении ее жителей на новое место. В соответствии с этой теорией протогуанчи, потомки европейских кроманьонцев, мигрировали на Канарские острова с территории северо-западной Африки несколько ранее 10 000 лет до н. э. Португальский историк Оливейра Мартинес, написавший книгу «История иберийской цивилизации», выдвигает предположение, согласно которому потомки кроманьонцев на северо-западе Африки называют себя именами с общим суффиксом тане: лузитане, аквитане, мавритане.

Фредерик Фалькенбургер проанализировал данные измерений 1787 черепов, принадлежавших древним египтянам. В итоге ему удалось разделить их на четыре группы: 36 % негроидной популяции; 33 % средиземноморской; 11 % — потомки кроманьонцев. Оставшиеся 20 % не попадают ни в одну из этих категорий, однако могут считаться родичами кроманьонского или негроидного населения^{233}.

Британский антрополог Джордж М. Морант провел сопоставительное исследование египетских черепов из обычных и царских могил. Его материал относился к самым разным эпохам и различным регионам этой страны. В итоге он пришел к выводу, что большинство жителей Нижнего Египта принадлежали к средиземноморскому типу, ныне практически исчезнувшему. Схожая ситуация наблюдалась и в Верхнем Египте, однако там не обошлось без негроидной примеси, что объяснялось, скорее всего, соседством нубийских поселений. Морант также обнаружил, что с течением времени разница между черепами, характеризующими жителей двух этих регионов, становилась все меньше, пока наконец не исчезла совсем^{234}.

Те, кто считает гуанчей предками династических египтян, настаивают на том, что очень большой процент египетских фараонов (начиная с додинастических времен и заканчивая Новым царством) обладал генетикой, явно указывавшей на их родство с жителями Канарских островов. В соответствии с этой теорией гуанчи пришли в долину Нила с запада, ведомые мифическим Тотом. Произошло это еще в додинастические времена. При этом гуанчи принесли в Нижний Египет свои обряды и верования. Ученые, отстаивающие эту теорию, ссылаются, в частности, на обычай гуанчей мумифицировать мертвых, — причем нередко эта процедура сопровождается удалением внутренних органов. Еще одним общим моментом является практика приручения собак для охоты на диких зверей. Нельзя забывать и о сходстве между мифологией гуанчей и преданиями египтян, обитавших в додинастическую и раннединастическую эпоху.

В целом эта идея представляется весьма интересной. И все же не исключено, что кроманьонский элемент в популяции Древнего Египта носит местный характер. В этом случае можно предположить, что родственные по генетическому типу племена населяли в свое время как долину Нила, так и Канарские острова. Данная проблема волновала умы ученых на протяжении сотни лет. Ее и поныне нельзя счесть окончательно решенной.

Африка: новый взгляд на культуру кроманьонцев

Мы не знаем, где именно находилась родина кроманьонцев, но мало кто сомневается в том, что они прибыли в Европу из других мест^{235}. Внезапные изменения внутри кроманьонской культуры, особенно заметные на примере их орудий труда, свидетельствуют о том, что миграция происходила в течение длительного периода времени. Судя по всему, подобное переселение шло волнами и растянулось практически на тридцать тысяч лет. С учетом того, что многие новые орудия труда были найдены в Восточной Европе, некоторые ученые выдвинули гипотезу, согласно которой истоки кроманьонской культуры следует искать именно в этом регионе, а также в западной Азии. В целом данное предположение укладывается в рамки теории, которая связывает зарождение человека с территорией Африки. Отсюда эти первобытные племена двинулись на север и восток и уже потом — на запад. Однако недавние находки, сделанные в Испании, опровергают эту гипотезу. Здесь были обнаружены стоянки ориньякского периода, возраст которых превосходит возраст восточноевропейских поселений^{236}. Л’Арбреда, Эль Кастильо, Абрик Романи — все они возникли в период между 37-й и 41-й тысячами лет назад. Если говорить о северных истоках кроманьонцев, то они маловероятны, ведь в то время вся северная Европа была практически необитаема из-за скандинавского ледового покрова. Следовательно, наиболее перспективными остаются южное и западное направления.

Совершенно очевидно, что кроманьонские поселения существовали в Африке гораздо ранее сорока тысяч лет назад. То же самое касается технологии изготовления всевозможных орудий труда. Так, обработка клинков началась еще 80 тысяч лет назад. Возраст костяных наконечников, обнаруженных на территории Заира, составляет от 60 до 80 тысяч лет. Удалось также выяснить, что еще 140 тысяч лет назад между различными племенами, жившими на довольно большом расстоянии друг от друга, существовал обмен различными товарами. А первые неглубокие рудники появились здесь 100 тысяч лет назад.

Черепа современных африканцев по своему типу больше напоминают кроманьонские, чем позднеевропейские. И это также свидетельствует в пользу того, что родиной доисторических кроманьонцев следует считать именно юг. И все же в нашем распоряжении имеется не так уж много фактов, указывающих на то, что высокоразвитая культура возникла на территории Африки ранее 3000 года до н. э. На кроманьонских стоянках здесь было найдено довольно мало того материала, который в изобилии присутствует на европейских стоянках. В данном случае я имею в виду артефакты, свидетельствующие в пользу абстрактного и символического мышления. А это не позволяет счесть африканскую культуру прародиной европейской^{237}. Если допустить, что кроманьонцы и в самом деле прибыли в Европу из какого-то другого региона, то именно в этом регионе следует искать истоки их культуры. И это касается как технологической, так и поведенческой ее составляющей.

Профессор археологии Дэвид Льюис-Вильямс, преподававший ранее в университете Витвотерсрэнда (Южная Африка), не согласен с подобными выводами. Несмотря на то, что символическое мышление кроманьонцев во всей полноте его проявилось именно в Европе, мы не вправе говорить о том, что искусство возникло здесь одновременно в самых разных местах. На самом деле его происхождение было далеко не столь внезапным и универсальным, как это представлялось ранее. По мнению Льюиса-Вильямса, подобные явления следует рассматривать в более широкой перспективе. Если современный разум и современное поведение спорадически проявлялись уже в Африке, то это значит, что потенциал для расцвета доисторического европейского искусства был накоплен задолго до того, как Homo sapiens переселился на территорию Франции и Иберийского полуострова^{238}. Профессор Льюис-Вильямс считает, что именно с этой точки зрения следует рассматривать вопрос об истоках европейской культуры кроманьонцев.

Если говорить о доисторической деятельности человека, то наиболее изученным регионом в этом плане представляется Западная Европа. Сотни пещер на территории Франции и Испании предлагают нашему вниманию тысячи великолепных образцов. Примерно 45 тысяч лет назад анатомически современные люди прибыли на Иберийский полуостров. На тот момент в их распоряжении уже были комплексная социальная структура и умение действовать в соответствии с продуманным планом. Кроме того, этих людей отличала склонность к символическому мышлению и желание творить (последнее, кстати, считается главным признаком их культуры). Их появление носило массовый и достаточно внезапный характер. Столь же стремительным оказалось и вытеснение неандертальских племен, а также замещение их образа жизни кроманьонским. К сожалению, мы до сих пор не знаем деталей этого переселения. Не знаем мы и того, откуда кроманьонцы мигрировали в Европу. Стоит ли удивляться, что многие исследователи, рассматривая их пребывание на европейской территории, склонны говорить о «творческом взрыве» и «человеческой революции». Как уже было сказано, подобный подход вполне объясним. Однако для полноты картины очень важно учесть факты, касающиеся тех культурных предпосылок, которые возникли в свое время на территории Африки и Ближнего Востока.

Не секрет, что именно в Африке и на Ближнем Востоке были заложены семена последующего «творческого взрыва». По мнению Льюиса-Вильямса, на африканском континенте были обнаружены наиболее ранние свидетельства, касающиеся так называемой человеческой революции. Некоторые ученые настаивают на том, что современное человеческое поведение представляло собой единый феномен, который проявился практически повсюду в период между 40 и 50 тысячами лет назад. Эти стремительные перемены они объясняют серьезными неврологическими изменениями внутри вида. Однако Льюис-Вильямс полагает, что подобная точка зрения возникла только потому, что эти исследователи учитывали лишь тот материал, который был обнаружен на территории Западной Европы.

Чтобы получить более объективную картину, Льюис-Вильямс предложил разграничить те черты, которые связаны с физическим обликом анатомически современного человека, и те, которые определяют современный характер его поведения^{239}.

Анатомически современный облик определить достаточно просто. Между учеными существует полное согласие относительно того, какие именно черты отличают скелет современного человека от скелета его предшественников. Зато относительно современного поведения подобной ясности пока еще нет. Наиболее распространенная точка зрения опирается главным образом на свидетельства, обнаруженные на территории Западной Европы. Вот список качеств, который удалось составить в итоге современным исследователям.

По мнению Льюиса-Вильямса, данный список вполне логичен. Но вправе ли мы ожидать, что все анатомически современные люди будут проявлять эти характеристики одним и тем же образом? К примеру, далеко не все первобытные племена мастерили костяные орудия труда, ели рыбу или использовали краску для росписи пещер. Несомненная значимость этого обстоятельства станет ясна, если принять во внимание африканские данные относительно происхождения современных людей и их поведения.

Сегодня в поисках прародины современного человека исследователи все чаще оглядываются на африканский континент. Найденные там окаменелости со всей убедительностью указывают на то, что предшественники современного человека впервые появились именно на территории Африки и уже затем покинули континент, мигрировав в другие земли. Этим и объясняется тот факт, что архаические люди, неандертальцы, населяли территорию Западной Европы на протяжении многих тысяч лет, пока туда не прибыли первые Homo sapiens. Переселение первобытных людей из Африки шло двумя волнами. Причем некоторые исследователи уверены в том, что вторая волна состояла из анатомически современных людей, которые не успели еще сформировать современного поведения. Произошло это только на территории Европы в период между 40 и 50 тысячами лет назад.

Однако африканские данные противоречат подобным выводам. По мнению Льюиса-Вильямса, первые зачатки современного поведения появились в Африке 250–300 тысяч лет назад, а может быть, и ранее. Профессор также настаивает на том, что современное поведение не возникло внезапно, как некий готовый феномен. Не было никакой человеческой «революции» — имело место обычное эволюционное развитие.

Четыре признака современного поведения, которые перечисляет Льюис-Вильямс, проявлялись в самых разных вариантах на протяжении всей истории Африки. Изготовление клинков, использование красящих пигментов и точильных камней насчитывает уже 250 тысяч лет. Торговля между отдаленными пунктами и лов моллюсков начались примерно 140 тысяч лет назад. Первые костяные инструменты были созданы около 100 тысяч лет назад. В период между 40 и 50 тысячами лет назад люди начали мастерить бусы из скорлупы страусовых яиц. Но вот искусство, которое мы называем изобразительным, появилось не так давно, примерно 30–40 тысяч лет назад.

Однако совсем недавно в пещере Бломбос, расположенной у южной оконечности африканского континента, была найдена гравюра, возраст которой составляет 77 тысяч лет. Крис Хеншилвуд и его команда обнаружили в пещере кусок охры с тщательно процарапанными на нем крестами, которые затем были обведены общей линией. Разумеется, этот геометрический узор еще нельзя назвать изобразительным искусством. И все же это одна из форм искусства — причем наиболее древний его образец. По мнению Льюиса-Вильямса, он как нельзя лучше свидетельствует о том, что современное человеческое поведение зародилось в очень отдаленную эпоху^{241}. Несмотря на то, что детали этого открытия остаются спорными, профессор Льюис-Вильямс уверен в том, что отдельные примеры современного поведения наблюдались в Африке задолго до переселения кроманьонцев в Европу.

К сожалению, подобные находки слишком малочисленны, что вынуждает Льюиса-Вильямса ограничиваться лишь общими наблюдениями. В частности, ему пришлось признать, что видимые изменения в человеческом поведении носили на территории Африки эпизодический характер. То же самое справедливо и в отношении контактов между отдельными племенами. Что касается творческого взрыва, приписываемого кроманьонской культуре, то тут важно учесть все элементы головоломки — ведь только так мы сможем найти правильное объяснение данному феномену^{242}.

По мнению Льюиса-Вильямса, тот факт, что современные разум и поведение спорадически проявлялись уже на территории Африки, позволяет сделать следующий вывод: предпосылки той символической активности, которая наблюдалась в Западной Европе сорок тысяч лет назад, возникли задолго до того, как первые Homo sapiens достигли Иберийского полуострова. А это значит, что нет никакой необходимости изобретать те неврологические изменения, которые могли бы объяснить «творческий взрыв» в культуре европейских кроманьонцев^{243}. Не исключено, однако, что существуют и другие возможности, которые также следовало бы учесть.

Ранее многие исследователи склонялись к тому, что появление кроманьонской культуры на территории Западной Европы было непосредственно связано с переселением сюда иноземных племен. Объяснялось это прежде всего тем, что искусство кроманьонцев, равно как и их орудия труда, предстают перед нами в готовой форме — без каких-либо намеков на предварительные стадии развития. Следовательно, прежде чем попасть на территорию Европы, эта культура должна была долгое время совершенствоваться в ином месте. Но где именно происходило данное развитие? Если говорить об Африке, то начиная с 4000 г. до н. э. этот континент все больше страдал от усиливающейся засухи. Сильные ветры и пески разрушили и погребли под собой значительную часть исторического материала.

Изучая образцы древних зубов, Джоэль Айриш обнаружил, что для населения, обитавшего в районе Сахары, характерны те же черты, которые отличают современное народонаселение других регионов земли. По мнению исследователя, это однозначно свидетельствует о том, что любые изменения, связанные с дентальными характеристиками, берут свое начало именно на африканском континенте. Генетические исследования и анализ окаменелостей также указывают на то, что Африку следует считать прародиной человеческой культуры. Однако в нашем распоряжении имеется очень мало фактов, говорящих в пользу последовательного культурного развития. Правда, некоторые ученые полагают, что такие факты все-таки существуют. Беда лишь в том, что они были неправильно поняты или подверглись неверной датировке.

Невзирая на арабизацию и религиозные изменения, затронувшие этот регион в VI веке, Египет никогда не расставался со своим древним наследством. Во все века и времена здесь существовали те, кто бережно хранил знания, унаследованные от предков. В свою очередь, научные данные — как генетические, так и археологические — позволяют предположить, что именно Египет был колыбелью современной культуры. Именно здесь, на африканском континенте, возникли зачатки всех мировых цивилизаций — включая и те, благодаря которым древняя Европа пережила настоящий расцвет изобразительного искусства. Как мы уже знаем на примере Сфинкса, Набта Плайи и Великой пирамиды, свидетельства всегда были у нас под рукой. Та культура, которая стала родоначальницей прочих мировых цивилизаций, включая и культуру кроманьонцев, могла зародиться только на африканском континенте — и нигде более. Традиции самих кроманьонцев не только подтверждают эту догадку, но и позволяют по-новому взглянуть на всю историю человечества.