Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

Глава 45

5 августа в 10.30 утра, спустя шесть часов после первого официального уведомления о смерти Мэрилин Монро, ее широко разрекламированное, выше всех прочих на земле ценимое тело, накрытое полиэтиленом, лежало в длинной комнате без окон под залом суда в Лос-Анджелесе. Эдди Дей, помогавший при вскрытии, приготовил Мэрилин к проведению аутопсии на столе номер 1 с крышкой из нержавеющей стали, оборудованном водопроводными шлангами и канализационной системой, а также весами для взвешивания человеческих органов.

С этого дня фигура доктора Ногучи — хирурга, проводившего вскрытие — вызывала противоречивое к себе отношение. Поначалу он вознесся до поста главного судебно-медицинского эксперта, но недавно был смещен с этой должности за злоупотребление служебным положением и использование в корыстных целях сенсационных сообщений о смерти знаменитостей. С выдвинутым против него обвинением он продолжает сражаться и по сей день, а коллеги, несмотря на бурю протеста, избрали его председателем правления Национальной ассоциации судебно-медицинских экспертов.

Среди клиентов Ногучи были такие знаменитости как: Шарон Тейт, Уильям Холден, Натали Вуд и Джон Белуши. В 1968 году он зондировал пробитую голову сенатора Роберта Кеннеди.

Ногучи и Джон Майнер, наблюдатель из окружной прокуратуры, находились под глубоким впечатлением, когда тело Мэрилин Монро снова было накрыто простыней. Майнер говорит: «Том и я видели тысячи тел, но мы оба были очень тронуты, мы испытывали чувство искренней печали, нам все время казалось, что эта молодая женщина в любую минуту может подняться и слезть со стола».

Над Мэрилин Монро Ногучи трудился несколько часов. Его скальпель кромсал тело, воспетое многочисленными фотографиями, его хирургическая пила вскрыла череп, чтобы вынуть мозг, заставлявший миллионы зрителей испытывать волнение чувств и смеяться. Из его записей мы узнаем, что Мэрилин была «36-летней женщиной, белой расы, нормального телосложения, нормальной упитанности, весом 117 фунтов и ростом 65,5 дюймов. Волосы на голове светлые, обесцвеченные. Глаза голубые». Мы узнаем о шрамах, оставленных после аппендэктомии и операции на желчном пузыре, невидимых на фотографиях благодаря высокому мастерству фотографов. Мы узнаем, что, несмотря на известную эксцентричность, живая Монро была в довольно приличной форме.

Когда Мэрилин увезли, от ее красоты не осталось и следа. На единственном из уцелевших посмертных снимков, обнаруженном в полицейских делах, у Мэрилин одутловатое, раздувшееся лицо, слипшиеся волосы прямыми прядями свисают с края стола. Во время удаления мозга были повреждены лицевые мышцы. Останки после того, как работа судмедэкспертов была закончена, промыли водой.

С медицинской точки зрения Ногучи, выполнявший вскрытие, объяснения причины смерти Мэрилин Монро не нашел. Кроме пары синяков, которые могли быть получены при ударах о предметы, других признаков физического насилия обнаружено не было. Зная о найденных на прикроватном столике пустых пузырьках из-под таблеток, Ногучи полагал, что ответ на главный вопрос мог дать токсиколог — специалист по отравлениям.

Рано утром в понедельник, когда транспорт Лос-Анджелеса еще развозил пассажиров на работу, главный токсиколог Ральф Абернети ломал голову над образцами, ожидавшими его в лаборатории. Тут были упаковки для таблеток, — в том числе пустой пузырек из-под нембутала, — пробирки с кровью и мочой, пробы содержимого желудка и кишечника Мэрилин, а также кусочки печени и почек. Доктор Ногучи просил провести тест на наличие алкоголя и барбитуратов.

Через несколько часов Ногучи знал, что в 100 миллиграммах крови Мэрилин содержалось 4,5 миллиграмма барбитуратов, а алкоголя не было вообще. За несколько часов до кончины она не выпила ни капли своего любимого вина — шампанского. А ведь по общепризнанной версии, повторявшейся многие годы, Мэрилин умерла якобы от классического сочетания алкоголя с барбитуратами.

Но главным виновником трагедии оставались лекарственные препараты. Дальнейшие исследования показали наличие в печени пентобарбитала в количестве 13 % мг и 8 % хлоралгидрата в крови. Пентобарбитал является химическим веществом, входящим в состав снотворных пилюль нембутала, а хлоралгидрат относится к разряду наименее опасных транквилизаторов, обнаруженных в доме Мэрилин.

Патологоанатом из больницы Св. Варфоломея в Лондоне, доктор Кристофер Фостер, подчеркивает, что чрезвычайно трудно с точностью установить, какое количество лекарства было выпито. Однако, по его подсчетам, Мэрилин приняла дозу нембутала, в десять раз превышавшую нормальную терапевтическую дозу. Уровень хлоралгидрата свидетельствует «о поразительном факте»: этого лекарства она приняла в двадцать раз больше, чем рекомендуется. А любое из этих двух лекарств в такой дозе может оказаться для человека фатальным. Понятно, что их сочетание способно убить наверняка.

10 августа, пять дней спустя после смерти Мэрилин, доктор Ногучи на основании аутопсии представил окончательное заключение о смерти, наступившей «в результате острого отравления барбитуратами, принятыми в избыточной дозе». В подзаголовке «тип смерти» он обвел «самоубийство», добавив от себя слово «вероятное». Этот вердикт коронер объявит прессе.

Однако ссылка на самоубийство убедила не всех. Больше всего возражений вызвало заключение Ногучи, что Мэрилин все это проглотила, или, как сформулировал коронер, «приняла сама».

Есть причины оспаривать вывод эксперта. Так, известно, что в подобных случаях в желудке обнаруживают следы пилюль — фрагменты желатиновых капсул, иногда нерастворившиеся таблетки. К тому же капсулы барбитуратов оставляют отчетливый след красителя. Еще известно, что у жертв передозировки перед смертью начинается рвота.

Скептики также отмечают, что в спальне Мэрилин не было стакана и не было воды, без которой она не смогла бы проглотить такое количество пилюль. Короче говоря, они считают, что смертельную дозу Мэрилин кто-то помог принять, иными словами — Мэрилин была убита.

Отсутствие стакана действительно кажется непонятным. Окружной прокурор в 1982 году пытался решить эту проблему, ссылаясь на опубликованную фотографию, на которой была запечатлена сцена смерти и где «якобы был виден сосуд для питья». На том снимке рядом с прикроватным столиком — объект, по форме напоминающий флягу.

В ванной Мэрилин, смежной со спальней, в ту ночь водопровод из-за ремонта не работал. Если она и ходила за водой в другую комнату, то миссис Меррей ее не заметила.

Хороший полицейский должен был сразу отметить, есть стакан или его нет. Однако ни в одном из трех полицейских рапортов об этом не говорится. Скудность данных вызывает путаницу. В акте, составленном на месте происшествия, сказано, что на прикроватном столике было обнаружено пятнадцать пузырьков из-под лекарств. В токсикологических рапортах упоминается только восемь.

Из сообщений прессы явствует, что дом Мэрилин официально был опечатан только в 8.30 утра. Распоряжаться имуществом актрисы было поручено опекунше ее матери Инес Мелсон. Войти в дом ей с мужем позволили на другой день. Она вспоминала, что прикроватный столик и тогда был завален медицинскими флаконами. «Пузырькам не было конца и края, — говорила мне Мелсон. — Там были снотворные таблетки, включая нембутал и секонал. Те, кто побывал здесь до нас, не убрали их».

Миссис Мелсон, думая только о репутации Мэрилин, уничтожила лекарства. «Все таблетки мы спустили в туалет, а пузырьки, кажется, я забрала с собой и выбросила, — вспоминала она. — Сколько раз после того, как я их уничтожила, я жалела, что не сохранила их». Но Мельсон тут не виновата. Виноваты те, кто своевременно не доставил все эти пузырьки коронеру.

Однако сомнения скептиков (если исключить халтурную работу полиции) были развеяны ведущими судебными патологами. При подготовке этой книги я консультировался с судебными экспертами из шести американских городов, двумя британскими патологами, двумя токсикологами и гастроэнтерологом. В ряде случаев специалисты даже не знали, что речь идет о Мэрилин Монро.

По частным вопросам специалисты были согласны с заключением, представленным окружному прокурору Лос-Анджелеса в 1982 году доктором Бойдом Стивенсом, главным судебно-медицинским экспертом Сан-Франциско.

Что касается отсутствия рвоты, то специалисты единодушно опровергли мнение, что при отравлений барбитуратами неизбежна рвота. Иногда так действительно бывает, но гораздо чаще, особенно в тех случаях, когда нембутал принимают на протяжении нескольких часов, люди просто спокойно засыпают.

Капсулы нембутала на самом деле содержат красящие элементы, но препарат, в отличие от секонала, редко оставляет след. Окрашивание чаще зависит от капсулы, а не от нембутала. Следов никаких не остается, если капсулы перед употреблением были раскрыты, а их жидкое содержимое выпито. Порой Мэрилин так и поступала.

Если с этим все более или менее ясно, то мнения экспертов серьезно разошлись по вопросу, который как раз вызвал самые яростные споры скептиков. Речь идет об отсутствии остатков капсул в желудке Мэрилин. Это указывает на то, утверждают скептики, что смертельную дозу она получила не внутрь, а каким-то иным путем — возможно, в инъекциях. Это, в свою очередь, свидетельствует об убийстве.

Доктора Стивенса, подготовившего для окружной прокуратуры в 1982 году заключение, отсутствие следов капсул не волновало. Это, как указывает он, снова дело случая: бывает и «так и эдак». Часто остатки капсулы обнаруживают в желудке, но это зависит от разных обстоятельств: когда человек последний раз ел или пил и сколько; зависит от индивидуального обмена веществ, от того, регулярно ли человек принимал этот препарат и имел ли к нему высокую толерантность; принималось ли средство одноразово или на протяжении нескольких часов.

Что до Мэрилин, то сведения о приеме пищи противоречивы. Юнис Меррей говорит, что Мэрилин в течение дня ничего не ела, в то время как Пэт Ньюком вспоминает, что за обедом они съели по гамбургеру. Но в любом случае к вечеру ее желудок должен был быть практически пуст и готов к быстрому всасыванию барбитуратов. После многолетнего употребления снотворного у Мэрилин наверняка развилась высокая толерантность к барбитуратам. Друзья вспоминают, что она глотала их лошадиными дозами, не добиваясь сколько-нибудь серьезного эффекта.

Ни один из врачей, с кем я консультировался, не мог с точностью назвать число принятых капсул. Доктор Ногучи считал, что цифра колебалась между тридцатью и сорока. Другие полагали, что их могло быть от пятнадцати до сорока.

На пресс-конференции в 1962 году лос-анджелесский коронер Курфи высказал мнение, что Мэрилин большую дозу снотворного приняла «в течение короткого времени». При этом он якобы сказал, что пилюли она проглотила «одним залпом, скажем, за несколько секунд».

Сегодня ни один из медиков, с кем удалось поговорить, включая и доктора Ногучи, с этим положением не согласен. Всасывание вещества печенью, как это было у Мэрилин, означает, что процесс продолжался определенное время. Анализ печени свидетельствует о том, что какую-то дозу лекарственного препарата Мэрилин приняла за несколько часов до смерти.

Доктор Кейт Симпсон, заслуженный профессор судебной медицины из Лондонского университета и старший патолог министерства внутренних дел, был при правительстве Англии главным судебно-медицинским экспертом. В 1985 году, незадолго до собственной кончины, он по моей просьбе тщательным образом ознакомился со всей доступной информацией, касавшейся смерти Мэрилин Монро. После чего вынес вердикт: «Если бы ту аутопсию проводил я, то не смог бы квалифицировать эту смерть как самоубийство посредством пищеварительного отравления. Содержание барбитуратов в крови и печени достаточно велико; на этом основании, исходя из своего врачебного опыта, должен сказать, что вероятность присутствия остатков капсул в желудке также велика. Однако ничего найдено не было».

Профессор Симпсон говорил: «Нужно было исследовать весь пищеварительный тракт: двенадцатиперстную кишку и другие отделы кишечника. При исследовании тех органов, вероятно, были бы обнаружены хотя бы крошечные остатки капсул, если отравление наступило в результате передозировки при внутреннем приеме нембутала».

В Лос-Анджелесе доктор Ногучи удрученно заметил, что такое исследование не проводилось. Частицы соответствующих органов он отправил в лабораторию, но нужной экспертизе они не подверглись. Тесты не проводились, полагает Ногучи, по той причине, что токсикологи решили, что высокое содержание барбитуратов в крови и печени само по себе объясняет причину смерти.

Ногучи говорит, что потом он попытался настоять на проведении анализа проб. «По некоторым причинам я чувствовал себя некомфортно, — говорит он, — и вскоре после того, как дело официально было закрыто, я позвонил в отдел токсикологии и попросил провести анализ… Абернети сказал, что кусочки органов уничтожены».

Факт уничтожения медицинских вещественных доказательств токсиколог Абернети прокомментировать отказался. Бывший помощник окружного прокурора Джон Майнер, присутствовавший на вскрытии, говорит, что слайды, сделанные для экспертизы, подлежали сохранению. Однако в 1984 году все усилия разыскать их не увенчались успехом. Также не осталось ни одной судебно-медицинской фотографии, хотя сделано их было довольно много.

Доктор Ногучи очень сожалеет, что в свое время не потребовал проведения анализа ткани кишечника. «Я должен был настоять на исследовании всех органов, — сокрушается он. — Но я не поступил так, как следовало бы. Поскольку я был ниже по чину, то не считал себя вправе бросать вызов руководству департамента в связи с процедурой проведения экспертизы…»

При более полном исследовании кишечника, возможно, и были бы найдены остатки капсул, не обнаруженные в желудке, а это исключило бы будущие противоречия и подозрение в убийстве.

Могла ли Мэрилин получить смертельную дозу барбитуратов посредством инъекции? Большинство опрошенных медиков утверждают, что поступление препарата непосредственно в кровеносное русло при внутривенном, внутримышечном или подкожном введении привело бы к мгновенной смерти, а это противоречит имеющимся данным. Известно, что большое количество барбитуратов находилось в организме Мэрилин длительное время, так как началось их всасывание печенью. Все три эксперта, присутствовавшие на аутопсии, утверждают, что доктор Ногучи с помощью увеличительного стекла пытался найти следы от инъекции, осмотрев даже такие места, как вагина и подъязычная область, но ничего не нашел.

Существует, правда, еще один способ ввести смертельную дозу вещества. Препарат можно ввести в прямую кишку, или, выражаясь языком непрофессионалов, сделать клизму. Этот вариант прежде не рассматривался.

Джон Майнер, помощник окружного прокурора, адъюнкт-профессор, читавший лекции в медицинской школе Южно-Калифорнийского университета, присутствовал на аутопсии и такую возможность не исключает.

Профессор Симпсон подытоживает: «Отсутствие остатков капсул при таком уровне барбитуратов в крови и печени вызывает у меня недоумение. Этому можно найти три объяснения. Первое: барбитураты Мэрилин принимала на протяжении всего дня, но доктор Гринсон, посетивший ее днем, признаков воздействия снотворного не отмечал. Принятый ранее нембутал мог сохраняться в крови от восьми до двенадцати часов. Потом она могла одноразово принять примерно пятнадцать пилюль, — не обязательно больше — и вкупе с имевшейся в организме принятая доза могла оказаться смертельной. Монро имела репутацию человека, злоупотреблявшего снотворным; возможно, в прошлом такие дозы не причиняли ей вреда. Она могла предположить, что и на этот раз с ней ничего не случится, забыв о кумулятивном эффекте пилюль, поступивших в организм раньше. В таком случае ее смерть можно было бы рассматривать не как самоубийство, а как трагическую ошибку».

Прежде чем перейти ко второму предположению профессора Симпсона, не мешало бы вспомнить о серии субботних телефонных звонков Мэрилин своей подруге Джин Кармен. Первый раз она позвонила ей рано утром и попросила приятельницу принести снотворное. Потом она повторила свою просьбу, затем еще раз звонила около 10 часов вечера, но Кармен уже не помнит, просила ли она опять снотворное.

Если Мэрилин просила принести ей таблетки, что бы это могло значить? Не старалась ли она запастись нужным количеством, чтобы совершить самоубийство? Проглотила ли она уже двадцать пять капсул, выписанных накануне? Не по этой ли причине, как свидетельствует зять Юнис Меррей, в субботу утром Мэрилин выглядела такой опустошенной? Ответов на эти вопросы нет, но они подводят нас к другому предположению профессора Симпсона. Его рассмотрение вызывает такие же печальные мысли, как и первое.

«Еще мне хотелось бы знать, — говорил профессор, — кроме таблеток, принятых внутрь, не было ли иного пути для дополнительной дозы. При расследовании надо бы серьезно обдумать и этот вариант. Смертельная доза, ставшая последней каплей, могла быть введена ректально. Сделать это можно было без особого труда при очистительной клизме».

Летальную дозу, указывал профессор Симпсон, мог ввести ей человек, не подозревавший о том, что за предыдущие часы в организме Мэрилин препараты достигли опасной концентрации. И снова ее смерть могла бы рассматриваться как несчастный случай, невольной причиной которого стало второе лицо.

Существует третье предположение, которое остается только предположением: что смертельную дозу ввели Мэрилин с заранее обдуманным намерением. В таком случае мы имеем дело с убийством.

На время забудем об имеющихся свидетельствах. По какой причине могли убить Мэрилин? Был ли у кого мотив для убийства? Существуют три версии.

Одни намекали на то, что Мэрилин слишком много знала, и она сама и ее дневник стали взрывоопасными, поэтому с ней покончили Кеннеди либо какие-то другие темные личности, действовавшие по их указке. Другие полагают, что Мэрилин, которую молва связывала с Кеннеди, убрали враги братьев; они рассчитывали на то, что смерть актрисы станет причиной скандала, который положит конец президентству. Какие враги, спросите вы?

В одной брошюре правого толка подмечено, что вокруг Мэрилин в основном вращались люди с левыми взглядами, на основании чего сделан вывод о заговоре против Мэрилин с целью защитить от скандала Роберта Кеннеди, которого правые считали оголтелым леваком.

Норман Мейлер в 1973 году в своей книге о Мэрилин всерьез рассматривал версию об убийстве. Он считал, что «у правого крыла ФБР или ЦРУ имелось более чем достаточно оснований устроить Бобби Кеннеди скандал».

Хэнк Мессик, маститый автор работ по организованной преступности, служивший раньше консультантом при нью-йоркском Совместном законодательном комитете по преступности, полагает, что мафия знала о связи Кеннеди с Мэрилин. Учитывая состояние Мэрилин, которая на озере Тахо впала в лекарственную кому, преступники решили воспользоваться мечущейся в поисках помощи актрисой и заманить Роберта Кеннеди в западню.

Мессик указывает на тот факт, что мафиози в 1961 году уже применяли хлоралгидрат — вещество, обнаруженное в организме Мэрилин, — применяли с целью дискредитировать человека, занимавшего пост в местной администрации. Его опоили снотворным и уложили в постель с молодой женщиной, а потом сфотографировали. В случае с Мэрилин, утверждает Мессик, целью было вынудить Роберта Кеннеди прийти актрисе на помощь. Застигнутого в доме Мэрилин глубокой ночью Кеннеди можно было заставить смягчить меры, направленные против организованной преступности, либо скомпрометировать его как государственного деятеля.

Заговор не удался, говорит Мессик. Кеннеди, скрепя сердце, отказался проглотить наживку. К ее призывам он остался глух, и она умерла. Мессик уверяет, что его гипотеза строится на основании бесед с неназванными чиновниками из министерства юстиции с мафиози.

Те, кто с недоверием относится к версии об убийстве, ссылаются на то, что Мэрилин и раньше пыталась свести с жизнью счеты и продолжала губить себя. Вся ее прошлая жизнь — тому свидетельство. Это так. И все же сторонники версии об убийстве могут возразить, что нет более простого способа убить пилота, чем испортить его летательный аппарат. Не было более простого способа убрать Мэрилин, чем симулировать ее самоубийство.

Норман Мейлер писал: «Для любого, кто пожелал бы поставить Кеннеди в неловкое положение и, возможно, дать ход распространению слухов, которые к 1964 году погубили бы их, вернее всего было бы пойти на убийство Мэрилин и обставить дело таким образом, чтобы в первых сообщениях оно выглядело как самоубийство. Но самоубийство такое неправдоподобное, которое уже через неделю заставило бы все газеты намекать на убийство. Подобный маневр мог бы нанести Кеннеди непоправимый урон. А сплетни доделали бы свое черное дело. Кто при таких обстоятельствах поверит, что они не имели к этому никакого отношения? Даже преданные демократы — и те начнут сомневаться».

Но Мейлер с сожалением замечает, что написал все это, не проведя должного исследования. Таким образом он предпринял попытку прослыть прозорливым писателем, за что подвергся справедливой критике. Теперь, когда исследования завершены, Мейлер не выглядит таким уж глупцом.

Если отбросить юридические формальности, то по большому счету неважно, была ли Мэрилин убита, наложила на себя руки или — такой вариант также не исключается — переоценила свою невосприимчивость к нембуталу. Ключом к разгадке событий, сопутствовавших ее кончине, является слово «скандал».

Уже говорилось о том, что распутство президента Кеннеди и осведомленность об этом мафии, безусловно, могли стать причиной его убийства в Далласе в ноябре 1963 года. Летом 1962 года любовные похождения братьев, в том числе близость с Мэрилин, поставили их под удар, сделали уязвимыми. Не имея весомых доказательств, как говорят юристы, нужно собирать свидетельства и раскладывать по полочкам, а потом сравнивать их вес. Для историка этот метод является вполне оправданным и законным.

Масса информации, собранной в этой книге, не оставляет сомнения в том, что братья Кеннеди впрямь не были равнодушны к слабому полу. Опасность крылась в том, — и тут есть доказательства — что враги не только знали об этом, наблюдали и подслушивали, но и ждали удобного момента для разоблачения их. Смерть Мэрилин, независимо от ее причины, и дала такую возможность.

Только по счастливой для Кеннеди случайности пресса в 1962 году не начала копаться в обстоятельствах кончины Мэрилин, оставив это занятие сплетникам правого толка с весьма ограниченной аудиторией. Хотя слово «случайность», вероятно, неточное. Обстоятельства кончины Мэрилин, к которым братья Кеннеди имели непосредственное отношение, засекречивались намеренно.