Бордель: Когда зайдёт солнце

Вожделение

Мои поджилки буквально тряслись от понимания, что всё время он терпел эти выходки с обвинением в преступности. Каждый раз, когда я открывала рот и собиралась сказать, что он странный, мистичный, когда я увидела его около того гоночного автомобиля и подумала, что он собирается угнать, мужчина просто молчал. Ни разу не сказал: «Хей, Тереза, я миллионер, круто дерусь и могу позволить себе частный самолёт!». Какой кошмар…

Не то, чтобы моё отношение к нему изменилось, он… Раздражает меня. Своим командующим поведением и зависимостью всё контролировать. Удивлена, что у него вообще есть друзья, с которыми я так и не познакомилась. Даже сейчас, когда Гарри строго-настрого запретил «сдвигать задницу» с дивана, я всё равно была вне компании. Они даже в сторону мою не смотрели, все глаза были устремлены на огромную плазму, на которой показывали начало «захватывающего боя». Пусть они так это называют, по мне, всё происходящее дико и неотёсанно.

И всё-таки снова меня привлекает матёрый, глубокий голос мужчины, который, видимо, будет комментировать бой. Но почему я волнуюсь? Почему ладошки вспотели? И почему я чувствую, что должна сидеть не здесь, а в зале?

— Леди и джентльмены, давайте встретим двукратного чемпиона в лёгком и полулёгком весе. Мы все долго его ждали! И он наконец вернулся с новыми силами, большими амбициями и необъятным гневом! — на экране начали появляться отрывки из прошлых боёв, и я внимательно глядела, как Стайлс наносил жестокие удары по лицам других, — Мы никогда не забудем, какой у него характер, какое поведение в клетке! Он взрывной, агрессивный и расчётливый. Лучшая смесь для бойца! У него был целый год, чтобы преподнести нам что-то новое, чтобы отвоевать свой титул обратно! — от жестокости, что заполнила экран, я прикрыла глаза руками.

Диктор что-то начал говорить о сопернике, о его заслугах, о том, что он тоже профессионал и обладатель какого-то пояса. Наверное, это трофей в MMA. Какая же я была глупая, когда подумала, что он обычный любитель помахать кулаками и показать свою мужскую силу через драку. Поднимаю обратно взгляд и наблюдаю, как Гарри, обёрнутый во флаг США шагает к рингу и не обращает внимание толком ни на кого. Весь огромный стадион аплодирует ему одному, пока он томно поднимает взгляд на экраны, где ярко светится его имя: «Гарри Стайлс». Да, шагает этот врун гордо, и несмотря на то, как сильно я зла на него из-за лжи, из-за недосказанности, волнение пробегает в миллионный раз по моему телу.

Соперник, имени которого я даже не помню, выходит гордо, размахивает руками, что-то кричит в толпу. По губам читается: «Я надеру ему зад»! Сейчас я буду смотреть, как избивают моего друга? Да, пусть он ведёт себя отвратительно, но я знаю, что он хороший человек. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Я вижу, ты волнуешься… — Лу кладёт свою руку мне на спину и старается успокоить словами, — Поверь, Гарри — профессионал своего дела. Лицо ему разобьют, но не победят. Не хочешь, можешь не смотреть.

— Нет, я хочу видеть это. Я смогу, — убеждая, в первую очередь, саму себя, я храбро поднимаю глаза и давлюсь каждым моментом, который показывают по плазме.

Видимо, ведущий начинает разогревать публику, подбадривая и зажигая интерес, пока мои поджилки уже сгорели от страха. Но наконец (мне очень страшно) они подходят друг другу близко-близко, Гарри всё также держит бесстрастное выражение лица и изучает противника, на голову ниже его. А затем они расходятся по разные стороны клетки, и я замираю.

Гарри, я не удивлена, делает первый шаг, а затем мягкий выпад, будто проверяет соперника на реакцию. Замахивается, но его нога случайно соскальзывает, и он падает на колено. Соперник пытается моментально нанести удар, но тот вовремя отклоняется назад и быстро принимает стойку. Странно, что они пока лавируют и пугают друг друга лживыми замахами, но я не знакома с тактиками борьбы, поэтому сижу и скрещиваю пальчики. Зелёные глаза ни разу не поднялись на лицо противника, он продолжает лавировать, словно танцует, по клетке и вглядывается в каждый шаг.

— Чего-то Стайлс тянет! Видимо, потерял сноровку, — громко произносит незнакомец со спины, и я поворачиваю голову, чтобы разглядеть говорящего. Тёмные волосы разбросаны по лбу и ушам, взгляд недовольный происходящим, но довольный собой.

И когда я поворачиваюсь обратно, то тут же встречаюсь с моментом, когда Гарри, ловко увернувшись от удара, наносит первым и второй с такой силой, что я не завидую сопернику. Третий удар по челюсти валит тело на пол, и шатен, почувствовав своё превосходство, набрасывается сверху и с огромной амплитуды добивает четвёртым. Все в комнате кричат, одобряют происходящее, но бой ведь ещё не закончен. И именно после пущенной мной мысли соперник вскакивает с пола и мигом создаёт дистанцию между ними.

Кажется, будто Стайлс взбодрился и включил свою агрессию. В ход идут ноги, он легко выпускает их вперёд, будто заводит соперника в угол. Моё сердце сжимается во что-то крошечное, когда тот в ответ выбрасывает свою ногу прямо в голову шатена, и я расслабляюсь, когда второй блокирует удар. Они пытаются сцепиться, но будто оба знают действия друг друга наперёд.

Сколько времени прошло? Всего восемь минут? Что?! Не может быть! Гарри в этой клетке уже целую вечность. Тут же эта проблема уходит на второй план, когда соперник делает выпад вперёд и метиться в шею.

— Господи, — прикрываю глаза, заметив, что снова тот промахнулся.

Только крики на стадионе усиливаются, я спешу посмотреть, что там. Брюнет ведёт активную атаку, но делает ошибку за ошибкой. Очередной выпад вперёд, видимо, чтобы нокаутировать, но и это Гарри предусматривает, отклоняясь назад и нанося свой удар снизу. Только сейчас я замечаю, как быстро и уверенно шатен выбрасывает левую руку, представить даже не могу, насколько силён его удар. И в следующий момент, в следующий выброс сжатого кулака, Стайлс «роняет» в жёстком нокауте соперника и вновь набрасывается.

— Почему не останавливают бой? Он же уже лежит, — непонимающе спрашиваю у рядом сидящей Лу, наблюдая, как Гарри наседает на соперника и наносит новый удар. Диктор что-то говорит о том, как соперник защищает голову, но я лишь вижу широкую спину Гарри с огромным львом на ней.

— Увы, здесь такие правила. Гарри может бить его, лежачего. — Поясняет девушка, а я сдерживаю всхлипы, видя, как шатен наносит теперь удары по голове бойца, завоевав выгодную позицию. Нависает и бьёт.

Сейчас он действительно похож на дикого зверя, который жёстко расправляется с недругом. Камера снимает разъярённое лицо, и я вижу эти полные гнева зелёные глаза. После очередного удара соперник быстро меняет позу, и я как-то встревоженно выдыхаю, вставая с дивана. Не могу больше смотреть, мои глаза не выдержат большего насилия, которое заполонило экран плазмы. Под непонимающие взгляды наблюдающих за боем мужчин и Лу я ухожу в сторону, вроде бы, туалетной комнаты. Кажется, меня сейчас стошнит, хотя желудок пуст. Можно не бояться, а вот потерять сознания я сейчас с лёгкостью могу.

Дверь щёлкает за спиной, и руками я впиваюсь в раковину, вглядываясь в побледневшее лицо. Хочу уехать отсюда. Хочу вернуться домой. Ведь такое ощущение, меня, как глупого котёнка, тыкнули во взрослую жизнь и доказали, что я абсолютно несмышлёна. Урок выучен! А теперь верните меня домой.

Забравшись на местечко рядом с раковиной, я теряю счёт времени, не знаю, сколько идёт там бой, и идёт ли вообще. Погружаюсь в свои мысли и ухожу из этого мира хоть не надолго, пока за дверьми происходит какой-то шум. Возможно уже принесли его тело, возможно он проиграл и сейчас будет отыгрываться на окружающих. Пытаюсь сжать волю в кулак и открыть эту чёртову дверь, надо встретиться с последствия жизни Гарри. Он сам выбрал спорт, такой спорт — довольно кровавый и жестокий. Но вместо меня этот храбрый поступок сделал другой.

— Ну чего ты тут сидишь? — низкий хриплый голос как-то разочарованно встретил меня, но я сразу же глазами принялась изучать его нетронутое лицо. Вроде ни одной ссадины, кровоподтёка, даже царапины. Стоит в одних облегающих шортах, которые я видела ещё по плазме. Повернув голову в бок, он ожидает услышать ответ.

— Я… Почувствовала себя дискомфортно, сидя там и наблюдая, как жестокость витала в стадионе и комнате. Это было ужасно, — отвожу взгляд в сторону, но продолжаю слушать, как мужчина закрывает за собой дверь и подходит ближе.

— Пойми, Тереза, это спорт. Мы к концу боя пожали друг другу руки и разошлись.

— Ты победил? — быстро перебиваю его, чтобы услышать очевидный ответ.

— Да, я победил. — Гарри позволяет лучезарной улыбке сойти с губ, но тут же всё исчезает, теперь он внимательно глядит на меня, — И это меня радует, но совсем не радует, что ты не досмотрела бой. Где твоя выносливость?

— Я очень рада, что ты победил, но всё… Это насилие… Я плохо к этому отношусь.

— Почему? — он пытался копнуть дальше, и я не была к этому готова.

— Таково моё отношения, в следующий раз оставь меня дома, я не хочу смотреть, как ты избиваешь человека или человек избивает тебя.

— Ладно, солдат, я учту твоё отношение к боям, но теперь поговорим о вечере.

— А что с ним? — подняла серые глаза, когда мужчина подошёл вплотную, мои коленки теперь упирались в его накаченный и покрытый татуировками торс.

— Я победил! И мы едем праздновать, — возмущённо отозвался Гарри.

— Может, твои друзья составят тебе компанию?

— Они тоже едут, но мою компанию составляешь ты.

Вновь по знакомому тону я чётко поняла: пререкаться бессмысленно. Легче сейчас выйти в окно и лишить его возможности меня однажды придушить, чем начать спорить и отстаивать позицию. И мужчина моментально разрушил всю эту серьёзную идиллию, которую он создавал в течение всего дня, резко нагнувшись, и специально потирая об меня своё тело.

— Отвратительно! Ты склизкий! Отойди! — быстро оттолкнула его, но тут же рассмеялась такому странному поведению. Он ведёт себя странно…

— Пойдём, у нас много дел на сегодня. — Гарри, вновь сменив своё настроение и поведение, подтолкнул с места и указал на дверь.

Удивительно, что те люди, которые чествовали поражение мужчины во время боя, гордо пожимали руку и нахваливали. Сколько лицемерия… Сколько лжи… Мне пришлось уподобиться и склонить голову, чтобы не показать и виду. Мысль о том, что я сейчас начну непонятную разборку, сразу отвернула меня от этого, поэтому мы с Гарри уехали из этого места. По его виду было понятно: устал и вымотался, поэтому даже представить себе не могла, как он собирается ещё и отмечать. А затем стало всё понятно!

Как только мы вернулись в наш номер, мужчина взял несколько часов на перерыв, переодевшись, плюхнулся в кровать и сказал, чтобы я пока привела себя в порядок. Было много вопросов, но всё решила пришедшая на помощь Лу. Она принесла за собой целый чемодан какой-то одежды. И только всё перешло на вешалки, стало понятно: женские наряды.

— Нет, это слишком откровенно, — я начала разглядывать каждую вещицу, аккуратно притрагиваясь к дорогой ткани, — Это тоже… — эти лоскуты смущали меня. Если так должны одеваться девушки, то это просто отвратительно.

— Смотри, шикарный костюм.

— В нём будет видно всю мою грудь, нет… — отрицательно помотала головой.

— Во-первых, не всю грудь, а лишь ложбинку, мы всё зафиксируем. А во-вторых, кое-кому, не будем называть его имя, очень понравится.

Сложно сказать, что меня подкупило, но всё-таки мы решились на небольшой риск. А ещё девушка уговорила меня из последних сил сделать макияж и уложить волосы. И вот с этого момента моё «я» стирали. Потому что Тереза, которая живёт во мне, не любит яркие помады, вычурные наряды и модные причёски. Но я поддалась искушению поэкспериментировать, и, соглашусь, получилось неплохо!

Белый брючный костюм на голое тело смотрелся слишком откровенно, меня подкупило изящное нательное украшение, которое подобрала Лу. Вдоль груди шла ровная линия металла, усыпанная либо драгоценными камнями, либо заменителями. На шеи несколько раз перекручивалось, а чуть ниже груди уходило в разные стороны. Необычный драгоценный чокер тоже подходил к образу, и я понемногу начала привыкать. Но только эти… Туфли! Я буду сегодня падать.

И всё-таки преображение из гадкого утёнка в недоидеального лебеда удалось…

— Мы итак уже опаздываем! — послышался недовольный голос из спальни, и следом вышел шатен в чёрной рубашке и в цвет штанах. Его бесстрастный взгляд остановился на моём внешнем виде, и ничего в этих глазах я не увидела. А хотелось ли?

— А мы уже готовы, ещё один штрих! — и Лу распускает свои светлые волосы.

Всё ещё раздосадованная тем, что не получила должного внимания к тому, как выгляжу, поджала губы и направилась на этих высоченных каблуках в сторону выхода. Я чувствовала его присутствие, но не взгляд. Ему будто всё равно, что я согласилась нарядиться так лишь только потому, что Лу сказала: «Кое-кому очень понравится». Видимо, она имела в виду кого-то другого.

Оказалось, что место, где мы будем отмечать, клуб на первом этаже отеля. Идеальная звукоизоляция поразила меня, когда мы из тихого холла вошли в шумное заведение. Никто и паспорта не спросил. А я бы сейчас радостно из-за запрета вернулась в номер и расстроено легла в кровать! Даже взгляда заинтересованного не удостоил!

— Тереза, не забывай про наши правила, — вынужденно наклонившись из-за громкой музыки, мужчина обжёг своим дыханием мою открытую шею.

— Забудешь про них, — буркнула под нос и отвела в сторону взгляд.

— Я услышал недовольный тон? — холодно спросил Гарри, заставляя вновь повернуть голову, и в этот раз он стоял слишком близко, буквально возвышался надо мной.

— Да… Я просто устала за сегодняшний день, долго собиралась, а ещё принесённый обед был просто отвратительный, если честно. — Быстро я нашла отмазку.

— Давай выпьем, и ты забудешь о всех проблемах, — шатен резко сменил гнев на милость, а зелёные глаза наполнились азартом.

— Мне нет двадцати одного, — напоминаю о законе.

— Никого здесь не волнует, сколько тебе лет, как и меня. Ты уже не маленькая.

— Я думала, все спортсмены соблюдают правила. Например, не пить, — как только я произнесла ещё одно замечание, он так грозно на меня посмотрел.

— Какого бы хрена я тогда пошёл в клуб? — холодный тон возвращается. Плохой знак!

— Тогда давай возьмём выпить и нарушим закон. — Я была покорна перед его тяжёлым характером. Даже мысли не возникало начинать спор.

В стенах клуба он поменялся, сейчас его рука легла на мою спину, а образовавшееся тепло на месте прикосновения заставили мурашки пробежать вдоль и поперёк тела.

— Я так понимаю правильная девочка, соблюдающая закон, никогда не пила? — вопрос звучал немного надменно, и я уже хотела скорчиться от неприятной боли, как снисходительная улыбка озарила его лицо так быстро…

— Нет, я видела, что происходит со сверстниками на всяких тусовках.

— И ты ходишь на школьные тусовки? — подзывая у барной стойки обслуживающего, мужчина продолжал глядеть только на меня. Связь налаживается.

— Меня постоянно зовёт подруга, но я слишком часто отказываю.

— Если ты не пьёшь, то там просто скука смертная, — усмехнулся шатен, подходя ближе, аромат парфюма приятно ударил в нос, и я уже опьянела, — Можно виски и мартини.

— Я не хочу напиваться, — повернув голову в сторону, начала бегать глазами по заполненному танцполу, мы немного возвышались, так как барная стойка находилась на ступеньках, — Не хочу быть там, не хочу жалеть о поступках, сделанных по пьяни.

— А чего ты хочешь, Тереза? — спокойно спрашивает мужчина, привлекая обратно внимание. Как же всё-таки ему идёт эта рубашка. Нашивки выглядят дорого.

— Того, что я хочу, мне никто не сможет дать. Это никому не по зубам.

— Даже мне? Ведь я дам тебе всё, что угодно, ты лишь попроси. — Гарри старался вглядеться в мои глаза, взывал к чему-то, а я лишь утопала в этом потрясающем запахе его тела. Он, словно невидимая мантия, окутал меня и сцепил руки.

— Даже ты, — обречённо прошептала и опустила глаза, еле оторвавшись от глубоких, тёмных изумрудов. Взгляд скользнул по распахнутой ладони мужчины, которая лежала на стойке и глядела на меня. Тело действовала без моих приказов. Я непричастна к этим позывам. Но пальчиками я провела по шершавой коже, затем пощупала мозоли, видимо, полученные на тренировках.

— Вот ваши напитки, — услышав крикливый голос официантки, я быстро убрала свою руку и спрятала на коленях.

— Выпей, а то грусть тебя съедает. — Гарри протянул мне бокал, где болталась оливка на дне. Только я ощутила холод стекла, тяжело выдохнула и поднесла напиток, чтобы осушить моментально. Не так горько, как я представляла раньше. Даже вкусно. Оливка попала в рот. Зубы соприкоснулись впервые с мякотью, и я скорчилась.

— Отвратительный вкус! — хихикнула и еле-как прожевала остаток.

— Обычно с мартини неплохо. Ты привередлива. — Он, в отличии от меня, растягивал удовольствие и медленно попивал виски, — Неужели тебе здесь так не нравится?

Вопрос был с очевидным подвохом. И я так не хотела портить нашу идиллию, но лгать больше не могла. Я мирюсь с происходящим только из-за него.

— Нет, Гарри. Твой мир отвратительный. Твои друзья отвратительны. Прости.

— А чем тебе мои друзья не угодили? — спокойно спросил, опираясь о стойку локтём.

— Парочка твоих друзей обсуждала тебя, пока ты… Был на ринге.

— Правда? — устрашающе одна бровь поднялась, а взгляд настаивал на продолжении.

— Я не помню, что они точно говорили, но… «Потерял сноровку».

А затем глаза гневно соскользнули с моего лица, и я проследила за взглядом. Он был направлен в сторону компании его друзей. Похоже я наделала глупостей! Боже!

— Мне нравится твоя преданность, Тереза. А теперь давай уйдём отсюда.

— Но мы ведь только пришли! — начала возмущаться, когда мужчина потянул меня.

— Тебе же вроде здесь не нравится, — бесстрастно обратился он.

Спорить вновь бессмысленно, поэтому я сама спрыгнула со стула и начала перебирать ножками, лавируя между полупьяными людьми навеселе.

— Стайлс, а вы куда? — послышался чей-то голос, но шатен даже взгляда не удостоил своих друзей, направляясь твёрдой походкой в сторону лифта. Точно, всё испортила!

Долго ждать не пришлось. Двери медленно раскрылись перед нами, и я первая шагнула в пустую кабину. Развернувшись и облокотившись о холодную стенку лифта, я пристально наблюдала, как выжидающе мужчина нажимает на кнопку. Зелёные глаза наконец поднялись, и я испытала эйфорию, не найдя ни крупинки гнева в них. Он делает один шаг вперёд, когда лифт сдвигается с места и поднимает нас на верхний этаж. За первым шагом следует второй. Дрожа в предвкушении чего-то и в одновременном непонимании, я сжимаю поручни руками. Лишив нас последнего метра расстояния, Гарри хватает мою голову с двух сторон и грубо наклоняет в бок, а затем я ощущаю горячее, болезненное прикосновение его губ на шеи.

Он обнажает зубы и приступает к опасной пытке, которую я так легко спускаю ему с рук. Сейчас кажется нет ничего правильнее, чем его поцелуи-укусы вдоль шеи. Руки срываются с металлических поручней, и я спешу впиться пальцами в корни коротко стриженных волос. Такие мягкие. Такие идеальные. Прижавшись шеей ближе к его губам, я прикрываю блаженно глаза. Ещё немного…

Громкий треск, и две пуговицы одна за другой слетают с моего пиджака, когда руки, костяшки которых покрыты свежими ссадинами, разводят два края вещи в разные стороны. Я вскрикиваю больше от неожиданности, чем от страха. Оставляя невидимые следы, отзывающиеся болью на коже, мужчина грубо стягивает пиджак с плеч одной рукой, пока вторая с лёгкостью поднимает моё тело. Ладони так жадно впиваются в ягодицы, что дыхание сбивается. Мы творим что-то похотливое. И я дрожу в его руках. Наслаждаюсь грубостью.

— Давай остановимся, — шепчу куда-то в воздух кабины, и шатен резко поднимает голову, отрывая наши тела от одной стены, чтобы пригвоздить меня к металлическим зеркальным дверям. Глаза скользят по белому пиджаку, который так и остался лежать на полу.

— Не смей меня останавливать, — он, проявляя большую грубость, хватает меня за волосы и отклоняет в сторону, чтобы впиться зубами в нетронутую часть шеи.

— Чёрт… — шиплю от боли и умудряюсь испытать такое дикое переполнение желанием, — Я не лишусь девственности в Вегасе. Не смей отнимать её у меня!

Двери позади расходятся в стороны, когда мы приезжаем на нужный этаж. Отчего-то я всё равно вздрагиваю. Мне не хочется в страхе сорваться с места и побежать отсюда прочь, я чувствую себя так комфортно в горячих объятьях… А кто он мне? Друг? Не могу вешать ярлыки. В темноте номера умудряюсь поглядеть на широкую спину мужчины, пока он тащит меня в спальню. Пора его остановить.

— Гарри, прошу, не делай этого. — хватаюсь за его волосы и силой отрываю от своей уже ноющей шеи, чтобы поглядеть в изумруды, полные желания, — Не надо.

— Мы поиграем, не бойся. Ничего страшного не произойдёт. Ты же мне веришь?

— Если ты обещаешь, что всё будет безболезненно… И что мы вообще будем делать?

— Обещаю, тебе понравится… — и с этими словами он ставит меня на пол уже в спальне. Тот факт, что я стою абсолютно без верха, совсем перестал смущать.

Он вновь удивляет меня своей спонтанностью, когда неожиданно толкает назад, и я плюхаюсь на мягкую кровать. В комнате темно, луна освещает лишь только мои брюки, которые блестят на фоне тёмного постельного белья, но я всё равно в силах разглядеть, как Гарри расстёгивает свою рубашку. Чувствую изумруды на себе, и это так приятно. Наконец я во внимании. В центре его внимания.

Вздрагиваю, когда горячие пальцы хватаются за замочек брюк, и я уже через пару секунд оказываюсь почти обнажённой перед ним. Желание увидеть его лицо загорается внутри новым пламенем, и внизу живота приятно тянет. Но внезапно он хватает меня за бёдра и переворачивает на живот одним простым движением.

— Мне нравится этот ракурс… — слышу что-то похожее на рычание, пока пытаюсь хоть как-то собрать своё тело на кровати, — Идеальная спина… — продолжает сводить меня с ума своими словами. И тут горячие руки обхватывают мою талию и сжимают в тисках.

Гарри опускается ниже, массируя большими пальцами ямочки на спине. Внутри тепло разливается с большей силой, и я сдерживаю стон удовольствия. Резким движением, перебравшись на бёдра, он дёргает на себя, заставляя встать на локти. Дрожа всем телом, чувствую, как он опускается на меня полностью и уже дышит за ухом.

— Мне нравится твоё тело, твои изгибы… И сейчас… — ощущаю, как его рука обхватывает мою грудь, вынуждая выгнуться в спине, — Тебе придётся познать это тело. А я с радостью в этом помогу… — не задержавшись на одном месте, шатен, дразня моё напряжённое, как нитка, тело лёгкими прикосновениями пальчиков, ведёт линию вниз. Знаю, куда, и не хочу его отговаривать.

Он пересекает опасную линию, и я чувствую его руку в своём нижнем белье. Мир останавливается. Дыхание пропадает бесследно, когда он касается сначала плоти, а затем нажимает на какую-то напряжённую точку. Стон срывается с моего рта, и я больше не стыжусь. Мужчина ласково массажирует непонятный комочек, стимулируя его и дразня всё моё тело, и сжимает меня за талию другой рукой.

— Конечно, ты оказалась чувствительной, — ехидно усмехается и прикусывает мочку уха, а затем, ошарашив до конца, тянет меня. Я оказываюсь на коленях, чувствуя его горячее тело, прижавшееся в ответ к спине, — Малышка, потерпи, совсем чуть-чуть, — и с этими словами он погружает один свой палец в меня, растягивая. Это неприятно.

— Гарри, не надо… — вроде бы протестую, но сама же прижимаюсь ближе. Поднимаю руки над головой и позволяю пальцам утонуть в его мягких волосах.

— Надо… — чувствую его горячие губы на шеи и теряюсь в перемешанных ощущениях, — Дай свою руку, — требует он, всё ещё массируя меня изнутри. Неприятно и приятно…

Я покоряюсь каждому его слову, поэтому протягиваю руку в сторону, и он моментально перехватывает её. Сегодня утром я видела по телевизору, как он избивал того соперника, а сейчас сама на месте жертвы. Сдаюсь только добровольно.

— Обхвати его… Покрепче… — рука ложится на что-то твёрдое, длинное и напряжённое, в затуманенные мозг слишком долго ползёт информация. О, Боже… — Обхвати.

Слушаюсь и сжимаю в кулак его достоинство, Гарри сильнее прижимается к бёдрам.

— Помогай мне, а я помогу тебе… Мы получим удовольствие… — он говорит о чём-то приятном, а сам сильнее впихивает в меня второй палец, и я болезненно стону.

Мне абсолютно плевать, как всё стороны выглядит. Тут нет никого, чтобы посмотреть на нас. Есть только трое. Мы на кровати. И страсть, витающая между нашими телами. Я делаю вертикальные движения, слушая то, как он массирует меня внутри и толкается вперёд. Имитация секса в самом жёстком её исполнении.

— Гарри… — не могу сконцентрироваться и собрать слова воедино, когда он возвращается к напряжённому комочку. Это приятнее, это опаснее. Его пальцы испачканы чем-то скользким, но приятным.

— Ты что-то хотела сказать? — мужчина наматывает мои взлохмаченные волосы на кулак и повторяет это в сотый раз за вечер, дёргая на себя. Сейчас на лице нет маски. Он настоящий. Горит от желания так же, как и я.

— Мне нравится… — еле-как выдавливаю улыбку, ощущая странное внизу живота. Нарастает в который раз, и будто в этот готов сорваться.

Так легко было сейчас потеряться во времени, что я превосходно делаю. Но всё же ощущаю что-то горячее на спине. А затем низкий гортанный рык рядом с ухом. Я падаю на кровать. А он — на меня. Придавливает всем телом, тяжело дыша. Покоряюсь желанию увидеть его лицо и поворачиваю голову в ту сторону, где слышится прерывистое дыхание. Гарри смотрит в ответ, взгляд затуманен, но полон удовольствия, которое мы разделили. Гляжу на приоткрытые губы, манящие меня, и аккуратно придвигаюсь. Хочется прижаться к ним и прошептать: «Это было волшебно», но всё обрывает ядовитая фраза:

— Я думал, Эвелин учит своих шлюх о запрете на поцелуи. — Он груб и холоден, снова в маске, которая бьёт в самое уязвимое место.

Комментарий к Вожделение

Вы также можете подписаться на меня в Wattpad, там больше моих историй!

https://www.wattpad.com/user/Lion_official