Бордель: Когда зайдёт солнце

Королева выпускного

Наконец этот долгожданный день для всех выпускников наступил. Наконец можно вступить во взрослую жизнь, попробовать выпорхнуть из родного гнезда. Выпускной. И нет никого счастливее, чем Камилла. Она запланировала всё заранее. От платья и причёски до того, как должен выглядеть даже Калеб. Тот особо и не сопротивлялся, во-первых, зная свою девушку, во-вторых, понимая, что спорить бесполезно.

Они с Терезой с самого утра запланировали целую череду процедур. Например, спа-процедуры. В салоне они провели около пяти часов, где сначала их тела размочили, затем размяли, сделали маникюр и педикюр. Если Камилла чувствовала себя в своей тарелке, то вторая немного нервничала и как-то в страхе отдавалась рукам профессионалов. Когда девушкам начали обрабатывать ногти, у них наконец пришло время немного побеседовать и обсудить самое важное.

Конечно, Камиллу интересовали подробности согласия пойти на выпускной с Энди. На что Тереза ответила легко и бездумно: «Почему бы и нет?». Она особо не вдавалась в такие подробности, потому что само согласие не воспринимала более, чем акт дружбы, надеясь, что и Энди такового мнения. В его голову девушка не намерена лезть, а вот Камилла в её — совсем не против.

— Хочу честно тебе признаться, я передумала сразу уезжать. — Быстро переняла инициативу в разговоре, пока Камилле чего-то ещё не пришло в голову.

— Наконец ты одумалась, я не хочу, чтобы ты уезжала никуда раньше времени. Мы можем продумать твою поездку в Нью-Йорк. Хотя мы с Калебом останемся в Калифорнии, — вновь защебетала, словно птичка.

— Конечно, продумаем. И я всё равно надеюсь, что поступлю бюджетно, хотя это невозможно. Я ведь не глупая, всё понимаю… — спокойно выдохнула, не выдавая грусть.

— Ты точно хорошо сдашь экзамены.

— После всех пропущенных консультаций? Сомневаюсь.

— Тереза, у тебя была важная причина. Тем более всё произошло неожиданно.

— И приёмной комиссии я так же скажу? — хмыкнула в ответ, — Что случится, того не миновать. Я буду делать всё возможное, а поступлю в Нью-Йорк или нет, решит судьба.

— У тебя есть вариант твоего парня. Он ведь состоятельный..?

— Камилла, — предостерегающе молвила Тереза, не позволяя зайти в этой щекотливой теме дальше. Серые глаза оторвались от палитры цветов и переместились на подругу.

— Я понимаю, что твоё грустное настроение зависит от недавней потери, но не всегда это может быть первоначальная причина. Ты с ним не говорила? — они не произносят его имени, но имеют в виду только одного мужчину в жизни Терезы.

— Нет, меня не касается его жизнь. Всё в прошлом, — опять спокойно отреагировала на небольшую провокацию подруги.

— Тереза, ты можешь мне всё рассказать, я никогда тебя не осужу. Дай мне помочь.

— Мне нечего сказать о нём, у каждого свои проблемы. А его проблемы, куда важнее, чем одна единственная проблема со мной.

— Ладно, забудем о нём, у нас впереди жаркая вечеринка. А ты мне так и не показал, какое платье выбрала. Ты ведь выбрала? — довольно поглядела на подругу.

— Да, оно где-то дома валяется, — безразлично пожала плечами, вспоминая и тот день, когда они с Гарри его купили, и тот, когда Уилл привёз ей несколько пакетов с одеждой. Это было на следующий после того, как она узнала про смерть мамы. Сколько событий уже миновало…

— Какого оно цвета? — ухватилась за новую нить разговора.

— Красного, — сразу же отозвалась Тереза.

— Эх, поскорее бы его увидеть на тебе. Я вот выбрала зелёное, знаешь, оттенок изумрудный. Калеб сказал, что цвет подчёркивает оттенок моей кожи и волос.

Тереза прекрасно знала, что у неё идеальное платье, потому что Камилла, во-первых, имеет прекрасный вкус в вещах и прочих побрякушках, а во-вторых, от природы она очаровательная блондинка модельной внешности. И её всегда поражало, как они могли стать подругами. Две полные противоположности нашли в друг друге отраду. Им легко общаться, они поддерживают друг друга, заботятся. И несмотря на все взлёты и падения, девушки всё равно остаются единым целым.

По приезде домой к Терезе они начали готовить свои платья, обувь, некоторую атрибутику в виде украшений и клатчей. Как только Камилла увидела платье подруги, охнула и начала перебирать пальчиками ткань, приговаривая о его дороговизне. Темноволосая же не стала выдавать секрет, что Гарри был тем самым покупателем, и что именно он когда-то настоял на этом платье. Сейчас, когда она смотрела на вещь, то всё чётче понимала, что он был прав. Она может побороться за звание самой утончённой красавицы на выпускном. Да только оно ей не нужно.

Когда подступил вечер, их образы были искусно подчёркнуты благодаря умениям Камиллы в нанесении макияжа. Она подвела серые глаза подруги аккуратно чёрной подводкой, удлинила тушью ресницы, заострила скулы, а на губы нанесла красную помаду в тон платья. Тереза посмотрела в зеркало и ещё долго там простояла. В последний раз такую красивую себя она видела в день, когда сошла на скользкую дорожку вместе с Гарри. Лас-Вегас.

Сколько времени утекло с того момента… Она невольно вспомнила, какой взгляд у него был тогда. Всегда изучающий, но почти не выдающий интерес в говорящем. Гордый. Местами нетерпеливый. И очень требовательный. Нотки нежности проскользнули к той, что когда-то попала в его сети. Сейчас Тереза понимала, что была крошечной, невинной рыбкой, плавающей рядом с акулой.

— Парни уже приехали, сейчас поднимутся. — Камилла внимательно смотрела в телефон и набирала ответное сообщение.

— Как я выгляжу? — нервно обратилась к подруге. Та непонимающе оторвала глаза от смартфона. Неуверенность Терезы читалась, но истоки неясны.

— Ты выглядишь превосходно. Не накручивай так, как ты любишь делать обычно.

— Ладно, — усмехнулась на раздражённый тон подруги, — не буду.

Спустя меньше минуты в дверь позвонили, и помчалась открывать именно Камилла. Она всегда так искренне рада видеть Калеба, что позавидовать можно. Их любви можно завидовать. Сразу чмокнула его в губы, и они начали о чём-то перешёптываться. Серые глаза обратились к Энди, который стоял в строгом чёрном костюме на пороге её квартиры. Она и правда смотрела на парня через призму дружбы, понятия не имея, каковы его чувства. Да он и прямо, и косвенно признавался в симпатии, но девушка надеялась, что всё поменялось за это время. Её сердце пока несвободно.

— Ты потрясающе выглядишь, — охнул первым парень, сделав шаг навстречу.

— Да брось, косметика подправила мои изъяны.

— А разве они имеются? — не моргая, не разрывая зрительного контакта, спросил он.

— У всех есть свои недостатки, у кого-то внешние, у кого-то внутренние.

— Твои я не замечаю, — он был мягок с ней, нежен и мил. Такой, каким идеального парня видела каждая девушка-подросток. Хотя есть и те, которые наоборот падки на тех, кто плохо себя ведёт, не подаёт пример другим, даже возможно отвратителен. И как Тереза не хотела подходить ко второму типу, но всё равно ему принадлежала. Вместо добродушного, открытого и милого парня она выбрала асоциального, грубого и замкнутого мужчину. Была ли это ошибка?

— Несмотря на то, что бутоньерка не подходит под моё платье, я всё равно тебя люблю. — Камилла цокнула, но протянула руку вперёд. Энди немного растерялся, но тут же выудил из внутреннего кармана небольшую пластмассовую коробочку.

— Это тебе. Мне кажется, контрастирует с твоим платьем… — её глаза обратились к искусственной розе синего цвета. Очень красивая. На лепестках в виде мокрых капелек наклеены стразы.

— Очень красиво… — прошептала в ответ, наблюдая, как он одевает на руку цветок. Только сейчас у неё появилось ощутимое настроение вроде как праздника.

— Пойдёмте, мы не должны опоздать на выпускной, — защебетала Камилла, быстренько вминая свою руку в крепкую ладонь Калеба.

Вчетвером они спустились к машине, а там, как и обычно, заняли свои места. Камилла подле Калеба на переднем сидении, а Энди вместе с Терезой — позади. Трое друзей что-то бурно обсуждали, пока темноволосая внимательно смотрела в окно. Уже темно. Только неоновые вывески вместе с фонарями освещали улицы. Телефон в сумочке завибрировал. Недовольно фыркая себе под нос, она достала его.

Привет, малыш, — два слова, а сквозит нежностью к её персоне. Она хотела сразу заблокировать телефон, положить обратно, но вместо этого глупо пялилась в экран.

Зачем он это делает? Зачем продолжает мучить не только её, но и самого себя? Гарри рвёт их изнутри, прекрасно понимая, что чувства могут сейчас подвигнуть на примирение. И вот карт-бланш:

Скучаю по тебе каждый день. Или ты не ответишь мне снова? — она резко вдохнула и сунула телефон обратно в сумочку. Сердце потихоньку разрывалось.

Не стоит на это реагировать, у него на уме должны быть только лечение и дочь. У неё — поступление. Поэтому было решено больше не смотреть в телефон.

Спустя минут десять, может, двенадцать, они подъехали к школе, которая уже была украшена под стать празднику. Около входа стояли школьники, в окнах тоже виднелись выпускники, учителя, наряженные в свои самые красивые выходные платья и костюмы, пристально смотрели за учениками.

Энди, выйдя из машины, сразу направился к Терезе, чтобы помочь пройтись по траве. Он не забывал, что девушка на каблуках. Та лишь смущённо улыбнулась, но помощь приняла. Идея провести с ним вечер теперь казалась безрассудной. В его глазах читалась неизменная за прошедшее время симпатия. Попахивало очередным серьёзным разговором, которого она хотела избежать, да и место неподходящее. Серые глаза искоса поглядели на него аккуратно, чтобы не заметил, он улыбался куда-то в пустоту. Ой, нет! Хватит лыбиться!

— Как прекрасно ты выглядишь! Я тебя даже со спины не узнала, — внезапно к ней подбежала прям по траве одноклассница, с которой они совместно ходили на историю.

— Привет, Джесс, у тебя классное платье… — неловко отозвалась темноволосая, и они уже втроём продолжили путь ко входу.

Девушка что-то твердила про крутую музыку, ведь её друг будет работать вместе с приглашённым ди-джеем. Будто и медляки включать часто будут, и последние хиты тоже прозвучат, но Терезу это как-то не особо интересовало. Не хотя, а мысли возвращались к присланным сообщениям. Нет, отвечать она не собиралась, гордость бы просто не позволила, но самолюбие поднялось на новый уровень. Вдруг она и правда ему дорога?

Актовый зал был украшен так же, как и каждый год, но выпускники же не повторялись, поэтому вид казался превосходным, ярким, да только без определённой тематики. Камилла сразу потащила своего бедолагу на танцпол, где, как будто их ожидая, включили медленную песню. Вторая подруга же не особо торопилась. Отпустив локоть Энди, она направилась к общему столу и начала разглядывать слегка мутную жидкость пунша. Понадеявшись, что ещё никто, по традиции не добавил туда алкоголя, Тереза налила себе один стаканчик. К ней тут же присоединился её кавалер.

— В этом году пунш послаще и вкуснее, чем в прошлом. — Хмыкнул Энди.

— А ты пробовал пунш на прошлом выпускном? — усмехнулась девушка в ответ.

— Да, было дело. Мы с Калебом решили пробраться, посмотреть, как тут веселятся выпускники, чтобы сравнить с нашим… Куролесили тут немного.

— И какие ваши выводы? Лучше или хуже? — она полностью развернулась к нему.

— Определённо лучше, ведь на этом выпускном есть ты. Большего и не надо… — он вновь открыто признал, что чувства остались прежними. И Тереза должна была радостно улыбнуться, понимая, что может продержать симпатию в парне так долго, несмотря на отказы с её стороны. Но она не любила ранить других, хотя всегда была ранена другими.

Темноволосая отставила тут же свой стакан на стол и решила, что всё-таки пора поговорить. Его чувства не должны быть задеты.

— Энди, — тон сменился на слегка жалостливый, но уже отстранённый, — мы уже об этом говорили. Ты и я — только друзья. Помнишь?

— Мне нельзя сделать тебе комплимент? — спокойно спросил.

— Можно, но я чувствую себя неловко. Потому что… — и в голове не была найдена причина точная. Сказать, что это выглядит жалко, значит, задеть его чувства. Так нельзя.

— Недостоин тебя? — ехидно хмыкнул в ответ, но это лишь защитная реакция.

— Нет, это не то, что я хотела сказать. — Провела нервно вдоль волос, взгляд опустился в пол, — Энди, я не хочу портить наш вечер. Это ведь выпускной. Один на всю жизнь.

— Ребят, чего стоите? — их разговор прервали подошедшие Камилла и Калеб. Подруга даже по опущенным глазам поняла, что тут попахивало чем-то серьёзным, а раз Тереза ёжилась, значит, хотела избежать всего сейчас, — Калеб, — она посмотрела на парня.

Ему хватило всего пары секунд, и он нарушил тишину:

— Тереза, пойдём потанцуем! — как будто ничего и не случилось, Калеб потребовал танца прямо сейчас. Та пугливо вложила в предложенную ладонь свою ручку и отошла от Камиллы и Энди, которые тоже засобирались на танцпол.

— Спасибо, — прошептала темноволосая, только его руки скованно легли на её талию, — ты спас нас от невыносимого диалога. Ни он, ни я не готовы к нему.

— Послушай, раз у нас есть минут пять на приватный разговор, то я хочу тебе кое-что сказать. — Калеб смотрел куда-то в сторону, будто ему противно обращаться к ней.

— Так говори, — прошептала в ответ.

— Мне тяжело видеть, как ты раз за разом разбиваешь его сердце. В этом зале куча девушек, которые испытывают симпатию к нему, признаются в этом, но он выбрал тебя, такую недосягаемую. — Голос звучал грубовато, хотя понятно, почему. Он защищает друга и его чувства. Но Тереза по праву не должна быть главной злодейкой.

— Я его не привязывала к себе, и он об этом знает.

— Но при этом ты играешь с ним, Тереза. — Наконец глаза ожесточённо обратились.

— Нет, и никогда этого не хотела. Я бережно отношусь к его чувствам, потому что знаю, какой добрый и отзывчивый он человек. Грустно знать, что ты такого мнения обо мне.

— Он мой друг, и я многое о нём знаю.

— А ты знаешь, что я ему говорила, что встречаюсь с другим?

— Но ведь больше не встречаешься, — Калеб сейчас так просто сдал Камиллу. Понятно, что она ему может рассказать всё, что угодно. Поэтому Тереза не стала её судить за это, они с Калебом очень близки.

Серые глаза опустились на пол, внимательно наблюдая, как их ноги переминаются с места на место. Танец не приносил должного удовольствия, больше был похож на допрос, пока без пристрастий.

— Калеб, представь, что ты с Камиллой расстался, как быстро ты пойдёшь к новой девушке? На следующий день? Или на следующей недели? Ведь всё так просто…

Подобное сравнение заставило его задуматься. Потерять Камиллу он не может, одна только мысль ранила до глубины души. И тут дошло, вдруг через эту боль может проходит сейчас Тереза. Потеря мамы, потеря любимого. Всё и сразу.

— Извини, — уже более чутко произнёс, — Просто он мой друг, и я очень беспокоюсь за его чувства. Не злись только, — слегка потрепал её по плечам, музыка сменилась на резкую и танцевальную.

— Ничего страшного, — устало улыбнулась в ответ, этот вечер вымотал её, только начавшись.

Ещё двадцать минут она простояла около стенки, наблюдая за происходящим. На сцену иногда выходили то учителя, то выпускники. Толкали речи, плакали, пели, танцевали. Было занимательно смотреть, но… Она ещё раз оглядела своё платье: такое красивое, можно сказать, шикарное. И оно-то должно находиться в тени, у стеночки.

Энди больше не подходил, сначала минут пять разговаривал с Калебом, иногда поглядывая на неё, а затем и вовсе скрылся из виду. Она догадывалась, что могла быть объектом их беседы, но так даже лучше. Пусть друг ему чётко и строго определит рамки, пусть он наконец уже поймёт, что к чему.

Один раз к ней подходил парнишка, лицо которого казалось знакомым, приглашал на танец, но темноволосая лживо скинула всю вину на больную ногу, якобы каблуки не позволяют. Потом подошла Камилла, понимая причину грусти своей подруги, умело развеселила, но затем произнесла:

— Мы ещё давно запланировали после выпускного поехать на вечеринку к Энди. Он их редко устраивает, но тут всё же решился. И…

— Он не хочет, чтобы я ехала? — усмехнулась в ответ Тереза, предположив худшее.

— Нет, он ничего не сказал. Просто у вас натянутые сейчас отношения. Мы можем поехать, я рада тебе всегда, но разорваться не могу. Завтра у нас с Калебом годовщина.

— Помню, — горько хмыкнула, глядя на свои скрещенные пальцы, — ты можешь ехать, я не обижусь. Передай Калебу, что он получит, если обидит мою подругу.

— Энди что-нибудь передать? — понизила голос.

— Нет, не хочу сейчас думать о нём. — Отмахнулась темноволосая.

— Ладно, тебя подбросить? До дома?

— Нет, я сама доберусь, не волнуйся. Обязательно повеселись.

— Хорошо, как доберёшься до дома, напиши мне или позвони. Буду волноваться, ты ведь моя звёздочка, — и она крепко обняла её, стараясь передать всю силу и энергию тактильно. Сердце разрывалось.

— Шуруй давай, — толкнула в сторону выхода из актового зала.

— Не прощаюсь, мы ещё должны в кино сходить. Только ты и я, никаких парней.

Как только они расстались, Тереза не сразу направилась к выходу. Путь она держала к женскому туалета, надо было привести в порядок макияж, если что-то пошло не так. Там она быстро управилась, и уже через пять минут клацала каблучками по коридору. Сумочка завибрировала. Наверняка это Камилла пишет, она любительница в подробностях докладывать всё, что происходит на каких-либо вечеринках. Хотя доехать так быстро они точно не могли.

Долго ещё тебя ждать? — суть этого сообщения она долго не могла уловить. А отправитель, ну, конечно, ясно, кто. Гарри. Сегодня, на удивление, слишком разговорчив.

Вглядываясь в каждую букву сообщения, она раз за разом обдумывала его посыл. Может ошибся? С этим вопросом в голове Тереза открыла дверь. Свежий поток воздуха слегка ударил по лицу, приводя в себя. Глаза скользнули по ступенькам. Взбиралась по ним она при помощи Энди, тогда его сильная рука была опорой. Выдохнула, не торопясь идти по ним, ещё раз поглядела на сообщение.

Почувствовав взгляд на себе, быстро подняла глаза вперёд. Надо уходить обратно. Бежать. Скрыться. Возможно даже переодеться в другое платье, лишь бы не быть найденной. Нет. Стоит. Не двигается, словно на пьедестале.

«Приехал…» — горько произнесла в голове.

На нём обычная белая рубашка и чёрные брюки. Волосы заметно ещё отрасли, кудри касались плеч. Выглядит, конечно, свежо. Всё меньше похож на наркомана. Лечится или нет, девушка не знала. Взгляд скользнул по напряжённым рукам, спрятанным в карманах. Он сидел на краю бампера гоночной машины чёрного цвета.

В момент её живот опустел, бабочки заполнили его, в голове беспросветная тьма. Что делать? А что сказать? Может, сделать вид, что не заметила и пройти мимо? Как же! Пялится уже на него минуту. Но он ведь делает это в ответ!

Развернулась к дверям школы лицом, и скорчилась от боли. Напряжена. Губы прикусила. Она боялась, что обозналась, что увиденное — иллюзия. Хотела его видеть, как хотела дышать. Нуждалась в нём неистово. Но женская гордость — коварная штука.

Гарри смотрел на её узкие плечи, а затем хаотично полетел осматривать каждую частичку образа, запоминая и ухватывая. Прошёл месяц с их последней встречи. Не изменилась, но он на это и надеялся, боясь, что забудет его. Как же его забыть, ха! А как забыть её?

Серые глаза осуждающе обратились к нему, и он знал наперёд, что будет отчитан за приезд. Она ведь в прошлую встречу чётко выразила свои намерения. «Меня тошнит от твоей физиономии, разве непонятно? Наши дороги разошлись, и я не могу быть более счастливой, что избавилась от тебя». Эту фразу он помнил всё это время. А то, сколько он оставался наедине в клинике, со своими мыслями, больно вспоминать. И каждый раз он слышал её недовольный голос, вспоминал лицо, с которым она гнала его прочь. Лечение ещё не подошло к концу, но спустя месяц ему разрешили выехать на один день вместе с тренером по трезвости. За ним, в общем, вёлся тотальный контроль.

— Привет, — он первым нарушил их тишину, на гадость такую комфортную, как только девушка приблизилась, — Я не забывал, как ты красивая, всё это время. Но даже сейчас не могу описать восторг от этого платья на тебе, — Гарри выпрямился, тем самым напомнив, какой большой и крупный по сравнению с ней.

Она услышала его комплимент, и все остальные потерялись на фоне. Он всегда честен.

— Зачем ты приехал? — не отрывая своих глаз от изумрудов, она больше всего желала прижаться к его груди и зарыдать. Да-да, есть женская гордость!

— Увидеть тебя, я очень скучал.

— Я читала твои сообщения и поняла это. — Какая же она непривычно холодная.

— Прекрати, я не люблю, когда ты ведёшь себя так.

— Ну ты же себя так вёл постоянно. Почему мне нельзя? — пожала безразлично плечами.

— Потому что ты не такая, как я. Давай проедемся, поговорим? — мужчина был непробиваемым, будто ожидал все эти нехилые удары по себе.

— Я не хочу никуда с тобой ехать.

— Давай хотя бы отъедем от школы. Не хочу лишних глаз.

Он вёл себя идеально сейчас, заботился о приватности их разговора, не грубил, даже какая-то мимолётная, беспричинная нежность взыграла в его словах.

— Хорошо, недалеко только. — Согласилась она быстро, и тем воспользовался Гарри, открывая ей дверцу автомобиля.

Кожаное сидение встретило тепло, с подогревом. Пришлось немного помучиться с подолом, но он ей элегантно помог, а затем сел рядом. Всё казалось таким привычным, и его компания, и их комфортное молчание — абсолютно всё. Будто нет ничего правильнее, чем сидеть рядом с ним, глядеть на дорогу. А мужчина поехал ни куда-то, а именно к городскому пляжу, который сейчас пустовал.

Она вышла первая. Не желала его помощи. Сама смогла вывалиться и не упасть. Но он всё же подоспел и накинул пиджак на плечи.

— У воды дует, — сразу объяснился, предвидя злой взгляд.

— Я не собиралась подходить к воде, не в этих туфлях. — Облокотившись о бампер автомобиля, она ждала, что он скажет. Насколько изменились его речи.

Гарри молчал. Стоял в шаге от неё, прятал руки в карманы, и не говорил и слова. При лунном свете она казалась ему в тысячу раз красивее, лучше бы они сейчас лежали вместе в кровати, Тереза, как всегда бы устроилась на его грудь, гладила бы татуировки, а он разглядывал бы эти формы. Какая же она красивая без одежды… Он представлял её сейчас таковой. Но тут же осёкся. Ведь в одну из таких ночей, он зачем-то предпочёл ей Марту. Глупец. Никакая доза или девчонка не стоили того.

— Ты не скучала по мне? — решительно спросил.

— Скучала по тому, кто мне изменил? Кто обижал меня? Кто прогонял?

— Я сильно провинился, знаю, но мы можем найти второй шанс друг для друга.

— То есть и ты дашь мне второй шанс? Разве я как-то тебя подвела? Не припомню… Может я что-то забыла? Напомни тогда, — закатила глаза.

— Нет, ты идеальна была во всём. Это я надеялся на твой второй шанс.

— Я вроде никогда не была похожа на сумасшедшую или на пустоголовую.

Каждым своим ответом она подбивала его уверенность, которую он взрастил в себе, пока был в клинике. Там ему казалось, что вернуть её будет легче. Ведь чувства между ними определённо были. Серьёзность тоже. Но что-то всегда идёт не по плану.

— Тереза, — мужчина ещё раз медленным проговариванием показал, насколько сильно любит её имя, — Всё это время я пробыл в клинике, где только и думал, что выйдя сделаю всё, чтобы ни ты, ни моя дочь больше во мне не сомневались. Я правда намерен измениться, наркотики в прошлом, Себастьян там же. Бордель… Это новая глава в моей жизни. — Ему понадобилось сделать всего один шаг, чтобы уже быть близко к ней. Сухая ладонь легла на её лицо, вжалась в щёчку, и на удивление, она, как ошпаренная, не отпрыгнула, — Если ты вернёшься ко мне, то больше никогда не будешь обманута или предана. Я сделаю для тебя всё, и это не просто слова. Выбирай любой университет мира, и мы поедем туда вместе, я поддержу тебя в любой карьере, защищу ото всех…

— А от себя? — горько серые глаза обратились к нему, лица в нескольких сантиметрах друг от друга. Она чувствует его мятное дыхание. От неё веет нотками пунша.

— Я не обижу тебя больше, клянусь. — твёрдо высказал.

— Этой ложью ты меня уже обижаешь. Ведь ты такой нежный до нашей первой ссоры.

— Тереза, — прошептал тихо, не желая слышать всю ту правду, что перечёркивала его обещания и воздушные замки в миг, — мы ведь оба знаем, что ничто и никто не разрушит наше притяжение. Смотри, как нам хорошо вместе… — Гарри положил уже давно руку на её талию, а сейчас лишь сильнее притянул к себе, — Так может быть всегда, если ты согласишься дать мне второй шанс… — шептал в её полуоткрытые губы. Она попадалась на все его уловки, которые он использовал не специально. Это его естественное поведение, его натура, которая так располагала её.

Разум отключился давно, и уже к моменту, когда их поцелуй переходил на более глубокий уровень, она хотела всё вернуть обратно. Он — её порок. А этот заразный порок целовался шикарно, меняя настроение поцелуя каждое мгновение. То нежный и ласковый, то разжигающий всю страсть в ней. Прижимая его к себе, Тереза повалилась на бампер спиной, не имея понятия, что происходит.

Всё, как и прежде, он умеет разорвать её изнутри лишь одним прикосновением, заставить подчиниться. Вот его губы спускаются к шее, она прикрывает глаза так блаженно, полностью забывая, что они на улице, хоть и пустой.

Сладость близости с ним лишь только приводит её в себя. Нет. Она должна помнить, что зареклась его не прощать. Несмотря на то самое притяжение. Несмотря на бушующий ураган внутри. Несмотря на дикое желание быть его навсегда, как он и говорит. Несмотря на свои чувства, в конце концов.

— Нет, я тебе больше не верю! — резко оттолкнула его от себя и, встав, быстро поправила платье, — Ты изменил мне! Пошёл и трахал эту Марту!

— Я не спал с ней, — отрицательно покачал головой.

— А разница? Ты был с ней, я видела! И знаешь, что? Мне было больно, потому что ты доказал моё мнение о всех мужчинах мира. Вы похотливые создания, которые только и умеют, что плодиться, да петушиться! Понятно? Никакого шанса не будет, ни второго, ни пятьдесят второго! Держи свои руки и член подальше от меня! — она заплакала в голос, ощущая себя поломанной игрушкой в руках, как она когда-то говорила, «опытного мужчины».

Темноволосая развернулась и пересекла дорогу, направляясь домой.

— Тереза! — окликнул её, — Прости меня за всё! Я готов извиняться за всю боль, что тебе причинил. Вернись! Поговорим ещё! — они измывались друг над другом. Одна давала шанс и уходила. Второй обещал и тут же лгал.

— У меня мама умерла! — развернулась и крикнула ему, заставив заткнуться, — Ты никогда не интересовался её здоровьем. Дал денег и почувствовал себя героем. Саманта, наверное, также умерла! Ты дал денег докторам и пошёл прочь!

Она хотела воззвать к его старым ранам, разорвать все швы, затянутые годами, чтобы ему так же было больно, как и ей. Если бы он тогда не ушёл ночью, боль бы утихомирилась быстрее, ведь Гарри залечит любые её раны. А сейчас он виновник многого.

— Я завидую ей, Саманта умерла и больше не знает такого трусливого, мерзкого существа, как ты. Лучше бы ты умер вместо неё. От передозировки, понятно? — она придумывала все слова на ходу, не зная даже, хотела ли такое говорить, — И вот вишенка на торте. Я ненавижу тебя. Было бы куда лучше, если в борделе меня каждую ночь трахали отвратительные толстые мужики, чем ты, такой лощеный, красивый и распрекрасный, зато внутри гнилой. Продолжай носить свои маски, держи статус спортсмена, но я знаю, какой ты внутри. Пустышка.

Гарри слушал все оскорбления, летевшие, словно ножи, через дорогу. И не мог понять, как допустил тот момент, что даже самая терпеливая девушка в мире, самая нежная и снисходительная смогла разочароваться в нём настолько сильно. Он открыл дверь, понимая, что исход беседы не поменять.

— Вот и проваливай! В Чикаго возвращайся! Ты тут никому не нужен! — слышал вслед и скорчился, когда отъехал подальше.

Планов в голове нет. Видимо, и правда придётся вернуться в клинику, продолжить назначенное лечение. Сказать, что он сдался насчёт Терезы, — соврать. Просто оказалось, что её раны подкрепляются потерей мамы. Чёрт… Она ведь такая юная, чтобы терять самого важного человека.

Подъезжая к перекрёстку, он нервно выдохнул, заметив жёлтый свет. Ждать не хотелось! Да и дороги довольно пустые, поэтому поднажав газа, Гарри услышал, как мотор взревел. Но до другой стороны перекрёстка так и не доехал.

Комментарий к Королева выпускного

Вы также можете подписаться на меня в Wattpad, там больше моих историй!

https://www.wattpad.com/user/Lion_official