Босиком по пеплу

Глава 26

Впереди шло двое. Девушка и парень. Он обнимал ее за талию и держал в руках сумку, пока они направлялись в сторону лестничного пролета.

— Не пойдешь за ней? — вздернула бровь, когда пара скрылась за поворотом.

Боялась обернуться и увидеть в его глазах то, что мне может не понравиться. Резь в горле и тяжесть на сердце лишь усилились, и я прерывисто задышала, еле как проталкивая комок.

— Кирилл и сам прекрасно справится, — с каким-то напряжением ответил Дамир, и я лишь убедилась, что парень подле девушки его раздражает. Он не ожидал их появления.

— Она выглядит неплохой, — вынужденно признала, заставляя себя не дышать огнем.

— Аида? Да, она хорошая девушка.

— И как к этому относится Дина? — еле как смогла выдавить из себя имя бывшей подруги.

— Почему ее должно это волновать?

Мы продолжили путь, но в этот раз я решила расставить все точки над «i».

— Дурацкий вопрос с твоей стороны. Как же должна относиться твоя беременная девушка к нынешней?

Сзади воцарилась тишина, но мне это лишь казалось. Всё это время плечи Дамира тряслись от смеха, а сам он продолжал везти меня.

— Аида — моя сестра, — ответил спустя время. — А насчет Дины, мы с ней не общаемся.

И вроде его слова должны были меня порадовать, но я услышала в его голосе заминку, и она мне не понравилась.

— Но она ведь… — сделала паузу и сглотнула — … беременна.

Услышала, как он сипло втянул в себя воздух и тихо выдохнул, словно собираясь с мыслями.

— С этим я разберусь, — сказал после подозрительного молчания, и в этот момент мы как раз подъехали к моей палате.

Обернулась, собираясь спросить, что он имел в виду, но осеклась, увидев, как по коридору идет девушка в сопровождении медсестры.

— Ну, принимай себе соседку. Это Нина, — кивнула на девушку, которая слабо растянула губы в ответ на мою такую же блеклую улыбку.

Пока Олеся помогала ей расположиться, Дамир развернул коляску и присел передо мной на корточки.

— Ты общалась с Диной за это время? — спросил напряженным тоном, внимательно вглядываясь в мое лицо.

— Нет, — качнула головой и не смогла скрыть, что это меня расстраивало.

Возникло молчание, прерываемое лишь щебетанием медсестры с палаты, но ее голос звучал на периферии слуха. Мы с Загорским были сосредоточены на себе. Сглотнула, проталкивая ком в горле, и отвернулась, не в силах больше смотреть ему в лицо. Внутри меня царила злость и на него, и на его семью, и на всю ситуацию в целом. Винить его за свое состояние не могла, но при этом подспудно понимала, что всё это связано, иначе его отец не стал бы заключать с ним соглашение и врать, что оплатит все расходы по моему лечению. Мысли одна страшнее другой ворочались в голове, а затем я прикусила губу, начиная кое о чем догадываться.

— Это ведь была Дина, да? — произнесла страшную догадку, которая осела в груди и разрывала мне сердце. — Ваши родители ведь друзья, разве нет? Она мне говорила, что они мечтали, что вы поженитесь и объедините семьи.

Дамир нахмурился и положил ладони на подлокотники коляски.

— Дина… — задумчиво прошептал и вдруг подорвался, вставая во весь рост.

Его глаза засияли странным темным блеском, а я напряглась, стискивая ладони на коленях и гипнотизируя его взглядом.

— Дамир, — прищурилась и впервые за всё время ощутила себя живой. И пусть от гнева, а не желания бороться за себя, но и это чувство наполнило меня до самых краев. — Ты… — не договорила, у меня от переизбытка эмоций перехватило дыхание. — Просто уходи.

Так и не решившись ничего более сказать, перевела взгляд на палату, в которой продолжала о чем-то болтать Олеся, в то время как Нина смотрела на нее и почти никак не реагировала. Словила на себе взгляд медсестры, поджала губы и вздернула бровь, чтобы она спасла меня и завезла внутрь. Она, как назло, медленно встала и подошла к Дамиру, словно ориентировалась не на меня, а на него.

— Ну что, уже уходите? — спросила у него, а сама, наконец, встала позади меня, проталкивая коляску через порог. — Заглядывайте почаще. Друзья в этом нелегком деле — почти самая важная составляющая.

Стиснула челюсти, раздраженная ее постоянным вмешательством и тем, что она лезет, куда не просят.

— Олеся, — процедила сквозь зубы, желая вскочить на ноги и разораться во всё горло, но всё, что я могла — дождаться, пока Дамир поможет мне лечь на кровать, а медсестра укроет покрывалом. Это было даже еще более унизительно, чем когда мое тело посадили в коляску. Хотелось провалиться со стыда, но еще сильнее — остаться наедине с собой. Но теперь в палате я буду не одна.

— Отдыхай, я завтра еще приду, — сказал мне напоследок Загорский, так и не добившись от меня ни благосклонности, ни каких-либо слов.

— Не надо, — буркнула и легла, глядя в потолок и гипнотизируя идеально белую поверхность.

— Вы сейчас заняты? — вдруг раздался голос Дамира, когда они с медсестрой вышли из палаты. — Мне нужно с вами поговорить.

Дальнейший их разговор я не услышала, так как шли они довольно быстро, а слух у меня был не настолько идеальный. Напряглась, гадая, что ему надо от Олеси. И как бы ни хотела это признавать, вся эта ситуация и его внимание к другой девушке бесили, заставляли гадать и мучиться, чего же он от нее хочет.

Ревность клубком обхватила сердце и сжимала его в тисках, подкидывая догадки одна хуже другой. Сцепив зубы, прикрыла глаза, чтобы прогнать эти мысли из головы, но из-за отсутствия каких бы то ни было занятий они возвращались ко мне снова и снова. И когда я окончательно перестала сопротивляться этому, решила просто переключить свое внимание другим путем.

Привстала и повернула голову в сторону новоиспеченной соседки, которая сидела и не отрывалась от экрана своего смартфона.

— Тебя Нина зовут же, да? — задала ей вопрос, желая хоть с кем-то поговорить.

Вот только вместо ответа она просто проигнорировала меня, даже не дернулась, продолжая что-то читать в телефоне.

— Нина? — подалась корпусом чуть вперед, облокачиваясь о правый локоть, но она снова промолчала, словно меня в палате просто не было.

Ее молчание и игнор стали раздражать, и я ощутила себя как никогда уязвленной. Неприятное чувство, оставившее после себя горький осадок.

Выдохнула и отвернулась от нее, а затем полезла в тумбочку, где лежала одна из книг, которую мне принесла мама. Какой-то обычный бульварный роман. Не лучшая замена телефону, которого у меня по-прежнему нет, но заняться было больше нечем. Попросить у родителей купить мне смартфон взамен разбитому не позволяла совесть, и я даже не знала, радоваться ли мне возвращающемуся желанию жить. Всем назло. Стали одолевать мысли не только о Дамире, но и о Вите, и о Дине, которые, действительно, ни разу не пришли навестить меня. Этого я не понимала. В них обоих не было, выходит, ни капли человечности.

Слова профессора, к которому меня проводила Олеся, внушали надежду, и после разговора с ним меня стал переполнять гнев. И на себя, и на отца, и на родителей Крис, которые были не способны совладать с ее верой, надеждой и настроением.

После обсуждения, направляясь к выходу из больницы, поймал себя на том, что ноги автоматом несут меня в сторону знакомой палаты, но в последний момент остановился. Ей нужно побыть наедине и переварить всё, что я ей сказал.

Времени до вечера оставалось не так много, и я решил съездить в университет и начать свое расследование оттуда. Зная отца, понимал, что в гости к Ахметовым меня, если нужно, потащит охрана, так что сопротивляться смысла не было.

— Все записи того дня были переданы следователю, а у нас они больше месяца не хранятся, пацан, — хохотнул охранник, отвечающий за видеонаблюдение. Его панибратство стерпел ради информации, но и той оказалось негусто. — Так что тебе лучше обратиться к этому… как его…

— Туманову? — смутно припомнил фамилию.

— Да, — кивнул мужичок и отпил из кружки чай. Хотя по запаху это было, видимо, что-то покрепче. — Но я это… чем смог, помог, так что ты это…

Усмехнулся и поставил перед ним обещанный презент. А как только вышел из университета, остановился на крыльце. Там меня уже поджидали.

— Булат Шарипович приказал сопроводить вас к дому, — вчерашний амбал тут как тут.

Сопротивляться не стал, ведь мне и самому необходимо было увидеть Дину и понять, что она задумала и чего хочет от меня.

— Сейчас у меня нет времени вправлять тебе мозги, — процедил отец, как только я вошел в дом. Они с матерью уже сидели на диване, при параде и готовые выдвигаться. — Мать подготовила тебе костюм. Надень его. Букет и кольцо уже в машине. Сделаешь всё, как положено. Мы договорились?

Вопрос был странный, ведь никакого разговора между нами не было. Только его ультиматумы и нежелание слышать меня. Спорить желания не было, и я лишь криво усмехнулся, после чего направился в комнату. Быстрее оденусь — быстрее расквитаюсь с этой проблемой.

— Если я хоть слово какое от тебя услышу, или ты вздумаешь обидеть Дину, то последствия тебе не понравятся, — прорычал отец, когда мы сели в автомобиль.

Мама недовольно глянула на него, но ничего не сказала. Сегодня она на удивление и вовсе была молчалива.

— Оставь свои речи для своего ублюдка, — повернулся к нему и выплюнул в лицо, не выдержав его лицемерия.

— Дамир, — охнула мама и подалась вперед, со страхом вглядываясь в отца, словно боялась, что он мне врежет.

Судя по его раздувшимся ноздрям и сузившимся зрачкам, он сдерживался из последних сил.

— Посмотрю, как ты запоешь, лишившись наследства, — ухмыльнулся спустя несколько минут полной тишины. Краем глаза заметил, как напряглась мама и вцепилась дрожащими пальцами в свой клатч.

— Можешь подавиться своими деньгами, — пожал плечами. — Только не забывай, как они тебе достались.

Мои слова били прямо в цель. Не знаю, до чего мы могли договориться, но в этот момент машина въехала во двор дома Ахметовых, живших от нас недалеко, в одном секторе. Родители сразу же нацепили на лица дежурные улыбки, отыгрывая роль благопристойной пары, а у меня было лишь одно желание — сплюнуть и свалить отсюда как можно дальше. Ослабил галстук, но снимать эту удавку не стал, ловя на себе неодобрительный взгляд мамы. Заскрежетал зубами и покинул салон вместе со всеми.

Из внушительного дома нам навстречу вышло всё семейство Ахметовых во главе с родителями Дины. Ее бабка опиралась на клюку и смотрела на нас, прищурив холодные глаза, а младший десятилетний брат, как и я, оттягивал галстук, который его явно заставили надеть. Из всех он мне импонировал сильнее.

— Цветы, дебил, — сказал сквозь зубы отец, но первым отреагировал охранник, доставая букет и насильно кладя его мне в руки. Квадратный футляр с кольцом споро оказался в кармане моего пиджака, и я зашагал вместе с семьей к крыльцу, где нас уже с нетерпением ждали.

— Это тебе, — поздоровавшись со всеми, всучил цветы Дине и даже не взглянул на нее, злясь за гнусный обман.

Ощущал на себе ее взор, но успешно игнорировал. Был слишком зол, чтобы реагировать спокойно, так что усиленно вдыхал и выдыхал воздух сквозь зубы. Мне сейчас как никогда нужна трезвая голова и ясный рассудок.

— Вы как всегда не пунктуальны, Булат, — завела, как всегда, свою песню старушка. — Еда уже успела остыть.

— Ее еще не подавали, мама, — мягко попыталась угомонить свою свекровь мать Дины, Жанна.

— Давайте все в дом. Нечего тут булки морозить, — заворчала пожилая женщина, поправляя клюку и первой семеня в дом.

У мальчишки вырвался смешок, который он скрыл за кашлем в кулак, но всё равно удостоился грозного взгляда от своего отца. Хоть кого-то здесь что-то веселит.

— Салам, Даулет, — поздоровался с другом отец, и я последовал его примеру. Отец Дины мне ничего плохого не сделал, и вежливость никто не отменял.

Мы все прошли в дом, где уже был сервирован стол в ожидании гостей. Нас с Диной ожидаемо усадили рядом. Криво усмехнулся, когда она всё же словила мой взгляд и отвела свой, видимо, не в силах смотреть на меня без стыда.

— Слушай, Булат, я как раз хотел с тобой переговорить насчет Дюжева. У его компании сейчас все шансы выиграть тендер и стать подрядной компанией по застройке домов в новом районе. Но раз уж такое дело… — кивнул на нас с Диной. — Давай после ужина обсудим дела у меня в кабинете.

— Опять ты про свои дела. Лучше бы за дочкой своей присматривал, как за компанией, глядишь и не случилось бы никакого позора, — заворчала снова недовольно старушка, а я даже улыбнулся, находя ее слова единственным развлечением этого вечера.

— Мама, давай спокойно поедим хотя бы сегодня, — устало протер лицо Даулет и вздохнул. Видимо, подобный разговор у них затевался уже не единожды.

— Нынешнее поколение, конечно, полное разложение моральных устоев, — никак не унималась его мать. — Одна беременеет, другой не хочет жениться. Вот в моей молодости…

Метнула на меня недовольный взгляд и грозный на внучку, сжавшуюся под прицелом старших глаз, но не договорила, ее перебили.

— Мой сын возьмет на себя все обязательства и исполнит долг, как положено мужику, — сразу же произнес отец, а бабка не стала его пристыжать и просто покачала головой, словно сомневалась в его словах.

И она была права, только никто пока не знал, что вся эта встреча построена на лжи и является чистым фарсом. Метнул острый взгляд на Дину и поразился, как она сдала за последние месяцы — темные круги под глазами, вся осунувшаяся и даже какая-то блеклая.

— Мы надеемся, что возьмет, Булат, — кивнул Даулет и был поддержан своей женой.

Младший брат Дины всё это время играл в телефоне, затем отложил его и вдруг вклинился в разговор.

— Ты, Динка, переставай пирожные хавать, и так на свадьбе пузатая будешь, — отодвинул от сестры тарелку и сам принялся за них, набивая рот.

— Рустам, — грозно осадил его отец, а вот Дина опустила глаза и сжалась, став еще меньше, если это возможно.

Посмотрел на нее с удивлением и встал, не видя смысла оттягивать разговор дольше необходимого.

— Я бы хотел попросить разрешения ненадолго украсть у вас дочь. Нам с ней нужно поговорить, — обратился к Даулету, который несколько секунд пытался просверлить во мне дыру, а затем нехотя кивнул.

Никто не стал нам препятствовать, а девчонка будто была и рада уйти с линии огня своего семейства, повела меня в свободную гостевую, где мы остались наедине.

— Что за цирк ты устроила? — отошел от нее, чтобы не соприкасаться, и обернулся, наблюдая за тем, как она меняется. Вместо забитой клуши передо мной вдруг предстала дерзкая прежняя Динка. Лицемерка.

— Цирк? Так ты видишь это? Папа просто считает, что отец ребенка должен взять на себя ответственность, — заупрямилась и вздернула подбородок. — Я и так не беспокоила тебя, пока ты шлялся неизвестно где, но думала, перебесишься и вернешься ко мне, но…

— Мы с тобой расстались, Дина. О чем ты говоришь?

— Я понимаю, что новость о моей беременности тебя шокировала, но я думала, что ты настоящий мужчина и сам придешь просить руки у моего отца. В прошлый раз я тебя предупреждала, что вам надо поговорить, но ты струсил и просто сбежал.

Тяжело выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Не объяснять же ей, почему меня не было. И уж с ее враньем мой отъезд никак не связан.

— Не боишься, что твоя ложная беременность вскоре вскроется? — хмыкнул, но раскаяния на ее лице не увидел. — Я слышал разговор твоих подружек в тот день, Ахметова, так что не строй из себя святую. Я еще тогда знал, что это твоя очередная выдумка, чтобы удержать меня.

— Я… Нет… То есть да, но… — несвязно забормотала и заломила руки, а затем снова подняла на меня жалостливый взгляд. — Потом я и правда сделала тест и… Я сама накаркала, понимаешь? Не думала, что моя ложь окажется правдой.

Долго наблюдал за ее лицом и пришел к выводу, что она не лжет.

— Допустим, ты беременна, — сделал паузу. — Но мы с тобой никогда не спали, Дина. Хочешь повесить на меня чужого ребенка, считаешь таким лохом?

— Не ври, — поджала губы. — В ночь двойного свидания после гонки мы ведь ко мне поехали. Утром я нашла твой пиджак, да и простынь была в крови и…

— Я привез тебя на гонки, Дина, но покинула ты их явно не со мной, — качнул головой и нахмурился, чувствуя за собой вину. Не надо было потакать ее капризам и везти ее туда. — Я уехал еще до начала заезда.

— Н-но как же… — растерялась, не ожидая от меня такого ответа. Видимо, действительно, думала, что мы уехали вместе.

— Там была твоя подружка, Женька, кажется. Я тебя с ней оставил, спроси у нее, кто на самом деле отвез тебя домой.

Дина побледнела и схватилась за спинку кресла. Лицо стало напряженным, словно она пыталась воскресить в памяти события того вечера, а я размышлял, кто бы мог быть таким беспринципным, чтобы воспользоваться беспомощным состоянием девчонки.

— Она сказала, это был ты, — потерянно протянула Ахметова, а вот я напрягся, не понимая, для чего подружка ей соврала.

— Ты не первый день меня знаешь, Дина, — сжал челюсти. — Вот скажи мне, я похож на безответственного мудака, который будет бегать от обязательств?

— Нет, — жалобно простонала и чуть ли не расплакалась, закрывая ладонью рот.

Хотел было сделать шаг вперед и успокоить ее, но она вдруг вскинула голову и яростно вздохнула.

— Я не стану говорить всё это отцу. Все считают, что ты отец ребенка. Меня убьют, если вскроется правда, Дамир, — дошло до нее, что я не вру. — Сам подумай, кому больше поверят, тебе или мне?

Жалость смыло волной за одну секунду. Ее беспринципность поражала, ведь доказать ее вранье мне не составит труда, вот только… Все эти месяцы ДНК-тест мне сделать не позволят, так что она была права в том, что все поверят именно ей.

— Я не раскрою твою ложь сегодня и не стану позорить перед родителями, но не думай, что я сделаю это из альтруизма, — пошел ей навстречу, но у меня были свои планы, о которых ей знать не стоит.

— Что мне нужно сделать? — прошептала она потрескавшимися губами, понимая, что рано или поздно правда выйдет наружу, но сейчас Дина пыталась хвататься за любую возможность спасти себя. Хотя бы на время.

Внутри зашевелилась жалость при виде ее беспомощности, но я задавил ее на корню. Она уже много раз доказывала, что ее не достойна.

— Ты навестишь Кристину в больнице, — поставил ультиматум.

Дина скривилась, словно съела кислую дольку лимона, но промолчала ради собственного блага. В этом была она вся. Эгоистка до мозга костей, всегда делала только то, что выгодно или могло принести ей пользу. А в нынешней ситуации для нее я был единственным, кто стоял между ней и гневом ее отца.

— Ты всё еще с ней? — спросила с претензией.

— Тебя это волнует? — хмыкнул и глянул так, чтобы она не сомневалась — ей сюда лезть не стоит.

Вот только с беременностью у нее, видимо, отключилось чувство самосохранения.

— Таким, как она, всегда достается всё самое лучшее. Скажи мне, вот что в ней такого? Разве тебе было плохо со мной? Мы могли бы быть счастливы. Наши родители бы хотели этого.

В ее голосе на удивление звучала надежда, будто она до сих пор верила в то, что сейчас говорила.

— Так ты согласна или нет?

Мусолить эту тему не было ни желания, ни времени, так что скрестил на груди руки и уставился на нее немигающим вопросительным взглядом.

— Я навещу ее, — кивнула, но стиснула челюсти, будто я угрожал ей под дулом пистолета.

— Скажу сразу. Если я увижу, что после твоего прихода у нее испортилось настроение, — сделал паузу, чтобы она не сомневалась, ей поблажек делать не буду, — нашей договоренности конец.

— Что, даже не могу похвастаться, что выхожу за тебя замуж? — съязвила, обхватывая ладонью всё еще маленький живот.

На секунду охватило сомнение, а действительно ли она беременна, но вряд ли ее отец стал бы наседать на моего без веских доказательств. Да и девчонка выглядела слишком уж испуганной, что он всё узнает, так что вряд ли бы смогла сыграть такой страх.

— Это лишь временная легенда для наших родителей, Дина. Не стоит заблуждаться, чтобы потом не разочаровываться.

— И что же мне за это будет? — прошептала игриво, подходя ближе и сбрасывая былое плохое настроение, словно вторую кожу. По моему телу прошел озноб от такой метаморфозы, но я никак не отреагировал, сбрасывая ладонь, которую она успела положить мне на плечо.

— Я найду отца твоего ребенка. Такой вариант тебя устроит? — вздернул бровь и глянул на нее максимально холодно.

Она молчала и задумчиво смотрела на меня, слишком уж долго решаясь, но и выбора как такового у нее не было. Дождавшись ее кивка, развернулся и пошел в сторону столовой.

— Дамир, — позвала меня в последний момент с каким-то отчаянием.

— Что?

— Женись на мне.

— Дина. Мы только что говорили с тобой о том, что…

— Подожди. Ты не понял. Отец убьет меня, если узнает и… Он же догадается, если ты не сделаешь мне предложение. Вся семья надеется, что я не опозорю их, и ты сегодня предложишь мне стать твоей женой.

В ее словах был резон. Стиснул челюсти, ведь делать этого не хотел, но, как назло, и мне нужна была ее помощь. Сегодня в больнице Кристина случайно навела меня на одну идею, но без помощи Ахметовой мне ее было не осуществить. А она сейчас весьма вовремя стала моей должницей.

— Твой дядька всё еще работает в прокуратуре?

Она закивала и уставилась на меня с надеждой.

— Ты сведешь меня с ним и попросишь его о помощи. И до тех пор, пока я не найду отца твоего ребенка, мы будем числиться женихом и невестой. Но не думай, что ты станешь моей женой. Поняла? И чтобы не смела болтать об этом направо и налево. Помни, что всё это фиктивно.

— Хорошо. Только никто не должен знать о твоих поисках. Если отец заподозрит, то убьет меня…

Она преувеличивала, ведь я знал, как он любит свою единственную дочь, но несмотря на ее противный характер, зла ей не желал.

— Надевай, — достал из кармана футляр и кинул ей. — Считай, мы помолвлены.

Не дожидаясь ее, направился к остальным за стол. Уповал лишь на то, что Крис не узнает о нашей договоренности, иначе неправильно всё поймет и на пушечный выстрел больше не подпустит меня к себе. Но помощь дядьки Дины мне сейчас очень нужна, раз уж отец не желает знать правду об этой злополучной аварии.