Босс

Глава 1

Дженни Джексон

Кто такой Итан Мейсон?

Я иду по оживленному тротуару, как потерявшийся ребенок в торговом центре, заметная среди толпы пешеходов, которые, кажется, двигаются целеустремленно и точно зная, куда направляются. Люди в костюмах проносятся мимо во всех направлениях, не обращая внимания на мое присутствие, пока я задираю голову вверх в поисках хоть какого-нибудь указателя.

Где я, черт возьми, нахожусь?

Привыкнув жить в получасе езды от большого техасского города, я нечасто выбираюсь в центр, и это, конечно, видно по взволнованным взглядам всех, кто проходит мимо меня. Все произошло так быстро: я подала заявку на должность бухгалтера — в одну из многих в городе, — но эта была в спортивном агентстве «Мейсон и партнеры». Обычно я изучила бы информацию о фирме и провела какую-то проверку, но мне перезвонили в тот же день и назначили собеседование на следующее утро. Сегодня.

Я заворачиваю за угол, через дорогу вижу парк. Перед парком стоит передвижная кофейная тележка, чуть в стороне от главной дороги, на краю тротуара. Слава Богу. Сильный аромат жареных зерен пробивается сквозь клубы выхлопных газов и гулкие гудки, раздающиеся вокруг.

Такси подъезжает, кажется, из ниоткуда и тормозит, когда я пытаюсь перейти улицу. Я поскальзываюсь на каблуках, которые не носила уже больше года, и, пытаясь сохранить равновесие, вскидываю руки в защитном жесте.

— Извините.

Я собираюсь с духом, кривясь от череды ругательств, брошенных таксистом, и продолжаю путь к райскому аромату, доносящемуся с тротуара сквозь деревья всего в половине квартала отсюда. Перейдя улицу, проверяю сумку и убеждаюсь, что резюме по-прежнему надежно лежит в портфеле вместе с двумя ручками и достаточным количеством бумаги, чтобы при необходимости записать все интервью.

Мысль о резюме повергает меня в мрачные сомнения. Три года работы бухгалтером в небольшой фирме вряд ли выглядят впечатляюще, и, насколько мне помнится, я не могла указать в резюме «почти CPA, если бы мой отец не заболел».

Я выбрасываю эту мысль из головы и пытаюсь сосредоточиться. Тележка с кофе словно зовет меня, и я начинаю подниматься по тротуару. Повсюду цветут большие ярко-розовые кусты азалии, и несколько детей визжат, пока их отец бежит за ними. Останавливаюсь на месте и улыбаюсь, вспоминая похожие дни с отцом, которые теперь кажутся далеким воспоминанием.

Когда я поворачиваюсь к тележке, человек в костюме и галстуке врезается в меня, сбивая мою сумку на землю. Растерянно озираюсь по сторонам, пытаясь осмыслить произошедшее только что.

— Боже мой. Мне так жаль. Пожалуйста, извините меня. — Я приседаю и быстро собираю все бумаги, которые высыпались из моей сумки, а затем запихиваю их обратно. Наконец я поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с идеально выглаженными черными брюками, затем поднимаю взгляд на лицо парня. Ему около двадцати лет. Он смотрит на меня теплыми карими глазами, прижимая телефон к уху. Темные волосы зачесаны назад, как у моделей с обложек журналов GQ или Style. Его губы кривятся в дьявольской улыбке, а мое лицо вспыхивает от одного взгляда на такого красавца. Это все равно, что увидеть льва на канале Discovery, только вживую и во плоти. Такие хищные мужчины, как он, не должны существовать в повседневной жизни.

Его брови сходятся, когда он насмешливо говорит:

— Вы извиняетесь.

Я была виновата. И знаю это. Стоять посреди оживленного тротуара и смотреть на парк — это просто желание напроситься на неприятности. Но что-то в его самоуверенности и в том, как он со мной разговаривает, задевает до глубины души. Поднявшись на ноги, я упираюсь руками в бедра и смотрю на его пиджак, когда он начинает уходить.

— Простите?

Он застывает на месте, когда я оглядываю его с ног до головы. Костюм идеально облегает его, словно специально подогнан под каждый размер того, что я представляю себе как тело греческого бога. Но привлекательность — не оправдание для придурка, как бы быстро ни забилось мое сердце, когда он поворачивается, и его великолепные глаза снова находят мои.

— Подождите минутку, — говорит он тому, кто находится на другом конце телефона.

Затем делает несколько шагов, которые, кажется, длятся целую вечность, пока он приближается ко мне.

— Простите. Мне показалось, что я уже сказал, что вы извинились. — Он делает небольшую паузу, а затем его глаза расширяются. — О, Боже. Вы глухая.

Он протягивает руки и безупречно показывает: «Вы оправданы». Я знаю, потому что в колледже изучала язык ASL.

Не думая, отвечаю:

— Ты — долбаный мудак, — и улыбаюсь в ответ.

Он еще мгновение смотрит на меня как на инопланетянку, затем проходится взглядом по моему телу. Я сжимаю кулаки из-за дрожи, которую он вызывает в моем позвоночнике, и от жара, который он вызывает между моих бедер.

— Ну, разве ты не умница? Никогда бы не подумал, что ты на такое способна, судя по твоему прикиду. — Он ухмыляется.

Я складываю руки на груди и смотрю в его глаза. В те самые глаза, от которых у меня по телу бегут нервные мурашки.

— Ну, разве ты не… — он протягивает руку, и его указательный палец прижимается к моим губам.

— Шшш… — он медленно проводит пальцем по моему рту, затем отдергивает его и указывает на свой телефон. — Важный звонок.

Он смотрит на парк, пока моя грудь вздымается и опадает огромными волнами. Мое лицо накаляется до угрожающей степени.

— Да, но не дай им испортить мой сэндвич в этот раз. Я хочу, чтобы приправы были по бокам. Хлеб от них становится мокрым. — Он накрывает трубку ладонью и шепчет: — Мне очень жаль. Это всего на секунду. Потом мы сможем вернуться к «этому маленькому делу, которое у нас тут происходит», — он показывает указательным пальцем «туда-сюда» между нами.

Я должна откусить его чертов палец. Или облизать его. Какого черта, Дженни?

— Да, проследи, чтобы все было в порядке, прежде чем отнести в офис. Пока. — Он стучит по экрану своего телефона и засовывает его в карман пиджака, а затем ухмыляется мне. — Мы закончили?

— Держу пари, ты часто слышишь это от дам. — Я стучу ногой по земле. Он выбрал не ту женщину, чтобы быть мудаком. Мне все равно, сколько стоит его костюм от Армани, но быть придурком неприемлемо. Кем он себя возомнил?

— Обычно это больше похоже на «Я хочу, чтобы ты закончила здесь». — Он указывает на мою грудь и скалится своей зубастой ухмылкой.

Меня не трогает его женоненавистнический сарказм. Его улыбка становится шире.

— Не-е-е-ет? — он растягивает слог. — Здесь? — он наклоняет голову набок и показывает на мой рот, а затем хихикает. — Что не так? Ты можешь дать, но не можешь принять?

Я вздыхаю и выдаю явно фальшивый смех.

— О, я могу это принять. Просто я предпочитаю полноценные блюда. А не закуску. — Я бросаю взгляд на его промежность.

Он наклоняется ко мне, его дыхание согревает мое ухо.

— Уверяю тебя, там есть, чем полакомиться. — Он поднимает и еще раз осматривает меня, пока люди обходят нас стороной. — А ты, похоже, уже давно голодаешь. А теперь, если вы меня извините, у меня есть важные дела.

— О, я уверена, что у вас есть. За углом есть специальное предложение на маникюр-педикюр. Не забудьте свой «Us Weekly».

Ублюдок.

— Можешь не сомневаться, не забуду. Мне нравятся колонки о стиле. Тебе стоит их посмотреть. — Его голос доносится до моих ушей из-за его плеча. Он больше не оборачивается.

Я стою, прижимая к груди сумку. Смотрю, как он исчезает в море костюмов, а мое сердце пытается вырваться из груди. Опускаю взгляд на свой наряд — угольная юбка-карандаш длиной до колена, облегающая красная рубашка, белый кардиган на пуговицах, черные туфли. Конечно, все это консервативно, но одета я не как бабушка. Этот мужчина полон дерьма. Впрочем, это не имеет значения. Такие парни, как он, встречаются с моделями и пластмассовыми женщинами, которые проводят дни в спа-салонах и разъезжают на шикарных оплаченных машинах.

Такие влиятельные люди, как он, не любят, когда им бросает вызов консервативно одетая двадцатипятилетняя бухгалтерша, чей идеальный вечер пятницы состоит из того, чтобы ее отец рано заснул, а потом она смеется над выходками Джимми Фэллона. Однако в этом загадочном мужчине есть что-то особенное. От его ехидного отношения и остроумия у меня мурашки по коже бежали, но я бы соврала себе, если бы сказала, что он не возбуждает и не заводит меня одновременно. В одном он был прав — прошло уже много времени.

Времени на анализ встречи с красивым засранцем нет, поэтому я на мгновение вычеркиваю его из памяти и направляюсь к тележке с кофе, предварительно взглянув на часы.

Черт!

Мое интервью уже через три минуты. Не имея ни малейшего представления о том, где нахожусь, я лечу по тротуару и вдыхаю огромный глоток воздуха, когда прохожу перед тележкой с кофе.

— Спасибо!

Вдохнуть аромат кофе достаточно. Работник кричит в ответ смущенное:

— Не за что! — а после быстро затихает позади меня. Я смотрю на здания в поисках хоть какой-нибудь подсказки о своем местонахождении. Огибаю угол и проскакиваю через несколько стоящих на дороге машин, и вот он.

Я вряд ли могла бы пропустить офис: на фасаде здания огромными печатными буквами написано «Мейсон и партнеры». Я хватаю свою сумку и иду прочь. Мои пятки натираются при каждом шаге, и я чувствую, как образуются мозоли, уверена, что они продержатся несколько недель. Я так боюсь, что наступлю на канализационную решетку или трещину и полечу вперед лицом, как каскадер, что моя голова мотается вверх-вниз между людьми и предметами, стоящими передо мной, и тротуаром, пока я ищу хоть что-нибудь, обо что могу споткнуться.

Когда я, наконец, добираюсь до входа в здание, то на мгновение прислоняюсь к стене. Мои легкие горят, я пытаюсь перевести дыхание и успокоиться, прежде чем войти.

Ты должна получить эту работу. Здесь платят в два раза больше, и она идеально тебе подходит.

Я достаю из сумки зеркало для макияжа и осматриваю свое лицо. У меня всего одна минута, а я планировала прийти на пятнадцать минут раньше. Мои волосы начинают пушиться, но не слишком сильно, а вдоль линии роста волос образовался тонкий слой пота. Хватаю салфетку и вытираю ею лоб, чтобы хоть как-то привести себя в приличный вид — ну, и чтобы скрыть тот факт, что я только что пробежала два квартала.

Вхожу в двойные двери и, цокая каблуками по черно-белому мраморному полу, направляюсь к администратору. Она сидит за столом из красного дерева в форме полумесяца, на деревянной стене за ней красуется надпись: «Мейсон и партнеры», выполненная из гранита.

Я начинаю говорить, но не успеваю вымолвить ни слова, как она поднимает ко мне указательный палец, а другим стучит по гарнитуре. «Мейсон и партнеры».

Она указывает на ряд шикарных кожаных кресел у одной из стен. Подхожу и сажусь в кресло, расслабившись на мягкой коже, прежде чем вспоминаю, где нахожусь. Резко выпрямляюсь и еще раз роюсь в сумке, чтобы убедиться, что копия моего резюме все еще находится внутри.

— Мистер Мейсон принимает гостей с самого утра. Я отправлю вас на его голосовую почту. — Она снова стучит по гарнитуре, и у меня возникает ощущение, что она перевела звонящего, прежде чем он успел произнести хоть слово.

Я начинаю подниматься, чтобы подойти к ней, но она снова поднимает на меня палец, а затем указывает на кресло.

— Они выйдут за вами через минуту.

— Но я даже не…

— Они выйдут через минуту. — Она вновь стучит по гарнитуре и быстро принимает другой звонок.

Иисус.

Я рассматриваю пейзаж холла, одновременно гадая, что находится за его стенами. Все двери закрыты, и, похоже, для входа в них требуется какая-то охрана. Я понимаю, что они, вероятно, ведут секретные дела с клиентами, но я не ожидала, что для того, чтобы пройти мимо секретарши, потребуется допуск в стиле Зоны 51.

Дверь распахивается, и из нее выходит крупный мужчина в дорогом костюме. Его рост не меньше шести футов пяти дюймов, а телосложением — как у футболиста.

— Мисс Джексон?

Его голос гораздо мягче, чем ожидалось, и он одаривает меня вежливой улыбкой — в отличие от девушки, которая все еще сердито тараторит в свою гарнитуру.

— Да, это я. — Поднимаюсь на ноги и хватаю свою сумку.

— Тодд Райан, старший агент. — Он протягивает руку и сжимает мою.

— Дженни Джексон. — Его рука мягкая и манящая, у меня возникает ощущение, что он сдерживается, чтобы не раздавить меня своей огромной медвежьей лапой.

— Я знаю. Мы с нетерпением ждали встречи с вами.

Правда?

— Спасибо. Мне не терпится узнать, что представляет собой ваша компания. — Я изо всех сил стараюсь не отставать, пока мои каблуки цокают по коридору, а мозоли болят с каждым шагом.

Я представляла себе нечто совершенно иное — бегающих людей, выкрикивающих в телефоны условия переговоров, спортивных суперзвезд, входящих и выходящих из здания с фотографами, пытающимися сделать снимки.

Такого я точно не ожидала.

Мы продолжаем идти по длинному коридору. Жуткая тишина граничит с ужасами и усиливает каждый наш звук.

— Нам нужно поторопиться. Босс проведет с тобой встречу, и он расстроится, если мы опоздаем.

Что? Я встречаюсь с владельцем компании? Возьми себя в руки.

— Я ожидала собеседования с отделом кадров, менеджером или кем-то еще. Это нормально? — я грызу ноготь и смотрю прямо перед собой, на середину его спины.

— Да. У нас здесь все по-другому. Это бутиковое агентство. Мистер Мейсон участвует в принятии каждого решения и присутствует на всех собеседованиях с потенциальными сотрудниками.

Его шаги огромные, по крайней мере в два или три раза больше моих. Я стараюсь думать, о чем угодно, только не о нервах, будоражащих мой живот. Бабочки — это еще мягко сказано, скорее это похоже на стаю голубей.

Наконец он останавливается, и мы заходим в дверь. Она открывается в гигантское открытое помещение высотой в два этажа. Главный этаж похож на большой загон для быков с кабинками, а по периметру нижней половины располагаются офисы и конференц-залы. Во всех кабинетах большие стеклянные окна, и можно легко заглянуть внутрь.

Я смотрю вверх и вижу лестницу, ведущую в кабинет на втором этаже, из которого открывается вид на все вокруг.

— Сюда. — Тодд возобновляет свой бодрый шаг возле стены, и я быстро следую за ним по пятам. Я то и дело поглядываю на сотрудников. Все они опускают головы, сосредоточенно ковыряясь в клавиатурах, и никто ни с кем не разговаривает.

Тодд останавливается перед дверью, его крупная фигура занимает весь вход, так что я никого не могу разглядеть.

— Итан, к тебе пришла Дженни Джексон. — Тодд отходит в сторону и жестом приглашает меня войти в комнату. Я делаю большой вдох, чтобы успокоить нервы. Когда вхожу, то вижу, что люди в костюмах выстроены по краям длинного стола для совещаний. Затем перевожу взгляд на человека в центре, и у меня перехватывает дыхание. Я бледнею и становлюсь похожей на призрак, даже думаю, что могу упасть в обморок.

Это он. Засранец из парка.