Босс

Глава 31

Дженни Джексон

Когда умер отец, а Итана не было рядом, что-то внутри меня оборвалось. Со мной все не в порядке. Словно я потеряла конечность, или кость оказалась не на своем месте. Он должен был быть там. Да, я сказала ему отправиться в поездку, потому что он так часто работал вне офиса, но как он мог допустить, чтобы его мобильный телефон разрядился, зная, в каком состоянии находится мой отец?

Прошло четыре дня, вчера мы похоронили отца. Итан не пришел на похороны, но я заметила большую цветочную композицию, которую он прислал. Я, наверное, тысячу раз проводила пальцем по его имени на открытке и думала о том, как ему, должно быть, больно, что я от него отгородилась. Весь день я словно жила в своем худшем кошмаре, только во плоти.

Я попрощалась с человеком, который вырастил меня, заботился обо мне, учил меня жизни и делил со мной бейсбол. Ты пытаешься подготовиться к чему-то подобному, особенно с теми предупреждениями, которые были у меня, но, в конце концов, ничто не может удержать тебя от разрыва. И человек, которого я люблю, не был рядом со мной, не держал меня за руку и не подставлял плечо для слез.

Итан дважды звонил и один раз написал смс. Он оставил сообщение, в котором сожалел о моей потере и просил сообщить ему, если мне что-то нужно. Я слышала его голос, пытающийся не сорваться на автоответчик голосовой почты. По его тону понятно, что он сдерживает себя, и это еще больше разбивает мне сердце, когда я задумываюсь о том, что делаю с ним.

Восхищаюсь тем, как он сдерживается, если быть честной с собой. Итан не заставляет меня выслушивать его объяснения. Он делает то, что, по его мнению, я хочу, или то, что, по моему мнению, мне нужно. Это убивает меня изнутри.

По правде говоря, я хочу, чтобы он был рядом, даже после того случая с мобильным телефоном. Хочется, чтобы его руки обхватили меня, мне необходимо опереться на него. По какой-то необъяснимой для меня причине мой разум просто не дает этого сделать. Мое тело не желает звонить ему, не жаждет извинений, не хочет злиться на него. Да, я веду себя совершенно неразумно, но почему-то не могу остановиться. Это похоже на внетелесное переживание.

Я расстроена из-за всего и вымещаю это на нем. Итану достается по полной программе. Теперь уже поздно что-либо менять. Я наказываю себя и его. И все же каждый раз, прокручивая в телефоне его имя, я физически не могу нажать на кнопку.

Келси гладит меня по волосам, сидя на диване, где я сворачиваюсь калачиком в позе эмбриона, обложившись подушками. Смерть отца поражает ее слишком сильно, я никогда не видела ее такой. Она не особо переживала, старалась держаться ради меня и скрывать боль. Но боль слишком очевидна. Через четыре дня она только начинает походить на себя прежнюю.

Три резких стука в дверь заставляют нас сесть на диване и уставиться друг на друга.

— Я открою. — Келси подходит и открывает дверь.

Я не вижу, кто это, но Келси держит руку на бедре. Так я понимаю, что там стоит симпатичный парень. С Итаном она никогда бы так не поступила. Какого черта?

— Мне нужно с ней поговорить. — Голос Мэтта громкий и настойчивый.

Я вжимаюсь обратно в диван и качаю головой, но Келси не смотрит на меня. Она краснеет и усмехается, прежде чем отойти в сторону.

В дверном проеме появляется крупный, мускулистый Мэтт. Келси пожимает плечами, чтобы он не видел, и с сожалением подглядывает на меня.

— Предательница, — решаю ответить на этот поступок моей подруги, но легкая ухмылка все же появляется.

Мэтт поднимает руки вверх. Почему эти два мальчика всегда так делают? Как будто они знают, что идут навстречу опасности, и это каким-то образом освобождает их от нападения.

— Мне очень жаль твоего отца.

Я прижимаю подушку к груди.

— Почему ты здесь?

Мэтт садится рядом со мной на диван, а Келси продолжает разглядывать его с другого конца комнаты. Сука.

— Ты знаешь, почему я здесь, Дженни. — Он кладет свою большую медвежью лапу на моё плечо. — Тебе нужно поговорить с ним.

— Я не могу. Его не было здесь, когда он был мне нужен.

Мэтт вздыхает и откидывается на спинку дивана.

— Он не мог знать, что это случится. Его телефон разрядился, когда он был вне зоны действия сотовой связи по делам. Как только он услышал… — Мэтт делает паузу и вздыхает. — Он взбесился и потащил свою задницу в дом твоего отца.

— Это неважно. Для него бизнес всегда на первом месте. — Это полная неправда. Итан изменился, но я все равно не могу удержаться от того, чтобы не сказать это. Продолжаю врать себе, прекрасно понимая, насколько нелепо звучу для всех. — Всегда было, и всегда будет. — Мэтт усмехается.

— Это неправда, и ты это знаешь.

— Когда я ему надоем, он вернется к тому, что ему удобно.

— Ты близка к нему. Ты любишь его. Но ты еще не все о нем знаешь.

Я смотрю на Мэтта, не веря, что его слова смогут заставить меня передумать.

— Правда? Чего я не знаю?

Его улыбка становится еще шире.

— Ладно. Нет проблем. Кто-то оплатил все больничные счета твоего отца?

Я резко выпрямляюсь.

— Благотворительная организация, — мои слова звучат резко. Я тщательно изучила эту благотворительную организацию, чтобы убедиться, что за ней не стоит Итан.

Мэтт качает головой.

— Это все от Итана. Каждый цент.

Я вздыхаю.

— Значит, он пытался купить мою привязанность? Мило. — Я такая засранка.

— Если он это делал, почему бы ему просто не сказать тебе? — в его словах есть смысл, но я качаю головой, все еще не убежденная.

— И он не пытался купить твою привязанность. Он пустил ее в ход, как только узнал, что ты борешься. Еще до того, как между вами возникли серьезные отношения. Еще до того, как он познакомился с твоим отцом.

— Нас потянуло друг к другу с первого дня знакомства. Если он так поступил, то только потому, что это было частью какой-то большой игры. Он такой, какой есть.

Мэтт смеется.

— Почему бы тебе не спросить свою коллегу Джилл, правда ли это. Итан пытается залезть и к ней под юбку?

Я бросаю на него взгляд.

— Что?

— Ее ребенку восемь лет, и он перенес три операции на открытом сердце, прежде чем ее взяли на работу в «Мейсон и Партнеры». Он сделал то же самое для нее. Долг в сто двадцать пять тысяч долларов за операции исчез. Она даже не подозревает, что это был он.

— Ты пытаешься его прикрыть. — Я качаю головой, все еще отказываясь в это верить, хотя и чувствую, что это, скорее всего, правда.

Мэтт смотрит на меня, как на глупую.

— Итан в офисе — костюм Итана — это притворство. Это не он. Посмотри мне в глаза и скажи, что я ошибаюсь.

Поднимаю взгляд и вижу, как убедительно Мэтт говорит. Я ломаюсь, мое тело сдается. Тянусь и обхватываю его широкие плечи. Рыдаю ему в грудь.

— Прости меня, хорошо. Прости меня, не знаю, почему я такая.

Мэтт гладит меня по волосам.

— Потому что твой отец умер, и ты злишься. Мы все понимаем. Это больно.

— Я сказала ему, чтобы он уходил. Сказала ему, что со мной все в порядке. Что все в порядке. — Мои слезы впитываются в рубашку Мэтта.

— Я знаю. И он знает.

Я отталкиваюсь от него и вытираю слезы с глаз ладонями.

— Где он?

Мэтт и Келси ухмыляются достаточно широко, чтобы показать зубы.

— У себя дома. Он в полном дерьме. Предупреждаю тебя.

Я поднимаюсь с дивана.

— Отвези меня.

— Думал, ты никогда не попросишь.