Босс

Глава 4

Итан Мейсон

Не могу перестать смотреть на нее через окно своего кабинета. Это первый рабочий день Дженни, и она выглядит не хуже, чем я ожидал — полуконсервативная серая юбка длиной до колена и белая блузка на пуговицах со светло-голубым кардиганом, подчеркивающим ее глаза. Кардиган может поцеловать меня в задницу, скрывая ее изгибы, как он и делает. Ее волосы собраны в хвост, и она в очках.

То, что Дженни выглядит как школьная учительница или библиотекарь, делает ее еще более привлекательной. Я ничего не могу с этим поделать. Я знал, что мне придется бороться со своим влечением, когда принимал ее на работу. По правде говоря, в ней просто что-то есть. Занимаясь бизнесом несколько лет, я улавливаю определенные черты и особенности. Многие называют это интуицией или чем-то подобным, что можно просто почувствовать. Я могу сказать, что у некоторых людей есть нечто, чтобы стать успешными. У Дженни Джексон это присутствует в порядке вещей.

Я возвращаюсь к своему столу, заставляя себя просмотреть несколько писем, чтобы отвлечься от новой сотрудницы. Я работал над созданием своего агентства, и будь проклят, если мой член испортит всю эту тяжелую работу. Такие истории случаются постоянно. Какой-нибудь парень строит огромную империю, потом влюбляется в сотрудницу, и все рушится. Именно поэтому я управляю своим дерьмом без права на ошибку. От каждого сотрудника требуется совершенство, и в ответ они получают вознаграждение.

Я просматриваю все письма, мой менеджер по персоналу уже отправил первое письмо Дженни, поэтому мой почтовый ящик заполнен кучей сообщений «ответить всем», приветствующих Дженни на борту. Куда бы я ни смотрел, везде Дженни, Дженни, Дженни — от нее никуда не деться. Мой мозг работает на полную катушку, и мысли о Дженни подпитывают его. Почему она согласилась на эту работу? Я ей явно не нравлюсь. Чем она руководствуется?

Тодд стучит в мою дверь и входит внутрь.

— У меня есть контракты, которые вы должны просмотреть. — Он кладет их на мой рабочий стол.

— Спасибо. — Я даже не смотрю на него, хотя рад, что наконец-то есть что-то, что может отвлечь от прекрасной женщины. Дженни пленила меня с того момента, как я впервые увидел ее на тротуаре. Остаток дня я провожу за чтением юридической литературы — верный способ удержать свой член от попыток прорваться сквозь брюки.

Проходит несколько часов, и бумаги уже разбросаны по моему столу. Пальцы крепко сжаты вокруг неоново-желтого маркера, которым я постукиваю по лбу. Несмотря на то, что я всегда проверяю эти контракты несколькими парами глаз, спортивные команды все равно пытаются протащить в них всякую ерунду.

Поднимаю телефон, чтобы обрушить на генерального менеджера бейсбольной команды несколько словесных оскорблений, когда легкий стук в дверь отвлекает меня от бури дерьма, бушующей внутри черепа.

— Входи. — Я не поднимаю глаз от своего стола.

— Простите за беспокойство, мистер Мейсон. Я хотела спросить, могу ли поговорить с вами?

Это она.

Дженни.

Черт.

Дыши.

Как она может меня разгадать? Я пропускаю так несколько ударов сердца, прежде чем поднимаю на нее глаза. Это первый раз, когда она не выглядит так, будто хочет выцарапать мне глаза. Мне приходится напомнить себе, что это мой бизнес, а не бар в пятницу вечером.

— Чем я могу вам помочь, мисс Джексон? — мой взгляд возвращается к контрактам на столе. Уверен, это прозвучало холодно, но так и должно быть. Если я посмотрю на нее, то могу улыбнуться, а это можно принять за слабость. Она должна знать, что ее скромная внешность, великолепные глаза, умный рот и красивые изгибы не отправляют мой разум в другое измерение, где мне хочется выбить дыхание из ее легких.

— Если я не вовремя, то могу вернуться позже.

Я бросаю взгляд на ее черные туфли, отказываясь смотреть на остальные части тела. Дженни отступает на шаг к двери.

Я должен поприветствовать ее в своей компании. Я поступаю как мудак, но так я поступал со всеми сотрудниками в их первый день работы. Они должны нервничать, но при этом чувствовать себя комфортно. Но с ней я так не могу. Здесь нет середины. С ней я могу быть либо ангелом, либо дьяволом, но чистилища не существует.

— Сейчас самое время. Присаживайтесь.

— Хорошо.

По мере того, как она приближается, нервный клубок сжимается у меня в животе. С каждым шагом к столу мое сердце выстукивает барабанную дробь в стиле Джона Бонэма. Не знаю, какая версия проявится, когда я посмотрю на нее, Джекил или Хайд. Ненавижу их обоих.

Она усаживается в кресло, а ее взгляд похож на сверкающий факел, обжигающий мою макушку. Когда я поднимаю глаза, беспокойство на ее лице смягчает меня. Дженни не полна задора. Из нее все словно вытекло, а щеки бледные. Она ослаблена.

Все во мне хочет спросить, в чем же дело, обнять ее, утешить. Но это не вариант. Эта встреча задаст тон нашим рабочим отношениям, и никогда нет лучшей возможности установить контроль, чем, когда кто-то находится в невыгодном положении для ведения переговоров. Я знаю, что мне нужно делать.

— Что вам нужно? — мое лицо ожесточается. Это притворство, и я играю эту роль слишком хорошо на ежедневной основе.

— Я… — она выглядит так, словно может разрыдаться, а с этой женщиной, должно быть, случилось что-то экстремальное, чтобы она оказалась в таком состоянии. Дженни берет себя в руки. — У меня не было возможности обсудить условия работы. Мне позвонили. Вы приняли меня на работу. И я начала работать.

Как мне пройти через это? Мне и так больно за нее, а она проработала здесь всего полдня.

— И?

Она выпрямляется на стуле, вытирая ладони о юбку.

— Ну да. Так вот, я хотела спросить, могу ли поговорить с вами о личной ситуации, которая у меня возникла?

Это причина, по которой она приняла предложение. Все, что Дженни собирается рассказать, является тем, из-за чего она, должно быть, борется с собой, решаясь на эту работу. Именно поэтому она терпит все то дерьмо, которое я ей впариваю. Слегка наклоняюсь к ней и останавливаюсь. Если бы меня волновали ее проблемы, я бы эмоционально вложился в нее. А это точно приведет к катастрофе.

— Вы просите особого обращения, мисс Джексон? В свой первый день?

Беспомощный взгляд ее голубых глаз глубоко ранит меня. Достаточно сильно, чтобы оставить шрам.

— Нет, нет, не прошу. Я не должна была тратить ваше время на это. — Она поднимается со своего места. Ни сарказма, ни оскорблений, ни ответных уколов в ее хрупком состоянии.

Это уже слишком даже для меня. Дженни поворачивается к двери так, что оказывается ко мне спиной, и я не могу видеть ее лица. Никак не могу так некрасиво поступить с ней в ее первый день и позволить ей покинуть мой офис в таком состоянии. В то время, как я могу поступить так с любым другим сотрудником, и это разъедает мои убеждения. Но, если она сделает еще один шаг к двери, чувство вины, пронизывающее мое тело, сожжет меня.

— Это серьезно? — я слышу в своем голосе то, чего не слышал уже давно. Беспокойство.

Дженни замирает на месте. Одна из ее рук поднимается к лицу; насколько я могу видеть, она прикрывает рот, кивая и дрожа всем телом. Если я заставлю Дженни Джексон плакать в ее первый день, то не смогу простить себя. Слава Богу, я знаю, что она слишком сильная и гордая, чтобы позволить мне увидеть это.

— Сядьте обратно и скажите мне, что вам нужно.

Она на мгновение задумывается, но берет себя в руки. Я слышу сильный выдох, перед тем как она оборачивается. Ее глаза слегка припухшие, но в остальном она выглядит так же, как и тогда, когда вошла в комнату. Должно быть, ей нелегко. Умные, интеллигентные, достойные женщины вроде нее не просят об одолжениях, не отступают и не ломаются. Дженни Джексон выглядит так, словно стоит на грани срыва.

Она садится обратно на стул, в каждом ее движении чувствуется оговорка.

— Скажи мне, что тебе нужно.

Она отворачивается, а я хочу, чтобы она смотрела на меня. Не для того, чтобы видеть ее боль, а потому что хочу, чтобы она знала, что где-то глубоко внутри мне не все равно. И, если я покажу ей хотя бы крошечный проблеск, она может ненавидеть меня чуть меньше.

— Дженни. — Ее взгляд возвращается, согревая меня, как камин зимой. Кажется, это первый раз, когда я называл ее по имени. — Я не неразумен. — Протягиваю руки к договорам, разбросанным по моему столу. — Просто у меня много работы, и она утомительна. — Не извиняйся перед ней, Итан. — Прости за мою первоначальную реакцию. Просто скажи мне, что тебе нужно, пожалуйста. — Прости? Пожалуйста? Ты киска.

Она слабо улыбается, но улыбка исчезает так же быстро, как и появляется. В этот момент ничто не может быть более невыносимым, чем незнание того, что творится у нее в голове.

— Это мой отец. Он болен. Уже давно. — Она снова переводит взгляд на стену, разглядывая мои фотографии с разными профессиональными спортсменами.

— Продолжай. — Я наклоняюсь к ней, и вся моя работа за день, да и вообще все на свете, улетучивается вдаль.

— Ну, он — все, что у меня есть на самом деле. Я за ним ухаживаю. Мой друг мне очень помогает и облегчает работу. Но в самые плохие дни мне нужно быть рядом с ним.

Отлично. Я должен позволить ей выйти за дверь, но не могу. Компания не делает подобных исключений, даже для сотрудников, проработавших в ней дольше, чем она. Мне нужны люди, когда они мне нужны. Я плачу сотрудникам зарплату в два раза выше средней и обеспечиваю их льготами, потому что мне нужны лучшие. Я хочу, чтобы они были доступны мне в любое время. Конечно, я много работаю, и они получают вознаграждение за свой труд. Во всяком случае, так я себе говорю.

Жизнь случается со всеми, а не только с Дженни Джексон, с ее идеальной улыбкой, красивыми глазами и острым умом. Что случится, если другие люди увидят, что она рано уходит или не приходит на работу? Они начнут говорить между собой. Они узнают, что я неравнодушен к ней. Это сможет привести к остановке работы. Как бы я ни переживал за нее, я не могу этого допустить.

— Уверен, мы сможем что-нибудь придумать.

Какого хрена, чувак?