Босс

Глава 30

Итан Мейсон

Прошло две недели с тех пор, как Дженни позвонила и сообщила радостную новость. Она так чертовски счастлива, что я не могу удержаться от того, чтобы не выдать себя. Брайан — боец, это уж точно. А еще он очень наблюдательный. Чем больше времени я провожу с ним, тем больше понимаю, почему Дженни такая, какая есть.

Если и существует на свете циник, то это я. Однако у её отца все проходит так хорошо, что даже я начинаю верить, что чудо возможно.

Мне нужно встретиться с кандидатом в нескольких часах езды от города. Дженни взяла отпуск на последние несколько недель, я скучал в офисе, поэтому теперь работаю из дома ее отца, чтобы иметь возможность проводить время с ними. Но она настояла, чтобы я поехал на эту встречу. По всем прогнозам, этот игрок станет первым номером на драфте, заключение контракта с ним имеет огромное значение с точки зрения денег и пиара.

— Поверните направо через пятьдесят футов. — Австралийская цыпочка в моей навигационной системе явно ошибается. Я не привык сам водить машину с помощью этих штуковин, но мой водитель ушел в отпуск. И вот я нахожусь посреди чертовой дыры, а австралийка говорит мне свернуть на несуществующую дорогу.

Я останавливаюсь посреди дороги и смотрю на нее. Замечаю два параллельных следа от шин и немного гравия на них, больше ничего.

— Как эта дорога вообще попала на карту? — я довольно умный парень, но технологии иногда ставят меня в тупик. Сворачиваю на дорогу, все время беспокоясь за свою машину, пока объезжаю и поднимаюсь на холм к хилому домику в глуши.

Я наполовину уверен, что меня встретят милиция или актеры фильма «Избавление».

На крыльце стоит крупный мужчина в комбинезоне, а за ним — еще более крупное тело с детским лицом.

Паркуюсь и достаю телефон. Нет приема. Впечатляет.

Бросаю его обратно и выхожу из машины.

— Ну что, нашли нас? — они все переглядываются.

Да, это будет весело.

Проходит около четырех часов, но, в конце концов, Клэмпетты и их сын с огнеметом на левой руке потеплели ко мне. Подписывать клиентов — это совершенно другое дело, особенно по сравнению с ведением переговоров с владельцами по контрактам.

Ключевым моментом является обаяние, я могу включать его, когда это необходимо. Фокус заключается в том, чтобы найти с ними общий язык и очаровать их, но при этом остаться честным и прямолинейным. Люди, живущие в сарае в глуши, не реагируют на деньги так, как многие другие. Семейные ценности, моральный кодекс, преданность — вот, что главное.

Уверенный в том, что их сын подпишет контракт с «Мейсон и партнеры», я машу рукой и запрыгиваю в машину.

Нажимаю кнопку на руле, чтобы позвонить Дженни, как только выезжаю на главное шоссе. Экран в машине продолжает сообщать мне, что телефон не подключен. Какого черта?

Поднимаю его и нажимаю кнопку «Домой». Ничего.

— Черт!

У меня и раньше были проблемы с телефоном в отдаленных местах. Он постоянно искал сигнал, поэтому батарея быстро разряжалась. Мне следовало выключить его, прежде чем выходить из машины, но, когда в голове крутится мысль о том, что тебе в лицо могут засунуть дробовик, ты не задумываешься о таких вещах, а хочешь, чтобы телефон был включен, чтобы люди могли тебя найти, если будет такая необходимость.

Опускаю глаза в поисках зарядного устройства.

— О, черт возьми! — никогда не могу уследить за зарядными устройствами для телефонов, постоянно путешествуя, накануне я забрал одно из своей машины в офис.

Это всего несколько часов езды. Дженни поймет, когда я ей объясню.

Заезжаю на парковку и пружинистой походкой направляюсь с телефоном к своему кабинету, чтобы подключить его. Волнение все еще бурлит в моих жилах при мысли о том, что мы собираемся получить драфт номер один, да еще и из Техаса. Когда я вхожу в двери и оказываюсь в офисе, то понимаю, что что-то не так.

Все проходят мимо, опустив головы и избегая зрительного контакта. Несколько месяцев назад до появления Дженни Джексон это было нормой, но времена изменились. Как только появилась Дженни, весь мой мир перевернулся с ног на голову.

Направляюсь к Тодду, а он, взглянув на часы, спешит прочь. Какого черта?

Мимо проходит Джилл, я легонько хватаю ее за руку. Она вздрагивает, словно злобный клоун выполз из-под кровати и схватил ее ногу.

— Эй, что происходит?

— Что вы имеете в виду, мистер Мейсон?

Делаю шаг назад, изучая черты её лица. Она пытается выглядеть нормально, но безуспешно. Возможно, это произошло в тот день, когда я отругал ее на глазах у всех, но с тех пор я извинился и постарался сделать так, чтобы ей было комфортнее рядом со мной. Похоже, это сработало.

— Что-то здесь не так. Ты говорила с Дженни? — ее голова мгновенно устремляется в другую сторону. Мое сердце колотится, беспокойство захлестывает тело. Слюна в горле ощущается густой и соленой. — В чем дело?

— Ничего…

— В чем дело? — мой голос разносится по офису, и все немного затихают.

Джилл выглядит так, словно готова разрыдаться. Провожу рукой по волосам.

— Мне очень жаль. Пожалуйста, Джилл. Просто расскажи мне, что случилось.

— Ее отец. Он умер недавно.

Мои руки опускаются по бокам, я стою, глядя на Джилл, но не обращая на нее внимания. Брайан был в полном порядке. Ему сделали снимки, и все выглядело хорошо. Когда я уезжал из города рано утром, Дженни по телефону была настроена оптимистично. Это не может быть правдой. Джилл лжет. Она должна лгать.

Я, спотыкаясь, отступаю на несколько шагов назад.

— Мне очень жаль, мистер Мейсон. Мы знали, что он болел, но не знали, насколько это серьезно.

Моя поясница врезается в стену кабинки, и меня отпускает от первоначального шока. Осматриваю комнату, как панораму, поворачивая голову из одной стороны в другую, а затем бросаюсь бежать к своей машине.

На лбу выступает холодный пот, кажется, что воротник и галстук душат меня до смерти. Запрыгиваю в машину и жму на газ, направляясь прямо к дому ее отца.

Когда я рывком сворачиваю за угол улицы ее отца, мои шины визжат по асфальту. Дом выглядит обычным, только машины Дженни и Келси стоят на подъездной дорожке. Готовлюсь к худшему. С ним все было порядке. Ему было лучше. Как такое может случиться?

Жму на газ, заезжая на обочину перед домом. Небольшая щель в окне закрывается жалюзи.

Открываю дверь и тащусь к крыльцу, одним прыжком поднимаюсь по ступенькам. Глубоко вздохнув, стучу в дверь. Знаю, что Дженни разбита и расстроена и, скорее всего, выместит все на том, что меня не было дома. Если ей нужна груша для битья, я ей помогу. Я буду для нее кем угодно.

Келси выходит, закрывая за собой дверь. Ее глаза розовые и опухшие, сама она выглядит осунувшейся. Вся ее энергия и харизма где-то совсем в другом месте. Почему она вышла и закрыла дверь?

Это на секунду повергает меня в шок.

— Можно войти?

Келси смотрит в пол, не желая смотреть на меня.

— Она не хочет тебя сейчас видеть.

Я думал, что не смогу чувствовать себя еще хуже, чем сейчас, но ошибся. Поднимаю глаза, пытаясь взять себя в руки.

— Ч-что? Я имею в виду… — тянусь вверх, дергая волосы на затылке. — Мой телефон разрядился. Я была в глуши.

Келси качает головой.

— Она… она просто сейчас в плохом состоянии. И тебя здесь не было.

Стараюсь не говорить об этом. Я просто хочу утешить Дженни, и что бы для этого не потребовалось, я все сделаю. Но, черт возьми, это не моя вина. Правда? Это просто неудачное стечение обстоятельств. Я должен был остаться.

— Я очень хочу ее увидеть. Но не хочу усугублять ситуацию. — Я не заикался с того дня, как мама бросила нас с папой.

— Просто дай ей немного времени.

Мне хочется ворваться в дверь и заключить Дженни в свои объятия. Мне требуется все силы, чтобы остановить себя. Если я не думал, то всегда попадал в неприятности с Дженни. Она уже раздавлена. Дело не во мне. Речь идет о том, что лучше для нее, и чего она хочет. Если ей необходимо пространство, я должен дать ей его, потому что меньше всего мне хочется усложнять ей жизнь.

— Хорошо, конечно. Я тебе доверяю. Как ты скажешь, так и будет. — Келси поворачивается, но я останавливаю ее, положив руку на ее плечо. Она снова переводит взгляд на меня. Я глубоко вдыхаю, пытаясь подобрать слова. Останавливаю себя и смахиваю пару слезинок, пытаясь взять свой голос под контроль. — Пожалуйста, позаботься о Дженни и дай ей знать, что я люблю ее.

Келси прикрывает рот и кивает, после чего возвращается в дом, закрывая за собой дверь.

Выезжая с дороги, я снова и снова повторяю себе, что все будет хорошо. Что она просто обиделась из-за отца, а обстоятельства сложились неудачно. Дженни сказала мне идти на встречу. Мой телефон разрядился. Такие вещи иногда случаются.

Но ничто не может заглушить боль. Боль, которую я чувствую каждой клеточкой своего тела из-за того, что она страдает, а я не могу быть рядом с ней. Уйти с крыльца было самым тяжелым поступком в моей жизни.