Боярышня-попаданка, или Любовь князя

Глава 40

Наступил тот день, когда я должна была решить дальнейшую судьбу.

Ночью будет полнолуние.

Как не тяжело делать выбор, я больше не могла прятаться от самой себя.

Я поймала себя на мысли, что выбор я давно сделала, но прячусь от его очевидности, уговаривая себя тем, что есть еще время для раздумий.

Что я выберу? Блага моего родного мира или людей, которые стали мне родными?

Разве не понятно, что перевешивает?

Я вздохнула, пусть скорее придет новый день и я не буду каждую минуту мучительно думать о том, как я должна поступить.

Наверняка, будут такие моменты, когда я пожалею о том, что осталась, но сейчас я постараюсь не думать об этом.

Я принялась усердно месить тесто для пирогов, старательно отгоняя от себя посторонние мысли. Тесто пыхтело и пищало и я радовалась, что пироги будут пышными и воздушными, как у маменьки.

Прибежала Настя, она приплясывала на месте и хлопала в ладоши:

— Скорее, Марьюшка, скорее, — глаза Насти были широко распахнуты, — Там князь, он с подарками приехал, идем скорее!

Я вытерла руки передником и поспешила вслед за Настей.

Настя потащила меня к забору, мы вышли за ворота и увидели, трех гнедых коней необыкновенной красоты.

Отец похлопывал коней по гладким бокам и довольно крякал, кони тихонько ржали и вскидывали свои гордые головы с гладкими гривами.

Маменька угощала коней яблоками, а Матвей нежно гладил их шеи.

Я обернулась и увидела Добрыню, он вел под уздцы белую лошадь.

У этой лошади были прекрасные карие глаза, белая грива рассыпалась при каждом ее движении. Она была чуть ниже ростом, чем жеребцы, но от нее было невозможно оторвать взгляд, так она была красива.

— Марьюшка, ее зовут Белка, — князь погладил лошадь по шее, — Теперь она твоя.

Я прижала руки к груди:

— Добрыня, она чудесная, но зачем же делать такие подарки, — я подошла к Белке и она опустила голову мне на плечо, — Боже, какая же ты милая, — я обняла Белку за шею.

Добрыня рассмеялся:

— Ты ей тоже нравишься, — князь передал мне уздечку, — Не гоже княжей невесте не иметь свою лошадь.

Я любовалась на Белку, поглаживая ее гриву, она слегка покачивала головой в ответ.

— Тех гнедых я подарил твоему отцу, — князь кивнул на коней, — Это мой подарок за невесту, — он подошел ко мне поближе и сказал, — А завтра мы с тобой можем поехать на прогулку, посмотрю, как ты в седле держишься. Что скажешь?

— С удовольствием, — я подняла глаза на князя, — Спасибо тебе, Добрыня. Никогда и никто не дарил мне таких подарков.

Добрыня на секунду прижал меня к себе и прошептал мне:

— Соскучился, — его дыхание жгло мне шею, — Люблю тебя, так… завтра сама поймешь, как сильно.

Я покраснела и отодвинулась от князя, искры так и летали между нами, не хотелось ненароком разжечь костер.

— Матвей, забота о конях на тебе, брат, — князь хлопнул Матвея по плечу, тот кивнул, улыбаясь во весь рот, — И про Белку не забывай.

— Конечно, князь, — Матвей протянул Белке яблоко, — Не волнуйся, лучше меня никто не позаботиться о лошадях.

Матвей с отцом повели коней и Белку в конюшню, а маменька пригласила князя на обед:

— Не обижайте, княже, прошу, отобедайте с нами.

— Не сегодня, — князь поклонился маменьке, — Не сердитесь, хозяйка, ждут меня дела важные. Завтра приеду к вам, — он бросил на меня взгляд, — Поедем с Марьей на прогулку, пусть к Белке привыкает, а потом и отобедаем. Я велю вино привезти вам из своих погребов и сладостей для девочек.

Князь вскочил в седло и уехал.

— Ну, девы, вы все слышали, — маменька строго посмотрела на нас с Настей, — Завтра князь у нас будет обедать. Сегодня все вычистить и вымыть, а завтра с утра будем обед готовить праздничный.

— Маменька, — Настя закатила глаза, — Да у нас везде чистота, ни пылинки нигде, мы и так целыми днями скребем все и моем.

— Вот поэтому и чистота, — отрезала маменька, — стоит только чуть расслабиться, мигом все пылью покроется. Не ленись, Настя, давай, милая, бери в руки тряпку да веник.

Настя опустила голову и покорно пошла в дом.

Маменька обняла меня за плечи:

— Любит он тебя, Марья, сильно любит, — она взглянула на меня, — Прям горит мужик…

— Так это же хорошо, маменька, как без любви можно жениться? –

я остановилась и посмотрела на маменьку, — Скажи, ведь и должно так быть?

Маменька задумалась:

— Конечно, как без любви жить? Тогда год за век покажется, — она убрала с лица непослушную прядь волос, выбившуюся из-под платка, — Но и вблизи такого огня можно опалиться… Пойдем, дел у нас с тобой много.

Мы усердно мыли дом, обсуждали, что будем готовить для завтрашнего обеда, спорили о том, какая начинка будет у пирогов, а я все думала о словах маменьки, об огне, который горел в нас с Добрыней, и наконец я решила, что тот огонь, — это лучшее, что есть сегодня у меня — погаснет тот огонь и моя жизнь мигом потеряет смысл.