Боярышня-попаданка, или Любовь князя

Глава 8

Я охнула и попыталась выскользнуть из железных объятий Добрыни. Теперь я не сомневалась, что это был именно он.

Крепкие мужские руки подняли меня, как пушинку, так что мое лицо оказалось вровень с его лицом.

— Милая моя, какая же ты…

— Ну нельзя же так…Что же ты, как разбойник на девушек в ночи набрасываешься, — я отчаянно толкала железную грудь князя, но тот только тихо посмеивался и продолжал осыпать жаркими поцелуями мое лицо и шею:

— Ох, девка, больно ты стала гордой, да несговорчивой, раньше ведь нравились тебе мои ласки…

Добрыня тянет меня за косу и я невольно поднимаю лицо. Вот уже его язык раздвинул мои губы, и словно пробуя меня на вкус, властно вторгся в мой рот. Я невольно всхлипнула. Меня никто не целовал так, как Добрыня — жестко и в тоже время нежно.

Добрыня прижал меня к стене сарая так сильно, что я почувствовала твердую мужскую плоть…Боже, помоги мне сбежать от этой силы!

Его поцелуи становились все более горячими, и признаться, я невольно отвечала на эти безумные ласки.

Вот уже его рука под рубахой стискивает мою грудь, он проводит пальцами по соскам…

Я сглатываю, мое тело отвечает. Но нельзя позволять втянуть себя в этот омут!

Добрыня уже покусывает мочку моего уха. Его дыхание все жарче, сердце стучит молотом. Вот уже он стискивает мое бедро и рука его настойчиво пытается задрать мой сарафан.

Мне страшно, что Добрыня потеряет контроль на собой. И тогда может случится…Нет, надо выбираться из ситуации. Попробую по-хорошему, ну, а если не получится, то вон в углу лопата стоит. Авось поможет привести в себя добра молодца.

Я попыталась уговорить Добрыню:

— Послушай, ну в самом деле, не в сарае же миловаться, пусти, сейчас маменька придет козленка кормить…

Добрыня чуть отстранился от меня. Я плохо вижу в полутьме его лицо, но глаза его сверкают, будто они подсвечиваются изнутри:

— Ты из меня веревки вьешь, Марья, — он опять подхватывает меня и целует так нежно и пылко, что тысячи искр взрываются в моей голове, — Только моей будешь!

Добрыня растворился в темноте. И очень вовремя, потому что в сарай вошла маменька, за ее спиной подпрыгивает Настя.

— Ой, какой козленок! Можно я поглажу его?

Хорошо, что маменька с Настей заняты козленком и не обращают внимание на меня. Наверное, видок у меня тот еще! Коса растрепана, рубаха распахнута, глаза безумные. А вдруг на шее следы поцелуев Добрыни остались? Скорее надо идти к себе.

— Я побегу, устала очень, лягу спать. Спокойной ночи, маменька, — я поспешила убежать в свою комнату, пока маменька с Настей не смотрят на меня.

Показалось мне, или Настя оглянулась мне вслед и прыснула в кулачок? Оглянулась, но Настя уже смотрела только на козленка, что-то ласково нашептывая малышу в ушко.

К счастью, я никого не встретила на пути в свою комнату. В доме было тихо.

Забежала, прикрыла за собой дверь, и бросилась переодеваться и переплетать косу, не ровен час, кто войдет и поймет, что дело нечисто.

А если папенька узнает? Страшно даже подумать, какая разразится буря.

Только переодевшись в ночную рубаху и причесав волосы, я позволила себе думать о том, что произошло в сарае.

Я лежала на мягкой перине и мне было душно от того, что окно было закрыто.

А от воспоминаний сегодняшнего вечера, меня и вовсе бросало в жар.

Мягкие губы, жаркое дыхание, такие крепкие, и в тоже время нежные руки Добрыни — я не могла не думать об этом. А потом он прижался ко мне…

Хватит, Марья! Я вертелась на простынях, пока не сбила их в большой ком.

Встала, поправила постель, налила себе воды из кувшина, выпила эту теплую воду.

Взбила подушки, улеглась поудобнее, опять натянула на себя одеяло, закрыла глаза.

Мысли мои скакали, как бешеные, но ничего стоящего я не придумала.

Мне было страшно от того, что этот князь так настойчиво добивался Марьюшки…или меня? Добрыня пугал меня, но в то же время меня тянуло к этому мужчине, он был таким сильным и таким притягательным, как ураган или смерч. Стоит только попасть в центр этого торнадо, как тебя унесет, и кто знает, сумеешь ли ты вернуться обратно?

Но ведь, наверное, так приятно отдаться на волю бушующего моря, чтобы волны ласкали тело, и держали тебя в своих крепких и нежных объятиях.

Я уже засыпала, и во сне меня крепко прижимал к себе князь, он осыпал меня жаркими поцелуями, а его невозможно синие глаза смотрели на меня так нежно, что я хотела утонуть в них.