Боярышня-попаданка, или Любовь князя

Глава 50

Князь слегка поклонился всем и сел во главе стола и обвел всех тяжелым взглядом.

— Рассказывайте, как на духу, все, что знаете, — рявкнул он, — И чтобы никаких недоговорок! Это понятно?

Отец попытался немного осадить князя:

— Ты, княже, не серчай, — он посмотрел на меня, — Марья еще молодая, да неразумная, но не побоялась за врагом проследить, чтобы предупредить нас, так что ты не ругай ее сильно.

— А она не подумала, что могла больше не вернуться? — князь обращался к отцу, не глядя на меня, — Что это дочь твоя себе позволяет? Почему самовольничает?

Отец склонил голову:

— Виноват, не доглядел, — он посмотрел на меня, — Но и она ведь хотела, как лучше. Вот ты бы без нее и не знал про Войцеха, да и Матвей наш попал бы в оборот к Наталье этой.

— Ладно, — князь строго взглянул на меня, — Впредь, обещай, что о каждом шаге ты докладывать будешь. Отцу или мне. Поняла?

Я кивнула.

— А теперь рассказывай все по порядку, — он смотрел на меня уже не так сурово, — И постарайся ничего не упустить.

Я вздохнула и начала рассказывать обо всем.

О Генкоре, которая помогла вылечить отца, о том, как я потом ходила к ней, чтобы предупредить ее об опасности, угрожающей волчице, о Наталье, о Войцехе, о том, как Войцех велел Наталье женить на себе Матвея.

Я замолчала, все тоже молчали, только переглядывались друг с другом.

Матвей сидел, опустив голову и сжав кулаки, маменька утирала глаза, отец постукивал ладонью по колену, по своему обыкновению.

Князь поднял на меня глаза и я поняла, что он больше не сердится на меня, в глазах его светилась только тревога. И еще любовь…

— Ты теперь понял, куда я ночью ходила? — спросила я.

— Да, — князь подошел ко мне и взял мою руку в свои ладони, — Но ты обещала мне, что обо всем советоваться будешь, так ведь?

— Обещала, — я опустила голову.

— Ох, Марья, — спохватилась маменька, — Люди приехали голодные, а мы их только разговорами угощаем! Давай-ка на стол накрывать.

Мы с маменькой засуетились, накрывая на стол.

Отец рассказал князю о том, что он ездил к Федору с Ядвигой, чтобы предупредить их о Войцехе.

— Может там засаду устроить? — предложил Матвей, — Ведь Войцех этот наверняка захочет поквитаться с Ядвигой, да и не захочет он в живых оставлять ее, она все же наследница своего отца.

— Дело говоришь, — кивнул князь, — Сейчас же распоряжусь, чтобы туда наши люди отправились, да и Ядвиге так спокойнее будет. И за вашим домом прикажу присматривать.

— А за Натальей? — не утерпела я, — Ведь с ней-то Войцех встречается постоянно

— Ну это само собой, — усмехнулся князь, — Наталья теперь и шагу без пригляду не сделает. Ничего, найдем мы этого Войцеха, все прочешем, под каждый куст заглянем, но найдем.

Князь встал:

— Спасибо, хозяйка, за угощение, — он слегка поклонился маменьке, — Но пора мне, дела неотложные не ждут. Надо обо всем распорядиться.

Князь бросил на меня взгляд:

— Проводи, Марья, меня до ворот, — он накинул плащ, — Пару слов есть у меня для тебя.

Я посмотрела на отца, тот кивнул:

— Иди, Марьюшка, проводи гостя.

Я вышла из дома вслед за князем. На улице поднялся ветер, я поежилась и князь накинул мне на плечи свой плащ:

— Замерзла? — он прижал меня к груди, — Не люблю я виниться, но все же скажу тебе… Простишь меня за то, что не поверил тебе и послушал злые наговоры?

Я уткнулась князю в грудь и прошептала:

— Простила уже.

— Не должны мы с тобой никого слушать, — князь взял меня за подбородок и поцеловал, — Не могу я без тебя, вот уехал, думал, что легче будет, но каждую минуту ты перед глазами, — он так крепко прижал меня, что я охнула, — Если получиться, то завтра вечером приеду к тебе.

— Я буду тебя ждать, — я обняла князя за шею, — Береги себя.

Он коротко поцеловал меня и вскочил на коня.

Я вернулась домой.

— Смотрю, вся сияешь? — улыбнулась маменька, — Вот и хорошо, а то ходила чернее тучи.

Я покраснела:

— Все хорошо, маменька, я рада, что наконец нет никаких секретов, — я вздохнула, — Скорее уж с Войцехом бы разобрались…

— А что с Натальей будет? — маменька посмотрела на меня, — Ведь не дадут ей тут спокойно жить… Все ж живой человек, да и ребенок у нее будет.

— Она сама себе не дала жить, как все люди, — пожала я плечами, — Не знаю, наверное, ей придется уехать. Не сможет она людям здесь в глаза смотреть. Ну это не нам решать.

— Князь пусть решает, — кивнула маменька, — Утомилась я за день. Пойду спать, и ты, Марьюшка, ложись спать, утро вечера мудренее.