Британский гамбит или Дело Тёмного Лорда.

Глава 10

Глава 10

Спали мы недолго.

Казалось, только голова коснулась подушки - такой мягкой и пышной, что век бы на ней спал, не просыпаясь, - только смежились веки, только я, засыпая, облизнулся, предвкушая, как проснусь утром, как приму горячую ванну, а потом откушаю кофею со свежими булочками... Да, говорят, к хорошей жизни быстро привыкаешь.

Так вот: как только я как следует укутался в пуховое одеяло, от которого пахло лавандой и еще чем-то таким уютным, чистым... как мне стало жарко.

По телу побежали толстые колючие мурашки, ноги будто опустили в жаровню с тлеющими углями, а волосы на голове встали дыбом.

Тревога! - сообразил я и вскочил.

Нет, никакие сирены не выли, никто не кричал "Пожар!" и "Горим!". Во всём доме стояло тихое неподвижное безмолвие. Лунный свет падал ровными желтыми квадратами на натёртый паркет, лёгкие занавески колыхались от едва ощутимого сквознячка...

Но я точно знал: происходит что-то нехорошее.

Все мои внутренние контуры защиты визжали, будто их резали. Меня будто окунали попеременно то в ледяную прорубь, то в чан с кипятком. И всё это с бешеной скоростью.

Едва соображая, я кое-как натянул джинсы, ветровку и кроссовки, и пошатываясь двинулся в гостиную.

Лумумба уже был там. В своём любимом плащике из кожи василиска, в любимой жилетке с вышитыми золотой канителью злобными черепушками, с любимой тростью, концом которой он, отодвинув занавеску, осторожно наблюдал за улицей.

Его превосходительство, сидя на насесте, зорко сканировал пространство двумя парами глаз.

- Нападение? - спросил я, стараясь не попадать в проёмы окон.

- Оно самое, - кивнул Лумумба. - Прямо как по нотам...

- Так вы его ждали?

- Разумеется. После вчерашнего-то.

- А почему мне не сказали?

Наставник посмотрел на меня с предубеждением.

- Такие вещи, падаван, ты должен просекать на "раз". Сам. Без ансамбля, как ты любишь выражаться.

- Эй, я же почувствовал угрозу.

- Это Его превосходительство почувствовал угрозу. И объявил чрезвычайное положение. Вот оно-то тебя и разбудило.

- Могли бы просто сирену врубить, - проворчал я, ёжась от неприятных ощущений.

- Они не должны знать, что мы знаем.

- Волшебники? - я вспомнил прощальный взгляд Рыцаря Востока или же Меча. "Не предвещал ничего хорошего" - это самое лестное, что можно было о нём сказать.

- Они, болезные, - бвана, опустив занавеску, мягкими шагами направился к центру комнаты, где на стульях - подумать только! - до сих пор стоял гроб.

- Что делать будем?

По ощущениям, нас обложили, как лису в норе: неприятные сигналы шли со всех сторон, я не чувствовал ни единой лазейки.

- Ваше превосходительство, в доме никого не осталось? - спросил Лумумба.

- Я всех вывел заблаговременно, - проскрежетал орёл. - Особняк пуст.

- Празднично!.. - оскалился бвана. - Пора устроить "Абокралипсис" местного разлива.

- Но... Зачем? - я тоже подполз к окну и выглянул на улицу. - На нас и так уже косо смотрят.

Ни один фонарь в округе не горел. Не светились окна соседних домов, и даже луна скрылась за пеленой плотных туч. Зато по улице перед фасадом протянулась длинная цепочка призрачных огоньков. Волшебные палочки, - понял я.

- Надо поддерживать реноме и статус-кво, - бросил раздраженно Лумумба. - Пора показать этим напыщенным индюкам, что русские посланники не лыком шиты. И что связываться с Российской империей - это не с бабкой в "лянгу" играть.

- Но Товарищ Седой просил по-тихому...

Лумумба улыбнулся. В темноте ярко блеснули зубы и белки глаз.

- Просьба - это не приказ, Ванюша. Скорее, пожелание. Но Товарищ Седой - уже достаточно взрослый. И знает, что не все желания исполняются... Пора разворошить этот муравейничек.

- И посмотреть, что из него вылезет?

М-да, недолго терпения бваны хватило на балы да ассамблеи... Всё-таки он не дипломат. Впрочем, кому что нравится...

После слов драгоценного учителя я прямо почувствовал, как сердце забилось громче, ровнее, как кровь заструилась по жилам, а в груди взыграла песня. Сейчас! Сейчас мы покажем этим напыщенным индюкам, что такое настоящая магия!

- Ваше превосходительство, вы охраняете периметр, - скомандовал Лумумба. - А мы с напарником идём на крышу.

- Есть охранять периметр, - проскрежетал орёл. Все четыре глаза его багрово пылали, как фары адского катафалка.

С крыши открывался вид на близлежащие кварталы. Вдалеке серебряной лентой поблёскивала Темза, за ней дыбилась громада Виндзорского замка.

Ни одно окошко не светилось не только в нашем квартале, а и во всём Лондоне.

Вокруг Харрингтон-хауса был очерчен круг, вписанный в пентаграмму. Линии пылали ярко, будто прочерченные огнём.

И тут порыв ветра донёс удушающий запах гари. Так чадит плохо очищенная солярка - это я знаю по Московским кострам, которые разводят зимой на набережной, в бочках.

Да, топлива они не пожалели - круг, вместе с лучами пентаграммы, занимал поистине гигантскую площадь. Канава должна быть довольно глубокой - иначе топливо прогорело бы минуты за две... Интересно, кого они собрались изгонять? Самого Нечистого?

- А ведь в три касания не получится, - задумчиво пробормотал я.

Для справки: одним касанием - по шкале маганомалий АББА - можно развеять мелкого беса, кикимору или домового. Двумя - матёрый полтергейст, вурдалака, оборотня или же снять проклятье без летального исхода.

Против маганомалий класса "А" мы с бваной пользовались заклятьями мощностью в три касания. Это были драконы, мантикоры, другие маги и их креатуры.

Четырьмя касаниями на моей памяти пользовались дважды. Один из них - для создания Мангазейской Зоны. А уж пять... Наверное, пятью касаниями можно запросто разрушить такой городок, как Лондон. Причём, вместе с островом.

Додумать мысль я не успел, потому что за пределами круга начали появляться Дементоры. Они возникали один за другим, и на этот раз вовсе не походили на грязные полотенца, полощущиеся в воздухе.

Теперь они выглядели, как сгустки мрака, обряженные в плащи с капюшонами, в глубине которых посверкивали голубые искры. Для придания соответствующего имиджа каждого из них снабдили острой косой на изогнутом, отполированном касаниями множества рук, древке.

Было их уже штук пятьдесят, и они продолжали прибывать.

Я усмехнулся. Ну что ж, чем больше, тем веселее. Я же обещал королеве Мэб вернуть потерянных братьев...

Жаль, что прошлый опыт так ничему британских волшебников не научил.

Не глядя, я потянулся к Завесе, и...

- Бвана, я не могу её нащупать, - пожаловался я.

Завеса не то, чтобы ускользала из-под пальцев. Её просто не было - одна лишь пустота. Холодная, сосущая пустота, которая вытягивала все силы - я понял, что оставаясь в таком положении, окончательно лишусь сил примерно через две минуты.

- Сосредоточься, - посоветовал бвана. - На тебя вся надежда.

- Они запустили обряд Ашк'Энте, - крикнул я, выдергивая руку из пустоты. Ощущение было, будто моя конечность побывала в космосе. - Но не здесь, а в Нави.

Волшебники создали вокруг нашего дома эдакий пузырь, защитное поле, замкнутое на себя. Не представляю, как оно работало - чтобы разобраться в механизме заклинания, нужно время.

Самое паршивое, что подпитываясь силой Нави, этот пузырь мог существовать практически бесконечно.

Вот это называется мы попали...

Дементоров за кругом собралась уже тьма тьмущая, они облепили силовой пузырь сплошным непроницаемым облаком. За ним угадывался рисунок горящей пентаграммы, который сопровождали призрачные голубоватые огоньки, которые сияли на кончиках волшебных палочек.

Сквозь дым и гудение пламени слышалось гнусавое пение. Оно длилось и длилось, и всё время на одной ноте. Я мог расслышать нечто вроде "абракадабра" - точнее было не разобрать.

- Они всё предусмотрели, - сказал я. И защитный круг, и силовой барьер... Не хотят, чтобы мы смылись через Навь.

- Ну что ж, значит, придётся принять бой прямо здесь, - буднично ответил бвана, поправляя лацканы жилетки. Черепушки на жилетке налились кроваво-красным зловещим цветом и неприятно подмигивали.

Я почувствовал, как накатывает горькая тоска. Эх, письмо Машке так и не написал... Всё собирался, но сами знаете, как это бывает: то одно, то другое...

- Как только они соберут всех Дементоров - откроют внешний круг защиты. Дождутся, пока они хлынут внутрь, а потом мышеловку захлопнут, - сказал учитель.

- То есть, нас запрут в этом пузыре, как крыс в бочонке? Отличная перспектива, босс.

- Помнишь, я учил тебя накапливать энергию внутри себя? - спросил Лумумба, поддёргивая рукава своего плащика.

- Помню, конечно. Да насколько её хватит, той энергии? Разве что, на десяток Сихоев. Больше я сквозь Завесу не протащу...

- Тебе надо протащить одного. И не на Тот свет, а сюда, к нам.

- Что?

- Твоя красноволосая подружка, - пошевелил бровями бвана. - Смекаешь?

- Она спит и видит, как бы сразиться с волшебниками!

- Готовься, - скомандовал наставник. - Чтобы впустить сюда Дементоров, им придётся снять ВСЮ защиту. Может, на мгновение, может, на два... Но ты должен успеть.

- А как же вы, бвана?

- А я пока повеселюсь, - страшненько улыбнулся наставник. - У папы Легбы найдётся по парочке козырей в рукавах.

- Только вы это, того, полегче, - попросил я. - Городок не троньте. Тут, в Лондоне, столько памятников старины - во век не расплатимся.

- Чуешь? - перебил учитель. - Сейчас начнётся. ЕК... ДО... ТИИН!

Я нырнул в Навь, как в омут, не оглядываясь и не видя, что впереди. По коже продрало будто колючей проволокой - дыра быстро затягивалась.

В последний момент я притормозил, и упёрся руками. Вот у меня сейчас видок в Прави, - пришла в голову мысль. - Одна задница с ногами из воздуха торчит...

- Королева! - заорал я со всей мочи. - Мэб! Ты нужна мне!

- Я ничего тебе не должна, смертный. Мы квиты.

На этот раз горящий конь возник просто из пустоты - никакого эффектного приближения, никаких искр из-под копыт.

- Я знаю. Но речь идёт о твоих врагах. И твоих братьях. Что ты готова отдать за то, чтобы отомстить?

- Всё. Я готова на всё.

Сегодня красотка была в чёрном. Чёрное бархатное платье, подол которого красивыми складками падал на круп горящего коня. Чёрные высокие сапоги заканчивались под безупречными коленями - их я видел в разрезах юбки; волосы её были уложены вокруг головы тяжелой короной, над которой то и дело курились язычки пламени.

Кожа королевы была, как всегда, бледной. И очень холодной - это я понял, когда она, соскочив с жеребца, подошла ко мне и положила ладонь мне на запястье.

- Я осыплю тебя несметными богатствами, - пообещала Мэб. - Я наделю тебя нечеловеческим могуществом. Если ты проведешь меня сквозь Завесу, я дам тебе всё, что пожелаешь.

- Я хочу, чтобы ты поклялась никого не убивать, - сказал я.

Дыра вокруг моей талии сжималась всё сильнее. Еще пара минут торговли - и Ванька Спаситель просто разделится на две совершенно бесполезные половинки...

- Ты просишь слишком много!

- Я впущу тебя в Правь, - прохрипел я. Казалось, талия моя свободно пролезет через обручальное колечко. - И ты сможешь делать там всё, что захочешь. До самого рассвета. Условие одно: никаких смертей. Ни от твоей руки или же руки твоих братьев; ни от стихийного бедствия - будь то наводнение, гроза или землетрясение; ни от внезапного холода или жары... Словом, пугай их, сколько влезет, выматывай, тяни жилы. Но с рассветом ты уйдёшь. И заберешь Сихоев с собой. Всех Сихоев, до единого.

- Согласна, - кивнула королева и я крепко схватив её за запястья, потянул в дыру.

Не было меня минут пять, не больше. Но что такое пять минут, когда цена сражения - жизнь? Особняка больше не существовало. Руины дыбились острыми обломками стёкол и штырями арматуры, завитыми в штопор от нестерпимого жара. Тут и там торчали закопчённые каминные трубы. Они походили на мачты затонувших кораблей, возвышающиеся над морем пыли.

Конечно же, я рухнул в самую гущу кирпичей с головокружительной высоты. Как жив остался - сам не пойму: аккурат между зазубренным, как трезубец морского царя, обломком стены и громадным расколотым витражом. Чуть левее, и быть бы мне шашлыком, правее - докторской колбасой, наструганной красивыми ломтиками.

А вот королева Мэб никуда падать не стала. Сойдя по воздуху, как по ступеням, на землю, она достала здоровенный меч, густо покрытый чёрными рунами, и с размаху врезалась в защитное поле.

Надо сказать, Сихои, почуяв хозяйку, тут же рванули к ней, издавая гнусные, вымораживающие кровь крики - я очень надеюсь, это они так радовались.

Думал, красавица тут же натравит Дементоров на старичков, но она решила по-другому. Покончив с защитным кругом, королева единым взмахом меча вскрыла Печать, которая мешала проникновению в Навь, и широким жестом распахнула Завесу.

Дементоры, почуяв запах родного мира, как стая обезумевших летучих мышей, устремились внутрь. Потребовалось несколько минут на то, чтобы последний Сихой скрылся и Завеса упала, скрывая Тот свет.

Королева же осталась там, где стояла. Прекрасная. Бледная. Жестокая.

Кое-как выкарабкавшись из руин, я похромал к Мэб. Одна мысль не давала мне покоя. От неё перехватывало дыхание и темнело в глазах: где бвана?

Нечеловеческим усилием воли я заставлял себя не паниковать. Сиречь - не носиться с воплями и визгами по руинам, заглядывая под каждый камушек, и с замиранием сердца ожидая увидеть под ним посеревшее от пыли, неподвижное лицо Лумумбы...

Умом я понимал, что если бы он умер - я бы знал. Личность такого масштаба просто не может склеить ласты тихо и незаметно, как нормальный человек. Если бы умер папа Легба, небеса, я так себе думаю, содрогнулись бы от края до края, реки вышли из берегов, а на землю пролился бы дождь из жаб, пауков, ядовитых гадов и других тихих, незлобивых животных.

Умом я это понимал.

Но сердце - орган, более чувствительный к душевным страданиям - никак не хотело успокаиваться, и своим бухающим в ушах набатом заставляло нервно оглядываться и вздрагивать при каждом шорохе.

- Решила сразиться с волшебниками одна? - спросил я, добравшись наконец до королевы.

Здесь, в Прави, без пылающего жеребца, без огненной короны, она казалась хрупкой, болезненной, одетой не по погоде девушкой.

Слишком лёгкие складки платья совсем не скрывали бледной кожи в синих прожилках, на обнаженные плечи падали снежинки. Да нет, не снежинки, понял я. Пепел.

Он уже изрядно запорошил огненно-рыжие волосы девушки, опушил ресницы, покрыл серым налётом платье...

- Братья заслужили покой, - сказала она тихим, совершенно человеческим голосом. - Их держали... в железных клетках, - в голосе её прорезалось негодование. - Ты знаешь, смертный, что такое для нас холодное железо?

- То же, что для меня - раскаленная кочерга?

- Да, - грустно улыбнулась она. - Ты знаешь. Ты такой же, как мы.

Не знаю почему, но слова её были мне неприятны.

- Только вот живу по Эту сторону, а не по Ту, - уточнил я. Так, на всякий случай.

- Это легко исправить, - улыбнулась королева. - Мы могли бы...

- ПОБЕРЕГИСЬ!

Я давно уже слышал какой-то не-то свист, не-то вой. Я думал, это ветер завывает в осиротевших каминных трубах. Но оказалось...

Задрав головы, мы с Мэб узрели явление, я бы сказал, космического масштаба. Полёт Его Превосходительства.

Бронзовый двуглавый орёл взмахивал крыльями с грохотом, достойным солидного камнепада. Воздух под напором его кованых перьев рвался в клочья и стонал, как целый сонм призраков. Когти бороздили небо, оставляя в нём глубокие чёрные прорехи, а из горла - точнее, из двух горл - рвался победный клёкот.

Но это было еще не всё.

На спине орла, как доктор Айболит, летящий на Килиманджаро, к больным бегемотикам, восседал Лумумба. Он-то и выкрикивал предупреждения громовым басом.

Его превосходительство на бреющем заходил в атаку. Защитный круг был разрушен, и ничто более не мешало ему пасть на головы волшебников, аки аспиду библейскому на головы то ли хеттеян, то ли сунамитян - точно не помню, кого. Про аспида мы в Академии проходили, в рамках курса "Мифы ложных богов".

Даже Мэб впечатлилась, честное слово. Еще бы: не каждый день можно встретить чернокожего мага в плаще из кожи василиска, да еще и верхом на двухголовом орле. Эх, жалко, я рисовать не умею. Такая картина могла выйти!

- ПОБЕРЕГИСЬ! - прокричал бвана и обрушил орла на головы волшебников.

Что тут началось! Шляпы с них посдувало, как с гнилых сморчков. Кто-то угодил в горящую канаву, и теперь неуклюже отплясывал на одной ножке, пытаясь сбить пламя. Кто-то, запутавшись в мантии, катался по земле, как упитанный клубок шерсти. Кто-то, отклячив зад, торчал головой в лопухах, надеясь таким нехитрым способом пережить побоище.

Но не все волшебники запаниковали. Там и сям возвышались закутанные в плащи монументальные фигуры, гордо воздевшие палочки к багровеющим небесам, и выкрикивали срывающимися голосами разрушительное "Авада Кедавра" - теперь я точно разобрал. С палочек летели синие искры, пыль под ногами волшебников клубилась, дым от горящей пентаграммы копотью оседал в белоснежных бородах...

Что характерно: ни Верховного Тайного Мастера, ни Рыцаря Востока я среди волшебников не видел. Или против нас выступала какая-то другая ложа, или... Скорее, или.

Орёл, сделав круг над пентаграммой, взмыл в небеса, став размером с крохотную ласточку, и тогда волшебники обратили взыскующий взор на меня.

- Ай! - я подскочил от неожиданно болезненной шаровой молнии, которая врезалась мне прямо в ухо. - Так и слуха лишиться можно!

- Сгинь, отродье зла! Авада Кедавра!

- Сам ты кадавр недоделанный, - сердито буркнул я и выломал из порушенной кладки камень. Оружие, как всем известно, рабов и угнетённого пролетариата. А потом запустил его в шляпу толстяка.

На меня со всех сторон посыпались файерболы. Я зашипел: отвечать в полную силу этим клоунам было как-то не в жилу, но и терпеть обжигающие укусы не хотелось.

И тут вперед вышла королева Мэб. Чем больше времени она проводила в Прави, тем больше походила на обычную девчонку. Только ушки острые и клыки чуть длиннее обычных, а так - всем хорошая девица. И лицо и ноги и грудь. Ой. Что-то меня не в ту сторону понесло.

Окунуться бы сейчас в холодненькую водичку...

В руке у королевы вместо меча теперь был хлыст. Здоровенный такой - я видел, как в деревне таким коров в стадо сгоняют. Что, собственно, и принялась делать королева.

Ловкими взмахами хлыста она сбивала с волшебников шляпы, ломала волшебные палочки, резала, вместе с одеждой, мантии, открывая рыхлые, белеющие в свете одиноких звёзд, телеса.

- Авада Кедавра! - надрывались волшебники.

Но королева только улыбалась.

- Знаешь, а это ты хорошо придумал, - прокричала она мне между ударами бича. - Я давно так не веселилась... Иногда унижение больнее смерти.

- Рассвет близко, - сказал я, заметив бледную полоску за дальними крышами. - Пора кончать балаган.

Волшебники, тем временем, взяли себя в руки. Собравшись тесной кучкой, они воздели волшебные палочки - у кого они еще остались - и нацелили на королеву Мэб.

В воздухе заклубилась энергия. Будто прямо здесь, в двух шагах, ударила молния. Даже запахло озоном.

Волосы у меня на всём теле встали дыбом, в носу засвербело. А в глазах волшебников я прочитал наш с Мэб приговор.

- Осторожней! - успел прокричать я, шагнул, чтобы заслонить её своим телом, и...

Королева только повела рукой, и всё замерло.

Перестали вздыматься языки пламени, перестала клубиться пыль. Застыл на полувзмахе летящий орёл...

- Ты остановила время? - я даже не знал, что такое возможно.

- Нет, улыбнулась королева. - Я просто нашла такое мгновение, в котором ничего не происходит. Я хочу рассказать тебе.

- О чём?

- О девочке, которая мечтала стать волшебницей. О том, как она бредила феями и эльфами, носила длинные платья, отороченные чёрным кружевом и перчатки без пальцев. Глупышка, она не понимала, что волшебство создают не наряды и украшения, а только лишь мысль. Когда Всё Изменилось, и миром стала править магия, она решила, что настал её звёздный час. Она надела свою самую красивую мантию и самую остроконечную шляпу и пошла в Академию Магии и Волшебства. Но знаешь, что было дальше?

- Что?

- Над нею посмеялись. Ей сказали, что Высокое искусство - не для юных дев. Сказали, что только мужской ум может выдержать Испытание - принять Пыльцу и не помрачиться, - Мэб посмотрела себе под ноги. - Одним словом, её выгнали.

- Одна из самых могущественных волшебниц, что я знаю - княгиня Ольга, - сказал я. - Да на моём курсе училось больше девчонок, чем парней. Всегда считалось, что вы, девки, обладаете лучшей усидчивостью и усердием в разучивании заклинаний.

- Я этого не знала, - прищурила изумрудные глаза королева. - Покинув обитель волшебников, я стала учиться сама. Не по книгам и гримуарам, а так, как подсказывали сердце, кровь и кости. И у меня получилось. Мне подчинились пять стихий, девять металлов и сто одиннадцать духов. Я сама нашла вход в Волшебную страну. Я вошла туда, полюбила её и стала её королевой.

- Сихои - это мятежные неупокоенные души, верно? - тихо спросил я.

- Да. Это обездоленные, невинноубиенные, неотмщённые - все, кто не мог найти покоя ни на Этом свете, ни на Том. Я дала им дом и кров. Я подарила им надежду.

- А волшебники из королевской академии стали ловить твоих духов в железные клетки и заставлять творить зло.

- Я ненавижу их за это. Они пожалеют о своей гордыне.

Мы помолчали. Воздух был всё так же неподвижен. Как в центре тайфуна.

- Спасибо, - сказал я. - Спасибо, что рассказала.

- Это еще не всё, - сказала королева Мэб. - Ты помог вернуть моих братьев. Поэтому я говорю тебе: мы уходим. Я знаю, как можно запечатать мою страну, чтобы она никак не соприкасалась с известной Навью. Я не хочу, чтобы моим подданным причиняли вред, поэтому хочу уйти, - она посмотрела на меня долгим взглядом, а потом сказала: - И я хочу, чтобы ты пошел со мной.

- Что? - я прекрасно слышал её слова. Просто... Это было неожиданно. И пугающе. А еще - очень заманчиво.

- Пойдём со мной, - повторила королева Мэб. - Я сделаю тебя королём - настоящим королём. Ты будешь править волшебной страной, все эльфы и феи, и другие волшебные существа подчинятся тебе. Ты будешь самым могущественным. И бессмертным. Как только мы переступим порог моего королевства, перестанем стареть. Навсегда.

- Звучит... - я закашлялся. - Звучит, как сказка.

- Это и есть сказка. Воплощенная в жизнь. Там всё по-настоящему, поверь мне.

- Я верю.

- А я устала быть одна. Ты... я чувствую, ты такой же, как я, - сказала королева Мэб. - И ты дополняешь меня. Вместе мы сможем создать самый лучший из миров.

Она подошла ко мне вплотную, обвила руками шею и поцеловала. Губы её были горькими, как полынь, и нежными, как мёд. А вот сердце не билось. Совсем.

- Так ты согласен? - спросила королева.