Британский гамбит или Дело Тёмного Лорда.

Глава 3

Глава 3

- Что мы упускаем? - спросил я, когда Петька, доев варенье, ушел.

- Всё.

Лумумба покачался на стуле. Выглядело это довольно опасно, но кто я такой, чтобы запрещать учителю убиться на ровном месте?

- Но?

- Слишком рано делать выводы, - отрезал бвана. - Сперва разберемся.

- Кому выгодна смерть посланника?

- Хороший вопрос, - одобрил Лумумба. - Как по учебнику. Но неправильный.

- Почему?

- Потому что слишком широк круг людей, которые от смерти Барсукова только выиграли. Возьми нас с тобой: благодаря его кончине - мы здесь. Со всеми вытекающими.

- Не сказал бы, что это такое уж счастье.

- Это как посмотреть... - ножки стула всё-таки предательски скользнули по плиточному полу, но наставник успел ловко соскочить, сделав вид, что всё равно собирался вставать. - С твоей стороны - несчастье. Потому что ты хочешь обратно к Машке, в Москву. А с моей...

Он направился вон из кухни, пришлось плестись за ним.

- А с вашей?

- Да хотя бы зарплата, - пожал плечами Лумумба.

- А что, есть разница? - удивился я.

- Оклад посланника против жалованья оперативника? Ну что ты, конечно нет.

- Это был сарказм?

- А ты как думаешь?

И наставник широким жестом распахнул двустворчатую дверь в кабинет.

Я как стоял на пороге, так и окаменел. Кабинет Товарища Седого в Останкинской башне, если бы увидел своего собрата здесь, на Кенсингтон-Пэллас, испытал бы острое чувство профнепригодности и заплакал.

Он был похож на дорогую шкатулку из редких пород дерева. Причём, изнутри. Книги в обширном шкафу можно было хранить, как золотой запас страны - столько на них ушло драгоценных металлов и тиснёной кожи. За ковёр, который лежал на полу - купить небольших размеров город, а на обивку дивана ушло не меньше трёх бегемотов и парочка тигров. Поверьте, я знаю, о чём говорю.

Бвана, в отличие от меня, к роскоши никакого пиетета не испытал. Протопал по ковру, завалился в кресло и сложил ноги в вышитых туфлях на стол, размерами больше похожий на площадку для крикета. Да ещё и носом подёргал - брезгливо так, с осуждением.

- Что, пыли многовато? - спросил я, разглядывая этот самый стол. В толстом слое серой слоистой пыли чётко отпечатался след большой пятерни.

- Кресло жесткое, - откликнулся бвана, морщась и почёсывая спину. - Пружина в нём, что ли, вылезла... А пыль - это как раз хорошо, - и он с неодобрением посмотрел на меня. - Совсем расслабился, старший падаван. Забыл основы криминалистики.

- Да ничего я не забыл...

- Как следователь, - наставительным тоном начал бвана. - Ты должен только радоваться тому, что прислуга не проявила должного радения о чистоте вверенного ей помещения. По слою пыли, а также её текстуре и количеству, можно определить весь путь перемещения предметов в комнате, - достав из кармана халата трубку, наставник принялся её обстоятельно набивать. - Впрочем, - добавил он, пустив первый клуб дыма. - Это вовсе не пыль.

- А что? - тупо спросил я.

- Это пепел, - мягко пояснил бвана, и мазнув кончиком мизинца по столешнице, облизал палец. Задумчиво причмокнул и закатил глаза... - От сожженной руки мертвеца, казнённого за убийство посредством повешения и похороненного на закате, на кладбище за городом.

Я икнул.

- Это всё вы узнали по вкусу пепла?

- Разумеется, - не изменившись в лице, кивнул бвана. А еще по тому, что я, в отличие от тебя, не спал на лекциях по некромагии.

- Дак вы же их и читали, - резонно заметил я.

- Вот именно! А ты, мой лучший ученик, гордость и надежда отечественной магонауки, не потрудился впитать хоть каплю из того родника знаний, что я безуспешно изливал на твою симпатичную, но тупую башку.

- Да помню я всё, - я даже обиделся.

Нет, правда... Сначала пить целый день напролёт. Затем хватают, бросают в портал и отправляют за пол-мира. Потом цеппелин - ну, о нём я уже рассказывал... А теперь вот, ни жравши ни спавши, заставляют вспоминать курс лекций трёхгодичной давности.

- А если помнишь - напряги извилины и излагай, - строго выдал наставник.

- И пепел пробовать?

- На твой вкус.

Итак... - я повнимательнее присмотрелся к пеплу. Наклонился над столом, принюхался. Затем присел на корточки, чтобы глаза сделались вровень со столом.

Пятерня... Что-то забрезжило на краю сознания. Я перестал дышать - чтобы не спугнуть мысль.

- Ямайка, - уверенно констатировал через пару секунд. - Ум'балеле. Малоизвестное направление, возникшее в группе Антильских островов под влиянием Гаитянского вуду. Пятерня - это их знак. Пепел - пережиток раннехристианской эры, когда причастие совершалось пеплом - типа, сожженное тело господне... Отсюда - рука: в симпатических ритуалах руки казнённых преступников чрезвычайно популярны. Убийцы - так как за воровство смертную казнь не вменяют... В Англии самым распространенным видом казни является повешение, а то, что преступника не стали хоронить в городской черте - очевидно само по себе; как и то, что случилось это после заката - именно так поступают с людьми, на которых, - я сделал кавычки в воздухе, - не должен изливаться Божественный свет... Что тоже является пережитком, но довольно устойчивым.

- Молодец, - милостиво похвалил бвана. - Пять с минусом за знание материала.

- А почему с минусом?

- Потому что, как действующий оперативник в звании старшего лейтенанта, ты должен был вычислить всё это с первого взгляда, а не после моего нагоняя.

Туше. Когда наставник прав - он прав. Пора перестать, старший лейтенант, ныть по поводу невыносимых условий труда - собственно, а когда по-другому было? И включаться на полную мощность.

- Ладно. Вот мы обнаружили следы ямайканского ритуала в центре Лондона, в кабинете Барсукова. Что дальше? - подстегнул бвана.

- Проверить, не являлся ли сам посланник адептом Ум'балеле.

По пальцам одной руки можно пересчитать случаи, когда Лумумба смотрел на меня с восхищением. Это был один из них.

- Знаешь, это мысль, не лишенная священного безумия. Просто гениально... - я скромно потупился. Гениальным меня еще не называли. - Гениально тупо! Оправдывает тебя лишь то, что ты не был знаком с Барсуковым лично. А потому мог и не знать, что покойный был так называемым Белым магом. Сиречь, человеком, совершенно не способным на общение с потусторонним миром - в любом его проявлении. Впрочем и это не оправдание, - я совсем сник. - Обратив внимание на обилие зелёных насаждений в палатах особняка, их цветущий, ухоженный вид и особенно то, что в одном помещении уживаются совершенно антагонистичные по своей природе виды - он ткнул мундштуком трубки на банановое дерево в кадке рядом с коллекцией кактусов, помещенной в стеклянный виварий - ты должен был мгновенно сделать вывод, что Барсуков был травником. Это его качество, несомненно, является большим подспорьем в сельском хозяйстве, но совершенно непригодно в магии смерти.

Всё эту лекцию Лумумба выдал на одном дыхании. Мне же пришлось безропотно обтекать: ох, рано меня повысили в звании... Машка бы и то быстрее разобралась.

Я вздохнул. Может, в этом всё дело? Без наэлектризованного присутствия напарницы у меня мозги засохли?

- Ладно, ближе к делу, - бвана встал, и аккуратно прицелившись, подул на пепел.

- Эй, что вы делаете? - испугался я. - А как же улики?

- Такие улики к делу не пришьёшь, - скучно вздохнул наставник. - Отпечаток ладони - это тьфу, любой мог оставить. Вот хоть бы и ты. Давай-ка лучше поищем ещё.

- А что будем делать с Ум'белеле?

- К ним мы наведаемся ночью. И о делах наших грешных покалякаем...

- А здесь такие есть?

- В Лондоне всё есть. Индийские Локапалы, китайские маги Гу, японские Оммьо - каждой твари по паре.

Кабинет был не то, чтобы большой, но какой-то уж очень плотно набитый. И перетряхивать все эти книги, пресс-папье, коллекции курительных трубок, официальных бумаг и неофициальных писем было очень муторно и пыльно.

В бумаги я даже не вдавался - сразу передавал Лумумбе. Он теперь посол, пусть сам и разбирается.

Попутно я продолжал думать. Перебирая трубки, нюхая остывшие угли в камине, ползая по ковру с лупой, я пытался сопоставить некоторые уже известные факты, но это никак не получалось.

- Что-то не сходится, - наконец сказал я, весь красный и потный вылезая из-под стола. Бвана даже не пошевелился. На коленях его лежала стопка разных писем, взгляд без остановки бегал по строчкам.

- Что не сходится? - спросил он отстранённо.

- Обряд Аш'к - Энте не из вуду. Это древняя магия коптов.

- В Ум'балеле есть аналогичный обряд. Сарабанда.

- Это вроде как танец?

- И это тоже, - кивнул учитель. - Но в первую очередь Сарабанда - это восставший мертвец. Причём, восставший не самовольно, а путём очень сложного колдовства.

- Но зачем оставлять улики? - удивился я. - Пепел, рука...

- Послание, - коротко ответил наставник.

- Кому?

- Нам.

Я помолчал, переваривая. Затем осторожно спросил:

- Именно нам, или нам - вообще. Как наследникам Барсукова?

- А ты как думаешь? - хитро прищурился наставник.

- Ну... Это может быть предостережение - мол, не суйтесь в наши дела... Попытка запугать - с той же целью.

- Или открытое письмо, которое может прочесть далеко не каждый, - подытожил бвана. - Да ты ищи, ищи...

- Что искать-то?

Ковёр на полу манил своей мягкостью. Так и хотелось завалиться на него, закрыть глаза...

- Что угодно. Какую-нибудь необычную вещь.

- А разве не лучше поискать самого посланника? - я душераздирающе зевнул. - Помните, как в Мангазее? След зомби...

- Посланник, скорее всего, пребывает на дне Темзы - откуда его и выловит в положенное время полиция, - пробормотал Лумумба, бегло просматривая какое-то письмо. - Его и подняли-то только для того, чтобы затруднить расследование.

- Значит, нужно искать мага. Как в деле Бабы Яги... Привязать магическую ниточку, да и пойти себе по следу.

- Ты забыл, что за пределами посольства пользоваться магией мы не имеем права.

Я загрустил.

- Значит, по старинке? Опрос свидетелей и скрупулёзное выяснение того, что делал покойный перед смертью?

В этот момент раздалось пение ангельско-адских труб - звонили в дверь.

- А вот и первый свидетель, - довольным тоном заявил бвана, вскакивая со стула и сбрасывая на пол кипу бумаг. - Идём, засвидетельствуем.

- Отчего вы решили, что это непременно свидетель?

- От того, что я заставил их нервничать.

- Через Страйка?

- В том числе. Заявив, что собираюсь не просто занять должность, но и принять горячее участие в расследовании смерти предшественника, я взбаламутил здешний тихий пруд.

Распахнув двери в очередную гостиную - на этот раз с розовой лепниной на потолке - бвана крикнул:

- Ваше превосходительство! Впускайте гостя!

- А может, вы хотя бы переоде... - я хотел попенять Лумумбе, что негоже принимать незнакомых людей в домашнем халате, но осёкся. Бвана был при полном параде: во фраке, белоснежной сорочке и с уложенными волосок к волоску бакенбардами. - Научите меня, как это делается, - с завистью просипел я, оглядывая свою затрапезную джинсовую курточку.

- Хорошо выглядеть целый день - искусство не для всех, - фыркнул Лумумба. - Ты еще не дорос. Так что... - он помахал руками, будто развеивал дым, и я стал невидим. - Не шевелись, - приказал наставник. - А так же не чешись, не чихай и не сопи... Сделай хоть раз в жизни вид, что тебя нет.

Я на эти инсинуации отвечать не стал.

- Леди Чейз! - раздался громоподобный голос орла. Он разнёсся по всем комнатам, перекатываясь гулким эхом в зеркалах и каминных трубах, отражаясь от гладкого натёртого пола и сопровождаясь гулким буханьем литавров.

Пару минут ничего не происходило: бвана замер в авантажной позе, опираясь на каминную полку. Я в уголочке прикидывался веником.

Честно старался не сопеть. Но то ли пепла от ямайканского обряда налетело больше, чем следует, то ли трудолюбие английских горничных было сильно преувеличено, но мне захотелось чихнуть. И так захотелось - просто не утерпеть.

Бвана, чуя неладное, страшно зыркнул - он меня прекрасно видел - белыми очами. Я зажал нос. Затем, испугавшись, что этого будет недостаточно, скорчил страшную гримасу. От избытка распиравших меня изнутри чувств присел на корточки. Открыл рот и часто-часто задышал... И тут я увидел свою лапу.

Здоровенную, покрытую короткой тёмно-рыжей шерстью, с крепкими чёрными когтями. Чуть не завизжал от неожиданности, честное слово.

А затем вошла Она...

Нет, это вовсе не было бесплотное видение, эфемерный образ, или элегантный призрак. Вот уж призраком я назвал бы её в последнюю очередь.

Она летела над полом стремительной и энергичной походкой. Глаза её сияли жаждой деятельности и любопытством. Фигура была напоена светом, окутанная ярким, канареечно-желтым платьем, а в тон ему - непокорными, торчащими во все стороны кудряшками цвета соломенного мёда.

- Так вы новый посланник? Очень рада. Ну, не то, чтобы рада смерти Барсукова - он был душкой и хорошим собутыльником, но рада тому, что это - вы.

С места в карьер. Ни здрасьте, ни как дела... Дамочка умела взять быка за рога.

- Я? - только и смог вставить наставник в пулеметную очередь коротких фраз, сказанных хорошо поставленным голосом. Тихий человек счёл бы его несколько визгливым или пронзительным, но зато слова чеканились, как на параде: одно к одному, и все во фрунт.

- Слава летит впереди вас, полковник, - выстрелила новой очередью наша гостья. - Лорд Блэквуд все уши прожужжал. Особенно про Мёртвое Сердце. Честно сказать, я устала от его иезуитских проповедей, и решила узнать всё сама. Слава богу, мы живём в современном мире, когда девушка может проявить любопытство к джентльмену, не вызывая лавины кривотолков. К тому же, наша встреча была просто неизбежна: я - именно та дама, с которой Барсуков танцевал, когда в него всадили кинжал.

- Значит, вы являетесь первой подозреваемой.

Наставника было не узнать. Первый красавец Москвы, любимец дам двух континентов, сейчас мямлил и заикался. Я даже наскоро проверил его ауру: вдруг дамочка применила незаметное, но действенное проклятье? Но нет. Леди Чейз была чиста. В этом конкретном смысле, конечно. А в остальном...

- Это замечательно! - захлопала в ладоши гостья, и я вдруг сообразил, что никакая это не дамочка, а скорее барышня. В смысле, что леди Чейз, при всём пристрастии, можно дать не более девятнадцати лет... - Какое захватывающее приключение! Такого со мной ещё не бывало.

Сверкая взглядом, - совсем, как мальчишка, которому в голову пришла свежая мысль выстрелить из рогатки в окно, и только осталось выбрать - в чьё, - она танцующей походкой пробежалась по комнате. Желтое платье из какой-то очень лёгкой воздушной материи в мелкий белый цветочек так и льнуло к её телу.

Набегавшись, леди упала на кожаные подушки дивана - которые при этом издали удовлетворённое "уфф" - и уставила глаза на наставника.

- Ну давайте, - прикрикнула она приказным тоном. - Допрашивайте меня. И смотрите: чтобы никакого снисхождения.

- Извольте... - бвана отлепился наконец от камина и сделал шаг по направлению к девушке.

- Ой, собачка! - бодро спрыгнув с дивана, барышня рванула ко мне. Упала на колени, обхватила одной рукой за шею, а другой принялась тормошить, заливисто хохоча. Не могу точно сформулировать, в какой момент у меня начала дёргаться задняя лапа...

- Это ваш? - вопросила барышня. - А какой он породы?

- Э... Русский мастиф, я полагаю.

- Ух ты! Я о таких не слышала.

- Новая линия. Недавно появилась.

- Замечательно. Значит, одолжите мне его на пару вязок. Это может существенно разнообразить родословные моих сук.

И барышня полезла смотреть мне зубы. Я увидел любопытный, искрящийся смешинками взгляд у самой своей морды... А потом лизнул её в щеку. Не смог удержаться. Щёчка была нежная, с лёгким румянцем и покрыта мягким пушком. Как мозговая косточка.

- Ванька, фу! - крикнул Лумумба. И уже барышне: - Извините его, леди Чейз. Совсем от рук отбился, мерзавец. Вот я его поводком по мордасам...

- Ну что вы, полковник. Я совсем не обиделась, - барышня легко вскочила на ноги, потрепала меня по ушам и направилась к Лумумбе. - Какие счёты между собачниками...

Ниточка слюны из моей пасти провисла до самого пола.

- Итак, вы танцевали с посланником... - начал Лумумба, когда барышня вновь чинно устроилась на диване. - Простите, леди, я бы предложил вам чашечку чаю, но...

- Да, полковник, почему в доме нет слуг? Вы дали им выходной? Когда я бывала здесь раньше, такого не случалось. Я, конечно, за демократию и всё такое, но ведь и совесть надо иметь: оставить совершенно незнакомых с домом людей одних, без помощников...

- Э... Вы имеете в виду совесть покойного Барсукова? - осведомился как можно вежливее наставник.

- Да нет же. Вилликинз! Здешний дворецкий. Я думала, он хорошо знает своё дело. Это лорд Блэквуд порекомендовал Игнату взять английского дворецкого. Понимаете, Британия... - она сделала гримаску - очень традиционная страна. Здесь плохо поддаются новым веяниям, отдавая предпочтение старым, проверенным шаблонам. Без знания традиций в Англии ты - никто. А посланнику, тем более, такой просвещенной державы, как Россия...

- Было просто необходимо влиться в местное элитное общество, - закончил за неё Лумумба. - Я всё понимаю. Но тем не менее, когда мы с помощником - он бросил смущенный взгляд на меня - прибыли, в особняке никого не было. Кроме Его превосходительства, разумеется.

- Признаться, - леди Чейз заговорщицки подмигнула - я его немного побаиваюсь. А вы?

- В определенном аспекте, - туманно выразился бвана. И немного утомлённо продолжил: - Итак, вы танцевали с посланником...

- Да! Бал в честь дня рождения королевы, - оживилась барышня. - Скукотища. Цветы, подарки, чопорные вельможи... Только с Барсуковым и можно было отдохнуть душой. Он пригласил меня на вальс, мы немножко потанцевали... Затем немножко выпили - Барсуков был непривычно молчалив, мне показалось, его гнетёт какая-то забота, какая-то мысль. Потом мы отправились на второй тур, и только я хотела спросить: - колитесь, посланник, что за камень у вас на душе?.. Как он упал. В спине - кинжал, моя перчатка в крови.

- Так вы не видели, кто нанёс удар?

- Ну натурально! Там была давка. Вы не поверите, сколько народу посещает балы у королевы... На танцполе не то, что яблоко - блоха бы не проскочила.

- Ясно, - поджал губы Лумумба. - Значит, опросить свидетелей...

- Все скажут, что ничего не видели, - отмахнулась леди Чейз. - Понимаете, Англия. Все эти лорды, пэры и сэры не признают, что стали свидетелями убийства, даже если будут душить их жен. Причём у них на глазах.

- Стало быть, осмотр помещения...

Я, кажется, понял, почему так злорадствовал инспектор Страйк. Он заранее знал, что нас ждёт.

- А вот с этим я могу помочь, - решительно тряхнула кудряшками леди Чейз. - Так получилось, что у меня при дворе есть кое-какие связи, и... Я вас проведу. Только ночью. Вас устроит?

- Моей благодарности не будет предела, - чопорно кивнул Лумумба.

Я укусил свою подмышку: блохи замучили.

Когда леди Чейз удалилась, клятвенно пообещав, что будет ждать в два часа пополуночи у задней калитки Букингемского дворца, Лумумба снова переоблачился в халат, а меня, слава Макаронному монстру, превратил в человека. Мог ведь и забыть...

- Эта женщина, - задумчиво сказал он, посасывая мундштук.

- Девушка, - поправил я. - Ей на вид не больше девятнадцати.

- Это называется деньги, падаван.

- В смысле?

- В том смысле, что леди Чейз выросла в холе и неге. Она не знает, что такое голод и холод. Не представляет, что значит: чего-то хотеть и тут же это не получить... Годы просто стекают с неё, не оставляя никакого следа. На самом деле, ей немного за тридцать.

- Стало быть, она из тех изнеженных барышень?

- Кто сказал, что изнеженных? Ты видел, как она двигается?

Я прикрыл глаза. Носки едва касаются пола, движения легки и уверенны, но вместе с этим очень скупы...

- Она двигается, как опытный фехтовальщик.

- Вот то-то и оно, - прикрыл глаза Лумумба, и снова повторил: - Эта женщина...

- Очень мило с её стороны было прийти, и рассказать нам о Барсукове, - попытался утешить я наставника, а затем непроизвольно почесался подмышкой.

- Рассказать... - повторил наставник, а затем вскинулся: - Чего ты всё время вошкаешься?

- А то, - огрызнулся я. - Могли бы и без блох обойтись.

- Блохи нужны для достоверности образа, - задумчиво пробормотал бвана. - Да не чешись ты. Пойдём в город - купим тебе противоблошиный шампунь.

- А ты заметил, что она нам так ничего и не сказала? - вдруг спросил учитель. - Нет, брат ты мой. Она приходила не давать показания. Она приходила знакомиться. Посмотреть, что мы из себя представляем. Попробовать, так сказать, на зуб...

- Да ведь она даже не магичка, - заметил я, пытаясь дотянуться зубами до области между лопаток. к сожалению, возможности человеческой анатомии этого не позволяли.

- Не магичка, - согласился Лумумба. - Но может ею стать в любой момент. Потенциал - ого-го.

А я вспомнил, как поначалу наставник мямлил и тушевался. Это он её сканировал... Хитрец! Даже я ничего не почувствовал.

- Всё-таки кое-что она сказала, - заметил я. - Барышня была очень близка с покойным. И здесь, в особняке, бывала неоднократно.

- И сейчас она приходила, чтобы проверить: что изменилось, - кивнул Лумумба. Статус ей позволял вызвать нас к себе, причём, в приказном порядке. Но она пришла сама...

- Потому что хотела в чём-то убедиться, - добавил я. - И что-то проверить. Вопрос - что?

- А вот это, - Лумумба поднялся. - Мы узнаем сегодня ночью.