Я разучаюсь говорить,
я становлюсь почти растеньем,
чтоб можно пчёлам с звонким пеньем
тайны судеб во мне творить.
Превозношу лишь умолчанье,
я в красном панцыре жучок,
мой век до утра дотечёт,
а там растаю в океане
меж вод и воздухов. Я — слёт
пыльцы сквозь пальцы конопляньи,
и вздроги росок на поляне,
и свет, что к ним звезда зашлёт.