Bronza

13 глава

Тетушкина горничная доложила Эльзе, что к ней гость. Девушка посмотрела на золотые часики на запястье и капризно надула губы. Марк опаздывал. Каково же было ее удивление, когда вслед за прислугой в гостиную вошел дядя Марка.

– Простите мне мою незванность! – воскликнул он. – Но я лично хотел принести свои извинения за моего племянника!

Раскланявшись, как велит простая учтивость, с ленивой медлительностью Оуэн подошел к Эльзе и склонился к руке девушки недолгим поцелуем.

– Марк сегодня обедал у меня и слегка увлекся дегустацией вин из моего погреба. Оказывается, мальчик совсем не умеет пить! – объяснил он ей, почему ее кавалер не пришел на свидание. – Но переживать не стоит. С ним все будет в порядке. Когда проспится. Надеюсь…

Проницательно, словно видели насквозь, на Эльзу глянули искрящиеся смешинками ярко-голубые глаза, вызвав у нее незнакомое ей раньше смятение. Продолжая удерживать за руку, Оуэн кончиками пальцев незаметно скользнул по девичьей руке вверх, от запястья к локтю, даже такой невинной лаской заставив ее испытать непривычно жаркое томление. Девушка невольно смутилась.

Мысленно усмехнувшись, он предложил:

– Понимаю, как вы, должно быть, огорчены столь досадным недоразумением, но позвольте мне загладить часть вины и пригласить очаровательную юную леди на небольшую прогулку в Ричмонд. Там открылась выставка китайских садов камней. Сам не видел, но говорят – это настоящее чудо ландшафтного дизайна!

Выпустив руку Эльзы, улыбнулся ей с виноватостью нашалившего мальчика, а глаза сверкнули сытым блеском нагулявшегося кота. Этот контраст действовал на женщин неотразимо. Устоять было невозможно. Оуэн знал: она не откажется от прогулки.

Прогуливаясь по тенистой аллее под руку со своим спутником, Эльза никак не могла взять в толк, почему вместо садов Ричмонда они гуляют по кладбищу. «Хайгейт» – это название отчего-то неприятно врезалось ей в память. По узким дорожкам, посыпанным мелким гравием, они проходили мимо надгробий, крестов, мимо печальных ангелов. Готические часовни, торжественно-строгие склепы и мавзолеи времен королевы Виктории. Серое небо, серый камень в темной зелени плюща, хруст гравия под ногами и шелест листвы – все это ей совсем не нравилось. Долгая пауза в разговоре, возникшая сразу, стоило им войти под арку кладбищенских ворот. Капризно сложив губы, она уже собралась было отказаться от дальнейшей прогулки.

– Правда, здесь намного интересней, чем в садах китайского императора? И так познавательно! – нарушил затянувшееся молчание Оуэн.

Они стояли возле свежевырытой могилы. Вынутая земля была аккуратно прикрыта старой рогожей.

– Как было бы хорошо лежать в этом умиротворяющем месте, обретя здесь вечный покой, не правда ли? – пряча в глубине глаз коварный огонек, спросил он у своей спутницы, которой было чуть больше двадцати. Та не нашлась, что ответить.

Опираясь на трость, Оуэн заглянул в яму.

– Какая глубокая! А как выровнены края! Совершенно идеальный прямоугольник! В этом мне видится уважение тех, кто копал, к тому, кто найдет здесь свое последнее пристанище! – восхитился он, жестом предлагая убедиться в правоте своих слов.

Надеясь, что не сильно запачкает туфли, опершись о его руку, девушка осторожно шагнула на прикрытую рогожей мягкую землю и заглянула в могилу. Оттуда на нее дохнуло смертным хладом. Почему-то нога оступилась на ровном месте, и Эльзе почудилось, что она уже падает в яму. Испуганный крик не успел сорваться с ее губ.

– Тебе нужно быть осторожней! Ты могла разбиться… – бесцеремонно переходя на фамильярное «ты», пожурил ее Оуэн, ставя девушку на твердый гравий дорожки.

Запоздало испугавшись, Эльза прижалась к нему, спрятала лицо в мягкие отвороты его пальто. В предчувствии, в томлении тела, в страхе и сладком ужасе, запутавшись в своих ощущениях, замерла она в объятиях мужчины, в ожидании близкой развязки.

– Ты волнующе пахнешь! – склонился к ней Оуэн, вынимая черепаховый гребень из ее прически. – Узнаю этот запах. Мускус, верно? – спросил он, и девушка смущенно кивнула в ответ. – Духи Клеопатры! Да, мужчины были готовы отдать жизнь за ночь с царицей! – произнес с чувственной мечтательностью Оуэн. – Я же готов отдать жизнь всего лишь за один поцелуй, что ты позволишь мне сорвать с этих нежных губ… – закончил он соблазнять дурочку.

Эльза сама прижалась к нему жарким, податливым телом, и он увлек девушку за собой, все дальше вглубь парка, под деревья. И те смыкались за ними, укрывая густой тенью.

В чьем-то фамильном склепе, на брошенном на мраморную плиту пальто, она отдалась мужчине, имени которого даже не знала. И вряд ли понимала, насколько кощунственно они поступают, тревожа покой усопших своей животной страстью. Пугающая своей определенностью мысль, что у человека, который сейчас обнимал ее, нет почтения, возможно, не только к мертвым, скользнула мимо сознания.

Утратив всякое представление о времени, слишком счастливая в его объятиях, чтобы задумываться о чем-то кроме своих ощущений, она льнула к нему, уверенная, что побывала в раю. Он курил, а она мечтала о том, как представит любимого отцу. До мельчайших деталей представляла свое подвенечное платье, надетое на палец обручальное кольцо. О Марке она больше не думала. Оуэн сам напомнил ей о нем, стряхнув с себя девушку, словно пепел с сигареты.

– Что же нам делать с Марком? – спросил он, посмотрев на нее загадочным взглядом сфинкса, ждущего ответа на свою загадку.

– Ах, я сама объясню ему! – устыдившись всего на мгновение, воскликнула Эльза.

Оуэн с укором покачал головой.

– Нет, милая моя… Мы будем очень деликатными с ним… Бедный мальчик, вырос почти сиротой. Я один забочусь о нем. Наивный и такой доверчивый… – вздохнув, будто бы и впрямь сожалеет, он помог девушке подняться с «ложа любви». Отряхнул пальто от могильной пыли и пожухлых листьев плюща. – Пусть все пока будет, как прежде… В ваших отношениях… Помучай его немного за сегодняшнее опоздание и великодушно прости! – он властно привлек Эльзу к себе, склонился к девичьему ушку. – Errare humanum est! Марк придумал тебя себе и живет иллюзиями! Но мы ведь не станем разочаровывать его, не так ли?