Брюки не требуются

Глава 15. Кто в книжный клуб?

Макайла

Рот кама. Вот что я хочу на своем клиторе вместо этого вибратора.

Не только его рот. Я хочу его руки и пальцы. Его зубы и язык. Я хочу чувствовать, как он давит на меня своим весом. Видеть, как его ресницы касаются кожи, когда он закрывает глаза, чтобы поцеловать меня. Слышать звуки, которые он издает, когда кончает.

Я хочу многого.

Но мы не всегда получаем то, что хотим. Подождите, разве не об этом пели the Stone? Я думаю об этом. Теперь я тоже пою об этом. Еще одна песня, которую я добавлю в свой список караоке, если когда-нибудь попытаюсь попробовать петь снова.

По крайней мере, я могу сказать, что вычеркнула из своего списка номера один, два, четыре, семь, девять и десять. О, и Мэгги согласилась оставить номер восемь без внимания.

Носить бикини. √

Заняться сексом с тем, кого ты не знаешь. √

Трахнуться на пляже.

Вступить в клуб «Майл Хай». √

Напиться и позволить кому-нибудь другому побеспокоиться о том, как ты доберешься домой.

Сделать парню лучший минет в его жизни и убедиться, что он об этом знает.

Купить вибратор. √

Не строить планы на следующие тридцать дней.

Сделать селфи в обнаженном виде. √

Прочитать эротический любовный роман на публике. √

Я стремлюсь выполнить все.

Почему нет?

В конце концов, на этот счет нет никаких правил.

Что касается девятого номера, то сегодня утром я сделала селфи в обнаженном виде. На свой iPhone. Не то чтобы я когда-нибудь с кем-то поделюсь этим фото. Это большое, жирное никогда.

Список. О, список. Я уже больше чем на полпути к цели. И я уже чувствую себя намного менее встревоженной. Это действительно работает.

Мой вибратор тоже работает. Каждое из моих нервных окончаний в огне. Я так близко. Почти. Почти. Еще немного. Еще немного. Я приподнимаю подол своего сарафана. Меняю позу. Я уже пробовала это голышом на своей кровати. Результат был печальным. Я пробовала в душе, снова безрезультатно. Теперь я сняла трусики, закинула одну ногу на стол и собираюсь в город с этой чертовой штукой.

Ладно, я, должно быть, делаю что-то не так, потому что сейчас десять утра, а оргазма все еще нет.

Изо всех сил стараясь попасть в нужную мне зону, я чуть не падаю, когда в мое открытое окно доносится песня «Like a Virgin».

Выключая это чертово приспособление, я подлетаю к окну.

О, мой Бог!

Кам лежит на шезлонге у себя во дворе. Без рубашки. Читает книгу. Подождите. Я открываю штору на окне и высовываюсь наружу. Далеко. Все еще далеко. Еще немного, и я превращусь в груду плоти на крыше открытого патио Мэгги. Без всякой причины маленькое ярко-розовое устройство из моей руки выскальзывает и летит вниз, вниз, вниз, приземляясь прямо на нашем заднем дворе.

Ты, должно быть, издеваешься надо мной!

Не беспокоясь об этом в данный момент, я хватаю свой телефон и нажимаю кнопку камеры. Чтобы быть уверенной, я увеличиваю масштаб и делаю снимок. Отступая от окна, прежде чем я уроню что-нибудь еще, я смотрю на фотографию.

О, мой Бог.

Кам читает «Летний менаж».

Этот сукин сын забрал мою книгу и iPod из самолета.

Что он задумал?

Вымыв руки, я не теряю больше ни минуты, прежде чем топать туда, чтобы выяснить. Да, я делаю короткий пит-стоп и засовываю вибратор под подушки одного из шезлонгов. Никогда не знаешь, понадобится ли мне он снова.

Играет «Raspberry Beret», когда я переступаю порог с пляжа на маленький квадратик травы на заднем дворе Кама.

Я чувствую прилив жара при виде его обнаженной груди.

Не время глазеть.

Уперев руки в бедра, я прочищаю горло.

— Что ты делаешь?

Прикрывая глаза ладонью, он смотрит на меня снизу вверх.

— О, привет, Макайла, я подумал, что немного почитаю, пока не стало слишком жарко.

Будь проклят этот изгиб его губ. Это заставляет рой бабочек в моем животе каждый раз взлетать. Пытаясь игнорировать реакцию своего тела на Камдена Уотерса, я прищуриваюсь.

— Это моя книга. — А затем я провожу рукой в воздухе, как будто мелодию можно увидеть. — И эта музыка из моего плейлиста.

Закрыв книгу и отложив ее в сторону, Кам садится. Когда он так сидит, невозможно игнорировать эти шесть кубиков пресса или его мускулистые бедра.

— Да, ты оставила свои вещи в самолете. Я принес их вчера, чтобы отдать тебе, но ты торопилась. Поскольку ты была так занята, и все такое, я подумал, что принесу их в другой раз, а потом этим утром, ну, у меня появилось настроение почитать.

Притворяясь милой, или я могла бы просто дать ему пощечину, я улыбаюсь и говорю:

— Ты мог бы просто оставить их для меня на стойке.

Рядом с ним стоит бутылка воды, мой iPod и динамик Bluetooth, который он использует для трансляции моего плейлиста «Песни обо мне». Он берет воду и отвинчивает крышку.

— Ты знаешь, я мог бы, но не подумал об этом. Интересная песня, кстати. Что в ней такого, что заставило тебя захотеть добавить ее в свой список?

Конечно, я могла бы схватить свои вещи и уйти, но он играет со мной, играет в игру, и я решаю сыграть в ответ.

— Я всегда хотела носить малиновый берет… и ничего больше.

Подавившись водой, он практически выплевывает ее.

— Повтори?

— Я сказала, — кричу я, — что всегда хотела носить…

— Понял, — прерывает Кам, а затем берет айпод и меняет песню. — Я думаю, что это одно из моих любимых, — говорит он мне, и «Black Coffee in Bed» теперь гремит у него на заднем дворе.

Теперь, совершенно сбитая с толку, я говорю:

— О, точно, эта. После того как мы с Себастьяном расстались, я встречалась с одним из его друзей.

Кам хмыкает, как будто ревнует. Он не может ревновать.

— Я думал, ты говорила, что у тебя не было секса с тех пор, как ты рассталась со своим придурковатым женихом?

Я могу заниматься этим весь день напролет.

— О, у меня и не было. Однако это не значит, что я не думала об этом. Полагаю, этот плейлист больше похож на список моих фантазий.

Еще одна смена песни. Эта песня заканчивается на «Dance for You». Он не делает абсолютно никаких комментариев, переходя к следующей.

Более чем удивленная, я решаю присесть. Только когда я сажусь в шезлонг рядом с ним, я вспоминаю, что на мне нет трусиков. О, черт. Маленькая деталь, которую, надеюсь, он не заметит.

Когда начинает играть «S&M», мне должно быть стыдно за сексуальность в выборе моих песен, но я уже далеко зашла. И кроме того, на данный момент весь юмор исчез из поведения Кама, и похоже, что он изо всех сил старается держать себя в руках.

Хорошо.

Прежде чем перейти к следующей песне, он выключает плеер и смотрит на меня.

— Что ж, могу тебе сказать, что твой музыкальный вкус интересен. Что касается меня, то я больше по Doors, Kinks, Grateful Dead, Radiohead.

Схватив свой iPod, я прокручиваю этот плейлист и нахожу другой.

— Мне тоже нравятся эти группы.

Он поворачивается, чтобы заглянуть мне через плечо, когда я включаю воспроизведение «Rockaway Beach».

— The Ramones, теперь у тебя есть группа.

Чувствуя себя немного самодовольной, я бросаю на него дерзкий взгляд.

— Что я могу сказать? У меня есть все это.

Ухмыляясь мне, он бормочет что-то себе под нос, чего я не улавливаю.

На мгновение мы улыбаемся друг другу, я почти забываю, как грубо он отшил меня после того, как трахнул, а он, я не знаю, о чем он думает.

— Мне пора идти, — говорю я ему.

Он открывает книгу, которая все еще лежит у него на коленях.

— Почему бы тебе не остаться на несколько минут и не узнать, чем занимаются Саммер и компания?

Учитывая, что он только что сократил мой текущий список дел на два пункта, поскольку мне больше не нужно ходить в книжный магазин или покупать новый iPod, я думаю, почему бы и нет.

— Конечно, но, когда я уйду отсюда, эта книга уйдет со мной.

— Только если ты пообещаешь, что будешь читать ее только тогда, когда я буду рядом.

— Это что книжный клуб? — смеюсь я.

— Это может быть всем, чем только ты захочешь, — отвечает он гораздо более серьезным тоном, чем мой собственный.

Все еще смеясь, я смотрю на него. Когда я это делаю, то вижу парня, немного потерявшегося в жизни, а не того мудака, каким я его считала после того, как мы занялись сексом. Снова почувствовав родственную душу, я отпустила свою враждебность. Ну и что, что мы трахнулись? Кто знает, может быть, мы сделаем это снова. Может быть, мы этого и не сделаем. В любом случае, мой сосед по самолету, ставший соседом по жилью, ставший любовником, теперь хочет быть моим учителем и партнером по книжному клубу. Пока я держу голову прямо и помню, что это все веселье, — что мне терять?

Приглушив музыку, я сажусь на шезлонг и подтягиваю ноги, вытягиваю их и устраиваюсь поудобнее.

— Конечно, я останусь. Давай, читай.

Оооо, вязкая карамель льется из его рта. Не буквально, но я клянусь, что она могла бы; у него такой низкий, глубокий и хриплый голос.

— Лето было посвящено удовольствию. Не только для Саммер, но и для двух мужчин, с которыми она его делила. День был проведен на пляже. За пределами дома было правило: не прикасаться друг к другу. К тому времени, как наступал вечер, все были переполнены сдерживаемым сексуальным напряжением. В ту ночь шторм бил в окна. Электричество погасло, и комнату освещали свечи. Это было идеальное время для веселья и игр. Как обычно, Гейб стоял на коленях. Саммер он, скорее, нравился таким. Покорным и попавшим в беду — два самых идеальных ингредиента, чтобы все случилось.

Святая сексуальность. Я чувствую, что становлюсь мокрой, и беспокоюсь, что это может просочиться сквозь мое платье.

Голос Камдена не дрогнул, он продолжал.

— Гейб пытался поцеловать Саммер в губы. Это было просто недопустимо. Наказание было необходимостью. Он смотрел на нее, пока она обматывала конец шелковой веревки сначала вокруг одного его запястья, затем вокруг другого. Он улыбнулся, когда она потянула его вверх и обернула вокруг его шеи. И он посмотрел вниз, когда она обвила им его и без того твердый член. Когда она потянула веревку, Гейб, казалось, упивался болью. Звук шлепающей по коже кожи не был ему незнаком.

Эта книга выходит за рамки эротики. Мои девичьи части такие же горячие и озабоченные, как и я сама. Я ловлю себя на том, что ерзаю.

Кам смотрит на меня и слегка смеется. По вкусу напоминает сироп, гладкий и сладкий.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Сжимая свои бедра вместе, я улыбаюсь ему.

— Суперздорово.

Почти небрежно рука, не держащая книгу, опускается, и кончики его пальцев щекочут обнаженную кожу моего бедра.

Я делаю вдох.

Он делает то же самое, а затем продолжает.

— Когда Саммер закончила свои удары плетью по голым бедрам Гейба, она сунула палец ему в рот. Он игриво прикусил его. Саммер немедленно встала и грубо взяла его за подбородок, чтобы заставить замолчать. Она притянула его лицо к Оуэну, заставляя того наблюдать за тем, что она собиралась сделать. Оуэн неподвижно стоял перед кроватью, как было проинструктировано. И в качестве дальнейшего наказания для Гейба она провела влажным пальцем по груди Оуэна и обвела головку его эрекции, которая касалась его живота. Оуэн знал, что лучше не издавать ни звука, пока ему не скажут. И поскольку он следовал правилам, то был вознагражден. Саммер опустила руки вниз, чтобы обхватить его яйца, а затем потянула. Она знала, что Оуэну нравилось, когда она вот так прикасалась к нему.

Кам останавливается на этом.

Мои глаза прикованы к его обнаженному торсу, к татуировке, о которой он еще не рассказал мне, а я еще не спросила, и к тому, как она двигалась вверх-вниз все быстрее и быстрее с каждым словом.

Опасно. Читать что-то подобное вместе.

Гормоны повсюду, они кружатся вокруг нас, вытесняя эти сексуальные мысли далеко за пределы дружеских. В этот момент мы, возможно, находимся снаружи, но кажется, что весь воздух вышел.

— Черт, — говорит Кэм, — становится напряженно. Не думаю, что смог бы оказаться на месте любого из этих парней.

Нуждаясь в воде, я беру его бутылку, используя эту возможность, чтобы немного отодвинуться, чтобы его пальцы больше не касались меня.

— Не возражаешь?

Он качает головой.

Сделав глоток, я спрашиваю:

— Однако, если бы тебе пришлось стать одним из них, на чьем месте ты хотел бы оказаться?

Поразмыслив над моим вопросом мгновение, он отвечает:

— Я отвечу тебе через несколько страниц.

— Почему через несколько страниц?

— Какой бы парень ни вошел в нее первым, это тот, кто ей нравится больше. И вот кем я хотел быть.

Я смеюсь.

— Ладно, последую твоей логике. Я думаю, что это Оуэн.

— А я думаю, что это Гейб.

Я придвигаю свой шезлонг ближе, чтобы молча читать вместе с ним.

— Здесь все дело в противостоянии плохого и хорошего мальчиков. Ты ведь знаешь это, верно?

Ухмылка, которая появляется на его губах, почти невыносима для меня, чтобы видеть.

— Продолжай читать, чтобы мы могли выяснить, — говорю я ему, пытаясь взять себя в руки.

Он издает самый сексуальный звук, и это так близко к моему уху, что я не могу сдержать дрожь.

— Кстати, — говорит он, — завязывать что-либо вокруг члена парня — это большое «нет».

— Гейб заслужил это. Он нарушил правила.

— Я не знаю, было ли то, что он сделал, достаточно жестоким, чтобы вызвать рабство. У меня болят яйца при одной только мысли об этой сцене.

Смеясь, я толкаю его локтем в бок.

— Да ладно, ты должен представлять, что он этого хотел; вот почему он так сделал.

Кам дрожит, хотя солнце теплое и яркое.

— Останемся при своих мнениях, — говорит он. — Я почти боюсь читать, что он сделает дальше.

Изо всех сил стараясь не приближаться к нему, я все равно оказываюсь ближе, чем, по-моему, должна быть.

— Саммер, на которой надет лишь пояс с подвязками и лифчик, медленно подошла к комоду, открыв один из его ящиков, и обернулась. У нее был подарок для Оуэна за его хорошее поведение. То, что она никогда раньше не дарила мужчине, но она хотела, чтобы Оуэн испытал удовольствие, которого у него никогда не было.

— Видишь, — кричу я, — он ей нравится больше!

— Мы не знаем этого наверняка. Может быть, она просто хочет занять его, пока трахает Гейба.

— Просто продолжай читать. — Я вздыхаю, чувствуя себя слишком расстроенной из-за того, что должно произойти.

— Со стеклянной пробкой… — Кам слегка задыхается и удобнее устраивается на шезлонге.

— Ты в порядке? Хочешь, я почитаю? — предлагаю я с ухмылкой.

— Не, я в порядке, — говорит он.

Желая выяснить это, я спрашиваю:

— Она действительно собирается сделать то, что я думаю, что она собирается сделать?

— Да, есть шанс, что она нацелилась на мужскую точку G, но, кто знает, может, и нет.

Я приподнимаю бровь.

— Предполагается, что стимуляция простаты доставляет действительно приятные ощущения, так я слышала.

Сохранять невозмутимое выражение лица трудно, и из моего горла вырывается смешок.

Бросив на меня злобный взгляд, он снова начинает читать.

— Со стеклянной пробкой в одной руке и бутылочкой смазки в другой Саммер приказала Оуэну лечь на кровать.

Теперь мой смех невозможно сдержать. Да, Саммер собирается стимулировать предстательную железу.

Внезапно Кам делает паузу.

Я смотрю на него.

— О, Иисус Христос, если все идет к тому, о чем я думаю, это было бы еще одним большим и решительным «нет». У меня сводит задницу от одной мысли о том, что она собирается сделать.

— Да ладно, Кам, поживи немного — экспериментировать не вредно, — говорю я, подталкивая его локтем.

— Ладно, хорошая девочка, я не забуду напомнить тебе о твоих словах в следующий раз, когда мы соберемся вместе и я достану смазку и стеклянный фаллоимитатор.

Мои девичьи части тоже должно быть заело. Это не так. Просто тот факт, что он думает, что будет следующий раз, немного возбуждает меня. И мне интересно, действительно ли у него есть стеклянный фаллоимитатор…

— Заткнись и читай, Кам.

— Я заставил тебя задуматься, — говорит он и продолжает чтение. — Гейб все еще стоял на коленях и мог все видеть со своего места. Проходя мимо, Саммер дернула его за веревку. Таким образом она устраивала сцену. Она хотела, чтобы Гейб видел ее, как она седлает бедра Оуэна. Смотрит, как она вставляет пробку внутрь Оуэна, смотрит, как член его направлен вверх, к его животу. На основании было кольцо для раскачивания взад-вперед. Саммер кивнула Оуэну, позволяя ему выразить свое удовольствие, а затем один раз дернула за кольцо. Он издал похотливые стоны, и его член взметнулся вверх в пустой воздух. Саммер переместилась. Сейчас была еще не его очередь. Однако она подвела руку Оуэна к кольцу и предоставила ему пользоваться пробкой в свое удовольствие. Он знал, что его член скоро привлечет ее внимание, и пока его устраивал ее подарок. Саммер повернулась к Гейбу и встала перед ним на колени. Она назвала его очень плохим мальчиком. Он ухмыльнулся. Ей нравилось, когда он вот так ухмылялся. Затем она наклонилась, чтобы слизать предъякулянт с его эрекции. Один, два, три раза. Сдержанность давалась Гейбу нелегко, но он хотел, чтобы ее рот был рядом с ним больше, чем что-либо еще.

Прямо сейчас покалывание между моих бедер такое сильное, что я знаю, если бы у меня был тот вибратор, его нужно было бы включить всего на секунду, и я бы кончила.

Кам останавливается и вытирает пот со лба.

Я не могу удержаться, чтобы не поднять на него глаза и не уставиться на сексуальную щетину так близко к моему рту, что я бы с удовольствием провела по ней языком.

Словно услышав мои грязные мысли, он потирает подбородок, прежде чем продолжить.

— Саммер никогда никого не оставляла в стороне и не собиралась начинать. Обоим мужчинам не было разрешено трахать ее киску в одну и ту же ночь. У нее были на то свои причины. Награда и наказание — возможно. Может быть, и нет. Развязав Гейба, она потянула за кольцо на его соске и повела к кровати. После того дня, который у них был, сегодня вечером она была горяча для них обоих. Она предоставила Оуэну выбор. Он мог оставить в себе пробку, и она заставила бы его кончить своим ртом, или он мог бы вынуть ее сейчас и использовать утром, прежде чем вернуть ей. Обычно мастурбация и оргазмы разрешались только в ее присутствии, но это был подарок только для него. Он решил вынуть пробку. Он знал, что сегодняшний вечер принесет удовольствие, от которого он не сможет отказаться. Очень скоро у Саммер был мужчина перед ней и еще один позади нее.

Это заставляет Кама перестать читать.

Его дыхание тяжелое.

Как и мое.

Мой взгляд перемещается к его рту.

Возбуждение пронзает меня, и я быстро отвожу взгляд, боясь, что он заметит мое желание. Когда я чувствую себя немного более собранной, я поворачиваюсь назад и обнаруживаю, что его глаза прикованы к моим губам.

Заметив, что его поймали, он снова переводит взгляд на книгу.

Мой рот приоткрывается при мысли о том, что его губы коснутся моих. На множество поцелуев, которыми мы обменялись, и на то, насколько они были хороши. И при воспоминании о том, что мы делали с телами друг друга.

Взгляд Кама поднимается, чтобы вернуться ко мне.

— Ладно, время для перерыва. Что скажешь, если мы окунемся в воду? Предпочтительно в действительно холодную воду.

Не в силах быть рядом с ним больше ни минуты, я спешу подняться на ноги, настолько переполненная похотью, что, боюсь, могу прыгнуть на него сверху в любой момент. Мой голос хриплый и слабый, когда я хватаю свой iPod и говорю ему «нет, я не могу. Я должна идти».

— Подожди, — зовет он, поднимая книгу.

— Оставь у себя, — говорю я ему. — Закончим в другой раз.

— Макайла, — зовет он, преследуя меня.

Я останавливаюсь как раз перед тем, как мои ноги касаются песка.

— Сходи со мной куда-нибудь сегодня вечером.

Каждая косточка в моем теле хочет сказать «да».

— Я не могу. У меня планы с Мэгги и некоторыми ее друзьями пойти в the Underground. Ты можешь присоединиться? — предлагаю я.

Он качает головой.

— Я ненавижу клубы. Я стараюсь избегать их, когда могу. Достаточно плохо, когда я нахожусь в Нью-Йорке, а мой лучший друг тащит меня куда-то. Но как насчет завтрашнего вечера?

Я опускаю взгляд, ругая себя за то, что предложила ему прийти сегодня вечером только для того, чтобы он отшил меня. Решив, что, вероятно, лучше всего оставить все между нами таким, какое оно есть.

— Я еще не уверена, каковы мои планы.

Он наклоняется вбок, пока не встречается со мной взглядом.

Я громко смеюсь.

— Что ты делаешь?

— Заставляю тебя смотреть на меня.

Чтобы выпрямить его, я физически кладу руки ему на бока, чтобы сдвинуть его с места. Как только мои ладони касаются его обнаженной кожи, по моему телу пробегает электричество. Это уже слишком. Искушение так велико. Я быстро перевожу его в вертикальное положение и ослабляю хватку.

— Ладно, я смотрю. Что теперь? — спрашиваю его.

Он приподнимает мой подбородок, чтобы я посмотрела на него, и я представляю себе, как Саммер наклоняла голову Гейба. Однако его прикосновения гораздо нежнее. И все равно прикосновение обжигающее, и его слишком много, чтобы вынести.

— Я хочу пригласить тебя куда-нибудь. Я хочу получить шанс объясниться с тобой. Я виноват перед тобой. — говорит он мне, и его голос звучит на сто процентов искренне.

Искренность — это не то, что мне нужно. Я качаю головой.

— Ты не виноват передо мной.

— Это неправда.

— Кам, ты не должен.

— Макайла, я должен.

— Кам, остановись. Давай забудем об этом и останемся друзьями.

Он подходит ближе ко мне.

— Я не думаю, что смогу это сделать.

С тихим смехом я отступаю назад.

— Это зависит не только от тебя, — говорю я ему и ухожу.

Надеюсь, это было не слишком стервозно. Я действительно работаю над этим.

— Макайла, просто поговори со мной.

Я не могу этого сделать. У меня уже была неделя, когда я гадала, что, черт возьми, произошло. Я действительно не должна подвергать себя еще одному испытанию. Не прямо сейчас. Не тогда, когда я пытаюсь наладить свою жизнь. Он явно полон сожалений и замешательства. Ни то, ни другое не является чем-то, что мне нужно в моей жизни прямо сейчас. И все же, в некотором смысле, я задаюсь вопросом, так ли это.

— Я не сдаюсь, — кричит он.

Я не могу удержаться от ухмылки.

На самом деле, я не пытаюсь разыгрывать из себя недотрогу.

Виляя задницей, я продолжаю двигаться. Я точно знаю, куда направляюсь. Чтобы достать этот чертов вибратор, я засунула его под подушку в гостиной и молю Бога, чтобы на этот раз он сделал свою работу.

Я оглядываюсь назад.

Конечно же, его глаза прикованы к моему покачивающемуся заду.

Если я ему нужна, он появится сегодня вечером.

И мы разберемся что делать дальше.

Или не разберемся.