Брюки не требуются

Глава 19. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали

Макайла

Знаете, как когда вы встречаете кого-то, то просто сходитесь характерами?

Да, со мной такого никогда не случалось. До сих пор нет. Не до Кама. Мы с ним говорим обо всем. Ни одна тема не является для нас запретной. Это весело и захватывающе, но в то же время немного пугающе. Наши взгляды иногда совпадают, иногда нет. Дебаты всегда вызывают интерес. И долгие дискуссии, кажется, проходят в мгновение ока.

Я знаю все о том, какое место он занимал в школьной команде по плаванию и какая у него любимая футбольная команда. Знаю, что ему больше нравится баскетбол, чем бейсбол, и он хочет приобрести абонемент в «Лейкерс» в этом году. Он даже делился историями о своем брате и сестре, например, о том, как они обманом заставляли свою няню оставить их одних. Как они привыкли ездить на метро без ведома родителей и самостоятельно исследовать город. Как они всегда рассчитывали друг на друга. Делали все вместе.

В свою очередь, он знает, что я была лучшей в своем выпуске. Что мы с Мэгги презирали чирлидерш в старшей школе и что я не потеряла девственность, пока не поступила в колледж. Да, Мэгги сильно на меня наговорила по этому поводу. Я рассказала ему о смерти моей матери. О том, что мать Мэгги приютила меня и что она мне как родная. И еще он знает, что создавать украшения — мечта всей моей жизни.

Думаю, что с каждым часом бодрствования мы узнаем немного больше друг о друге.

Не то чтобы я вела учет в своей записной книжке или что-то в этом роде, но мы виделись каждый день в течение последних двадцати двух дней. Мы не проводили вместе каждую ночь. Однако в те ночи, когда мы не оставались вместе, Кам пробирался в мою постель ранним утром, чтобы разбудить меня перед уходом на работу. Все, что я могу сказать, так это то, что секс был фантастическим. Разнообразным. Диким. Сумасшедшим. Подчиняющим. Романтическим. Горячим. Список можно продолжать и продолжать. И да, не стреляйте в меня, но я составила список прилагательных, чтобы описать его.

С другой стороны, есть его текстовые сообщения. Как по маслу, он пишет мне сообщения в течение дня, когда у него перерыв — смешные сообщения, грязные сообщения, иногда откровенно порнографические сообщения. Они всегда заставляют меня смеяться, а иногда и краснеть.

Я стараюсь быть настолько остроумной, насколько могу, но, когда доходит до дела, я просто не такая смешная, как он.

Шшш… не говорите ему этого.

Завтра Кам летит в Нью-Йорк на выпускной своей сестры. Его не будет неделю, и я думаю, что буду скучать по нему.

Странно думать, что парень, которого я знаю не так давно, уже так много значит для меня.

Честно говоря, я стараюсь не думать об этом слишком много. У меня есть склонность переосмысливать все, но я отказываюсь переосмысливать нас.

Когда я вставляю ключ в замок своей двери, на мой телефон приходит сообщение.

Кам: Я на ланч. Хочешь встретиться со мной?

Я: Только вернулась домой. Давай я что-нибудь куплю, и мы сможем устроить пикник. Где встретимся?

Кам: На главной вышке спасателей. Захвати книгу. Она лежит на моей тумбочке рядом с презервативами с шипами. Не стесняйся взять с собой и один из них. У Гейба ничего не будет против меня.

Я: Продолжай мечтать.

Не торопясь, я захожу внутрь дома и стаскиваю с себя парадную одежду, чтобы переодеться во что-нибудь более удобное и, возможно, немного более сексуальное. Идеально подойдет сарафан без бретелек. Я собираю волосы назад и надеваю пару шлепанцев. Гораздо лучше.

Я провела утро, обзванивая бутики, куда отправляла свое портфолио, чтобы попытаться разместить свои работы в их магазинах. Опять же, никаких успехов.

Оказывается, я все же не могла жить без плана. Это просто не про меня. Свободная любовь? Это я могу сделать. Быть птицей свободного полета? Не очень.

Полный список или нет, но мне кажется, я знаю, кто я такая. Та же старая Макайла — просто улучшенная версия. И мне нравится, какая она есть.

И все же мне нужен план. Продажи в магазинах для серфинга растут не совсем так, как прогнозировали Дерек и Андре. Цены слишком высокие, и нет никакой возможности снизить их и при этом получать приличную прибыль без ущерба для качества. А этого я делать не хочу. Мы с Андре ходили вокруг да около по этому поводу. Он дает еще две недели для продажи моих работ. Скоро, я уверена, заберу свои дизайны из его магазинов.

Кам и Бруклин прячут свой запасной ключ под ковриком у входа. Насколько это банально? Но, эй, это срабатывает, когда мне нужно попасть внутрь.

Отперев дверь, я спешу через кухню и останавливаюсь, когда вижу подарочную коробку на столе.

Все мы знаем, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали, и мне следовало бы знать это лучше, но все же я не могу удержаться и слегка приподнимаю крышку. Внутри что-то серебряное и блестящее, и оно поблескивает на солнце. Теперь я должна узнать, что это такое.

Сняв крышку, я смотрю на подарок сверху вниз, изучая, совершенно не уверенная, что это такое. Это цельный кусок металла с тремя бусинами на конце и изогнутой ручкой. Там есть открытка, и я читаю ее. Там написано: «Кам, вот забавная палочка, которую можно использовать вагинально и анально, не обязательно в таком порядке. Захвати ее с собой, когда прилетишь в Нью-Йорк и мы увидимся. Без всяких условий. Обещай. Не могу дождаться, когда увижу тебя. С любовью, Ванесса».

Как горячую картошку, я бросаю ее в коробку обратно и жалею, что вообще заглянула внутрь. Теперь у меня в голове не только картинка того, как это работает, но и Меган с буквы Б, использующая это перед Камом, чтобы заманить его обратно.

Потрясающе. Просто потрясающе.

Выбегая из кухни, я бегу в комнату Кама. Сделав вдох, я успокаиваю себя. Мне не о чем беспокоиться. Он никогда не давал мне повода беспокоиться из-за Меган с буквы Б. Просто потому, что она постоянно тусовалась с ним и его братом и они делятся воспоминаниями о Брэндоне, это не значит, что он хочет ее трахнуть. Просто потому, что я видела, как он уступил ей однажды, не значит, что он уступит снова.

Убежденная в своей правоте, я беру книгу и с улыбкой смотрю на упаковку презервативов. Кам купил целую кучу глупых игрушек, но эта, безусловно, самая смешная. Маленькие серебряные заклепки украшают внешнюю сторону с одной большой на конце. Это предназначено для того, чтобы стимулировать ощущение пирсинга внутри меня. До сих пор я отказывалась от этого, но кто знает, может быть, я решусь на это сегодня вечером.

Почувствовав себя лучше, я ухожу, стараясь не думать о забавной палочке — во всем ее блеске и тех углах удовольствия, которые она обещает принести. Нам с Камом не нужны такие игрушки, чтобы получать удовольствие.

Взволнованная возможностью сесть за руль своего первого автомобиля, я запрыгиваю в свой ярко-синий джип. Я сузила круг поисков до двухдверного джипа, меньшего размера, чем у Кама, или Ford Focus. Придя в ужас от мысли, что я буду водить что-либо, кроме машины без крыши, в пляжном городке, Кам уговорил меня сесть в джип. Этот цвет не был его любимым. Девчачий. Дерзкий. Это идеально подходило новой мне.

Зайдя в единственный магазин сэндвичей в Лагуна-Бич, где предлагают не только хлеб без глютена, я заказываю два сэндвича с ветчиной и швейцарской капустой из цельнозерновой муки, пакетик овощных чипсов (потому что настоящих картофельных чипсов там не предлагали) и две порции воды. Изобразив на лице улыбку, все еще размышляя о том, что он собирался сделать с этим подарком, я направляюсь на пляж. Припарковав машину, я отправляюсь на поиски Камдена, стараясь не думать о том, какая у него была сексуальная жизнь с Ванессой. В то время как мы с Себастьяном всегда были ванильными, были ли у него и Меган такие же отношения?

О, Боже, я так волнуюсь.

Он снял рубашку и закинул ногу на ногу, я сразу же замечаю его длинное, худощавое тело. Он стоит возле главной башни спасателей, которая, как ни странно, больше не используется как башня из-за своего возраста. Тем не менее она остается прочно укоренившейся на Лагуна-Бич, потому что является культовой. По крайней мере, так мне сказал Кам.

Издалека я наблюдаю, как он потягивается и двигается. Всегда очарованная линиями его тела, его изгибами и впадинками, я задаюсь вопросом, если я замру прямо здесь, как долго я смогу наблюдать за ним, прежде чем он посмотрит в мою сторону.

Через несколько секунд он поворачивается в мою сторону с такой широкой, яркой и искренней улыбкой, что мне хочется расцеловать его лицо. Я хочу запустить руки в беспорядок его волос, провести кончиками пальцев по этим бровям и проследить языком по изгибам его ушей. Я хочу съесть его, как самое сочное яблоко, и позволить ему стекать по моей ладони, запястью, предплечью, а потом вылизать его целиком.

Вместо этого, Меган с буквы Б — это все, что я могу видеть, тот образ из ночи в клубе, когда она облизала его целиком, и все, что я могу изобразить, — это слабый намек на улыбку.

— Привет.

— Привет. — Он подхватывает меня на руки и кружит, игнорируя или не замечая моего отчужденного поведения.

— Ты выглядишь… великолепно, — говорит он, опуская меня на землю.

Я не отвечаю. Вместо этого смотрю на корзинку для пикника, которую держу в руке, хотя, честно говоря, мне все равно, будем ли мы есть вообще.

— Я снял для нас домик на ближайший час, — говорит он мне, указывая на один примерно в пяти хижинах от нас.

Заботливая рука на моей пояснице, когда он забирает у меня корзину, заставляет мои колени ослабеть.

— Итак, сегодня утром возле моей башни был парень, который продолжал притворяться, что тонет…

Мы всегда с нетерпением ждем возможности рассказать друг другу о событиях дня, но прямо сейчас все слова, кажется, сливаются воедино. Шаг за шагом, бок о бок на песке, я чувствую, что могу лопнуть, если не спрошу его о том, что я видела.

Внутри домика есть телевизор, диван, пара стульев и мини-бар. Должна сказать, это довольно мило. Кам ставит корзинку на столик перед диваном и, нахмурившись, поворачивается ко мне.

— Ты злишься на меня?

— А должна? — Я сжимаю губы и медленно провожу языком по внутренней стороне зубов, чтобы говорить тише.

— Давай посмотрим, насколько я знаю, ничего не случилось с тех пор, как я съел тебя на завтрак, — говорит он, беря меня за руки своими грубыми, мозолистыми руками и заставляя меня дрожать.

Этот намек на улыбку на моих губах злит меня еще больше. Почему он всегда так поступает со мной — заставляет меня смеяться в любой ситуации, даже когда я этого не хочу?

— У тебя критические дни? — спрашивает он. — Потому что, если это так, ты могла бы предупредить меня. ПМС иногда превращает женщин в другое существо. В это время моя сестра всегда ведет себя как настоящая стерва, так что я знаю, как с этим справиться.

Мой рот открывается, и слова просто вылетают наружу.

— Нет, у меня не месячные. Но ты знал, как вести себя с Ванессой, когда у нее были критические дни?

Он несколько раз моргает, и потом, я думаю, до него доходит.

— Ты заглянула в коробку на моем кухонном столе, не так ли?

Я пожимаю плечами.

— Возможно, я могла бы это сделать.

Он смеется. Он действительно смеется.

Я хочу ударить его. Вместо этого я отступаю назад.

Кам хватает меня и крепко прижимает к себе.

— Ванесса присылает мне секс-игрушки с тех пор, как я переехал сюда, как будто ее провокации могут привлечь меня.

— И что, ты пользуешься ими?

Он снова смеется.

— Нет; в прошлом я находил девушку и использовал их с ней — ну, знаешь, как «пошла ты, Ванесса». Но на этот раз я просто собирался выбросить его, пока Бруклин не остановил меня. Он хотел, чтобы это сыграло какую-нибудь шутку с его подругой Сашей.

Все мое тело расслабляется.

— О, — это все, что я могу сказать.

Этот смех заполняет маленькое пространство, и он притягивает меня вплотную к своему телу.

— Ты ревнуешь?

Я отталкиваю его.

— Нет, а должна?

Непоколебимый, он тянет меня назад.

— Нет, я хочу только тебя, — шепчет он мне на ухо, облизывая его. — Я даже не увижусь с ней на этой неделе, потому что моя сестра терпеть ее не может. Но даже если и увижусь, тебе не о чем беспокоиться.

Признание Кама наполняет меня, и я чувствую себя глупо из-за ревности к женщине, которая так сильно ранила его.

— Прости, — говорю я. — Мне не следовало так реагировать.

Его губы находят мои.

— Детка, зеленый тебе идет, но, если ты чувствуешь себя виноватой, я думаю, что могу придумать для тебя хороший способ загладить свою вину.

Умирая от желания услышать это, я откидываюсь назад.

— И что бы это могло быть?

Он подмигивает мне.

— Как насчет того, чтобы поговорить об этом после обеда? — А потом он открывает корзину для пикника.

Как только еда подана, мы садимся рядом друг с другом на диван и приступаем к принятию пищи. Я разворачиваю свой бутерброд и поливаю его небольшим количеством горчицы. Кам наблюдает за мной с живым интересом. Я улыбаюсь ему, и он облизывает губы, прежде чем начать жевать свой бутерброд. Я отпиваю глоток воды. Глотаю. Он откусывает кусочек чипса и корчит гримасу. Это нарушает наше уютное молчание.

— На вкус они как картон, — говорит он.

— Знаю. Но либо они, либо салат из капусты.

Он содрогается и откусывает еще кусочек.

— Я остановлюсь на картоне.

После этого все между нами возвращается на круги своя, и я рассказываю ему о своем утре. Небольшой крюк, но мы снова на верном пути.

Мы доедаем, и Кам берет книгу.

— Время книжного клуба. — Он ухмыляется и растягивается на подушке, которая не такая мягкая, как диван, но лучше, чем песок, на котором мы лежали на прошлой неделе, пока читали. Чтобы закончить эту книгу, требуется некоторое время, потому что мы постоянно отвлекаемся.

Я протискиваюсь между ним и спинкой уличной мебели и кладу подбородок на его обнаженную грудь. Не в силах остановиться, я опускаю взгляд на его тело. К его прессу, который гладкий и такой рельефный, что мне приходится обводить углубления пальцем. Его ноги — сплошные мускулы, и я просовываю одну из своих ног между его, просто чтобы почувствовать его силу рядом со мной.

Мой взгляд поднимается к его соску прямо рядом со мной, и я думаю о том, как сильно ему нравится, когда я кусаю его там, затем к его загорелой шее, толстой и сильной, его кадыку, сексуальному, когда он говорит этим глубоким голосом.

— Макайла. — Он шлепает меня по заднице.

Я встречаюсь с его серым взглядом.

— Готова? — Он смеется, как будто точно знает, о чем я думаю.

— Готова. — Я улыбаюсь ему и закрываю глаза.

Когда он вытягивает руку и накрывает нас книгой, его карамельный голос звучит ясно и громко.

— Это было в середине лета. Отметка на полпути. Саммер лежала в центре своей кровати, глядя на обоих мужчин. Она знала их тела так же хорошо, как свое собственное. Гейб был выше Оуэна, и на его бледной коже были чернила, в то время как Оуэн был загорелым, и у него не было татуировок. Гейб довел Саммер до оргазма кольцами для сосков, и его недавним подарком в виде пирсинга на члене, который доставил ей бесконечное удовольствие.

Кам делает паузу.

Поглаживая рукой его теплую грудь, я смотрю на него снизу вверх.

— Ты все еще зациклен на этом, не так ли?

Он немного отодвигается, заставляя мое тело еще больше накрыть его.

— Тот пирсинг. Я просто не могу даже думать об этом. Это должно быть чертовски больно.

Я не могу перестать прикасаться к нему, обводя пальцами его соски.

— Он сделал его ради нее. Для ее удовольствия. Я думаю, это романтично.

Его голова резко опускается.

— Не знаю. Цветы были бы такими же романтичными и гораздо менее болезненными.

Я сильно ущипнула его за сосок.

— Просто продолжай читать.

— Ой, — говорит он. — Сделай это еще раз. Я могу вытерпеть боль во имя романтики.

От этого смеха по моему телу пробегает дрожь.

— Продолжай читать, Ромео.

— Ладно, ладно. Саммер с благодарностью посмотрела на Гейба и Оуэна. Они знали ее тело так же хорошо, как она знала их. Они знали, что ей нравится, а что нет. Как доставить ей удовольствие. Саммер приподнялась на локтях, чтобы увидеть две пары устремленных на нее глаз. Двое мужчин лижут ее киску, гладят ее, трахают пальцами, доводя ее до грани чистого, неразбавленного удовольствия. Внезапно Гейб прекратил свои манипуляции и велел ей сесть. Она терпела приказ только потому, что знала, что забвение скоро будет принадлежать ей. — Кам останавливается и проводит рукой по моему конскому хвосту.

От его ласк мне становится еще жарче.

Не сводя с меня горящих глаз, он говорит:

— Гейб, очевидно, альфа, так почему же он продолжает делить ее с Оуэном? Почему бы не вышвырнуть его на обочину?

Пот согревает нас и практически сливает наши тела воедино. Когда воздух между нами практически потрескивает, я отвечаю ему:

— Потому что Оуэн дает ей то, чего нет у Гейба, — нежность.

Его сильные плечи, мускулистые бицепсы и твердые, скульптурно вылепленные шесть кубиков пресса — это внезапно все, что я могу видеть, когда он недоверчиво качает головой.

— Почему одного человека не может быть достаточно?

Я смотрю, как капельки пота стекают по его прессу, похожему на стиральную доску.

— Я думаю, для большинства одного достаточно, — говорю я и задаюсь вопросом, думает ли он о том, почему Ванесса изменила ему.

Кам немного сильнее дергает меня за конский хвост.

— Как ты думаешь, есть ли во мне немного Гейба и немного Оуэна?

Я смотрю в его жаждущий, горячий взгляд.

— Да, я думаю, что это так, и для меня тебя более чем достаточно, — успокаиваю я его.

Выпячивая грудь, он смеется.

— Это прозвучало очень похоже на то, будто я это выпросил. Пожалуйста, забудь, что я вообще спрашивал тебя об этом.

Кончиками пальцев я провожу по верхней части его бедра и наклоняюсь, чтобы поцеловать его в грудь.

— Я этого не сделаю. Мне, скорее, нравится мысль о том, что я могу быть немного хорошей и немного плохой.

Он качает головой.

— Ты, Макайла Александер, никогда не перестаешь удивлять меня тем, что говоришь.

Легкое облизывание его соска заставляет мой собственный сосок ткнуться в хлопок моего платья.

— Хорошо. Тогда я знаю, что всегда смогу заставить тебя гадать.

Со смехом Кам переводит взгляд на книгу.

— Саммер пододвинулась к краю кровати и поставила обе ноги на пол. Гейб израсходовал свой недолговечный контроль и провел рукой по ее бедру, чтобы провести пальцем по ее влажной киске. Ее тело отреагировало легкой дрожью, и он коварно улыбнулся. Оуэн подсел к ней сзади, притянув ее спину к себе, чтобы она прислонилась к его груди. Он всегда был милым, нежным. Гейб устроился между ног Саммер и грубо положил руки ей на бедра. Сердце Саммер бешено заколотилось, когда Оуэн обхватил руками ее ребра чуть ниже грудей. Гейб переступил с ноги на ногу и обхватил свой член у основания, направляя его к ее отверстию и толкаясь внутрь нее. Одним быстрым толчком он вошел в нее полностью. Металлический пирсинг вызвал у нее ощущение удовольствия, пробегающее рябью по телу.

Никто из нас ничего не комментирует, оба очарованы действиями этих троих.

— Оставляя Оуэна позади нее, Гейб медленно трахал Саммер в течение нескольких толчков, затем просунул руки под ее колени, согнув их, сильнее прижимая ее к Оуэну и углубляя угол наклона. Саммер вскрикнула, когда он вошел в нее, а затем остановился, давая Оуэну как раз достаточно времени, чтобы приподнять ее и опустить обратно. Его тело переместилось так, чтобы он мог войти в нее сзади, и они втроем стали двигаться. Кожа шлепалась и скользила. Один из них застонал. Затем другой. Наслаждение накрыло их с такой силой, что у всех троих перехватило дыхание. Оуэн кончил первым. Скользкий жар хлынул из-за спины Саммер. Гейб с криком вонзился в нее еще раз, а затем тоже кончил. Лето началось давным-давно и теперь кануло в пучину забвения. — Кам захлопывает книгу и полностью притягивает меня к себе.

Я бросаю на него взгляд из-под опущенных ресниц.

Его глаза сверкают на меня сверху вниз.

Ощущая его горячую и толстую эрекцию у своего живота, я резко утыкаюсь подбородком в его грудь и смотрю на него, слегка извиваясь.

— Эй, большой мальчик, ты там немного возбудился?

Внезапно Кам садится, подталкивая меня сесть рядом с ним.

— Я бы никогда, ни за что не стал делить тебя с другим парнем.

— Я… я бы никогда этого и не хотела.

Встав, он рывком поднимает меня на ноги.

— Хорошо. Тогда да, я действительно возбужден, и у меня есть всего двадцать минут до того, как мне придется вернуться к работе. Идем со мной.

Плетясь за ним, я с трудом поспеваю, так как мои шлепанцы то и дело застревают в песке.

Я понятия не имею, куда мы направляемся.

Но на самом деле, это не значит, что я бы не последовала за ним.

Я последую за ним куда угодно.