Бурсак принцепса Инферно

Глава 6

- Могу чем-то помочь, сударь? - не изменяя себе, отвечаю в максимально шутливой и несерьёзной форме, ибо общение должно быть приятным и в радость, а не словесной битвой, где побеждает душнейший.

Оставим дуэли кружевами слов аристократам, а мы люди простые, так что подобная чепуха нам не к лицу. Как там говорилось? «Будь проще, и люди к тебе потянутся»? То-то и оно, и неважно, что тянутся пока в основном демоны, рано или поздно и люди подтянутся, подтянутся же? Или сей свет манит лишь инфернальных созданий?

А люди просто сгорят в его сиянии?

Эту мысль стоит обдумать, ибо я видел живое воплощение подобного тезиса. Маги света по своей сути и правда похожи на лампочки, что так и манят своим теплом и светом наивных светлячков. А те просто сгорают в сиянии испепеляющей магии «святых» волшебников. Впрочем, грязи от этих чародеев я видел ничуть не меньше, чем от их коллег с магией более тёмного тона. Но если задуматься, то что определяет наше бытие? Мысли? Образование? Окружение? Или же мир? Что делает из невинных детей монстров или святых? Что служит фундаментом идеального человека?

На мой взгляд, все элементы важны и служат кирпичиками, что и собирают личность в единый монолит под названием «Я». Без одного невозможно другое, а без третьего — первое. И казалось, какая-то сущая мелочь может оказаться основополагающей для становления. Но тем любопытней наблюдать за развитием каждого индивида. Будучи условно «бессмертным» героем, которого призывают изучать мир в мир, я видел разные аспекты людской натуры. И как тёмные времена, так и миг торжества света...

Хватит вести себя как шут Бесфамильный... — голос тут же приобретает арктически замораживающие нотки, но подобным меня уже давно не пронять, так что не на того напали.

Вот в имперской армии были настоящие монстры...

Так что какое мне дело до каких-то там демонов? Мысленно хмыкнув, спокойно перевожу взгляд на медленно закипающего демона. В глазах горело хищное торжество, и на какую-то долю секунды куратор даже забыл, как он зол от подобной дерзости, не свойственной первогодкам и даже старшим студентам сей академии.

- Карим... - нарочито ласково замурчал демон. - Артефакт академии зафиксировал смерть разумного в её стенах. - продолжил куратор, но я и бровью не повёл, доводилось как-то играть в американскую рулетку с пьяными господами офицерами, а следом и модные тогда картишки, поэтому навык «каменного лица» развит до неприличия. - Технически разумный всё ещё жив, но вот незадача... Правило было нарушено, так что я поймал тебя на горячем. - демон буквально лучился от довольства, как сытый кошак.

Интересно, им с этого какой-то барыш идёт? Или просто настолько фанаты собственной работы? Любопытно, однако.

- Какие ваши доказательства? - вспомнив один фильм, отвечаю с характерным акцентом, на что куратор аж подавился от возмущения.

Где-то вдалеке мелькнули инфернально-зелёным светом очи одного демона, и куратор тут же вытянулся по струнке, прежде чем очередной незваный иномирец в пару махом приблизился к нам.

- Итс кутэ... - хмыкнул де Сад и, нарушая всё личное пространство куратора, приблизился к нему вплотную. - Настолько недоволен? Случилось что-то хорошее? - Малик загадочно улыбнулся, буквально спрашивая одними глазами.

- Случилось... Чудо. Светлейший. - сам демон как-то стал даже меньше в плечах и росте, настолько на него давила аура дэ Сада.

- Чудесато, значит? - Малик вновь опасно замурчал, словно мейнкун, вставший на две задние лапы.

- Это не ответ, офицер. — дэ Сад мгновенно перешёл на рык, и демон тут же стал белее мела. — Был ли нарушен контракт? Его буква? Дух? Ушла ли душа? — с каждым новым словом он буквально вбивал куратора в пол своей подавляющей аурой. — Поэтому задумайся над ответом. И не мешай «душам» качаться и постигать магическое искусство... — его глаза тут же вспыхнули ядовито-шартрезовым светом. — А теперь займись чем-нибудь полезным. — демон тут же растворился в сполохах дыма, а затем Малик перевёл очи и на меня. — Вас это так же касается, Бесфамильный. — скупо кивнув, он мгновенно исчез, оставляя меня и мою задумчивость позади.

Сбросив наваждение, продолжаю идти как околдованный, пока наконец-то не замечаю странный зал. Хмыкнув и окончательно скинув наваждение, продолжаю осмотр столь загадочной локации.

В центре величественного каменного зала находилась прекрасная беседка. Она имела изящную округлую форму и была выполнена из белого мрамора с тонкой резьбой. Тонкие колонны изящно поддерживали изогнутую крышу, украшенную небольшим куполом. Под куполом же, напротив, расположен небольшой фонтан, чьи струи создавали приятное журчание, наполняя атмосферу спокойствием.

Внутри беседки также размещены несколько массивных скамеек, сделанных из белого мрамора и украшенных изысканной резьбой. На скамейках разбросаны мягкие подушки, приглашающие гостей присесть и насладиться уединением в этом уютном уголке. Сама же беседка находится на небольшом пьедестале, к которому ведут несколько ступенек из гладкого камня. Вокруг неё устроен маленький сад с аккуратно обрезанными кустами и красочными цветами, придающими месту особую красоту.

И над всем этим великолепием простирается искусственное небо с ярко сияющим солнцем. Небесная синева и мерцающие звезды создают впечатление бесконечности, а солнечные лучи придают столь уютному уголку особенно теплый оттенок.

Сам же фонтан был украшен изящными статуями и роскошными цветочными клумбами, из которых игриво выглядывали синие розы, цветом уходившие больше в индиго, и был он в стиле барокко. Его мраморные ступени украшены искусными узорами и фигурами разных мифических существ, борющихся с водными брызгами. Следом шли и огромные массивы мрамора, из которого высечены в форме ангелов архаичные статуи, держащие золотые чаши, из которых и бьются струи воды.

Центральным элементом фонтана является изящная скульптура, напоминающая своим видом легендарную Нефертити, изящно вписывающаяся в общий ансамбль скульптур. Ее фигура излучает хищную грацию и соблазнительную красоту, а неспешно льющаяся из рук вода, напротив, уже символизирует общее изобилие и жизненную силу.

Спокойно отмечаю боковым зрением девушку неземной красоты, что, не заметив меня, задумчиво двигалась к фонтану. Больше всего бросались в глаза не особо привычные такому, как я, волосы. А именно — насыщенно-сиреневого цвета, что на душе аж запахло весной... Метелям отбой.

Прогнав назойливый мотив, продолжил созерцание прекрасного.

Её лицо отличалось тонкими и крайне выразительными чертами: большие миндалевидные глаза цвета ясного неба, чуть вздернутый нос и пухлые и такие манящие губы. Легкий макияж, напротив, лишь подчеркивает природную красоту и делает взгляд девушки более проницательным и задумчивым.

Стройная фигура с изящными изгибами была скрыта под легким воздушным платьем пастельных тонов, гармонирующих с необычным оттенком волос. Она движется грациозно, словно парит над землей, каждый её жест излучает саму элегантность и внутреннюю силу.

И вот наконец-то дева достигла фонтана и застыла в лёгкой неуверенности. И это было по-своему очаровательно и мило, так что я и сам застыл в ожидании, словно боясь разрушить магию момента.

- Привет, мой дорогой фонтан. Как же ты сегодня прекрасен и, как всегда, величественно спокоен. - Её голос звучал словно мелодичный ручей, и на секунду мне даже показалось, что фонтан радостно брызнул водой девушке в ответ.

- И мне до сих пор интересно, почему ты настолько загадочен? - произнесла дева, смотря прямо в глаза Нефертити. - Сама таинственность, но такая спокойная, уютная и своя. - Секундная пауза. - Я могу стоять здесь часами, слушая твою «тишину».

Фонтан продолжает мелодично шуметь, словно со всем соглашаясь, но при этом оставаясь верным себе. А девушка подходит чуточку ближе.

Твоя вода прохладна и освежающая. Будто лучшее лекарство после тяжелого дня и учёбы. — Томно произнесла дева, устало вздохнув.

Фонтан журчит немного активней, а Сиреневласка опускается ниже и жадно касается губами его прохладных вод.

- Спасибо, что ты есть и всегда здесь. И создаёшь атмосферу покоя и лёгкой гармонии. Обещаю, что вернусь к тебе снова. Ещё один поцелуй, и она небрежно утирает влагу тыльной стороной ладони.

Фонтан на секунду затих, и теперь казалось, что лишь одна «Нефертити» следит за сей девой. Пауза продолжалась, и на миг мне даже показалось, что скульптура игриво подмигнула девушке.

- До скорой встречи. Всегда рада быть среди твоих красот и притягательных вод. - Она медленно удаляется, послав «Нефертити» воздушный поцелуй, и тут же натыкается на мой задумчивый взор и фигуру, что с комфортом облокотилась об ближайшую колонну. - Что, никогда не видел, как общаются с источником молодости? - надменно ответили мне тут же, презрительно пройдясь по форме академии. - Первогодка... - сплюнула дева и элегантно «поплыла» над землёй себе дальше.

И вот что это сейчас было? Непонимание настолько завладело всем моим естеством, что я едва сдерживался, чтобы не закурить вновь, ибо нервы и стресс до хорошего не доведут.

- От озабоченной слышу. Завладев вниманием нимфы, продолжаю. «Тоже мне фонтанофилка». Уже не скрываю оскал и смотрю прямо в глаза с лёгким вызовом, ибо когда я не курю, то становлюсь «слегка» агрессивным. «Есть закурить?» В руке тут же мелькает пачка «Мальборо», мгновенно сжатая в максимально миниатюрный «комочек». Сиреневласка лишь усмехается и щёлкает пальцами, а спустя миг во вспышке изумрудно-зелёного пламени появляется совершенно новенькая пачка «Мальборо». Видя моё лицо, полное охреневания, она уже улыбается более снисходительно и решает всё-таки пояснить.

- Магия созидания или же моментального копирования по астральной проекции... — менторским тоном продолжила нимфа и, спокойно распечатав пачку, без какой-либо спешки показательно вытащила одну из сигарет, что тут же оказалась в зубах, степенно прикурив от зелёного пламени с пальца, она всё так же важно продолжила. — Идеально подходит для выполнения бытовых мелочей или же создания собственного дела за пределами академии, но заниматься подобным? Моветон. — вновь снисходительная улыбка. — Ибо маги Инфернальной школы, и мы стоим выше каких-то там людей. — идеальные глаза на какую-то долю секунды покрылись демонически зелёным светом, давая наконец-то понять, кто же стоит передо мной собственной инфернальной красой.

- Табачку? — как ни в чём не бывало интересуется «нимфа», пуская облако ядовито-зелёного дыма мне прямо в лицо. — И да, что за фонтанилка вообще... — девушка прыснула в кулачок и протянула мне пачку сигарет. — Покури, первогодка. Отпустит. Стресс убивает! Иногда не своими руками. — вновь загадочная улыбка, и она поправляет сиреневый локон, как бы невзначай показывая по-эльфийски заострённое ушко. — Парниша? Приём-приём? — синева её глаз буквально вымывала всю землю из-под ног, как и все мысли. Неужели это какой-то «шарм»? — Ах да... — она виновато опустила глаза, и меня тут же отпустило, но я так и не понял, какого дьявола её магия настолько сильна. Нужно срочно углубляться в ментал. — Это природное, так что ты хотел? Сигарет? — очередная снисходительная улыбка, но теперь уже и я сам улыбнулся. Так с девушками я ещё не знакомился, и, стоит признаться, это имеет свои плюсы. С благодарностью кивнув, принимаю пачку.

Открыв её, моё обоняние тут же ударяет запах свежего табачка. Хорошая магия. Поскольку напасть она могла и так, то я решил рискнуть, ибо терять всё равно нечего, а так хоть покурю. Прикурив от огонька, любезно предоставленного с пальца незнакомки, тут же затягиваюсь. И крепость здесь была совершенно иная, и я замечаю, что это не та же самая сигарета...

А в чертогах разума рождается новая мысль.

Очередная затяжка. Пара мгновений и сигарилла становится ненужным бычком. Жизнь укладывается в пару затяжек. Родился. Крестился. Отпели. Забыли. Забили. Песком занесло оставленный всеми курган. Нет резчикам дела до тела без каменных плит, ведь каменотёсам никто не платил за имя на камне. Ты лишь сигарилла, раскуренная юной душой. Сосуд будет гнить, а затем разлагаться на липовый мёд, а она воспарит и будет снова курить, и курить, оставляя след из бычков обугленных тел.

Вдох и тебе сорок пять. Всё лучшее позади, а впереди только смог и дым, выдыхаемый смертью. Немного ментола? Нотки ванили и привкус вишни той самой. Я украл с твоих губ поцелуй, и я помню ту вишню. Но ты не вспомнишь меня, ведь я просто морок и сосуд для души, что осыпался пеплом. Нет, я не феникс и увы, не восстану. Да и нужно ли это? Кому? Докурю сигариллу и сгину с тем ветром, что так нежно ласкал твою кожу в майский четверг. Пепел исчезнет и сотрётся улыбка, ведь я морок иллюзий и выцветший снимок из памяти, что давно позабыт.

Финальная затяжка и ты на смертном одре. И жизнь подобна мигу, а иногда и миг подобен целой жизни. Лишь три затяжки и нет тебя! Ты призрак памяти чужой. Секунда-две, никто не вспомнит о тебе. В чём смысл жизни скажешь ты? А смысла нет, есть только дым. И смог даруемый Предвечной. И мы оставим только пепел. И дух, спаливший тело, уйдёт искать иной сосуд. Его ведёт лишь пламя страсти. А ты бычок истлевшей сигариллы, уйдёшь лишь в землю, но будет век и твой, когда ты станешь чем-то новым…

Вернув контроль над мыслями, вновь вижу насмешливый взор той самой девицы.

- Извини, не удержалась. Моя магия завязана на проекцию, и, как видишь, даже отчасти могу управлять вероятностями и гранями реальности. Совсем не показывая вины, продолжила, мисс.

- А создание сигарет? — тут же интересуюсь самым важным для себя.

- Будете изучать на третьем курсе. Первогодка... - меня вновь окатили полноценным океаном презрения, но с благородными всегда, а здесь я уже и не сомневаюсь, ибо веет "демоном" и как известно глаза это зеркало душу, а здесь уже видел это самое "зеркало" и заглядывать в него крайне опасно, может сожрать.

Как там было? Если долго смотреть в зеркало, то можно увидеть в нём красотку? Или это не та примета?

- Совсем не боишься. Странно. Непривычно. Любопытно. — рубленно продолжила Сиреневласка.

- А мы парни простые, тем и любопытные. Как говорят у нас, «хирмул он суурэд силмад» (у страха глаза велики). Довольно осклабившись, делаю новую затяжку, и «накрытия» пока не обнаружено.

- Ты знаешь мёртвый язык? - в синих глазах на секунду снова мелькнул зелёный огонёк по всей видимости, так она показывает заинтересованность?

Любопытно...

- Ну же, студентик. Ответь! Демон неожиданно замурчал, вызывая толпы мурашек, что строгим маршем прошлись по позвоночному столпу, напевая что-то из «Чёрного отряда Гейера». Или ты рискнёшь испытывать терпение дамы? Меланхолично затягиваюсь, пока её пальцы касаются пачки.

Секунда, искра, буря... И зелёное пламя сжигает всю пачку в моих руках, не касаясь кожи столь наглого студентика.

- Эффектно. - пауза, очередная затяжка, и выдыхаю облако белоснежного дыма уже ей в лицо. - Однако не более. - припечатал напоследок и по моему ещё тлевшему окурку прошлась одинокая молния тут же его испеляя.

- Любопытно. - словно заведённая, повторила она, хотя демон, что с неё взять. - Пожалуй, ты станешь прекрасным дополнением к моей коллекции. Думаю, фарфор тебе будет к лицу. Не волнуйся, я берегу свои игрушки и не даю играться с ними другим. Почти ласково промурчала Сиреневласка.

- Не люблю фармор, и чай я тоже не пью, так что вынужден отказать. Сделав шутливый поклон, тут же отхожу на пару шагов и создаю широченную стену из колдовского льда, и на неё мгновенно обрушивается зелёный шторм магического пламени. Вот что я называю горячая женщина. - довольно усмехаюсь и отправляю нимфе воздушный поцелуй, и стена тут же начала таять ещё быстрее.

Ну хоть покурил, и то хлеб, как говорится, а он уже всему голова, не так ли? Однако «нимфа» слишком уж для меня горяча, того и гляди, и растопит, как печка снеговика. Однако не стоит поддаваться гордыне, если раз ушёл играючи из-заподни, то это не значит, что будет везти так же всегда. Ибо у всего имеется свой лимит: прочности, запаса или чего-то ещё. Лично я верю в запас «доброты». Вот сделал ты «доброе» дело, и это накинуло тебе «плюсик», и они, конечно, копятся, и во время очередного писца «обнуляются», а ты выживаешь или выходишь сухим из «воды». В моём случае это были многочисленные, но маленькие добрые дела, и по итогу я не умер от очереди в упор.

Стоит задуматься?

Вот и я о том.

Но это моя философия и моё кредо, и делиться им не намерен, так что будьте добрее и сдохните чуточку позже, чем бы могли изначально. Ведь все там будем, но способ и «доставку» выбирать уже в наших силах. Живи достойно, уйди красиво. И неважно, что будет после, если честен с самим собой. Ведь куда важнее оставаться «человеком», быть цельным и не искать каких-то компромиссов, если не готов меняться! Ибо согласие — первый пункт перемен, иначе друзья — это попросту ломка, и к добру не приведёт. Впрочем, видел и совершенно иные примеры.

Будучи в геройском амплуа и в другом мире, дарил людям и «не совсем» свободу, но рабы настолько привыкли к такой жизни, что и жизни иной не знали. Так что всё индивидуально, но без желания ничего не будет работать и просто застынет подобно механизму давно почивших часов. Так что каждый сам волен решать, как жить и как умирать. И пускай обманываются словами об «иллюзорности» свободы. Она реальна и отчасти осязаема. И неважно, что мир пытается накинуть на шею лассо из кредитов, ипотек и прочих проблем. Труд облагораживает, и неважно, какой.

Живя с подобным постулатом, староверы сумели поднять колоссальные деньги. Всё просто: трудись, живи и верь... И в первую очередь в себя, ибо твой храм — это тело, а чертоги разума — главный центр. Что построишь «там», то и будет держать тебя «здесь». Монолитная целостность духа и не даёт мне упокоиться, если подумать, и мятежная душа, что вечно ищет приключений, так и норовит сбежать от встречи с предвечной госпожой. А может, я и сам уже хочу, однако легче от этого почему-то не становится. Впрочем...

Лишь раз возгордившись ты тут же теряешь рассудок. Гордость неплохо. Гордыня мешает!

Успех застилает твой взор. Шаг и ты рухнешь с Олимпа. Крылья подрежут, а сам ты скроешься в бездне. Победа сладка и так соблазнительно манит, но застилает твой разум хаотичным безумием собственной значимости. Морок иллюзий силён! Он и погубит тебя. Ведь реальность жестока, а миледи удача не всегда на твоей стороне. И миг триумфа скоротечен, секунда-две, и ты уже никто, и звать тебя никак! И тьма веков пожрёт твою историю, как имя, растворённое в песках. Был ты, лихой храбрец? И вот отныне нет тебя! Ни имени, ни рода… ничего. Лишь пыль под сапогами путника иного.

Гордость неплохо. Гордыня мешает! И возгордившись лишь раз, ты всё потеряешь.

Мотив довольно простой, не так ли? И посему свои силы стоит оценивать здраво. Амбиции — так же неплохо, но жить одной мечтой, увы, череповато... Да и питаться одним духом не выйдет. И неважно, какой ты крутой солнцеед. Желудок скажет «пока» и закусит тобой же, «дружок». Но это также не значит, что деньги — это всё. Они лишь инструмент, пусть и необходимый. Как там говорилось? «Не сотвори себе идола»? То-то и оно. Да, ты будешь сыт и, возможно, будешь ссать на этот мир с высока, но делать это против ветра... Пусть каждый додумает сам. Ибо решать, конечно же, ему, выбор есть всегда, ведь человек сам «творец» своего «счастья».

- Кам, а вот и ты! Как чертёнок из трёхметровой табакерки, появился здоровяк Рома, что уже привычно щеголял в своей боевой форме и больше походил на тролля, чем на студента, что прокачивал контроль и расширял запас магии. А ты куда пропал, а то по твоим следам, как Мамай, прошел. Укоризненно произнёс он. А то ищу тебя, ищу, а нахожу лишь лёд, обгоревшие стены и побитых людей. Добрее нужно быть, Кам, добрее, а то прошёл, как ураган, ещё и табачиной несёт, как от извозчика, или в таксисты собрался после выпуска? Все предпосылки уже есть. Рома басовито рассмеялся своей простецкой шутке. Ну ладно-ладно, не дуйся. «Чудовище» ребёнка не обидит. И шутливо ударил меня кулаком в плечо, но комментировать это я всё же не стал, и запашок от него шёл весьма характерный, где только наклюкаться так успел, вопрос.

Впрочем, не моё дело. Легко подвинув было дёрнувшегося громилу в сторону, отправляюсь дальше, ибо настроения спорить как-то не было, а вот желание закурить вновь появлялось, так что я лишь недовольно цыкнул. Рома почему-то прижал уши, и это было забавно, так что я улыбнулся, но сейчас это, увы, больше походило на злобный оскал. Секунда — и шустрый цыган испарился, а ведь у меня и коней даже не было для такой скорости.

И чего сегодня все такие нервные? Думал, лишь я такой агрессивный, и то лишь в час «нужды», а нет... Либо это всё призма моего восприятия, и теперь мир лишь через табачный дым, что тоже не есть хорошо. Боковым зрением отмечаю, как где-то рядом мелькнула знакомая блондинистая грива, рядом с которой была товарка с косой насыщенно-алого. Но я их просто проигнорировал. И двинулся дальше, идя сам не зная куда. Видимо, слова Малика «произвели» настолько сильное впечатление, и я всё ещё пышил энергией и желанием сделать хоть что-то полезное. Только вот что? Вот и скитаюсь, как призрак, по всей академии. Зато будет время изучить, что и как здесь, но пока академия казалась слишком уж огромной и непроходимой с первого захода, уж точно.

- Первогодка... Чувствую, как в спину направлена чудовищная жажда «убивать». Стой! Мурашки вновь замаршировали по спине в сторону пяток, готовясь к немедленной капитуляции, но я быстро перехватил панические настроения и, вернув контроль, игриво улыбаюсь в ответ.

- Любительница фонтанов? Так рядом их вроде бы нет? — интересуюсь с максимально непонимающим видом.

- Теперь я тебя точно убью, студентик... — клятвенно пообещали мне с арктическим спокойствием в голосе.

- Не могу сказать, что я вас люблю. - отвечаю в тон «нимфы».

- Скоро на тебя наденут деревянный макинтош, и в твоей комнате будет играть грустная музыка, но ты её не услышишь! - шар зелёного пламени размером со спелый арбуз лихо проносится в сантиметре от моей головы.