Царь зверей, том 2

Глава 17

Отдалившись от общего лагеря и выставив жуков на охрану, я наконец начал доставать пожитки из пространственного кошеля. Хорошо, что в нем вещи находились словно в стазисе, иначе и продукты, и голова Сота давно бы протухла. Сейчас же я смотрел на замершую, но ещё теплую, каплю крови, текущую по щеке. Но это даже успокаивало, значит остальные вещи в полном порядке.

Вынув добычу, я разложил её на небольшой тряпке, кинутой поверх травы. Беляш тут же заинтересовался блестяшками, но получив горсть орехов занялся ими, оставив мне украшения. Серьги, несколько амулетов, бляха от пояса и брошь. Жаль только стоящими из всего этого разнообразия была только парочка.

Первым настоящим артефактом оказалась брошь, с большим кроваво-красным камнем, заключенным в золотую паутину. Стоило дотронуться до камня, как я почувствовал жжение и подступившую к горлу тошноту. Неприятно и противоестественно. Неужели таким должен быть эффект от броши на владельца?

Следующий, и кажется наиболее полезной находкой, стала небольшая золотая пластина, с выбитыми на ней символами — «Оран Сот, доверенный владетель нулевого пояса». Тот самый ярлык на владение, который искал, ругаясь покойный глава школы? Очень на то похоже.

Но что куда важнее — от него исходила даже не сила — энергия! Стоило прикоснуться пальцем, как его словно электризовало. Такой поток я чувствовал только при расколе духовных монет и поглощении частей восходящих животных. Судя по эффекту передо мной, была батарейка, окутывающая владельца силой первого пояса.

— Сколько он там говорил энергии в ней? На месяц? — вспоминая слова убитого прошептал я, и повесив амулет на шею довольно улыбнулся. Хоть получилось это с явным трудом, ведь хлынувшая в меня энергия тут же начала колоть, словно тысячей иголок, сечь крохотными лезвиями. Оставляя на внутренних органах шрамы.

Две пустышки, просто дорогих украшения, а вот одна из сережек чуть покалывала при прикосновении. Артефакт этапа ученика, похоже, инче прикосновение не стало бы таким болезненным. И снова возникал вопрос по действию. Как определить, что именно она должна делать? Проколоть ухо?

Оказалось, достаточно просто вогнать крючок сережки в кожу, в любом месте, после чего мир перед глазами пошел пятнами, потерял четкость, и я едва успел вырвать сережку обратно, но успел заметить, как за деревьями, там, где лагерь, появляются красные силуэты людей.

Артефакт для разведки? Интересная и полезная вещица, жаль только не для моего уровня. Нет, если понадобится, то несколько секунд я переживу, а может и минуту, но экспериментировать пока смысла нет. Оставался открытый вопрос с брошью, что, кроме головокружения она дает?

Нужно будет найти артефактора, или того кто разбирается в подобном… может скупщика? Рискнуть и проверить на собственном теле доведя процесс до конца? А если это специфический, демонический артефакт и я после использования… ну например лишусь души? Или просто умру окончательной смертью?

Ни один из вариантов меня совершенно не устраивал, так что я спрятал все драгоценности обратно в пространственный кошелек. Все, кроме ярлыка Орана Сота. Превозмогая его жуткое давление я пытался впитать в себя эту гигантскую силу, связать её в точке, где должен появиться второй узел.

Но чем больше времени я проводил в такой принудительной медитации, тем сильнее накапливалась усталость. Но что хуже, я чувствовал, как пульсирует, просыпаясь внутри тьма. Словно незримое чудовище, лениво открывающее глаза в этот мир. Не беспокоить его, одновременно насыщая тело энергией, стало настоящим испытанием.

Я прошел через боль. Я прошел через кровь. И я приблизился к самой границе смерти, когда каждый мой орган покрылся сеткой микроскопических порезов. Только после этого, я позволил себе дотронуться до ярлыка и переместить его в пространственный кисет. В тот же миг давление спало, и вдохнув полной грудью я почувствовал сладость воздуха.

Как же хорошо жить. Без боли и ран. Не выдержав подступившей легкости я засмеялся, глядя на звездное небо и наблюдая за тем как картина перед глазами постепенно проясняется, становясь более отчетливой и яркой.

— Хорошо то как. — невольно пробормотал я, любуясь звездами. А затем, неожиданно, заметил целую вереницу едва видимых серебристых объектов, мерно следующих с востока на запад.

Астероиды? Слишком правильная траектория и почти одинаковые размеры, хотя тут не разглядишь толком. Может осколки какого-то объекта? Или… я заставил уняться внезапно участившееся дыхание. Спокойствие, только спокойствие. Это совсем не обязательно будут спутники. А даже если это они — я ничегошеньки не могу с этим сделать. Пока — ничего.

К путникам я вернулся только через пару часов, убедившись, что организм полностью восстановился. Те моего возвращения даже не заметили, давно спали без задних ног. Я сделал вид что никуда не уходил, и благополучно подремал до общего подъема, наскоро перекусив и вновь отправившись в путь.

Я привычно уже начал делать зарядку прямо на ходу, постепенно входя в неторопливый ритм движения каравана. Его расписание стало максимально прозрачно и даже буднично. Но самое главное для меня — он продолжал двигаться в том же направлении что показывали жуки.

Дни потянулись за днями, разговоры быстро закончились, ведь я не собирался раскрывать о себе правду, а обычным путникам рассказывать было нечего. Опасная, грустная и крайне редко счастливая жизнь. Труд до седьмого пота, жалкий урожай, который мог не взойти по любой причине.

Засуха, проливные дожди, нашествие насекомых или грызунов, атаки хищников… а следом за ними голод и отчаянье. Лес спасал, или грибами да ягодами, или дичью с рыбой, или уменьшением количества голодных ртов. Именно поэтому деревни встречались не часто, и либо стояли на лесных опушках, когда кусты и деревья подходили к самой околице, или на речках.

Но с другой стороны, деревни стояли не раже чем в одном дне пути. Иногда караван останавливался ещё до захода солнца, а в другие дни мы шли, когда уже всходила луна. При этом ни дня не было чтобы ночевали мы в лагере посреди леса или под открытым небом.

Завлор постепенно успокоился, особенно после того, как я не выдержал и присоединился к отбитию нескольких атак диких зверей. Короткие яростные стычки не приносили ни удовольствия, ни опыта. Вместо возвысившихся тварей на нас выходили лишь отчаявшиеся или больные животные. Последних даже есть не стоило…

Проверив что ярлык владения не ощущается, если нет контакта с телом, я со спокойной душой начал медитировать не только ночью, но и днем, примостившись на телеге. А к концу первой недели почувствовал, что переполняющая меня энергия начала постепенно сплетаться в новый узел.

Странное ощущение. Первый узел у меня появился пот поглощения золотой пилюли ученика, пусть и испорченной. Она дала мне жесточайший толчок вперед, и телу пришлось приспособиться или погибнуть, сейчас же ситуация была похожа лишь отчасти. Удерживая себя на грани, я заставил тело перенасытиться силой неба и это дало результат.

Я вновь менялся, менялся столь быстро, что меня пожирало постоянное неуёмное чувство голода. Даже не собираясь сдерживаться, я подъел все свои запасы, с трудом сдержавшись и оставив орешки для Беляша. Во время тренировок я забирался так далеко в лес как можно, ища птичьи гнезда и змей. И всё равно этого не хватало.

— Нет у нас лишних продуктов. — сурово ответил караванщик, когда я обратился к нему с предложением о покупке. — Доберемся до деревни, там хоть всё скупи.

— Ага, если ему что-то продадут. — с ехидцей заявил охранник, которому я повредил кисть во время испытания. Рука у него уже почти зажила, по крайней мере пользовался он ей уверенно, а вот потаенная обида никуда не делась.

Очевидно, что на привале продуктов мне раздобыть вряд ли удастся, а значит придется снова идти на охоту. Солнце уже бежало к закату, и бродить по ночному лесу было не самой здравой идеей. К счастью, блуждать долго я не собирался, ведь у меня оставалась серьга демоницы. Достаточно уколоться и дождаться пока артефакт подействует, и лес расцветает яркими красками.

Сразу отметая грызунов и мелких птиц, их контуры мелькали у самой дороги, я направился глубже в лес, туда, где даже сквозь частые кривые стволы деревьев виднелся большой, метров двух в длину и полутора в холке, зверь. Когда до него оставалось меньше двадцати метров я неожиданно понял, что ошибся в расчетах.

Передо мной был великолепный в своем ужасающем облике восходящий олень. В его ветвистых, отливающих сталью рогах болталась высохшая голова одного из противников, нанизанная глазницей на острие. Мощная рельефная мускулатура проступала сквозь толстую шкуру. А узкие глазки горели демоническим огнем.

Зверь чутко реагировал на каждый шорох, водя ушами из стороны в сторону и настраивая их словно локаторы. Но не для того, чтобы сбежать при первой же опасности. Стоило белке спуститься слишком низко, как стремительным движением олень ухватил её зубами и с хрустом перекусил пополам. А когда начал пережевывать я увидел торчащие из пасти твари клыки.

Вот так и травоядное. Учитывая мощь, не удивлюсь если он сумел не только закалить тело, но и освоить пару базовых техник. Опасный противник, как ни посмотри, но от того ещё более желанная добыча. Если я сумею раздобыть его средоточие — сформировать второй узел не будет никакой проблемы.

Портить мясо ядом — не лучшая идея. Значит придется убить его чисто. Но как это сделать, если эта тварь весит раз в пять больше меня, явно быстрее и сильнее? У меня по сравнению с ней есть только один существенный плюс — я человек. Царь над всеми зверьми. А значит я одержу победу.

Отступив на несколько шагов, я наскоро подготовил будущее место боя, а затем показался оленю и привлек его внимание метко брошенным камнем. Зверь мгновенно сорвался с места, оттолкнувшись всеми четырьмя копытами. Встретившееся ему на пути молодое деревце он просто снёс, не заметив и на мгновение у меня в душе зародилась тревога, вдруг не получится?

В следующую секунду олень уже был в нескольких метрах от меня, его глаза сверкнули красным, пасть оскалилась, а затем тварь опустила голову собираясь нанизать меня на рога. Миг, и эти же рога с треском и грохотом врезались в камни, ведь между деревьев была натянута цепь.

Восходящий зверь пролетел несколько метров, оставив глубокую борозду в земле, рухнул на спину и тут же попытался вскочить, но я ему такого шанса не дал. Раскрученный стальной шар врезался в переднюю лапу монстра, проломив кости так что они острыми концами выскочили наружу.

Зверь дико взревел, да так что у меня заложило уши. Пожалуй, будь я обычным человеком, да даже даосом первых ступеней, валялся бы сейчас с контузией и вытекающей из ушей кровью. Нет, мне и сейчас досталось, перед глазами все поплыло, но быстро пришло в норму.

Неприятным открытием стало то, что несмотря на сломанную ногу, олень сумел подняться и уже ковылял ко мне, вновь нацелив рога мне в живот. И никакое вражеское ранение не могло уберечь меня от резкого выпада. Едва уловив движение, я поставил жесткий блок и щит вспыхнул, отражая сразу десяток уколов.

Инерцией меня отбросило на десяток метров, ломая сухие ветви и стегая листвой по телу, а олень, который должен был умереть от первого же удара, отскочил в сторону, прячась в листве. Бросился, наутек выиграв время? Обычный зверь, будь то хищник или травоядное, после серьезного ранения уже мчался бы спасая свою шкуру. Но не восходящий перед которым появилась опасная, но ценная добыча.

Теперь мы поменялись местами. Он скрывался между деревьями, иногда треща ломаемыми ветками, я же высматривал зверя в быстро опускающейся тьме. Использовать брошь, рискуя получить головокружение в самый неподходящий момент, я не стал. Пока вполне достаточно моих обычных чувств.

— Ну же, тварь, вылезай. — проговорил я, подбадривая себя, и одновременно выпуская Беляша. Олень одним ударом сумел снять мне несколько зарядов щита, почти опустошив узел силы. Второй раз рисковать так нельзя, а значит придется убить его до удара. Выхода нет.

— Обозначьте противника. — приказал я жукам, меняя оружие. Теперь у меня в ладони замер верный нож, с хорошо выученной балансировкой. Я тысячи раз метал его в мишени, отработав каждое движение до автоматизма. Стоит мне увидеть врага — и я попаду. Почти гарантированно. Вопрос лишь один — куда его выцеливать.

Жук мигнул красным и в то же мгновение треск веток сместился. Нечто темное и кровавое мчалось ко мне, опустив голову. Мозг надежно защищен рогами и черепной коробкой. Глаза спрятаны за массивными бровными дугами. Шею не видно из-за головы. Единственное уязвимое место… я додумывал, уже метнув кинжал и отскочив в сторону.

Лезвие пролетело пять метров и вошло ровно под плечевой сустав, перерезая сухожилия второй передней ноги. Промчавшийся мимо зверь окончательно потерял равновесие и со всего разгона врезался в дерево, уйдя рогами на полметра в толстый ствол. Тело монстра дернулось, под инерцией пролетев дальше, чем голова, но шея выдержала. Ровно до того момента как я призвал кинжал в ладонь.

— Я с благодарностью принимаю твою жизнь, и обещаю, что она будет использована с пользой. — тихо проговорил я, подходя к оленю. Судя по жуткому ишачьему гласу, животному на мое благородство было совершенно наплевать. Оно просто хотело жить, а ещё лучше — сожрать меня и пополнить собственные силы.

Такого я допустить точно не мог, а потому, быстро раздевшись, достал топор и несколькими уверенными движениями отрубил ноги, закинув их в кошель. Когда я начал вскрывать туловище, монстр ещё был жив и кажется даже в сознании, именно это помогло мне найти средоточие.

Кровавый сгусток, имеющий мало общего с естественным порядком вещей. И тем не менее, от этого кровавого сгустка шли волны силы. Недолго думая, я засунул сгусток в рот и с огромным трудом заставил себя проглотить его без остатка. И только после того, как средоточие оказалось у меня в желудке, олень окончательно испустил дух.

— Отлично. — отдышавшись улыбнулся я. — Наконец можно вернуться к…

Договорить я не успел, меня скрутило словно от порции яда. Начало буквально выворачивать наизнанку, да так что пришлось хвататься за ближайшее дерево и осторожно опускаться на землю. Перед глазами все плыло и плясало. Мигали разноцветные огоньки, а с телом и вовсе творилась какая-то жуть.

Меня бросало то в жар, то в холод. Сознание ускользало, и мне огромных трудов стоило чтобы просто не рухнуть без сил. Средоточие оленя разрывало меня изнутри, прожигало, словно раскаленный до красна стальной шар, и в то же время насыщало силой, до предела заливая ею тело.

Это было восхитительно отвратительно, жутко прекрасно и блаженно больно. В одну и ту же секунду я испытывал десятки разных чувств, но даже это было мелочью, по сравнению с пульсирующей тьмой, притаившейся у меня под сердцем. Можно было сойти с ума, если бы не начавший появляться второй узел силы.

Словно в бреду, я видел, как крохотные ниточки со всего тела стекаются в одну точку и помогал им переплетаться, нанизываться друг на друга, сворачиваясь петлями, насыщаться и переплетаться вновь, даже если какие-то из нитей рвались или выскальзывали из общей структуры. Всё моё естество говорило лишь одно — я должен создать узел прямо сейчас, иначе второго шанса может не быть.

Выбраться из леса? Найти провожатых и оказавшись в безопасности продолжить медитацию? Да как бы не так!

Боли нет. Крови нет. Смерти нет!

Я пройду через боль. Я заживлю раны. Я переживу смерть. Только рост, только вперед!

Не знаю сколько времени это продолжалось, но неожиданно совсем недалеко я услышал человеческие голоса. Кто-то звал меня по имени, но сил ответить не было. Какая же дикая ситуация, сижу посреди ночного опасного леса, почти голый, измазанный кровью. А ведь кто-то меня ищет.

— Вот он! — донесся довольный голос Завлора, подошедшего совсем близко. — Говорил я вам, олухи, это его жуки.

— Так это хорошо, что мы его нашли раньше лесного зверья. — услышал я второго, кажется каменщика. — Он весь в крови!

— Вроде цел, только очень плох. — наклонившись ко мне проговорил караванщик. — Зверь тебя что, порвал? Да вроде нет следов… погоди, ты что, парень, сожрал средоточие зверя не подготовившись?

— Господин, что с ним делать будем? — спросил охранник. — Что с ним?

— Если я всё верно понимаю, то наш спутник порядком обдолбался, сожрав средоточие восходящего зверя. — проговорил Завлор, осматривая меня со всех сторон. — Другого объяснения почему он так плох и в то же время лучиться силой я не вижу.

— Так может того… не нашли мы никого? — спросил один из охранников, удобней перехватывая меч. — Вжик, и всё готово… а трофеи поделим.

— Ты в чем-то прав. — сказал негромко караванщик, положив ладонь на рукоять меча. — Этот засранец не хотел признавать меня страшим. А за это полагается существенное наказание.

— Он же помогал вам защищать караван, и не единожды! — попробовал каменщик призвать к их совести. — Как так можно!

— Очень просто. Каждый сам за себя. — усмехнулся охранник, подходя ближе, но Завлор остановил его жестом.

— Если мы убьём его сейчас, может и получим пару монет, да только что с них толку мертвецам. — строго сказал он. — Мы поможем ему сейчас, а он поможет нам во время путешествия по пустыне. Серебряный даос на дороге не валяется.

— Зато прекрасно валяется на жухлой листве в лесу. — недовольно прокомментировал охранник, но меч убрал в ножны.

— Правильное решение. — слабо усмехнувшись проговорил я.

— Значит ты всё это время был в сознании. — уточнил Завлор, и я тяжело кивнул. Кинжал уже замер в моей руке, но я одним движением спрятал его в кошель. — Мы заберем себе тушу и рога, в качестве платы за помощь.

— Как скажешь. Вам ведь тоже надо что-то есть. — не стал спорить я, тем более что большая часть съестного уже перекочевала ко мне в кисет и теперь висела в пространстве рядом с головой Орана Сота.

Спутники помогли мне подняться, собрали мои нехитрые пожитки и выпотрошив оленя забрали с собой тушу. Обратный путь я помнил очень смутно, кажется мы выходили из леса минут тридцать, но вполне возможно, что прошло куда больше. Сознание вновь ускользало. Но я не дал ему уйти в пике.

Солнце уже зашло за горизонт, когда меня погрузили на телегу и повезли дальше. Голова гудела, сердце бешено стучало, чуть ен выпрыгивая из груди, а я с восторгом и ужасом ощущал как внутри меня появляется второй энергетический узел силы неба, и тьма оказывается зажата между ними.

Что это могло значить для меня? Что я смогу её полностью ограничить? Сильно сомневаюсь, что кто-то или что-то в состоянии её окончательно остановить. Зато почти гарантированно теперь можно её призвать, активировав оба узла разом. Чем черт не шутит, может изменятся и свойства вызываемой тьмы? Расшириться радиус действия или продолжительность? Кто знает.

— Я благодарен что вы пошли за мной, хоть не обязаны были. — пробормотал я, когда Завлор поравнялся с повозкой, проверяя мое состояние.

— Я обещал тебе место на телеге, и я выполняю обещание. — сухо произнес караванщик. — Через неделю мы выйдем к пограничному посту фениксов, дальше него, на сотни километров, лишь пустыня. Если ты готов пойти с нами, я спишу тебе этот долг.

— Не знаю. — поморщившись проговорил я. — Меня ведет дорога приключений, и куда её взбредет в голову свернуть, знает лишь Небо.

— Значит отдашь деньгами. — отрезал Завлор. — Закончим на этом.

Спорить я не стал, тем более что в деньгах у меня недостатка не было. По меркам нулевого пояса. Если бы понадобилось, мог бы купить весь этот караван, а на сдачу нанять Завлора на десяток лет. Только всё это мне не нужно, пустая трата времени и денег. Главное — добраться до базы. А как отплатить — я подумаю.

— В чем дело? — недовольно спросил возничий, и меня ощутимо качнуло. — Господин, мы же почти на месте. Вон, в деревне огни горят! Давайте поторопимся.

— А ну заткнись идиот. — тихо рявкнул Завлор, и вся охрана мгновенно замерла, не произнося ни звука и кажется даже не дыша. — Слышишь?

— Ну… деревья шумят? — озадаченно проговорил возница, через минуту. — Птицы ухают, насекомые стрекочут… волы наши мычат.

— Верно, дубина, верно. — усмехнулся Завлор, достав меч. — А чего ты не слышишь? Деревня прямо перед нами, а ней огонь горит. Но ни одной курицы не слышно, ни брехни собак. Вооружайтесь парни. Что-то тут не чисто.

— Стойте. — проговорил уже я, поднимаясь на локте и вглядываясь в темноту. Мне тоже было не по себе, но чувство опасности лишь немного ныло, наверное, потому что от поглощения средоточия оленя узел щита полностью восстановился. Но сейчас это было не так важно. Достав серьгу, я проткнул ею кожу на руке, и картинка перед глазами тут же раздвоилась.

— Они в домах. — проговорил я, стараясь сосредоточится, а затем вздохнул сквозь зубы. — Лес… они по обеим сторонам. Много…

— К оружию! — приказал Завлор, а в следующую секунду из темноты прилетела первая стрела.