Цена мира

Глава 5. О природе и проявлении демонских сил

Хоть супруг и оставил её одну, засыпала Линетта тяжело и спала беспокойно. Несколько раз она просыпалась от неясного чувства тревоги. В этом доме любая ночная тень могла показаться тянущимся к ней демоническим щупальцем, а любой шорох — потусторонним шепотом, сводящим с ума.

Поэтому когда, уже ближе к полудню, она проснулась, то не чувствовала себя ни выспавшейся, ни отдохнувшей. Все тело ломило, отчего принцесса с неудовольствием подумала, что чувствует себя старой бабкой.

Постановив волей Своего Высочества, что пора вставать, Линетта разлепила глаза. Мужа её рядом не было, из-за чего девушка испытала смешанные чувства. Вспоминая свою «первую брачную ночь», она металась между облегчением той, кто не стала игрушкой чудовища, и горечью унижения женщины, которой пренебрегли. Она не хотела быть с мужем.

Но ей не нравилось, что муж не захотел быть с нею.

Тряхнув головой, Линетта огляделась. Вчера ей было не до того, чтобы изучать обстановку. Но если ей предстояло здесь жить, это следовало сделать.

На взгляд девушки, покои кесера Ингвара были устроены крайне непрактично. Принцесса привыкла, что покои любой публичной персоны включают минимум три комнаты. Приемная, куда приходят с визитом. Гостиная, куда визитеров допускают по указанию хозяина. И спальня, куда большинству визитеров путь заказан.

Ингвар себя, видимо, публичной персоной не считал. Его покои представляли собой спальню. Большую, просторную, роскошную, — но отсутствие приемной и гостиной Линетта не могла воспринять без разочарования.

Да и роскошь была весьма своеобразная. Великолепная кровать с балдахином и искусно сделанные шторы из темного бархата соседствовали с неприятно-голыми стенами. В её собственных покоях в королевском дворце Данаана каждую стену украшали изысканнейшие картины от лучших мастеров, и принцесса надеялась увидеть здесь нечто подобное. Зная об огромной религиозности асканийцев, ожидала она увидеть и копье Эормуна, но его не было тоже.

Просто голые стены. Пустота.

Зато мебель, напротив, создавала неясное впечатление перегруженности. Массивная прикроватная тумба. Гардероб в углу. Круглый письменный стол (неудобно расположенный и занимающий слишком много места) и пара стульев. И даже стеллаж с книгами.

Неужели дорогому мужу так лень спуститься в библиотеку?

Заглянув на полки стеллажа, Линетта обнаружила полный хаос в расстановке книг. Справочник лекарственных растений там мог соседствовать с художественным романом, наставление по организации сельского хозяйства — со сборником классической поэзии, а взглянув на иллюстрации к книге, предательски прятавшейся за безобидными «Сравнительными жизнеописаниями», принцесса стремительно покраснела и поспешила поставить книгу на место. Венчали картину умилительно опершиеся друг на друга «Заветы Эормуна» и «Иерархия демонских чинов».

А ведь за последнее в Аскании, да даже и в Данаане, могли и казнить. А он её на видном месте держит.

Потому что знает, что никто из посторонних не войдет в дом без его ведома? Или просто потому что все и так знают, что он колдун?

От размышлений Линетту оторвал испуганный женский крик. Доносился он из общего зала поместья, через коридор и лестницу от покоев. Первым порывом девушки было как есть, в неглиже, броситься проверить, что происходит. Затем ей вспомнилась жуткая ночь по дороге в столицу, и тогда её посетила мысль попробовать бежать через окно.

Третья мысль была более здравой. Это покои опытного, безжалостного воина, человека, у которого много врагов. Тут просто обязано быть хоть какое-то оружие для самозащиты.

Длинный и тонкий кинжал с серебряной полосой вдоль лезвия обнаружился в прикроватной тумбе. Вооружившись им, принцесса крадучись направилась к двери покоев.

Но не успела она отворить её, как дверь открылась сама. На пороге стоял, глядя на неё снизу вверх, чёрный кот с синими глазами.

И едва Линетта успела расслабиться, молвил человеческим голосом:

— Доброе утро, госпожа.

— А-А-А-А-А!

Демон-кот шмыгнул в сторону, уходя из-под удара кинжалом. Одним прыжком он оказался на вершине шкафа и уже оттуда заверил:

— Госпожа, я не причиню вам вреда! Я дворецкий в этом доме!

— Дворецкий?.. — переспросила Линетта, выставив кинжал перед собой.

Сердце бешено колотилось.

— Так у вас это называется, — ответил кот, — Я служу господину Ингвару, отвечаю за дом и координирую работу других слуг. Господин приказал мне дождаться, когда вы проснетесь, и позаботиться о ваших нуждах. Кроме того…

— Ты демон? — прервала его принцесса, задав самый важный вопрос.

Хотя, конечно, ответ был очевиден.

— Вы называете это так, — подтвердил кот, — Я демон и дворецкий.

Линетта выдохнула было спокойнее, но тут же вспомнила, что напугало её сперва.

— Кто кричал? — торопливо спросила она, стараясь сместиться так, чтобы хоть краем глаза видеть и демона, и входную дверь.

— А, — ответил кот, — К вам пришла девица Бей’Гленна. Господин велел допускать её к вам, поэтому я не стал её есть. Но когда я сообщил ей о вашем пробуждении, она отреагировала примерно так же, как вы, за вычетом удара кинжалом. Прикажете пригласить её в ваши покои?

— Конечно! — обрадовалась принцесса, — Приглашай!

Гленной звалась её камеристка, смуглая и большеглазая девушка пятнадцати лет, помогавшая своей госпоже с одеванием, макияжем и множеством других поручений. Она была ближайшим доверенным лицом Линетты еще в Данаане и сопровождала её на всем пути в Асканию. Линетта никогда не называла её подругой: слишком различен был их статус и слишком неравными были их отношения; однако думая, что больше не увидит её, принцесса поймала себя на том, что… скучает.

— Госпожа, я так рада, что вы в порядке! — заявила Гленна сразу после подобающих поклонов, — Хеленд Ар’Бранд высказывал опасение, что… Что кесер будет плохо с вами обращаться.

Принцесса улыбнулась. От мысли о заботе рыцаря на сердце вдруг почему-то стало тепло.

— Не беспокойся. Этой ночью Ингвар был аккуратен со мной.

Рушить его обман с простыней она, естественно, не собиралась.

По крайней мере, сейчас.

— Госпожа, позвольте, я помогу вам одеться, — сказала камеристка.

Только теперь Линетта вспомнила, что стоит в одном нижнем белье при слуге, который, кажется, говорил о себе в мужском роде.

— Дворецкий! — возмущенно воскликнула она, — Немедленно вон! И чтобы больше никогда не заходил ко мне в покои, когда я не одета!

Демон фыркнул, но все-таки спрыгнул со шкафа.

— Будет исполнено, госпожа. Хотя в любом случае, в этом обличье меня человеческие самки не привлекают.

Гордо задрав хвост, он прошествовал к выходу. Принцесса утратила дар речи: кем-кем, а самкой её точно никто никогда не называл. Впрочем, когда дворецкий уже ступил на порог, она опомнилась:

— Подожди! Как тебя позвать в случае чего?

— Можете звать меня просто Кот, госпожа, — откликнулся демон, — Позовите из любой точки поместья, и я услышу.

Когда за ним закрылась дверь, принцесса и камеристка, не сговариваясь, облегченно выдохнули.

Раскрыв гардероб, Линетта с неудовольствием отметила, что Ингвар явно недостаточно хорошо представляет себе потребности благородной дамы. Если решил, что одного гардероба, разделенного на мужскую и женскую половины, будет достаточно для них обоих.

Хотя в гардеробе уже висели несколько платьев, соответствующих консервативной асканийской моде, Линетта сочла их слишком плотными, жаркими и неудобными. Поэтому она приказала Гленне надеть на неё одно из платьев, привезенных с родины — длинное, струящееся, из бежевого шелка, с расклешенным лифом и разрезами по бокам, позволяющими при необходимости подхватить юбки и бежать.

Разумеется, только тогда, когда вопрос выживания стоит острее, чем вопрос репутации.

А еще у него были удобные широкие рукава, куда Линетта, подумав, пристроила мужнин кинжал. Если Ингвар решит, что кинжал нужен ему самому, пусть раздобудет тот, что она оставила во дворце. А лучше — новый купит.

Да, кстати…

— Кот!

Демон-дворецкий явился на зов практически сразу. Ему даже дверь не понадобилось открывать: он просто соткался из теней посреди покоев.

— Слушаю, госпожа.

Линетта подумала, что облик кота для слуги категорически не подходит. Когда кот пытается кланяться, весь его вид так и дышит сарказмом.

Но сейчас её интересовало другое.

— Где сейчас мой супруг?

— Господин с утра уехал во дворец по делам, — сообщил в ответ дворецкий.

— Каким именно? — педантично уточнила принцесса.

— Это мне неизвестно. Из всех слуг больше всего о делах господина знают Ворон и Змея. Однако их обоих господин вчера отправил по поручениям за пределы города.

— Ладно… свободен.

Взмахом руки принцесса отпустила его. Демон-кот уже практически не пугал её. Он был демоном, но в первую очередь он был слугой.

А вот тот, кто пытался убить её возле замка Мозаль, — другое дело.

— Пойдем, — позвала она с собой Гленну, — Осмотримся здесь.

Господская спальня располагалась в восточном крыле поместья, на втором этаже из трех. С двух сторон примыкали к ней гостевые комнаты, — в данный момент, разумеется, пустующие. Здесь все было, в принципе, ожидаемо, и Линетта лишь подумала, что если Ингвар решит выселить её в одну из них, она костьми ляжет, но не согласится.

Сам пойдет.

Дальше по коридору располагались уборная и, к удивлению Линетты, баня. Не то чтобы она считала асканийцев немытыми дикарями: учитывая, что существенная часть территорий королевства располагалась севернее Данаана, не исключено, что попариться в бане местные любили даже больше, чем её соотечественники. Но страшно было ей представить, каково слугам регулярно таскать по лестнице на второй этаж большие количества воды и уголь для нагрева.

Впрочем, уже через мгновение принцесса подумала, что у демонов наверняка есть свои колдовские способы сделать этот процесс менее трудоемким. А может быть, они нагревают воду для бани с помощью адского пламени?

Она не рискнула проверять.

С противоположной стороны коридора располагались комнаты прислуги, и к удивлению принцессы, они тоже пустовали. Линетта решила, что стоит сразу прояснить этот вопрос.

— Кот!

На этот раз демон появился из-за поворота коридора. С лениво-величавым видом, выгнув спину и чуть потеревшись боком о стену, он неторопливо подошел к своей госпоже.

— Где обитают слуги поместья? — спросила принцесса, делая вид, что не замечает, как Гленна прячется за её спиной.

Демонический кот камеристку явно до сих пор изрядно пугал.

— В те моменты, когда наши услуги не требуется, мы обитаем в реликвариях, созданных господином Ингваром. Некоторые из них он носит с собой, остальные хранит в западном крыле.

— Что такое реликварий? — спросила девушка.

— Это предмет, специально созданный, чтобы хранить нашу сущность. Понимаете, госпожа, ваш мир очень недружелюбен для чистого духа. Чтобы находиться здесь подолгу, нам необходимо принимать телесную форму. Однако это требует энергии: мало, если это форма предмета, больше, если форма мелкого животного, еще больше, если животное крупное, и совсем много, если это форма человека.

«Иными словами, тот, кто подослал ко мне демона, обладал огромной колдовской силой», — сделала вывод принцесса, — «Ох, Ингвар, не говори мне, что ты понятия не имеешь, кто это мог быть. Не поверю.»

Следующая мысль была неожиданной:

«Но пожалуйста, скажи мне, что это не был ты сам. В это я поверю. Постараюсь поверить.»

— Вы хотели еще что-то спросить, госпожа? — зевнул кот.

— Да, — спохватилась Линетта, — Ты можешь подготовить все, чтобы Гленна могла заселиться в комнаты для слуг?

— Госпожа… — подала было голос камеристка, но спорить не посмела.

Кот почесал задней лапой за ухом, что совершенно не было похоже на поведение дворецкого перед своей хозяйкой.

— Я задала вопрос, — напомнила принцесса.

— Вам лучше обговорить этот вопрос с господином Ингваром, — ответил демон, — С вашим мужем. Он согласился пустить к вам посторонних, но захочет ли он, чтобы они жили на его территории постоянно, решать только ему.

— Понятно, — скривилась Линетта, — Свободен.

Спустившись по лестнице, принцесса и камеристка оказались в главном зале. Это было просторное помещение, ярко освещенное свечами в хрустальных люстрах. Дорогие ковры устилали его, а еще здесь, в первый раз за время пребывания в этом поместье, Линетта увидела висевший на стене гобелен. Ничего особенного, морской пейзаж с кораблями под белыми парусами.

Но по крайней мере, не так мрачно и сурово.

Здесь же, в центральной части дома, располагались трапезная и часовня Эормуна. Трапезной, по впечатлению принцессы, пользовались нечасто.

Часовней — почти никогда.

Под лестницей в жилые помещения обнаружился проход на первый этаж восточного крыла. И в первой же комнате, обнаружившейся в этом крыле, Линетта почувствовала, что залипла.

Так уж сложилось, что с детства она питала совершенно неподобающий благородной даме интерес к оружию и военному делу. Когда-то она даже мечтала стать воительницей, как девы щита из древних легенд. Так и не стала: жрец Очищающего, который входил в число её воспитателей и который некогда обучал её брата боевым искусствам, был категоричен. Предназначение женщины — дарить жизнь, а не отнимать её. Да и подобающую принцессе хрупкость и изящество излишние тренировки тела легко могут разрушить.

Все, чем он её научил, это неожиданно вонзить кинжал в нападавшего.

А вот за поединками рииров Линетта могла наблюдать часами. Больше любых балов любила она рыцарские турниры — и не только потому что победитель неизменно объявлял её королевой любви и красоты. Завораживали её отточенные движения воинов, точность клинка и затейливый узор финтов и парирований, при кажущейся хаотичности складывающийся в гармоничную картину. Восхищали её сила и отвага, каковых все меньше оставалось в мире.

Была у нее даже странная мечта: когда настанет ей время выходить замуж, устроить серию поединков между претендентами. Чтобы лишь самый сильный, ловкий и умелый, мужественный и отважный мог претендовать на её руку.

Того, что право на неё добудут в настоящей войне, Линетта предсказать никак не могла.

Так вот, первой же комнатой, куда заглянула девушка, оказалась оружейная. И хранившееся здесь оружие принцесса собиралась осмотреть полностью. Гленна остановилась у входа: о причудах госпожи она прекрасно знала, но не разделяла их.

Пересчитав хранившиеся здесь кинжалы, ножи, стилеты и тесаки, Линетта успокоилась по поводу взятого из спальни. Нужно быть просто патологически жадным, чтобы всерьез жалеть об одном клинке более чем из десятка.

Да и мечей тут было аж четыре штуки, все из хорошей стали и с клеймом оружейника. Принцесса добросовестно попробовала каждый. Для её руки они, впрочем, были длинноваты: супруг был заметно выше, а оружие явно ковалось по его специальному заказу.

Вернув мечи на место, Линетта попробовала натянуть тугой наборный лук с костяными накладками, — и тут же оставила эту идею. Натянуть этот лук она смогла бы, разве что упершись в него ногами и ухватившись обеими руками за тетиву.

В дальнем закутке нашлась и бронзовая булава с четырьмя выступами-«перьями». Пользовались ей, однако, нечасто. Это было странно: насколько знала Линетта, у асканийских хелендов, как и у рииров Очищающего, был устав, требовавший в походе непременно иметь оружие, которое не затупится и не выщербится, в отличие от меча. Получается, что её муж был из тех царедворцев, что в походах участвуют мало? Она вспомнила жуткие слухи о темном всаднике во главе дюжины проклятых. Даже если у страха глаза велики, даже если многие из тех, кто едва спасся от демонических воинов, лишь пересказывали чужие истории, какая-то основа у них должна была быть.

Нельзя заслужить такую славу, оставаясь в безопасном тылу.

К оружейной примыкала библиотека. Богатая, обширная, но пребывающая в таком же беспорядке, как и книжный стеллаж в господских покоях. Линетта задалась вопросом, как здесь вообще можно что-то найти? Кто додумается, если вдруг понадобится срочная медицинская помощь, искать атлас человеческого тела между «Десятидневьем» и каким-то старым папирусным свитком на непонятном языке? Тем не менее, принцесса добросовестно перешерстила библиотеку, надеясь, что не все книги на интересующую её тематику супруг унес в западное крыло.

Ей повезло.

Кухня и кладовая Линетту заинтересовали мало. Хотя она умела готовить, но полагала, что благородной даме это умение никогда не пригодится: на то есть слуги. Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, но принцесса всегда считала ниже своего достоинства искать путь к чьему-либо сердцу.

Пусть лучше мужчины ищут путь к её сердцу.

Был у восточного крыла и третий этаж, но здесь Линетту ждало разочарование. Все четыре комнаты пустовали и не использовались. Видно было, что этот особняк слишком велик для того, чтобы там жил один-единственный человек. А делить свой дом с кем-то еще кесер Ингвар не желал.

Или это другие не желали делить дом с ним?

Напоследок Линетта сунулась было в западное крыло, — и вполне предостерегающе на её пути вырос грозно выгнувший спину дворецкий.

— Простите, госпожа, но господин не велел пускать сюда кого-либо. Даже вас.

— Как вы смеете не пускать куда-то собственную госпожу! — подала голос Гленна.

Голос этот, впрочем, слишком дрожал, чтобы быть грозным: девушка боялась демона.

— У меня один господин, — холодно ответил кот, — И госпоже Линетте я подчиняюсь лишь потому что таков его приказ.

Камеристка хотела было сказать что-то в ответ, но Линетта оборвала её:

— Гленна. Не надо.

После чего, в упор посмотрев в синие демонские глаза, добавила:

— Я поговорю с мужем. И молись Седьмому, чтобы он не наказал тебя за дерзость.

В ответ демон-кот сделал именно то, что обычно делают коты, когда люди пытаются читать им морали и упрекать за неправильное поведение.

Он широко зевнул.

Вернувшись в свои покои, Линетта решила, что пора прощаться.

— Госпожа, — спросила Гленна, — Вы уверены, что я не понадоблюсь вам?

Принцесса покачала головой:

— Ты мне как раз понадобишься. Ты мне понадобишься как способ связи с внешним миром. Риир Брайан ведь до сих пор не покинул столицу?

— Он все еще здесь, — заверила камеристка, — Он ждет, когда вам потребуется его помощь.

— Тогда пусть направит мое письмо в Данаан, — решила Линетта, — Я хочу, чтобы отец знал, что у меня все хорошо. И еще… Если отец решит написать мне в ответ, пожалуйста, пусть риир Брайан передаст его письмо через тебя при первой возможности.

О том, что в своем письме она собиралась тайным шифром попросить отца кое-что для неё разузнать, принцесса не собиралась говорить даже доверенной служанке.

— Кроме того, я хочу, чтобы ты связалась с хелендом Брандом, — продолжила принцесса, — Думаю, это будет несложно: мне показалось, что даже сдав меня жениху, он все еще интересуется моей судьбой. Передай ему на словах, что я хочу встретиться с ним с глазу на глаз. Пусть придет в рощу возле поместья кесера и даст мне сигнал о своем появлении.

— Но госпожа, — округлила глаза Гленна, — Он же…

— Асканиец, — серьезно кивнула Линетта, — И поможет мне освоиться здесь. А также выяснить, кто же все-таки хотел моей смерти.

— Но разве это не поставит под угрозу вашу репутацию? — отчаянно спросила камеристка, — Ведь если станет известно, что вы встречались за спиной мужа с посторонним мужчиной…

В ответ Линетта грустно улыбнулась. Да, кесер мог быть лучшим союзником в деле расследования.

Но не тогда, когда он сам был одним из подозреваемых.

А тем более — пока что единственным подозреваемым.

— Выполняй приказ, — сказала она вместо этого.

— Да, госпожа.

Гленна ушла, а Линетта все сидела на постели, собранной демонскими слугами, пока она исследовала поместье. Во что она ввязалась? Даже в кошмарном сне не могла представить принцесса, что будет жить в логове колдуна. Окруженная демонами, один из которых, вполне возможно, попытается убить её, как уже попытался его сородич.

И откроет книгу, чтение которой равно порицалось и Эормуном, и Шестью богами.

— Кот! — позвала девушка.

Демон-дворецкий соткался из теней прямо у неё под боком. Он лежал, положив голову на лапы, и выглядело это до того умильно, что Линетта не удержалась и почесала его за ушком.

К её удивлению, он заурчал.

— Чего вы хотели… госпожа? — куда более благодушным тоном спросил кот, прикрывая глаза от удовольствия.

— Сейчас я буду читать книгу, — одной рукой не переставая почесывать демона, другой принцесса помахала «Сущностью Проклятых», — Я хочу, чтобы ты помог мне понять все важные детали. Будешь честно мне помогать и отвечать на мои вопросы — буду чесать. Договорились?

Мурчание было ей ответом.

Жрецы рассказывали, что первые люди были детьми богов. Когда родилось само понятие любви, то боги образовали три пары. Очищающий, чье пламя испепеляло то, чему больше не было места в мире, взял в жены Легкокрылую, чьи ветра разносили новые идеи и явления во всем четырем сторонам света. Женой Незыблемого, что отвечал за непреложные законы мироздания, стала Судьбоносная, наблюдавшая за рекой судеб каждой травинки, каждого камня и каждого живого существа. Что до Встречающего, что принимал новую жизнь, и Провожающей, что сопровождала умерших в последний путь, то они и вовсе шли бок о бок с начала времен.

Но был и еще один бог. Зверь, бог Хаоса, что ломал любые правила самим своим существованием. Другие боги сторонились его, и никто не желал его любить. Смотрел он со стороны на счастье своих братьев и сестер, и черная зависть наполняла его сердце.

Гордились на небе веселые боги, глядя на то, как их дети и дети их детей создают племена, города, страны. По приказу богов все звери и птицы, все растения и камни преклонились перед человечеством. И почитали в ответ люди Семерых Богов. Воплотился тогда Зверь среди смертных и взял в жены женщину, в чьих жилах текла кровь всех шести остальных богов. Однако не вынесла она его божественной силы и умерла в первую брачную ночь.

Горевал Зверь, обреченный на одиночество. И тогда сошелся он сам с собой, породив от себя самого первых демонов. Другие боги смеялись над его детьми, над проклятыми тенями, жалкими, не имеющими даже тел. Но верил Зверь, что его детям предназначено величие. И тогда в запале пообещал Незыблемый, что если кто-то из людей когда-то полюбит демона, то его потомкам будет дарована власть над всем миром. Улыбнулся Зверь, ведь это входило в его план.

Забрел как-то раз в долину проклятых теней маленький и любопытный лисенок. Наивен он был, и не составило труда обмануть его. Убедил его Зверь заглянуть в отражение в волшебном зеркале, — и так впервые проклятые тени научились обретать форму зверей.

Годы спустя данаанская принцесса Деланея нашла в дворцовом саду израненного лиса. Жалость тронула её сердце, она выходила его, вылечила и сделала своим питомцем. Но не знала она, что это был демон-лис. Попав во дворец, он быстро нашел среди дворцовых слуг одного, что отличался редкой красотой. Обманув его лукавыми речами, демон убедил его заглянуть в отражение в волшебном зеркале.

Так проклятые тени научились обретать форму людей.

Убив слугу, демон-лис принял его обличье — и в таком виде соблазнил Деланею. От этого союза родился мальчик, названный Карактак. Все проклятые тени поклонились ему, и поклонился ему народ Данаана.

И Незыблемый вынужден был сдержать свое обещание.

Так началось Правление Зверя. Мечом и колдовством объединив под своей властью все царства земные, Карактак установил жестокие законы. Все, кто не из Данаана, были низведены до положения рабов; их мужчины должны были трудиться на благо Данаана, а женщины — ублажать элитное сословие колдунов, рожденных под знаком Зверя. Будучи первым сыном, Карактак установил деление на Аров, Беев и Винов, тем самым обязав законорожденных сыновей Деланеи служить ему и умирать, подпитывая его колдовство. Семь Богов почитались в Данаанской империи, но величайшим среди них был назван Зверь. Те же, кто пытались бунтовать, становились жертвами демонов, и кровь жертв помогала им обрести телесную форму.

Правление Зверя продолжалось тысячу лет. Конец ему положил герой Вин’Эормун — потомок правителей Аскании, живший рабом на покоренных землях. Две сотни ночей ковал он серебряное копье, чтобы выступить с ним против демонов. Направляло его руку провидение, и тысячу демонских сердец пронзил он, прежде чем сойтись в поединке с самим Зверем.

Не смог человек убить бога, — но волею Эормуна Зверь был изгнан в Бездну, — и все проклятые тени вместе с ним. Лишь кровь людская служит ключом к их освобождению.

— Ключом? — уточнила Линетта.

Демон-кот кивнул:

— Любые ритуалы, призывающие нас и позволяющие нам принимать телесную форму, всегда проводятся на крови. Чем большей силой маг хочет нас наделить, тем больше крови ему понадобится. Если что, кровь девственниц и кровь членов королевской семьи более насыщена силой, чем у простых людей.

— Будешь так плотоядно на меня смотреть, не буду чесать за ухом, — пригрозила принцесса.

А сама задумалась, не потому ли Ингвар не лишил её девственности в первую брачную ночь? Не сохранил ли он её для какого-то жуткого ритуала, в котором ей уготована роль жертвы? Ради власти и могущества люди идут и не на такое.

И хоть неприятно ей стало от подобной идеи, подумалось Линетте, что для собственной безопасности ей стоит лишиться девственности на стороне.

— Ты мне лучше вот что скажи, — ушла она от скользкой темы, — Эти ваши обличья. Они могут быть любыми?

— У каждого из нас есть одно звериное или предметное обличье, — ответил демон, — Мы можем принимать его, не задумываясь, были бы силы. А вот людское приходится каждый раз создавать с нуля, поэтому оно может быть любым. То же касается любых модификаций — бронированной чешуи, когтей, щупалец.

— То есть, вы можете принять облик любого человека? — уточнила девушка, — Но как опознать вас в таком случае? По глазам?

Кот кивнул:

— Наши глаза отражают синее пламя Бездны в любом обличье, в каком у нас вообще есть глаза. Кроме того, будучи проклятыми тенями, мы не отбрасываем тени. А алча людской крови, не имеем собственной.

— И вы служите людям в обмен на кровь? — спросила она, — Или ритуалы как-то подчиняют вашу волю?

— Существуют ритуалы, способные подчинить нас, — признал демон, — Но они требуют большей колдовской силы. Слабые колдуны предпочитают заключать сделки. Но настоящих успехов добиваются те, кто грамотно сочетает и то, и другое.

— Как мой муж? — спросила принцесса.

Но демон так и не ответил.