Чародей

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

После того, как Руха отправилась в Сумеречный Зал с Маликом, прикованным к ее запястью, Хелбен использовал свою магию, чтобы сообщить лорду Дуирсару об их скором прибытии. Заклинание не сработало. Он также не получил никакого ответа, когда попытался связаться с Кииньоном Колбатином, а когда Галаэрон попытался связаться с Кейей, единственным ответом, который он испытал, было мимолетное впечатление ужаса. Шестеро из них потратили еще несколько минут, рискуя неосведомленными догадками о том, как фаэриммы могут вмешиваться в коммуникационную магию, основанную на Плетении, а также на Теневом Плетении. Способные представить себе только ужасные сценарии, они в конце концов пришли к выводу, что просто не могут знать, что происходит, и разделились на две группы. Несколько мгновений спустя Галаэрон лежал между Валой и Хелбеном на закопченной террасе высоко в Долине Виноградных Лоз, глядя вниз с пустынной лестницы на испещренное кратерами пастбище внутри Луговой Стены. Некогда пышная трава исчезла, сожженная или уничтоженная боевой магией, или увядающая под гниющим трупом одного из тысяч эльфийских воинов, разбросанных по полю. В центре луга мраморные утесы Трех Сестер были усеяны вокруг основания пятнами сажи и брызгами запекшейся крови. На вершинах самих холмов завесы черного дыма поднимались из огромного синего Верхнего леса, сливаясь в одно темное облако, которое оставляло видимыми только самые нижние части величественных башен Эверески. Пока Галаэрон наблюдал, свинцовый свет вспыхнул в лесу под Стонущей Пещерой, и оглушительный треск разнесся по всей долине и эхом отразился от нависших скал Высокого Шараэдима. Когда Галаэрон сморгнул вспышку из глаз, он заметил кольцо падающих деревьев, клонящихся наружу, их кроны были направлены в сторону от центра взрыва. К тому времени, как разыгрался взрыв, круг разрушения достиг больше мили в поперечнике.

— Для Лаэраль и Шторм безопасно идти вперед с Арисом, — сказал Галаэрон. Он говорил, не поворачиваясь, чтобы посмотреть на Хелбена.

— Вы можете быть уверены, что в радиусе мили от нас нет фаэриммов.

— Это слишком быстро, чтобы быть настолько уверенным в своих позициях, — заметил Хелбен. — Мы не пробыли здесь и минуты.

— Минута ˗ это все, что мне нужно, — сказал Галаэрон. Он поднялся на колени и махнул рукой в сторону горящего города. — Фаэриммы там, внизу, отнимают у Эверески ее магию.

— А их слуги? — спросил Хелбен. — Все, что нужно, чтобы поднять тревогу, — это бехолдер или даже гнолл.

— Фаэриммы думают, что они победили, — объяснил Галаэрон. — С ними будут их слуги, которые будут нести их добычу и помогать защищать их новые логова.

— Они не боятся контратаки? — Спросил Хелбен.

— В данный момент они боятся нас меньше, чем друг друга.

Хотя эти слова принадлежали Галаэрону, знание пришло к нему в форме странной полуосмысленности, ближе к предчувствию или чувству, чем к чему-то, что он действительно помнил. — Они узнают, как был озабочен Фаэрун проблемами, вызванными Шейдом, и как невозможно было бы для кого-либо послать армию против них.

— Как бы это ни было верно — сказал Хелбен, — не всегда требуется армия, чтобы победить одного.

— Они, конечно, беспокоятся о Избранных, — сказал Галаэрон, уловив смысл слов Хелбена, — но я сомневаюсь, что у них есть выбор в этом вопросе. Это не в характере фаэриммов – работать вместе. Теперь, когда приз в руках, каждый должен потребовать свою долю или посмотреть, как другой украдет ее у него.

Пока Галаэрон объяснял это, крошечная фигурка эльфа вывалилась из облака дыма, ударилась о край вершины утеса и покатилась вниз по лугу. Если бы мифал функционировал должным образом, этого бы не случилось. Защитное заклинание поймало бы жертву и мягко опустило его, или ее, на землю. Смерть заставила Галаэрона задуматься, что стало с его сестрой Кейей. Последнее, что он слышал, она хорошо справлялась со своей беременностью, а также, как воин, присоединялась к людям Валы в охотничьих набегах и требовала полдюжины хвостов для своего пояса, но это было до того, как пал мифал. Могла ли она быть одним из тел, лежащих на лугу, или, возможно, тем, за которым он только что наблюдал, падающим из дыма? Ему очень хотелось попробовать послать еще одну мысль, но он знал, что это было бы глупо. Если предположить, что она осталась жива, был хороший шанс, что в данный момент она сражалась, и отвлечение неожиданной мыслью, появившейся в ее голове, вполне могло оказаться фатальным. Галаэрон мог только надеяться, что момент мимолетного ужаса, который он испытал в первый раз, означал, что она все еще жива, и что его вторжение не изменило этого.

— Как долго фаэриммы будут вцепляться друг другу в глотки? — спросил Хелбен.

— Десять дней, по крайней мере, — ответил он, — но не намного дольше. Их внутренние ссоры быстры и смертельны.

— Десять дней. — Разочарование Хелбена было трудно не заметить. — Что тогда?

— К тому времени они уладят все дела и подготовят свою индивидуальную оборону. Галаэрону не нравилось, как развиваются вопросы Хелбена. — Их будет невозможно искоренить. Шадовары сделали это в Миф Дранноре — возразил Хелбен.

— Ценой их других амбиций на Фаэруне — заметила Вала. — И в Миф-Дранноре их было всего несколько десятков. Здесь их будут сотни.

Хелбен вздохнул и сказал:

— Мы потеряли Эвереску. — Его кулак врезался в землю, подняв небольшое облачко пепла и пыли. — Это все, что мы можем сделать, чтобы удержать их в долине.

Хотя Галаэрон не разделял отчаяния Хелбена, он молчал, приводя в порядок свои мысли и вызывая в памяти все, что знал о ситуации в Эвереске. У него было подозрение, что все не так безнадежно, как думал Хелбен, но было ли это чувство вызвано мудростью Мелегонта или его собственной потребностью исправить ужасные ошибки, которые привели к падению Последнего Дома, он не мог сказать.

Вала положила теплую ладонь на его предплечье и сказала:

— Ты сделал все, что мог.

Галаэрон начал было говорить, что он еще не все сделал, но его прервал мягкий треск заклинания телепортации. Он оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что вновь прибывшие были теми, кого они ожидали, и увидел серое облако, поднимающееся двумя террасами выше. Лаэраль и остальные лежали на земле, сплевывая сажу и растерянно моргая.

— Придержите свои заклинания, миледи, — крикнул Хелбен своим соратникам Избранным. — Пока мы в достаточной безопасности.

Звук голоса Хелбена, казалось, вывел Лаэраль из оцепенения. Она посмотрела на дно долины, и ее лицо вытянулось.

— Помоги нам богиня! — Выдохнула она. — Мы опоздали.

Я думаю, что нет, — сказал Галаэрон, наконец убедившись, что вдохновение, которое он чувствовал, было больше, чем его собственное отчаяние.

Он встал и жестом велел Лаэраль привести остальных, затем достал из кармана кусок теневого шелка и начал наматывать его на мизинец, формируя из него маленький конус. — Мы пришли как раз вовремя.

Хелбен поднялся на колени и потянул Галаэрона вниз.

— Наберись терпения, эльф. Мы спасем столько Тель'квессир, сколько сможем, но сначала мы должны все спланировать.

— Лучший способ спасти мой народ – это убить фаэриммов в их городе. — Галаэрон вернулся к изготовлению своего конуса.

Лаэраль и Хелбен обменялись понимающими взглядами, и Хелбен сказал:

— Это не твоя вина, Галаэрон. Это Мелегонт освободил фаэриммов, а не ты.

— Правильно, — сказала Шторм. Придя в себя после оцепенения, она спрыгнула на террасу вместе с Галаэроном и остальными. — Теперь мы знаем, как думают шадовары. Они с самого начала планировали сделать фаэриммов проблемой всех остальных. Я готова поспорить на свои волосы, что Мелегонт пробил брешь в Стене Шарнов, и он это сделал нарочно. Что может быть лучше, чтобы выманить фаэриммов из Анаврока, чем предложить им мифал Эверески?

— Если это действительно был несчастный случай, это сработало в пользу шадоваров, — согласился Галаэрон. Он доделал свой конус и осторожно снял его с пальца, затем отложил на камень. — Но я не невинен в этом. Меня много раз предупреждали о Мелегонте, и все же я принес Шейд в этот мир.

— Ты не можешь винить себя, — сказал Арис. Он сидел на задней стене террасы, наклонившись, чтобы подставить руку под один из тысяч источников, которые когда-то поливали террасы Виноградной Долины. — Они нашли бы другой способ.

Галаэрон поднял руку, чтобы предотвратить более снисходительные слова, и сказал:

— Я не ищу отпущения грехов... и я не говорю из чувства вины.

— Тогда из мести.

Лаэраль сформулировала это как факт, а не как вопрос. Она взглянула на Шторм, а затем добавила:

— Я знаю, что бы я чувствовала, если бы моя сестра была там, и я не смогла бы связаться с ней.

— Если бы я хотел отомстить, мне не нужна была бы ваша помощь. — Галаэрон видел, что они все еще боятся, что его тень может влиять на него, и он не сомневался, что это так. Это не означало, что он ошибался. — Я говорю о победе, а не о возмездии. Выслушайте меня. Если вам не нравится то, что я говорю, я не буду держать зла на тех, кто решит остаться.

Хелбен нахмурился, явно недовольный тем, что кто-то другой взял на себя руководство. И все же он терпеливо слушал. Когда Галаэрон закончил, его хмурый взгляд стал задумчивым, и он посмотрел на других Избранных.

— А вы как думаете?

— Простые планы лучше всего, — сказала Шторм. — Это очень просто, надо отдать ему должное.

Возможно, слишком просто, — сказала Лаэраль. — Что помешает фаэриммам видеть сквозь него?

— Высокомерие самих фаэриммов, — ответил Галаэрон. — Они не поверят, что кто-то способен победить их заклинания ясновидения.

Предоставив остальным самим обдумывать достоинства своего плана, Галаэрон начал лепить еще один конус из теневого шелка. Через мгновение Арис снял камень со стены террасы и двумя быстрыми ударами молота превратил его в небольшую чашу, затем наполнил ее сажей из обугленного бревна и использовал источник, чтобы увлажнить ее. Когда он начал размазывать получившуюся пасту по ногам толстыми черными полосами, Вала с сомнением приподняла бровь.

— Ты немного великоват для маскировки, — сказала она. — Ты не доверяешь магии Галаэрона?

— Я доверяю Галаэрону, — ответил Арис. Он взглянул на Галаэрона и мрачно кивнул. — Но учитывая, на кого мы собираемся напасть, я думаю, что для одного из нас разумно не использовать магию. Кроме того, камуфляж каменного гиганта лучше, чем ты думаешь. Сколько раз вы проходили мимо одного из нас и не знали, что это вас удивит.

— Меня больше ничто не удивляет, — сказала Вала. Она опустила руку в чашу и вскочила на террасу позади Ариса. — Нагнись, и я намажу тебе шею, прежде чем мы уйдем.

— Значит, ты тоже решила пойти? — спросила Лаэраль.

— Придется. Там внизу мои люди и наши темные мечи.

Она оглядела Ариса, посмотрела на Галаэрона и добавила:

— И мне действительно нужно посмотреть, как это обернется. Ее слова заставили Галаэрона сломать теневой конус, который он снимал с пальца. Она, вероятно, намекала на обещание, которое дала, убить его, если он когда-нибудь полностью попадет под влияние своей тени, но в ее тоне была теплота, которая заставила его надеяться, что она простит его, что в ее сердце все еще может быть место для любви к нему. Продолжая удерживать взгляд Валы, Галаэрон снова начал наматывать шелк тени на мизинец. В то же время он прошептал заклинание для передачи мыслей и начал мысленно разговаривать с ней.

— Вала.

У нее отвисла челюсть, и ее закопченная рука оторвалась от лысого черепа Ариса.

— Прежде чем мы уйдем, я хочу извиниться за то, что оставил тебя там, — сказал Галаэрон. — Я пойму, если ты никогда не простишь меня, но надеюсь, что сможешь.

Взгляд Валы смягчился.

— Мне нечего прощать. Выбор был за мной, и я знала, что может случиться. — Она вернулась к маскировке затылка Ариса, добавив:

— Но я разрываюсь, Галаэрон. Внутри.

— Сердце Галаэрона упало.

— Я понимаю. Я не хотел тебе мешать. Пожалуйста, прости…

— Опять это слово, — перебила Вала. — Я не виню тебя, это не то, что я имею в виду. Но с тех пор, как Хелбен и другие помогли мне сбежать, я была переполнена этим… Я не чувствовала ничего хорошего. Я просто хочу пойти домой и выпить меда перед камином. Одна.

— А как насчет Шелдона? Ты, должно быть, хочешь его увидеть.

Галаэрону стало стыдно за себя. Он позволил обычному стоическому поведению Валы убаюкать его, заставив думать, что она каким-то образом вышла целой из своего порабощения. Он думал только о том, как ее испытание повлияло на него, а не о том, что это могло сделать с ней.

— Не так, — ответила она. — Не все сломано внутри.

— Ты не всегда будешь сломлена, — сказал Галаэрон. — Я буду рядом с тобой, сколько бы времени это ни заняло. Жаль, что я не сказал тебе об этом раньше, Вала. Я действительно люблю тебя.

Вала одарила его задумчивой улыбкой.

—А теперь расскажи мне. Теперь, когда твоя тень создала тебя.

Галаэрон не осознавал, что они стали объектом внимания, пока глаза Валы не застеснялись, и она отвела взгляд. Хелбен откашлялся и, либо не обращая внимания на взгляды, которые мелькали между ними, либо делая вид, что не заметил, встал перед Галаэроном.

— Ты совершенно уверен, что фаэриммы не смогут обнаружить или рассеять твою магию? — спросил он.

— Им придется использовать Теневое Плетение, — сказал Галаэрон, — но мы должны быть осторожны с бехолдерами. Они могут уничтожить нас своими антимагическими лучами.

— С бехолдерами мы справимся, — сказала Шторм.

Хелбен вздохнул, затем сказал:

— Если ты полон решимости осуществить свой глупый план, похоже, у нас нет другого выбора, кроме как пойти с тобой, чтобы защитить тебя. Как скоро ты сможешь быть готов?

В ответ Галаэрон снял с пальца последний конус теневого шелка и прижал его к груди Хелбена.

— Держи его здесь.

Хелбен сделал, как было велено, и Галаэрон потянулся к Теневому Плетению, чтобы сотворить заклинание. Черный конус расширился до полных десяти футов в длину, поглотив Избранных в провале темноты. Галаэрон смастерил шипастый хвост на узком конце и четыре кривые руки на широком конце, добавил несколько зубов и другие детали, чтобы создать головной диск, и он обнаружил, что смотрит на то, что казалось окутанным тенью фаэриммом.

— Отличное сходство, — похвалил Арис. — Хотя локти находятся слишком далеко от рук, а хвостовой шип должен изгибаться немного больше.

Галаэрон внес необходимые исправления и еще несколько, когда Вала, Лаэраль и Шторм добавили свои мнения. Когда все согласились, что сходство было истинным, он отступил назад и произнес последнее слово, чтобы установить форму.

— В Эвереске мы должны стараться оставаться в лесистых районах, где тени не будут казаться неуместными, — сказал Галаэрон. — Я предполагаю, что ты можешь использовать свою собственную магию, чтобы летать и говорить на языке ветра фаэриммов.

Хелбен ответил свистящим порывом ветра и взмыл в воздух.

— Хорошо, — сказал Галаэрон. — Избегайте использования вашего серебряного огня. Если фаэриммы увидят это, они узнают, что вы здесь.

— А как насчет палочек и колец? — спросила Лаэраль.

— Теневая маска скроет их использование, как и ваши голоса и жесты, — ответил Галаэрон, — но вы должны быть осторожны, чтобы не выбросить какие-либо компоненты заклинания за пределы вашей маскировки. Фаэриммам не нужны компоненты, поэтому, если они увидят, что вы их используете.…

— Понятно, — сказала Шторм, делая шаг вперед. — Я следующая. Мне всегда нравилось сражаться четырьмя руками.

Галаэрон прижал конус тени к ее груди и повторил заклинание, которое использовал, чтобы замаскировать Хелбена, затем сделал то же самое для себя и Лаэраль. Наконец он повернулся к Вале.

— Поскольку ты не заклинатель, было бы лучше замаскировать тебя под раба разума.

Вала закатила глаза и попыталась отнестись к этому предложению легкомысленно, но в ее глазах ясно читалась боль.

— Не слишком наслаждайся этим.

— Вовсе нет, — заверил он ее. Если ты думаешь, что сможешь изобразить пустой взгляд…

— Галаэрон, просто делай.

Галаэрон расплющил в руке маленький диск из теневого вещества и осторожно приложил его к ее лицу. Галаэрон расплющил в руке маленький диск из теневого вещества и осторожно приложил его к ее лицу. Когда он произнес заклинание, цвет лица Валы потемнел на полдюжины оттенков. Ее глаза стали стеклянными и пустыми, а выражение лица стало мертвым и неподвижным. Галаэрону было больно видеть ее даже в этом фальшивом рабстве. Это напомнило ему о том, каким эгоистичным и обманутым он был во время своего теневого кризиса, и обо всем, чем она пожертвовала, чтобы спасти его. Как он сможет отплатить ей, он даже представить себе не мог. — Значит, все готово? — Спросил Хелбен. — Я открыл портал в лес у подножия Холма Облачной Короны. Если у вас нет идеи получше, я подумал, что дворец лорда Дуирсара – идеальное место для начала нашей кампании.

— Нет лучшей идеи, — сказал Галаэрон. Он повернулся и увидел волшебную дверь, мерцающую на краю террасы. — Фаэриммы наверняка будут сражаться там за добычу.

— Я так и думал. Хелбен махнул тонкой фаэриммовой рукой в сторону двери. — Шторм и Лаэраль ушли.

Не потрудившись спросить, почему Хелбен спросил его мнение, если он уже отправил двух сестер, Галаэрон направился к мерцающей двери. Он сделал всего один шаг, прежде чем Вала схватила его за воротник. Она, вероятно, думала, что держится за одну из четырех рук его маскировки, и оттащила его назад.

— Подожди.

Она развернула его и стояла, уставившись на него пустыми глазами. Наконец она спросила: — Куда мне тебя целовать?

Галаэрон наклонился вперед и прижался губами к ее губам. Это было немного похоже на поцелуй с зомби, по крайней мере, пока он не закрыл глаза, и даже тогда он оставался осторожным и сдержанным, по крайней мере, по ваасанским стандартам. Когда они, наконец, закончили и Галаэрон снова перевел дыхание, он спросил:

— На удачу?

— На всякий случай, — поправила Вала, вытаскивая темный меч. — Я бы не хотела, чтобы кулак шадоваров был последним, что когда-либо касалось моих губ.

Она прошла мимо Галаэрона в волшебную дверь и с треском исчезла. Галаэрон последовал за Валой в портал. Он так привык к магии телепортации, что его больше не беспокоил ни душераздирающий холод, ни вечное мгновение падения, но это не помешало ему быть ошеломленным, когда он, наконец, снова почувствовал землю под ногами. Воздух был наполнен слабым грохотом и долгими, неразборчивыми завываниями. Алый огненный шар медленно катился к нему, с оранжевыми усиками, вялыми завитками свисавшими с его боков. Галаэрон нырнул в сторону и обнаружил, что плывет среди огромных стволов величественного леса голубых деревьев, размахивая четырьмя тонкими руками перед лицом. Это зрелище напомнило ему, что он должен был изображать фаэримма, хотя почему именно, все еще оставалось для него загадкой. В то время как открытый лес вокруг него казался знакомым, было что-то, что казалось не совсем правильным, как будто он повернул за угол и оказался в неожиданной комнате. Огненный шар все еще медленно приближался. Позади него вспыхнула вилка молнии и скользнула между деревьями, как изогнутая белая змея, затем взорвалась в груди багбера и свернула в погоню за пожирателем разума. На атаку ответили десятью золотыми стрелами, летящими в плотном клиновидном строю, который направлялся к цели лунными эльфами со скоростью стаи мигрирующих гусей. Галаэрон отплыл с пути огненного шара. Присев за свежеотколотым валуном в пятидесяти шагах от него, он увидел сильно потрепанного певца клинков, все еще держащего дымящуюся руку, которая бросила заклинание. Более оскорбленный нападением, чем обеспокоенный им, он вытащил из кармана несколько нитей теневого шелка и швырнул их в сторону певца клинков, прошипев заклинание. Эльф мгновенно оказался завернут в кокон липкой черной тени.

— Галаэрон! — знакомый голос Лаэраль Серебряной Руки прозвучал в его голове. — Нет необходимости защищаться. Ты можешь летать быстрее, чем приближается это заклинание.

Пара окутанных тенью фаэриммов появилась из-за деревьев позади него, Вала вплотную приблизилась к их шипастым хвостам. Как только Галаэрон увидел пустоту в ее глазах, он вспомнил их план и понял, что что-то пошло ужасно не так.

— Это не Холм Облачной Короны, — возразил он.

— Нет, мы в Стонущей Пещере, ответила Вала. Я узнаю её по тому, как мы приехали во время моего первого визита.

Галаэрон оглянулся через плечо и увидел пещеру менее чем в ста шагах вверх по холму. Небольшая группа эльфийских воинов собралась на входной веранде, присев за каменными балюстрадами и используя возвышенность, чтобы стрелять стрелами и заклинаниями по багберам и иллитидам в лесу внизу. Как и все остальное в этой странной битве, их атаки, казалось, происходили в замедленном темпе, стрелы парили, а не летели к своим целям, а заклинания меньше мелькали в небе, чем просто наступали. Галаэрон сошел с пути двух стрел, летящих в его сторону, затем услышал тихий треск, когда Арис появился в лесу. Огненный шар уже прошел мимо и был в процессе взрыва на склоне холма позади них. Галаэрон схватил великана за руку и потащил вперед, чтобы взрыв сзади не обжег его. Хелбен появился мгновением позже, в середине медленно виляющего хвоста пламени. Какое-то мгновение он парил в огне, ошеломленный и, без сомнения, находя, что приспособиться к новому окружению еще труднее, чем Галаэрону. Галаэрон подтолкнул руку Ариса к Вале, затем подплыл и вытащил Избранного из огня.

— Где мы? — в своем замешательстве Хелбен пренебрег мысленной речью. — Это не ... — он спохватился и переключился. — Холм Облачной Короны!

— Мы вышли на другой стороне города, — сообщила ему Лаэраль, рядом со Стонущей Пещерой.

— Хуже того, сказал Галаэрон. — Мы вышли в прошлое.

— Как такое может быть? — спросила Шторм. Она потянулась за спину Галаэрона и отбила стрелу в сторону. — Это невозможно.

— Это уже произошло, — ответил Галаэрон. Вскоре после того, как мы прибыли в Виноградную Долину, весь этот лес был сровнен с землей взрывом. А теперь…

— Он все еще стоит, — закончила Вала. — Я тоже видела взрыв. Каким-то образом мы добрались сюда до того, как упали деревья.

Разряд молнии змеился вниз от входа в пещеру и поймал Шторм в центре ее маскировки фаэримма. Взрыв отбросил ее на землю, но, казалось, не причинил ей вреда. Хелбен и Лаэраль подняли свои головные диски к источнику атаки, и одного этого было достаточно, чтобы несколько десятков эльфов медленно поползли прочь.

— У этих маскировок есть один недостаток, — послала Вала, бросившись прятаться за упавшим голубым деревом. — Они работают!

Она исчезла за стволом. Галаэрон и Избранные последовали за ним, и мгновение спустя они укрылись в изгибе массивной ветви. Арис подошел и встал позади них, его камуфляж работал так хорошо, что, если бы Галаэрон не находился прямо под гигантом, он бы никогда не увидел его.

— Я должен был догадаться, что произойдет нечто подобное. — Тон Хелбена был извиняющимся. — Мы уже видели, что получается при смешивании Плетения и Теневого плетения.

— Да, согласилась Шторм, — но не в этот раз. Если это как-то связано с магией теней, как Арис мог быть здесь? У него нет магии теней.

— Это правда, сказала Лаэраль. — Что бы ни пошло не так, это случилось, когда Хелбен открыл свою волшебную дверь.

— Мифал! — Галаэрон был так взволнован, что забылся и сказал это вслух. — У него была защита от телепортации!

— Не «была», — ответил Хелбен. — Мифал Эверески все еще кусается.

— Значит, он отправил нас в прошлое? — спросила Вала.

Стрелы начали время от времени вонзаться в ствол упавшего синего дерева.

— И он переместил наш выходной портал, — сказала Лаэраль. — Нам повезло, что мифал был ослаблен, иначе смещение могло быть не таким незначительным.

— Если это незначительное, сказала Вала,— я не хочу видеть большого.

Это замечание напомнило о странном взрыве, который сравнял с землей лес вокруг Стонущей Пещеры вскоре после того, как Галаэрон и первая группа прибыли в долину. Он повернулся и посмотрел на Хелбена.

— Хелбен? Ты помнишь тот большой взрыв, который мы видели после прибытия?

— Серый свет? — ответил он. — Конечно.

— Хорошо, — сказал Галаэрон, — это случилось здесь.

Невозможно было сказать, что произошло под маскировкой Хелбена, но все четыре руки фаэримма перестали двигаться, и его хвост опустился на землю.

— Время! — Он ахнул. — Мы проходим через этот момент быстрее, чем все вокруг нас…

— И когда мы догоним … — Лаэраль позволила фразе затихнуть.

— Что? — Спросил Арис. Он так бесследно исчез в лесу, что Галаэрон забыл о его присутствии. — Я не понимаю.

— Беда, — сказала Шторм. — Действительно большие неприятности.

Галаэрону показалось, что стрелы начали быстрее вонзаться в ствол дерева. Он посмотрел вверх, в сторону Стонущей Пещеры, и увидел, что лучники теперь двигались немного менее вяло, посылая свои стрелы вниз по склону со скоростью, которую можно было бы почти описать как полет, а не дрейф. Боевой маг заметил его и вытянул палец, чтобы послать в его сторону молнию. Галаэрон использовал свою магию тени, чтобы послать мысленное сообщение ему.

— Прекратите свою атаку! Я Галаэрон Нихмеду, эльф и друг.

Маг схватился за голову и отшатнулся.

— Прооочь иззз моооей голооовы монстррр.

Маг последовал его приказу, спотыкаясь, вернулся к балюстраде и завершил свое заклинание. Молния полетела вниз по склону гораздо быстрее, чем предыдущие, почти слишком быстро, чтобы глаз мог уследить за ней. Галаэрон едва успел откатиться в сторону и выкрикнуть предупреждение, прежде чем снаряд был там.

Шторм встала на его пути и полностью приняла снаряд в тело.

— Шторм! — воскликнул Галаэрон.

Снаряд вонзился в тело Шторм и исчез без запаха обугленной плоти и даже без трещины. Она устроилась за стволом дерева и удовлетворенно рыгнула.

— Не беспокойся, Галаэрон, — сказала Лаэраль. — Шторм может есть молнии весь день.

— Маленький подарок от моих сестер, когда я отправилась сражаться с Йахту Звимом, — объяснила Шторм. — А теперь, тебе не кажется, что нам следует убраться отсюда? Далеко отсюда?

— Что это может повредить? — ответил Хелбен.

— Для одного из Избранных ты говоришь не так уверенно, заметила Вала.

— Дело не в уверенности, — сказала Лаэраль. — Все зависит от того, сосредоточена ли волна временного смещения на нас или на нашей точке прибытия.

— А? спросила Вала.

— Она имеет в виду бежать! — сказал Галаэрон.

Он поднял Валу на ноги и толкнул ее в лес в направлении, противоположном эльфам, которые напали на них. Хелбен и другие Избранные поднялись в воздух и поплыли рядом с ней, используя свою магию и свои тела, чтобы отразить шквал атак, которые сыпались с веранды Стонущей Пещеры. Прежде чем последовать за ними, Галаэрон воспользовался моментом, чтобы рассеять теневую паутину, которую он набросил на певца клинков.

— Покинь ... это ... место ... сейчас же! — настаивал он, расставляя слова так, чтобы эльф, скорее всего, понял. — Большая опасность!

Певец клинков выбрался из растворяющейся теневой паутины, выглядя скорее смущенным, чем встревоженным, но быстро последовал совету, когда бехолдер и его эскорт багберов бросились за ним со стороны фаэриммов. Галаэрон послал такое же предупреждение эльфам на веранде за Стонущей Пещерой. Их единственным ответом была мерцающая сфера силы, которая приблизилась на дюжину шагов, прежде чем Галаэрон заметил ее и покинул свое укрытие. Мгновение спустя позади него раздался глухой грохот, и он оглянулся, чтобы увидеть, как голубое дерево разлетелось брызгами осколков. Шар развернулся достаточно быстро, чтобы поймать его. Время определенно двигалось быстрее. Галаэрон догнал остальных и последовал за ними, уворачиваясь от серебряных змей молний и используя свою магию, чтобы поворачивать стрелы заклинаниями ветра или теневыми щитами. Арис бежал рядом на расстоянии двадцати шагов, проскальзывая через лес так же незаметно, как любой рейнджер. Пока спутники продолжали двигаться, им нечего было бояться нападавших эльфов, которые явно не могли поразить цели, которые, должно быть, казались просто размытыми. Хотя в лесу было множество багберов, иллитидов и бехолдеров, они были слишком заняты борьбой, чтобы обращать внимание на темную группу «фаэриммов».

Спутники без труда покинули пещеру, только чтобы обнаружить, что битва в остальной части леса была такой же ожесточенной и в два раза более запутанной. Казалось, не было никаких четко очерченных рядов или целей, только случайные группы эльфов и рабов разума и случайные фаэриммы, атакующие друг друга заклинаниями и сталью, иногда с расстояния в сотню шагов, иногда стоя лицом к лицу. Слишком часто битвы происходили между эльфами и порабощенными эльфами, первые неохотно наносили смертельные удары, а вторые были слишком нетерпеливы. Кем бы ни были сражающиеся, они, казалось, двигались быстрее, их молнии сверкали в лесу быстрее, чем мог уследить глаз Галаэрона, их стрелы проносились мимо слишком быстро, чтобы отклониться. Всякий раз, когда это было возможно, Галаэрон убеждал воинов бежать и использовал свою магию, чтобы освободить эльфийских рабов разума. Именно это последнее доброе дело осложнило их бегство, когда шесть фаэриммов появились позади шеренги наступающих багберов и начали свистеть им на Ветру.

— Тыы! — Вызов фаэримма был медленным и пронзительным, но не настолько медленным, чтобы магия речи Галаэрона могла понять его. — Объяснись.

Понимая, что никто другой не поймет важность ответа обвинением, Галаэрон поплыл вперед, чтобы противостоять фаэримму.

— Ты украл ... моего раба. — Хотя Галаэрон и не собирался этого делать, заклинание ветра, которое он использовал для модуляции своей речи, пронеслось по лесу, как циклон, срывая листья с деревьев и атакуя их противников палками. — Я ... требую подарок!

— Подарок?

Шестеро фаэриммов отошли на несколько шагов назад, явно образуя место для начала битвы заклинаний.

— Кто ты такой? Почему ты так быстро свистишь?

— Кто смеет спрашивать? — Это было все, до чего добрался Галаэрон, прежде чем три языка серебряного огня выстрелили, чтобы поглотить трех ближайших фаэриммов.

— Нет времени! — крикнул Хелбен в унисон, уже бросая пригоршню радужной пыли на землю под фаэриммом. — Мы должны идти дальше!

Галаэрон уже швырял теневой шар в ближайшего выжившего фаэримма, в то время как Вала вытащила свой меч и подняла руку, чтобы бросить. Хотя лесное время почти догнало их время, оставалось достаточно разницы, чтобы Хелбен и Галаэрон выпустили свои заклинания, прежде чем их враги отреагировали. Теневой шар поймал свою цель под косым углом и просверлил овал размером с голову через половину длины его тела. Фаэримм безвольно рухнул, его жизнь выплеснулась на лесную подстилку дымящейся кучей.

Призматическая стена Хелбена была не столь эффективна. Она возникла под фаэриммом, как он, очевидно, и намеревался, но существо проплыло сквозь его защиту в брызгах вспышек цвета драгоценных камней и контратаковало черным снарядом распада. Хелбен принял снаряд прямо в грудь и улыбнулся, затем протянул две руки в направлении существа. Тем временем последний фаэримм выпустил в Валу стаю магических снарядов. К ужасу Галаэрона, она осталась на месте и метнула свой темный меч в нападавшего.

— Вала!

Галаэрон протянул руку, чтобы поднять теневой щит перед ней, но даже со временем на его стороне, он был не так быстр. Снаряды попали в цель.

— Нет!

Вала пошатнулась от удара и отступила на фут, чтобы собраться с силами. Она подняла кулак, направив кольцо в сторону фаэримма, и выпустила тот же полет золотых стрел в нападавшего.

Темный меч прибыл первым, вскрыв существо от губы до хвоста. Он дико запищал и исчез в серебряном сиянии магии телепортации. Золотые стрелы с шипением унеслись в лес, вызвав мучительный крик какого-то эльфийского воина, которого Галаэрон даже не видел. Вала раскрыла ту же ладонь и, не опуская руки, отозвала меч. Фаэримм Хелбена отказывался так легко отступать. Стена пламени ожила между ним и нападавшими и мгновенно подожгла лес. Неспособный видеть, Хелбен решил сохранить свое заклинание, и кружащийся диск тени, который Галаэрон послал, вращаясь, через баррикаду, не срубил ничего, кроме длинной полосы синих деревьев, и, возможно, полдюжины эльфов, чьи голоса он слышал, кричащие в панике и ярости. Шары пламени размером с бехолдера начали шипеть от огненной стены в направлении Галаэрона и Избранных. Галаэрон едва успел оторвать свою тень от земли и бросить ее перед собой, и даже тогда жара было достаточно, чтобы опалить его волосы, когда потрескивающие шары ударили по его силуэту и исчезли в плоскости тени. Не успев среагировать достаточно быстро, Хелбен поймал одну из сфер в грудь и вспыхнул пламенем. Он спокойно опустился на землю, где и оставался до тех пор, пока Лаэраль, которая поймала две сферы в грудь, не выпустив ни облачка дыма, не накрыла его тело своим и не погасила огонь. Когда это произошло, Шторм стремглав бросилась в пламя. Она взяла три огненных шара, попавших в головной диск, и рассмеялась, а затем с головой нырнула в горящую стену ... и было слишком поздно. Арис уже вышел из леса по другую сторону горящей стены. Он наклонился и обхватил фаэримма своими большими руками, он был на ближнем конце огненного барьера, совсем не там, где ожидал Галаэрон, и сжимал, пока он не лопнул. Шторм ничего не оставалось, как рассеять магию фаэримма и погасить пламя. Галаэрон бросился к Хелбену и спросил:

— Насколько плохо...?

— Не так ужасно, — прорычал Хелбен. Его маскировка оставалась маскировкой окутанного тенью фаэримма, поэтому было невозможно увидеть, насколько сильно он ранен. — У нас нет времени. Эти фаэриммы были быстры. Потоки времени, должно быть, сходятся.

— Верно, — сказала Лаэраль. — Пойдем.

Арис и трое Избранных повернулись, чтобы снова двинуться через лес, и Галаэрон уже был готов броситься за ними, когда понял, что Вала не опережает их и не отстает.

— Подождите!

Шторм остановилась и повернула голову-диск, чтобы посмотреть на него.

— Подождать? У нас нет на это времени.

Галаэрон подлетел к тому месту, где видел ее в последний раз, и заметил на земле отпечатки ботинок. Отпечатки больших ботинок.

— Они забрали ее!

— Они? — Трое Избранных собрались вокруг и начали ругаться как один. — Из всей черной фортуны!

— Это человек, — сказал Галаэрон. — Мужчина и крупный. Очень большой.

— Ваасанец, — прорычал Хелбен. Он посмотрел в лес и на Общем крикнул:

— Кул! Берлен! Их ответ пришел в беспорядочном движении, когда дюжина эльфийских воинов выскочила из-за стволов деревьев, под бревнами, под грудами мертвых листьев и бросилась в атаку. Только небольшое преимущество их более быстрого потока времени спасло Галаэрона и его Избранного товарища от того, чтобы быть разрубленными на дюжину кусков темными мечами, которые когда-то принадлежали убитой роте воинов Валы.

— Стойте! — Крикнул Галаэрон на Общем. — Осторожнее!

Когда он прокричал предупреждение, он уже был выше досягаемости нападавших. Хелбен и другие Избранные последовали за ним, но бедный Арис оказался в окружении полудюжины эльфов, перебрасывающих свои блестящие черные мечи из руки в руку. Эльфы под Галаэроном и Избранные отвели руки назад, чтобы бросить.

— Держись! — воскликнул Галаэрон, говоря по-эльфийски. — Я Галаэрон Нихмеду, гражданин Эверески, когда-то начальник Стражей Гробницы, патрулирующий Южную Границу Пустыни, который живет на Вершине Дерева в Звездной Тени, сын Аобрика Нихмеду и брат Кейи Нихмеду из Долгой Стражи, друг.

— Странно, что ты не очень похож на эльфа, — произнес знакомый, хотя и сильно ожесточенный женский голос.

Молодая лунная эльфийка чуть старше восьмидесяти лет появилась из-за ствола синего дерева, ее бирюзовые волосы были убраны под показной боевой шлем, который мог быть сделан только золотыми эльфами Эвермита. Ее глаза с золотыми крапинками были прорезаны красными линиями, а лукавая улыбка купидона стала прямой и мрачной от беспокойства, но Галаэрон узнал бы свою сестру, если бы она выглядела в сто раз более опустошенной. Его сердце забилось от радости.

— Кейя! Ты жива!

Кейя подозрительно прищурилась и сказала:

— Похоже, что так, на данный момент.

Когда она заговорила, послышался легкий протяжный звук, как раз достаточный, чтобы предположить более медленное течение лесного времени. Она потянулась за дерево и вытащила Валу в поле зрения, и Галаэрон был поражен, увидев, что кто-то действительно взял темный меч Валы и связал ее руки эльфийской веревкой.

— Откуда у тебя взялся этот раб разума? — спросила Кейя. — Скажи мне это, и мы оставим тебя в живых, до тех пор, пока ты поклянешься покинуть Эвереску и никогда не возвращаться.

— Ты не очень хороший лжец, Кейя.

Он рассеял маскирующую магию, которая делала его похожим на фаэримма, затем опустился на землю, добавив:

— Но ни тебе, ни Эвереске нечего нас бояться.

— Остановись, дьявол! — Приказала Кейя. — Еще немного, и я дам тебе смерть, которую ты заслуживаешь за то, что выдал себя за моего брата.

Это вызвало смешок у Валы, который вызвал сердитый взгляд у Кейи.

— Кейя! — рявкнул Хелбен по-эльфийски. — Он твой брат. Освободите Валу и бегите отсюда, сейчас же!

— Ты думаешь, я подчиняюсь приказам червей?

Чтобы продемонстрировать, что она этого не сделала, Кейя метнула свой темный меч. Даже с более высокой скоростью своего потока времени, Хелбен едва успел развернуться в сторону и позволить оружию пролететь мимо. Две дюжины лучников внезапно появились из своих укрытий, стрелы были на тетивах, а руки снова натянули луки для стрельбы. Шторм и Лаэраль уже произносили заклинания парализации. Вся рота Кейи застыла на месте, наполовину согнув луки и наполовину подняв мечи. Хелбен поднял темный меч Кейи с дерева, в которой он застрял, и полетел к ней. Берлен вышел из-за дерева, где держали Валу, его собственная рука поднялась, чтобы бросить свой темный меч.

Галаэрон остановил его теневой паутиной. Хелбен кивнул в знак благодарности, затем развернул оружие и потряс рукоятью перед лицом Кейи.

— Вы испытываете мое терпение, юная леди. У нас есть причины для нашего появления, и сейчас нет времени объяснять их вам. Со стороны Стонущей Пещеры донесся громкий треск. Галаэрон оглянулся и увидел крошечный блеск, мерцающий сквозь ветви синего дерева.

Хелбен продолжал читать лекцию Кейе:

— Когда мы освободим вас и вашу роту, вы примете на веру, что я говорю вам правду, и покинете этот район.

— Э-э, Хелбен? — Пока Галаэрон говорил, он наблюдал, как крошечная блестящая сфера расширяется над деревьями. — Этого не будет …

— Звездная Тень! — Закричала Лаэраль, уже открывая портал на земле в центре эльфийской компании. — Телепортируйся!

Шторм уже запихивала парализованных эльфов в круг. Хелбен бросил один взгляд на расширяющийся круг света и выругался, затем обнял Кейю, Берлена и еще двух эльфов и исчез. Галаэрон подскочил к Вале, схватил ее за связанные руки и направился обратно к телепортационному кругу Лаэраль.

Вала дернула его назад, едва не сбив с ног.

— Только не без моего меча!

Позади, возле Стонущей Пещеры, кривые вилки света начали танцевать между деревьями, и грохот войны там внезапно смолк. Галаэрон обошел Валу и обнаружил ее меч, прислоненный к дереву. Он схватил его и разрезал ее путы, никакой другой клинок не разорвал бы эльфийскую веревку, затем вернул оружие ей.

— Теперь мы можем идти?

Галаэрон схватил ее за запястье, повернулся к кругу телепортации и сломя голову налетел на маленькую лесную эльфийку с карими глазами лани, озорной улыбкой и обнаженным длинным мечом.

— Приятно встретиться, Галаэрон, — сказала она.— Все еще спасаешь Валу, я вижу.

У Галаэрона отвисла челюсть.

— Т-Такари?

Такари улыбнулась и сказала:

— Значит, ты помнишь.

Галаэрон удивил ее сердечным объятием, и она удивила его, ответив на него так же тепло.

— Я боялся, что больше никогда тебя не увижу, — сказал он.

Со стороны Стонущей Пещеры раздался долгий оглушительный треск, и в лесу перед верандой появился столб свинцово-серого света.

Рядом с ними появилась Вала.

— Разойдитесь, вы двое!

Она просунула руку между ними и ловким локтем заставила Такари отступить, а затем сказала:

— Не обижайся, но нам нужно идти.

Такари взглянула на задевший ее локоть, как будто собиралась убрать его, затем мило улыбнулась и сказала:

— Не обижаюсь.

Она оглянулась в направлении яркого столба света, затем повернулась и махнула рукой на то, что казалось кучей листьев.

— Пойдем, Кул! Мы позволим Галаэрону телепортировать нас отсюда.