Чародей

ЭПИЛОГ

Не успел Анклав Шейдов перестать шататься, как пришел вызов Малигрису, Синему Сюзерену Анаврока. Хотя потребовалось огромное усилие воли, чтобы сопротивляться зову Высочайшего, драколич задержался на своем насесте, наблюдая, растворится ли нить тени, которая бежала между анклавом и темным озером внизу, или опрокинутая гора поднимется на свое прежнее место высоко в небе. Когда ни того, ни другого не произошло, Малигрис соизволил ответить. Подняв свое великолепие с вершины, где он отдыхал, он полетел в город. Прежде чем войти в пещеру, где его всегда встречал Высочайший, Малигрис осмотрел анклав и обнаружил, что великолепный мегаполис за ночь превратился в унылый город лачуг и жилых домов. Дворец Высочайшего, чье величие внушало благоговейный трепет даже ему, в свете солнца Анаврока был немногим больше бесплодного поля, с отдельно стоящей аркой, отмечающей вход, и несколькими лестницами, ведущими вниз, в землю. Когда Малигрис, наконец, вошел в Ворота Пещеры, он обнаружил Теламонта Тантула, ожидающего с кучей свежеотрубленных голов, достаточно большой, чтобы вместить дракона. Вонь была ужасной, но это изменится через десять лет обращения. Хотя он старался не показывать этого, Малигрис был впечатлен. В следующий раз, когда проклятые жрецы Культа Дракона явятся в его логово с каким-нибудь поручением, он с удовольствием посмотрит на их лица, когда они посмотрят на его новое гнездо. Малигрис был так благодарен, что вместо того, чтобы заставить Высочайшего прийти к нему, как обычно, драколич приземлился перед тенью. Платиновый блеск глаз Теламонта казался менее ярким, что было еще одним признаком его усталости.

— Ты был занят, Могучий? — Спросил Теламонт.

— Это тебя не касается.

Малигрис поднял свой череп куче голов и спросил:

— У тебя есть подарки?

Высочайший кивнул и махнул пустым рукавом в сторону кучи. Если он и понял, что его уверенность подвергается испытанию, то не подал виду.

— Культ Дракона, — сказал он тени.

У Малигриса отвисла челюсть.

— Весь культ?

— Только дураки, которые знали о твоем рабстве, — уточнил Теламонт.

— Все? Ты уверен? — Спросил Малигрис. Он с трудом верил своим ушам. — Я свободен?

Теламонт склонил голову.

— Разве не ты говорил мне, что невозможно освободить меня от Культа?

— Это было тогда, — ответил Теламонт. — Мы действовали, когда могли быть уверены.

— И когда твоя нужда была наибольшей, — сказал Малигрис, поворачиваясь к входу в пещеру. — Вы можете доставить головы в мое логово.

Он расправил крылья, но обнаружил, что не может взлететь. Тяжесть воли Теламонта давила на него так сильно, что он думал, что она может раздавить одну из его мелких костей крыла, и он поймал себя на том, что высказывает мысли, которые намеревался сохранить в тайне.

— Я видел истинное лицо Шейда, и я больше не испытываю благоговения.

Малигрис попытался остановиться на этом, но воля Теламонта заставила его продолжить:

— Избранные млекопитающие снимают ваши теневые покровы с Высокого Льда, и сила других царств теплой крови скоро вернется. Думаю, пройдет совсем немного времени, прежде чем ваш город рухнет в озеро или снова скроется в тени.

— Ты ошибаешься, мой друг, но я не буду держать на тебя зла.

Теламонт указал на пол у своих ног, и Малигрис обнаружил, что с грохотом падает, чтобы положить свой великолепный подбородок на холодный камень. Он мгновенно подумал об амулете, который использовали жрецы культа, чтобы контролировать его, но он не висел на шее Высочайшего. У Теламонта Тантула была своя магия.

— Шейд здесь, чтобы остаться.

— Шейд здесь, чтобы остаться. — Малигрис поймал себя на том, что повторяет.

— У нас много врагов, но мы привыкли к врагам.

— У нас много врагов, — Малигрис попытался удержаться, чтобы не сказать «нас», но воля Высочайшего была такой же тяжелой, как все его кучи монет вместе взятые, — но мы привыкли к врагам.

— Шейд будет властвовать, как он всегда властвует, прячась в темноте и нанося удары из теней.

Сопротивление Малигриса рухнуло, и он обнаружил, что повторяет слова по собственной воле.

— Шейд будет властвовать, как он всегда властвовать, прячась в темноте и нанося удары из теней.

— Хорошо, — сказал Теламонт. Он поднял рукав и обернул пять усиков холодной тени вокруг носового рога Малигриса. — Вместе мы одержим победу.

Когда он заговорил на этот раз, Малигрис поверил в то, что говорил.