Чаша Отравы

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ ЧЕРТОГИ ИСТИНЫ

Институт протоистории располагался далеко от жилой зоны, на окраине заповедной степи, примыкавшей к западным склонам Высокого плато. Здесь, восточнее горного массива, брали свои истоки порожистые речушки, спускавшиеся затем с гор и сливавшиеся в одну большую полноводную реку. Ветер шелестел по сухой земле и уносился к мареву далёкого горизонта, неся с собой терпкие запахи подсушенных солнцем трав.

Я бывал здесь только однажды, ещё в школьные годы, когда наш класс привозили на ознакомительную экскурсию в местный музей. Но и сейчас потрясающий вид удивительного здания Института вызвал во мне не меньший восторг, чем тогда, словно, я вновь окунулся в детство, в котором мир был переполнен яркими красками, волнительными открытиями и заветными ожиданиями.

На склоне одинокой горы возвышалась арка из розового мрамора с панорамным остеклением, разделенным вертикальными рёбрами золотистого металла. Арка открывала вход в искусственно расширенную пещеру, в которой располагался обширный научный комплекс. Нижний этаж его служил тем самым музеем, в котором были собраны знания об истории человеческой цивилизации — от самых древних следов, оставленных человеком на Земле, через первые цивилизации к античности и Средневековью, и дальше, к современности.

Мне подумалось, что уже в скором времени экспозицию музея необходимо будет существенно расширять, уходя всё дальше вглубь времён, где сокрыто начало человеческого пути. Следы этого пути учёные находят теперь повсюду, даже за пределами нашей планеты. И его так ясно видит Акира Кензо.

Две широкие лестницы, опиравшиеся на мощные гранитные пилоны, вели ко входу. Их опоясывали ленты алой смальты, на которых искусной рукой резчика были запечатлены сцены эпического восхождения Человека к вершинам совершенства и познания. Гиперболоидные полупрозрачные конструкции здания сходились на высоте тридцати метров, образовывая единое внутреннее пространство верхних этажей, а, невидимые глазу стороннего наблюдателя, нижние этажи уходили сквозь коренную породу под основание горы ещё на добрых полтора десятка метров.

Мы со Светланой вошли в просторный, залитый солнечным светом вестибюль второго этажа и остановились, осматриваясь по сторонам.

Пол здесь был выстлан плитами серпентина — тёмно-зелёными и пятнистыми, с оливковыми прожилками хризолита, золотисто поблескивавшими в лучах солнца. Барельефы из белого кварца украшали стены, дугообразно поднимавшиеся к высокому потолку.

— Где сейчас может быть Акира?

Я взглянул на свою любимую.

— Нужно проверить по информационному табло, — предложила она. — Он может быть где угодно. Но, скорее всего, внизу, на нижних этажах, где расположены наши лаборатории. Подожди, я сейчас узнаю.

Лёгкой танцующей походкой Светлана направилась было к справочной колонне ФВМ, стоявшей в дальнем конце вестибюля, но я успел перехватить её руку.

— Постой!

Она обернулась ко мне, радостно сияя глазами полными любви, но завидев озабоченность на моём лице, обеспокоилась:

— Что такое, Сид? Кого ты здесь увидел?

Сейчас я действительно был немало удивлён, увидев знакомую фигуру человека, который не спеша спускался по широкой спиральной лестнице, обвитой тонкими трубками перил.

— Влад?.. Привет! Что ты здесь делаешь? — окликнул я его, недоумлённо глядя на друга.

Заметив меня, он быстро подошёл к нам, не сводя любопытствующего взора со Светланы.

— Здравствуй, Сид! — Влад улыбался широко и радостно, словно, ожидал встретить нас здесь. — Ты удивлён? Так меня Громов попросил приехать сюда. В Городе все только и говорят о каком-то важном научном эксперименте!

— Громов послал тебя? Зачем? — Моё удивление только возросло от его слов. — Здесь же работаю я… Или он мне не доверяет?

— О чём ты, дружище? — беспечно отмахнулся Влад и удивлённо воскликнул: — Ты что новости не смотришь? В Совет Экономики подана заявка, которая предусматривает выделение средств на восстановление древнего комплекса в Антарктиде. Того самого, что пострадал во время обрушения горной породы. Вокруг открытия, сделанного археологами, разгораются нешуточные научные споры! Все жаждут оказать посильную помощь учёным и исследователям. Список добровольцев уже перевалил за десять тысяч!

— Всё это здорово, — медленно произнёс я, не сводя глаз с друга. — Ты, наверное, забыл, что я тоже был там и видел всё собственными глазами… Но ты так и не ответил на мой вопрос: зачем тебя прислал Громов, если с группой Акиры Кензо работаю я?

— Мы думали, что ты всё ещё в Антарктиде, — пожал плечами Влад. — А здесь намечается важное событие, которое требует повышенной безопасности.

— Думали?.. — скривился я. — И ты тоже так думал?

— Что с тобой, Сид? Ты стал каким-то подозрительным! Что не так? Ты меня в чём-то подозреваешь?

Влад схватил меня за плечи и слегка встряхнул. Озорные искорки его в глазах на мгновение померкли.

Я потупился. Действительно, что это я набросился на него? Какая муха меня укусила? Он же просто выполняет поручение Громова, так же, как и я. Это наша работа, и ничего больше!

— Ладно, не бери в голову! Просто я немного устал за последние месяцы, — примирительно сказал я, похлопав товарища по плечу.

— То-то, я вижу, что ты какой-то не такой… Плохо сказался марсианский климат? Или работа археолога оказалась не для тебя?

Глаза Влада загорелись прежним озорным огоньком. Я ничего не ответил ему.

— А кто эта прелестная девушка рядом с тобой? — с нескрываемым интересом спросил он, искоса поглядывая на Светлану. — Познакомишь нас?

— Да, конечно! — спохватился я. — Это Светлана… Светлана Норит. Она экзоархеолог и помощник Акиры Кензо. А это мой коллега и друг Влад Стив, — представил я его своей любимой.

— Очень приятно! — Светлана протянула ему руку.

Влад пожал её с большой осторожностью, не сводя взора с девушки. Заметив его интерес, я легонько пихнул друга в бок и выразительно посмотрел на него, в ответ на его удивлённый взгляд.

Светлана улыбнулась, заметив эту немую сценку. Сказала:

— Вот что, ребята! Вы поболтайте тут друг с другом, а я всё-таки узнаю, где сейчас Акира.

Она уверенно зашагала к информационной колонне ФВМ.

— У вас с ней отношения! — уверенно произнёс Влад, с одобрением глядя на меня. — Всё настолько серьёзно?

— Отношения?.. Это так заметно? — замялся я. С сомнением посмотрел на друга, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— Дружище! Ты расцвёл, словно, весенний сад! Я давно тебя таким не видел! — Влад с беспечным видом хлопнул меня по плечу. — Вернее, никогда не видел, — поправился он и, подумав, добавил: — А она хороша!

В его голосе прозвучало нескрываемое восхищение.

— Я люблю её, — признался я и твёрдо сказал: — И это на всю жизнь!

— О! Понятно… Это здорово! Я очень рад за тебя. Тебе очень повезло с этой девушкой.

— Ты думаешь? Но ты же её совсем не знаешь.

Я с сомнением посмотрел на друга, но Влад уверенно ответил:

— Зато я отлично знаю тебя! Что же касается её, то она, несомненно, умна, красива и тоже любит тебя. Чего же тебе ещё надо? Мне остаётся только пожелать вам счастья… и красивых детишек! — прибавил он, с хитрецой глядя на меня.

— Перестань! До этого ещё далеко! Сейчас и так много важного происходит вокруг.

— Старик! Что может быть важнее этого? Да, и про долг перед обществом не забывай! — философски заметил Влад. — Так что девочку вам и мальчика, таких же красивых и умных, как вы. Мне бы твою удачу! — с лёгкой грустью вздохнул он.

— Ну, тебе тоже не престало жаловаться. Шома Ананд не последняя красавица на Земле!

— Понимаешь, Шома, она…

Влад хотел что-то ещё добавить, но не успел: слегка разрумянившаяся Светлана вернулась к нам.

— Ребята! Ребята! Я всё разузнала! — радостно сообщила она.

— Прекрасно. И где же прячется наш таинственный Акира? — нарочито серьёзно поинтересовался у неё Влад, сразу же сбросив с себя налёт романтической грусти.

— Как я и думала, он в лаборатории, на третьем нижнем уровне. Идёмте скорее! Там происходит что-то важное. Кажется, они собираются вскрыть один из «саркофагов»!

Она быстро взяла меня за руку и обернулась, вопросительно глядя на замешкавшегося Влада.

— Вскрыть один из «саркофагов»? — переспросил он и покосился на меня. — А это не опасно?

— Вы же здесь ради нашей безопасности — вы оба! — напомнила Светлана. — Или это не так?

Она выжидательно посмотрела на Влада.

— Вы с нами?

— Кажется, я чего-то ещё не знаю, — вздохнул тот и отшутился: — Куда же я теперь без вас? С вами теперь хоть на смерть!

Овальное помещение лаборатории было разделено на две половины перегородкой из толстого волокнистого стекла. Вдоль неё стояли металлические столы, заставленные всевозможной аппаратурой.

Сигнальные лампочки на панелях приборов перемигивались всеми цветами радуги. Что-то тихо стрекотало и урчало в двух высоких блестящих цилиндрах справа, от которых в стеклянную стену уходили связки тонких кабелей и трубок.

Обилие приборов напомнило мне пост управления ракетоплана. Это впечатление только усиливалось отсутствием в помещении окон и наличием здесь испытательной камеры, расположенной за прозрачным стеклом смотрового окна.

Сквозь него я увидел два «саркофага», установленных на мощных штативах-постаментах. Они были оплетены паутиной кабелей и трубок — тех самых, что тянулись от двух металлических цилиндров, стоявших с нашей стороны помещения.

Здесь же, у смотрового окна остановились Эйго Хара и Иллик Шелли. Оба помощника Акиры были одеты в защитные комбинезоны, как и двое лаборантов, возившихся около серебристых цилиндров.

Наши друзья — юноша и девушка — сосредоточенно смотрели в большой флуоресцентный экран, установленный на одном из столов, и иногда Эйго что-то записывала в тонком листе электронного дневника, тускло светившемся в её руках.

Работавшие вокруг приборы без устали измеряли, фотографировали, вычерчивали сложные кривые, изучая загадочные марсианские капсулы.

Акиры нигде не было. Я осмотрелся по сторонам и переглянулся с Владом. Он пожал плечами. Было видно, что мой друг слегка растерян от непривычной обстановки и обилия незнакомых приборов.

Мы подошли ближе, к стеклянной перегородке.

Эйго и Иллик сдержанно поприветствовали нас, поглощённые своей работой. Я заметил, что на лбу у юноши выступили капельки пота, а лицо его сковала напряжённая серьезность. Тёмные брови Эйго сосредоточенно хмурились.

— Ну, как дела? — поинтересовалась у неё Светлана.

— Ничего! — сокрушённо пожала плечами экзобиолог, и в голосе её прозвучало разочарование и детская обида. — Всё, что нам пока удалось, это определить состав вещества, из которого сделаны эти капсулы.

— Действительно? — заинтересовался я. — И что же это такое?

— Они отлиты из армированного металлом композита, — ответил за девушку Иллик. — Он аналогичен тому, из которого была изготовлена дверь в подземном святилище в Антарктиде. Помните?

— Да, конечно, помню, — кивнул я. — И как вам удалось установить это?

— С помощью ультрафиолетовой спектрометрии, — охотно сообщил оживившийся юноша. — К тому же, хроматограммы позволяют с уверенностью говорить о дополнительном присутствии следов цинка, ванадия и бериллия. В целом эта «скорлупа» изготовлена не из металла, а из невероятно прочной и пластичной массы. И к тому же чем-то экранирована изнутри!

— Почему вы так думаете? — заинтересовался Влад.

— Мы не смогли просветить «саркофаги» в инфракрасном диапазоне, чтобы понять, что в них находится, — спокойно объяснила Эйго. — Но датчики показывают, что внутри присутствует заряд какой-то энергии, которая никуда не могла деваться.

— Это установлено абсолютно точно? — спросил я.

— Всё верно, — вступил в разговор один из лаборантов, подходя к нам. Его овальное лицо в обрамлении рыжеватых, коротко стриженных волос выглядело усталым.

— Материал, из которого изготовлена эта «скорлупа», очень сложен по структуре, — сообщил лаборант. — Такого вы нигде не встретите на Земле. Его до сих пор не делают… И никогда не делали! — добавил он. — Единственное место возможного выхода энергии вот здесь. — Лаборант указал на тонкий золотистый ободок, деливший «саркофаг» на две равные половины. — Это золото… Вернее, сплав золота и бериллия, — пояснил он.

— А золото обладает большой электропроводностью. И боги широко использовали его для своих нужд, — понимающе закивал я и посмотрел на стоявшую рядом со мной Светлану.

— Да, ты прав, — согласно кивнула она.

— Вероятно, Зуко прикоснулся к этому «ободку» там, на Марсе, — предположила Эйго. — Поэтому его и ударило зарядом энергии, сконцентрированной внутри «саркофага».

— Он прикоснулся сразу к двум «саркофагам», — заметил я. — Значит, заряд этой энергии должен был быть гораздо мощнее. Но ведь никого не убило, когда «саркофаги» перевозили с Марса сюда! Возможно, дело в чём-то другом, а не в наличии внутри этой энергии… А, что это за энергия?

— Этого мы пока не знаем, — пожал плечами второй лаборант. — Думаю, можно говорить о её схожести с электрической энергией. Только мощность заряда здесь должна быть очень и очень большой. Думаю, её можно сравнить с зарядом шаровой молнии.

— А что если в этой «скорлупе» действительно сидит шаровая молния? — осторожно предположил Влад, с интересом и опаской поглядывая на «саркофаг» за смотровым стеклом.

— Но ведь шаровая молния — это сгусток плазмы! — возразил я и вопросительно посмотрел на друга: — А почему «скорлупа»?

Тот растерянно пожал плечами, указал на один из «саркофагов»:

— А что это тебе напоминает?

— Яйцо! — взволнованно воскликнул Иллик.

— Да. И я не могу отделаться от этой мысли, — согласилась с ним Светлана, и в глазах её появилось любопытство.

— Похоже на яйца овираптора или анкилозавра, — медленно произнесла Эйго. — Кстати, эти древние ящеры когда-то обитали и в Антарктиде, — уверенно добавила она, глядя на меня.

Я взглянул в её, подёрнутые задумчивой печалью, глаза.

В это время в лабораторию стремительно вошёл Акира. Вид у него был какой-то взъерошенный, но он старался вести себя сдержанно. Поприветствовав нас, он выжидательно посмотрел на Эйго и Иллика.

Девушка-биолог неопределённо пожала плечами.

— А если вам всё же не удастся определить характер энергии, таящейся внутри этих «яиц»? — спросил я у стоявшего рядом лаборанта.

— Тогда это большая беда, — сухо ответил за него Акира. — Беда для Зуко. Нам понадобится многолетние поиски ощупью, и спасти Зуко будет трудно. Если же это заряд шаровых молний или чего-то похожего, тогда он должен был остаться в «саркофагах», и там мы можем найти не только прах.

— А вы считаете, что там, внутри кто-то сидит?.. Кто-то живой? — с лёгкой насмешкой в голосе спросил у него Влад, но от меня не ускользнула настороженность в его глазах.

— Я надеюсь на это, — спокойно ответил экзоархеолог, остановив на нём тёмный пристальный взор. — Если они всё ещё живы, возможно, они закапсулировались, заключили себя в нечто вроде кокона.

— «Они»? О ком вы говорите?! — ещё больше забеспокоился Влад. — Я чего-то не знаю?

Он растерянно оглядел присутствующих и вопросительно посмотрел на меня.

— Думаю, да, и очень многого, — сдержанно улыбнулся я.

— Может быть, вам посетить здешний музей? — предложила Светлана. — Там можно почерпнуть для себя много информации на эту тему.

— Спасибо. Непреминую воспользоваться вашим предложением, — недовольно хмыкнул Влад.

— Значит, они могли закапсулироваться? — переспросил я, с нескрываемым интересом глядя на Акиру.

Экзоархеолог утвердительно кивнул головой.

— Среди живых организмов, вынужденных переживать неблагоприятные для существования периоды, известны аналогичные приспособительные механизмы, — пояснила Эйго, задумчиво глядя за стекло смотрового окна.

— Вы действительно думаете, что там сидит что-то живое? — с сомнением и опаской спросил у неё Влад. — И вы собираетесь это оживить?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Акира Кензо. — Мы обязаны сделать хотя бы попытку. А вы предлагаете остановиться, стоя на пороге грандиозного открытия? — Он удивлённо посмотрел на моего друга. — Оставить без понимания то, с чем… или с кем мы имеем дело? Нет! Это было бы настоящим преступлением для нашей науки!

Экзоархеолог указал на «саркофаг»:

— Если там действительно живые существа, которые могут инцистироваться, то они могут и быстро выходить из этого состояния. Значит, мы сможем вернуть их к жизнедеятельности.

— Восстановлением условий обитания? — догадалась Светлана.

Экзоархеолог согласно кивнул.

— Но кого вы ожидаете там найти? — спросил я, чувствуя нарастающее волнение. — И как хотите восстановить условия обитания, если не знаете, с чем имеете дело?

— Чтобы узнать, что сидит там, внутри, и к каким условиям оно привыкло, мы просканируем «саркофаг» веерообразным пучком рентгеновского излучения и при помощи линейного детектора получим изображение, — как о чём-то окончательно решённом сказал Акира, и посмотрел на своих помощников.

Оба лаборанта поняли его без дальнейших объяснений и принялись готовить какие-то приспособления и настраивать нужные приборы.

— А если это не поможет? — спросил я, наблюдая за спорыми и отлаженными действиями людей в поблёскивавших металлом защитных комбинезонах.

— Тогда придётся применять более сложный способ и на получение изображения уйдёт много времени, — бросил через плечо один из них.

— В любом случае, что кроется там, внутри мы попытаемся узнать, — твёрдо сообщил Акира, решительно подходя к металлическому столу около смотрового окна.

— Но как? — изумился Влад.

— Проделаем лазерным резаком в стенке этой капсулы небольшое отверстие и запустим туда камеру. Так мы увидим его содержимое и сможем определить условия внутри него. А наличие вот этой вот золотой «прокладки» наводит меня на мысль о составном устройстве этих капсул. И эти две половинки должны как-то крепиться друг к другу.

Экзоархеолог указал рукой на стоявший за стеклом «саркофаг».

— Значит, это не настоящее яйцо?

Я почувствовал лёгкое сожаление. Разыгравшаяся фантазия уже нарисовала в моей голове самые невероятные картины возможного содержимого марсианских капсул.

— Разумеется, нет! Оно рукотворное. Разве вы сами этого не видите?

Акира пристально посмотрел на меня и повернулся к одному из лаборантов, отдавая ему негромкие распоряжения. Помощник экзоархеолога согласно закивал в ответ, после чего Эйго встала за пульт телеуправления.

Из угла испытательной камеры не спеша выехала членистая установка с цилиндрическими осветителями и медленно подползла к ближнему «саркофагу». На смотровом окне опустили защитные фильтры и все столпились около флуоресцентного экрана.

С замиранием сердца я следил за искусными манипуляциями лаборантов. Плоское блюдце экрана замерцало белёсым светом, сквозь который проступили тёмные контуры внешних стенок «саркофага». За ними мерцало странное облако из вспыхивающих искр. Изображение задрожало, стало кривиться вправо и резаться полосами мелких чёрных точек.

— Что происходит? — тихо спросил Влад, стоявший справа от меня. Казалось, он едва дышал от волнения.

— Это электрические помехи, — пояснил лаборант, управлявший рентгеновской установкой. — Вот она, энергия, о которой мы говорили! Да это просто какой-то сгусток электричества!

— Смотрите, смотрите! — воскликнула Светлана и порывисто схватила меня за руку.

— Что это? — удивился Иллик Шелли.

— Пока не понятно, — медленно произнёс Акира, напряжённо всматриваясь в изображение на экране.

Там появились, размытые помехами, коричневатые ромбовидные сегменты, плотно сбитые в широкие кольца. Эти кольца, насколько можно было судить, складывались в тугую спираль, которая занимала всю нижнюю часть «саркофага».

— Это что такое?.. Ноги? — вырвалось у изумлённой Эйго.

Я быстро посмотрел на неё. От обычной холодноватой задумчивости девушки не осталось и следа. Так уже было, там, на Марсе, около бассейна. Наш биолог снова преобразилась до неузнаваемости.

— Похоже на то, — дрожащим от волнения голосом отозвался Акира. — Да, вот! Это… это же голова!

— Дракон?.. О небо! Это же дракон! — восторженно и изумлённо воскликнула Светлана, и едва не захлопала в ладоши от радостного возбуждения.

Она схватилась за пылающие щёки, глядя широко раскрытыми от волнения глазами то на Акиру, то на меня, то на товарищей. А я не узнавал экзоархеолога. Он был настолько взволнован, что не мог произнести ни слова. Лёгкая бледность проступила на его высоких скулах. Как завороженный, он смотрел на дрожавшую на экране картинку, словно, не веря собственным глазам.

Жизнь — чужая, неведомая и безумно древняя — воочию предстала перед всеми нами, отделённая от нашего мира не этой стеклянной перегородкой, а эрами бесконечного восхождения по эволюционному пути — бездонной пропастью времени и безграничной бездной пространства!

Наверное, все, кто сейчас находились в этой комнате, испытывали схожие чувства: волнение, радость, тревогу, замешательство. Всё это одновременно захлестнуло и меня, переплелось в душе стремительно меняющимся калейдоскопом чувств. Я, словно, оторвался от реальности и уже не понимал, где нахожусь и что делаю. Но то был я — простой сторонний наблюдатель, волею случая, оказавшийся вовлечённым в грандиозный научный поиск. А что же тогда творилось в душе у Акиры, у Светланы или Эйго? Ведь они посвятили этому делу годы своей жизни! И вот он, этот долгожданный ошеломительный результат терпеливого труда, долгих поисков и сокровенных чаяний!

Я оглядел туманным взором своих товарищей.

Казалось, наши обострённые до предела чувства слились в один единый поток, застилая разум. Хотелось танцевать, кричать и плакать от радости и счастья. И больше не в силах сдерживаться, мы принялись радостно обниматься, поздравляя друг друга с победой, и оглашая помещение радостными возгласами.

— Друзья! Друзья! — наконец, воззвал к остальным Акира, всё ещё едва сдерживая волнение. — Давайте соберёмся. У нас ещё очень много работы. Достигнутый результат, конечно, важен, но это лишь промежуточный результат. Не забывайте об этом.

— Но разве он не грандиозен? — изумился Иллик. — Теперь у нас есть реальные доказательства вашей правоты! Чего же вам ещё нужно?

— Ты считаешь, что я посвятил этому проекту свою жизнь лишь ради того, чтобы потешить собственное честолюбие? — усмехнулся экзоархеолог, взволнованно глядя на юношу.

Иллик смущённо потупился под взглядом экзоархеолога, поняв свою оплошность.

— Так что же вы хотите предпринять? — поинтересовался я, внимательно глядя на Акиру.

— Я не отступился ни на шаг от своего решения: мы вскроем этот «саркофаг»! — уверенно ответил тот.

— И вы не боитесь, что существо, которое сидит в нём, может быть опасно для всех нас?

— Вполне возможно, — спокойно сказал экзоархеолог. — Но разве это достаточный повод, чтобы останавливать дальнейшее исследование?

— А разве нет? — задал вопрос Влад.

— Теперь, когда мы стоим на пороге величайшего открытия со времён возникновения человечества?

Акира пристально посмотрел на него. Девушки за нашими спинами притихли в напряжённом ожидании.

— Постойте, постойте! — Влад сделал отсекающий жест рукой. — Я, конечно, не в курсе всех тонкостей вашей работы, но одно я знаю точно — этот эксперимент небезопасен! Мы можем здесь рисковать собой, но мы не можем рисковать людьми — обычными жителями Земли… Сид! Ты-то понимаешь, чем нам может грозить вскрытие этого «яйца»?

Влад решительно повернулся ко мне, хмуря брови.

— Понимаю, — кивнул я, поглядывая на притихших товарищей. — Я понимаю это разумом, но сердце подсказывает мне, что Акира в данном случае прав. Мы не имеем морального права отступать назад, даже на полшага, уже подойдя к конечному рубежу.

— Да всё наше общество живёт по этому закону: два шага вперёд и полшага назад! — горячо воскликнул Влад. — Без этого вынужденного отступления никогда не будет движения вперёд. И этот откат назад — это не пустая осторожность. Это необходимая составляющая социальной эволюции. Нужно время, чтобы вырастить, воспитать и обучить новое поколение. Необходима передышка, чтобы осмыслить пройденное и наметить новые цели. Всё это — мера действий и помыслов. Без неё не возможен ни один взвешенный, а, значит, правильный шаг навстречу будущему. Это уравновешивание «чаш весов», и от этого равновесия зависят судьбы всего человечества.

Глаза Влада пылали огнём.

— Судьбы человечества в неменьшей степени зависят и от полноты знания, которым оно обладает на текущий момент истории, — спокойно и печально произнёс Акира. — Без этого знания никакого движения вперёд никогда не будет. Поэтому так важно доминирование науки, важно развитие технологий. Иначе будет топтание на месте. А то и хуже — скатывание назад, в темноту прошлого. Это мы поняли ещё на заре Мирового Воссоединения… Вот почему мы так тщательно изучаем наше прошлое.

— Помимо научного знания и развития чисто физических технологий необходимы развитые гуманитарные технологии, иначе наше общество не будет ничем отличаться от индустриальных обществ прошлого с их ужасающей деструкцией! А ваш подход способен привести к структурной переизбыточности нашей цивилизации, когда физические технологии будут довлеть над человеком, не способным адаптироваться ко всё возрастающим инновациям. Это путь к техническому хаосу — катастрофе, в которой человек не найдёт согласованности со своей техносредой и погибнет…

— Перестаньте! — возмутился Акира. — Перестаньте сгущать краски! Вы прекрасно понимаете, что это лишь ваши домыслы. Как понимаете и то, что диаметрально противоположный путь так же способен привести к не менее страшной катастрофе! Отсутствие или недостаточная развитость у человечества принципиально необходимых на данной фазе развития технологий, образующих материальное пространство любой цивилизации, невозможно компенсировать насыщением только информационного пространства или развитием индивидуальной духовности. Всё это способствует согласованности техносферы и человека, и, безусловно, важно, как неотъемлемая часть развития и движения вперёд, но необходим синтез, при котором гарантированна взаимная адаптация человека и Вселенной!

— Я не стану здесь с вами спорить на философские темы, — после некоторого молчания, сказал Влад. — Безусловно, наука влияет на объективные возможности человека и отвечает за то, что происходит, но за то как это происходит, ответственны сами люди — они управляют субъективными вероятностями. Поэтому я не могу разделить вашего желания идти до конца, невзирая на опасность. Я против неоправданного риска в данном конкретном случае.

Он повернулся ко мне.

— Сид! Если ты готов взять на себя всю полноту ответственности, я не стану настаивать на необходимости вынесения вопроса о возможности проведения данного эксперимента на обсуждение в более широком кругу.

Я внимательно посмотрел на хмурящегося друга. Уверенно кивнул:

— Готов!

— Я беру на себя всю полноту ответственности! — решительно выступил вперёд экзоархеолог. — Как представитель науки, я один здесь могу считать себя ответственным за принятие подобных решений.

Все присутствующие обратили свои взоры на него. Я заметил, как в глазах Эйго мелькнуло почти благоговейное восхищение, а щёки Иллика Шелли запылали румянцем. Пальцы Светланы сильно сжали мою руку, и её волнение передалось и мне.

— Пожалуй, я всё же схожу в ваш музей, — пробурчал Влад, понуро опуская голову и направляясь к выходу.

Когда он ушёл, наступило неловкое молчание, которое нарушил Акира Кензо.

— Что ж. Я тоже ненадолго покину вас. Нужно многое обдумать, переосмыслить… Если честно, то в голове у меня сейчас полный хаос… Информационный, а не технологический, про который говорил ваш друг, — сдержанно улыбнулся экзоархеолог, взглянув на меня.

Он отдал несколько коротких распоряжений своим лаборантам, и те принялись готовить специального робота, оснащённого импульсным резаком, чтобы с его помощью проделать в стенке саркофага отверстие для приборов. Попутно «саркофаг» соединили с надёжным заземляющим контуром, чтобы безопасно отвести возможные потоки энергии.

Мы же вчетвером перешли в небольшую, но уютную комнату отдыха, расположенную поблизости с лабораторией, где предались терпеливому ожиданию.

— Мне сейчас вспомнились древние стихи, — с лёгкой грустью в голосе сказал Иллик Шелли, нарушая общее молчание.

Юноша сосредоточенно нахмурил высокий лоб и вдохновенно процитировал:

Иллик смолк, задумчиво глядя перед собой, словно, вспоминая подзабытые строки.

— Какие замечательные стихи! — восхищённо воскликнула Эйго. — Кто их написал?

— Имя автора не сохранилось, — смущённо улыбнулся молодой человек. — Я знаю лишь, что он жил в середине двадцатого века в России. Тогда в этой стране было много светлого, много, по-настоящему, талантливого и устремлённого в будущее…

— Ты прав, — согласилась с ним Светлана. — Я тоже знаю эти стихи. Там есть ещё и такие строки:

— Это совсем, как про нас! — снова восхитилась Эйго, и щёки её запылали ярким румянцем.

— «Что ж во времени ищем мы, вырывая знанья из тьмы?», — повторил я понравившиеся мне строки. — Это точно про вас!

Я посмотрел на свою возлюбленную, и она ответила мне благодарным взором.

Акира появился через полчаса: взъерошенный, молчаливый и сосредоточенный. Он сел в кресло напротив нас со Светланой. Долго молчал, затем негромко заговорил, словно, извиняясь:

— Мне очень стыдно за то, что я долгое время не прислушивался к вашим мыслям, Светлана. Я считал, что понимаю разницу между действительным зоологическим смыслом слов «Дракон», «Нага» и «Змий» и их метафорическим смыслом. Меня даже не смущало то, что всё человечество когда-то пережило культ Змея, воскуряло фимиам перед ним или проклинало его и побивало камнями. Его упоминают все книги древности: «Зенд», «Цзин», Веды, «Эдда» и даже Библия. Везде священный Змий или Нага имел своё святилище и своего священнослужителя…

Акира поднял голову, блестя миндалинами тёмных глаз.

— Но что удивительного в поклонении и одновременном проклятии Змея, думал я, если мы знаем, что с самого начала он был лишь символом? В каждом древнем языке слово «дракон» означало примерно одно и то же — «длинный» или «существо, отличающееся умом». На греческом «дракон» это «тот, кто видит и наблюдает». Разве могли, подобные эпитеты относится к одноименному животному, когда аналогичные смыслы скрыты в названиях самих «богов»? «НТР» у египтян означало — «стражи, наблюдатели», а в Месопотамии их называли «игигами» или «ирсиррами», что переводилось как «те, кто смотрят и обращаются». Даже само слово «Шумер» означало — «Земля стражей» или «страна тех, кто наблюдает»… Разве не очевидно, что все эти определения характеризовали человеческие прообразы, которые лишь символизировались Змиями или Драконами?

Акира посмотрел на Светлану, и я увидел в его глазах растерянность и замешательство.

— Я всегда думал только о символизме, — так же негромко продолжал он, — но реальность оказалась гораздо фантастичнее моих самых смелых предположений! Я много размышлял об этом и теперь понимаю, что мои выводы во многом были ошибочны… Как я мог быть так слеп?! Ведь все, буквально все тексты, рассказывающие нам об архаическом прошлом, говорят, прежде всего, именно о Змиях и Драконах, как о живых существах! И это не метафора — это реальность!

Экзоархеолог горько усмехнулся.

— Эволюция, описанная в мифах, подтверждает информацию, данную нам в Манавадхармашастра — «Законах Ману»: «Великий Прабрахма повелел, дабы от зародившегося в тине глубоких морей червя земного пройдя через все стадии животного творения, явился в мире, наконец, человек. Червь сделался змием, змий рыбой, рыба преобразилась во млекопитающее и так далее»… Разве не напоминает это вам известную мифологическую последовательность развития жизни во вселенной: драконы — боги — люди?.. А строки из «Книги Дзиан»: «Саморождённые были Чхая. Тени от Тел Сынов Сумерек. Ни вода, ни огонь не могли уничтожить их. Не так было с сынами их…»… О чём они говорят нам? Кто эти «Сыны Сумерек» — «Отцы» и «Владыки», чьи тела «блистают», потому что они не подвластны ни воде, ни огню?..

Акира замолчал, обводя присутствующих взором, полным сожаления.

— Может быть, иная форма жизни, о которой рассказывала нам Эйго? — осторожно предположил я и посмотрел на нашего экзобиолога.

Девушка смущённо опустила глаза, взволнованная не меньше остальных.

— Верно, иная! Настолько иная, что нам будет сложно даже представить себе подобные формы, лежащие за гранью наших сегодняшних познаний о Вселенной! — горячо воскликнул экзоархеолог. — Что нельзя уничтожить никаким оружием, намочить водой, иссушить ветром или сжечь огнём?

— Душу! — воскликнула Светлана.

— Правильно! Речь здесь идёт о духовных формах жизни, жизни из иных сфер бытия… или не-бытия, если хотите. Оттуда, из непостижимых пока для нас пределов Духовной Вселенной, спустились они в наш материальный мир, чтобы наполнить его смыслом, жизнью и высшим разумом: «Затем от сосредоточившегося Брахмы родились наделённые разумом потомки. Их тела и способности возникли от телесной сущности Брахмы. От членов мудрого бога появились «познавшие поле»… Все они, боги и другие существа, а так же недвижимые предметы пребывали как вместилище тёх гун. Но поскольку эти существа, движущиеся и недвижимые, не размножались, мудрый бог сотворил иных, наделённых разумом сынов, подобных себе. Эти — наделённые разумом Бхригу, Пуластья, Пулака, Крату, а так же Ангирас, Маричи, Дакша, Атри, Васиштха и Нарада…», — процитировал Акира и обвел присутствующих горящим от волнения взглядом.

— Брахма сделал нечто диаметрально противоположное тому, к чему в последующем стремилась религиозная философия индуизма — обретение мокши, нирваны, растворение в Вечном и Едином. Это стремление является частью древнего духовного учения, распространённого когда-то не только в Индии, но и в Мексике, Египте, Индокитае, на Тихом Океане и в Южной Америке. Тем не менее, деяния первого бога направлены на преобразование первоначального единства реальности и вечного в многообразие живого, меняющегося материального мира. Именно ради этого Брахма и создаёт семь великих мудрецов Саптариши с одиннадцатью Праджапати — «Владык созданий». Именно они породили мир от своего «семени», тогда как сам Брахма являлся саморождённым божеством, либо рождённым из золотого яйца, появившегося в водах, куда Вишну вложил своё «семя».

— Очень похоже и на древнеегипетскую и на шумерскую мифологию, — взволнованно отозвался Иллик Шелли.

— Ты прав, — согласился с ним Акира. — «Я был духом в Первоначальных водах, не имея сотоварища, когда начало существовать моё имя. Самый древний облик, в котором я явился, — облик утонувшего. Я был тем, кто возник как круг, кто был насельником яйца. Я был единственным, кто начал всё, насельник Первоначальных Вод. Первый Хаху произошёл для меня, и затем я начал двигаться. Я создал свои члены в своей «славе». Я был творцом себя, ибо я образовал себя в согласии со своим желанием, в согласии со своим сердцем», — говорится в «Текстах саркофагов» о боге Атуме который, как и Брахма, «произвёл некое место в первобытном океане, когда семя изверглось в Первый Раз. Оно изверглось под него, как обычно, обретая своё имя «семя». Общность творения материального мира в египетской и ведической версиях несомненна. И эта общность, характерная для большинства древних текстов, даёт нам право считать, что описываемые в них события близки к истине, и существовал один, единый источник этого знания.

— Стоит вчитаться и в строки «Книги Дзиан», — продолжал экзоархеолог дрожащим голосом, — где говорится: «Сыны Мудрости, Сыны Ночи, готовые вновь родиться, спустились. Они увидели низкие формы Первой Трети. «Мы можем избирать, — сказали Владыки. — Мы мудры».

— «Сыны Мудрости, Сыны ночи», — заворожено повторила Эйго. — Как это ёмко и в тоже время так таинственно!

— Самое важное, что в этих строках, как мне кажется, заключена вся эволюция живого во вселенной — её истоки и её корни, — взволнованно сказала Светлана. — Помните, что записано в «Айтарея-брахмане»? — обратилась она к Акире и процитировала: «Вначале, до того как Матерь стала Отцом-Матерью, Огненный Дракон в одиночестве носился в Беспредельности», а Земля там названа Сарпа-раджини — «Царицей Змей»?

— Да, да, — подхватил Акира. — Можно было бы вспомнить и скандинавскую мифологию. В ней описан Гиннунгагап — первичный хаос, мировая бездна, которая сама по себе лишена жизни, но в которой первоначально возникло два мира: Нифльхейм — «обитель туманов», где обитают «ледяные великаны», и Муспелльхейм — «огненная земля», страна «огненных великанов», «огненное царство». От взаимодействия этих двух первомиров в пустоте мировой бездны зародилось первосущество — великан Имир. Думаю, Имир скандинавов тождественен Огненному Дракону, о котором говорит нам «Сарпараджини», как и все остальные великаны.

Первомиры же вполне можно рассматривать, как материальный и духовный миры, возникшие из духовно-нематериальной первоосновы. Только это уже не эволюция живого, а эволюция всей Вселенной. Тогда и тройственность Верховного Духа выглядит, как отражение природы этой вселенной: Брахма здесь символизирует материю, Вишну — структурное взаимодействие, а Шива — энтропийные процессы. Неслучайно здесь и то, что боги Атум, Аншар, и даже Брахма тесно связаны именно со Змеями.

— Я всегда знала, что совсем не случайно буквально у всех народов змея являлась самым почитаемым божеством! — сказала Светлана, и я увидел, как глаза её загорелись радостью.

Я осторожно взял руку своей любимой, и она с благодарностью посмотрела на меня.

— Любопытно, что у японцев Белый Дракон, живущий в пруду Ямасиро, каждые пятьдесят лет превращался в птицу О-Гонтё с голосом, напоминающим вой волка, — продолжал Акира.

Я не переставал удивляться тому, как он взволнован. Таким я его ещё ни разу не видел за всё время нашего знакомства.

— Ацтеки обожествляли змею в облике бога Кецалькоатля, который для них был источником космического знания. Они рассказывали о том, как этот бог-змея добровольно заключил себя на четыре дня в саркофаг — «каменный ящик», — из которого он затем восстал и направился «к небесному берегу божественных вод», где «он остановился, издал крик, сорвал с себя одежды и облачился в перья. Украсив себя, он поднёс к себе огонь и сжёг себя». После того, как он сгорел, весь пепел разом взлетел вверх и, по истечении восьми дней, на небе появилась большая звезда по имени Кецалькоатль… Вам эта история ничего не напоминает?

— Древний Египет с его саркофагами в пирамидах и усыпальницах! — горячо выпалил Иллик Шелли. — Ведь все они, как известно, изначально были пусты. Я читал о гипотезе, согласно которой пирамиды были некими машинами, служившими для отправки душ «богов» в Дуат. Египтяне, ставшие тому свидетелями, но не понимавшими сути процесса, впоследствии скопировали саркофаги «богов» и превратили технический процесс в ритуальное погребальное действо.

— Думаю, эта гипотеза не далека от истины, — благосклонно кивнул Акира. — Но только ли это?

— Феникса — умирающего и возрождающегося! — уверенно сказал я, припомнив рассказы экзоархеолога. — Кажется, он тоже сжигал сам себя, чтобы возродиться снова.

— Вы правы, Сид, — снова кивнул Акира и улыбнулся довольной улыбкой. — Это происходило в священном городе Гелиополис — древнем Инну, где во дворе храма Хет-Бенбен стоял знаменитый обелиск — колонна-мегалит Инну. Этот каменный столб, увенчанный пирамидкой Бенбена — «каплей семени Атума», являлся фаллическим символом Гелиополиса-Инну, города, посвященному столбу.

— В древнеегипетском языке корневое слово «бн» и его сдвоенный вариант «бнбн» были связаны со всякого рода истечениями, в том числе и сексуального характера, — пояснила Светлана, в ответ на мой вопросительный взгляд.

— Действительно, — отозвался Акира. — В разделе о сотворении Бенбена можно прочитать о том, что Атум, «который произвел — «бнн» — некое место — «бв» — в первобытном океане, когда семя — «бнн. т» — изверглось — «бнббн» — в Первый Раз… Оно извергалось — «бнбн» — под него, как обычно, обретая своё имя «семя» — «бнн. т»». От корня «бнн», как вы понимаете, происходит и название сказочной птицы Бенну — Феникса, появившейся в момент творения вместе с первобытным холмом, на котором возлежал сам бог Атум. В «Книге Мертвых» есть такие строки: «Я — птица Бенну и я снова появляюсь на Земле».

— А это уже наводит на мысли о реинкарнации, — заметила разрумянившаяся Светлана. — И она находится в полном соответствии с циклической структурой времени, принятой в Древнем Египте. В соответствии с ней строились и храмы, которые должны были повторять некий древний прототип, построенный «богами» ещё на заре времён — в Первое Время. Но даже тот далёкий прототип лишь воспроизводил некое место, которое существовало ещё до сотворения мира. Это место называлось Дуат-н-Ба — «преисподняя души».

— Верно, — согласился экзоархеолог. — Дуат же, как «преисподняя души», возвращает нас к первоосновам вселенной, где Драконы играли немаловажную роль. Эта мысль была отражена даже в христианской традиции, согласно которой считалось, что Змий, низвергнутый с неба — «падающий вниз», владел ключами от царства мёртвых до того дня, когда Иисус увидел его падающим «с неба, как молния». Эта связь с «Небом» проходит через все традиции Земли, поэтому не удивительно, что тот же храм в египетском Эдфу был построен в соответствии с планом, «который упал с небес» и был ориентирован не по точкам восхода Солнца, а по Ориону, находящемуся севернее Большой Медведицы. Или же первые поселения ануннаков на Земле, согласно шумерским хроникам, были построены согласно «извечному размеченному плану, на времена все положившему, как строить. И в плане том рисунки со времён древнейших и письмена Небес Высоких».

— А вам не удалось отыскать этот самый Бенбен? — поинтересовался я.

— Нет, — покачал головой Акира. — К сожалению, первоначальный камень Бенбен, который, как утверждают, хранил тайну «сокрытости Дуата», исчез из Гелиполиса ещё в глубокой древности. Найди мы его сегодня — это была бы поистине бесценная реликвия, наряду с другими предметами «богов», такими например, как «Ковчег Завета»!

— Так, может быть, стоит поискать все эти артефакты? — спросил я.

Акира посмотрел на меня устало:

— Если бы это было так просто и легко, Сид, мы бы давно уже занинялись этим. Ведь поиски тайных знаний, сокрытых тем же богом Тотом, велись людьми с незапамятных времён. Как и поиски различных предметов «богов». Кое-что, видимо, удавалось найти и во времена фараонов, и в более поздние эпохи. Но и это кануло в лету, и безвозвратно утеряно для нас в связи с известными событиями.

— Печально! — разочарованно вздохнул я.

— Мне вспоминается один погребальный текст, — сказала Светлана, посмотрев на меня, — в котором говорится о пути души к бессмертию: «Я открываю сундук Тота, я ломаю печать… я вскрываю находящиеся внутри ящики бога, вынимаю из них документы…».

— Могу вспомнить и другой папирус времён Среднего Царства, — кивнул Акира. — Он вам хорошо известен, как «Папирус Западной Колесницы».

— Да. Этот папирус хранил древнюю историю времен Хуфу. Он повествует о сооружении, именуемом «Опись», расположенном в святом городе Гелиополис. Там хранился «кремневый сундук» с таинственным предметом. Поискам этого предмета Хуфу «посвятил много времени». Я думаю, это был некий документ, поскольку в нём было записано «число тайных камер в святилище Тота», — уверенно сказала Светлана.

— Скорее всего, — согласился с ней экзоархеолог. — На самом деле, в древности многие египетские тексты сообщали о том, что бог мудрости спрятал одну из своих книг «в железном ящике посередине Нила в Коптосе». В одном из таких текстов говорилось следующее: «Железный ящик находится в бронзовом ящике, бронзовый ящик — в ящике из пальмового дерева, ящик из пальмового дерева — в ящике из эбенового дерева и слоновой кости, ящик из эбенового дерева и слоновой кости — в серебряном ящике, серебряный ящик — в золотом… ящик, в котором книга, окружен полчищами змей, скорпионов и всякого рода рептилий, а вокруг него обвилась змея, которая бессмертна».

На роль, зарытых в землю, табличек претендуют и древние камни с рисунками динозавров, и, не менее древняя, коллекция глиняных фигурок таинственных ящеров… Конечно, большие булыжники с нанесёнными на них рисунками, и уж тем более статуэтки, изображающие различных чудовищ, очень сильно похожих на динозавров, весьма далеки от табличек с письменами. Но, тем не менее, не всё так просто. Дело в том, что в мифах, хоть и редко, но всё же можно встретить схожие мотивы, перекликающиеся с изображениями на камнях Ики. И все они повествуют о допотопном времени.

— Пожалуй, сейчас, даже для меня очевидна связь этого древнего знания именно со Змиями и с очень древними временами, — согласился я. — Эти времена можно отнести и к истории Земли, и к истории Вселенной в целом. Я видел его следы и на Марсе, и в Антарктиде… А сколько ещё таких следов мы обнаружим в будущем, возможно, и на других планетах, и не только нашей Солнечной системы!

— Ты прав, — согласилась со мной Светлана. — Хотя даже на Земле регионы, где было распространено благоговейное отношение к змее, как символу деревней мудрости, столь обширны, что само по себе это уже позволяет нам говорить о доминировании здесь Змиев в определённый исторический промежуток нашей истории. К примеру, большая змея когда-то покровительствовала афинской цитадели. В Европе, как и в Америке, тоже существовало почитание змей, которое прослеживается и в варварские времена, и в классические.

Афиняне ежемесячно приносили своему змею в дар медовые пироги, а в храме древнего славянского бога Потрипса змей поили молоком. Змеи считались символом бога-целителя Асклепия. А в Древнем Египте на все мысли о прошлом, настоящем и будущем накладывал свой отпечаток образ вечной змеи, бесконечно глотающей собственный хвост. Аналогичный же образ существовал и у финикийцев, где змея, заглатывающая свой хвост, была символом небесного божества Таацта.

— Безусловно, — согласился с ней экзоархеолог. — И это роднит всех этих змей с мировым Змием — тысячеглавым Шеша. Именно он — Ананта или «Бесконечный» — носит на своих головах, наподобие диадемы, весь материальный мир и семь духовных миров Патала. Он же — ещё одна эманация «Огненного Дракона», на теле которого возлежит сам Вишну во время творения: «Эта Вселенная существовала в виде Тьмы, неощутимой и лишённой каких-либо отличительных особенностей, непостижимой для разума, непознаваемой и полностью погружённой…». В этой тьме «спал на свернувшейся змее Верховный Бог». Именно он, согласно эзотерической мудрости, является прародителем всех божественных мудрецов — всех этих Рудра, Риши, Асура, Кумар и Муни — которые должны рождаться в каждом веке, воплощаться в каждой Манвантаре, чтобы нести «небесное знание» людям.

— Всё же, мне думается, что не все эти фигуры заслуживают нашего внимания, — уверенно сказала Светлана. — Среди них нужно выделять только две, самые величественные и таинственные: мистические школы Запада и масонство всегда говорили о Енохе и Гермесе, а вот Восток твердил о Нараде — древнем ведическом Риши и ещё об Асура Майя. Я бы сказала, что именно эти двое, подобно двум гигантам, возвышаются в архаическом прошлом. Ведь мы встречаем их всякий раз, когда обращаемся к Югам или Кальпам.

— Да, пожалуй, — не стал с ней спорить Акира и добавил: — К тому же, Нарада один из немногих кому удалось посетить так называемую «преисподнюю», названную в Пуранах Паталой. Именно Нарада, потомок Кашьяпы и дочери Дакши, является самым таинственным и необъяснимым характером в «Махабхарате» и Пуранах. И что самое примечательное — одно из его имён «Вызыватель споров» — сближает Нараду, как с мятежным змеем Апопом, так и с восставшими против божественного закона первыми сыновьями Брахмы. Поэтому я готов отнести Апопа к тем самым «Владыкам Пламени», о которых говорит нам «Книга Дзиан». Тем более, отсутствие сведений о его земном существовании может быть косвенным свидетельством изначальной принадлежности этого змея к «загробному миру», то есть, к духовно-нематериальной вселенной. Именно оттуда, как мне думается, и пришли все те легендарные «Владыки Тёмной Мудрости». Надеюсь, что и связь Нарады со Змиями-Драконами для вас столь же очевидна? И эта связь совсем не случайна, ведь из текстов нам известно, что свои знания Нарада получил благодаря сношениям со змеем Шеша, как и, древнейший астроном Индии, Гарга.

— Но в знаниях циклических сложностей Нарада, несомненно, превосходит последнего, — заметила Светлана. — Те же тексты рассказывают нам, как он занимался вычислением и регистрацией всех грядущих астрономических и космических циклов и научил этой науке самого асуру Майя. Тот же, в свою очередь, основывал свои астрономические труды на записях Нарады, что позволило ему определить продолжительность всех прошлых геологических и космических периодов, и длительность всех грядущих… Кстати, считалось, что свои вычисления он записал в одной из сокровенных книг, называвшейся «Зеркало будущего», в которой определил все Кальпы в Кальпах и Циклы в «лоне Шеши» — бесконечного времени. Наверное, поэтому эпическое предание называет асуру Майя самым первым астрономом Арьяватры, кому «Солнечный Бог дал знание о звёздах».

— Опять таинственная книга с древними знаниями? А почему «Солнечный Бог»? — удивился Иллик. — Мне казалось, что асуры были противниками этих самых «солнечных богов». Разве они не делились с ними своей мудростью?

— Здесь мы видим позднюю аллегорию, — пояснил Акира. — Нарада же, как и остальные «восставшие Риши», в каждом рождении пытается воспрепятствовать размножению жизни во вселенной по установленному Брахмой образцу. Так, когда Дакша — глава «Праджпати» или «Создателей» — порождает десять тысяч сыновей с целью населения мира, Нарада вмешивается в намерения Дакши и дважды расстраивает их, убедив его сыновей остаться святыми аскетами и отвергнуть брак.

— Почему? — удивилась Эйго.

— Потому что Нарада относится к тому классу «первородных» сынов Брахмы, которые воспротивились закону животного размножения. За это Нарада был проклят Дакшей на «воплощение человеком».

— «Погибни в своей настоящей форме, и да будет жилищем тебе чрево», — сообщает нам «Ваю-пурана», — процитировала Светлана, и глаза её заблестели взволнованным возбуждением.

— Да. Тогда как сам Дакша проклятый Брахмой аналогичным образом за отказ вступить в брак и дать потомство, становится отцом ещё шестидесяти дочерей, которые будут жёнами Кашьяпы, Сомы и Дхармы, и родят многочисленное потомство.

— То есть, Дакша повиновался велению Брахмы в отличие от его «восставших» сынов? — заключил я. — Получается, что «восставшие» не желали создавать не просто «послушного» человека, а вообще какую-либо жизнь в материальной вселенной, если эту жизнь нельзя было сразу наделить «божественной духовностью» и высшим разумом? «Восставшие» не пожелали создавать «абы кого» и подгонять эволюцию, которая сама рано или поздно приведёт к совершенному существу, достойному стать вместилищем той самой «божественной духовности» и разума?

— Можно взглянуть на это и так, — наклонил голову экзоархеолог. — Сами Творцы впоследствии не раз убеждались в ошибочности избранного Брахмой пути. «Книга Дзиан» так сообщает нам об этом: «Дыхание нуждается в уме, чтобы вместить Вселенную. «Мы не можем дать его!» — сказали отцы. «У меня никогда не было его!» — сказал Дух Земли. «Форма сгорит, если я дам ей свой!» — сказал Великий Огонь».

Отсюда и появляется стремление «восставших» отклонится от пути слепого следования предустановленным правилам. Цель же Брахмы, порождающего материальную вселенную — созерцание своего творения. Таким образом, этот Космический Разум, воплощённый в мифах всех народов образом Всевышнего Бога, развивается сам. Ведь создавая мир за миром и уничтожая все прежние свои творения, этот Космический Разум как бы учится у своего Творения и со временем переастает его. Это развитие выражено в индуизме таким понятием, как «дни и ночи Брахмы». Вот почему «Создатель» стремится к осущствлению всё более и более грандиозных планов, стремиться к тому, чтобы каждая новая вселенная содержала в себе какое-нибудь уникальное достижение в области познания и выражения.

— То есть, он не хочет повторяться даже в случае удачи? — удивился я.

— Да. При всём при этом, именно духовные достижения сотворённых в процессе живых существ являются, судя по всему, в этой «божественной игре» — «раса-лила» — тем инструментом, с помощью которого Космический Разум от вселенной ко вселенной пробуждается к более ясному сознанию. При этом ни любовь, ни понятия добра и зла не являются для него определяющими.

— Вы правы, — согласилась с экзоархеологом Светлана. — Думаю, в этом и заключается причина «восстания» Драконов. Они вопротивились не созидетельному творению нового мира, а тому разрушительному противоречивому началу, которое всякий раз вносит в этот процесс сам «Создатель», и которое в итоге извращает его Творение, несёт ему страдание и приводит к падению. Ведь и сами Драконы, как существа стоящие на высших ступенях духовного развития, оказываются обречены на глубочайшие страдания, и «Создатель» не стремиться избавить их от этих страданий.

— Мне думается, что нельзя исключать возможность того, что причиной этому могут служить и непредвиденные самим «Создателем» качества его Творения, — заметил Акира. — Ведь его подход к своему детищу ограничивается взглядом эксперементатора или даже художника. Думаю, со временем сложность создаваемых им материальных вселенных только росла, вместе с духовным уровнем населяющих их разумных существ. Наша вселенная в этом ряду должна, таким образом, быть первой из зрелых творений этого Космического Разума, и главным в замысле её создания было достижение высшей точки духовного развития, пробуждение космического Духа. Исходя из подобного замысла и выстраивалась физика и биология нашего мира, которые позволили наилучшим образом осуществить духовные возможности через первую разумную цивилизацию — цивилизацию Змиев-Драконов.

Видимо, этот успех побудил «Создателя» к принятию решения о распространении удачного шаблона на все миры нашей вселенной, на всех разумных существ, возникающих в процессе эволюционного развития. И сам этот эволюционный процесс, несомненно, не должен был выходить за рамки данного шаблона. Но оказалось, что другие существа, отличные от Драконов, по каким-то причинам являются непригодными для вместилища высшей духовности. «Создатель» же, интересующийся лишь физической стороной процесса, стремится продолжать свой очередной эксперимент несмотря ни на что. И это его стремление грозит вовлечь вселенную в новую череду бесконечных страданий. Именно этому слепому желанию эксперементировать и воспротивились «восставшие сыны» Брахмы, отказавшиеся творить. Они не могли и не хотели допустить погружения нашей вселенной на дно безысходной пучины инферно. Поэтому-то это их нежелание и было названо стремлением к Хаосу, упорядоченному «солнечными богами», такими, как боги Египта, Индии или Шумера.

— Странно, что сродни им был и асура Майя, — задумчиво сказала Светлана. — Он относился к Ромака-Пуре, которая, несомненно, была «на западе». И египетские «боги» так же пришли в Египет с «Запада», из «далёкой таинственной страны». Асура Майя же, как считалось, был ещё и величайшим колдуном некоего «Белого острова, почерневшего от греха». И это так же символически роднит его с Египтом. Ведь, согласно «Книге мёртвых», «боги» обитали на некоем острове, поросшем тростником.

— Поступки и деяния «богов», зачастую вообще трудны для нашего понимания, — философски заметил Акира Кензо. — По-сути, здесь мы сталкиваемся с иным разумом. И совсем не ясны мотивы, по которым «послушные» сыновья Брахмы взялись создать «безвольного человека», для чего были вынуждены, как сказано в «Пэмандре», спуститься сквозь «Семь Огенных Кругов», или семь промежуточных миров.

— Спуститься через «Семь Огенных Кругов»? — удивился я. — Что может означать этот символ?.. Прохождение реальных космических миров?..

— Возможно. Но сейчас я склоняюсь к иной трактовке, — задумчиво произнёс Акира. — Мне думается, что это могут быть и несколько областей духовного мира. Мне даже кажется, что подробное описание устройства этого мира приводится в «Книге Чисел», где сообщается, что сначала идёт Эйн-Соф — «Сокровенное из Сокровенного»; затем Сфира — Точка и последующие Сфирот; затем Мир Азилут — Мир Эманаций, дающий рождение трём другим Мирам. Первый из них — Мир Брия, называемый Престолом. В нём живут чистые духи. Второй назван Миром Образования или Иецира. Там живут Ангелы. Именно они рождают Третий Мир или Мир Действия, Мир Асия или наш Мир.

Но существует так же Мир, называемый Клипот. Он содержит шесть других Сфер и Материю. Этот Мир определяется как местопребывание «Князя Тьмы». В то время как Мир Брия — первый обитаемый мир — принадлежит Метатрону — Ангелу, чьё имя означает «Вестник». Он назван «великим учителем» и под его началом находятся Ангелы Третьего Мира — Иецира. Десять и семь классов этого мира и составляют Сфирот. О них сказано: «Они населяют, или оживляют, этот мир как основные сущности и умы, а их коррелянты и логические противоположности обитают в третьем населённом мире, называемом Асия». Эти «противоположности» ещё называются «оболочками» или «демонами», жившими в семи жилищах, именуемых Шеба Хахалот.

— В «Каббале» их князь именуется Самаэлем, — напомнила Светлана, — или Ангелом Смерти. По-моему, это так же связывает его с духовным миром. Он предстаёт перед нами как «Змей-Обольститель» или Сатана, но он же ещё и Люцифер — прекрасный Ангел Света, носитель Света и Жизни. Он Душа, отчуждённая на время от Святых Ангелов «до срока», когда они спустятся на Землю, чтобы воплотиться в плоти.

— Я сейчас вспомнила, что и у шумеров, и у аккадцев тоже можно встретить упоминание семи «шаров» или «сфер», составляющих «кишшату» — «целостность», — добавила она. — Это слово было образовано от шумерского «шу» имевшего значение «та часть, которая самая важная» или «верховный».

— О чём это? — не понял я.

— Шумеры полагали, что в небесах проведена «небесная граница», разделяющая «Семерых» и «Четверых», — пояснила Светлана. — В одном астрально-мифологическом тексте рассказывается о некоем исключительном событии, имевшем место в космосе, когда Семь Планет «обрушились на Небесную Границу».

— «Семеро, которым законы не указ… яростно обрушились на Сина, Дарующего Свет», — пришёл ей на помощь Акира. — Отделённые от «Четырёх» условной небесной чертой, эти «Семеро» располагались в небесной зоне, которую шумеры называли «Уб». Этот «Уб» состоял из семи частей, на аккадском языке называвшихся «гипару» — «обитель ночи». Иногда эти «Семеро» именовались как «Семь сияющих ШУ.НУ» — «Семеро, кто живёт в верхней части». Я думаю, здесь может быть так же уместна аналогия и с семью «восставшими» сыновьями Брахмы, принимавшими непосредственное участие в создании двух миров нашей вселенной.

Не случайно и христианский источник — «Книга Бытия» — говорит нам о «творящих» элохимах. Они слагают или возводят «два неба», или «двойное» Небо. Заметьте — не Небеса и Землю, а именно «двойное» Небо! Вспомните Геба, «вздымавшего землю», и Нут, которая «протягивала небесный свод», и аналогия станет ещё более очевидной. Само же имя змея Шеша означает «остаток», что свидетельствует о его духовной природе, которая не может быть уничтожена в ходе циклического перерождения вселенной — тех самых «днях и ночах Брахмы».

— Кстати, и в космологии индуизма также можно встретить следы описания духовных миров, как части вселенной, — напомнила Светлана. — В Пуранах и «Махабхарате» говорится о Била-сварге — нижнем уровне вселенной, «подземном царстве», населённом нагами, даятьями, данавами и якшами.

Акира согласно кивнул.

— В «Бхагавата-пуране» персонаж Шукадева рассказывает о Била-сварге следующее: «О царь, ниже Земли находятся ещё семь планетарных систем: Атала, Витала, Сутала, Талатала, Махатала, Расатала и Патала… Эти семь планетарных систем называют Била-сваргой, подземным райским царством». В Пуранах также сообщается, что ниже самого последнего из семи миров Била-сварги — Паталы — в пространстве между тремя мирами и океаном Гарбходака расположены миры, называемые Нарака.

— А что это за океан такой — Гарбходака? — поинтересовался Иллик Шелли.

— Это космический океан в индуистской космологии. Его воды заполняют половину вселенной, другая же половина представляет собой сферообразный купол, в котором находятся бесчисленные планетарные системы материального мира. В Пуранах описывается, что на водах океана Гарбходака возлежит многоголовый змей Шеша.

— Снова речь идёт об устройстве вселенной? — заметил я, взволнованно глядя на экзоархеолога. — И опять явное разделение на два мира: материальный и духовно-нематериальный! При этом оба мира многомерны… А что представляют из себя миры Нараки? К какой части вселенной относятся они?

— Нарака это аллегория ада в буддизме, мир адских существ — нараков. Они подвержены тяжёлым мучениям вследствие своих кармических деяний, но мучения эти не вечны. После довольно длительного срока искупления, негативная карма исчерпывается, и существа могут переродиться в высших мирах.

— Понятно. Получается, это тот же духовный мир… Вернее одна из его областей.

— Да. Считалось, что адские подземелья Нараки в этом мире расположены под континентом Джамбудвипа и по своей структуре они напоминают глубокую усечённую пирамиду из восьми слоёв. При этом нижние слои значительно больше верхних. Эта пирамида уходит глубоко под воду океана Гарбходака, до самого его дна. На каждом уровне её центральную часть занимает «горячий ад», а по периферии расположен «холодный ад». В сумме они составляют восемь горячих и восемь холодных адов.

— Да, похоже, что это может быть отражением геометрии вселенной, физического устройства пространства в ней… И это устройство совершенно неведомо нам! — раздосадовано воскликнул я. — По-моему, нам сообщают научные познания «богов», которые либо принимали непосредственное участие в создании материального мира в момент времени «ноль», либо получили эти знания от кого-то ещё.

— Вы мыслите в правильном направлении, Сид, — одобрительно наклонил голову Акира. — Только боги — «солнечные боги» — ничего не творили. Они просто присваивали себе достоинства и деяния «древних богов» ради укрепления своей власти над людьми. А «древние боги» — рептолоиды по своей природе и сути — приняли эстафету созидания от своих учителей — Змиев-Драконов. Книга афоризмов «Цон-ка-па» говорит об этом так: «Благословенные труженики получили Тхиан-кам в вечности».

— «Тхиан-кам», — пояснила Светлана, — здесь не что иное, как мощь или знание, позволяющее направлять импульсы Космической Энергии в правильном направлении. Иными словами, они получили знания от своих мудрых учителей Драконов, чтобы продолжить эстафету продвижения разума во вселенной. К тому же, согласно космогоническим представлениям «Ригведы», вселенная возникла из первосозданного хаоса, в котором земля и небо были слиты воедино. А силами Хаоса всегда считались Драконы, и акт творения заключался в разделении неба и земли, в создании опоры в промежуточном пространстве для поддержания этой сотворённой и разделённой на сферы, упорядоченной вселенной.

— Здесь «небо» можно понимать и как «духовный мир», — взволнованно произнёс Иллик, — а «земля» может соответствовать миру материальному. И между ними существует тесная связь! Есть даже некий канал перехода из одного мира в другой… Неужели такое было возможно сотворить? Но как?

Юноша изумлённо посмотрел на Акиру Кензо.

— Когда мы будем знать об этом, мы станем столь же мудрыми, как и небесные Драконы, — спокойно ответил ему экзоархеолог.

— Мне вот о чём подумалось, — медленно произнёс я. — В природе существует хаотичный характер основных явлений. Например, распад радиоактивных ядер. Поэтому неприложным свойством природы является случайность, которая никак не может быть удалена из фундаментальной теории. Она является её особенностью. Хаотичность это не кажущееся свойство природы, а, как бы данность с выше.

Я взглянул на экзоархеолога.

— Я понял, о чём вы хотите сказать, — кивнул тот. — Драконы-Змии были порождением Хаоса, его силами, следовательно они были максимально близки к свойствам самой природы. И если мы говорим о том, что материальный мир явился следствием разделения духоно-нематериальной первоосновы на две составляющие — актом Творения, если хотите — то это доказывает, что Драконы изначально были созданиями этого самого духовно-нематериального мира. В этом заключалась ещё одна причина, по которой они не могли «творить» материальное. То есть, они были не способны изменять базовые свойства материальной природы, так как сами находились наиболее близко к Абсолюту…

— Да, интересно… — Акира задумчиво почесал затылок. — Отсюда творящее начало в мифологическом обличии Брахмы вынуждено создать более материальных существ, лишённых свойств «высшей духовности», чтобы запустить процесс распространения разумной жизни в материальной вселенной на полные обороты. Фактически это свидетельствует о необходимости наличия долгого эволюционного процесса, в ходе которого и появляются творящие существа — «боги». Именно они, согласно мифам, приводят Хаос «в порядок», «усмиряют» его. И это «приведение в порядок» — упорядочение — есть ничто иное, как познание законов материальной природы и попытка поставить их себе на службу, что в реальности и происходит. Мы на самом деле видим примеры этой грандиозной научно-познавательной и прикладной деятельности, такие, как Пахтание Молочного Окенана или освоение «загробного мира».

Акира замолчал.

— Ведь всё, буквально всё ведёт нас в космос, за пределы нашей планеты, где, видимо, и сокрыты истоки истины! — не удержался я, чувствуя необычайный прилив энергии. — И у этих истоков стоят именно Драконы!

Светлана положила свою тёплую ладонь мне на руку и ласково улыбнулась.

— Сид прав! Многие мифы буквально кричат об этом. Мне вспоминаются индейцы майя, которые представляли себе странствия души в загробном мире, как возвращение её в созвездие Черепахи. Мы знаем это созвездие, как созвездие Близнецов. Эра же Близнецов в далёкой земной истории была тесно связана с «богами», уже ассимилировавшимися на Земле. Для нас, исследователей это очень таинственное и загадочное время, потому что воспоминания о нём практически стёрты в коллективной памяти человечества. Что-то очень важное происходило в ту древнюю эпоху! И она имеет прямое отношение и к Драконам, и к богами-рептолоидами, и к первым людям, сотворёнными ими. У тех же майя умерший спускался по «холодной лестнице» в преисподнюю. Но, возможно, он и поднимался на небо, так как души умерших связывались с падающими звёздами. И в этой преисподней душу человека встречала Летучая Мышь. В зодиаке индейцев это тринадцатое созвездие, которое соответствует нашему созвездию Дракона! Понимате о чём я?

Щёки моей любимой снова покрылись румянцем волнения, которое она едва сдерживала.

— То есть, в загробном мире усопшего встречал Дракон-Змий? — уточнил Иллик, нервно ероша вихрастую голову. — Но это может означать, что Дракон первым освоил потусторонний мир! Или прав Акира, и тот мир был миром, из которого Дракон пришёл изначально.

Глаза юноши горели восторгом.

— В Египте умершего человека эмблематично превращали в крокодила, — напомнил Акира Кензо. — В действительности бог Себекх — «Седьмой» — вовсе не крокодил, а дракон, который являет собой человеческую душу, ум и разумный принцип. Он — Дракон Мудрости!

— «Я — крокодил, главенствующий над страхом. Я Бог — крокодил при прибытии его Души среди людей. Я — Бог-крокодил, выявленный на уничтожение», — вспомнила Светлана строки из какой-то древней книги. — Вам не кажется, что здесь есть намёк на уничтожение божественной духовной чистоты, когда человек приобретает знание добра и зла, и связанных с этим «падших богов» всех теогоний?

Она перевела задумчивый взгляд на Акиру.

— Пожалуй, — не стал возражать тот.

— Я всё думаю о той «опоре» в промежуточном пространстве, которую сотворили эти Змии-Драконы при разделении «неба» и «земли», — снова в раздумье произнёс я. — Что на самом деле это может означать?.. Может быть, реально существуют некие каналы перехода между нашими мирами, которые нам под силу освоить? Ведь мы знаем о наличии во вселенной «нуль-пространства», свойствами которого пользуемся во время космических полётов!.. А, что если само «нуль-пространство» является одним из свойств коридоров перехода между двумя мирами — материальным и духовно-нематериальным?.. И если действительно возможно создать аппараты, позволяющие совершать подобный переход из мира в мир, представляете, какие возможности нам тогда откроются?! Какие знания мы получим и об истинном устройстве нашего материального мира, и о геометрии пространств вселенной!

— Дорогой мой, Сид! — вздохнул Акира. — Подобными знаниями когда-то уже владели «древние боги», о которых мы так часто вспоминаем. И я не зря вам говорил о том, что те самые «боги» ещё тысячелетия назад осваивали духовно-нематериальные миры и, в конце концов, установили свой контроль над подобными «каналами перехода». Только так я могу объяснить практически полное отсутствие в истории человечества попыток установления сколько-нибудь устойчивой связи между нашим и «загробным» миром. Хотя отдельные попытки проникновения туда всё же имели место. Но, видимо, именно сложность геометрии духовно-нематериального пространства является основным препятствием путешествий «по ту сторону».

На эту мысль меня наводят описания этой самой геометрии в различных космогониях. В большинстве случаев мы встречаемся там с миром, который поддерживают четыре угловых столба или «миром четырёх углов». О таком устройстве мира сообщают, например, мифы майя и ацтеков. Но есть и другие варианты, в которых столбов оказывается не четыре, а пять — четыре по сторонам света и один посередине. И этот срединный столб в древних космогониях является особым, потому что он не равен остальным столбам.

— Древние скандинавы называли его Мировым Древом — Иггдрасилем, — напомнила Светлана. — Это древо в их представлении соединяло все миры по вертикали.

— Да, — подхватил Акира. — В «Старшей Эдде» можно прочесть такие строки: «Великанов я помню, рождённых до века, породили меня они в давние годы; помню девять миров и девять корней и древо предела, ещё не проросшее». Под корнями Мирового Древа находилось несколько источников дающих мудрость. Один из этих источников охранял великан Мимир — самый могучий из всех великанов. Именно ему по легендам отец богов Один отдал свой глаз, чтобы испить воды и получить таким образом знания и мудрость великанов.

Другой же источник, непосредственно связанный с царством мёртвых — «страной мрака» — колодец Хвергельмир, что означает «кипящий котёл», стерёг дракон Нидхёгге. Он — один из нескольких великих змеев, таких как средний сын бога Локи Йормунганд или дракон Фафнир. У скандинавов именно змей Йормунганд является «Мировым Змеем» или «Змеем Мидгарда», который опоясал всю Землю и вцепился в свой собственный хвост. И именно с ним сражается и гибнет в финальной битве богов — Рагнарёке — бог грома Тор.

— «Кипящий котёл»? — повторил я. — В этом есть что-то… что-то очень знакомое! Какие-то ассоциации, связанные с космосом… Сейчас, сейчас…

Я сдавил пальцами пульсирующие от напряжения виски.

— Может быть, это центр галактики? — поднял я глаза на экзоархеолога. — Или «чёрная дыра», где скрыты секреты мироздания?.. И здесь снова Дракон!

— Всё может быть, — покачал головой Акира и рассудительно продолжал: — Но подобные представления вовсе не уникальны. Похожие образы встречаются и в славянской мифологии, где «Мировое Древо» или «Древо Жизни» — это мировая ось, символ мироздания в целом. Крона его достигает небес, а у корней, как и в скандинавских сказаниях, течёт священный источник. Сами же корни опускаются до преисподней. О том же повествуют и индийские Веды: «Вверх корнями, вниз ветвями, стоит вечное древо Ашваттха. Оно называется «бессмертное», в нём покоятся все миры, и никто не может его превозмочь».

— Любопытно, что в тюркской мифологии каждый год в кроне такого «Древа» священная птица Самурк откладывает яйцо, которое проглатывает дракон Айдахар, живущий у подножья, — отозвалась Светлана. — Это очень похоже на борьбу бога Ра — Солнца — со змеем Апопом во время подземного путешествия «солнечного бога», которое расписано по часам ночи.

— Постойте! Но ведь привязка рассказа ко времени может быть и пространственной привязкой в системе координат четырёхмерного пространства, в котором четвёртая координата — это время! — неожиданно сообразил я.

— Мне снова нравятся ваши мысли, Сид, — похвалил меня экзоархеолог. — Ведь и мировое Древо воплощает не только пространственные, но и временные координаты. Это можно понять по мифам тех же славян. А в китайской мифологии аналогией «Мировому Древу» служит первосущество Паньгу, которое, подобно Брахме, было рождёно в яйце. Восемнадцать тысяч лет Паньгу спал в этом самом яйце, а когда проснулся, решил выбраться наружу. Топором он ударил во мрак перед собой, и яйцо раскололось. Светлое и лёгкое начало, образованное духом «ян», поднялось вверх и стало небом, а тяжёлое и тёмное, образованное духом «инь», — вниз и стало землёй. Таким образом, породив свет, гром и ветер, Паньгу упёрся ногами в землю и подпёр головой небо, чтобы не позволить им снова обратиться в хаос. В итоге получился мир, состоящий из пяти элементов — воды, огня, воздуха, ветра и земли.

— Не забудьте, что «каждый день Паньгу вырастал на один чжан, и небо становилось выше на один чжан, а земля толще на один чжан», — напомнила Светлана и возбуждённо улыбнулась.

— Да, конечно.

— То есть, срединный столб — «Мировое Древо» — имеет свойство расти?.. Тогда эту аллегорию можно интерпретировать как реально наблюдаемое свойство расширения нашей вселенной, начавшееся сразу после её возникновения! — сообразил я.

— Между прочим, в преданиях облик самого Паньгу был не совсем человеческим, — Светлана проникновенно посмотрела на меня. — Он больше всего напоминал именно дракона. А, значит, Драконы действительно были свидетелями рождения нашей материальной вселенной!

— Тогда получается, что все эти Драконы-Змии — суть духовные существа по своей природе? — заключил я. Мысли складывались в моей голове в логическую цепочку событий как бы сами собой. — Тогда наш материальный мир, действительно, должен был чужд для них!

Я обратил взор к экзоархеологу, ища подтверждения своих догадок.

— Это не совсем так, Сид, — возразил он. — Хотя Дракон и обозначает «божественную» мудрость или Дух, он гораздо более материален, чем это может показаться. Именно поэтому он, без сомнения, самое известное из мифических животных. В Китае существовало поверие о людях Фохи или «Небесного Человека», которые были известны, как двенадцать Тянь-Хуан. Они были двенадцатью иерархиями Дхиани или ангелами с человеческими ликами и туловищами драконов. Считалось, что именно они создали людей по своему подобию, воплотившись в семь фигур из глины.

Аналогично и в легендах древнейших племён, населявших когда-то окрестности Ефрата, говорится о том, что люди были созданы «Сынами Бога», спустившимися на Землю. Маловероятно, чтобы столь пространственно удалённые народы случайно выработали одинаковые представления о Змиях-Драконах, и при этом не считали их олицетворением Зла. Злая сущность Драконов выражалась лишь как признак дуальности этих существ, то есть их принадлежности к обоим мирам — материальному и духовному. Таков, например, змей Апоп в Древнем Египте, таков и змей зороастрийцев Азги-Дагаке.

— Значит, Драконы стоят на стороне Добра? — задался вопросом Иллик Шелли, серьёзно хмуря брови.

— Не опускайся до обобщений, — поправил его экзоархеолог. — Это путь вникуда. Но, тем не менее, все легенды говорят нам и о мудрости, и о доброте Драконов, Змиев и змей-нагов. Именно они дарят людям знания и неисчислимые богатства: «И дал он мне дары: антиу, хекену, иуденеб, корицу, благовонный тростник тишепс, шаасех, притирания для глаз, хвосты жирафов, большой кусок ладана, бивни слоновьи, борзых собак, мартышек — всякого ценного и хорошего», — так говорится в одном из египетских папирусов.

— Ему вторит и тибетская «Книга Дзиан»: «Мудрые Змии и Драконы Света пришли, так же к Предтечи Озарённых. Они спустились и стали жить среди людей, наставляя их в науках и искусствах», — поспешно добавила Светлана.

Акира утвердительно кивнул в ответ.

— Но это наставничество распространялось не только на людей. Как мы знаем, сами «боги» учились мудрости у Драконов, ибо всё говорит нам о том, что их цивилизация появилась гораздо позже. Боги Древнего Египта дорожили этим знанием, как бесценной реликвией, опирались на него в своей земной деятельности и тоже искали его крупицы повсюду.

— Эти поиски так похожи на сказку, в которой конец иглы со смертью Кащея-Бессмертного хранится в недоступном ларце! — воскликнула, молчавшая до сих пор, Эйго Хара.

— А ведь Кащей вёл свой род от Драконов и был непосредственно связан со Змеем-Горынычем! — закивала в ответ моя любимая, и щёки её снова разрумянились.

— Я хорошо помню эту вашу мысль, Светлана. Когда-то она казалась мне слишком… сказочной, — с лёгкой грустью в голосе сказал Акира, чуть помедлив, подобирая подходящее слово.

— А сейчас? — спросил я, с интересом взглянув на него.

— Сейчас уже не кажется, — улыбнулся экзоархеолог. — Скажу больше: ведь все вы помните древние русские сказки, в которых говорится о загадочном волшебном царстве, куда стремятся герои за сокровенным знанием или волшебными предметами? Это место в сказках неизменно называется «тридевятым царством, тридесятым государством», а ещё оно часто ассоциируется с золотом… Но, где находилось это место и кто там жил?

Акира Кензо внимательно оглядел присутствующих.

— Трудно ориентироваться на сказки, — недоумённо пробурчал со своего места Иллик Шелли.

— Не так уж и трудно, — возразил ему Акира. — Нужно просто перевести язык сказок, которые, по своей сути, являются упрощённым вариантом того же мифа, на знакомый нам язык. Что у нас получится тогда? В самом названии сказочного царства скрыта его географическая привязка, выраженная в градусной мере координатной картографической сетки: двадцать девять градусов по широте и тридцать градусов по долготе.

Если же мы взглянем на карту земного шара, то обнаружим, что это место находится всего в восьмидесяти километрах к юго-западу от древнего египетского города Фаюм, на горном плато, где и по сей день можно найти остатки двух пирамид с древним мегалитическим ядром. А ведь эти места когда-то были владениями бога Сета в Нижнем Египте! А ещё раньше, когда на месте пустыни Сахара текли полноводные реки и плескались озёра, здесь располагалось древнейшее пристанище «богов» в Африке — таинственная «страна болот» Атех, о которой богиня Исида говорит в одном из мифов: «Обрати его взор к тем, кто живёт в стране болот, и кормилицам, находящимся в двойном городе Пе и Теп… О вы, кормилицы, находящиеся в Пе, работающие своими руками ради этого великого, вышедшего среди вас!». Именно с запада от долины реки Нил пришли в «Красную землю» — Египет — «древние боги», и именно на «Запад» отправлялись их души, согласно всем древним мифам.

Акира остановил свой взгляд на раскрасневшейся от волнения Светлане, затем посмотрел на меня и молодых исследователей, сидевших рядом, и продолжал:

— Если помните, в сказке Кащей был богатырём, которого победил герой по имени Иван. И борьба эта шла за царство самого Кащея. Побеждённого царя герой сажает в клетку на цепь, а по истечении трёхсот лет цепи прогнивают, и старый царь начинает новую войну против Ивана, взяв себе имя Кащей, то есть «Пленник» или «Невольник». Многое в этом сказочном образе сближает его с «древними богами». Как и они, Кащей в глазах людей считался бессмертным, но это бессмертие не является физическим. Его можно убить, а, значит, речь идёт лишь о большой продолжительности жизни, на что указывает и образ глубокого старца, в котором обычно предстаёт Кащей в сказках.

Припомним в этой связи Древний Египт, где большинство главных «богов» так же изображались в образах глубоких старцев! Ещё одной существенной деталью является то, что в славянском язычестве Кащей — владыка и хранитель мира мёртвых, подземного царства. А это уже прямая связь с духовно-нематериальным миром, который у египтян назывался Дуат, и в котором безраздельно господствовал змей Апоп! В некоторых сказках мы можем видеть Кащея не злым героем, а его связь с водной сферой и наличие у него жены «змеихи-ведьмы» свидетельствует о его непосредственной связи со Змиями-Драконами.

— Получается, этот образ имеет очень глубокую древность, и мы сталкиваемся здесь с типичной трансформацией первоначальных смыслов, когда «добро» и «зло» меняются местами, — рассудительно сказал Иллик, морща в раздумье высокий лоб.

— Ты прав. Это общий характерный признак эпохи Тельца — времени окончания длительных войн богов — и развёртывания грандиозной идеологической кампании победителей — «солнечных богов» — против своих врагов — «богов»-рептолоидов, потомков «древних богов», «оставшихся в вышине небес»…

— А ведь, помимо всего прочего, у Кащея была ещё и дочь — «царевна-лягушка» — по имени Василиса-премудрая! — радостно воскликнула Светлана, стискивая пальцы в сильном волнении. — Она ещё одна «путеводная нить», связывающая этого древнего старца со Змиями-Драконами. Ведь имя Василиса тождественно имени царя змей Василиска. И на Василисе-премудрой жениться тот самый герой сказок Иван. Именно вместе со своей избранницей он пытается убить Кащея-Бессмертного… Вам эта история ничего не напоминает? Это же видоизмененная история египетских «богов» второго поколения, где Василиса — это Исида, Кащей — Сет, а Иван это божественный отпрыск бога Осириса — Гор!

— Вы безусловно правы! — согласился экзоархеолог. — Сет и был тем самым «пленником», запертым в «золотой клетке» тридевятого царства — в Нижнем Египте, а затем оттеснённым воинственным Гором и стоявшими за его спиной «солнечными богами» в Малую Азию, Индию и Китай. Помните, когда Осирис спрашивает у Ра о дальнейшей судьбе Сета: «Но разве душа Сета не будет послана на Запад — судьба, отличная от судеб всех прочих богов?», «солнечный бог» отвечает ему: «Я буду держать его душу в заточении в Лодке солнца — такова моя воля — так что он больше не будет устрашать Сонм Богов»?..

— Думаю, слово «пленник» в данном случае можно рассматривать как указание на запрет перехода души бога в «потусторонний» мир — египетский Дуат. Иначе говоря, в духовно-нематериальную вселенную, — уверенно заключил я. — То есть, речь идёт о лишении Сета его истинного бессмертия. Отсюда и столь сложная схема поиска смерти сказочного Кащея — смерть его на конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в ларце, ларец на дереве, а то дерево на далёкой горе или на неведомом острове. Подобная схема делает героя бессмертным лишь физически и лишь на определённое время.

— Здесь вы снова попали в точку! — согласился со мной Акира. — Ра и его потомки стремились захватить власть не только на материальной Земле, но и в Дуате. Им нужен был там свой «посланник». Именно поэтому была инициирована смерть Осириса, который по сути, стал добровольным испытателем новой технологии в довольно рискованном эксперименте по освоению каналов перехода в «потусторонний мир». Чтобы понять это, достаточно вспомнить слова самого Ра: «Как справедливо то, что я сделал для Осириса, его судьба отлична от судеб всех прочих богов! Я отдал ему страну мёртвых, поместив его сына Гора наследником на его трон на Острове Огня; так я отвёл ему место на Лодке Миллионов лет, и Гор останется на троне, вершить своё дело».

Не случайно и то, что именно во времена правления Осириса и Исиды в Египте началось полномасштабное строительство пирамид — этих грандиозных инструментариев, видимо, игравших немаловажную роль в опытах «богов» по перемещению в «загробный мир». И пирамиды, безусловно, были как-то связанны с Луной, которой тогда «заведовал» бог Тот. Косвенным подтверждением моих слов могут служить слова самого Осириса. Помните, мы обсуждали сцену суда между Сетом и Гором, когда «боги» поручают Тоту написать и отправить письмо Осирису в Дуат, дабы разрешить их спор?

И как звучал ответ Осириса: «Страна, где я есть, полна вестников со страшными лицами, и они не боятся ни одного бога и ни одной богини. Я заставлю их вылезти, и они принесут обратно сердца всех грешников, творивших злые дела, и они останутся со мной. Какая польза от моего нахождения в Аментет, в то время как всякий, и каждый, и все вы за его пределами? Кто из вас могущественнее, чем я?»…

Акира оглядел всех присутствующих.

— Нет, смерть от руки брата это лишь поздняя трактовка в духе идеологической компании по промыванию мозгов людям! На самом деле всё было совсем иначе.

— Но такая трактовка меняет все ваши выводы о борьбе между «богами» и наделяет их совсем иными ролями, иным смыслом! — уверенно произнесла Светлана, смело глядя в глаза экзоархеологу.

— Да, я знаю, — спокойно наклонил голову тот. — Но это позволяет нам расставить всё по своим местам. Позволяет познать Истину. А что может быть важнее Истины? Верно?

Акира проникновенно посмотрел на свою помощницу.

Светлана согласно кивнула в ответ, и мне показалось, что она слегка смущена тем, что оказалась права в своих догадках.

— Истина же такова, что Змии и Драконы — это не символизм «древних богов», как казалось мне раньше, — твёрдо, не щадя себя, продолжал экзоархеолог. — Это реальность, отражающая эволюционный путь жизни во вселенной, знание о котором нам досталось в виде легенд и мифов, долгое время считавшихся лишь вымыслом наших неучёных предков. Древние римляне верили, что Василиск вылупился из яйца, которое снёс петух, а высиживала его жаба. Вот вам и царевна-лягушка! Вот вам и земноводная природа этого Змея! А ведь этот Змей мог убивать не только ядом и огненным дыханием, как Дракон или Змей-Горыныч, но, подобно Медузе Горгоне, одним своим взглядом! Вот вам и магическая сила, которой обладали Драконы, и знания о которой они передали поколению «древних богов»! А магия — это прикладное применение свойств духовно-нематериальной вселенной в нашем материальном мире.

— Кстати, криптозологи считают, что причиной возникновения легенд о василисках могут быть останки пернатых динозавров, которые находили люди, — добавил Акира. — А это ставит вопрос о реальности существования Змиев и Драконов уже совсем на другой уровень. Я прав, Эйго?

Он посмотрел на молчаливого экзобиолога.

— Вы упомянули о земноводных, — отозвалась Эйго, удобнее усаживаясь в кресле и по привычке поджимая под себя одну ногу. — И мне подумалось вот о чём. Ведь все мы видели изображения драконов, дошедшие до нас из древности?

Девушка обвела присутствующих внимательным взглядом.

— При всей фантастичности этих изображений, — продолжала она, — мне кажется, трудно не заметить схожести этих сказочных существ с реально существовавшими на нашей планете земноводными или пресмыкающимися. Их можно увидеть и сейчас — это крокодилы или ящерицы. Но все они — лишь отголоски древнейшей эпохи, о которой нам поведал Кави Рам ещё на Марсе.

— Вы имеете в виду теорию «малой Земли»? — уточнил Акира и благосклонно закивал головой.

— Да, — ответила Эйго. — Эта теория, как мне видится, представляет для нас особый интерес, потому что активное расширение нашей планеты, согласно её выводам, началось лишь около двухсот миллионов лет назад. Но данные, накопленные нашей наукой, позволяют нам заглянуть и в более ранний период земной истории.

— То есть мы имеем возможность восстановить события ещё до увеличения размеров нашей планеты? — уточнил Иллик Шелли.

— Верно, — кивнула девушка. — И тогда получается, что условия, хоть сколько-нибудь аналогичные нашим современным, были на Земле всего-то какую-то сотню-другую миллионов лет. А ведь это составляет всего лишь четыре-пять процентов от всего времени геологического существования нашей планеты! На протяжении же оставшихся более девяносто пяти процентов времени условия на Земле были принципиально иными.

— То есть, получается, что сейчас мы имеем в определённом роде аномалию?

Я был немного обескуражен словами экзобиолога.

— Можно и так сказать, — охотно согласилась Эйго, посмотрев на меня своим необыкновенным взором. — И на протяжении всего этого времени животный мир вынужден был существовать в условиях повышенной гравитации и давления.

— А ведь повышенная гравитация это не просто увеличенная сила тяжести! — сообразил я. — Это и автоматически более сильное воздействие падающих капель дождя, текущих рек и морского прибоя!

— Да.

— К тому же повышенное давление атмосферы должно приводить и к существенно более сильному воздействию ветра. И всё это вместе должно вызывать сильные эрозионные процессы.

— Правильно, — подтвердила Эйго. — И если мы попробуем реконструировать картины прошлого по имеющимся у нас данным, то увидим, что на древней «малой» Земле преобладал сглаженный рельеф, в силу относительно быстрого разрушения горных систем. И этот сглаженный рельеф хорошо согласуется с мелководностью морей, о существовании которой в древние геологические эпохи было давно известно палеогеологам. Тогда получается, что такого важного для геологии и палеонтологии объекта, как Мировой океан, во времена «малой» Земли просто не существовало!

— Какие-то моря всё же были, — заметил Акира, — но они располагались не вне современных материков, а непосредственно на них. Об этом можно судить по морским отложениям.

— Да, — согласилась Эйго. — Если же мы посмотрим на время этих событий по геохронологической шкале, то увидим, что «малой» Земля была, лишь до рубежа Пермь-Триас. Именно тогда, 245 миллионов лет назад начался процесс её расширения. Пермский период ещё не сопровождался сколько-нибудь серьёзными изменениями размеров нашей планеты, и обитатели того времени жили в условиях «малой» Земли, при гравитации в два с лишним раза большей, чем нынешняя. Это был конец царства земноводных.

Экзобиолог оглядела присутствующих внимательным взглядом.

— А теперь вспомните, как они выглядели. Все они обладали приземистым туловищем и мощными лапами, расставленными по бокам этого туловища. Вся конструкция их тел была выдержана так, чтобы в случае усталости тут же лечь на брюхо, которое для передвижения не нужно было высоко поднимать над землёй. По-моему, отличная приспособленность для таких условий обитания! Даже переходные формы от земноводных к пресмыкающимся не далеко оторвались от земли. По реконструкциям мы можем видеть, что они постоянно находятся как бы в присевшем состоянии, с чуть приподнятой головой над передними лапами. Все они, словно, придавлены тяжёлым грузом повышенной силы тяжести!

— То есть, это и было время обитания драконов на Земле? — изумился Иллик, возбуждённо теребя свой чуб. — Их родиной была наша Земля? Та самая «малая» Земля?

— Совсем не обязательно, — сдержанно возразил ему Акира, внимательно слушавший Эйго. — Если ранее, до расширения, радиус Земли составлял где-то шестьдесят пять сотых от современного, то схожими условиями мог обладать и наш сосед — Марс, радиус которого составляет пятьдесят три сотых от земного радиуса. И, как мы видим сейчас, там тоже присутствуют сглаженные формы рельефа, а раньше имелись внутренние моря и большие озёра.

— Действительно, — согласилась с ним экзобиолог. Задумчиво произнесла: — Тогда можно вполне допустить, что на этой планете с условиями, схожими с теми, что царили когда-то на «малой» Земле, высших форм сознания могли достигнуть те, кто был ближе по внешнему виду и своей физиологии к пресмыкающимся, нежели к гуманоидам. Тем более, если там, на протяжении многих миллионов лет не происходило никаких катастроф.

Эйго снова оглядела присутствующих. Было заметно, что она мысленно складывает в голове части древней головоломки.

— Для эволюции, в принципе, всё равно, что пресмыкающееся, что млекопитающее, — уверенно продолжала девушка. — Форма здесь не важна. Мы знаем, что в природе доминирует общая тенденция развития живого в сторону усложнения сознания, поэтому можем без труда проследить путь этого усложнения на протяжении двух миллиардов лет геологического времени нашей планеты. Ведь именно тогда и наблюдалось усовершенствование центральной нервной системы, начиная от ракообразных и моллюсков, и заканчивая человеком. В прошлом наука называла такой процесс цефализацией. Это означало, что достигнутый уровень мозга на данном уровне эволюции уже не идёт вспять. Для нас же важно то, что подобные процессы идут не непрерывно, а скачкообразно. Хотя кто конкретно достигает вершины, с точки зрения эволюции, не имеет никакого значения.

— Хорошо, что вы об этом сказали! — обрадовался Акира. — Это действительно важно! Ведь скачкообразность процесса свидетельствует, прежде всего, о том, что накопление новых качеств системы при усложнении структуры самой системы не происходит непрерывно, а носит дискретный характер. Скачкообразность может говорить о внешнем влиянии на сам процесс, когда стимулируется концентрация «носителей» духовно-нематериальных структурных сил в определённом месте и с определённой целью.

— Да, я об этом тоже думала, — призналась Эйго и щёки её порозовели от волнения. — Ведь и момент времени — начало процесса расширения Земли — совпадает с границей Мезозой-Пермь-Триас-Юра. Как вы помните, именно в это время произошло знаменитое пермско-триасовое побоище. А уже в Юрский период, когда процесс расширения планеты набрал заметные темпы, и Земля перестала быть «малой», а осколки её коры — континенты — стали разбегаться в разные стороны, наблюдается естественный взлёт гигантомании. Гравитация становится всё меньше и животный мир, долгое время существовавший в условиях большой силы тяжести, попадает в ситуацию, на которую не рассчитан генетический запас. Ведь гены не перестраиваются мгновенно, поэтому излишний запас прочности выливается в неудержимый рост и громадный вес.

— В ваших словах прослеживается намёк на некую искусственность этого процесса, — заметил Акира. — Помните, подобные мысли так удивляли нашего Сида ещё на Марсе?

Экзоархеолог с улыбкой посмотрел на меня.

— Сейчас меня уже трудно чем-то удивить, — смущённо улыбаясь, отмахнулся я.

— Помню, — кивнула Эйго. — Именно к этому я и веду: развиваю вашу мысль о предначертанности эволюционного пути, как осознанного продвижения разума во вселенной. Если эволюция разумной жизни шла по схеме «драконы — боги — люди», и Драконы в этой схеме есть некая реально существующая разумная высокоразвитая цивилизация, тогда почему не допустить возможность причастности именно этой цивилизации к пермско-триасовому побоищу, как и к увеличению самой Земли?

— Верно, — благосклонно склонил голову Акира. — По-моему, мы пришли к этой мысли и раньше.

— Может быть, Драконы открыли путь так похожим на них формам жизни не случайно? — продолжала девушка-экзобиолог. — Может быть, таков был их изначальный план, а сами динозавры явились продуктом некой генетической селекции в грандиозном научном эксперименте в рамках целой планеты? Что если разумные ящеры освоили полёты в космосе и посетили нашу планету, став катализатором бурного расцвета гигантов и на протяжении миллионов лет истории Земли наблюдали за процессом их эволюционирования из другого мира, не вмешиваясь в сам процесс?

— Вы хотите сказать, что всплеск развития динозавров мог быть результатом чьей-то разумной деятельности? — удивился я. — До сих пор, я готов был воспринимать подобную точку зрения в отношении развития человека, но в отношении ящеров…

— А что нам мешает применить её и в отношении других видов? — беспечно пожала плечами Эйго. — Ведь человек далеко не единственное разумное существо на этой планете, как и в космосе. Эволюционирует не тот, кто лучше приспособлен, а совсем наоборот — тот, кто является менее адаптированным, чем другие. Именно такие виды обладают определённой неустойчивостью. А она позволяет им трансформироваться дальше. Значит, мы можем допустить мысль, согласно которой сами динозавры изначально были порождением другого мира. Той одной-единственной линией, которая эволюционировала от неустойчивости к неустойчивости, чтобы, в конце концов, расцвести многообразием форм и видов, предстающим нам в окаменевших находках.

— А что, в этом что-то есть! — взволнованно воскликнул Иллик Шелли.

— Если же допустить мысль о том, что Драконы, причастные к этому процессу, и были теми самыми «падшими» или «восставшими» против «божественного эволюционного шаблона», то вполне естественно, что они не вмешивались в развитие своих «подопечных» на протяжении миллионов лет, ожидая закономерного исхода эволюционного процесса. И таким исходом стало возникновение разума, — закончила свою мысль мысль Эйго. — В этом и выражался их принцип «свободы выбора». Отсюда и невероятная длительность процесса эволюционирования динозавров — сотни миллионов лет — без заметного развития каких-либо конкурирующих видов!

— Но кто-то не дал завершиться этому эксперименту и запустил процесс обновления, уничтоживший динозавров шестьдесят пять миллионов лет назад? — догадался я.

— Вот именно! — подтвердил Акира. — Хотя, мне думается, что и тогда Драконы не отказались от своих поисков через промежуточные виды… Но мы перебили вас, Эйго, — спохватился экзоархеолог. — Извините нас. Продолжайте, пожалуйста!

Он сделал приглашающий жест рукой, и девушка-экзобиолог заговорила снова.

— Так вот, несмотря на ту давнюю трагедию, о которой вы вспомнили, определённые предпосылки для прорыва к высшим формам сознания у динозавров всё же были. В этом они имели определённое преимущество перед нами, ведь срок их эволюции в несколько раз превосходил срок эволюции млекопитающих. Мы знаем о достижениях млекопитающих на этом пути, которые, в конце концов, достигли вершины. Но мы практически ничего не знаем о достижениях динозавров. О них мы можем судить только по косвенным данным палеонтологии. На основе её находок мы способны нарисовать для себя лишь приблизительную картину жизни ящеров. Но даже по этим находкам можно сделать определённые выводы.

Эйго подтянула под себя и вторую ногу, став похожей на маленькое божество с невозмутимым взглядом Будды.

— Например, можно догадаться о том, что некоторые из видов динозавров, если не все, образовывали коллективные группы — семьи, стада или стаи. А это само по себе является мощным фактором развития сознания, поскольку требует развития средств коммуникации, с помощью которых можно было бы обучать молодые особи коллективным формам поведения.

— Но коллективные способы существования являются лишь необходимым, но вовсе не достаточным условием развития сознания до его высшей формы — самосознания, — напомнил Акира Кензо. — А ведь именно оно лежит в основе таких понятий, как «знание» и «мудрость».

— Вы правы, — согласилась с ним Эйго. — Тем не менее, нам неизвестно чем бы всё закончилось для динозавров, если бы они не вымерли. О мудрости же Драконов говорят нам все легенды и мифы. Вы сами всегда говорите об этом. И если учёные правы в своих догадках относительно динозавров, то цивилизация Драконов как раз и могла перешагнуть тот катастрофичный порог, который погубил земных рептолоидов. Поэтому-то Драконы и смогли достичь такого уровня развития самосознания, до которого человеку ещё очень и очень далеко! Возможно, у них был гораздо больший запас времени для этого — больший, чем даже у динозавров.

— Да, да, — согласно закивал Акира. — Об этом, видимо, и говорят древние строки: «Вначале… Огненный Дракон носился в одиночестве в беспредельности». А вспомните упоминание в египетской мифологии планеты богов, как «планеты миллионов лет»! Это само по себе уже может свидетельствовать о древности данной цивилизации!

— Как и о продолжительности жизни на ней, — заметила Светлана.

— Вполне. Мне думается, что все эти мифологические «мудрецы» и «учителя» были не кем иным, как представителями той самой древней рептолоидной цивилизации! — уверенно сказал экзоархеолог и посмотрел на Эйго, словно, ожидая от неё подтверждения своих слов.

— Если же говорить о динозаврах, — продолжала та, — то данные науки позволяют нам видеть в них, помимо всего прочего, ещё и мезотермических животных. Это удалось установить путём анализа костной ткани останков, — пояснила девушка. — Кости динозавров росли быстрее, чем у холоднокровных животных, но медленнее, чем у теплокровных. Само по себе, это уже даёт нам право смотреть на них не как на примитивных «гадов ползучих», а как на более совершенных для своего времени существ. Энергетический баланс их тел позволял им поддерживать постоянную температуру и за счёт окружающей среды, и за счёт обмена веществ. Подобную структуру теплообмена можно считать довольно прогрессивной для эволюции, ведь она давала динозаврам определённые преимущества перед их конкурентами. Есть даже данные, согласно которым отдельные виды динозавров могли быть живородящими и даже относиться к млекопитающим!

— Удивительно, но с этим перекликаются и древние свидетельства, — сказал с довольным видом Акира. — Я видел собственными глазами изображения тех самых камней Ики, на которых ящеры рожают своих детёнышей, как и млекопитающие, и даже кормят их из вымени!

— И всё же, науке доподлинно не известно были ли динозавры разумными? — поинтересовался я.

— Я бы могла назвать вам семейство троодонтов номером один в списке кандидатов на разумность среди этих ящеров, — уверенно ответила Эйго. — Даже их внешний вид может говорить в пользу этого. Имея большие глаза, приспособленные к ночному зрению, и огромную слуховую впадину в черепе, которая свидетельствует об исключительном слухе, они обладали потрясающими способностями анализа окружающего мира. Кроме того, носовая полость позволяла им рокотать с закрытой пастью, а это уже можно рассматривать как рокочущую речь. Ко всему прочему, ящеры этого семейства имели огромный спинной мозг.

— А центральная нервная система состоит из головного и спинного мозга, — вставила Светлана, блестя глазами и улыбнулась мне.

— Правильно, — согласилась Эйго. — С учётом кресцового мозга, центральная нервная система этих рептолоидов превосходила даже нервную систему человека. Я могу предположить, что эти ящеры обладали и ассоциативной памятью. Такая память определяется не от всей массы мозга, а лишь от некоторых его участков. Для нас, людей, это лобная и височная доли мозга. У динозавров же практически весь головной мозг это лобная и височная часть!

— И это означает, что ассоциативная память у рептолоидов была сравнима с человеком? — уточнил Иллик Шелли, нервно заёрзав на своём месте.

— Да. И даже превосходила его! Например, у стенонихозавра головной мозг имел вес около трёхсот граммов, как у орангутана, при весе взрослой особи в двадцать — сорок пять килограмм и длине тела три метра. А в крестцовом отделе этого динозавра имелся второй мозг, размер и вес которого превосходил головной. Интересно и то, что эти ящеры имели на своём теле оперение, а на руках у них было по три пальца… Чем вам не бог Кецалькоатль?

Эйго смело посмотрела на экзоархеолога, и изумрудные крапинки в её глазах озорно заблестели.

— В древней японской традиции было принято изображать дракона с тремя пальцами на лапах, — задумчиво произнёс Акира. — У китайцев же драконы были пятипалыми, как и люди… Да, я с вами вполне согласен!

Экзоархеолог поднял голову, глядя на Эйго.

— Похожее развитие эволюции описано и в древней «Книге Дзиан».

Он достал из кармана тонкий лист электронного справочника.

— Вот послушайте: «Колесо вращалось ещё триста миллионов лет. Оно построило Рупа — формы; мягкие Камни, которые затвердели; твёрдые Растения, которые стали мягкими. Видимое из невидимого, насекомые и малые жизни. Она сбрасывала их со спины каждый раз, что они одолевали Матерь… После трёхсот миллионов лет она стала круглой. Она лежала на спине, на боку… Она не призывала Сынов Неба, она не хотела призывать сынов Мудрости. Она создала из утробы своей», — прочитал светящийся на прозрачном пластике текст Акира и осмотрел всех присутствующих.

— Разве это не описание процесса эволюции? «Мягкие камни» — извергающаяся лава, а «твёрдые растения» — кораллоподобные образования.

— Ага! — откликнулась Эйго, снова розовея от волнения. — «Сбрасывание со спины» же может означать периодические встряски геологическими катаклизмами. Но самое для меня удивительное в этом тексте упоминание лежащей на боку Земли! Подобное положение оси вращения ближе к плоскости эклиптики как раз соответствует времени «малой» Земли! Тогда мягкие климатические условия давали возможность для развития холоднокровных. Здесь есть даже описание явной самостоятельности эволюции на Земле до определённого периода: «из утробы своей»!

— Всё верно, — подтвердил Акира. — Но дальше описание становится ещё интереснее!

Он снова опустил глаза к светящемуся листу справочника. Прочёл:

— «Она развила Водных Людей, ужасных и злобных, создала она сама из останков других. Из отбросов, из ила своих Первых, Вторых и Третьих образовала она их».

— Неужели уже тогда существовали некие «люди»? — искренне изумился Иллик.

— Не стоит понимать здесь этот термин буквально, — объяснил экзоархеолог. — Скорее всего, в тексте имеются в виду просто некие живые существа. Примечательно здесь не это. Нам сообщается об этапах эволюции живого на Земле, которые, как я думаю, соответствуют и этапам эволюции во всей вселенной: «…своих Первых, Вторых и Третьих образовала она их». Я бы ещё отметил, что очень важную роль в этой эволюции играл такой важный персонаж, как «Великая Матерь богов».

— Вы правы, — согласилась с ним Светлана и пояснила для всех остальных: — Культ её является одним их самых древнейших, существовавших на Земле уже в эпоху палеолита, хотя в мифах происхождение её покрыто мраком тайны. Нам известно лишь то, что «Великая Матерь богов» предшествовала самим «богам», и была женой некоего полурыбы-полубога. От их союза и родились первые антропоморфные существа. Великая Матерь же является не только матерью, но и женой всех последующих верховных «богов». Даже создание человека этими самыми «богами» происходило при её непосредственном и активном участии. Поэтому она одновременно и «Мать-Земля», и «Мать богов и людей».

— Да, да! — воодушевлённо подхватил Акира Кензо. — «Книга Дзиан» говорит об этом вполне определённо: «…старые Воды смешались с более свежими Водами…».

— Тогда получается, что эта самая «Великая Мать» была неким существом с антропоморфными признаками? Возможно, единственным таким существом на тот момент во всей вселенной! Да к тому же и двуполым по своей природе! — Я внимательно посмотрел на экзоархеолога. — Поэтому было так важно получить потомство именно от неё, чтобы максимально сохранить первичные генетические признаки во всех последующих поколениях!

— Пожалуй, вы не далеки от истины, — одобрительно наклонил голову Акира. — Но признаки были, скорее всего, не антропоморфными. Хотя имя «Великой Матери» от мифа к мифу варьируется, но мы знаем, что, например, в месопотамской мифологии её звали Тиамат. А она, по своей сути, была именно Драконом! У индейцев же Мезоамерики прародителем богов была змееподобная богиня Коатликуэ — «она в платье из змей», а так же богиня Коатлантонан — «наша змеиная мать», которая символически изображалась в виде двух змей смотрящих друг на друга. Я не исключаю возможности того, что и ранние христиане переняли этот образ. Ведь он упоминается Иоанном Богословом в его «Апокалипсисе» под видом «вавилонской блудницы». А в гностической концепции этот же персонаж выступает как «Великая мать София» — постоянная спутница Бога и олицетворение мудрости.

— То есть, всё начинается и заканчивается Змиями-Драконами? — заключил я. — Получается, что и в нашей с вами наследственности есть что-то от этих первопредков разумной вселенской жизни?

— Наследственность это свойство, присущее всем организмам, — напомнила Эйго. — Это свойство передавать потомству характерные черты строения, индивидуального развития и обмена веществ. Наследственность является важнейшим общебиологическим свойством живого и обеспечивает многообразие форм живых существ. Но она же обеспечивает и непрерывность процесса эволюции живых существ, который идёт путём естественного отбора лучших форм. Этот отбор и стимулирует изменение конкретных наследственных свойств.

— Да, безусловно, — согласился я. — С этим никто и не спорит. Но возможно ли, чтобы и мы с вами несли некие наследственные признаки тех самых Змиев-Драконов, раз уж они стояли у истоков всего живого в нашем материальном мире?

— Подумайте сами: в будущем новом организме наследственные признаки обусловлены парой генов, полученных от обоих родителей, а значит в ребёнке мы можем видеть признаки каждого из родителей, — спокойно пожала плечами Эйго. — Но гены бывают двух типов — сильные, доминантные, и слабые, рецессивные. Признаки, которые определяются доминантными генами, обязательно проявляются в процессе индивидуального развития организма. А вот действие рецессивных генов подавляется. Хотя и известны случаи, когда ряд генов последовательно доминирует один над другим.

— Это интересно!

Я почувствовал, как во мне растёт напряжённое волнение.

— Так вот, если допустить связь одного из наших предков с существом, не относящимся к человеческому виду, то тогда действительно возможно проявление в одном из потомков любого человека свойств этого самого существа.

— А свидетельства подобных связей мы встречаем во многих мифологических источниках! — взволнованно воскликнула Светлана.

Эйго согласно мотнула головой.

— Однако с течением времени подобные изменения будут встречаться всё реже и реже, и через определённое количество поколений полностью исчезнут под влиянием доминирующих признаков родителей, — продолжала она. — Вот почему у большинства людей, признаки древней связи со Змиями можно проследить только на зародышевом уровне развития. Если мы взглянем на месячный эмбрион человека, то без труда увидим, насколько явственно проявляются в нём признаки именно земноводных существ. Мне кажется, это очень показательный пример, подавления рецессивных генов рептолоидов доминантными генами млекопитающих гоминидов.

— И именно «солнечные боги», вмешавшиеся в эколюцию человека, прямо причастны к такому подавлению! — уверенно промолвил Акира. — Вспомните создание шумерскими «богами» их «примитивного рабочего». Что тогда сказал бог Энки? «Существо, которое вы хотите создать, уже существует»! Так что мы с вами можем утверждать, что именно эти самые «боги» путём генных манипуляций уничтожили плоды трудов Драконов. Именно «солнечные боги» лишили людей-рептолоидов «божественных способностей» и дарованного им бессмертия «в миллионы лет».

— Для меня здесь удивительно то, что и «Великая Мать богов» тоже принимала в этом непосредственное участие, — обескураженно сказал я.

— Вы правы. В эпической шумерской легенде «Когда подобно людям, боги…» есть такие строки: «Пока средь нас рождения Богиня, пускай она создаст чудесный плод. Пока Богиня-Мать средь нас, пусть сотворит «Лулу»; пусть тяжкий крест богов несёт он. Пусть сотворит она «Лулу Амелу», пусть он влачит ярмо богов», — процитировал экзоархеолог.

— Вот, вот! — оживился я. — Из этого текста тоже вполне ясно, что кроме Богини-Матери никто больше не мог родить именно антропоморфное существо. Иначе, почему так заостряется внимание на том, что «пока богиня среди нас»? Она что, должна была куда-то отбыть или оказалась там случайно?

— Сид! Нам с высоты прошедших тысячелетий трудно судить о помыслах «богов». Но, видимо, у них была какая-то своя причина сделать то, что они сделали, — терпеливо произнёс Акира, глядя на меня. — Лично у меня теперь нет никаких сомнений в том, что до вмешательства «солнечных богов», создавших «лулу-амелу», прежнее человечество было по своей природе неантропоморфным. В подтверждение этому могу привести вам строки из другой шумерской легенды: «Когда впервые Человек был сотворён, не знал он хлеба, не знал ещё одежд он, кроме шкур; жевал траву он, словно овцы. И воду из канавы пил».

— Может быть, вы и правы, — согласился я. — Если задуматься, то из этих строк можно сделать вывод о том, что описываемый «человек» был ни кем иным, как травоядным рептолоидом!

— Да! — подхватила мои слова Светлана. — Ведь «боги» создавали своего «примитивного рабочего» для вполне определенных целей. Несмотря на «примитивность» нового человека, «боги» намеревались переложить на него свою «тяжёлую работу». Трудно поверить в то, что «боги» — представители высшего разума — готовы были доверить такую работу абсолютно неготовым «говорящим мартышкам», которые не имели никаких навков обращения с орудиями труда самих «богов». Как трудно представить себе и то, что сами «боги» использовали некие примитивные орудия, о которых упоминается в мифах — мотыги и тому подобное. Я в это не верю! Тем более, что по мифам мы знаем о наличии у «богов» очень технологичных предметов, свойства которых, зачастую, непонятны нам и сегодня.

— Значит, этот самый «лулу» был не настолько примитивен, чтобы «жевать траву», и «пить воду из канавы»? — Я посмотрел на свою любимую.

— Вот именно! Даже мифы сообщают нам о том, что Энки вместе с богиней Суд придали этому «примитивному» существу «подобие богов». А ведь под «подобием» богам может подразумеваться не обязательно только внешнее сходство, но и умственные способности, развитые навыки, наличие знания!

— Вы правы, — согласился с ней Акира. — Тем более, что есть миф о том, как рабочие в «Стране Копей» захватили склады с продовольствием во время какого-то бунта. А это, в свою очередь, может означать только одно — эти самые «лулу» уже были знакомы с «продовольствием богов»…

— В самом деле, ведь их надо же было чем-то кормить! И ещё — они должны были быть достаточно смышлеными и организованными, чтобы поднять бунт против своих хозяев! — вставил Иллик Шелли.

— Правильно! — воскликнула Светлана.

— Может быть, необходимость присутствия «Богини рождения» была обусловлена и тем, что при прямом спаривании «богов» с антропоморфными гоминидами у «гибридов» происходила необратимая потеря каких-то важнейших качеств? — предположила Эйго. — Например, у них могли теряться интеллектуальные способности, или «магические» способности «богов». Или, скажем, терялся иммунитет к воздействию неблагоприятных земных факторов, резко падала продолжительность жизни. Тогда без применения генной инженерии обойтись было просто невозможно. И для этого был необходим исходный «чистый» генный материал, которым и была та самая «Великая Мать».

Ведь богам, в конце концов, удалось лишь превратить гены рептолоидов в рецессивные, сделав доминантными гены млекопитающего, но они не сумели полностью избавиться от генетического материала Драконов. Если я ничего не путаю, шумерские тексты прямо указывают нам причину, по которой богам не подошло уже имеющееся существо — оно почему-то не было способно служить «богам»?

— Вы правы, — подтвердил Акира. — Переводя мифологические тексты на привычный нам язык, можно говорить о том, что человек был выведен «богами» в результате целого ряда генетических экспериментов на основе какого-то «местного материала». В первых экспериментах получались нежизнеспособные индивиды, и даже совершенные монстры. Затем дела у «богов» пошли лучше, но результат всё ещё страдал теми или иными недостатками: человек или не умел говорить, либо был не способен размножаться.

— А успешной оказалась только последняя серия экспериментов, когда «боги» решили добавить к местной «заготовке» свой генетический материал, — подхватила Светлана. — После этого они уже могли тиражировать удачный экземпляр используя суррогатное материнство. Причём в роли суррогатных матерей выступали специально отобранные специалисты — «богини рождения». По описаниям в мифах можно судить о том, что древние шумеры, судя по всему, имели доступ к информации о реальных манипуляциях «богов», которую они и изложили в доступной и понятной им терминологии.

— Но сегодня мы без труда можем узнать в этих самых манипуляциях признаки обычной генной инженерии и клонирования, — согласилась с ней Эйго. — Сходство настолько велико, что не может быть случайным совпадением. При этом, сколь парадоксальным это не покажется, но версия создания человека, изложенная в мифах, совсем не противоречит и эволюционной теории как таковой. На мой взгляд, она лишь дополняет и расширяет эту теорию, вводя новый фактор — внешнее вмешательство. А создание «человека разумного» из «местной заготовки» говорит нам о том, что большая часть как генов, так и древних мутаций через этот самый исходный образец обязательно должна была перейти к полученному в результате всех манипуляций гибриду. И она перешла!

— Значит, если в прошлом Земли имело место вмешательство в эволюционный процесс на генном уровне, то должны были остаться следы этого вмешательства? — задался вопросом я. — Ведь конкретные действия всегда оставляют и конкретные следы, которые соответствуют этим действиям.

— Верно, — кивнула Эйго, довольная тем, что её поняли. — Хотя правильнее было бы говорить не об одном, а о двух вмешательствах.

— Это если мы отталкиваемся от мысли, что Драконы приложили свою руку и к эволюции динозавров, — заметил Акира.

— Да. И следы такого вмешательства, по крайней мере, в генетику человека, действительно есть! Какие-то из них более явные, какие-то менее. Достоверность некоторых вообще можно поставить под сомнение. Но так или иначе, следы эти есть! — уверенно заявила экзобиолог.

— А что это за следы? — поинтересовался у неё Иллик, снова заёрзав на своём месте.

— Интересно? — загадочно улыбнулась Эйго, поворачиваясь к нему и поправляя волосы. — Все знают, что у человека имеется сорок шесть хромосом по двадцать три пары, — начала объяснять она. — Двум плечам одной из этих хромосом человека соответствуют по две хромосомы у шимпанзе, гориллы или орангутанга.

— Почему такая разница? — удивился я.

— До сих пор мы не можем дать на этот вопрос однозначного ответа, — пожав плечами, Эйго развернулась в мою сторону. — По каким причинам возникла эта разница? Когда?.. Науке пока неизвестно. Так же, как было неизвестно и тысячелетие назад. Если мы станем подниматься по эволюционной лестнице млекопитающих, то увидим ещё одну необъяснимую загадку: у всех млекопитающих, вплоть до обезьян, на женской половой хромосоме имеется одинаковый кусок ДНК. Размер его примерно четыре миллиона нуклеотидов — химических звеньев нуклеиновых кислот. И только у человека этот кусок ДНК скопировался по какой-то причине и на мужскую половую хромосому, а в дальнейшем претерпел значительную мутацию.

— И в чём выражалась эта мутация?

Мне становилось всё интереснее слушать экзобиолога. Я чувствовал, что где-то совсем рядом кроется разгадка моих странных видений и всего происходящего со мной после случая в марсианской пирамиде.

— Этот участок хромосомы разделился надвое и половинки его поменялись местами, после чего этот загадочный участок ДНК стал носителем двух генов, сходных по функциям и ответственных за производство белков, существующих только в человеческом мозгу. А эти белки играют ключевую роль в формировании нервной системы человека!

— То есть, человек ступил на путь эволюционного усложнения, в ходе которого произошли те самые грандиозные перемены в интеллектуальных и духовных способностях, которые отличают теперь нас от всех остальных животных? — заключил я.

— Да, — кивнула Эйго.

— Но ведь эти изменения не обязательно должны были выразиться именно в этом? — Акира Кензо пристально посмотрел на экзобиолога.

— Не обязательно, — согласилась она.

— Значит, последствиями того самого генного модифицирования, которое шумеры называли «созданием человека», могли быть, скажем, кардинальные морфологические и анатомические изменения в исходном образце?

— Безусловно, — снова согласилась Эйго. — Генетические исследования позволяют нам говорить о том, что в наш генетический багаж внесла свой вклад, в том числе и некая неизвестная популяция, жившая где-то в Центральной Африке… Предположительно.

— Тогда сам процесс «создания человека» сложно назвать эволюционным восхождением и прорывом, — заметил экзоархеолог. — Это был, скорее, некоторый регресс, в ходе которого мы можем наблюдать явный откат от перспективных форм развитого разума к формам более примитивным и неразвитым в духовном и интеллектуальном плане. Полученный результат, явно, был ориентирован на определённое функционирование, хотя и нёс в себе некий потенциал к развитию, доставшийся ему от прежних видов.

— Да, возможен и такой вариант, — не стала с ним спорить Эйго. — Вопрос лишь в том, с какой исходной позиции подходить к данному вопросу. Но нужны веские доказательства подобной точки зрения.

— Доказательства этому можно найти, изучая, например, палеолитическое искусство, — заметил Акира, задумчиво потирая подбородок. — Необычайно быстро развившись от первых робких шагов к полихромным фрескам, оно так же резко исчезает с исторической сцены, не найдя себе непосредственного продолжения в последующие эпохи. Удивительная, странная и нелогичная, казалось бы, вещь, потому что все известные нам древнейшие изображения представляют собой настоящие художественные шедевры. У этих древних художников была твёрдая высококвалифицированная рука, не оставлявшая ошибок не только в рисунках, но и в гравировке, и в выбивке графики и пластики на скальной плоскости. Как ещё можно объяснить эту яркую вспышку в глубинах прошлого?

— То есть, вы хотите сказать, что в те времена уже существовала какая-то разумная цивилизация, имевшая развитое искусство? — уточнил я.

— А как ещё вы объясните подобный факт? Ведь мы не можем найти следы хоть какой-то эволюции в развитии древнейших изображений: от раннего к более поздним или от простого к сложному. Это противоречит классическим законам эволюции, но их просто нет и, видимо, никогда не было! Самые древние изображения одновременно и самые совершенные произведения живописи, в которых отражена и перспектива, и светотень, и разные ракурсы.

— Значит, их оставили не сапиенсы? — Иллик Шелли вопросительно посмотрел на экзоархеолога.

— Если бы это были они, тогда пришлось бы признать, что наши ещё ничего не умевшие предки, двинувшиеся с Ближнего Востока в сторону Европы, оказавшись там, вдруг тут же покорили вершины мастерства, испытав необычайный творческий взлёт, — покачал головой Акира. — Нет, сапиенсы пришли в пещеры, где задолго до них уже творили неведомые нам мастера…

— Мне подумалось вот о чём, — в раздумье произнесла Эйго. — Насколько я знаю, большой мифологический пласт содержит сведения о неких «гигантах», существовавших в далёком прошлом? Вы много рассказали о них на станции «Заря».

— Всё верно, — подтвердил экзоархеолог. — Предания о расе гигантов в древние времена были универсальны. Все они существовали либо в словесной, либо в письменной форме, но были неотъемлемой частью народного эпоса. Индия имела своих Данавов и Даитьев. Древний Цейлон рассказывал о Ракшасах. В Греции мифы описывали Титанов, а в Египте героев Колоссов. Халдея славилась своими Издубарами, такими, как Нимрод или Эмимами из пресловутой земли Моаб. Даже иудеи упоминают этих гигантов. Моисей, например, говорит о царе Оге, чьё ложе имело десять локтей в длину и четыре локтя в ширину. А вспомните легендарного Голиафа, который ростом «был в шесть локтей и одну пядь»!

— Да, — улыбнулась Эйго. — Я хочу сказать вот о чём. Хотя раньше ваши мысли, Акира, были ещё далеки от признания этих гигантов рептолоидными существами, но вы допускали возможность существования на Земле некого «предчеловечества», которое жило в допотопные времена и представляло собой развитую цивилизацию. Воспоминания о ней, насколько я понимаю, остались в мифологии, как воспоминания о неком «Золотом веке».

— Каюсь, — шутливо сложил перед собой руки экзоархеолог. — Но я уже признал свою ошибку, так что не судите меня слишком строго. А насчёт «Золотого века» вы, безусловно, правы.

Эйго благодарно наклонила голову и улыбнулась.

— Я вот к чему веду. Если всё было действительно так, то мы можем получить ещё некоторые косвенные доказательства вашей правоты, если обратимся за помощью к социологии. Ведь мысли о развитом «предчеловечестве» вполне согласуются с наблюдениями, как социологов, так и историков, согласно которым на пути развития человечества прослеживается хорошо заметная закономерность — рост благосостояния населения и доступность образования сильно влияют на антропологические особенности людей. Люди из поколения в поколение становятся выше. То есть их рост увеличивается от хорошей, устроенной жизни. А ведь «Золотой век» для человечества и был таким периодом!

— Безусловно. У древнегреческого поэта Гесиода в поэме «Труды и дни» есть описание этого «Золотого века», — сказал экзоархеолог. — Он приходился на правление бога Крона. Вот, послушайте!

Он снова обратился к своему справочнику:

— Любопытные сведения о тех, самых «первых людях» можно найти и в Центрально-Американской мифологии, — продолжил Акира Кензо. — Там бог ветра индейцев майя Хуракан — аналог бога Тескатлипоки — сотворивший мир, являлся и творцом первых людей. В этом ему помогали трое богов-помощников, стараниями которых были созданы Балам-Куице — «ягуар с ласковой улыбкой», Балам-Агаб — «ягуар ночи», Махакутах — «прославленное имя» и Ики-Балан — «ягуар луны».

Но первые люди получились очень похожими на самих богов, и это вызвало недовольство создателя. Поэтому боги собрались на совет и решили, что люди должны стать менее совершенным племенем. Затуманив взор четырёх созданий так, чтобы они видели лишь часть земной сферы, Хуракан погрузил их в сон, после чего сотворил для них четырёх женщин. От их союза и произошёл человеческий род.

— Этот миф перекликается и с шумерскими преданиями, в которых, созданным в Абзу, людям бог Энлиль «затуманил» взор, после чего боги разделили людей на полы, — напомнила Светлана.

— Да. И если мы вспомним о том, что боги Кецалькоатль и Тескатлипока предстают перед нами в образах змей, то становится вполне очевидным, почему схожесть перволюдей, созданных Хураканом, с самими богами так огорчила создателя. Это снова указывает нам на признаки некого регресса в развитии человечества, который особенно ярко отмечен в ведических текстах. Этот регресс связанн не только с культурным упадком, утратой знаний, но и с чисто физической трансформацией людей. Тот же Гесиод прямо указывает на этот факт в своей поэме: «После того поколенье другое, уж много похуже, из серебра сотворили великие боги Олимпа. Было не схоже оно с золотым ни обличьем, ни мыслью. Сотню годов возрастал человек неразумным ребенком, дома близ матери доброй забавами детскими тешась. А наконец, возмужавши и зрелости полной достигнув, жили лишь малое время, на беды себя обрекая собственной глупостью: ибо от гордости дикой не в силах были они воздержаться, бессмертным служить не желали, не приносили и жертв на святых алтарях олимпийцам, как по обычаю людям положено. Их под землею Зевс-громовержец сокрыл, негодуя, что почестей люди не воздавали блаженным богам, на Олимпе живущим».

— Мне не понятно одно — если Драконы стремились развивать на Земле разумную рептолоидную жизнь, тогда почему успешный результат испугал их? Зачем нужно было отходить от первоначального замысла?

Я недоумённо посмотрел на Акиру.

— Пожалуй, я могу объяснить и это, — спокойно ответил он. — Здесь мы сталкиваемся с наложением различных временных пластов и смыслов. Мы уже говорили об этом: в более поздние времена образы древних богов-Змиев обретают негативную окраску. Это хорошо видно на примере того же Тескатлипоки или, скажем, бога Сета. Тогда же в мифологии начинают доминировать поступки и деяния «солнечных богов», к коим относились и боги-олимпийцы древних греков. Этот раздел во времени исторических эпох ярко отражён в мифах схожими образами. В Египте это птица Бенну — Феникс, предвестник новой, послепотопной эры. У индейцев Америки — мифическая птица Вок, являвшаяся вестником бога Хуракана. В Индии — легендарная птица Гаруда, рождение которой так же ознаменовывало значительные исторические перемены…

— И эти перемены были связаны так же с потопной катастрофой, изменившей и лик нашей планеты, и всю нашу историю, — напомнила Светлана. — Подобно Гесиоду, об этом говорит и другой поэт древности — Овидий в своих «Метамарфозах». Помните?

— Вы наверное об этом? — уточнил Акира и процитировал очередной отрывок: «После того как Сатурн был в мрачный Тартар низвергнут, миром Юпитер владел, — серебряный век народился. Золота хуже он был, но жёлтой меди ценнее. Сроки древней весны сократил в то время Юпитер, лето с зимою создав, сотворив и неверную осень с краткой весной; разделил он четыре времени года. Тут, впервые, сожжен жарой иссушающей, воздух стал раскаляться и лед — повисать под ветром морозным».

— Вы правы. Овидий рассказывает нам об изменениях, которые происходят на земле непосредственно после потопной катастрофы, и эти изменения обуславливают наступление новой эры. Но, как мы знаем, не только он говорит об этом. В зодиаке тех же индусов Дракон изображался на Древе, у подножья которого Дева — Канья-Дурга, одна из самых древних богинь, восседала на Льве, влекущем солнечную колесницу. Этот символ относит нас к эре Льва, когда «древние» боги-рептолоиды учились у Драконов мудрости. Змии-Драконы уже тогда освоили духовно-нематериальную вселенную… Или они были просто существами, которые могли переходить из одной формы в другую, о чём есть свидетельства в той же «Книге Дзиан».

— Но наступили новые времена, когда новое поколение «богов», стремящееся получить знания и могущество своих предшественников, обращает великий «Золотой век» в великую войну вселенского масштаба, — с грустью произнесла Светлана. — Эта борьба выразилась в мифологии, борьбой Суров и Асуров за напиток бессмертия — амриту или сому, сражениями солнечного бога Ра со своими змееподобными врагами, битвами воинства Тиамат с воинством Ашура или Мардука… В конце концов, победу одержали «солнечные боги», но цена этой победы была слишком велика — потопная катастрофа почти полностью уничтожила весь прежни мир и цивилизацию людей-рептолоидов.

— Всё так и было, — покачал головой Акира. — «Махабхарата» свидетельствет нам об этом так: «Святые мудрецы так описывают, что произошло. Когда-то божественное племя адитий, управляющих Вселенной, враждавало со своими двоюродными братьями-демонами, дайтьями, и однажды… адитьи нанесли им полное поражение… Оставив свои боевые позиции на высших планетах… дайтьи… решили, что вначале родиться на маленькой планете Земля, и так без усилий подчинят своей власти нашу крошечную планету. Став хозяевами Земли, они намеревались бросить ответный вызов божественным адитьям и так поработить Вселенную».

— Я так понимаю, здесь как раз и даётся искажённая запретами «солнечных богов» историческая информация? — нахмурился Иллик Шелли. — Ведь дайтьи были рептолоидами, как асуры?

— Ты прав. Дайтьи и есть то самое поколение рептолоидов, которое было создано Драконами на нашей Земле. «Махабхарата» прямо указывает на это: «Дайтьи… вошли в лона земных цариц и родились среди членов царских семейств. С возрастом дайтьи стали проявлять себя как властные и гордые монархи… Их количество в этом мире так возросло, что… Земля была не в силах выносить их присутствия. Но, несмотря на это, они продолжали наводнять землю, и их становилось всё больше и больше». И, возможно, не только на Земле происходили аналогичные события… Даже, скорее всего, не только на ней! Мне думается, рептолоидные расы были первой ступенью в продвижении разума по всей вселенной!

— А у меня складывается впечатление, что речь здесь идёт о времени царствования динозавров, — наморщила лоб Эйго. — Вам так не кажется?

— Вполне возможно, — сказал Акира. — Тем более, что исчезновение «царства» динозавров, кажется, объясняется и в «Махабхарате». И это объяснение можно вполне увязать с нашей концепцией эволюционного развития. Чтобы спасти нашу планету от нашествия дайтьев с данавами: «Господь Индра и другие полубоги решили спуститься на землю… Небожители непрерывной чередой начали спускаться на землю…, обитатели небес рождались в родах благолюбивых мудрецов и царей и стали убивать нечестивых данавов, людоедов-ракшасов, чародеев в змеином обличии и различных других созданий, которые заживо пожирали людей».

— Действительно, очень похоже на уничтожение человекоподобными богами своих предшественников и соперников, — согласился я.

Акира кивнул и продолжал:

— Но это не было простым уничтожением. Можно увидеть и попытки вернуть эволюцию с «мятежного пути», заданного ей Драконами, в русло предустановленных «свыше» правил, к первоначальному плану-замыслу. Обдумывая всё известное мне и сопоставляя различные мифологии, я пришёл к этой неожиданной мысли, которая, к тому же, позволила мне снять некоторые противоречия в божественной иерархии и происхождении богов, которые я не мог разрешить раньше. Я вдруг ясно осознал, что индуистские ваханы[45] богов — их животные символы и ездовые животные одновременно — практически идентичны по смыловому наполнению иероглифам, изображавшим всех «древних богов» Египта.

— Любопытно, — нетерпеливо заёрзала на своём месте Светлана.

— Я не случайно вспомнил мифическую птицу Гаруду, которая была ездовым животным бога Вишну, — продолжал Акира. — Если взглянуть на сохранившиеся изображения Гаруды, традиционные для Юго-Восточной Азии, то можно обнаружить их сходство с изображениями другого божественного существа — древнеегипетского божественного отпрыска Гора. В образе Гаруды мы видим существо с человеческим телом в птичьей маске и с крыльями за спиной, которые практически у всех древних народов означали одно и тоже: принадлежность данного бога к «небесам».

— У шумеров и аккадцев крылатые боги были способны летать в небесах, — сказала Светлана. — Крылья — символ прихода с «небес», под которыми подразумевалось ни что иное, как космическое пространство. Иначе говоря, это характеризовало богов, как пришельцев из иных миров. К тому же, крылья свидетельствовали о способности этих богов передвигаться при помощи летательных аппаратов по этим самым «небесам» — то есть, в космосе.

— Всё верно, — согласился с ней Акира. — Таким образом, Гаруда всего лишь «возница» некого летательного аппарата, перевозившего бога Вишну. В многочисленных устных пересказах по прошествии тысячелетий он «сросся» в представлении древних людей с этим самым аппаратом и был запечатлён в мифах в искажённом образе, как фантастическая птица. Но если мы вспомним египетские мифы о боге Ра и Горе и проведём между ними аналогии, то поймём, что это не так: «Вот Хор, Крылатый измеритель, полетел к горизонту в Крылатом Диске Ра; и поэтому с того дня стал он зваться «Великим Богом, Владыкой Небес», — процитировал экзоархеолог.

— А бог Ра, как вы установили и бог Вишну идентичные личности! — неудержавшись, выпалила Светлана.

— Да. Более того, как вы помните, Гаруда славился истреблением племени змей-нагов, а так же помогал богу Раме в борьбе с ракшасами Раваны. А египетский Гор на своём «Крылатом Диске» занимался уничтожением врагов Ра — крокодилов и бегемотов, которые идентичны Змиям и Драконам.

— «Хор, Крылатый Измеритель, сошёл в ладью Ра. Он сказал своему предку: «О Сокол Горизонта, я видел врагов, замышляющих против тебя, чтобы присвоить себе Сверкающую Корону»… Тогда Ра, Святой, Сокол Горизонта, сказал Хору, Крылатому Измерителю: «Высокорождённый Ра, сын мой, поспеши, сокруши врагов, которых видел ты», — снова процитировал Акира. — После победы над врагами Ра, божественному отпрыску в знак почёта присваивается новое имя: «И Тот сказал: «О, повелитель богов! Крылатый Измеритель вернулся в славном Крылатом Диске, сияющем многими цветами»… Поэтому стал он с того дня зваться «Крылатый Измеритель». И с того дня по имени Хора, Крылатого Измерителя, стал называться город Хута — «Бехутет».

— Как видим, почести, оказанные Гору, немалые, — отметил Акира. — Но похожая история происходит и с Гарудой: бог Вишну за заслуги перед собой помещает его изображение на своём знамени.

— Получается, Гаруда это египетский Гор! — догадался Иллик Шелли.

— Вполне возможно. Ведь перечисленное мной, это не всё, что роднит их между собой. Давайте коротко вспомним историю рождения обоих. Гаруда рождается в результате спора двух дочерей Дакши — седьмого сына Брахмы, непосредственно причастного к творению всего живого — Кадру и Винаты, которые были отданы в жёны Кашьяпе — другому немаловажному персонажу индуистской мифологии. По воле своего мужа обе сестры пожелали себе потомство: Кадру тысячу сыновей, а Вината двоих, но превосходящих бы во всём сыновей своей сесты.

— О! Я помню эту историю! — воскликнул я и покосился на Светлану, которая совсем недавно рассказывала мне эту легенду.

— Понимаю о чём вы хотите сказать! — неудержалась та, обращаясь к экзоархеологу. — Я думала о том же! Это самое важное, на мой взгляд: Вината воплощает собой стремление к изменению породы, к некому эволюционному совершенствованию, ведь обе сестры принадлежали к одному драконьему роду. Кадру в результате снесла тысячу яиц, а её сестра только два… Извините, что перебила вас, — смутилась моя возлюбленная, опуская глаза.

— Не страшно, — благосклонно кивнул Акира. — Вы лишь очертили мою мысль более конкретными границами. Так вот, как известно, спустя пятьсот лет у Кадру родилось тысячу сыновей — вылупилось тысячу прекрасных нагов, а у Винаты никто не родился, и нетерпеливая Вината разбила одно из яиц, породив на свет недоношенного ребёнка — Аруну, который из-за своего уродства был вынужден перебраться в солнечную колесницу бога Сурьи, чтобы закрывать своим бесформенным телом остальной мир от палящих лучей светила, а через ещё пятьсот лет на свет появляется и Гаруда.

В истории с Аруной я вижу несомненное символическом сходство с другим персонажем — Анубисом, который согласно некоторым легендам был первым сыном Исиды и почти сразу покинул мир живых, перебравшись в египетский Дуат — духовно-нематериальный мир, где так же помогал богу Ра во время ночного путешествия его «солнечной барки» в загробном мире. Так или иначе, во всей этой истории мы видим отражение переходного периода от поколения рептолоидов к поколению антропоморфных «богов», в наследство которым досталось и знание их предшественников — «древних богов». Это новое «божественное» поколение приступает в середине эры Льва к масштабному восстановлению утраченного во время Потопа мира. По всей земле строятся новые «храмы» и пирамиды, места для которых были размечены ещё до Потопа. Реставрируются многие разрушенные сооружения, в том числе и такие, как Баальбек. Хотя некоторые из этих сооружений по какой-то причине восстановлены так и не были. Может быть, это было связано с утратой интереса к ним новых «богов», а, возможно, причины были иными… Тем неменее, можно сказать, что это время было отмечено масштабным мегалитическим строительством, а так же обращением «божественного» взгляда на всё ещё молодое человечество. Именно тогда и начинается обширная цивилизаторская деятельность наших «небесных» гостей.

— Между прочим, храмы, воздвигавшиеся людьми по повелению богов, у древних всегда считались живыми существами, — заметила Светлана. — Причём наши предки были уверенны, что все эти храмы происходят от общего первоисточника — «храма, который некогда существовал». И этот далёкий храм являлся делом рук самих «богов», завершивших акт сотворения Земли.

— Верно, — кивнул экзоархеолог. — Смысл возведения всех этих святилищ, согласно «Текстам Эдфу», был в том, чтобы «воскресить былой мир богов». Ни больше, ни меньше. Ведь этот мир был полностью разорён Потопом, хотя нам и сообщают, что «родина первобытных» была «островом, который был частично покрыт тростником и стоял во тьме посреди первобытных вод». Именно здесь, на этом острове началось сотворение мира и именно здесь были основаны первые дворцы богов.

— В Пуранах есть такие строки о Самудра-мантхан: «И тогда из глубины вод, словно второе солнце, сверкая сотнями и тысячами холодных лучей, появилась луна, — процитировала Светлана. — Вслед за ней, в своём белом одеянии из очищенного масла, появилась богиня процветания, за ней — богиня вина. А за ней — быстроногий белый скакун».

Она чинно сложила руки на коленях, уверенно сказала:

— На мой взгляд, здесь хорошо просматривается хронологическая последовательность событий в истории «солнечных богов». Вначале появляется луна, то есть к нашей Земле подлетает одна из «железных крепостей» Асуров — космическая станция богов-пришельцев. Эти боги обращают свои взоры на людей, обучают их земледелию, скотоводству и изготовлению хмельных напитков, так необходимых богам для сохранения здоровья и долголетия в условиях чужого мира. Отсюда и жертвоприношения богам в виде сомы и амриты.

— И вскоре после этого наступает период освоения «солнечными богами» духовной вселенной, — вдохновлено подхватил её слова Акира. — Видимо, антропоморфная природа «солнечных богов», названных в «Книге Дзиан» «Пятой Расой», не позволяла им без помощи неких технических устройств переходить из мира в мир. И вот, прорвавшись в духовно-нематериальную вселенную, эти боги заняли там определённое место. По моим подсчётам это произошло где-то между восьмым и шестым тысячелетием, в Эру Рака. И совсем не случайно, что этот период времени покрыт мраком тайны в мифологии, хотя отдельные намёки на деятельность «богов» в этот период всё же можно встретить.

— Вы имеете ввиду образ египетского жука скарабея — символа возрождения и вечной жизни? — поинтересовалась Светлана. — Ведь скарабей в древнеегипетском зодиаке аналогичен Раку.

— Именно. Отсюда и изображения этого жука на предметах, связанных с погребальными обрядами. После смерти каждый фараон должен был попасть в «царство Осириса» — Дуат или духовно-нематериальную вселенную, соединившись там с душой бессмертного бога. В индуистской традиции этот мир выступает как мир духовных планет Била-сварга, в других же источниках говорится о «загробном» или «потустороннем мире».

Но, чтобы удержаться на занятых позициях и продвинуться дальше, в «высшие» духовные сферы, «солнечным богам», видимо, нужна была постоянная «подпитка» духовной энергией извне. Эта энергия давала бы им силы и власть в «потустороннем мире». Не случайно, в столь важной для египтян «Книге Мёртвых» или «Рей Ну Перт Эм Хру» — «Книге выступающих днём» — говорится о «свободе, что даруется духовным формам, которые пережили смерть, чтобы ходить туда и сюда по своему усмотрению».

И, думаю, не случайно в этой связи упоминание в Пуранах «быстроногого белого скакуна», появляющегося вслед за богиней вина во время Пахтанья Молочного океана. Этот конь — Уччайхшравас — в индуистской мифологии является царём всех лошадей. Но это не простой конь, а летающий конь с семью головами, которым владел лидер асуров Бали, хотя после он и перешёл в собственность царя богов Индры.

— Это можно расценивать как символическое отражение обретения знаний о достижении бессмертия и способностей перехода в «загробный мир», которые до этого принадлежали исключительно Драконам, — взволнованно отозвалась Светлана. — Ведь конь Уччайшравас, согласно эпосу «Катхасаритсагара», наделён способностью воскрешать мёртвых. Память об этой способности, видимо, выразилась впоследствии в обряде «ашвамедхи», который был очень схож с представлениями древних египтян о воскрешении умершего фараона в «загробном царстве Осириса». Убийство же коня в этом обряде было связано с очень древними верованиями, согласно которым конь обеспечивал царю возрождение, физическую и духовную энергию и плодовитость.

— Значит, Акира прав, и духовная энергия действительно была очень важна для тех, кто ушёл в «мир иной»! — горячо воскликнул Иллик Шелли.

— Безусловно.

— К тому же, образ данного коня тесно связан с другими конями — «выведенными гандхарвами конями» особой породы, способными передвигаться «дорогами», называемыми «дорогами сиддхов» или «путями богов», — напомнил экзоархеолог. — Вот как они описываются в «Махабхарате»: «Кони богов и гандхарвов источают небесное благоухание и могут скакать с быстротой мысли. Даже когда их силы истощены, они всё равно не сбавляют скорости. Кони гандхарвов могут по желанию менять масть и мчаться с любой, какой захотят, быстротой. Достаточно лишь мысленно пожелать, чтобы они тут же предстали перед тобой, готовые к исполнению твоей воли. Эти кони всегда готовы исполнять твои желания».

— Очень похоже, что свойства этих мистических «коней» основаны на законах, управляющих тонкими нематериальными энергиями, — заметил я. — Законами духовно-нематриального мира!

— Да. Наверное, можно с большой долей уверенности говорить о том, что эти законы были хорошо известны учёным глубокой древности… Во всяком случае, они, безусловно, слышали о них от самих «богов». Эти самые «кони» могли преодолевать огромные расстояния за короткое время, ведь они передвигались по «дорогам сиддхов», которые так же подчинялись законам, управляющим не грубой материей, а духовной субстанцией. По этим дорогам могло быть перенесено и человеческое тело, подчинённое мистическим силам — «прапти» и «мано-джава».

Согласно «Махабхарате» и другим древнеиндийским текстам, этими силами в совершенстве владели только обитатели планетной системы Сиддхалока — сиддхи. Поэтому-то они могли свободно перемещаться в космосе без летательных аппаратов. Но подобные путешествия могли происходить только в определённых «звёздных коридорах» или «дорогах», в пределах которых, видимо, было как бы «свёрнуто» пространство и время.

— Очень похоже на наши современные полёты через нуль-пространство, — заметил я, сосредоточенно обдумывая сказанное Акирой. — Но технология несколько иная… Что-то схожее с телепортацией, которой мы пока что не владеем… или с перемещением за пределы нашей материальной вселенной, ведь речь здесь идёт о «быстроте мысли» и об «управлении мыслью»! Наверное, это не случайно. И это уже явно иные сферы бытия, на уровне микрокосма.

Я посмотрел на экзоархеолога.

— А кто такие эти сиддхи? Я раньше о них ничего не слышал. Кажется, на санскрите это «совершенный»?

— В индийской мифологии это класс полубожественных существ, — ответила за Акиру моя любимая. — Считалось, что основным местом их обитания является «антарикша» — воздушное пространство. Главная черта этих существ — их необыкновенная чистота и святость, вот почему они наблюдают за мудрецами, предающимися аскезе, и часто выступают как эталон служения вере. В «Пуранах» число сиддхов доходит до восьмидесяти восьми тысяч, и они наделены там восемью сверхспособностями: становиться сколь угодно малыми или большими, максимально лёгкими или тяжёлыми, мгновенно перемещаться в любое место, достигать желаемого одной силой мысли, подчинять своей воле предметы и время. Тем самым они могут добиться полной власти над миром. В «Рамаяне» сказано, что они имеют свой особый мир, вместе с существами по имени «чараны».

— Несомненно, что речь идёт о существах из какой-то иной, могущественной и высокоразвитой цивилизации, которая, скорее всего, связана и с Драконами-Змеями, — заключил Акира. — Но способности сиддхов — тема отдельного серьёзного разговора. Пока что мы можем с уверенностью говорить лишь о том, что именно поколение так называемых «полубогов» или «последователей Гора» — Шемсу-Гор — инициировало на Земле возникновение и развитие первых человеческих цивилизаций. Целью этого, несомненно, было сохранение знаний о необычных способностях, а так же создание неисчерпаемого «запаса» духовной энергии для подпитки «оставшихся в вышине неба» «солнечных богов».

И слово «Шемсу» здесь следует понимать вовсе не в переносном смысле — «спутники» или «учёные», а в самом прямом. Это «те, кто идут по пути Гора». И этот путь назван «Солнечным путём» или «дорогой Ра». «Путь» этот, безусловно, предусматривал сохранение всех древних технических сооружений, их ремонт, а, при необходимости, и реконструкцию. А ответственность за это была возложена на смертных царей и правителей, поставленных «богами» у руководства первыми организованными сообществами людей — государствами. Именно тогда в Египте формируется и корректируется столь важная для поддержания власти фараонов концепция «загробной жизни» или существования души божественного фараона в «царстве Осириса».

— Кроме того, — с энтузиазмом продолжал Акира, — чрезвычайно важно было сохранить и всю техническую документацию, часть которой, к тому времени, уже была утрачена, а оставшаяся пришла в ветхое состояние. Вот почему в первых цивилизациях мы видим бурный расцвет письменности, созданной ещё в эпоху «богов», стремившимися передать свои знания людям через избранных жрецов и браминов. В Египте под руководством этих самых жрецов идёт активная запись сохранившихся разрозненных технических документов, тексты которых уже малопонятны даже самим «последователям». Писцы просто механически копируют непонятные им иероглифы и символы. Отсюда и вся эта путаница, все трудности в расшифровке древнеегипетских текстов. Положение усугублялось и тем, что каждый исследователь, бравшийся расшифровывать египетскую письменность, был уверен в том, что древнеегипетская письменность развивалась от простого к сложному. На самом же деле всё было как раз наоборот! Сами египетские жрецы всегда связывали полученные ими знания с той самой «ранней первобытной эпохой», из которой пришли все эти «старинные чертежи, выполненные на коже животных во времена Последователей Гора».

— Вы правы, — подтвердила Светлана. — А в Шумере и Индии тем временем шла фиксация родословной богов и запись оставшейся в памяти обрывочной информации, рассказывающей историю цивилизации с «планеты миллионов лет». Только попрошествии времени эта информация была уже одета в причудливые одежды мифологических иносказаний. В результате шумерские, и особенно, ведические тексты лишились сколько-нибудь последовательной хронологии, позволяющей достоверно отследить ход тех, далёких во времени и пространстве, событий. Благодаря стараниям жрецов и брахманов мы имеем теперь лишь причудливые симоволизмы и замысловатые аллюзии, а зачастую и просто фантазии, перенесённые на земную почву, вычленить из которых «зёрна истины» порой очень и очень сложно.

— И всё же, благодаря нашей науке, одно нам известно достоверно, — неторопливо заговорила Эйго, внимательно слушавшая своих коллег. — Это то, что мы являемся потомками очень и очень малочисленной группы предков, жившей совсем в недавнем прошлом, по сравнению с отделением нас от ветви приматов. Ведь ДНК у каждого из нас отличаются друг от друга всего лишь на одну сотую процента, а, значит, и люди отличаются гораздо меньше друг от друга, чем, скажем, шимпанзе в одном стаде!

— Получается, что давняя эволюционная теория, дополненная современными научными данными и исследованиями, а, кроме того, информацией, почерпнутой нами из мифов и легенд, указывает на очень и очень малый состав человеческой популяции в некий момент времени?.. — в раздумье произнёс я. — И этот момент времени имел ключевое значение во всей истории современного человечества?

— Да, — уверенно сказала Эйго. — Эта самая популяция должна была составлять от двадцати, до двухсот особей. Не больше.

— Но ведь о том же самом говорят и шумерские предания! — воодушевлённо воскликнула Светлана. — Даже численность первой «массовой партии», созданной «богами» в ходе их генетических манипуляций, по порядку величины близка к нижней границе, которую назвала Эйго! Ведь шумерскими «богами» было создано четырнадцать клонов — семь мужчин и семь женщин. Помните?

Моя возлюбленная обвела присутствующих горящим азартом взором.

— Более того, — вдохновлёно продолжала Эйго, — давнишние исследования по митохондриальной ДНК ещё в двадцатом веке установили наличие некой общей для всего человечества «Евы», а по мужской половой хромосоме — единого «Адама».

— Вот вам и оправданная необходимость присутствия «Великой Матери» — «Богини рождения»! И тиражирование удачного единичного экземпляра первочеловека Адапы, нёсшего в себе генетический материал, принесённого в жертву, мятежного «бога», — удовлетворённо закивал Акира Кензо.

— Мне сейчас вспомнилась известная работа Гесиода, поэма «Эойя», — взволнованно произнесла Светлана. — Её ещё называли «Каталог женщин». Это был список красавиц, от брака которых с богами произошли герои, ставшие впоследствии родоначальниками всех знатных родов! Позже Библия рассказала эту историю по-своему: «Сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди».

— А один древний иудейский учёный, очень известный в своё время, признавал несомненную связь библейских стихов с событиями, которые действительно имели место в далёком прошлом. Я не запомнила его имени, — словно извиняясь, продолжала Светлана, — но хорошо помню его комментарии к Библии: «В древние времена правители стран были сыновьями богов, которые прибыли на землю с небес и правили на земле, заключая браки с дочерьми Человека, и их потомки становились героями, могущественными принцами и монархами». Подтверждением этого утверждения может служить и ассирийское «Сказание об Адапе», полной версией которого была, вероятно, упоминающаяся в Ветхом Завете «Книга родословная Адама».

— Вы правы, — согласился с ней Акира Кензо. — Действительно, многие ассирийские цари уверяли, что обладали той или иной добродетелью Адапы. Саргон и Сеннакериб, например, заявляли, что унаследовали мудрость, дарованную Адапе богом Энки. Два других правителя — Синшаришкун и Эсархаддон — гордились тем, что были рождены «по образу мудрого Адапы». Согласно надписи, оставленной Эсархаддоном в храме бога Ашура, этот правитель установил статую Адапы. А царь Ашурбанипал писал, что он постиг «тайны писания в допотопные времена», в которые был посвящён сам Адапа.

— Верно, верно! — обрадованно закивала довольная Светлана и метнула в мою сторону горящий азартным возбуждением взор.

Я с интересом и восхищением наблюдал за своей любимой. Сейчас она, словно прекрасный алмаз, заиграла в моих глазах новыми гранями: ещё более яркими, более ослепительными и мучительно притягательными для меня. Совсем как тогда, во время нашей совместной морской поездки на Мадагаскар, когда я впервые увидел её для себя по-новому. Неожиданно для себя самого, я понял, что мои чувства к ней окрашиваются в ранее неведомые мне оттенки, которые постепенно всплывали из тёмной глубины моего бессознательного и захлёстывали мою душу тёплыми пульсирующими волнами. Эти волны были схожи с волнами невидимого прибоя, удары которого заставляли трепетать и содрогаться каждый нерв в моём теле от одной лишь мысли об этой девушке.

Словно, почувствовав моё состояние, Светлана снова остановила на мне взор, на сей раз долгий и пристальный. С каждым мгновением глаза её приобретали всё большую глубину, превратившись, наконец, в два бездонных омута. Её взгляд, казалось, проникал теперь в самое моё сердце, будоража его, наполняя радостным волнением и тревожным томлением. Спустя ещё одно мгновение на губах моей любимой появилась мягкая и одновременно дерзкая улыбка.

Наверное, наш безмолвный страстный диалог мог продолжаться бесконечно, но со своего места неожиданно поднялся Иллик Шелли.

— Я читал, что по данным современной науки разделение ветвей приматов и человека произошло не ранее пяти миллионов лет назад, — морща лоб, произнёс юноша. — Но когда могла существовать та самая малочисленная группа людей, от которой мы все происходим?

Иллик вопросительно посмотрел на сидевшего рядом экзобиолога.

— Ты сказала, что это должно было происходить гораздо ближе к настоящему времени. Выходит, речь идёт не о миллионах лет?

— Разумеется, нет, — мотнула головой Эйго. — Целый спектр фактов позволяет нам говорить о диапазоне времени где-то от ста до пятидесяти тысяч лет назад. И вот что примечательно: вблизи верхней границы этого временного диапазона человек на Земле остаётся в одиночестве.

— То есть? — не понял я, уже очнувшись от оцепенения и постепенно возвращаясь в русло нашей беседы.

— То есть, примерно тридцать-пятьдесят тысяч лет назад с нашей планеты странным образом исчезают все другие родственные нам виды и подвиды, — спокойно пояснила Эйго. — Самые последние находки неандертальца, например, можно датировать временем в двадцать восемь тысяч лет до новой эры. И эта странность совершенно необъяснима, поскольку на протяжении всей истории человеческого рода на Земле параллельно сосуществовало по несколько видов наших далёких предков.

— А не может ли это быть результатом глобальных изменений, произошедших на нашей планете перед Мировым Воссоединением? — задался вопросом я, с интересом глядя на экзобиолога.

— Вы имеете в виду возможность утери многих данных в результате многочисленных катастроф и последней войны? — переспросила Эйго и уверенно покачала головой: — Нет, это совершенно исключено! Во-первых, мы имеем достаточное количество сохранившихся научных данных, опираясь на которые, можно делать вполне конкретные выводы. А, во-вторых, наши современные исследования подтверждают достоверность всех прежних результатов. Например, исследования ДНК дают нам основания говорить о нескольких последовательных волнах миграции древних гоминидов, постепенно расселявшихся по нашей планете. Первая такая волна миграции древнейших азиатских архантропов произошла почти два миллиона лет назад из Африки. Их кровь до сих пор течёт в наших жилах. Затем был второй исход около шестисот пятидесяти тысяч лет назад и ещё один — последний, третий. При этом обмен генами между евразийскими и африканскими популяциями наших предков практически никогда не прекращался, хотя и был сильно затруднён большими расстояниями.

— Получается, что древнее человечество было не совокупностью отдельных изолированных популяций, а представляло собой относительно единое сообщество на протяжении очень длительного времени? — сделал вывод я.

— Получается так, — согласно кивнула Эйго.

— Скорее всего, на определённом этапе своей истории изолированные популяции всё же имели место, — заметил Акира. — Об этом нам, в частности, сообщает и «Книга Дзиан»: «Семь воинств, Волей рождённые Владыки, побуждаемые Духом Жизнедателем, выделили из себя людей, каждый в области своей». Эти строки можно рассматривать как намёк на подобную возможность.

— Я бы сказала, что эти строки подтверждают правильность выводов наших учёных о существовании того самого периода времени — пятьдесят тысяч лет назад — о котором я говорила, — твёрдо сказала девушка-экзобиолог. — В древности многие антропологи и палеонтологи называли его «бутылочным горлышком», через которое не смогла протиснуться многочисленная популяция гоминидов, составлявших все боковые ответвления и тупиковые виды. Тогда на Земле остался лишь один вид — Homo Sapiens Sapiens… То есть мы с вами, — улыбнулась Эйго. — И появление его было не просто непостижимой загадкой, но оно представлялось до сего дня совершенно невероятным. Подумайте сами: в течение миллионов лет происходит лишь слабый прогресс в обработке каменных орудий. И вдруг появляется вид с объёмом черепной коробки вполовину больше прежнего, к тому же, обладающий способностью говорить и со сравнимой с нами анатомией тела!

Эйго обвела присутствующих торжествующим взглядом.

— Что же дальше? В силу необъяснимых причин этот вид продолжает жить примитивной жизнью, пользуясь каменными орудиями ещё в течении ста шестидесяти тысяч лет и лишь сорок тысяч лет назад претерпевает свой главный переход — переход к современным формам поведения. Спустя ещё три десятка тысячелетий он расселяется по всему земному шару, и за последующую тысячу лет научается вести сельское хозяйство, разводить скот, строить жилища, жить оседлой жизнью в городах. А ещё через шесть тысяч лет выходит в глубины Солнечной системы!

Девушка-экзобиолог на секунду приостановилась, словно, удивляясь сама себе.

— Как такое могло случиться?.. Как учёный, я могу исходить лишь из мысли, что эволюция человеческой цивилизации является, прежде всего, следствием эволюции сознания составляющих её индивидов. Из этого заключения мы неизбежно приходим к вашим базовым выводам, Акира, и тогда нам придётся резко сократить сроки существования человечества до времени существования неоантропов. Это те самые пятьдесят-шестьдесят тысяч лет — сроки, в которые мы отмечаем явные признаки чьего-то стороннего вмешательства в генетику наших далёких предков!

Эйго доверчиво посмотрела на экзоархеолога.

— И нулевой точкой в истории человечества тогда становится появление механизма абстрактного мышления, о чём могут свидетельствовать те же предметы древнего искусства, — согласился с ней тот. — Их возраст в среднем составляет тридцать пять тысяч лет. А активное, скачкообразное развитие мышления у человека, как мы видим, становится результатом цивилизаторской деятельности наших с вами «богов», — улыбнулся экзоархеолог.

— Постойте! — вдруг воскликнул Иллик Шелли. — Но ведь динозавры погибли шестьдесят пять миллионов лет назад. А первые разумные гоминиды появились на Земле самое раннее — два миллиона лет назад. Как же можно связывать между собой неких разумных рептолоидов и, скажем, тех же неандертальцев? Ведь между ними лежит пропасть времени!

Юноша недоумённо посмотрел сначала на экзоархеолога, затем на Эйго.

— С одной стороны ты прав, — спокойно произнёс Акира. — Но с другой мы с вами имеем свидетельства в виде тех же камней Ики, на которых запечатлены картины совместной жизни ящеров и человекоподобных существ… Что это может доказывать? Я думаю, что камни Ики не подделка, и на них изображены вполне реальные сцены из жизни какой-то цивилизации, в которой происходило совместное развитие двух видов.

— Но где же следы этой цивилизации? — не унимался Иллик. — Ведь мы не находим абсолютно никаких останков этих самых таинственных «человеко-ящеров»! Хотя их внешний облик и строение скелета должны были довольно сильно отличаться от человеческих, судя по тем же описаниям в мифах. Не могло же, в самом деле, их цивилизацию полностью смыть Потопом? Что-то от них должно было остаться!

— Это может казаться странным, но поразительным образом в земле сохранилось значительно меньше ископаемых останков, чем мы можем предполагать, исходя из гипотезы о постоянной эволюционной смене одних видов другими, — рассудительно заметила Эйго. — Несомненно, существует прямая зависимость между общей численностью вида, продолжительностью его существования и географическим ареалом обитания, с одной стороны, и вероятностью сохранения его в ископаемом состоянии с другой. Хорошо приспособленный к конкретным условиям среды, а поэтому многочисленный вид животных, как правило, не способен к существенным эволюционным изменениям при смене условий. Наиболее вероятная форма эволюционных изменений — это быстрые преобразования малочисленных и географически изолированных популяций. Таким образом, даже с чисто математической точки зрения, вероятность обнаружить останки представителей какого-либо вида тем меньше, чем меньше была численность этого вида.

— Значит, весьма вероятно, что даже уже известные нам останки ископаемых гоминид являются вовсе не останками наших прямых предков, а всего лишь останками представителей тупиковых ветвей эволюции? — догадалась Светлана.

— Да.

— Из сказанного Эйго можно сделать один важный вывод: цивилизация людей-рептолоидов могла развиваться и вовсе не на Земле, как и цивилизация самих «богов», — добавил Акира. — Всё могло происходить поблизости от нас, скажем, на Марсе. У нас же на планете ход эволюции шёл своим путём, пока «боги» не вмешались в него и не запустили свой «проект» доминирования здесь разумных существ.

— Тогда получается, что большинство событий, описанных в мифах, должно было происходить вовсе не на Земле! — сказал с загоревшимися глазами Иллик, словно, только что догадавшись об этом.

— Разумеется! — согласился с ним Акира Кензо. — И я уже говорил о такой возможности, если ты не забыл… А почему тебя это так удивляет? По мифам мы отчётливо видим, что «боги» изначально были явно неприспособлены к существованию в земных условиях, хотя эти условия, по всей видимости, и были довольно близки к тем, что существовали на их родной планете. В мифах же можно встретить и рассказы о генетических экспериментах Драконов-Змиев по скрещиванию гоминидов с видом рептолоидов. Но множество мифов со всего света рассказывают нам и о том, как «солнечные боги» занимались переделкой созданных драконами «образцов». Во многом эти мифы аналогичны шумерским легендам, повествующим о создании богами первого человека Адапы.

— А можно поподробнее? — попросил я.

— Да, пожалуйста! Вот, к примеру, о чём рассказывает нам один из мифов Западной Африки. Он, кстати, совсем недавно попался мне на глаза. Послушайте.

Экзоархеолог склонился над своим справочником и прочитал:

— «В ночь на понедельник червь проделал отверстия в земле, из них вышли семь мужчин, несколько женщин, собака и леопард… Вместе с людьми из-под земли на землю вышли хвостатые существа, но были истреблены, либо остались под землёй, либо им отрезали хвосты и они превратились в людей».

Акира поднял глаза и с интересом оглядел присутствующих. Сказал:

— В Меланезии существовало аналогичное предание, в котором сообщалось следущее: «Пес-дема разгрёб песок, из земли стали выходить существа из бамбука с приросшими к телу руками, перепонками на пальцах, без глаз, ртов и ушей. Аист помог их вытащить, их поместили в огонь, прорезали отверстия на лице; разрезали перепонки, куски кожи превратились в пиявок; эти существа стали людьми».

— А мне вспомнился схожий южно-азиатский миф, — вступила в разговор Светлана. — В нём говорилось, кажется, следующее. Сейчас попробую по памяти… — Она призадумалась и процитировала: — «Махадео охотился с двумя гончими, те вытащили из норы краба первых людей — брата и сестру; его супруга Парвати их вырастила; сперва они спали, положив между собой кусок дерева; Махадео научил их готовить пиво; опьянев, они забыли о своём родстве, вступили в брак, породили людей».

— Здесь, кстати, затрагивается ещё одна значимая деталь многих мифов — тема инцеста, в результате которого современное человечество и начинает свою родословную, — добавила моя любимая. — Думаю, это ещё одно доказательство того, что исходная популяция сапиенсов, созданных «богами», была очень и очень ограничена, в то время, как ею требовалось заселить целую планету, и при этом, явно, необходимо было сохранить генетическую чистоту исходного материала. Ведь и «боги» так же не гнушались инцестом в стремлении сохранения чистоты своей крови.

— Вы правы, — не стал возражать ей Акира. — Можно вспомнить и такое предание, которое когда-то бытовало на юго-востоке Америки: «Люди нынешней группы Креветок жили в глубокой тёмной пещере под землёй и напоминали креветок, передвигаясь на четвереньках, не говорили и не понимали языка; когда эти люди-креветки выбрались погреться на солнце, боги пытались с ними заговорить; однажды они застали их врасплох, люди-креветки ушли через трещину в камне, боги их выкурили наружу, научили говорить и ходить на двух ногах, обрезали когти на ногах, выщипали на теле шерсть, приняли в свой народ; оставшиеся до сих пор живут под землёй. Когда первые люди выходят из-под земли, они словно в коконах; Великий Дух посылает кого-то их развернуть, распрямить члены».

Экзоархеолог на минуту оторвался от светящегося листа справочника.

— Если вы заметили, в этом сказании так же просматриваются явные аллюзии, направленные на тех самых людей-рептолоидов. Или вот ещё один миф из того же региона: «Солнце послал своих двух сыновей вывести людей из нижнего мира, дал им облачный лук с громовыми стрелами; каждый следующий из четырёх подземных миров был светлее предыдущего; сперва люди были недоделаны, полуживотные; поднявшись на землю, обрели полностью человеческий облик. Первые, вышедшие из нижнего мира люди — у них перепонки на пальцах, голые хвосты, мох покрывает тело, одно ухо подстилают под себя, другим накрываются; боги отрезали им хвосты и уши, велели выкупаться…».

— А я читала аналогичный ацтекский миф, — снова взволнованно заговорила Светлана. — В нём тоже отчётливо просматривается мотив активного участия «солнечных богов» в переделке перволюдей. Там говорится о пущенной с неба стреле, которая пробивает в земле отверстие, и из этого отверстия выходят на поверхность первые мужчина и женщина. Что характерно, их тела не имеют нижней части, поэтому для зачатия детей мужчины вынуждены вкладывать свой язык в рот жене. Эти люди не знали огня и ели мясо сырым. В Южной Америке так же издревле рассказывали о хвостатых перволюдях, живших под землёй до Потопа. Помню такие строки одного из мифов: «Солнца и луны не было; из отверстия в земле вышли обезьяны, затем некоторые превратились в людей; первые люди не отличались от обезьян; мать Фигуерони отрезала им ночью хвосты, превратила в людей; с рассветом перестала это делать, оставшиеся сделались обезьянами».

— Мне кажется, здесь есть одна любопытная деталь, — заметил я.

— Какая? — Светлана с любопытством посмотрела на меня.

— Прослеживается некий эволюционный регресс: люди происходят не непосредственно от древних гоминидов, которые разделяются на различные ветви приматов, а в результате деятельности «богов», создающих человека из местного, «подручного» материала. При этом часть приматов является как бы побочным продуктом этого эксперимента… Это очень интересно!

Я возбуждённо улыбнулся любимой.

— Вы правы, — согласился со мной Акира. — Представления о регрессирующем мире можно найти и в индуистских взглядах о сотворении мироздания, где это событие не является однократным, а периодически повторяется. Если помните, вселенная, родившись из вод, огня и «Золотого зародыша», проживает последовательно четыре эпохи или юги. Различия же между ними определяются образом жизни и нравами разумных существ, которым выпало жить в каждую из них.

— Начало каждой вселенной носит название Сатьяюги — праведного века, во время которого наступает пора всеобщего благоденствия, — уверенно произнёс Иллик Шелли. — В Сатьяюгу отсутствуют социальные различия, общество основано на полном расцвете и не нуждается в государственной власти, так как все люди одинаково добродетельны и выполняют уставления дхармы.

— Да. За этим веком идут две эпохи — Третаюга и Двапараюга. Они отмечены двумя особенностями: уменьшением продолжительности во времени и убыванием добродетели. В Третаюгу рождаются человеческие пороки, и добро уменьшается на одну четверть. Чтобы умилостивить богов, люди вынуждены приносить им жертвы. А с наступлением Двапараюги, добро убывает ещё на четверть. Именно в это время человеческую жизнь сопровождают болезни и стихийные бедствия. Но всё это почти идиллия по сравнению со следующей, четвёртой эпохой — Калиюгой или злосчастным веком.

В этот период добро уменьшается до одной четверти от первоначального количества. Сокращается и жизнь человека, которая в Сатьяюгу длилась четыре тысячи лет. Человеческие характеры переполняют злоба, зависть и честолюбие… Хотя и Калиюга не вечна. Она даже короче предыдущих эпох, потому что забвение дога и утрата моральных ценностей оборачивается против самих носителей зла. Правители, превратившиеся в притеснителей народов, становятся неспособны удержать их в повиновении. Тогда даже страх перестаёт сдерживать злые инстинкты. Так настаёт конец Калиюги, а с ней завершается и весь мировой цикл — Махаюга или Манвантара — век Ману, и происходит разрушение мира — пралайя.

— Складывается впечатление, что постепенная «порча мира» является оценкой поведения людей с точки зрения выполнения ими предписаний богов, — заметил я, задумчиво глядя на экзоархеолога.

— Возможно, в этом есть определённый смысл, — задумчиво заметила Эйго. — Учёным давно известно, что моральное развитие способствует изменениям в структуре мозга. Существует прямая связь: чем выше уровень нравственного и морального развития у человека, тем у него в мозге больше и серого вещества.

— А это означает, что такой мозг способен к более производительной обработке получаемой извне информации! — воодушевлённо подхватил я. — А обработка информации напрямую связана с преобразованием информационной энергии в другие виды энергии. Мозг здесь выступает как некий генератор. Значит, должна существовать и прямая связь со стремлением «богов» получать духовную энергию человечества, и их же желанием превратить человека в высоконравственное существо. Сначала они сами контролировали этот процесс, а затем уже через различные религиозные учения и школы.

— Интересно, очень интересно! — воскликнул Акира, блестя глазами. — Это обязательно нужно будет обдумать. Вот вам и повод к подталкиванию эволюционного скачка в развитии сознания! Причинно-следственные связи прослеживаются вполне отчётливо.

— А мне видится, что все эти представления о постепенно деградирующем мире очень напоминают нашу реальную историю! — едва сдерживая волнение, сказал Иллик Шелли. — Разве смена всех этих эпох-юг не похожа на исторические периоды, пережитые человечеством в последние века перед Мировым воссоединением? Только как бы в миниатюре по временной протяжённости.

— А ведь он прав! — кивнул я, поражаясь почему мне самому не пришла в голову подобная мысль.

— Пожалуй, — согласился с юношей и экзоархеолог. — Все древние космогонии упоминают человечества, отличные от настоящего, и эти отличия близки к тому разделению на расы, которое мы встречаем в тибетской «Книге Дзиан». Скажем, Платон в своём «Федре» описывает «крылатую» расу людей. А в другом его труде — «Пире» — Аристофан говорит об андрогинной расе с круглыми телами: «В далёкие времена наша природа была не такой, как сейчас. Она была двуполой: форма и имя в равной мере принадлежали и мужскому, и женскому началам… Их тела… были круглыми и передвигались они, вращаясь. Они обладали ужасной силой и крепостью, а также чудовищным властолюбием. Поэтому Зевс разделил их надвое, чтобы ослабить их, а Аполлон, следуя его указанию, стянул и соединил кожу».

— В «Пэмандре» двуполым является всё животное царство: «По окончании круга узел развязался… и все животные, которые тоже были двуполыми, были развязаны — разделены — вместе с человеком… ибо… причины должны были дать следствия на Земле», — добавила Светлана.

— Двуполость присуща большей части растительного мира, — рассудительно произнесла Эйго. — Кроме того, двуполость характеризует как высшие семейства растительного царства, так и низшие формы царства животных. Многие насекомые проходят стадию перерождения от бабочки через гусеницу снова к бабочке, а у коралловых потомство появляется аналогично древесным почкам и ветвям. Сюда же отчасти можно отнести и пчёл… Но в приведённом Светланой тексте мы видим, что процесс разделения на полы андрогинных существ происходил вне пределов Земли. В других мирах? Видимо, причиной послужило желание заселить вновь созданную вселенную жизнью — эволюционный порыв тех самых «творящих» существ. А следствием их деятельности стало появление разумной жизни и у нас на Земле.

— Как и на других планетах! — заметила Светлана. — Трудно себе представить, чтобы «Творящее Начало» ограничилось в этом грандиозном замысле лишь нашей скромной планетой, затерянной на окраинах одного из миллиардов «звёздных колёс»… Вы со мной не согласны?

Она внимательно посмотрела на экзорархеолога.

— С этим трудно поспорить, — улыбнулся Акира Кензо. — Тем более, что в древнем эпосе индейцев-киче — «Пополь-Вух» — первые люди описаны как раса «с неограниченным зрением и непосредственным познанием всех вещей», что как раз свидетельствует о «божественном познании Богов» и указывает на первые разумные расы Вселенной, а не на земного человека. Не случайно и Вач, дочь Брахмы, именуется Шата-Рупа — «имеющая сто форм», а Савитри — родительница, «Матерь Богов» и всего живого — тождественна библейской Еве, «Матери всех Владык и Богов и всего живого». Поэтому первого Адама можно рассматривать как андрогинное, духовное существо — Адама Кадмона. Женщина выходит из ребра уже второго Адама, отделяясь, как чистая Дева, и падая в «плоть», то есть, в нисходящий цикл, в котором она становится Скорпионом — символом греха и материи.

— Может быть, Скорпион это указание на эру Скорпиона, во время которой и произошло создание «богами» первого человека — «лулу»? — предположил я.

— Интересная мысль, — похвалил меня Акира. — Вполне возможно здесь есть определённая связь. «Книга Дзиан», кстати, наиболее полно описывает генезис нашей Вселенной и антропогенез в частности, правда, в более сложных символических образах.

— Давно хотел спросить у вас, почему у «Книги Дзиан» такое название? — обратился я к экзоархеологу.

— «Дан», в китайской и тибетской фонетике — «Чань», это общий термин для эзотерических школ прошлого и их литературы, — охотно объяснил Акира. — В старых книгах слово «джанна» означало — «преображающий себя путём медитации и знания». Речь здесь идёт о внутреннем рождении, вернее, перерождении путём обладания полным истинным знанием. Отсюда и «дзан», фонетически передаваемое, как «диан», которому очень близко по звучанию и смысловому наполнению санскритское «дхиан». Вот почему эта книга называется книгой «Дзиан». Она представляет собой первый том комментариев к семи томам другой сокровенной экзотерической книги «Киу-те». Тридцать пять томов её предназначались для экзотерических целей, и в древности их можно было найти у тибетских лам в библиотеке любого монастыря.

— Понятно, — кивнул я. — Видимо, это действительно ценная книга.

— Ценная, — подтвердил Акира. — Но мы вернёмся к ней чуть позже, если не возражаете.

Так как никто не возражал, он уверенно продолжал:

— Итак, подведём небольшой итог. О чём говорят нам все эти мифы и легенды? Из них хорошо видно, что когда-то некие коротковолосые люди-животные жили на Земле, жили в подземных пещерах, питались травой, пили речную воду и не знали огня — совсем как герой шумерского сказания, «в степи рождённый» Энкиду: «…Не знал он из какой страны, какого роду он, носил вместо одежд людских наряды из травы; с газелями жевал траву в степях, плескаясь в светлых водах рек, он счастлив сердцем был». Но в один прекрасный день с неба спустились «длинноволосые существа» и попытались заговорить с ними, научить их ремёслам, но люди-животные отказались следовать их указаниям и убежали обратно в пещеры. Тогда длинноволосые существа пробили «небесной стрелой» дыру в земле и насильно вытащили их оттуда. Те, кто был захвачен, превратились в людей, а кто остался — в обезьян. Упоминание же в мифах неких «детей Солнца» даёт нам право утверждать, что все эти «длинноволосые существа» были не кем иным, как «солнечными богами», вмешавшимися в эксперимент, проводимый на Земле их предшественниками — «древними богами» или Драконами-Змиями.

— В некоторых древних научных работах, посвященных священному писанию, даже можно встретить имена этих божественных существ, которые «упали с Небес и в те времена бродили по Земле», — дополнила своего коллегу Светлана. — Это Шам-Хаззай — «вперёдсмотрящий», Узза — «могущественный» и Узи-Эль — «сила Бога». Более того, в стихах древних иудейских текстов явственно слышатся отголоски древних легенд о «падших ангелах».

— Вы правы, — согласился с ней Акира. — Поэтому мы не можем исключать возможности того, что образцы генетических опытов, проводимых богами-Змиями за пределами нашей планеты, доставлялись ими и на нашу Землю, где расселялись в строго ограниченных ареалах, которые ими тщательно охранялись. Информация об этом дошла до нас в виде рассказов о шумерском Э.ДИН — «Обители Справедливых», откуда разгневанный бог Энлиль изгнал первочеловека Адапу, что впоследствии вылилось в рассказ о библейском Эдемском саде. Или же повествование Платона о мифической Атлантиде… Да и мы с вами воочию смогли убедиться в реальности подобных инкубаторов-хранилищ, которое нашли наши ребята на Антарктическом материке.

Экзоархеолог с благодарностью посмотрел на сидевшего напротив Иллика Шелли. Юноша покраснел до кончиков ушей, явно довольный похвалой такого человека, как Акира.

— Очевидно, что сказание об Атлантиде, описанное Платоном в его диалоге «Тимей» относится именно к этому периоду времени, — продолжал экзоархеолог. — Давайте вспомним, что писал Платон: «Боги по жребию разделили всю землю на владения — одни побольше, другие поменьше — и учреждали для себя святилища и жертвоприношения».

— Прямо, как у шумеров, где «боги» занимались тем же самым! — воскликнул Иллик.

— Верно, — кивнул Акира Кензо. — Греки многое переняли у египтян и у тех же шумеров, включая и пантеон их богов. Поэтому в этом пантеоне легко можно усмотреть указания на принадлежность некоторых из богов непосредственно к когорте андрогинов-рептолоидов. Таков, например, их бог Посейдон, который был отцом многих существ, обладавших чертами змей, драконов или земноводных. И именно Посейдон, согласно Платону, владел землями легендарной Атлантиды: «Так и Посейдон, получив в удел остров Атлантиду, населил её своими детьми, зачатыми от смертной жены…».

— А вот здесь внимание! — Акира поднял вверх указательный палец. — Далее Платон пишет: «… примерно в пятидесяти стадиях от моря, стояла гора, со всех сторон невысокая. На этой горе жил один из мужей, в самом начале произведённых там, на свет землёю, по имени Евенор, и с ним жена Левкиппа; их единственная дочь звалась Клейто»… То есть, Платон, вслед за остальными мифами, указывает нам на существование на Земле, до вмешательства «свыше», неких разумных существ, на которых и производились все эти генетические манипуляции в ходе грандиозного научного эксперимента под названием «Сотворение Разума».

— А что там дальше пишет Платон? — поинтересовался я. — Все мы, конечно, читали его труды в школе… И всё же не в тех смысловых пластах, что видятся вам сейчас.

Экзоархеолог улыбнулся моей нетерпеливости и продолжал:

— Он пишет следующее: «Когда девушка уже достигла брачного возраста, а мать и отец её скончались, Посейдон, воспылал вожделением, соединяется с ней; тот холм, на котором она обитала, он укрепляет, по окружности отделяя его от острова и огораживая попеременно водными и земляными кольцами… Это загрождение было для людей непреодолимым, ибо судов и судоходства тогда ещё не существовало».

Акира поднял голову, глядя на меня.

— Если помните, на нашей планете много мест, которые «боги» тщательно оберегали от посторонних глаз и где, видимо, располагалось их научное оборудование и различные технические сооружения. Такие места есть в Южной Америке, были они и в Египте, в Индии, в Китае, и на Ближнем Востоке. Платон как раз рассказывает нам об одном из таких «священных» мест: «А островок в середине Посейдон без труда, как то и подобает богу, привёл в благоустроенный вид, источил из земли два родника — один тёплый, а другой холодный — и заставил землю давать разнообразное и достаточное для жизни пропитание…».

— Иными словами, Посейдон занялся селекционированием и развитием земледелия и скотоводства, — уточнила Светлана. — Об этом нам свидетельствуют и шумерские предания, согласно которым именно «боги» причастны к возникновению большинства культурных растений, полученных путём улучшения качеств диких аналогов, либо вообще привезённых на Землю извне. И те же «боги» занимались одомашниванием скота, видимо, не без применения всё той же генной инженерии.

— Мне сейчас вспомнились древние славянские предания, сообщающие о существовании в далёких, сокрытых от простых смертных, местах заветных источников — «живой» и «мёртвой» воды, — мечтательно произнесла Эйго. — Все сказочные герои стремились обрести эту волшебную воду.

— Да, здесь есть определённая связь, — согласился с помощницей Акира. — Особенно, если припомнить того же Асура Майя, который обладал способностью оживлять своих братьев, погибших в бою с богами. У него для этой цели служил целый бассейн с «живой» водой, сокрытый в божественном городе Трипуре… Так вот, далее Платон непосредственно подходит к описанию того, как Посейдон рождает некое гибридное потомство, ставшее впоследствии «божественными правителями» Атлантиды: «Произведя на свет пять раз по чете близнецов мужского пола, Посейдон взрастил их и поделил весь остров Атлантиду на десять частей. Причём тому из старшей четы, кто родился первым, он отдал дом матери и окрестные владения как наибольшую и наилучшую долю и поставил его царём над остальными, а этих остальных — архонтами, каждому из которых он дал власть над многолюдным народом и обширной страной».

— Очень похоже на Египет, в момент прихода к власти там бога Геба и Нут, — заметил Иллик Шелли.

— Верно, — согласно кивнул экзоархеолог. — Это лишний раз подтверждает глобальность замыслов Змиев-Драконов. Судя по всему, они со всей серьёзностью подошли к решению поставленной задачи, применяя все имевшиеся в их распоряжении научные знания и методы. Можно заметить, что Посейдон не просто производит потомство обычным способом, а «рождает» запланированное количество именно «близнецов», и именно «мужского пола», что не может не свидетельствовать об использовании им определённого воздействия на имевшийся генетический материал.

— На сколько мы можем судить, не ограничивались Драконы и прямым хирургическим вмешательством, — напомнила Светлана. — Они применяли своего рода допотопный «закон Ликурга», когда из двух младенцев убивался тот, кто не имел генов ящеров. Я не исключаю да же варианта, когда эти «боги» просто уничтожали свои малочисленные творения по той или иной причине. Возможно, поэтому мы и не можем теперь обнаружить их останков. Ведь мифы рассказывают нам и о страшных болезнях, ниспосланных богами в качестве кары на людей, и о грандиозных засухах, и о голодоморе…

Моя любимая посмотрела на меня.

Акира снова заглянул в свой электронный справочник.

— В «Махабхарате» есть любопытные описания довольно странного процесса деторождения в результате неких древних «экспериментов». Вот послушайте: «Гандхари проходила беременной два года и всё ещё не имела детей. Постепенно её сердцем овладела сильная печаль… из её утробы выпал тугой ком плоти, подобный красному железному шару. Таков был плод её двухлетних мук. Боль и гнев захлестнули её грудь, и, не говоря мужу ни слова, Гандхари хотела было выбросить этот ком плоти. Но брахман Шри Вьясадева сказал: «Дорогая дочь Субалы, всё будет так, как я обещал тебе и не может быть иначе, ибо мои слова не могут оказаться ложными, даже если я сказал их и в шутку. Быстро приготовь сто горшков и наполни их очищенным маслом. Затем окропи холодной водой этот ком плоти». Когда ком плоти был окраплён холодной водой, он разделился на сто один зародыш, величиной с большой палец. Вьясадева положил эти зародыши в горшки, наполненные очищенным маслом, и велел, чтобы горшки тщательно сторожили. Вьясадева сказал Гандхари, что горшки следует открыть лишь по прошествии определённого промежутка времени».

— Или вот ещё один пример, — продолжал экзоархеолог. — «…рыбаки поймали рыбу, которая зачала от семени царя и вот-вот должна была родить. Убив и распотрошив рыбу, рыбаки извлекли из её чрева человеческих младенцев — девочку и мальчика». В дальнейшем совместное потомство, по-видимому, стало возможно получать и путем прямого скрещивания видов. А кто рождался при этом, упоминает та же «Махабхарата»: «Притху тут же родила доблестного сына, которому суждено было стать лучшим среди тех, кто носил оружие. Этот красивый ребёнок бога был щедро одарён от природы, ибо родился в панцире и серьгах, своим блеском освещавших его лицо… Со своими косыми глазами, большим ртом и подобными раковинам ушами мальчик был сущим страшилищем. Его облик, как бы оправдывая имя его отца — Бхима, был ужасен, губы яркого цвета красной меди, похожие на клыки зубы — очень остры. Велика была его мощь. Он был великим лучником, великим героем, наделённым великой энергией и силой. Передвигался он стремительно, обладал чудовищно большим телом и великой мистической силой и мог легко побеждать всех врагов. И он превосходил своим магическим могуществом не только всех человеческих существ, но и любых чародеек и чародеев».

— Схожим образом родился и аккадский бог Мардук, — слегка волнуясь, заметила Светлана. — И облик его так же походил на облик Бхимы. Можно сказать, что и сам процесс оплодотворения в этих экспериментах Драконов проходил довольно редко и только в определённое время, — напомнила она. — Помните: «…В надлежащее, благоприятное для зачатия время Амбика…»? Или вот это: «…вновь наступило благоприятное для зачатия время…»? И таких примеров в древних текстах множество. Они могут так же косвенно подтверждать возможность искусственного скрещивания разных биологических видов в древности. При этом, самое удивительное в том, что такому потомству на генетическом уровне передавались знания всех предыдущих поколений разумных существ: «Этот сын Утатхьи, о благородный Брихаспати, находясь там (в утробе матери) уже изучил Веду с шестью её ответвлениями».

— Странно это… Странно слушать всё это, — заметил я. — Ведь, говоря о любимых и дорогих нам людях, мы используем совершенно другие эпитеты. Мы говорим о красивых глазах, лице, волосах, руках или ногах. Любые стихи наполнены поэтическими сравнениями именно этих сторон человеческой внешности.

Я посмотрел на свою любимую и её глаза вновь сделались глубокими и призывными.

— Вы правы, Сид, — согласился со мной Акира. — В древних текстах мы видим совершенно иные описательные признаки красоты: «…эта женщина со столь привлекательным цветом кожи…», «…обворожительный цвет её кожи…», «…целомудренную девушку в её дивном одеянии любви…», — процитировал он.

— У меня всё это вызывает ассоциации с раскраской кожи каких-то животных… — задумчиво произнесла Эйго. — Или динозавров.

Она вкрадчиво посмотрела на экзоархеолога.

— Ведь давно известно, что они так же имели разнообразную и яркую раскраску на своей коже или оперенье.

— Примечательно вот ещё что, — сказал Акира. — Притхи или Притхви в ведической литературе это богиня, которая олицетворяет собой Землю. Она выступает неразрывно с Дьяусом — божеством неба, отцом богини Ушас, врачевателей богов Ашвинов, адитьев и ангирасов — «семи великих мудрецов», прародителей человечества. Иными словами, аллегорически нам рассказывают историю брака «земли и неба», которая проходит отдельным большим пластом во всей мифологии.

— Но об участии драконов в создании разумной жизни на Земле сообщают не только тибетские или индийские тексты, — заметила Светлана. — Вспомните легендарного первого императора Китая Фу Си, который имел тело дракона и голову человека. Ведь именно он разработал систему представлений китайцев о Вселенной, а всех китайских императоров после него считали сынами Дракона и метафорически именовали «драконоликими». Я бы ещё добавила, что это мифическое животное живёт в основном в океане, в реках или в озёрах. Дракон Лун-ван — хозяин водной стихии и в китайской мифологии ему подчинялись бог грома Лэйгун, владыка дождя Юйши и бог ветра Фэнбо. Считалось, что дыхание Дракона превращается в облака, из которых либо идёт дождь, либо вырывается огонь. Но он умеет, и летать и имеет власть над тучами и бурями.

— Верно, — улыбнулся ей Акира. — Мне помнится миф древних жителей Японии, в котором рассказывается как: «Обхватив друг друга, Небесный Змей и Богиня-Солнце слились в Первую Молнию. Радостно грохоча, спустилась она на Первую Землю, отчего сами собой возникли верх и низ. Змеи сотворили мир, а с ним и Айойну, который создал людей, подарил им ремёсла и умение выжить».

— Очень интересно, что всем драконам приписывают и ещё одну немаловажную особенность — способность расширять и сжимать своё тело и, кроме всего прочего, умение превращаться во что угодно, и даже становиться невидимыми, — продолжала Светлана. — Это лишний раз указывает на их духовно-нематериальную природу, а ещё наводит меня на мысль о том, что люди, на самом деле, могли никогда и не видеть истинного облика этих самых драконов или «богов».

— В этом вы правы, — согласился с ней Акира. — Ведь, и, очень близкие к Драконам, наги и гандхарвы могли менять свой облик по желанию и часто являлись среди людей в человеческом облике, хотя и само разнообразие их естественного вида может поразить воображение. Помните в «Махабхарате»: «Среди этих змеев были семиглавые, двуглавые, а были и о пяти головах. Этих ужасных существ, чей яд был столь же губителен, как пожар все разрушения. Они могли принимать различные облики и переноситься, куда пожелают, а их ужасный яд мог спалить, как пылающее пламя»? Всё это вместе заставило меня по-новому взглянуть и на древних египетских богов, о которых было сказано: «души всех богов находятся в змеях».

Акира замолчал и устремил перед собой задумчивый взор.

— Теперь мне становится понятно и стремление библейского Змия открыть некую «тайну» первым людям — Адаму и Еве, — словно размышляя, произнесла Эйго. — Не удивительно, что в Библии эта «тайна» названа «познанием добра и зла». Может быть, Змий хотел открыть людям секрет их происхождения, и истинный облик тех самых богов-элохимов?

Эйго с надеждой взглянула на экзоархеолога. Тот благосклонно наклонил голову.

— «Тогда Змей воскликнул: «Бог обманул вас! Вы не умрёте, но можете познать мудрость. Он держит вас в невежестве».

Акира вздохнул и устало откинулся на спинку кресла.

— Но впоследствии это знание стоило людям очень дорого! И разгневанный Бог, выгоняющий первых людей из Рая — это не более чем религиозная метафора. На самом деле речь здесь идёт о гораздо более важных вещах — об уничтожении расы андрогинов, людей-рептолоидов, живших когда-то в Золотом Веке и «не знавших бед и смерти»…

— Между тем, имя первого человека в Библии имеет вовсе не еврейское, а индийское происхождение, — уверенно сказала Светлана. — Своего Адама евреи получили от халдеев. «Адам-Адами» — слово составное и потому является многообразным символом. Слова «ад» и «ади» на санскрите означают «первый». На арамейском языке «Ад-ад» — «один» или «единственный», который равнозначен сирийскому «Ад-он», или «Владыка». Он же супруг «Ад-ар-гат» или Астарты — сирийской богини. На ассирийском это слово означает «отец», отсюда и «Ак-ад», или «отец-создатель». Обозначение «Ак-ад» или «аккадийцы» представляет собой слово того же рода, что и «Ад-м», «Ха-ва» — Ева или «Эд-ен» — Эдем. При этом «Ак-Ад» означает так же «сын Ад», подобно древнеаравийским «сынам Ад». Так «Ад-ам-ак-ад-мон» стал Адамом или Кадмоном «Каббалы». Аналогично ведической «Ад-ити», являющейся «изначальным светом», «Акашей» проявленного мира, Адама символически можно сравнить с неким «первичным Светом», но физически, как правильно заметил Акира, он был также близок к Змию, как и мы с вами. К тому же, Адити это и София гностиков, а так же Исида — девственная мать Гора.

Светлана замолчала, взволнованно поглядывая на экзоархеолога. Тот, выражая согласие, слегка прикрыл веки. Сказал:

— Остаётся сделать последний шаг — отбросить прочь теории эволюции человека разумного с их хронологией событий, и рассматривать лишь то, что мы видим с точки зрения фактов. Ведь именно они формируют сегодня новую теорию о роли человека на нашей планете. И с точки зрения этой теории приходиться признать, что мы тут совсем не первые и совсем не самые умные. Долгое время мы были потерявшими память и упрямо не желавшими принимать правду о себе, потому, что эта правда оставляла нам всего три весьма неутешительных варианта развития событий.

— Нас создали как рабов-помощников, модифицировав из встреченного материала? — Эйго с сожалением взглянула на экзоархеолога.

— Или «создали» для функционирования в данных планетарных условиях. Это могло произойти, как за пределами нашей планеты, так и здесь, на месте. И тогда это будет то же самое, что и колонизация.

— Но нас могли привести и с собой, как мы привозим бактерии, вирусы или животных, — грустно усмехнулся я.

— Да. Осознать и пережить тот факт, что мы не главные, не первые тяжело, но это необходимо сделать, ибо теория эволюции, в процессе которой возник разум — это не наша история. Это история тех, кто создал нас! Сегодня у нас появилась возможность прикоснуться к этой истории, познать её в той мере, в какой нам позволяют имеющиеся у нас источники информации. Это необходимо сделать, потому что в том прошлом берут своё начало и наши корни. Познав прошлое, мы сможем откорректировать своё настоящее, чтобы предопределить своё будущее.

Экзоархеолог замолчал.

— А мы можем как-то воздействовать на эти самые рецессивные гены, о которых вы говорили, чтобы сделать их активными? — поинтересовался я, обращаясь к Эйго. — Можем ли мы сделать их доминирующими в нашем организме?

Слова Акиры снова вызвали у меня воспоминая о моих странных видениях, так мучивших меня в последние месяцы. С этим нужно было что-то делать и я упорно искал ответ на вопрос: что?

— Пока что, никто не пытался проделать подобное, — пожала плечами девушка-экзобиолог. — Но теоретически такое, конечно же, вполне возможно… Если задаться подобной целью.

— А какое-то внешнее воздействие на организм может запустить подобный процесс? Вы же говорили о возможности последовательного доминирования одних генов над другими… Чем это может быть вызвано? — снова поинтересовался я, и почувствовал на себе одновременно пристальные взгляды Акиры и Светланы.

— Да, пожалуй, — снова пожала плечами Эйго. — Всё зависит от характера воздействия и уровня проникновения в генетическую структуру человека. Пока нам до конца ясен даже сам характер имевшего место вмешательства в ДНК человека теми самыми «богами».

— Понятно, — пробурчал я, понуро опуская голову.

— Спорным остаётся вопрос уместности подобного вмешательства, как и подталкивания развития любой цивилизации кем-то извне, — снова заговорил Акира. — Особенно в заданном этим кем-то направлении.

— Гипотетически можно предположить, что развитие любой разумной цивилизации протекает нормально, если её технический прогресс соответствует уровню развития сознания индивидов, из которых такая цивилизация состоит, — рассудительно сказала Эйго. — Я бы даже сказала, что технический прогресс сам по себе и является следствием эволюционирования сознания.

— И здесь мы снова можем говорить о первичности духовного, хотя его связь с материей остаётся неразрывна, — улыбнулся Акира. — Если же исходить из этого положения, то можно прийти к заключению о возможности существования трёх вариантов развития всех разумных цивилизаций во вселенной. Один из них можно было бы назвать эволюционным. В этом случае эволюция сознания опережает техническое развитие общества в целом. Таким образом, сознание становится локомотивом технического прогресса. Оно как бы тянет его за собой. При большом положительном разрыве такая цивилизация со временем переходит на качественно новый уровень существования — уровень нетехнологического развития.

— И такой цивилизацией была цивилизация Змиев-Драконов! — воскликнула Светлана. — Даже у нас, на Земле можно отыскать признаки её присутствия и влияния на нашу, человеческую цивилизацию.

— Вы правы, — согласился с ней Акира. — Эти признаки хорошо просматриваются в истории и культуре того же Древнего Китая, где мы видим следы присутствия цивилизации подобного рода. Неслучайно эта страна всегда была тесно связана именно с Драконами. Описание становления и развития этой цивилизации можно без труда найти и в той же «Книге Дзиан»…

— Так вот, — продолжал экзоархеолог, — возможен и другой вариант существования любой разумной цивилизации. Я бы назвал его вариантом неустойчивого равновесия. Этот вариант, безусловно, должен соответствовать высшему уровню развития цивилизации технологического типа. В этом случае эволюция сознания должна примерно соответствовать уровню технического развития, но здесь возможны варианты: либо такая цивилизация переходит на более высокий, нетехнологический уровень развития; либо начинается процесс инволюции, регресса.

— Но ведь всё это можно сказать и о цивилизации «солнечных богов»! — неожиданно догадался я.

— Правильно, — согласно кивнул Акира. — С одной стороны, их цивилизация пошла по пути перехода к нетехнологическому развитию. Итогом, как мне думается, стал переход «богов» к существованию в нематериальной форме. Но с другой стороны, цивилизация этих самых «солнечных богов» оставила после себя на Земле гибридную цивилизацию «полубогов» и «героев». Именно она и оказывала длительное влияние на развитие человечества, выведя, в конце концов, его на третий путь — путь инволюции. Сама же цивилизация «полубогов» бесследно исчезла в глубинах времени.

— Я так понимаю, «инволюцией» нужно считать процесс опережения техническим прогрессом эволюции сознания? — уточнил я. — Тогда, действительно, техническое развитие будет только ускорять духовный регресс цивилизации.

— Да, и по достижении определённого порога — отрицательного разрыва — произойдёт её уничтожение… Что мы, собственно, и видим на примере нашей, земной цивилизации.

— Неужели этого пути невозможно избежать?! — ужаснулся Иллик Шелли.

— Возможно, — спокойно сказал Акира Кензо. — Но для этого необходимо было бы добиться качественного увеличения уровня развития сознания. Этот способ был бы естественным путём, который, видимо, соответствует главным принципам существования всей Вселенной, ибо «взбунтовавшиеся» Драконы, как мы помним, стремились следовать только ему. Думаю, именно по этой причине боги-цивилизаторы так мало передали людям своих научных познаний, а многие из них были покрыты тайной или зашифрованы в сакральных текстах и древних мистериях.

— Я понимаю, — закивал Иллик. — Искусственное понижение показателя технического развития должно было бы стимулировать развитие духовное. Вот почему долгое время люди имели в своём распоряжении только примитивные каменные орудия! Даже развитие земледелия существенно не изменило эту ситуацию. При том что сами боги-цивилизаторы имели в своём распоряжении высокотехнологическое оборудование, технику и инструменты, а так же развитую науку и искусство.

— Ты прав, — согласился со стажёром Акира. — Но для того, чтобы замыслы «богов» выполнялись, процесс передачи знаний должен был бы быть непрерывным и полным. Этот процесс действительно не прерывался на протяжении нескольких тысячелетий усилиями и стараниями избранной когорты неких «последователей», жрецов или браминов. Но, к сожалению, мы также можем констатировать и то, что исторический путь самой цивилизации «наставников» был тернист и извилист. С определённого времени этот путь состоял в основном из войн и распрей. Сохранение и передача знаний отошли для потомков «древних богов» на второй план, уступив место борьбе тщеславия и амбиций… Впрочем, таков был и путь нашего человечества.

— Каковы учителя, таковы и их ученики, — грустно заметил я.

— Вы правы. Ведь люди, как любые дети, в своём историческом младенчестве перенимали у своих нерадивых «родителей» их поведение, их повадки. Человек стал руководствоваться схожей мотивацией. Конечно, главной причиной этого были усилия самих «солнечных богов». Ведь это они сделали себя в глазах «дикого» первобытного человека всесильными и всезнающими повелителями, «божественными царями», которым нужно беспрекословно повиноваться, а приказы которых не пререкаемо исполнять. «Богам» необходимо было приносить жертвы, в том числе и человеческие.

— Я думаю, что люди пошли в своём безумии и алчности гораздо дальше своих «звёздных родителей», — неприязненно поморщилась Светлана. — Вы, Акира, правильно заметили, что исторический путь человечества состоял в основном из войн — за территории, за доминирование, религиозных, идеологических, захватнических или освободительных, «горячих» и «холодных». И в ходе всех этих войн всегда происходило одно и то же: более грубые, примитивные и поэтому более жестокие цивилизации уничтожали более развитые и гуманные. Но и их история была недолгой. Сами они, в конце концов, так же погибали под ударами ещё более грубых и жестоких цивилизаций. Такое положение вещей вело к отторжению процесса эволюции, потому что, так называемый, «технический прогресс» становился главной движущей силой для разработки технических средств уничтожения жизни!

— Хотя отчаянные попытки спасения цивилизации всё же предпринимались правительствами разных стран, — заметил экзоархеолог. — Тех, что пытались идти путём ограничения распространения ядерных технологий, запретом особо изуверских видов оружия или клонирования человека. Но этот путь был искусственным путём, и потому действенность его была мала. К тому же процесс передачи знаний от одного поколения к другому становился дискретным и хаотическим. Именно это и привело к трагическим деформациям самого эволюционного процесса, а в итоге вылилось последней, самой ужасной общеземной катастрофой. На этом же фоне появились и так называемые «исторические загадки», окутывание ореолом таинственности и недосказанности реальных исторических событий, или попросту откровенные подмены правды различного рода вымыслами. А, как известно, полуправда всегда страшнее и опаснее любой откровенной лжи.

— В этом нет ничего удивительного, — пожала плечами Светлана. — Примитивная цивилизация завоевателей не могла воспринять знания покорённой ею более развитой цивилизации. Поэтому она их попросту уничтожала. Такое мы видим на протяжении буквально всей прежней истории человечества, начиная с уничтожения древнейших цивилизаций Европы или завоевательных походов иудейских племён во славу новоиспечённого Бога, и заканчивая уничтожением развитых культур Америки. А самое страшное в этом то, что в первую очередь погибали письменные источники. Ведь именно они являются основным средством передачи культурологической информации. Вспомните костры инквизиторов или сожжение книг в фашистских государствах.

Она замолчала, грустно посмотрев в мою сторону.

Я нежно погладил её руку и ободряюще улыбнулся.

— Вы опять правы, Светлана, — согласился Акира. — В данном случае перед нами стоит задача наиболее полно использовать имеющиеся у нас тексты и артефакты, чтобы сорвать покровы тайны, скрывающие от нас подлинную историю как нашей земной цивилизации, так и вселенной вцелом. Мы с вами должны попробовать войти в заветные «Чертоги Истины». Я знаю, что вы уже проделали немалую работу на этом пути. И я благодарен вам за это! Но дальнейшие поиски ответов на главные вопросы ещё не закончены. Поэтому я предлагаю всем нам заняться ими вместе.

Акира оглядел присутствующих внимательным взором. Я заметил, как щёки Светланы покрылись румянцем волнения. Впрочем, Эйго раскраснелась не меньше неё.

— Правда, не следует забывать о том, что все мифологические и эзотерические тексты дуальны в своей основе, — продолжил экзоархеолог. — Все они состоят из нескольких смысловых «слоёв», и эта «многослойность» может нести в себе совершенно различные значения. Например, один и тот же текст может рассказывать и об эволюции вселенной, и об истории самих «богов», и одновременно повествать о развитии жизни на нашей Земле, передавая информацию о взаимоотношениях людей и «богов». Раньше я и сам до конца не учитывал эту особенность, что в итоге и привело меня к ряду ошибочных выводов.

— Думаю, что к той же «Книге Дзиан» нужно подходить с аналогичных позиций, — согласилась с ним Светлана. — А излагаемую в ней информацию тщательно анализировать на предмет достоверности хронологии излагаемых событий. Для нас эта информация необычайно ценна, так как даёт нам представление о вселенском генезисе, в ходе которого некие семь Высших Духов — космократов — заставляют «семь воинств Лха создать мир».

— Вы, как всегда, правы, — улыбнулся Акира. — При том, что «лха» здесь — это те же духи или божества, аналогичные ведийским дэва — богам, которые, подобно людям, являются сансарным существами, подверженными закону причинно-следственной связи. Эти самые Лха создают некие духовные образцы или виртуальные модели необходимых «Людей». Иначе говоря, они разрабатывают внутреннее — энергетическое — строение будущего тройственного человеческого существа. Они же создают и две его ипостаси — психическую и духовную. А дальше Высшие Духи, видя сотворённое «семи воинствами Лха», решают, что делать с сотворёнными формами…

— И здесь жёсткая иерархия! — усмехнулся я.

— В каждой космогонии «за» и «над» божеством творящим стоит божество превышнее, — рассудительно заметила Светлана. — Именно оно является «проектировщиком» и «зодчим», по отношению к которому Творец является лишь исполнителем. А ещё выше, «над» и «вокруг», «внутри» и «во вне» находится Непознаваемое и Неведомое, источник и причина всех этих эманаций.

— Можно сказать, что это «ядро» того самого духовно-нематериального мира, — предположил Акира Кензо. — Именно это «ядро» и должно являеться источником всего, первопричиной возникновения нашего материального мира. Поэтому сейчас, чтобы окончательно подтвердить данную истину, я предлагаю отделить все слои, из которых состоят многочисленные мифы. А за основу можно взять тибетскую «Книгу Дзиан», которую мы… вернее, я так часто цитирую последнее время. Мне кажется, именно в ней и заключена основная часть древнего знания о судьбе нашей вселенной и нас с вами.

Акира снова внимательно оглядел присутствующих. Затем предложил:

— Что если я стану читать текст этой книги, разделив его по-своему усмотрению на две хронологические части: сотворение жизни во вселенной и сотворение жизни на Земле — так называемое, Первичное и Вторичное Творение? Я представлю вам этот текст так, как мне кажется правильным. Все вместе мы можем соотносить его с другими известными нам древними источниками информации. Это позволит нам максимально эффективно и полно восстановить картину взаимосвязи как двух цивилизаций — «божественной» и земной — так и понять связь этих цивилизаций с развитием двух миров, двух вселенных — материальной и духовно-нематериальной. Надеюсь, никто не против такого подхода? Светлану же я попрошу давать свои комментарии к моему изложению исходя из её наработок.

Экзоархеолог посмотрел на мою возлюбленную.

— Хорошо, — охотно кивнула она, и я залюбовался её слегка порозовевшими ушками.

— Тогда предлагаю начать незамедлительно! — Акира, бросая взгляд на часы. — Время у нас ещё, должно быть, есть. Но его мало. Наши лаборанты сообщат нам, если будут какие-то результаты по вскрытию «саркофага».

Экзоархеолог обернулся на входную дверь и по-обыкновению обратился к своему электронному справочнику. Торопливо зачитал первые строки светящегося на прозрачном пластике текста:

— «Первые были Сынами Йоги. Сыны их стали потомством Жёлтого Отца и Белой Матери. Саморождённые чхая из блистающих тел Владык, отцов, сыны сумерек… Ни вода, ни огонь не могли уничтожить их… Не так было с сынами их… Саморождённые были чхая, тенями тел сынов сумерек».

Акира остановился, выжидательно взглянул на Светлану и уверенно произнёс:

— Без сомнения, речь в этой шлоке[46] идёт о первом потомстве Брахмы, о его сыновьях, рождённых умом — так называемых, Агниташвара или Питри. Это они выступают, как Владыки Пламени отказавшиеся творить-размножаться. И именно они были Первой Расой разумных существ, обратившей свои взоры на нашу вселенную, о которой повествует «Книга Дзиан».

— Да, — согласилась с ним Светлана. — А «сыны их», о которых говорится в тексте, стали родоначальниками Второй Расы. Упоминание здесь «Жёлтого Отца» и «Белой Матери» скрывает некий символизм, обращённый к Солнцу и Луне. Ведь в древности считалось, что каждая Раса в своей эволюции рождается под непосредственным влиянием одной из планет. А знание того, что начало жизни на планетах даёт тепло звёзд, в том числе и наше Солнце, как раз и может трактоваться как то, что Солнце «порождает» богов и людей… И всё же я думаю, что в данном отрывке речь идёт именно о духовном генезисе «Владык Пламени», которых Пураны называют перворожденными сынами Брахмы или семью мудрецами — сапта-риши. Ведь из текста следует, что «Отец» и «Мать» были «саморождёнными», то есть, их рождение происходило не путём физического совокупления, а путём духовным.

— Думаю, вы не совсем правы, — покачал головой Акира Кензо. — Ведь «Владыки Пламени», судя по тексту, уже имели возможность размножаться духовным путём и перемещаться из мира духовного в материальный мир. Их нельзя рассматривать, как Первую Расу, названную в «Книге Дзиан» «Саморождёнными» или «Сынами Йоги и Воли», но можно отнести к некой промежуточной форме жизни, давшей толчок к порождению всех последующих рас вселенной.

«Владыки Пламени» или «Сыны Мудрости» здесь являются «Сынами Ночи» — теми, кто был сотворён, как рассказывают Пураны, из «Тела Тьмы» Брахмы. Это и египетская четвёрка богов — помощников бога Птаха, и аккадские Лахму и Лахану, а так же «восставшие» сыны Брахмы, включая Маричи, породившего Кашьяпу. Упоминание же «Сынов Сумерек» нужно относить к следующему потомству Брахмы — одиннадцати Праджапати. Ведь имя «Сыны Сумерек» показывает нам, что «Саморождённые» праотцы идентичны Питри браминской системы, ибо указывает на способ их рождения.

— А браминские Питри, согласно Пуранам, произошли из «Тела Сумерек Брахмы», — закончила за него Светлана. — Вот почему«…ни вода, ни огонь не могли уничтожить их» — все они были духовными сущностями! Второе же поколение сынов Брахмы тоже несло на себе печать духовности: «… Не так было с сынами их… Саморождённые были чхая, тенями тел сынов сумерек». То есть, они уже не обладали такими же свойствами высшей духовности, как Первые, но были ещё не материальны — это духи или «астральные тени» своих Отцов. То есть, речь пока идёт только о эволюционировании духовно-нематериального мира.

— Верно, — согласно наклонил голову Акира. — И в Первой и во Второй космических Расах «люди» не были ещё физическими существами. Они скорее были «бхутами».

— Что ещё за бхуты? — удивился я.

— Это название происходит от «бхутади» — «источника» или «точки происхождения элементов», — объяснила Светлана.

— Верно, — подтвердил экзоархеолог. — Вот почему, вплоть до Второй Расы, «Книга Дзиан» рассказывает нам об эволюции именно духовного мира! В этом вы безусловно правы. И эта эволюция выражена в мифах довольно сложной, двойственной символикой. Её можно увидеть и в первозданном океане Нун, с творящей в нём силой, выраженной образом бога Птаха у египтян. И в змее Шеша у индуистов, на котором возлежит бог-творец Вишну. Она же и в аккадском первородном Апсу, который мешает свои воды с праматерью всего Тиамат: «Когда вверху не названо небо, а суша внизу была безымянна, Апсу первородный, всесотворитель, праматерь Тиамат, что все породила, воды свои воедино мешали, когда из богов никого ещё не было, ничто не названо, судьбой не отмечено…».

— По сути, египетского бога Птаха, аналогичного Брахману индуизма, можно рассматривать, как весь духовно-нематериальный мир в сосредоточении одной творящей личности, — продолжал Акира. — Его можно понимать и как «океан предвечного разума» — гигантский нематериальный разум. Именно поэтому в мифологии он находится «за пределами своего Творения» — «к югу от моей стены», как он сам о себе говорит. Ведь «Юг» в египетской символике это не что иное, как образ вечности. Так же, как змей Шеша, поддерживающий все миры и вселенные и сосредоточенный в личности Вишну. Иными словами, Птах-Творец есть «Тот, кто в вечности, Бог Сам в Себе, Творец за пределами Своего творения».

— А это означает, что Птах находится вне пределов нашего материального мира, созданного его замыслом и путём усилиий творящих духовных сущностей, — в размышлении произнесла Светлана.

— Да. Это подчёркивается и содержанием одного из речений «Текстов Саркофагов»: «Я… повелитель богов, царь небесный, правитель обеих земель, творец душ, дарующий душам венцы, существенность и бытиё, Я творец душ и жизнь их в руке Моей, когда Я желаю, Я творю и живут они, ибо Я творящее слово, которое на устах Моих и премудрость, которая в теле Моём, достоинство Моё в руках моих…». Вы правы, Светлана. Птах творит «языком и сердцем», и это аналогично строкам из «Книги Дзиан»: «…первые были сынами Йоги».

— А помогают ему в этом восемь богов, которых нужно рассматривать в космологическом смысле, как первичные качества Творения! То есть, как признаки и качества первичной материальной вселенной, — напомнила Светлана. — Эти «боги» парны и известны нам под именами: Нун и Наунет — водная стихия, Хух и Хаухет — бесконечность в пространстве, Кук и Каукет — мрак, Ниау и Ниаут — отрицание или сокрытое «ничто». Все они входили в так называемую египетскую Огдоаду.

— Верно.

— Но ведь Птах, согласно Манефону, правил Египтом на протяжении девяти тысяч лет! — изумился Иллик Шелли. — Как он может одновременно быть «предвечным богом» и божественным царём на Земле?

— Ты ошибаешься, как ошибался и Манефон, — спокойно улыбнулся Акира. — Птах, как Ра и Шу, вовсе не правил Египтом. Согласно древнеегипетским текстам, Ра управлял «небесами», а боги Шу и Тефнут помогали ему в этом. И только с бога Геба начинается присутствие этих богов непосредственно на нашей Земле. Именно от брака Геба и Нут появляется на свет четвёрка богов — первых божественных царей, правивших Египтом. Мы же подробно обсуждали их историю ещё на Марсе.

— А как же Птах? — неунимался юноша, недоумевающе глядя на экзоархеолога. — Если он не правил эти девять тысячелетий, о которых упоминает Манефон, тогда кто правил вместо него и чем?

— И об этом мы говорили на Марсе! — напомнил Акира. — Разве ты забыл?

— Ну, не томите же его, Акира! — нетерпеливо воскликнула Светлана, нервно сжимая пальцы. — Напомните Иллику и пойдём уже дальше!

— Что ж, им был ни кто иной, как змей Апоп. Именно он — извечный враг «солнечного» бога Ра, о земной жизни которого нам практически ничего не известно. Ведь «земная жизнь» Апопа проходила вовсе не на Земле, как и у Ра, а на другой планете, где и обитали все Змии и Драконы. Вот почему нам ничего не известно об этой жизни из египетской мифологии. Как ты помнишь, она была сильно редактирована запретами на древнее знание, которые существовали ещё со времен правления божественного отпрыска Гора. Но зато необходимые нам сведения мы можем получить из других мифологий — шумерской или пехлевийской — которых, к счастью, не каснулись «божественные» запреты.

— Ах, ну да! — спохватился Иллик Шелли и виновато потупил взор. — Вы действительно уже говорили об этом…

— Замечательно! Тогда не заставляй меня возвращаться к пройденному, — с лёгким сожалением в голосе попросил Акира. — Мне бы хотелось оставаться последовательным в своих рассуждениях.

Юноша согласно кивнул.

— Не буду.

— Итак. Давайте вернёмся к вопросу о предвечном боге. Ведь это один из определяющих вопросов во всей древней космогонии. Даже у индейцев майя, с их бесполым творящим богом Ометеотль, обитавшем на «Тринадцатом небе», этот вопрос не обойдён стороной. Вспомните: «Там, среди тумана, родилось из молчания вселенной двойное божественное начало Ометеотль, союз Ометекутли и Омесиуатль, мужского и женского начал». Вот они — те самые «Жёлтый Отец» и «Белая Мать»! Идентичны им и аккадские боги Лахму и Лахаму: «…тогда в недрах зародились боги, явились Лахму и Лахаму и именем названы были…».

— Такое единодушие в мифологии различных регионов Земли должно свидетельствовать о внешнем источнике происхождения этого знания! — уверенно сказала Светлана. — Я не рпава?

— Отчего же? Правы.

— Меня всегда удивляла скудность египетской и шумерской мифологии в вопросе подробного изложения космогонии и генезиса, — продолжала моя любимая. — Но зато мифология Индии, несмотря на всю её непоследовательность и запутанность, даёт нам наиболее полную картину творящих космических сил, участвующих в этих процессах. Получается, что и изречение из «Сарпараджини» — «Вначале, до того как Матерь стала Отцом-Матерью, Огненный Дракон в одиночестве носился в Беспредельности» — следует относить именно к этапу Первичного Творения! К этапу развивающейся нематериальной вселенной… Тогда «Огненный Дракон» это, скорее всего, Шеша, Тиамат или Птах?

Она вопросительно посмотрела на экзоархеолога.

— Или же сам Брахман — иначе, духовно-нематериальный мир, — пожал плечами тот. — Ведь материальной вселенной к этому времени, судя по всему, ещё и не существовало. Помните, что написано в «Законах Ману»: «Эта вселенная существовала в форме Тьмы, непроницаемой, лишённой отличительных признаков, недоступной рассуждению, умонепостигаемой, полностью погружённой, словно в глубокий сон. Тогда явился божественный Самосущий, неразличимый, творящий это, великие стихи и прочее, различимое, — с неодолимой силой, разгоняющей тьму. Тот, кого может постичь сверхчувственное, кто тонок, неразличим и вечен, кто содержит всё созданное и непостижим, просиял по собственному изволению».

— Тогда к «Саморождённым», можно отнести египетского бога Атума, аккадского Аншара и индуистского Брахму? — предположила Светлана, снова обращая задумчивый взор к экзоархеологу.

— Да. Но не нужно обходить вниманием и ещё одну ступень «Творения». Это крайне опрометчиво и может привести нас к ряду ошибочных суждений, — заметил Акира. — Ведь, судя по Станцам «Книги Дзиан», космогонический процесс идёт сверху вниз по неким иерархическим «ступеням» — этапам. На самом верху его, как я уже сказал, стоит бесконечность духовно-нематериального «океана», трансформирующаяся и порождающая — выделяющая в себе и из себя некую творящую сущность — «Владыку Владык». Именно он стоит над теми самыми «Владыками Пламени» — существами духовными по своему естеству, и потому не способными ещё творить в материальной вселенной.

— А эволюцию нематериального мира символизируют и три тела Брахмы? — отозвалась Светлана. — «Тело Тьмы», в данном случае, есть неизвестность, не проявленный мир. Как именно проходила его эволюция на всех этапах нам доподлинно неизвестно. Мы лишь можем догадываться о том, что в результате этой эволюции в том, «потустороннем» мире возникли целые цивилизации неких духовных существ, которые на пике своего развития стали стремиться на следующую ступень совершенствования. В результате их созидательной деятельности и возникает проявленная — материальная — вселенная. Этот период символизирует собой другое тело Брахмы — «Тело Сумерек». Ведь Сумерки это переходное состояние между Тьмой, Ночью и Днём. Именно поэтому существа, которые достигли к этому моменту духовного величия и обрели способность к духовно-нематериальному размножению, названы в «Книге Дзиан» «Сынами Сумерек».

— Конечно! — подтвердил Акира Кензо. — Итак, процесс эволюционирования духовно-нематериальной вселенной продолжается, в результате чего появляются саморождённые «Сыны Сумерек». Их появление можно в данном случае рассматривать, как инициацию, а не случайное, стихийное явление. В дальнейшем эти существа также проходят определённый этап развития, в ходе которого они стремятся обрести возможность выхода уже в материальную вселенную. Но для этого им необходимо обзавестись подходящими материальными телами. Видимо, подобный переход из мира в мир иначе просто не возможен. Отсюда мы можем видеть и стремление неких «Владык» воплотиться в другую форму. И этой «формой» становятся «бессмысленные бхута». Хотя другая категория этих существ способствует развитию разума в материальной вселенной самостоятельным путём. Именно в этом и кроется суть конфликта между «восставшими» и «послушными» «сынами Брахмы».

— Значит, принципы иерархии имеют очень глубокие корни? — заметил я. — Можно сказать, эти принципы восходят непосредственно к изначальному «акту Творения»?

— Да. Так оно и есть. Не случайно о том же Птахе говориться, как о творце «принципов царственности», которые впоследствии были перенесены «солнечными богами» на благодатную почву при формировании первых человеческих цивилизаций.

— Знаете, а ведь «Энума Элиш» тоже предельно ясно излагает нам историю эволюционного развития духовного мира и его последующий выход в мир материальный, — задумчиво произнесла Светлана. — Вот эти строки: «…тогда в недрах зародились боги, явились Лахму и Лахаму и именем названы были. И пока они росли и мужали, тогда родились Аншар и Китар. Они дни копили, множили годы…»… Любопытно, что этот эволюционный скачок всегда тесно связан с водой. Почему?

Она задумчиво посмотрела на экзоархеолога, сидевшего напротив.

— Ведь сам по себе этап возникновения воды является очень важным во всех космогониях. Ещё древний философ Филон описывал этот процесс так: «И из соединения Духа произошёл Мот; его некоторые считают илом, другие — гнилью водянистого смешения; и из неё произошли все семена создания, и рождение всего».

— Снова первичность Духа, и вторичность Материи! — не удержался Иллик и нетерпеливо заёрзал в своём кресле.

Акира снисходительно улыбнулся его несдержанности.

— Думаю, всё же они представляют собой некое единое целое, ибо обладают схожими свойствами и развиваются по одинаковым законам. А чтобы понять значимость «воды» в акте генезиса, необходимо глубже изучить космологию, охватывающую первичные процессы возникновения нашей материальной вселенной, — сказал экзоархеолог, обращаясь уже к моей любимой. — Нужно бы привлечь к нашему проекту соответствующих специалистов и научные институты.

При этих словах Акира почему-то посмотрел на меня, словно, ища у меня одобрения или поддержки. Но я не нашёлся что ответить ему.

— Пока же мы можем ориентироваться только на наши скромные познания, и на имеющиеся у нас источники информации, — с лёгким сожалением в голосе добавил экзоархеолог. — А вот относительно «воды» вы, Светлана, безусловно, правы. В том же эпосе «Пополь Вух» водяной этап рисуется не менее красочно и загадочно, чем у Филона: «Всё было в состоянии неизвестности, всё холодное, всё в молчании; всё бездвижное, тихое; и пространство неба было пусто… Не было ни человека, ни животного, ни птиц, ни рыб… Не было ничего, что существовало бы, что могло бы иметь существование; была только лишь холодная вода, спокойное море, одинокое и тихое. В темноте, в ночи была только лишь неподвижность, только молчание».

— Но Филон говорит не только о пустоте! — напомнила Светлана. — Он говорит ещё и о неких «первых существах». Помните: «Были некие животные, не обладавшие чувством, от которых произошли одарённые умом животные, называемые Зофасимины, то есть «стражи неба»; они были по форме яйцеобразны»? А ведь Филон сообщает нам и об особенностях этих животных Зофасиминов. Этой особенностью был их незаурядный ум! Хотя до них существовал и более примитивный вид, — «животные, не обладавшие чувством», — как он пишет.

Моя воздюбленная слегка приподняла подбородок, словно, делая вызов своему коллеге.

— Я бы вспомнила и ещё одних первых существ, тех, что описанны в «Пополь Вух». Там тоже есть схожие с Филоном строки: «Одни лишь Создательница и Творец — Тепеу, Великая Мать и Кукумац, Великий Отец, находились в бесконечных водах. Да, они находились там, скрытые под зелёными и голубыми перьями, и потому они назывались Кукумац. По природе своей они были большими мудрецами и большими мыслителями. Вот в таком виде существовало небо, и там находилось Сердце небес — таково имя бога и так он назывался».

— Может быть у Филона, речь идёт не о примитивизме «животных»? — в раздумье предположила Эйго Хара. — Возможно, древний философ намекает на их необычную, неподвластную его пониманию природу?.. Что если это не материальная природа, и эти существа просто принадлежат к тому самому духовному миру, который лежит за пределами нашей материальной вселенной? Поэтому-то она и неподвластна осознанию Филона… Впрочем, как и нам, — с сожалением добавила девушка и обратила задумчивый взор к экзоархеологу.

— В одном из египетских текстов бог Осирис — царь и судья Дуата, говорит так: «что страна, где он живёт, наполнена «посланниками с дикими лицами», которые не боятся ни богов, ни богинь. И ещё: «Я отправляю их, и они принесут сердце любого, кто творит зло, и они будут жить здесь со мной. И несущественно то, что я покоюсь здесь на Западе, пока все вы во внешнем мире. Кто среди вас сильнее меня?». Мне это описание кажется перекликающимся с «Книгой Дзиан», в которой мы можем прочитать о Владыках Пламени и Тёмной Мудрости: «Отцы их были Саморождённые Чхая от блистающих тел Владык, отцов, сыны Сумерек…».

Акира Кензо выглядел сейчас не менее задумчивым, чем наш пытливый экзобиолог.

— Тогда и египетского змея Апопа можно отождествить с Тиамат в образе океана первовод! — рассудительно сказала Светлана.

— Почему? — сразу же заинтересовалась Эйго.

— Потому что Апопа так же называют другим именем — «Нехахер» или «Страшная Ликом».

— Я всё думаю о той «воде» с которой связано первичное творение во всех мифах… — медленно произнёс я, внимательно слушая своих товарищей. — Ведь вся эта «вода» — это не обычная вода, не земная? Так? Земли же ещё нет. Верно?.. Значит, и «Тринадцатое небо» с бесполым богом у майя — это тот же духовный мир! «Боги-творцы» приносят оттуда некую духовную сущность, которая превращается в материальный мир: космическое пространство — «звёздное небо», и планетарные миры — «землю»…

— Всё верно, — кивнул Акира, с интересом глядя на меня.

— Если же исходить из того, что изначально материальное пространство было наполнено только нейтрино — «водой вселенной», и эта частица в результате периодических пульсаций вселенной, названых у древних «днями и ночами Брахмы», никогда не исчезает, — продолжал я развивать свою неожиданно возникушую мысль, — тогда получается, что некие элементы и энергии из духовно-нематериального мира действительно послужили первоосновой для возникновения материальных элементов и энергий. Из них и сложилась вся наша материальная вселенная! Вот вам и объяснение имени змея Шеша — «остаток».

Я взволнованно посмотрел на экзоархеолога, затем перевёл взгляд на сидевшую подле меня Светлану. Она одарила меня лучезарной улыбкой и слегка зажмурилась.

— Только исходные элементы обладали именно нематериальной природой! — продолжал вслух размышлять я. — Тогда можно допустить, что и само нейтрино — неуловимое и всепроникающее — не что иное, как те самые исходные нематериальные элементы, способные приобретать свойства материальных частиц. Если же пойти ещё дальше, то и «тёмная материя» должна состоять из таких же нематериальных элементов, вот поэтому-то мы до сих пор не можем обнаружить и изучить её свойства.

— А «тёмная энергия» — это проявление энергетических полей духовного мира! — выпалил Иллик Шелли, возбуждённо сверкая глазами.

— Да, наверное, — согласился я. — Иначе просто и не может быть!

— У вас очень интересные мысли, Сид! — в очередной раз похвалил меня Акира, благосклонно кивая мне головой.

Светлана, видимо, гордая за меня, сказала:

— Сид вообще молодец! Всегда поражаюсь тому, как ему легко удаётся уловить суть любого научного спора! Но я бы добавила вот ещё что. В своей извечной битве с богом Ра, подробно описанной в «Книге Амдуат», змей Апоп, царствующий в «загробном мире», чтобы помешать «солнечному богу» и его свите двигаться по подземной реке на своей барке, выпивает из этой реки всю воду…

Она приостановилась, глядя на меня.

— А ведь мы знаем, что путешествие Ра расписано по часам ночи! То есть, нам даются некие маркеры, выраженные в четырёхмерной системе координат, где четвёртой координатой является само время! По этим маркерам мы и можем ориентироваться в пространстве Дуата — иначе, в пространстве той самой духовно-нематериальной вселенной, о которой так много последнее время говорит Акира.

Щёки моей любимой снова покрылись румянцем. Она порывисто повернулась к экзоархеологу.

— Если Сид прав, и мифическую «воду» действительно можно отождествить с некими нематериальными элементами — составными кубиками духовной вселенной — тогда весь рассказ о путешествии Ра, о его попытках убийства змея Апопа, который неизменно остаётся в живых — ведь духовную сущность нельзя убить никаким оружием! — и принуждение последнего к возвращению «выпитой» им «воды» есть ни что иное, как описание попыток «солнечных богов» проникновения на новые уровни этой самой духовной вселенной, попыток завоевания высших духовных уровней «потустороннего мира»! Аналогией этой борьбы можно рассматривать борьбу Суров и Асуров за амриту — напиток бессмертия.

— Вы изумительны, Светлана! — похвалил её экзоархеолог, не скрывая своего восхищения. — Здесь уместно было бы вспомнить и описание духовного мира в «Пэмандре», которое созвучно аналогичному описанию в «Вишну-пуране», где этот самый духовный мир называется Прабхавапья — «место, откуда исходит и где растворяется всё сущее».

— Да. Именно там сокрыто всё: и Махапуруша — превышний Дух, и Атман или Пурваджа — живой Дух Природы, и Хиришикеша — духовная или мыслящая Душа, единая с чувствами, и Кшетраджня — воплощённая Вселенная Духа и Материи. Даже Бхрантидаршанатах — ложное восприятие или наша материальная вселенная, сокрыто там. Поэтому, чтобы постичь «Вторичное Творение», безусловно, следует, сначала понять его отношение к «Первичному Творению».

— Наверное, в этом и смысл слов Гермеса Трисмегиста: «Мы говорим четыре Элемента, хотя следовало бы сказать три»! — заметил экзоархеолог. — Видимо, не случайно и то, что естественной средой обитания всех этих первосуществ в материальном мире была именно «вода», которая воспринималась людьми, как обычная вода. Поэтому только через понимание сущности этой «воды» и придёт к нам понимание основ мироздания. Здесь же проходит и тот «водораздел», который отделяет эволюцию, протекающую непосредственно в духовно-материальном мире, от эволюции мира материального!

— Помните, в «Законах Ману» было сказано: «От этой первопричины, которая неразличима, вечна, реальна и нереальна одновременно, произошёл на свет тот муж — Пуруша, который славен в этом мире под именем Брахмана. Божественный восседал в этом яйце целый год; затем он сам одной своей мыслью разделили его на две половины. И из этих половинок он создал небо и землю, между ними срединное пространство, восемь точек горизонта и вечное жилище вод»?

— Да, да! На этом водоразделе стоит и индуистский Кашьяпа, и Дакша, сын Брахмы, от которого берут своё начало Третья и Четвёртая Расы из «Книги Дзиан»!

Акира какое-то время молчал, видимо, собираясь с мыслями. Затем предложил:

— Давайте вернёмся к «Книге Дзиан»! Вот, послушайте следующую шлоку из неё: «Когда раса состарилась, старые воды смешались со свежими. Когда капли их замутились, они испарились и исчезли в новом потоке, в горячем потоке жизни. Внешняя первой стала внутренней во второй. Старое крыло стало новой тенью и тенью крыла», — зачитал он текст, оторвал взгляд от прозрачного листа справочника и посмотрел на Светлану.

— Здесь как раз идёт речь о той самой эволюции творящих и чувствительных принципов «богов», о которой говорили и вы, — уверенно закивала она. — Первая Раса — бесполая раса или духовная форма жизни — порождает Вторую Расу, перерождаясь в ней, не погибая и не исчезая сама. Это похоже на рождение почки на ветке дерева. Но Вторая Раса всё же уже имела физическую оболочку, пригодную для пребывания в материальном мире, а духовная форма Первой Расы стала её внутренним содержанием. В этом и заключалось эволюционирование этих первородных существ, которое протекает в строгой аналогии с атрибутами Брахмы в духовном и материальном мирах.

— Вот именно! Подтверждение тому можно найти и в каббалистических трудах, таких как «Зогар», где говорится о том, что каждый тип в видимой вселенной имеет свой прототип в невидимой вселенной: «Всё, сущее в Низшем Мире, существует и в Высшем. Низший и Высший воздействуют и реагируют друг на друга». Так что же с эволюцией происходит дальше? А вот что: «Вторая раса стала результатом почкования и выделения, асексуальная из бесполой. Так, о лану, появилась Вторая Раса».

Зачитал следующую шлоку экзоархеолог.

— Опять можно заметить указание на нематериальную природу Первой Расы, которая была полностью духовной и не могла иметь пола, как не имеет пола наша душа. При этом указывается на необычный способ появления Второй Расы, названный в тексте «почкованием и выделением».

— Но что это может означать? — изумился Иллик Шелли. — Они что, были растениями?

Молодой человек недоумённо посмотрел на, сидевшую рядом, Эйго, но девушка-биолог промолчала, что-то напряжённо обдумывая.

— Вряд ли следует понимать сказанное в «Книге Дзиан» буквально, — спокойно произнёс Акира. — Ведь речь здесь идёт о высшем космическом разуме.

Я взглянул на свою возлюбленную.

— Возможно, для большего понимания этого отрывка нужно вспомнить про Асура Майя, которого мы уже упоминали? — задумчиво сказала она. — Сказания рассказывают нам о том, что он жил в Ромака-пуре и был потомком расы «Мудрых» — расы, «которая никогда не умирает». Кроме того, Асура Майя был учеником Сурьи — солнечного бога, что так же косвенно указывает нам на «Жёлтого Отца» из «Книги Дзиан»… Я вот почему вспомнила об этом асуре, — объяснила Светлана, заметив вопрос, появившийся на лице экзоархеолога. — Местом рождения этого архаического героя называется Ромака-Пура, которая находилась на «западе». Именно через неё ясно прослеживается связь Асура Майя с эзотерическим учением о «рождённых Потом Расах» — существах, рождавшихся из «пор своих родителей». Все мы знаем, что «рома-купас» на санскрите означает «волосяные поры». В «Махабхарате» же говорится о «народе Раумов», созданном из пор Вирабхадры — страшного исполина, уничтожившего жертву Дакши. В ней же упоминаются и другие племена и народы, рождённые точно так же. Мне кажется, что все они относились именно к Второй Расе из «Книги Дзиан».

— Пожалуй, в этом есть некий смысл, — наконец, заговорила Эйго. — В тексте употреблено слово «почкование». И в самом деле, задумайтесь, как иначе могли воспроизвести себя все эти «чхая»? То есть, как они могли породить Вторую Расу, если сами были бесполыми?

— К тому же, как утверждают тексты, они даже не имели ещё «кама-рупы» — «проводника желаний», который развился лишь у Третьей Расы, — заметил Акира.

— Вот именно! — воодушевилась Эйго, выпрямляясь и слегка подаваясь вперёд. — Значит, Вторую Расу они произвели бессознательно, как происходит у некоторых растений! Пожалуй, Иллик был не так уж и далёк от истины… — Она обернулась к юноше, даря ему сдержанную улыбку. — Хотя нет… Здесь уместнее сравнивать не с растением, а, скажем, с амёбой, только не в материальном виде, и в более впечатляющих масштабах. Если сопоставить этот процесс с происходящими в материальном мире, то он будет очень близок к процессам, свойственым некоторым видам одноклеточных. И такой процесс у них называется именно «почкованием»! Это митохондрическое деление ядра, когда одно из образовавшихся ядер перемещается в формирующееся выпячивание материнской клетки, а затем этот фрагмент отпочковывается. Дочерняя клетка при этом существенно меньше материнской, и ей требуется некоторое время для роста и достраивания структур. Это так называемое вегетативное размножение, которым размножаются многие грибы, и даже многоклеточные животные такие, как пресноводная гидра.

Эйго сложила на коленях руки.

— По сути любая клетка уже является живым существом, независимо от того будем ли мы рассматривать её с точки зрения ботаники или зоологии. Такой взгляд применим и к морфологии или физиологии организмов.

— Как «Огненные Жизни» в оккультизме, — заметил Акира. — И если исходить из того, что эволюция материального мира является, лишь продолжением эволюционирования мира духовно-нематериального, тогда нет ничего удивительного и в общих тенденциях развития. Только в материальном мире они движутся от обратного — начинаются с примитивных форм жизни и восходят со временем к высшим. В духовном же мире всё начинается сразу с высших форм, которые инициируют возникновение низших… Наверное, в этом сокрыт какой-то смысл. Возможно, здесь мы имеем спираль развития, замкнутую саму на себя?

Акира задумчиво осмотрел присутствующих.

— Ведь всё, что мы сегодня знаем о «божественной» эволюции во вселенной позволяет нам сделать вывод о том, что некий Разум, обитающий в духовно-нематериальном мире, пройдя долгий путь собственного развития, подошёл, в конце концов, к способности не только размножаться, делясь на отдельные разумные формы, но и воплощать эти духовные формы в формы материальные. Более того, эти разумные формы получили возможность переходить из одного мира в другой, став, таким образом, носителями новой жизни для бесчисленных миров и нашей вселенной! Таковыми были все эти «Владыки Пламени», а, по сути своей, Драконы. Видимо, они самая древняя форма разумной жизни, первой достигшая вершин Мудрости. И именно они стали катализатором аналогичного процесса в материальной вселенной. Запущенный извне процесс в конце концов привёл к появлению цивилизации известных нам «богов». А те, в свою очередь, уже инициировали появление человеческой цивилизации у нас на Земле. Это стало следующим этапом в этой великой цепи продвижения Разума и Жизни — из «высших» сфер к «низшим». Со временем «боги», не без участия всё тех же Драконов-Змиев, пришли в своём познании вселенной к способностям перехода от материальной формы существования к чисто духовной форме. Итак кольцо эволюции замкнулось — змея закусила свой собственный хвост!

— Но человек оказался на обочине этой грандиозной дороги! — невесело усмехнулся я.

— Не драматизируйте, Сид, — успокоил меня Акира. — Ещё не всё потеряно. Сегодня мы совсем другие, нежели прежде и двигаемся в нужном направлении. Двигаемся медленно, но уверенно… Но я перебил вас, Эйго. Простите меня! — Экзоархеолог шутливо сложил перед собой руки и склонил голову.

— Пустяки, — беспечно отмахнулась девушка, но от меня не ускользнуло лёгкое смущение, скользнувшее в её глазах, да и появившийся румянец на высоких скулах. — Мне всегда интересно следить за ходом ваших мыслей, — доверчиво призналась Эйго.

— Если же продолжить начатое, — продолжила рассуждать она, становясь по-обыкновению сосредоточенной и серьёзной, — то можно сказать ещё вот о чём. Рассматривая эмбриогенез — стадии развития зародышевой клетки — мы видим, как ядро её растёт, изменяется и образует внутри себя двойной «конус». Этот «конус», похожий на древнее веретено, приближается к поверхности клетки, и половина его выталкивается в виде так называемых «полярных клеток» — первичных половых клеток.

Происходит сложный процесс морфогенетических изменений, который сопровождается размножением, ростом, направленным перемещением и дифференцировкой клеток — гаструляцией — в ходе которого образуются зародышевые листки. Это источники зачатков тканей и органов. Затем «полярные клетки» умирают и, в результате роста и деления оставшейся части ядра, питающейся субстанцией клетки, развивается эмбрион… Хотя, не знаю, зачем я вам всё это рассказываю? Ведь все вы изучали эти процессы ещё в школе! — спохватилась девушка-биолог и слегка смутилась.

— Ничего страшного! — пришёл ей на помощь Акира Кензо. — Освежить знания в памяти всегда полезно.

— То есть, по сути, речь в «Книге Дзиан» может идти о партеногенезе — так называемом «девственном размножении», когда женские яйцеклетки развиваются во взрослом организме без оплодотворения извне, — закончила свою мысль Эйго. — Ведь партеногенез возник в результате эволюционирования раздельнополых форм. Вот, наверное, почему в тексте упомянуты некие «Жёлтый Отец» и «Белая Мать». К тому же, если партеногенетические виды представлены только самками, то главным преимуществом подобного вида размножения будет являться ускорение темпа размножения вида.

— Из-за того, что все особи подобных видов будут способны оставлять потомство? — догадалась Светлана. — Поэтому в мифах так часто упоминается именно «Великая Мать», «Матерь Богов» и подобные ей персонажи!

Моя любимая посмотрела на Акиру, словно, ища у него поддержки своей неожиданной догадке.

Экзоархеолог слегка наклонил голову, как бы выражая своё согласие с ней.

— Правда, такой способ размножения чаще всего встречается среди примитивных организмов, — добавила Эйго, и в голосе её прозвучало сомнение. — Но у животных он тоже может наблюдаться. Мы ведь пока ещё многого не знаем о тайнах возникновения жизни. Нельзя исключать возможности существования схожих способов размножения и у некоей «духовной субстанции», раз мы говорим о нисходящем ходе эволюции. К тому же, подобные формы размножения способствуют регулированию численного соотношения полов. А это может быть немаловажным фактором на первых этапах биогенеза, когда возникает необходимость заполнения жизнью целой вселенной… Хотя, строго говоря, партеногенез следует относить к половому размножению и отличать его от бесполого размножения, которое осуществляется при помощи соматических органов и клеток — то самое «размножение делением и почкованием».

— Отсюда следует, что фраза: «Вторая Раса стала результатом почкования и выделения, асексуальная из бесполой» описывает вполне реальные процессы, происходившие в процессе эволюции Первой Расы! — заключил экзоархеолог.

— Да, наверное, — согласилась с ним Эйго. — Агамогенез или бесполое размножение, когда организм воспроизводит себя самостоятельно, без всякого участия другой особи, можно назвать «саморождением». Значит, можно согласиться и с тем, что названная Первая Раса по своей природе являлась Саморождённой.

— Здорово! — воскликнул Иллик. — Тогда в описаниях из «Книги Дзиан» нет ничего невозможного, и подобные существа вполне могли жить и размножаться!

— И всё же разница была, и довольно существенная, — серьёзно заметил Акира. — Ведь речь здесь идёт не о физической материи, а о духовной «субстанции»! Думаю, можно вообразить, как некая облекающая душу или «монаду» астральная форма была так же окружена и яйцеобразной аурой, которая соответствовала бы на физическом плане субстанции зародышевой клетки.

— Яйцеклетки, — уточнила Эйго.

— Да, конечно. Яйцеклетки. Сама же астральная форма могла представлять собой своеобразное ядро, несущее в себе некий «принцип жизни» — эдакую нематериальную ДНК, которая и обладала всей необходимой для дальнейшего развития информацией… Собственно, любой современный энерготерапевт скажет вам то же самое, опираясь на известные уже сегодня нашей науке данные.

Лицо Акиры сделалось вдохновенно-возбуждённым.

— То есть, когда приходит время размножения, под-астрал станет «выталкивать» свою миниатюрную копию из «яйца» окружающей ауры? — догадался я. — Этот «зародыш» затем станет расти, питаясь аурой до окончания своего развития, и после постепенно отделится от своего родителя, унося с собой собственную сферическую ауру…

Я взглянул на экзоархеолога.

— Разумно, — одобрительно кивнул тот.

— Поразительно! То же самое, мы видим и у живых клеток, воспроизводящих своё подобие в результате роста и последующего деления! — воскликнула Светлана.

— Вот именно! — подхватила Эйго, сияя глазами. — Но ничего поразительного в этом нет. Раз мы говорим о тесной взаимосвязи двух миров и о схожести физических законов в них, тогда и эволюционные процессы развития жизни должны происходить в них практически одинаково.

— Переходя на язык египетской мифологии, — подытожил Акира Кензо, — можно сказать, что «Саморождённый» Первой Расы из «Книги Дзиан» — это египетский первобог Атум. Проглотив собственное семя, то есть, сам себя оплодотворив, этот бог «родил», выплюнув, как нам сообщают, изо рта богов-близнецов — бога воздуха Шу и богиню влаги Тефнут: «…Я задумал в моём собственном сердце, и воссуществовали многочисленные существования от существ в образах рождений и в образах их рождений… Я соединил с моим кулаком, совокупился с моей рукой, упало семя в мой собственный рот… И я выплюнул Шу, я изрыгнул Тефнут. И мой отец Нун сказал: «Да возрастут они!» И моё Око было для них защитой вечно, когда они удалялись от меня. После того как я существовал как бог единый — вот три бога со мною. Я был на этой земле, и Шу и Тефнут возликовали из Нуна, в котором они были, и они привели ко мне мое Око с собой после того, как я соединил мои члены. Я оросил их слезами, и воссуществовали люди из моих слёз, вытекающих из моего ока…».

— Заметьте, что речь здесь явно идёт о процессе нематериального размножения: «воссуществовали многочисленные существования от существ в образах рождений и в образах их рождений»! — взволнованно сказала Светлана. — На первом уровне эта аллюзия отсылает нас к рассказу о формировании материальной вселенной, в то время как на втором смысловом уровне указывает на появление той самой Втрой Расы усилиями и стараньями Первой! То есть, об эволюционировании вселенной духовной!

— Всё верно. Ведь рука Атума это богиня Иусат — «величайшая среди тех, кто исходит». Её также называют «бабушкой всех божеств». В одном из мифов рассказывалось о рождении ею божества посредством именно партеногенеза и произошло это «к северу» от города Ину — Гелиополя. Он, как вы помните, считался местом рождения всех «богов». Понятно, что в этом мифе место рождения «богов» не стоит воспринимать буквально, как название одной из сторон света. Как вовсе не обязательно отождествлять изначальный город Ину с его земным аналогом. Не случайно в другом мифе, сообщающем о появлении бога Ра, говорится о том, что «солнечный бог» спустился на Землю с «планеты миллионов лет». Что это, как не аллюзия на духовно-нематериальный мир?!

— Продолжая параллели, можно так же сопоставить египетского Атума и индуистского Вишну, — заметила Светлана. — Не случайно же так схожи слова из египетского мифа: «Я оросил их слезами, и воссуществовали люди из моих слёз, вытекающих из моего ока» со строками из «Вишну-пураны»: «Мы почитаем тебя как повелителя слёз, пляшущего среди разрушения, пожирающего богов и людей… Мы, боги, почитаем тебя в себе, мы, Царь Неба, Солнце, повелитель Слёз, живущий внутри, близнецы боги земледелия, Повелитель Ветра, приношение — мы твои аватары, а ты — наша сущность!». Вы согласны со мной?

Она внимательно посмотрела на Акиру.

— Да, да! Вы снова правы! — не стал возражать тот. — Как сопоставим он и с Брахмой, а так же со всеми Праджапати. Все эти «боги», вернее, сущности тесно связаны между собой. Поэтому аналогичные параллели можно находить во многих мифологиях. Примечательно и то, что в других мифах мы можем увидеть абсолютно туже эволюционную последовательность, которая представлена нам в «Книге Дзиан». Правда, об этом я уже говорил. «Тексты Саркофагов» приводят изречение бога Атума, говорящего следующее: «… Я создал богов из собственного пота и людей из собственных слёз». По-моему, эти слова можно считать потверждением того, что египетские боги Шу и Тефнут являются представителями уже Второй Расы.

— То есть, теми самыми «Потомрождёнными»? — напомнил я.

— Да. Вот что говорится об этом далее в «Книге Дзиан»: «Развила тогда Вторая Рождённых из Яйца, Третью. Пот усилился, капли его росли, твердели и округлялись. Солнце согрело его, Луна охладила и оформила. Ветер питал его до зрелости. Белый лебедь из поднебесья звёздного осенил каплю большую. Яйцо расы будущей, человека-лебедя конца последующей третьей. Сначала муже-жена, затем мужчина и женщина».

— Это явно про эволюцию, только не на нашей планете… — снова задумчиво произнесла Эйго, слушая экзоархеолога. — Получается, что «Вторая» — это потомство «сынов Сумерек», лишь частично повторявшее их генетические признаки — «тени от тел»?

— А ведь о втором потомстве Брахмы говорилось то же самое! — не утерпел Иллик Шелли. — Именно они явились «Владыками Созданий», и именно они стали творить, повинуясь желанию верховного бога!

— Ты прав, — согласился с ним Акира. — Вторая Раса, уже находясь в материальной форме, создала Третью Расу — расу Змиев-Драконов. Это происходит, опять же, асексуальным путём — путём выделения из самой себя. Пара Шу — Тефнут порождают другую пару: Геба и Нут.

— Только здесь снова присутствует аллюзия на другой мифологический смысл, — напомнила Светлана. — Ведь, по сути, речь в шлоке идёт о трансформации Второй Расы в Третью, о чём свидетельствует и смена имени богини Тефнут на имя Нут. Будучи матерью Геба, она становится впоследствии его же женой и рождает следующее поколение богов: Сета, Нефтиду, Осириса и Исиду. Аналогичная метаморфоза происходит и в случае с индуистским «Владыкой Созданий» Дакшей — рождённый Адити, он же родил и её!

— Таким образом, Геб является представителем первых поколений Третьей Расы, которая впоследствии разделяется на три самостоятельные ветви, — заключил Акира Кензо.

— Это связано и со способом размножения Третьей Расы, который также меняется, — заметила Светлана. — Представители этой расы со временем начинают эманировать формирующую силу, превращавшую «капли пота» в большие «капли». Те же растут, расширяются и принимают шарообразную форму, становясь огромными яйцами!

— Всё-таки, как-то странно представить себе подобный способ рождения — из неких «капель пота», — проворчал со свого места Иллик Шелли, усиленно чеша затылок. — Неужели такое действительно возможно?

Юноша недоумённо посмотрел на мою возлюбленную.

— Давай, лучше я расскажу одну легенду? — улыбнувшись, предложила она. — Может быть, она что-то прояснит для тебя.

— Хорошо, — пожал плечами юноша. — Попробуй.

— Есть индуистские писания, которые рассказывают нам о мудреце и йоге Канду, который был знаменит своим благочестивым аскетизмом. Может показаться странным, но подобный аскетизм вызывал жгучую ревность у богов, которые вели непрестанную борьбу с аскетами, постоянно пытаясь вывести их из равновесия и лишить плодов их аскез. Думаю, что именно этих богов следует считать «демонами-искусителями», а не Рудр, Кумар или Асуров. Лишь извращённой волей браминов великая святость и непорочность последних превратилась в великую греховность и демоническую силу…

Так вот, один из таких богов Кама-дэва — бог любви и желания — будучи царём небесных красавиц апсар, велел одной из них обольстить мудреца Канду. Прекрасная апсара Прамлоча прельстила Канду, нарушив тем самым его покаяние. «Девятьсот семь лет, шесть месяцев и три дня» провёл мудрец с прекрасной Прамлочей и это время пролетело для него как один день. Когда же Канду, наконец, прозрел от своего гипнотичекого состояния, он горько проклял прельстившее его существо: «Ты сделала то, что велел тебе владыка богов. Уходи же! Сгинь, удались, скопище гнусных чар!».

Тогда испуганная Прамлоча улетает прочь. А по пути она «вытирает» о древесные листья «пот, выделившийся из её тела». Пока апсара, перелетая от дерева к дереву, вытирала свои члены об их кроны, из пор её кожи каплями пота выделился ребёнок, зачатый ею от Риши — святого мудреца. Деревья приняли живую росу, а ветры собрали её воедино. Бог Сома или Луна сказал: «Это я взрастил лучами своими. Постепенно увеличиваясь, выделение, оставшееся на вершинах деревьев, стало прекрасной девушкой Маришей».

— Получается, как и в этой «Книге Дзиан»: Первая Раса — «святые мудрецы» и аскеты, существа в духовной форме — создаёт Вторую Расу! И уже она становится прародительницей расы в физической форме — расы Драконов, а затем и «богов»! — возбужденно закивал Иллик.

— Именно так, — благосклонно наклонила голову Светлана. — Мариша, дочь мудреца Канду, становится, согласно Пуранам, женой Прачетасов и матерью Дакши. А Дакша, как известно — прародитель всех живых существ нашей вселенной, в том числе и первых человекообразных богов. Теперь ты понял?

— Пожалуй… — неуверенно пожал могучими плечами юноша.

— Прамлоча — это индуистская Лилит арийского Адама, — вступил в разговор Акира. — А её дочь Мариша, рождённая в результате «потения» из её пор и есть «рождённая Потом». Именно она символизирует собой Вторую Расу… Кстати, экзотерические числа, отражённые во времени, проведённом мудрецом Канду с Прамолчей, имеют свой тайный смысл, — заметил он. — Считалось, что в них сокрыта длительность цикла между Первой и Второй Расами. Не случайно и в «Ригведе» бог Кама олицетворяет не только плотскую любовь, но также и, то чувство, которое ведёт и побуждает к творчеству. Этот бог был «Первым Движением», побудившим «Единого» после его проявления из чисто абстрактного принципа к сотворению: «Сначала желание возникло у Того, что было Первичным Зародышем Ума, изучая который с помощью своего ума, мудрецы установили, что это связующее звено между Сущностью и Не-Сущностью».

— Да. Так же и один из гимнов «Атхарваведы» превозносит Каму как высшего бога и Творца! — согласилась с экзоархеологом Светлана. — Помните: «Кама родился первым. Не равны ему ни Боги, ни Отцы, ни люди»?

— Вы безусловно правы. А «Тайттирия-брахмана» аллегорически называет его «сыном дхармы» — морально-религиозного долга, благочестия и справедливости, а так же «шраддхи» — веры. Поэтому Кама есть тот, кто повиновался повелению Брахмы «творить». Вот почему говорится о рождении Камы из сердца Брахмы, что делает его «Атмабху» — «Самосущим» и «Аджей» — «Нерождённым». Поэтому-то его послание Прамлочи к мудрецу Канду наполнено глубочайшего философского смысла. Здесь аллегория показывает нам развитие физиологического элемента психическим ещё до рождения Дакши.

— То есть, речь снова идёт о главенствующей роли духовно-нематериального мира, давшего толчок к развитию мира материального, который по сути своей «родился» из его «лона»? — уточнил я.

— Всё так, — подтвердила Светлана. — До появления Дакши, рождённого Маришей, живые существа размножались «посредством воли, зрения, осязания и йоги». Иначе говоря, это и было то самое духовно-нематериальное размножение.

— Эволюция духовно-нематериального мира в чистом виде, которая предшествовала эволюции мира материального!

— Вот почему «Книга Дзиан» учит: «Все Души предсуществуют в Мирах Эманаций», — сказал Акира. — Ей вторит и каббалистическая «Книга Зогар», которая утверждает, что в Душе находится «истинный человек», То есть, его «Эго», его сознательное «Я есмь» или «Манас» — санскритское «разум, самосознание». А Иосиф Флавий, повторяя верование ессеев, писал: «Души опускаются из чистого воздуха на заключение в узах тела». Так же, как Филон говорил о том, что: «Воздух был наполнен Душами, и что ближайшие к Земле, спустившись для соединения со смертными телами, возвращаются к телам, побуждаемые желанием жить в них».

— Меня это просто завораживает! — признался Иллик Шелли. — Вы тоже представили себе эту картину?

Он оглядел присутствующих, краснея, как ребёнок.

— Да, дух захватывает! — вторя ему, закивала взволнованная Эйго. — Только для меня остаётся загадкой почему всё происходит именно так?

— Древние писания утверждают, что в человеческой форме и через неё Души могут стать «прогрессирующими Существами». В то время, как природа Ангелов совершенно непреходяща — неподвержена превращению, — пояснила Светлана.

— То есть, речь опять идёт об эволюции двух миров? — снова догадался я. — Духовный мир продолжает своё развитие через мир материальный?.. И в этом весь смысл вселенской эволюции?

— Возможно, — пожал плечами Акира. — Наверное, поэтому древние считали, что потенциал человека позволяет ему превзойти способности Ангелов. В Индии издревле верили в то, что брамин, «дважды рождённый», управляет Богами и Дэвами. То же самое утверждал и Апостол Павел, имея в виду посвящённых в сакральные тайны: «Разве не знаете, что мы будем судить ангелов?».

— Может быть, этим и объясняется интерес к человеку со стороны всех этих «Владык Пламени и Тёмной Мудрости», суть которых есть мифический Дракон Мудрости?.. Ведь обретя материальное тело, они получили возможность развития в новых формах, — размышлял я. — И это должно было бы стать большим шагом вперёд в эволюционном развитии всех этих высших духовных сущностей… Но таким образом они стали бы превосходить самого «Творца», стоящего над ними, который навечно обречён иметь лишь духовную форму. Возможно, отсюда и рождается это стремление «восставшего» Дракона создать духовно совершенного человека? А? В этом и есть причина его отказа творить человека «безвольного»? Ведь такой человек не смог бы дать ничего для совершенствования «божественных» монад!

— Неплохое объяснение, — похвалил меня экзоархеолог. — В нём действительно может быть скрыта истинная причина стремления Брахмы во что бы то ни стало наполнить вселенную «примитивной» жизнью, которая не может самостоятельно развиться до форм высшей, «божественной» Духовности. Если бы задумка «восставшего» Дракона осуществилась, это на самом деле стало бы угрозой для самого «Высшего Духа». Это лишило бы его возможности получения духовной энергии всех других существ вселенной, так как у них не было бы мотивации стремиться слиться с его «духовной сущностью» в одно целое. Проще говоря, это лишило бы Творца-Брахмана могущества и силы. Вот почему в процессе творения вселенной, он создаёт людей из последней своей формы, исполненной качеством скверны: «И от этого произошли Люди, в которых скверна или страсти преобладает».

— Действительно, это выглядит странно, — согласился я. — Почему последняя форма оказывается самой плохой? Должно же быть наоборот — мастерство и опыт должны возрастать. Какой смысл в том, чтобы прекратить творческий процесс именно тогда, когда скатываешься на самый низкий уровень?

— Наверное, смысл в том, чтобы создать существа, не превосходящие тебя по совершенству, — пожал плечами Акира. — И одновременно заложить в них на уровне архетипа психики стремление к слиянию с Высшим Духом, сделать это стремление главной целью существования каждого смертного. На это направлена и буддийская концепция нирваны и, сходная с ней, концепция мокши в индуизме. Цель обоих: освобождение индивидуальной души — «атмана» — от своего материального отождествления, от оков той самой двойственности, которая и позволяет человеку встать выше неизменяющихся Ангелов. Высшей целью утверждается единство с «Основой», «Источником всего сущего» — Брахманом, которое ведёт к исчезновению Души, как индивидуальной сущности, к уничтожению высшего «Я» человека.

— Вот почему буддийские тексты, как правило, не содержат позитивного описания нирваны, а вопрос о её природе и характеристиках всегда относился к тем, в ответ на которые Будда хранил «благородное молчание», — заметила Светлана. — Я бы сравнила нирвану со сном, лишённым сновидений, а не с уничтожением личности… Но сон хорош тем, что он заканчивается, и мы вновь ощущаем себя собой, со всеми характерными нам личностными свойствами.

Она печально посмотрела на экзоархеолога, а затем на меня.

— Но из нирваны нет подобного выхода, — кивнул тот. — Поэтому впадение в «вечный сон без сновидений» не является продолжением существования личности — это «сон разума». Стремление же к нирване — уход от физического бытия, и, следовательно, от возможности самосовершенствования Души. Также и в царстве Иеговы, если рассматривать его согласно рассказам христиан, нет ни горя, ни войн, ни женитьбы, ни замужества, ни изменений. Как нет и индивидуального Сознания. Всё там погружено в дух Всемогущего. Это Царство Мира и преданного подчинения — фактически нирвана теософии. И ему противостоит царство «мятежного Архангела», которое есть «царство войн и революций». Вот почему «Царство духов», духовного действия, явившегося результатом духовного волеизъявления, само по себе противоположно и противоречиво по отношению к «Царству божественных душ» и божественного действия. Оба этих царства разделены между собой.

— В упоминавшемся вами трактате «Пэмандр», — после некоторого молчания, сказала Светлана. — Бог определяется как «Ум» в образе «Света». Он противоположен «влажной» натуре, происходящей из «тьмы». «Ум» порождает из себя «Логос», как «свет» от «света». Здесь «Ум» — это Бог-отец, а «Логос» — Сын Божий. «Откуда, — спрашивает Гермес, — произошли стихии природы?». Пэмандр отвечает ему: «Из воли Бога, который, взяв свой Логос и созерцая в нём порядок и красоту, создал мир по этому прототипу. Ум — Бог мужской и женский — жизнь и свет, рождает чрез Логос ещё другой творческий ум — Божество огня и духа, — который в свою очередь образует семь служебных духов, обнимающих своими кругами чувственный мир и управляющих им посредством так называемой судьбы».

— Получается, что достигнув пика в своём развитии, творящая сила из духовного мира почувствовала необходимость выплеснуться вовне… — в раздумье произнёс Иллик. — Вернее, она стала способна создать нечто совершенно иное, и этим иным стала наша материальная вселенная!

— Может быть, их мир просто стал тесен для дальнейшего творения? — предположила Эйго. — И тогда они почувствовали необходимость выйти за его границы, чтобы несчётные мириады монад-душ получили свой шанс к саморазвитию в новых условиях?

— Возможно и так, — не стал спорить с ребятами Акира Кензо.

— Но ведь в последней шлоке прослеживается и связь с материальным миром, который был явно причастен к процессу творения! — заметил я, глядя на экзоархеолога. — «…Белый лебедь из поднебесья звёздного осенил каплю большую. Яйцо расы будущей, человека-лебедя конца последующей третьей…». Что это? Связь с созвездием Лебедя, откуда пришёл кто-то и принял участие в создании Третьей Расы — расы Змиев-Драконов?.. А вот это: «…человек-лебедь конца последующей третьей»? Это же явно о летающих динозаврах или даже птицах! В дальнейшем происходит разделение андрогинных существ на полы и формируется раса человекоподобных «богов»?

— Сид! Давайте не будем забегать вперёд, — мягко остановил меня Акира. — В дальнейшем тексты «Книги Дзиан» помогут нам понять хронологию событий. Ведь мы для этого и затеяли весь этот разговор. Верно?

Он проникновенно посмотрел на меня.

— Извините, — смутился я, поняв неуместность своего восклицания.

Если Иллику подобную горячность можно было ещё простить из-за его возраста, то я давно уже перешагнул порог стажёрства в своей жизни. Мне нужно быть сдержанней в выражении своих эмоций.

— Я могу рассказать ещё одну легенду, которая поможет понять скрытые в Станцах «Книги Дзиан» аллегории.

Светлана положила на мою руку свою тёплую ладонь и ободряюще заглянула в мои глаза.

— Если не возражаешь?

— Конечно же, нет!

— Так вот, — выпрямилась моя любимая. — Если обратится к греческой мифологии, то там мы найдём аллегорию, показывающую Зевса отцом двух героев — героев, рождённых из яйца, которое снесла богиня Леда. Этот теогонический миф относится к той группе мифов, которые наполнены космической символикой, показывающей рождение мира из Яйца. Леда в нём является мифической Птицей, встречающейся в преданиях разных арийских народов в том или ином виде, но объединённых общей деталью — эта Птица неизменно кладёт золотые Яйца.

— Я читал такие мифы! — неудержался Иллик и тут же потупился под взглядом Светланы.

— В этом мифе Леда, — продолжала она, — сочетаясь с «Божественным Лебедем», в которого превратился Зевс, или же с Брахмой-Калахамсой, сама превращается в белого лебедя и рожает от него «двух сыновей с сердцами храбрыми» — Кастора и Поллукса. Отец их, Зевс наделяет сыновей чудесным даром и преимуществом перед остальными — они становятся полубессмертными, живя и умирая поочерёдно, через день. В «Книге Дзиан» о них сказано: «Дхиани от Сияющего Отца-Матери; из белых областей пришли они, из обителей бессмертных смертных…»

— «Из обителей бессмертные смертных»… — повторил я. — Наверное, это о мирах, в которых обитают выскоразвитые разумные существа со смертным телом и бессмертной душой?

— Да, ты прав, — улыбнулась Светлана. — Это о Третьей Расе, расе Драконов. Символ двойственного человека — смертного и бессмертного — исполнен глубокого значения. Древнегреческий поэт Пиндар описывает, как Леда в одну и ту же ночь сочетается и со своим супругом и с отцом богов — Зевсом. Таким образом, Кастор становится сыном смертного, а Поллукс — отпрыском бессмертного. Но миф повествует нам иную историю, в которой в порыве чувства мести к Афаретидам — двум братьям Идасу и Линкею, сыновьям царя Мессении Афарея — Поллукс убивает Линкея, «обладающего самым проникающим зрением среди смертных», но его брат Идас, «кто видит и знает», ранит Кастора.

Эту битву прекращает Зевс, убивая последних двух сражавшихся. Поллукс находит брата умирающим и в отчаянии молит Зевса о смерти для себя, на что тот отвечает ему: «Ты никак не можешь умереть, ибо ты из божественной расы». Зевс предоставляет ему выбор: либо Поллукс остаётся бессмертным, либо, если он готов разделить судьбу брата, то половину своего существования он будет проводить под землёй, а другую в золотых небесных обителях. Поллукс соглашается на такое полубессмертие: «И братья-близнецы живут поочерёдно — один днём, другой ночью».

— Иными словами, Кастор и Поллукс символизирую у греков Третью Расу и её последующую трансформацию в «Богочеловека» или, проще говоря, в антропоморфных «богов», заключённых в животное тело, — подытожил Акира. — Их первая половина смертна, и только в продолжительности их жизни заключён мифологический смысл их «бессмертия». Вторая же половина имеет бессмертную индивидуальность — душу или монаду, которая связывает всех «богов» с материальным миром нашей вселенной.

— И эта душа или монада не может существовать и воспринимать вещи в материальном мире без наличия физического тела и данного ему мозга — разума или «манаса»?.. — в раздумье произнёс я. — Вот почему Поллукс и Кастор близнецы! Ведь Кастор в данном случае олицетворяет личность смертного человека, его животную составляющую без какой-либо связи с «божественной» индивидуальностью. И эти близнецы навеки разделены смертью, как и мы в своём физическом мире отделены от мира духовного переходной гранью неведомого небытия… Если только кто-то, как Поллукс, не поделится с нами частью собственной божественной природы, приобщив нас к своему бессмертию.

Я доверчиво взглянул на экзоархеолога.

— Вот именно! — согласился он. — Так видели это древние. Они говорили, что в проявленном мире «Высшее видит глазами низшего», и в материальном мире Пуруша — Дух — слеп без помощи Пракрити — Материи.

— Иными словами, наши материальные тела нужны нашим Душам в качестве носителя или некой исследовательской машины, в которой они изучают материальный мир? Но им необходим и наш мозг, который является генератором или преобразователем материальных энергий в их аналог — духовно-нематериальные энергии, которые питают наши Души и наделяют их силой и вечной жизнью! — вспомнил я разговор со своим энерготерапевтом в антарктическом санатории.

— Пожалуй, можно рассматривать этот вопрос и с такой стороны, — согласился со мной Акира. — Не случайно аллегорически духовно-нематериальный мир всегда представал в мифах в образе космических первовод. Вода питает всё живое, творя, таким образом, мир материальный. Вспомним опять же греческую теогонию. Греки учат, что всё сущее, в том числе и Боги, обязано своим существованием Океану и его супруге Тефиде, тождественной Гее — Земле или Природе. Но что, в данном случае, представляет собой этот Океан? Это не что иное, как бесконечное Пространство — Дух в Хаосе. И Тефида это не просто Земля, она даже не Адити-Гея, рождающая Урана или Варуну — главного Адитью из семи антропоморфных богов. Она — Предвечная Материя в процессе своего образования!

— Мне всегда больше нравился очень яркий образ из финского эпоса «Калевала», — улыбнувшись, сказала Светлана. — Там «прекрасная дочь Эфира» или «Вода-Матерь» создаёт мир, сочетаясь с «Селезнем» — разновидностью лебедя или гуся, который кладёт в её недра шесть золотых яиц и седьмое «яйцо железное». Вот вам снова связь с древнегреческой Ледой или с «Белым лебедем из поднебесья звёздного» из «Книги Дзиан»!

— Вы снова правы, — согласился с ней Акира Кензо. — Ведь «Калахамса» — один из символов Брахмы, его вахана — не простой лебедь. Это аллегория процесса творения, разнесённого в бесконечном времени. «Кала» и есть само время, персонификацией которого в индуизме выступает бог Кала. Будучи всеразрушающим олицетворением времени, этот бог является богом смерти, отождествляемым с самим Ямой. Недаром Кришна говорит о себе: «Я — время, великий разрушитель миров». Поэтому и «Белый лебедь из поднебесья звёздного», осеняющий «каплю большую. Яйцо расы будущей» есть ни что иное, как время — время существования Третьей Расы, давшей начало следующим поколениям живых существ во вселенной!

— Да, наверное, так и есть… — задумчиво произнесла Светлана.

— Хотелось бы на это надеяться, — улыбнулся Акира. — Так вот, как я уже сказал, «Книга Дзиан» даёт нам основания полагать, что эволюция Третьей Расы — «первых Рождённых из Яйца» — шла путём разделения её на три самостоятельные ветви, ибо в ней есть упоминание неких «первых» и говорится о «ничтожных формах первой трети». Вот, послушайте: «Готовые к новому рождению, спустились Сыны Мудрости, Сыны Ночи. Увидели они ничтожные формы первой трети. «У нас есть выбор, — сказали владыки. — Мы мудры». Одни вошли в чхая, другие выявили Искру, третьи воздержались до четвёртой. Из собственной рупы они наполнили каму. Вошедшие стали Архатами. Получившие лишь Искру остались лишёнными знания. Искра горела слабо. Третьи остались лишёнными ума. Их Дживы не были готовы. Эти были выделены из семи. Они стали узкоголовыми. Третьи были готовы. «В них мы будем жить» — сказали Владыки Пламени и Тёмной Мудрости», — зачитал очередной отрывок экзоархеолог.

— По этой шлоке хорошо видно, что «первая треть» названа в тексте Архатами — существами, которые обрели высшую духовность, вышедшими из «Колеса перерождений». «Вторая треть» же должна быть теми, кто «получил лишь Искру», оставшись «лишённым знания». Соответственно последняя «треть» — это «лишённые ума узкоголовые». Именно они оказались с точки зрения Сынов Мудрости пригодными формами для дальнейшего эволюционирования.

— Странное решение — самые несовершенные признаются единственно пригодными для дальнейшего развития, — заметил я. — Хотя, Эйго говорила о том, что эволюционным изменениям больше подвержены именно малочисленные виды, плохо приспособленные к смене условий обитания. Если это действительно так, тогда действия этих Сынов Мудрости вполне логичны.

— На самом деле, это очень интересный отрывок! — взволнованно произнесла Светлана. — В нём, как мне кажется, заключена суть самого Творения и скрытый смысл появления «восставших», причина их конфликта с Высшим Творцом. Владыки, обладающие «блистающими телами» — те, что изначально обитают в духовном мире в бестелесной форме — оценивают созданные Творцами-Праджапати формы новой жизни, и находят их недостаточно совершенными. То есть, те «Владыки Пламени», которые изначально не захотели творить, потому что были движимы стремлением создать жизнь совершенную и высокодуховную, вынуждены как бы переступить через себя, и вовлечься в процесс творения из-за желания его открректировать.

Светлана приостановилась, словно, хотела убедиться, внимательно ли её слушают. Затем продолжила:

— Сид уже коснулся этой темы. Если продолжить его мысли, можно предположить, что по суждению «восставших», бессмысленно было наполнять вновь созданную Вселенную несовершенным существами, если её нельзя наполнить сразу сверхсовершенными. Но этому стремлению противоречили устремления Брахмы, для которого само Творение есть своеобразная игра, забава — «раса-лила», как называли её в индуизме. Творящее самосущее Божество нисколько не заботится о том, что в результате его прихоти запускается то самое пресловутое «колесо Сансары», и он обрекает миллиарды живых существ на страдания и смерти в вечной борьбе духа и плоти. А вот «восставшие» Сыны пытаются помешать развёртыванию вселенской эволюции по заданному им шаблону. Поэтому-то одни из них, как нам сообщается, и входят в пробные «формы первой трети» — чхая!

— Хочу напомнить, что буквальное понимание аллегорий приведёт нас к заблуждениям и неверным суждениям, — вмешался Акира. — Ведь Брахма это вовсе не сверсущество — «Творец всего сущего». Буддисты утверждали, что нет Творца, а есть лишь бесконечность творческих сил, образующих в совокупности своей единую Сущность, естество которой неисповедимо. Что это, как не весь духовно-нематериальный мир в своём творческом проявлении? Или тот самый «вселенский Разум», если хотите, в упрощённом представлении.

Поэтому-то суть «Первичного Творения» и состоит в том, что некая разумная духовная Субстанция создаёт физические формы, а не наоборот. Наша материальная вселенная возникла не из ничего, и не на пустом месте — вот самая главная загвоздка науки в любые времена! Первым было именно «Слово», или «Дыхание», или «Дух», коснувшийся «первичных вод». Как говорит Станца «Книги Дзиан»: «…ничего, кроме Нерушимого Вечного Дыхания, не знающего себя…Вселенная была сокрыта в Божественной Мысли… Первосозданные Семь, изначальные Семь Дыханий Дракона Мудрости, порождают своим Священным Кружно-Спиральным Дыханием Огненный Вихрь…».

— Отсюда, — продолжал экзоархеолог, — и предвечный Дракон «огненный» — его тело состоит из Духа! Он и есть носитель вселенской мудрости, потому что Огонь во всех своих проявлениях — символ божественной мудрости, которую выражали собой все эти Владыки Пламени, Питри и Дхиан-Коганы. Даже Брахма — вселенский разум — эволюционирует в ходе этого «Первичного Творения», постепенно меняя свои формы от духовных к материальным!

— И не только он один! — заметила Светлана. — Ведь всё начинается от Прабхавапья — эволюции творящих и чувствительных принципов «богов», как и с эволюции самого, так называемого, «Творящего Божества». Это без труда можно понять по имёнам и эпитетам того же Вишну, которые приводятся в экзотерических писаниях. Он, как и орфический «Протологос», именуется в них «Пурваджа», что можно перевести как «прото». Да и другие имена этого бога в своём нисходящем порядке всё больше и больше связывают его с Материей.

— Верно. Так и в «Вишу-пуране» Брахма, как Бог мужского начала, принимает в целях творения четыре Тела, наделённых тремя качествами: «Таким образом, Майтрейя, Джьётсна — заря, Рати — ночь, Ахан — день и Сандхья — вечер или сумерки, суть четыре тела Брахмы». После чего Брахма своей волей заново создаёт мир и порождает четырёхкратное потомство — четыре степени Существ, называемых впоследствии Богами или Дхиан-Коганами, демонами — более материальными Дэвами, Прародителями — Питри и людьми: «Когда Брахма сосредоточил свой ум в нём самом, принятое им тело наполнила Тьма, первыми были созданы Асуры, исшедшие из его Бедра. Затем он оставил это тело, и оно первратилось в Ночь».

— Вы, наверное, уже слышали, — продолжал экзоархеолог, обращаясь скорее ко мне, Иллику и Эйго, — что во всех древних теогониях порядок космогонической эволюции начинается с «Ночи», которая идёт раньше «Дня». Даже в «Книге Бытия» «тьма над бездной» предстаёт пред нами перед «первым днём». В этом и заключена вся философия деления Первичного и Вторичного Творения, которая в большей степени отражена в «Ригведе»! Именно «Ригведа» сообщает нам о том, что продолжая творить, Брахма принимает другую форму — форму Дня, и из свего Дыхания создаёт Богов, наделённых качеством Доброты или Пассивности.

Это и есть описание процесса рождения первого потомства или первой Расы — Питри, которые вышли из бока этого «образа». Именно им было суждено стать прародителями людей, ибо Брахма «представил себя отцом мира». Человек же, как нам сообщают, произошёл из «Тела Зари». Таким образом, коллективно Брахма представляет собой «Владык Существования», а четыре его тела соответствуют четырём классам творческих Сил или Дхиан-Коганов.

— Однажды я прочла очень древний роман, в котором автор описывает громадный мыслящий организм, покрывающий собой целую планету, подобно океану, — задумчиво произнесла Эйго. — Развлекая себя, этот гигантский космический мозг создавал причудливые творения, абсолютно непонятные людям, наблюдавшим за ним. При этом он был способен одной лишь силой своей мысли порождать материальные предметы и даже высшую мыслящую жизнь!

— Я знаю этот роман! — обрадовано закивал Акира, став чем-то похожим на нетерпеливого Иллика. — Удивительно, но данную фантазию древнего автора действительно можно считать наглядной иллюстрацией к нашему разговору о творящем Духе. Тот самый мыслящий океан из романа можно сравнить и с духовно-нематериальным миром, в котором впервые зародился Разум, и в творческом порыве, или теша собственное честолюбие, принялся создавать всевозможные формы живого… Кто знает, как тому древнему писателю удалось проникнуться мыслями столь близкими к современной научной истине? Может быть, он тоже обладал разумом «способным вместить вселенную»?

— А может быть, просто увлёкся символизмом, причём весьма высокого уровня абстракций? — пожал я плечами.

— Да, — отозвалась Светлана, — но без трактовки мифов с позиции символизма мы не сможем понять многие сакральные истины. Вот, к примеру, в прочитанной шлоке речь идёт вовсе не о буквальном вселении каких-то существ в чьи-то физические тела. В ней говорится о наделении неких «пробных форм», которые могут быть даже обычной виртуальной моделью, определённым духовным содержимым.

— Почему ты так думаешь?

Я с интересом посмотрел на свою любимую.

— Это понятно хотя бы по тому, что нам рассказывают о вселении Владык Мудрости в «чхая», — охотно ответила она, сияя глазами. — Ведь «чхая» есть не что иное, как астральный образ, аналогичный древнеегипетскому «Шаи» или «Ка». Именно на рождение «чхая» путём бесполого духовного размножения, названного в тексте «выделением», Первой Расы из тел Питри и намекает космическая аллегория в сказании о Санджне, дочери Вишвакармана, вышедшей замуж за бога-солнце Сурью!

— А что это за сказание? — поинтересовался Иллик. — Я такого не помню.

— «Не способная переносить пыла своего Владыки», Санджна даёт Сурье-Солнцу «чхая» — свою тень, отражение или астральное тело, а сама удаляется в джунгли для выполнения религиозных практик. Сурья-Солнце, принимая чхая за свою жену, порождает от неё потомство, подобное Адаму и Лилит — такой же бесплотной «тени». Хотя по легендам Лилит в действительности являлась женоподобным чудовищем, жившим миллионы лет назад.

— Ааа… — протянул юноша.

— Как видишь, Санджна в этой легенде выступает как «Духовное Сознание» своего супруга.

— То есть, рассказ снова ведётся на уровне восприятия через понятия духовно-нематериального мира? — сказал я, погружаясь в глубину тёмных зрачков любимой. — Получается, речь идёт о некой цивилизации, освоившей духовно-нематериальное пространство и находящейся на стадии сугубо духовно-нематериального размножения и развития?

— Вот именно! — Губы Светланы дрогнули в сдержанной улыбке. — Но эта цивилизация стремилась преодолеть свою духовную форму, чтобы воплотится в форме материальной и получить возможность проникновения в наш мир, сохранив способность обратного возврата. То, к чему впоследствии стремились все «солнечные боги». Но они, в силу своей изначальной материальности, были вынуждены подниматься по эволюционной спирали вверх — изучать и осваивать каналы перехода в «загробный мир» — один из уровней мира духовно-нематериального, наверное… При этом оба мира неразрывно связаны между собой, и духовные сферы здесь должны быть определяющими всё эволюционное развитие обоих миров.

— Это понятно, — кивнул я.

— Так вот, «восставшие», как я уже сказала, проявляют свою высшую духовность тем, что, несмотря на несогласие с навязанным им эволюционным шаблоном, всё же пытаются как-то усовершенствовать процесс Творения. Поэтому-то в тексте мы и видим разделение их действий, их намерений на три этапа. Те из них, что «вошли» в «Чхая» стали Архатами, то есть мудрецами. Это случилось потому, что они стремились к ещё большей сознательности через сочетание с более развитой материей.

Они как бы выявили совершенную форму будущего разумного существа, наряду с теми, кто выявил лишь «Искру» — «божественную мудрость», и в отличие от тех, кто снова не захотел творить и решил подождать естественного хода эволюционного процесса. Но даже последние не бездействовали: «Из собственной рупы они наполнили каму». Иначе говоря, из собственной духовной формы они интенсифицировали проводник желания для будущего совершенного существа.

— Но «восставшие» и здесь терпят неудачу, — заметил экзоархеолог. — Они не в силах «оживить» мёртвые бездуховные формы, созданные «послушными» сынами Брахмы. Дарование божественной мудрости не дало тем, кто её получил «Знания». То есть, они не получили разум, «способный вместить всю вселенную»!

Акира посмотрел на свою помощницу с лёгким прищуром, как бывает, когда глаза устают от напряжения.

— Думаю, это может означать и то, что им были необходимы особые способности к восприятию информации непосредственно из духовного мира, то, о чём мы говорили со школьниками ещё в антарктическом санатории. Помните? Эти существа из Третьей Расы получили разумность, но не в той мере, как хотелось бы Владыкам Мудрости. Поэтому-то они и должны были приобрести эти способности в течение последующей эволюции на протяжении всей Манвантары.

— Мне кажется, главное здесь то, о чём сообщается в конце этой шлоки, — раскрасневшись, сообщила Светлана, поправляя волосы и убирая упавшую на лицо прядь за ухо. — Сказано, что третья часть существ, которым Владыки Пламени не дали ничего, и они «остались лишёнными ума», была выделена среди прочих за то, что их Дживы, то есть, Души не были готовы… Вы понимаете о чём это?.. Нам сообщают о том, что были некие «животные формы», которые не развили ещё самосознания, и даже не имели души! И именно эти «животные формы» были избраны из всех остальных Владыками Пламени, которые признали их готовыми в качестве пристанища для самих себя!

— То есть, этим Владыкам Мудрости требовались лишь физические оболочки для пребывания в материальном мире? — догадалась Эйго. — Оболочки, которые ещё не успели эволюционировать в высшие разумные формы? Но изначально таких форм было семь и все они входили в Третью Расу?

— Да. И, как мне кажется, в этом кроется определённая логика действий «восставших». Ведь, таким образом, они получили в своё распоряжение чистую форму, которую можно было наполнить своим внутренним и внешним содержанием! А это давало им возможность создать альтернативу всем остальным эволюционным формам, подконтрольным Творцам и самому Брахме. И эта самая «форма», судя по всему, была именно рептолоидной! Не случайно же в тексте она названа «узкоголовыми». Вспомните строение черепа рептилий или земноводных!

Светлана посмотрела на Эйго загоревшимися глазами.

— Пожалуй, ты права, — поразмыслив, согласилась с ней та.

— Вот почему Сыны Мудрости решают: «Теперь мы будем творить», — вставил Акира Кензо. — Давайте разберём шлоку! Итак: «Как поступили Манаса, Сыны Мудрости? Они отвергли Саморождённых. Они не готовы. Они пренебрегли рождёнными Потом. Они ещё не совсем готовы. Они не захотели войти в первых Рождённых из яйца… Когда рождённые Потом породили Рождённых из яйца, двуначальных, могучих, сильных, имеющих кости, Владыки Мудрости сказали: «Теперь мы будем творить»…».

Экзоархеолог поднял глаза от своего справочника.

— Как видим, Сыны Мудрости отвергают духовные формы первых двух Рас, и даже несовершенные формы первых рептолоидов из Третьей Расы. И только, когда эта раса — раса Драконов — в достаточной степени эволюционировала, Владыки Пламени решают именно ими заселить вселенную, наделив Драконов мудростью, знанием и вселенским разумом. При этом происходит разделение первичных двуначальных форм — «муже-жён» — на полы. Третья Раса решает: «Будем как они (животные); будем сочетаться и создавать тварей». И сделали они так же…».

— Из этого отрывка можно сделать предположение о том, что изначально Драконы были двуполыми существами, — задумчиво произнесла Эйго.

— На каком-то этапе, видимо, да, — согласилась с ней Светлана. — Ведь и их потомство — «боги»-рептолоиды — ещё долгое время несли в себе признаки гермафродизма. Насколько я знаю, и в животном мире встречаются подобные аномалии.

— Да, ты права, — кивнула Эйго. — Я даже не исключаю возможности, что на каком-то этапе эволюции подобными особенностями могли быть наделены и высшие существа… Особенно если они появились в условиях чужой планеты, — добавила девушка-экзобиолог.

— А я бы хотел спросить вас вот о чём, — серьёзно обратился к ней Акира. — Возможно ли, чтобы целый народ или достаточно большое количество индивидуумов, имея постоянную связь с существами другого вида, закрепило бы в своей генной структуре свойства этих существ, и эти свойства достаточно долгое время доминировали бы над их собственными, антропоморфными свойствами?

Экзоархеолог внимательно посмотрел на Эйго.

— Да, — уверенно кивнула та и пожала плечами: — Почему бы и нет?

— Вы сейчас говорите о «богах»? — догадался я, обращаясь к экзоархеологу. — Ведь именно они идут следующими за Драконами в эволюционной цепочке.

— Да, о них. Мы как раз приближаемся к моменту появления этих самых «богов», описанному в тексте «Книги Дзиан»: «Третья Раса стала ваханом Владык Мудрости. Она создала сынов Воли и Йоги, силой крияшакти создала она их, Святых Отцов, предков Архатов…», — зачитал Акира следующий отрывок.

— Третья Раса создаёт так называемых «Сынов Воли и Йоги», или «Предков», — прокомментировала его Светлана. — Они и есть «Духовные Праотцы» для поколений последующих «древних богов», которые в свою очередь породили тех, кто был настолько духовным и обладающим «умом, способным вместить всю вселенную», что сумел стать Архатами — мудрецами, освободившимися от цепи перерождений. Эти «Предки» в прямом смысле слова были «созданы», а не «порождены», как их братья из Четвёртой Расы, которые уже рождались половым путём после разделения полов и «Падения Богов».

— Итак, проследим цепочку, — предложил экзоархеолог. — Владыки в «блистающих телах», которые названы «Отцами», создают «Саморождённых» — первых «сыновей Брахмы», так называемую, «Первую Расу». Её представители, в свою очередь, в ходе эволюции перерождаются во «Вторую Расу» — «Потомрождённых», а она уже даёт начало «Третьей Расе», первые формы которой были «не совсем готовы» с точки зрения Владык Мудрости. Ведь они хотели использовать их для дальнейшего эволюционного совершенствования. И только спустя какое-то время Третья Раса переживает очередной эволюционный скачок, приводящий её к этапу, на котором она становится способной под контролем Владык Мудрости, распространять разумную жизнь дальше по Вселенной, и на нашей Земле в том числе. В этом и заключается смысл аллегории, согласно которой Владыки Мудрости сделали её «своим ваханом» — носителем своей духовной сути.

— Представители этой развитой Третьей Расы — «Драконы Мудрости» — создают, как нам сообщается, «Сынов Воли и Йоги силой крияшакти», — продолжал Акира. — Аллегорически так выражено создание неких виртуальных «моделей» или детальных «планов» будущего развития разумных цивилизаций, которые в тексте названы «Святыми Отцами». Именно они впоследствии должны будут превратиться в Архатов — мудрецов для будущих человеческих рас. Речь здесь идёт уже о Четвёртой и Пятой «божественных расах», и о разработке ими различных религиозных норм, обрядов, космогонических мифов, управленческой иерархии и общественного устройства для новых разумных цивилизаций — всего того, что впоследствии и принесли на нашу Землю те самые «боги», вместе с переданными людям знаниями и навыками.

— Вы правы. На это указывают и эпитеты египетского бога Птаха, который, являясь Богом Творцом, демиургом, в данном случае аналогичен «Владыкам Мудрости» из «Книги Дзиан», — заметила Светлана. — Именно от Птаха произошли не только «Свет» и «Правда», но он так же был и создателем «Царства» — царственности, как принципа организации любого разумного социума. Что мы, собственно, и видим, отслеживая историю как самих «богов», так и принесённых ими на Землю принципов цивилизованности. Здесь прослеживается явная преемственность, о которой говорит и «Ригведа», сообщая о принесении в жертву первосозданного Пуруши.

— Да, — согласился с ней экзоархеолог.

— Кроме того, — уверенно продолжала Светлана, — древнеегипетское «Мемфисское сказание о сотворении мира» говорит нам о том же: «…И были так созданы этим словом духи Ка и определены духи Хемсут, которые творят всю пищу и всю еду… И он родил богов, он создал города, он основал номы, он поставил богов в их святилища, он учредил их жертвы, он основал их храмы, он создал их тела по желанию их сердец. И вошли боги в свои тела из всякого дерева, из всякого камня, из всякой глины, из всяких вещей, которые на нём росли и в которых они приняли свои образы. И собрались вокруг него все боги и их Ка».

— Конечно! — снова согласился Акира. — Таким образом, можно говорить о том, что к моменту конца Третьей Расы было накоплено некое Знание и созданы духовные или религиозные принципы, на основе которых были впоследствии написаны все священные книги Земли, а, возможно, и всей обитаемой Всененной… Да, скорее всего, именно так. Ведь они были принесены к нам извне!

— То есть, имелся единый внешний источник, который впоследствии распространяли по всей Вселенной некие «эмиссары»? — уточнил я его мысль.

— Именно так, — подтвердил Акира. — Мы можем найти множество следов, указывающих на то, что такой источник действительно существовал «вначале времён». Следы его можно найти, скажем, в преданиях, которые рассказывают о том, что все священные книги древности, будь то китайская «Библия» — «Шу-цзин», кабалистический труд «Сефир Иецира», книги египетского Тота-Гермеса, «Пураны» Индии или халдейская «Книга Чисел» являются копиями одного маленького тома. Этот том, якобы, был записан на тайном священном языке со слов божественных существ, которые продиктовали его содержимое «Сынам Света» в самом начале Пятой Расы…

— Кстати, — заметил экзоархеолог, снова прищуриваясь, — наиболее близким к этой общей основе является язык санскрит, вернее, его самая архаичная форма — язык Вед. Понять это не сложно, изучая ту же «Ригведу». Как несложно понять и то, что за плечами народа, создавшего этот язык, стоит длительный исторический путь. Неспроста этот язык — язык священных книг — индоарии считали не одним из многих языков мира, а единственным языком, на котором вещи имеют правильное обозначение. Остальные наречия они считали тем же самым санскритом, только в большей или меньшей степени исковерканным.

— Такое обособление или «откол» — «апабхранша» — от универсального языка санскрита вполне логичен, — откидываясь на спинку кресла и закидывая нога на ногу, сообщила Светлана. — Им можно считать, прежде всего, разговорные, живые языки, ведущие от санскрита свою родословную. Думаю, в этом нет ничего удивительного. Ведь единый внешний источник должен был неизбежно искажаться, приспосабливаясь к местным условиям. Та же «Книга Дзиан» или «Пураны» прямо указывают нам на то, что «Сыны Света» не сами дошли до излагаемого ими «знания», а получили его извне и лишь продолжили традицию, правда, по-своему поняв и истолковав полученную мудрость.

— Мысль о едином внешнем источнике языков, как и знаний, и религиозных норм, кстати, хорошо увязывается и с данными психосемантики сознания, — размышляя, произнесла Эйго. — В нашем сознании явно заложены определённые глубинные архетипы в виде психосемантических образов.

— И всё же не стоит сильно увлекаться философичностью Востока в поисках истины в старых текстах, — покачал головой Акира. — Мы пока что не достаточно освоили все символические ключи, на которых основано любое древнее писание. Основой нашего поиска должен быть всё-таки принцип современного научного анализа, хотя философия и может сильно помогать нам в этом. Без неё не обойтись, но и с ней нужно быть осторожным, проверяя её рассуждения на каждом этапе и сверяя их с реальной, пусть и субъективной, действительностью.

— Здесь, наверное, и кроется тот баланс, который позволит нам в дальнейшем создать новую научную парадигму? — заметила Светлана.

— Да, — согласился с ней Акира. — Хотя уже интересен сам факт того, что некое знание космогонии и глубинных сил природы умудряется сохраняться тысячелетиями. Задумайтесь, какая заложена в нём высочайшая эффективность методики сохранения! Эта эффективность свидетельствует о безусловной важности для авторов этого Знания самой задачи его сохранения.

— Вы правы. Но здесь же можно увидеть и очень малую вероятность сугубо автономного сохранения, — заметил я. — Необходимо периодическое вмешательство. Можно провести аналогию с энергией в почти замкнутой системе.

— На самом деле, так оно и есть. Хотя бесполезность этого Знания для неподготовленного ума оно также способно вызывать удивление. Задумайтесь, какая выверенность выдаваемых текстами сведений! Они не позволяют выведать ничего нового, но при этом всё новое объявляют уже провозглашённым… Ни одна теория или философия во всей истории человечества такой характеристикой не обладает. Отточенность образов, позволяющая получать такой сногшибательный результат, также подтверждает мысль о внешнем происхождении этих древних Знаний.

— Но подобное «Знание» становится бесполезным и не эффективным при решении вопросов, которые находятся на острие науки сейчас, — заметил я. — Оно способно лишь подталкивать фантазию исследователя.

— Это само по себе уже не плохо! — философски заметил Акира. — Хотя эффективность такого воздействия и невелика. При нашем-то уровне способностей к восприятию информации извне! И положение не измениться, пока мы не разовьём у себя ум, «способный вместить Вселенную»! Поэтому и задумываешься о том, что передача неких знаний целью всех этих текстов всё-таки, скорее всего, не являлась. Как не являлось целью и стимулирование поиска достоверных знаний. «Сыны Света» умудрились сказать многое, не сказав ни о чём! Над этим стоит также хорошенько задуматься…

— Говоря о «Сынах Света», вы ведь говорите о «солнечных богах»? — полуутвердительно, полувопросительно произнесла Эйго, доверчиво глядя на экзоархеолога.

— Да. Но это Знание им передали «древние боги» — те, что остались в «вышине неба». Сила, которой они вначале творили, и стала причиной их низвержения с высокого статуса «Духовных божественных существ» до положения «злых духов», сведённых нечистой фантазией догматиков христианской веры и эзотерических верований до образа Сатаны и его воинства. Это была сила «крияшакти» — таинственная сила мысли, позволяющая получать внешние и осязаемые формы посредством присущей ей энергии.

— Как в том старом романе про мыслящий океан! — взволнованно напомнил Иллик Шелли, и глаза его загорелись азартом.

— Почти, — улыбнулась в ответ Светлана. — Древние утверждали, что любая идея может получить внешнее проявление при сильной концентрации внимания на ней. Подобным же образом напряжённое желание способно привести к нужным результатам. Поэтому йоги могли совершать свои «чудеса» посредством «иччхашакти» — силы воли — и «крияшакти». А легендарные сиддхи предпринимать свои удивительные путешествия по вселенной.

— Значит, и человеку так же дано творить только силой мысли или воли, как и «богам»?

Я с надеждой посмотрел на свою любимую.

— В любом человеке есть доля той самой «божественности», — ответил за неё Акира. — Нужно лишь научиться взаимодействовать с духовной субстанцией, так же, как делали это Владыки Мудрости. Как мы видим, итогом стало то, что «Рождённые умом бескостные, дали жизнь Рождённым Волей о костях». И произошло это в середине Третьей Расы. Если же говорить о Сынах «Воли и Йоги», рождённых до полного разделения полов, то к ним смело можно отнести мифологических Нагов — существ более мудрых, нежели Змии, которые «созревали в яйцах с человеческими зародышами, созданных крияшакти святых Мудрецов. В них воплотились Владыки трёх верхних миров — различные классы Рудр, которые были Тушита, Джая и которые суть Адитьи». Именно о них повествует следующая шлока «Книги Дзиан»: «Один стал двумя, как и все живые твари пресмыкающиеся, что были ещё едины, гигантские рыбо-птицы и змеи панцирноголовые…».

— Это снова про эволюцию в других мирах, — заметила Эйго. — Причём, явно прослеживается направление вселенского эволюционного процесса именно через пресмыкающихся и рептилий. Но это и ещё одно подтверждение гермафродизма богов.

— Да, — подтвердила Светлана. — Гермафродит встречается в преданиях почти всех народов и подобное единодушие вряд ли свидетельствует о древнем вымысле. В «Книге Еноха» Адам — первый божественный андрогин, который делится на мужчину и женщину, и становится Ях-Хева в одной Расе, и Каином и Авелем — мужчиной и женщиной — в другой Расе. Отсюда двуполый иудейский бог Яхве или Иегова, который является отзвуком своего арийского прообраза Брахмы-Вач.

— А почему Каин и Авель это мужчина и женщина? — удивился Иллик Шелли. — Разве они не были братьями?

— Да, действительно!

Я удивлённо посмотрел на свою любимую.

— На самом деле, известная нам родословная Адама даже не упоминает Каина и Авеля, — ответил за неё Акира Кензо. — «Книга о Потомстве Адама» говорит лишь: «мужчину и женщину сотворил их… нарёк им имя Адам. Адам… родил сына по подобию своему, по образу своему, и нарёк ему имя: Сиф». То есть, речь идёт об изначально двуполом существе в отношении которого употребляется составное имя Йеховах или Ях-Ховах, означающее «жизнь мужского и женского начал». Это и есть библейская аллюзия на Владык Творения из «Книги Дзиан». Чтобы понять это, нужно лишь прочитать указанный стих в оригинальном еврейском тексте. Тогда правильный перевод будет звучать так: «У него также родился сын Енох; тогда начали люди называть себя Ях или Ях-ховах».

— Вот именно, — заволновалась разгорячённая Светлана. — Первоначальное значение образа Еноха, сына Сифа, это первая человеческая раса, рождённая обычным способом или пятая земная Раса из описываемых в «Книге Дзиан». До этой расы на Земле не было разумных существ. Здесь обитали только боги-гермафродиты, поэтому каждый народ впоследствии считал своего первого Бога или Богов андрогинами, и на своих далёких праотцов люди смотрели как на божественных Существ. Лишь после «падения» Сиф становится первым «человеком», поэтому и сын его Енох назван «сыном человеческим», а новая Раса, произошедшая от них, называется «Иегова». В мистериях эта великая тайна двуполости богов выражалась словами: «Телец рождает дракона, а дракон тельца».

— Аллегория этой латинской формулы свидетельствует и о том, что Адама можно рассматривать, как собирательный образ расы богов-гермафродитов, которых породили Драконы конца Третьей Расы, — сделал вывод Акира Кензо. — Адам в свою очередь породил Сифа, что можно трактовать как создание шумерскими «богами» двуполого «Лулу-Амелу» путём искусственного оплодотворения и генетических экспериментов. Если помните, изначально рождением этого самого «лулу» занимались «богини-рождения», а, по сути, инженеры-генетики, которые впоследствии зароптали о своей «тяжёлой доле».

— Действительно, процесс клонирования должен был быть очень трудозатратным и, видимо, отнимал у «богов» много времени, — вступила в разговор Эйго. — В жёстких условиях необходимости заселения планеты новым видом разумной жизни требовалось ускорение процесса воспроизводства, и тогда «богами» было принято самое оптимальное в данном случае решение — они разделили генетический образец человека на два пола, дав тем самым людям способность к самостоятельному размножению.

— Верно! — обрадовалась Светлана. — Символически это и выражено образом Еноха! А иначе говоря первой человеческой расой, которая впоследствии стала спариваться с особями диких приматов, что также могло ускорить процесс воспроизводства разумного населения планеты. Ведь и приматы были результатом генетических экспериментов «богов». Правда, эти экспериметы оказались менее удачными, но, в любом случае, можно было избежать генетической несовместимости видов. Подтверждение этому можно так же видеть в «Книге Дзиан».

— Теперь мы уже говорим о эволюции живого на нашей Земле? — удивилась Эйго, пытаясь уследить за ходом рассуждений своих товарищей.

— Именно! — подтвердил Акира.

— Что-то я свосем уже запуталась! — призналась девушка.

— Я же предупреждал о многослойности древних текстов, — напомнил экзоархеолог. — Ничего, вы спраситесь! — Он слегка похлопал биолога по руке, и Эйго смущённо улыбнулась ему в ответ.

— Так вот, — продолжил Акира. — Третья Раса «Книги Дзиан», а вернее её «вторая треть», начинает проводить эксперименты по выведению новых видов разумной жизни в соответствии с разработанным виртуальным планом. Я уже упоминал описания из «Махабхараты» экспериментов Змиев по скрещиванию разных видов. А вот как сказано о том же в «Книге Дзиан»: «И не имевшие Искр сочетались с самками огромных животных. От них они породили немые расы. Немы были и они сами. Но развязался язык их. Язык же потомства их остался безмолвным. Чудовищ породили они. Расу сгорбленных рыжеволосых чудовищ, ходивших на четвереньках. Немую расу, неспособную поведать о сраме».

Экзоархеолог многозначно оглядел присутствующих.

— Как видим, для своих «экспериментов» представители этой расы избирают «самок огромных животных», которые, возможно, являются самками наших динозавров. С ними у Драконов-Змиев безусловно имелась генетическая совместимость…

— Но возможно, что эти эксперименты и не имеют к нашей планете никакого отношения, — заметила Светлана.

— Да, вы правы. Тем не менее, первые попытки создать новые, разумные виды жизни терпят неудачу. «Срам» в этом случае заключался, как мне видится, в том, что Третья Раса потерпела неудачу и не смогла создать то, что задумывала. Хотя в результате на свет и появляются некие существа, покрытые «рыжими волосами».

— Млекопитающие?

Я пристально посмотрел на говорившего.

— Вполне возможно… Есть, кстати, ещё и такое описание этих «чудовищ»: «Тёмные, рыжеволосые люди, ходившие на четвереньках, которые сгибались и разгибались и говорили, как их праотцы, и бегали на четвереньках, как их гигантские праматери».

— То есть, речь идёт о потомстве высокоразвитой расы существ имевших речь, которые сочетались в прошлом с некими примитивными гоминидами? — предположил Иллик, взволнованно ероша волосы.

— Не обязательно, — возразила ему Эйго. — Это вполне могли быть и динозавры. Упоминание «гигантских матерей» может указывать на это. Я же уже говорила о наличии у динозавров оперения или даже шерсти!

— Но ведь в тексте употреблён термин «люди, ходившие на четвереньках», — не сдавался юноша. — Разве не похоже это на описание первых приматов?

— Не спорьте. Вполне возможен и вариант, предложенный Эйго, — сказал Акира. — Но тогда речь действительно должна идти о попытках рептолоидной расы создать некий гибридный вариант жизни, потому что далее сказано: «Сине- и красноликие зверолюди существовали и в более поздние времена, но не от совокупления, а по родству».

— То есть, не было совокупления между человеческими и животными видами, а было некое генетическое родство с Третьей Расой — расой рептолоидов, и это родство передавалось уже внутривидово? — закивала головой Эйго.

— Примечательно здесь и то, что изначально, как нам сообщают, представители «второй трети» общались, скорее всего, телепатически! — Акира снова оглядел присутствующих. — Но впоследствии, приспосабливаясь к изменившимся условиям своего существования, они были вынуждены развить язык: «Немы были и они сами. Но развязался язык их». Потом прошло много веков и, как нам сообщают мифы, зародилась династия богов Неба и Земли. Кашьяпа сделался господином над Дева — «Блестящими», и взял себе титул Дьяус-Питар — «Бог-Отец». Кстати, от этого же имени происходит и имя греческого бога Зевса — Дьяус, и имя римского Юпитера — Дьявуспитер… Ну, а далее, думаю, история вам известна. Отличаясь плодовитостью, Кашьяпа породил от различных жён и наложниц много богов, гигантов и чудовищ… Иными словами, мы снова видим историю зарождения разумных цивилизаций благодаря стараниям Драконов-Змиев. Как правило, эти тератоморфные существа воплощают первозданный Хаос и Тьму.

— Это очень похоже на рассказ Филона с его существами Зофасиминами, — напомнил Иллик.

— Ты прав, — улыбнулась ему Светлана. — Но Филон был не один, кто писал о подобных существах. Например, в пересказе Гермия орфической космогонии говорится что: «Внутри шара промышлением содержащейся в нём божественной пневмы формируется некое мужеженское живое существо, которое Орфей называет Фанесом».

— Но Хаос не только обычная среда обитания подобных бесполых или двуполых первосуществ, — заметил Акира. — Они сами представляют собой эклектично-хаотичное сочетание различных видов существ. Об этом писал ещё древневавилонский историк и жрец Берос в своей «Вавилонской истории».

Светлана обрадовано закивала в ответ на его слова.

— «Было время, когда всё было мраком и водой, и в них зародились чудовищные существа, имеющие необычный облик», — уверенно процитировала она.

— И далее он описывает этих существ: «Ибо появились двукрылые люди, а некоторые четырёхкрылые и двулицые, тело имели одно, а голов — две, мужскую и женскую, и стыд двойной, мужской и женский. Властвовала же над ними всеми женщина по имени «Оморка», по-халдейски это «Талаттх», а на греческий переводится как «море», а в числовом выражении — это Луна».

— Нечто подобное мы видели с вами в подземных пещерах в Антарктиде! — воскликнул я, взволнованный услышанным и увидел, как нетерпеливо заёрзал на своём месте Иллик Шелли, краснея от волнения до кончиков ушей.

В ответ Акира лишь наклонил голову и произнёс с сомнением в голосе:

— Скорее всего, Берос ведёт речь всё же о других существах. Ведь упоминание Талаттх или Тиамат связывает эти существа с «Водой», а, значит, с «Первичным Творением», а не с «Вторичным». «Вишну-пурана» описывает этих первоначальных тварей — «тирьяксрот» так: «Они были наделены внутренними проявлениями, но пребывали в обоюдном неведении относительно своего рода и природы». Именно эти двадцать восемь видов «бадх» — «несовершенств», чудовищ Бездны уничтожают «Владыки». После чего появляются «урдхвасроты» — счастливые небесные существа, питающиеся амброзией.

— Драконы?

Я вопросительно посмотрел на экзоархеолога. Тот утвердительно кивнул.

— Да. И, наконец, вслед за ними появляются «арваксроты» — Боги или так называемое «седьмое творение Брахмы». Но все эти «творения» пока что не имеют никакого отношения к нашей Земле. Не сам Брахма создаёт всё сущее и людей на нашей Земле, аллегорически, конечно. А Дакша — синтез или совокупность всех мифических «Создателей» и «Прародителей», всех Праджапати — «повинуясь велению Брахмы», творит высших и низших — «вара» и «авара». Силой своей воли, как и создатели «Сынов Воли и Йоги» из «Книги Дзиан», он дёт жизнь «двуногим и четвероногим женским существам».

— То есть, происходит разделение андрогинов? — уточнила Эйго.

— Да. А далее нам рассказывают о предпринятой новой попытке на основе биологического материала нашей планеты и внешней духовной формы, названной в тексте «владыками Луны», создать совершенное существо-гермафродита, сопоставимое по своим способностям с самими Владыками Пламени. Инициаторами этого эксперимента выступают именно они, названные здесь Великими Чоханами, исполнителями же становятся Питри — «Лунные Предки».

— Скорее всего, это те самые «Сыны Воли и Йоги», которых создала Третья Раса, и которые стали «ваханом» Владык Пламени, — промолвила Светлана. — Сами же Владыки Пламени отказываются творить и на этом этапе: «Великие Чоханы призвали воздушнотелых владык Луны: «Породите людей, людей природы вашей. Дайте им внутренние формы. Она же сложит оболочки внешние. Муже-жёнами будут они».

— Получается, речь идёт о создании некого виртуального прообраза или проекта будущего человека? — сказал я, морща лоб от напряжённых раздумий. — А упоминание Луны может говорить о существовании «коридора» между двумя мирами — материальным и духовно-нематериальном — через который «воздушнотелые владыки Луны» получают возможность передавать информацию или воздействовать на наш, материальный мир!

— Опять, вы мыслите в правильном направлении, Сид, — снова похвалили меня Акира. — Упоминание «семи воинств» роднит этих «владык» с Сапта-риши — «Лунной династией» индуизма и её первым царём Пураравасом, ведущим свою родословную, через Кашьпу и Маричи, от самого творца Брахмы. Можно найти связь и с египетским богом-учёным Тотом. Эти самые «владыки Луны» действительно создают сорок девять различных виртуальных форм возможной жизни — «людей разного цвета», чхая-расу.

— То есть, речь идёт о поэтапной научной программе и пробном тестировании образцов? — заключила Эйго. — Но эти планы остаются «на бумаге» — по какой-то причине они так и не были реализованы этими самыми Владыками.

— Вы правы. Об этом так прямо и говорится: «Отцы бескостные, не могли дать жизнь существам с костями. Потомством их стали бхута, не имеющие ни формы, ни ума. Поэтому называют их чхая-раса». Но в процессе этих научных разработок на Земле не без помощи Саморождённых Отцов всё же появляются некие пригодные для дальнейшей работы формы жизни, правда, пока ещё не ставшие разумными: «Как рождаются Манушья? Как появились обладающие умом ману? Отцы обратились за помощью к собственному Огню, Огню, что горит в Земле. Дух Земли обратился за помощью к Солнечному Огню. Общими усилиями эти трое создали форму пригодную. Она могла стоять, ходить, бегать, лежать и летать, но была, всё же, только чхая, тенью, не имеющей ума…»

— Безусловно, фактором определяющим ход эволюции и ускоряющим его всегда был рост духовности человека, — серьёзно заметила Светлана. — При этом путь человека к совершенству всегда шёл через личное «Я». Оно, по сути, и являюется нашей душой или «монадой», как называли её древние. Этот поступательный процесс всегда шёл бессознательно через присущую душе силу, но он требовал контроля и направления со стороны сознания, разума — Манаса. Иначе высшее «Я» никогда бы не поднималось к нашим монадам, и личное «Я» всегда бы брало верх своим неистовым себялюбием и животными безрассудными желаниями — «танха». Это высшее «Я» и есть наша основная связь с миром духовным, который является той «предвечной Тьмой» и порождённой ею пассивностью «Пралаи», которая выражена образом «Ананты» — тысячеглавого змея Шеша. Вот почему это высшее «Я» в «Дхаммападе» Будда называет «строителем храма».

— Снова не могу не согласиться с вами, — удовлетворённо отметил Акира. — В этом и кроется причина того, что так не просто было «Творцам» создать истинно разумного и духовного человека: «Дыхание нуждалось в форме. Отцы дали её. Дыхание нуждалось в плотном теле. Земля сформировала его. Дыхание нуждалось в духе Жизни. Солнечные Лха вдохнули его в его форму. Дыхание нуждалось в зеркале тела своего. «Мы дали ему своё!» — сказали Дхиани. Дыхание нуждалось в проводнике желаний. «Он есть у него!» — сказал осушитель вод. Но Дыхание нуждается в уме, чтобы вместить Вселенную. «Мы не можем дать его!» — сказали Отцы. «У меня никогда не было его!» — сказал дух Земли. «Форма сгорит, если я дам ей свой!» — сказал Великий Огонь… Человек остался пустым, бессмысленным бхутой… Так бескостные дали жизнь тем, кто стали людьми с костями в третьей».

— Значит, у Третьей Расы ничего не получилось с созданием человека разумного? — удивился я.

— Здесь не всё так однозначно, — покачал головой экзоархеолог. — Не случайно во всех мифах, рассказывающих нам о антропогенезе, мы можем видеть, как «Творящие Силы» создают человека, но не могут осуществить свою задачу до конца. Человечеству «из Земли, перстному» не было суждено стать творением «Ангелов первого поколения», олицетворявшихся в мифологии с греческим Прометеем. Потому-то и сказано было в религиозных писаниях, что эти «Ангелы» отказались «творить» или «рождать потомство». Человечество должно было стать творением более материальных создателей, но они могли дать лишь то, что было присуще их собственной природе и не более того. Поэтому все эти мифологические «Творцы» не могут наделить человека сознательным бессмертным Духом. Они могут дать ему лишь физический ум — Манас. Но этого явно недостаточно, чтобы воплотить в жизнь грандиозный замысел.

— То есть, в изначальном плане была некая ошибка, просчёт? — догадался я. — Видимо, была неучтена возможная сложность соединения несоединимого. А искусственное ускорение процесса эволюции проходило под девизом: главная цель — результат ради самого результата!.. Действительно, ведь подобного опыта ещё не существовало во вселенной. Ошибки были неизбежны!

— Именно, — согласился со мной Акира Кензо. — Поэтому-то и было найдено другое решение возникшей проблемы! За свою неудачу все эти «Творцы» подверглись наказанию со стороны «высшего творящего Начала». Это наказание выражалось в осуждении на заключение в «низшей и самой низкой области преисподней» — то есть, на нашей с вами Земле. Здесь они и должны были рождаться вновь и вновь в теле материального Человека, направляя этого Человека к развитию самосознания и обретению им высшего разума. При этом сами «Творцы» должны были стать сознательным бессмертным Духом в сметрном человеческом теле для того чтобы, дав ему своё естество, побудить каждого индивида планеты благодаря личным усилиям подняться до высшего «Я». Ведь там, где нет борьбы, там нет и заслуг!

— Да, чтобы стать истинным совершенством, совершенство должно родиться из несовершенства, — согласилась Светлана. — «Нетленное» должно вырасти из «тленного», как своего носителя, своей основы и противоположности. Вот почему «Абсолютный Свет» есть «Абсолютная Тьма» и наоборот.

— Вы снова правы, — подтвердил экзоархеолог. — В «Царстве Истины» нет ни Света, ни Тьмы. Добро и Зло — близнецы. Тем не менее, существование иллюзорного отличия всё же требовало и более «низкой» степени «творящих Ангелов» для работы с грубой материей при «создании» населённых Разумом планет. Гностические философы первыми в истории додумались до этого.

— В то время как христианское богословие, обременившее себя дословным пониманием эзотерического рассказа о создании человека, не могло найти никакого разумного оправдания своему «Богу-Творцу», создавшему человека лишённым и ума, и чувств! — уверенно сказала Светлана. — Как не могло найти оправдания и наказанию за поступок, в котором никак нельзя было винить Адама и Еву.

— Почему? — осторожно поинтересовался я.

— Потому что если мы допускаем мысль, что до вкушения «запретного плода» эта чета не ведала ни добра, ни зла, как можно было ожидать от них понимания, что непослушание является злом? — Светлана укоризненно посмотрела на меня. — Значит, и создание человека, которому суждено было оставаться существом неразумным, было совершенно бесцельным занятием и даже жестоким, если допустить, что его Создатель изначально был всеведущ и совершенен!

— Но и «Книга Бытия» говорит о том, что Адама и Еву создали низшие классом Элохим, — напомнил Акира. — Которые, к тому же, так ревниво относились к собственной прерогативе сознательных и разумных существ, что не желали, чтобы человек стал «как один из нас». И здесь снова приходится согласиться с гностиками, которые правильно относили еврейского Бога к классу более низких, материальных и не очень «святых» обитателей «незримого Мира»… Но мы об этом уже много раз говорили и не хотелось бы повторяться.

— Светлана права, — продолжал экзоархеолог. — Первые христиане, захватившие еврейскую Библию, настолько плохо поняли эзотерический смысл четырёх первых глав «Книги Бытия», что так и не смогли увидеть в них главного смысла: в ослушании Адама и Евы не было никакого греха. Змий же, в действительности, был тем истинным Творцом, носителем «божественной» мудрости, который хотел и самих людей сделать творцами!

— Наверное, неслучайно две линии, образующие индуистскую Свастику, означают Дух и Материю, — заволновалась Светлана, — а четыре её крючка движение сменяющих друг друга циклов. Если наложить этот символ на человека, как на микрокосм, отчётливо предстанет его связь между Небом и Землёй, где правая рука на конце горизонтальной линии поднята, в левая указывает на нашу планету. В «Изумрудной скрижали» Гермеса на поднятой руке написано слово «Свободный», а на левой слово «Сычужный элемент».

— Это же реннин! — обрадовано воскликнула Эйго. — Фермент, который вырабатывается в желудочных железах млекопитающих, в том числе и человека. Его древнее название связано с названием желёз жвачных животных — «сычуга», и это первый фермент, выделенный учёными химически!

— Именно этим и выражена связь «небесного» и «земного»! — радостно закивала Светлана. — Это одновременно и алхимический, и космогонический, и антропологический, и магический символ. Внутренний смысл его, как считалось, открывался «семью ключами».

— Думаю, можно без преувеличения утверждать, что сложный символизм этого всемирного и самого выразительного из знаков способен дать ключ и к «семи тайнам Космоса», — отозвался со своего места Акира. — Недаром, зародившись в мистических представлениях древнейших ариев и вынесенный ими на голову змия Ананты, он встретил свою духовную смерть сначала в схоластических толкованиях средневековых антропоморфистов, а затем в бесчеловечных идеологиях фашизма и нацизма, которые привели нас на порог тотального уничтожения и гибели целой планеты в конце ушедшей эпохи…

Акира с грустью вздохнул.

— Тем не менее, этот символ — «Альфа и Омега» вселенской Творческой Силы, эволюционирующей из «чистого Духа» к «плотной Материи»! Как и «Дыхание», которое есть не что иное, как «Замысел», исходящий от «Первоначала». И «Владыки Мудрости» «создают», а попросту говоря, разрабатывают в соответствии с этим замыслом «формы» будущего мыслящего существа. В «Книге Дзиан», безусловно, описываются не материальные формы, а мысле-формы, присущие именно миру духовно-нематериальному. Ведь сам процесс Творения происходит пока что там, и только позднее, по нисходящей спирали спускается в материальный мир. Но мысле-формы не могут обрести материального воплощения без материального тела, которое должна была сформировать для них наша Земля. Как нам сообщается, это произошло в ходе естественной эволюции…

— Но почему необходимо было, чтобы материальное тело сформировалось именно на Земле? — усомнился я. — Ведь есть указания на то, что опыты по созданию будущих разумных существ производились и вне нашей планеты! Вы сами об этом говорили. Или так проще было создать существо, изначально полностью приспособленное к земным условиям? А адаптация «образцов», созданных вовне была не очень успешной?

— Вот видите, вы сами всё и объяснили, — улыбнулся Акира. — Хотя, безусловно, и в данном случае не обошлось без внешнего вмешательства. Ведь внимательнее приглядевшись к человеку, мы можем констатировать, что он не так уж и хорошо приспособлен к условиям нашей планеты, хотя и наделён большими способностями к адаптации. Это-то как раз и может косвенно свидетельствать о его внешнем искусственном происхождении и доказывать правдивость древних текстов, утверждающих, что человек стал смешанным плодом «божественного» творчества.

— Вот именно! — неудержалась Светлана. — Во всех древних писаниях и космогониях указано, что изначально человек эволюционировал как «бесплотная светящаяся форма», поверх которой в ходе земной эволюции строился «физический каркас» его тела. Таже книга «Зогар» утверждает: «Опускаясь на Землю, душа и форма облекаются в земное одеяние». То есть, первоначально тела людей, созданных «божественным промыслом» состояли не из той же физической материи, что и наши с вами смертные оболочки. Ведь пребывая в Эдемском саду, Адам носил «райское одеяние», «одеяние из небесного света… того света, что используется в саду Эдема»! И оно делало его не обычным человеком, а «Небесным Адамом» — прототипом, созданным девятью «Сфирот» Мира Иецира. Земного же Адама, породили Семь Ангелов более низкого Мира.

— Если рассматривать историю Адама не с точки зрения символизма, а как некие реальные события, то в ней можно найти ряд примечательных особенностей, — задумчиво произнесла Эйго. — Ведь ребро — это кость, и создание из него Евы может означать лишь то, что от прежней, «бескостной» расы произошла раса «с костями». Как и написано в «Книге Дзиан». Иначе говоря, некие нематериальные духовные формы были превращены в формы материальной живой материи… Если я правильно понимаю все эти описания.

Девушка с надеждой посмотрела на экзоархеолога.

— Всё правильно, — кивнул тот.

— Но подобные описания есть не только в «Книге Дзиан»! — снова оживилась Светлана. — Почти по всему миру можно было встретить эту эзотерическую догму. Например, согласно одному тайскому преданию, человек был создан из «арэа» — «красной земли». Главный бог Таароа, воплощающий Творческое Начало, «на долгие годы, на несколько жизней погрузил человека в сон». В это время Таароа извлёк из человека «Иви» — «кость», которая превратилась в женщину… К тому же, имя «Ева» не еврейское, а переиначенное европейцами «Хава», что означает «жизнь» или «матерь всего живого»!

— Да, действительно, — кивнула в знак согласия Эйго. — Человечество с самого своего возникновения представляло собой единый вид. Хотя всегда имелись глубокие различия между его расами, оно всегда было способно давать межрасовое потомство. Такое единство человечества, несомненно, доказывает, что никакого отбора между его расами не происходило и не происходит.

— Хотя оккультизм утверждает, что часть человечества породила потомство от самок другой, получеловеческой расы! — возразил ей Иллик Шелли. — А появившиеся в результате гибриды не только свободно развивались, но и породили предков современных антропоидов! Как ты это объяснишь?

Он с вызовом посмотрел на Эйго, но ей на помощь пришёл Акира.

— Теперь мы видим, что оккультизм лишь неверно истолковывал исходную информацию, несомненно, полученную людьми от «богов» ещё во времена «Золотого Века», — спокойно сказал он. — И речь в первоначальных источниках, скорее всего, шла вовсе не о человечестве, и не о событиях на нашей планете. Я практически в этом уверен! Научные познания оккультистов не позволяли им предположить возможность существования иных заселённых миров, и они воспринимали рассказы «богов» буквально, соотнося их с нашей планетой и земным человечеством.

— Хотя, ради справедливости нужно сказать, что отдельные исключения из видового единства человечества всё же имелись, — заметила Эйго, повернувшись к Иллику. — Таким исключением когда-то было племя жителей Андаманских островов — тасманцев, впоследствии полностью вымерших. Насколько я знаю, существовало и ещё одно горное племя в Китае, мужчины и женщины которого, как и тасманцы, были полностью покрыты волосами. Но я бы не стала, наверное, ставить знак равенства между ними и теми «сгорбленными чудовищами», о которых говорится в «Книге Дзиан».

— И правильно! — улыбнулся ей экзоархеолог. — Я бы тоже не стал этого делать, хотя соблазн, честно говоря, велик. Помните, я предполагал, что Австралия была оставлена «богами» в качестве «сравнительного образца» в их цивилизаторской деятельности? Ведь это единственный континент, где эти самые «боги» себя практически никак не проявили, если не считать нескольких наскальных надписей, очень схожих с древнеегипетскими иероглифическими письменами. Вот мне и думается: возможно, причиной «забвения» Австралии и был некий эксперимент по созданию «сгорбленных чудовищ» покрытых волосами?

Акира посмотрел на биолога, озорно блестя глазами.

— Скорее, тогда уж место ссылки, где можно было надёжно скрыть свой «срам», — усмехнулся я.

— Что ж, не исключён и такой вариант, — кивнул экзоархеолог, оборачиваясь ко мне. — Мудрые хранят порядок природы, облекаясь в прекрасные формы, как говорит нам «Ригведа»: «Семь Мудрых образуют Семь Путей. Да придут на один из них несчастные смертные»… Может быть, Австралия была неким «анти-Эдемом» древности?

— А какова этимология слова «Эдем»? — неожиданно задался вопросом Иллик Шелли.

— По-гречески это «усладительный», — охотно пояснила Светлана.

— В таком случае это ничуть не лучше греческого Олимпа, «Небес Индры», Сварги на горе Меру и даже Рая с гуриями, обещанного Магомедом правоверным! — проворчал я.

Моя любимая укоризненно посмотрела на меня.

— Эдемский сад никогда и не был достоянием одних только евреев, — рассудительно произнёс Акира. — Китайцы раньше них размещали подобный же первозданный сад, населённый «Драконами Мудрости» или «Посвящёнными» в Средней Азии. Существовала даже некая иероглифическая японская карта, помещавшая «Сад Мудрости» на Памирском плоскогорье, между высочайшими пиками Гималайского хребта, где располагалось некое «Озеро Драконов», из которого, как считалось, вытекали четыре великие реки.

— Но сейчас там нет никакого озера! — озадаченно воскликнул Иллик, разводя руками.

— Не забывай, что речь идёт об очень и очень далёких временах. Временах мезозойского периода, к которому и следует относить «падение» человека в плоть, — напомнил Акира. — А это была эпоха рептилий!

— Неужели так давно? — изумилась Эйго.

— Да, — снова вступила в разговор Светлана. — Родство мифических драконов с реально существовавшими динозаврами можно проследить даже в библейской аллегории о Змие, сущность которого разъясняется в герметической книге «Зогар». Там есть весьма странное утверждение о том, что Змий, которым воспользовался Самаэль — предполагаемый Сатана — для обольщения Евы, представлял собой нечто вроде «летающего верблюда». В древних зороастрийских манускриптах он назван «ашмогх». Согласно же «Авесте», этот «ашмогх» утратил свою природу и имя после Падения, и описан как огромная змея с верблюжьей шеей.

— Типичный зауропод, — кивнула довольная Эйго.

— Или дракон! — не удержался Иллик и радостно посмотрел на девушку-биолога.

Светлана благосклонно улыбнулась обоим.

— Именно! Даже библейские пророки говорят о летающих огненных драконах, а Иов упоминает Левиафана. Прообразы этих существ можно было встретить и в Китае, и в Египте. В Египте, например, символом бога Кнуфа или «Мировой Души» была огромная змея на человеческих ногах, нередко изображаемая с бородой, что придавало этому образу глубокую древность. Я бы даже сравнила солнечного Кнуфа с гностическим Христосом, который был тесно связан с семью «Сынами Софии» — Мудрости, как и с семью «Сынами Адити» — Вселенской Мудрости, восьмым сыном которой являлся Мартанда — Солнце. Потому-то Кнуф и был «Духовным Солнцем Озарения», покровителем всех египетских посвящённых, как позднее стал им бог Баал у халдеев!

— Вы правы, — согласился с ней Акира. — Мудрость и знания Драконов-Змиев были объектом пристального внимания во все времена. Даже герой Арджуна — спутник и ученик Кришны — относившийся уже к поколению «Последователей», а не полубогов, согласно «Махабхарате», спускался в Паталу и там женился на Улупи-Наги — дочери Кауравьи, царя Нагов.

— Снова описание путешествия в духовный мир, где изначально обитают Змии! — обрадовано воскликнул я и тут же смутился под укоризненным взглядом Светланы.

— В одной из книг конфуцианского канона «У-Цзин», книге «Шу-Цзин» содержится расширенное описание эволюции животного мира, как эволюции именно Змиев-Драконов, — спокойно сказала она. — Я хорошо запомнила, что там написано: «Водная змея после пятисот лет видоизменяется в цзяо — чешуйчатую змею, та после тысячи лет в лунг — дракона, тот через пятьсот лет в цзио-лунг — рогатого дракона и ещё через тысячу лет рогатый дракон видоизменяется в ин-лунг — крылатого дракона».

— Вы снова правы, — подтвердил её слова Акира. — Это описание, в свою очередь, очень сильно перекликается с описанием эволюции в «Книге Дзиан», только продолжительность времени здесь нужно считать не в земных годах. Действительно, «Драконы Мудрости» были первыми учениками своих наставников — бестелесных «Владык Мудрости», и являлись первыми представителями Третьей Расы, а затем и родоначальниками Четвёртой.

Тем не менее, «Дух Жизни» вдохнули в окончательную человеческую форму именно «Солнечные Лха». То есть, те самые «солнечные боги» или «Солнечная династия» индуизма, которые, как мы знаем, были причастны к сотворению генномодифицированного образца «лулу-Амелы». О них и упоминается в другой шлоке «Книги Дзиан»: «Сказал Владыка Лика Блистающего: «Я пошлю тебе Огонь, когда начнётся работа твоя. Возвысь голос твой до других Лок: испроси у Отца твоего, Владыки Лотоса, Сынов его… Народ твой будет управляться Отцами, люди твои будут смертны. Бессмертны же Люди Владыки Мудрости, но не Сыны Сомы. Довольно сетовать. Семь Покровов ещё на тебе… Не готова ты, не готовы люди твои».

— Здесь явно описывается процесс коллективного вмешательства разумных цивилизаций с других планет в эволюцию на нашей планете, — в раздумье произнесла Светлана. — «Возвысь голос твой до других Лок» — то есть, обратись за помощью к обитателям с других планет, где уже есть Высший разум! Видимо, некий Совет определял, кто из этих разумных цивилизаций в дальнейшем будет ответственен за процесс инициирования возникновения разумной жизни и у нас на Земле. И выбор пал на «Людей Владыки Мудрости» — то есть, Драконов! Именно они появляются в нашей Солнечной системе и занимаются терроформированием «малой Земли», о которой нам рассказывал Кави Рам. Именно они изменяют размеры и облик нашей планеты: «Семь Покровов ещё на тебе… Не готова ты, не готовы люди твои»…

— А «пошлю тебе Огонь» может означать инициацию увеличения размеров нашей планеты! — предположил я. — Акира говорил о связи легенд о Пахтании Молочного Океана как раз с искусственным процессом расширения «малой Земли» усилиями Асуров и Богов!

Светлана посмотрела на меня сияющими благодарностью глазами.

— Да! То есть, снова речь идёт о громадной древности! В миллионы лет! И уже тогда некие «Владыки Мудрости» планировали заселить нашу планету Разумом! А «Владыки Лотоса» здесь — это «Кумуда-Пати» или наша Луна, которая издревле считалась родительницей Земли в своей области Сома-лока. Вот почему Питри или Отцы названы «Лунными Предками»!

— Амоль Сайн на Марсе выдвигал очень интересное предположение о связи Луны с одной из «железных крепостей» Асуров, — вспомнил я, чувствуя как волнение снова охватывает меня. — Получается, в его гипотезе действительно присутствует большая доля истины?

— Может быть и так, — кивнула моя любимая. — Но с Луной могут быть связаны и «солнечные боги»! Здесь они упоминаются как «Сыны Сомы», которые так же, как и люди, не бессмертны и вынуждены стремиться к этому самому бессмертию, употребляя сому или амриту… Хотя это ещё и имя лунного бога Сомы! Только этих «богов» пока ещё нет на Земле, а, значит, они не причастны к тем грандиозным преобразованиям, которые предстоят нашей планете. На это и указывает строка: «Я пошлю тебе Огонь, когда начнётся работа твоя…».

— То есть, «солнечные» боги должны выйти на историческую арену много позже расширения Земли и формирования на ней пригодной для разума жизни?

— Именно так, — снова кивнула Светлана. — Ведь все исходные имена богов связаны непосредственно с Огнём — от арийского Агни до еврейского Бога, который есть «Огонь поядающий». Вспомни, что тремя главными ведийскими божествами были Агни, Ваю и Сурья — Огонь, Воздух и Солнце. Этими образами и выражены три оккультные степени Огня!

— Еврейское «Аза» означает «озарённый», а «Аша» — «Огонь», — напомнил Акира. — Отсюда и оккультное выражение «возжечь огонь» синонимично вызыванию одной из трёх великих Огненных Сил или «призыванию Бога». А всем нам известный санскритский корень «уш», который так же означает «огонь» или «тепло»! Сравним его с египетским словом «Аиш» или «Аср» — по-гречески, Осирис, что означает «заклинатель огня», и тогда станет вполне очевидным их родство. Даже древнеэтрусское огненное божество Аесар происходит от ведийского Асура!

— «Аесар» было именем и одного из древних ирландских богов, — уверенно сказала Светлана, поднимая подбородок. — Буквальное значение этого слова также «зажечь огонь». То же относится и к Ишваре — Создателю и Разрушителю, как и к Шиве.

— Осирис «солнечный» бог, как и Шива! — возбуждённо воскликнул Иллик. — У меня сейчас голова пойдёт кругом! Значит, эпоху появления «солнечных богов» на Земле нужно отсчитывать от детей Геба и Нут? Сюда же относится и второе поколение египетских богов, за которыми идут Шемсу-Гор или полубоги?.. Получается, временем расцвета «солнечных богов» была эпоха между эрой Льва и эрой Рака?.. А с эры Близнецов человечество находится под присмотром уже их потомства — смертных царей и героев, время правления которых ознаменовано бесконечными распрями и войнами?

Юноша озадаченно почесал затылок.

— И общим упадком знаний и способностей, как у «божественных» потомков, так и у людей! — добавила Светлана. — Хотя «солнечные боги» старательно приписали себе все заслуги прежних, «древних богов».

— Как это всё-таки мелочно и глупо! — с отвращением воскликнула Эйго, вскакивая со свего места.

Стискивая кулачки, она прошлась по комнате и остановилась около двери, взволнованно дыша.

— Итак, в этой шлоке нам даётся вся предыстория Вторичного Творения, — подытожил Акира, внимательно наблюдавший за девушкой. — Мы видим формирование «духовной сути» будущего человека. «Зеркало тела» это не что иное, как египетское «Ка» — астральный образ или двойник человека в духовном мире, который был создан Дхиани — Высшими Духами. Но камнем преткновения стал Ум «чтобы вместить Вселенную»… Причём, этот Ум необходим был не готовой «форме», а «Дыханию», то есть замыслу. Получается, «Творцам» нужно было решить проблему соединения способности к прямому восприятию любой информации непосредственно из духовно-нематериальной вселенной — того энерго-информационного поля, о котором мы часто говорим — с материальной, ограниченной в своих возможностях в силу определённых причин «формой».

— И эта задача удалась только Асурам! — напомнила Светлана.

— Верно. Время шло, сообщает нам «Книга Дзиан» и: «… двое по два, в Семи Зонах, Третья Раса породила Четвёртую; Суры стали А-сурами», — зачитал Акира следующую шлоку.

— Ману называл добрамических Асуров «праотцами предков», — негромко, словно, размышляя, произнесла Светлана. — Именно «предки» выдохнули первичного человека, как Брахма выдохнул Суров или богов, когда они стали Асурами. Ведь «асу» — это «дыхание», «Дыхание Бога» давшее начало появлению первых духовных существ — Змиев и Драконов. Лишь позднее в богословских и догматических целях стали говорить об их рождении из бедра Брахмы, а имя производить от отрицательной частицы «А». Так стали употреблять Сура в значении Бог, а «А-Сура» — «не Бог», то есть враг Богов… Кстати, четыре руки индуистских богов это очевидная параллель с четырьмя Расами, описанными в «Книге Дзиан», а вовсе не символ истинно многоруких существ, как может казаться, — добавила она.

— То есть, это количественный порядок расы разумных существ, к которой относится данное божество?

Я удивлённо посмотрел на свою любимую.

— Да, — улыбнувшись, кивнула она. — В эзотерических повествованиях Асуры предстают первыми существами, созданными из «Тела Ночи». Между тем, браминская теомифология исказила истинный смысл почти всего содержания архаических писаний, намеренно скрыв порядок творения, и поместив богов над Асурами — в «Вишну-пуране» они рождены из «Тела Дня», тогда как человек рождается из «Тела Зари», становясь «арваксротой». Но, тем не менее, человек упоминается и в другом месте, когда творец Мира, Брахма «создаёт свирепых существ, которые были названы бхутами и пожирателями плоти» или «чудовищами, страшными своей плотоядностью и обезьяньим цветом».

— О ком это? — удивилась Эйго, выпрямившись во весь свой небольшой рост.

— Это о ракшасах, — пояснила Светлана. — Именно «ракшасы» переводятся как «злые Духи» или «враги Богов», поэтому-то эзотерическая философия отождествляла их с Асурами. Это они воплощались в ещё не имевшем ума человеке, сделав тем самым его сознательно бессмертным.

— Ты имеещь ввиду наделение человека бессмертной душой? — уточнил я.

— Да. Для оккультистов ракшасы всегда были высшими «Дыханиями», лишёнными формы, но, тем не менее, разумными. Именно они отказались слагать человека, когда другие создавали его материальное тело, и именно они впоследствии подарили человеку разум, вложив в «Тонкие Тела», остававшиеся без понимания, «Манас». Даже в «Вишну-пуране» есть прямое упоминание о преображении ракшасов в Спасителей «человечества»!

— Вы правы, — в очередной раз согласился с ней Акира. — Хануман, отправляясь в «Рамаяне» в поисках врага на Ланку, тоже находит там ракшасов, одни из которых были ужасны, «а другие прекрасны видом». Но «Бхагавата-пурана» иначе передаёт эту аллегорию: «Брахма преобразился в ночь или неведение, облачившись телом». «Тело Ночи», таким образом, олицетворяет «тьму» неведения, а так же «тьму» молчания и тайны. Якшы или ракшасы схватили его, восклицая: «Не жалейте его, пожрите его». При этом ракшасы называются йогами или благочестивыми садху — Посвящёнными! Согласитесь, довольно необычно для демонов?

— Я понял! — обрадовано воскликнул Иллик. — Это описание скрывает мысль: если мы властны рассеять «Тьму» неведения — «пожрать её» — то, подобно ракшасам, познаем сокрытую тайну Творения и Жизни!

— Совершенно верно, — благосклонно улыбнулся ему Акира Кензо. — Не случайно в религии маздеистов или волхвов «Асура» являлся «Владыкой Асура Вишваведас» — «Всезнающим» или «Всеведущим» Господом, Асурой Маздой, который впоследствии становится Ахурой Маздой. Он есть «Владыка, наделяющий интеллектом». К тому же, индоарийский Асура всегда считался «семеричным», что делало его не просто «Владыкой», а коллективно «Владыками», которые родственны семерым помощникам Владыки Мудрости из «Книги Дзиан», «семи воинствам Волей рождённых Владык», которые «побуждаемые Духом Жизнедателем, выделили из себя людей, каждый в своей области».

— А ещё они родственны библейским Элохим и семи одушевляющим богам всех прочих народов! — воодушевлённо подхватила Светлана. — Но ведь не только христианство унизило этих «богов» до «демонов». То же самое сделали и зороастризм, и браманизм, которые воспользовались этим искажением ради власти над умами людей. Между тем, истина была вполне очевидна: Суры, завоевавшие себе независимость суждений и поступков, сражались с Сурами, не имевшими такой независимости, и потому ведшими свою жизнь в соблюдении бесполезной обрядности, основанной на слепой Вере. Вот почему «восставшие» проклинаются, согласно описанию, Брахмой на рождение людьми, низвергаются на нашу Землю, становящуюся по теологической догме перисподней, и обличаются впоследствии как «духи Тьмы»!

— Именно так, — не стал с ней спорить экзоархеолог. — В народных верованиях Асуры стали мятежными низшими «богами», сражающимися с «Высшими». А высший Архангел в теологии стал «Противником» или «Сатаной», и его воинство — «падшими духами». Отныне они стали носить эпитеты «хитрый», «нечестивый», «лживый» или «извивающийся змей».

— Хотя по утверждению евреев, последнее всегда имело совершенно иной смысл, чисто астрономический, — добавила Светлана. — Но этот смысл был искажён римской церковью, так как «восставшие» Суры мешали своим «послушным» братьям отправлять религиозные обряды и получать от людей жертвы и чествования. Помните, как «боги» жалуются Вишну на Асуров, отказавшихся от своей доли жертвований?

— По той же причине египетский бог Сет становится «силой Тьмы», так как разрубает тело своего брата Осириса на четырнадцать частей, не позволяя тому населить мир, и тем самым создать страдания, — закивал Акира. — Эта эзотерическая оболочка превратила стремление тех, кто хотел помочь человеку достичь его изначальной «божественности» через усилия по обретению самосознания в неподчинение и восстание, сделав «Ангелов Света» тёмными демонами: «В дни первые злые Боги, ангелы, мятежные, которые в нижней части неба созданы были, они творили своё чёрное дело, задумывая своими нечестивыми головами…».

— Но отсюда следует, что «Восставшие Ангелы», созданные в «нижней части неба», относятся уже к материальному плану эволюции! — догадался я.

— Правильно, — наклонил голову Акира. — Начиная с Четвёртой Расы мы имеем дело с существами, обитающими только в материальной вселенной. Именно про неё в «Книге Дзиан» сказано: «Четвёртая Раса развила речь».

— Это говорит и о дальнейшем эволюционировании этой Расы, — напомнила Светлана.

— Разумеется. Но это не стихийный эволюционный процесс, а сознательное направление хода эволюции в нужное русло. Отсюда и сказано далее: «Первая в каждой Зоне была лунного цвета, Вторая — жёлтой, как золото, Третья — красной, Четвёртая — коричневой, почерневшей от греха. Все семь первых человеческих отпрысков имели одинаковый цвет кожи. Следующие семь стали смешиваться».

— Иными словами в «семи Зонах» или местах, где «Драконы Мудрости» проводили свои научные эксперименты, были созданы по четыре одинаковые рептолоидные расы с различными внешними признаками? — догадалась Эйго. — А вместе с ними были созданы и семь первых антропоморфных видов, не имевших расовых и анатомических различий. Затем ещё семь, но уже имевших такие различия, которые и стали впоследствии смешиваться и создавать различные вариации?

— При этом происходит разделение по полам! — добавила Светлана. — Андрогинное существо, как нам сообщают, разделяет своё тело на две половины. Это мы видим и в случае с Брахмой и Вач, и в случае с Адамом и Евой, когда женщина в некотором смысле становится дочерью своего мужчины, а он её сыном, «плотью от плоти» его или её, «костью от кости» его или её. Подобную историю можно увидеть и в рассказе о рождении «земной» четвёрки египетских богов, в которой Исида выступает дочерью Осириса, а он её сыном, хотя на самом деле они брат и сестра. Эта путаница вызвана тем, что все они были по своей сути гермафродитами, что ярко отражено в рассказе о тяжбе бога Сета со своим племянником Гором.

— Мне вспомнился один египетский текст, читая который трудно отделаться от мысли, что речь в нём идёт не о человекоподобных «богах», а о неких животных, — задумчиво произнёс Акира.

Он поискал что-то в своём справочнике, затем поднял голову.

— Вот, послушайте! Это один из вариантов рассказа о том, как «божественный» отпрысок Гор едва не лишился жизни после укуса скорпионом: «… по приказу его ужалил скорпион или укусил его змей Аун-Аб… В Сехет-ита — Поле Гелиополя — к северу от Хетеп-Хем… Гор закричал, обратив своё лицо к горизонту, и те, кто были в…, услышали. Хранители дверей у святого дерева Ашет при крике Гора вскочили и начали издавать горестные крики… Я вернулась, чтобы взять Гора в руки, и нашла, что он, Гор прекрасный, золотой младенец, беспомощный сирота, не имеющий отца, обливает землю слезами своего глаза и слюною своих губ. Его тело неподвижно, его сердце не билось, не двигались сосуды его тела. Я испустила крик: «Я лишена ребёнка, чтобы отомстить за меня. Мои груди полны, но в груди моей пусто…»

— Действительно, поведение персонажей этой легенды весьма странное, — согласилась Эйго. — Какое-то не человеческое поведение, как будто речь, в самом деле, идёт о каких-то животных: «вскочили и начали издавать горестные крики», «испустила крик»… Мне представляются огромные ящеры — беспомощные в своём горе, мечущиеся в бессилии.

В глазах девушки появилась печаль и сожаление.

— А вот ещё один отрывок: «Тогда Исида вложила свой нос в его рот и узнала, что внутри его как у тех, кто лежит в гробу. Она стала искать раны на теле божественного наследника и нашла, что в его теле яд. Она обняла его и запрыгала вместе с ним, точно рыбы, брошенные на жаровню»… Каково? Действительно трудно представить себе, что речь идёт о человекоподобных существах, а не о каких-то разумных животных или существах с иной морфологией.

Акира возбуждённо заблестел глазами.

— И Гор здесь похож на фомора! — взволнованно подхватила Светлана. — Ведь эти демонические существа ирландской мифологии или «тёмные силы Хаоса», связанные с водой или морем, тоже были одноглазыми гигантами. К тому же с одной рукой и одной ногой. Таким описывают самого известного фомора Балора, свирепый взгляд которого был способен ослабить целое войско.

— Кроме того, фоморы были обитателями потустороннего мира! — заметил Акира и многозначительно посмотрел на меня. — С этим, по сути, и было связано их уродство, ведь одна половина их тела в обычное время находилась в нашем мире, а другая в потустороннем, из которого они черпали свою силу. Поэтому их уродство можно объяснить неспособностью этих существ полностью воплотиться в нашем мире. Но оно исчезало, когда фоморы возвращались в свой «потусторонний» мир во время Самхейна — дня почитания мёртвых и начала нового года. Тогда по поверью открывались врата между мирами.

— Это же так похоже на ваши мысли! — не удержавшись, воскликнул я. — Мысли о том, что люди никогда не видели истинного облика «богов»-Драконов, что могло быть связано с их магическими способностями, как и с их принадлежностью к миру духовному, то есть, «потустороннему»… И потом это постоянное упоминание неких «врат» в мифологии, о чём вы тоже говорили! Вот и здесь присутствуют какие-то «Хранители дверей»… Может быть, это действительно двери в иной мир?

Я взволнованно посмотрел на экзоархеолога и покачал головой.

— Нет, вы безусловно правы: Гор и все остальные были рептолоидами!

Светлана положила мне на руку свою тёплую ладонь, вкрадчиво заглянула в глаза.

— В мифологии есть странности, связанные и с возрастом мифических героев, — сказала она. — Греческому Аполлону, например, решившему отомстить за мать и за отца, как и древнеегипетский Гор, было всего четыре дня от роду. То есть, по человеческим меркам, он был совсем ещё дитя, как и «младенец» Исиды: «Гор, не имеющий греха, сын юный среди богов»… Даже в библейском тексте говорится о том, что жена находилась в пустыне тысячу двести шестьдесят дней, чтобы родить ребёнка, что перекликается и с китайским мифом о рождении легендарного героя Юйя. Китайцы считали, что»… после смерти душа великого Гуня не покинула тела, и оно не разлагалось три года. Во чреве его возросла новая жизнь — сын Гуня Юй. Уже в три года Юй превосходил Гуня своей чудесной силой».

— Опять недвусмысленный намёк на двуполость героев! — воскликнул я, не уставая удивляться столь очевидным вещам, всплывающим буквально в каждом древнем тексте.

— Ты прав, — согласилась со мной Светлана. — Ещё одним хорошим примером этому может служить другая эпическая героиня Ила, которая сначала выступает как одно, а затем как нечто совсем иное. Согласно легендам, Ману Вайвасвата, желая создать сыновей, назначил жертвоприношение Митре и Варуне, но из-за ошибки совершающего обряд брамина получил лишь дочь — Илу или Иду. Тогда «по милости обоих божеств» её «пол изменился» и она стала мужчиной — Судьюмной. Затем она вновь обращается в женщину и так происходит много раз.

— Легенда добавляет, что Шиве и его супруге нравилось, что «один месяц она мужчина, другой женщина», — улыбнувшись, закивал Акира. — Помните, на одном древнем вавилонском цилиндре, который можно увидеть в здешнем музее, изображены Змий, мужчина и женщина около Священного Древа. Его семь ветвей — три со стороны мужчины и четыре со стороны женщины — соответствуют семи Расам, в конце третьей из которых и произошло разделение полов и так называемое «Падение» — половое размножение.

— Потому что Дракон, в рассказах о Сотворении вводящий человека «в грех», является никем иным, как порождением самой Тиамат — живого «водного» начала и Хаоса, воспротивившегося остальным божествам! — согласно закивала Светлана.

— При этом Дракон представляет собой анимализированный фаллос — мужское начало, в то время как Тиамат — женское начало, олицетворение духа Хаоса, Бездны, Глуби или Утробы, — продолжил экзоархеолог. — «Дух хаоса и беспорядка» символизирует ту умственную пертурбацию, к которой он и привёл. Вот почему в «Книге Дзиан» записано: «Возгордились тогда Третья и Четвёртая: «Мы цари, мы боги». Они взяли себе жён, прекрасных видом, жён от не имевших ума, узкоголовых. Породили они чудовищ, злобных демонов, самцов и самок, а также кхадо[47] с ограниченным умом. Возвели они храмы для тела человеческого, стали поклоняться мужчинам и женщинам. Закрылся тогда третий глаз»…

— В Библии есть похожий миф, — согласилась Светлана. — В книге «Бытие» рассказывается о временах предшествовавших Потопу: «Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жёны, какую кто избрал». Помните?

— «В то время были на земле Нефелимы, — процитировал далее Акира, — особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди»…

— А кто такие «кхадо», о которых говорится в «Книге Дзиан»? — не понял Иллик.

— В индуистской мифологии они были известны как дакини, — объяснила Светлана. — Считалось, что это демонические существа женского пола, составляющие свиту богини Кали. Но при этом они посвящали людей в тайны Дхармы и были носительницами высшего знания, и даже буддийским йогинам открывали неизвестные ранее учения. Дакини являлись медитирующему отшельнику и открывали ему суть духовных практик. Царица дакини аналогична еврейской Лилит.

— Снова непосредственная связь с духовным миром и цивилизатоской деятельностью Змиев? Ведь Лилит предшествовала Еве, а, значит, существовала до разделения первочеловека Адама на полы!

Я посмотрел на свою любимую.

— Ты прав, — кивнула она. — Но здесь можно усмотреть и непосредственную связь с цивилизацией рептолоидов, предшествовавшей человечеству. Библейский рассказ скрывает истину, хотя каббалистические тексты связывают Лилит именно с Адамом. И анализируя их, можно увидеть попытки богов-Змиев по соединению двух разных видов будущего человека. Очевидно, что данные попытки оказались неудачными или не привели к должному результату, ведь у Адама и Лилит не было совместного потомства, и Бог заменил её Евой, созданной непосредственно из генетического материала Адама.

— Но возможно, что эти попытки были лишь научными разработками и расчётами, — заметил Акира Кензо. — Ведь по-шумерски «лиль» означает «дух» или «призрак», а одно из имён самой Лилит — Аморфо, то есть — «не имеющая формы». Отсюда и образы двух львов, часто связанные в мифологии с этой демоницей. Эти образы указывают нам на эру Льва — время начала цивилизаторской деятельности «богов». К тому же еврейские источники называют Лилит женой Самаэля — взбунтовавшегося архангела или Сатаны, который, как нам известно, был Драконом. Согласно тем же еврейским текстам меж Лилит и Самаэлем находился именно слепой Дракон, и этот Дракон был кастрирован «чтобы яйца гадюки не вылупились в мир».

— То есть, Лилит называется «змеёй»! — заключила Светлана. — Что так же указывает на её происхождение и связь с Драконами. Ведь те, кто вылуплялись из таких яиц и назывались «Лилин». И Лилит была непосредственно связана с замыслом о рождении совместного потомства, так как другие её имена: Батна — «чрево» и Одем — «краснота».

— Красный цвет! Как и у других известных драконов! — сообразил Иллик. — Тогда получается, что и дакини тоже связаны с Драконами! Как и «исполины» Библии!

— Да, — подтвердил Акира Кензо. — Библейские «Нефелимы» традиционно переводились, как «исполины, гиганты», но есть и иной перевод, непосредственно связывающий их с «падшими» Ангелами — «те, кто приводит других к падению» или просто «павшие».

— «Книга Еноха» рассказывает о том же, — заметила Светлана. — Только там намёк на «падших» более явный: «И случилось, — после того как сыны человеческие умножились в те дни, у них родились красивые и прелестные дочери. И ангелы, сыны неба, увидели их, и возжелали их, и сказали друг другу: «давайте выберем себе жён в среде сынов человеческих и родим себе детей»!.. И они взяли себе жён, и каждый выбрал для себя одну; и они начали входить к ним и смешиваться с ними, и научили их волшебству и заклятиям, и открыли им срезывания кореней и деревьев…».

— «Они зачали и родили великих исполинов, рост которых был в три тысячи локтей, — продолжая за неё, согласно закивал Акира, — Амезарак научил всяким заклинаниям и срезанию корней, Армарос — расторжению заклятий, Баракал — наблюдению над звёздами, Кокабел — знамениям; и Темел научил наблюдению над звёздами, и Астрадел научил движению Луны»… Кстати, в мифе «Энки и Эриду» говорится об одной из главных особенностей этих людей-рептолоидов, кроме гигантизма — их высоком интеллекте. К тому же, они явно обладали экстрасенсорными способностями: «Уразумел он премудрость и… Его слово было, как слово Ану. Он умудрил его разум, он открыл ему образ миров, Мудрость дал он ему, вечной жизни он ему не дал».

Акира помолчал. Затем грустно произнёс:

— Как вы понимаете, далее следует период бесконечных войн богов, о котором мы так много говорили ещё на Марсе. А вместе с ним и уничтожение рептолоидной расы. В «Книге Еноха» об этом периоде есть примечательные строки: «И Гавриилу Бог сказал: «Иди к незаконным детям, и любодейцам, и к детям любодеяния и уничтожь детей любодеяния и детей стражей из среды людей; выведи их и выпусти, чтобы они сами погубили себя чрез избиения друг друга: ибо они не должны иметь долгой жизни. И все они будут просить тебя, но отцы их (исполинов) ничего не добьются для них (в пользу их), хотя они и надеются на вечную жизнь и на то, что каждый из них проживет пятьсот лет. И Михаилу Бог сказал: «Извести Семъйязу и его соучастников, которые соединились с женами, чтобы развратиться с ними во всей их нечистоте. Когда все сыны их взаимно будут избивать друг друга и они увидят погибель своих любимцев, то крепко свяжи их под холмами земли на семьдесят родов до дня суда над ними и до окончания родов, пока не совершится последний суд над всею вечностью… И уничтожь все сладострастные души и детей стражей, ибо они дурно поступили с людьми».

При этом «добрый» Бог находит весьма «гуманный» способ очищения Земли от греха — Потоп. Сам же он нести ответственность за это злодеяние не хочет и перекладывает всю вину на восставших ангелов: «И исцели землю, которую развратили ангелы, и возвести земле исцеление, что Я исцелю её и что не все сыны человеческие погибнут чрез тайну всего того, что сказали стражи и чему научили сыновей своих; и вся земля развратилась чрез научения делам Азазела: ему припиши все грехи…». На самом же деле, причина, названная «развратом», была, опять же, в неповиновении Богу, в свободомыслии и на эту причину указывает сам Бог: «И теперь в смирении будут поклоняться все праведные и будут пребывать в жизни, пока не родят тысячу детей, и все дни своей юности и свои субботы они окончат в мире». Смирение — вот что нужно было честолюбивому Богу и его покорной свите: «И все сыны человеческие должны сделаться праведными, и все народы будут оказывать Мне почесть и прославлять Меня, и все будут поклоняться Мне». Добиться этого от рептолоидов они никак не могли.

— А вот «Книга Дзиан» говорит совершенно о другом — о преклонении перед человеком со стороны Драконов, — заметила Светлана. — А это очень важно, хоть речь здесь идёт ещё не о том человеке, которого мы все знаем. Даже в случае с бессмертием у многих народов существовали предания, в которых человек мог получить это самое бессмертие, но в результате неправильного понимания он лишается этой возможности. А ведь это «неправильное понимание» можно рассматривать и как намеренное стремление «солнечных богов» лишить человека его «божественности».

Она смело подняла подбородок, глядя на экзоархеолога.

— Да, вы правы, — не стал возражать тот. — И мифы нам прямо говорят об этом — об обмане «богов». Действительно, речь здесь идёт именно о рептолоидах — потомстве Драконов. Мне всегда было любопытно, как подаёт эту тему иудаизм. Там архангел Самаэль взбунтовался против Бога на шестой день «неистово возревновав к Адаму, которого все жители Небес должны были почитать». Архангел Михаил же без промедления подчинился Божьему приказу, и Самаэль сказал: «Я не буду почитать его! Адама ещё не было, а я уже был. Пусть он почитает меня!». Ангелы Самаэля поддержали его, и Михаил предостерёг их: «Страшитесь Божьего гнева!». Самаэль на это ответил ему: «Если Он разгневается, я поставлю престол над звёздами и объявлю себя Всевышним».

— Но есть и другой вариант этой истории, — напомнила Светлана. — Когда все ангелы покорно упали к ногам Адама, Самаэль сказал Богу: «Боже Вездесущий, Ты создал нас из блеска Своей Славы. Почему мы должны обожать существо, созданное из праха?» На что Бог ему ответил: «Это существо, хоть и созданное из праха, превосходит вас в мудрости и понимании»… Наверное, речь здесь идёт о той самой Пятой Расе, у представителей которой впервые появилась династия духовных царей, династия настоящих живых Дэвов или полубогов, или Ангелов, воплотившихся на Земле, чтобы править этой Расой и обучивших её наукам и искусствам?

— Скорее всего, — согласился с ней Акира. — В этой связи можно вспомнить ещё один интересный факт: количество просвещённых людей того же «Пополь Вуха» соответствует просвещённым царям не только вавилонского жреца и историка Бероса, но и греческого историка Абидена. Последний, в том числе, называет имена Алора, Амменона, Даона и Эведоранха, в правление которых из моря выходили «аннедоты» с целью обучения разнообразным наукам.

— Аннедоты? О ком это? — не понял я.

— Вот что рассказывает нам Берос о послепотопных временах, временах первого патриарха Алора, которого можно отождествить с библейским Адамом или шумерским Адапой: «В первый год появилось из Красного моря, в том месте, что вблизи Вавилонии, ужасное существо по имени «Оан», — зачитал Акира строки из своего справочника. — Это существо, говорит он, дни проводило среди людей, не принимая никакой пищи, и научило людей грамоте и математике, и владению искусствами разного рода, научило жить в городах, основывать храмы, устанавливать законы, и геометрии научило, и показало, как собирать зерно и плоды, и вообще научило всему, что относится к культурной жизни. С того времени ничего больше не было изобрететно. Позже появились и другие существа, подобные этому, о которых, как он говорит, рассказывается в царских записях. Оан же написал рассказ о творении и государственном устройстве и передал его людям. Затем Эведоранх из города Паутибибла царствовал восемнадцать саров. В его правление также из Красного моря появилось подобное рыбе и человеку существо, имя которому было Одакон. Это чудовище подробно объяснило то, что до этого было рассказано в краткой форме Оанами».

Экзоархеолог поднял глаза от справочника.

— Таким образом человеку были переданы письменность «богов», математика, геометрия, архитектура, сельское хозяйство и различные искусства. Но самое главное была раскрыта тайна возникновения мира и история цивилизации самих «богов».

— Получается, эти «Оаны» также были Драконами? — догадался я. — Ведь речь идёт явно о земноводных существах.

— Между прочим, Оан или Оаннес это греческое имя шумерского бога Энки, — рассудительно заметила Светлана. — А согласно сказаниям, Оаннес был первым из семи мудрецов, обитавших в Абзу.

— Снова «священная» семерка? — усмехнулся я.

— Да, — серьёзно ответила моя возлюбленная. — Правда, Берос в своей книге «Вавилонская история» рассказывает о десяти допотопных царях.

— Это утверждение Бероса перекликается и с текстом «Книги Дзиан»: «Пятая, произошедшая от священного рода, осталась. Первые божественные Цари управляли ею», — сообщил Акира.

— Получается, что Пятая это те самые «солнечные боги» или их потомство — полубоги? — задумался я.

— Думаю, к Пятой Расе нужно относить египетских богов: Осириса, Сета, Исиду и Нефтиду. А так же шумерских Энлиля и Энки с их жёнами.

— Между прочим, — снова заговорила Светлана, — даже в «Харри-Пуране» и «Бхагавадгите» можно найти аллюзии на Драконов, помогающих человечеству справится с последствиями Потопа. Там бог Вишну показан принимающим форму рыбы с человеческой головой, для того чтобы восстановить веды, утерянные во время Потопа. Дав возможность Вишмамитре спастись в ковчеге вместе со своим племенем, Вишну, жалея слабое и невежественное человечество, остался с ним на некоторое время. Оставаясь полурыбой, получеловеком, он при каждом закате солнца возвращался в океан, где проводил ночи. Однажды он погрузился в море и больше не возвратился, но он научил брахманов тайнам всех вещей.

— Совсем, как этот Оаннес! — воскликнул Иллик. — Значит, вы правильно отождествили Осириса, Энки и Вишну!

Юноша с нескрываемым восхищением посмотрел на экзоархеолога. Тот скромно улыбнулся в ответ и обратился к Светлане:

— Замечательно, что вы вспомнили об этом! Ведь Вишну, как мы помним, был «един с Расою Змиев, двуязычной, ярой, жестокой, ненасытной в наслаждениях и изобилующей богатством». Здесь можно вспомнить и то, что вторая война Асуров с богами, последствиями которой стал разрушительный Потоп, закончилась поражением Змиев, вынужденных скрыться от «богов» в своих «подводных городах». Значит, мы вполне можем предположить связь этих самых побеждённых Асуров с «Оанами» Бероса. Недаром и «Книга Дзиан» вторит ему, рассказывая о тех же событиях: «Змии, которые вновь спустились и установили мир с Пятой, учили и наставляли её…»

— А «Атхарваведа» сообщает нам: «На ней, на Земле прежде сделались прежние люди, на ней боги повергли ниц асуров»! — добавила Светлана.

— «Прежде сделались прежние люди», — повторил Иллик Шелли. — И здесь говорится о существовании другого, допотопного человечества! Практически прямым текстом! Что же ещё нужно чтобы, наконец, прочитать этот текст?

Юноша недоумённо оглядел присутствующих.

— Не кипятись, — успокоил его Акира. — Мы именно этим и занимаемся — открываем истину, скрытую от нас мифологическими наслоениями. Под этими наслоениями лежит подлинная история Земли, на которую так сильно повлияли и «духовные» Драконы, и воинственные «боги». Вехи этой истории отмечены как значительными событиями вселенского масштаба, так и ужасными войнами, определившими, как все мы теперь знаем, судьбу человечества на долгие тысячелетия. Поражение в этой войне одних сил и победа других породили те психологический и культурные пласты, которые довлели над людьми долгие столетия, искажая Добро, скрывая Истину, и порождая инфернальные страдания бесчисленных поколений.

— Странно, что именно войны и социальная рознь могли послужить неким «двигателем» прогресса для цивилизации самих «богов», — удивился я. — Мне всегда думалось, что общество, достигшее в своём развитии высшей стадии справедливого устройства, когда главной ценностью считается личность человека, его право на свободу, на счастье, на развитие, на проявление своих способностей — только такое общество способно покорять вселенские просторы и побеждать Космос… Но, оказывается, во Вселенной всё устроено совсем не так, и мы просто ошибаемся в своих идеализированных фантазиях? Оказывается, даже общество, раздираемое распрями, завистью, злобой, общество с несправедливым социальным устройством способно бороздить просторы космоса на своих космических кораблях, добираясь до других планет! И всё это только для того, чтобы воевать за господство во Вселенной?

Переполненный недоумением, я с сожалением посмотрел на экзоархеолога, словно, это он был ответственен за всё это.

— Сид! По-моему, вы излишне драматизируете, — спокойно произнёс Акира. — Мы пока многого не знаем. Хотя на основании некоторых текстов и можно предположить, что все эти «божественные войны» продолжались более тысячи лет, это ещё не означает, что вселенная полна распрей и зла. В одном пехлевийском тексте говорится о войне «богов» следующее: «Девяносто дней и ночей небесные боги вели битву в материальном мире с Духом Разрушения и демонами, пока те не были разгромлены и сброшены в Ад. И небо было сделано крепостью, чтобы они не могли смешаться с ним. Ад находился в середине земли, в том самом месте, где Дух Разрушения просверлил дыру и ринулся внутрь»…

— К сожалению, — продолжал экзоархеолог, — наша земная цивилизация оказалась под влиянием сил, которые, с точки зрения наших сегодняшних представлений о Добре и Зле, мы можем однозначно назвать «Тёмными». Но это вовсе не исключает возможности существования во вселенной и «Светлых Сил», что, собственно, и подтверждается большинством мифов, пускай даже в них расстановка сил намеренно поменяла свою полярность, и Добро было превращено во Зло. За примерами далеко ходить не нужно, достаточно вспомнить египетского бога Сета или мезоамериканского Тескатлипоку. Особенно ярко это искажение отразилось в позднейших иудейских и христианских текстах, но об этом мы много говорили раньше, с детьми в антарктическом санатории, если помните.

— Вы упомянули Сета, и мне сейчас вспомнилась притча про Азазела из «Книги Еноха», — задумчиво произнесла Светлана.

— Да, да, — закивал Акира. — Вы, наверное, имеете ввиду вот этот текст: «И сказал опять Господь Рафуилу: «Свяжи Азазела по рукам и ногам и положи его во мрак; сделай отверстие в пустыне, которая находится в Дудаеле, и опусти его туда. И положи на него грубый камень, и покрой его мраком, чтобы он оставался там навсегда, и закрой ему лицо, чтобы он не смотрел на свет! И исцели землю, которую развратили ангелы, и вознеси земле исцеление, что Я исцелю её не все сыны человеческие погибнут чрез тайну всего того, что сказали стражи и чему научили сыновей своих; и вся земля развратилась чрез научения делам Азазела; ему припиши все грехи!»?.. А ведь вся вина Азазела и его ангелов была, опять же, в подаренных людям знаниях и желании дать им свободу выбора своего пути.

— То есть, он был Драконом! — заключила Светлана. — Как и шумерский повелитель водной стихии бог Эа, цвет которого был красный, подобно египетскому Сету. А ещё скандинавский бог Локи, тоже имевший рыжие или красные волосы. Ведь он происходил не из рода асов или ванов, а был хримтурсом, и само его имя происходит от слова «вода», что роднит этого бога с аккадскими Апсу и Тиамат. Все они имели аналогичный окрас, о котором мы можем судить по схожести этих образов с образом одного из двенадцати апостолов Ионна Богослова, который описывает его в «Апокалипсисе» как «большого рогатого дракона красного цвета».

— Да, вы правы, — согласился с ней Акира. — Если уж на то пошло, то и Брахма — родитель всех драконов — также имел красный цвет. Не говоря уже о египетских богозмеях Атуме или Апопе.

Экзоархеолог замолчал.

— Мне вот о чём подумалось сейчас, — медленно произнёс я. — Получается, что «боги», оставляя людям информацию о себе, сделали это довольно необычным способом. Ни один из народов не стал обладателем полной информации. Мы видим, что сведения какой-то одной, отдельно взятой мифологии всегда неполны в силу тех или иных причин. Но мы всегда можем их дополнить или восстановить сведениями из других мифологий, если знать ключи к соединению мифологических образов… И такие ключи действительно существуют!

Я посмотрел на Акиру. Тот внимательно слушал меня.

— Наверное, это было сделано не случайно, и «боги», скорее всего, преследовали определённые цели, — более уверенно продолжал я. — Этих целей, как мне видится, было несколько. Во-первых, нельзя было давать какому-то одному народу полные, исчерпывающие знания. Почему? Я не знаю. Но, по-моему, это вполне очевидно из того, какую разрозненную информацию мы имеем в итоге. Во-вторых, судя по всему, необходимо было длительное, практически вечное сохранение единого ядра первоисточника, рассыпанного, словно, драгоценные жемчужины, среди многих народов Земли отдельными кусками. Именно среди многих народов, так как какие-то народы с течением времени могли исчезнуть с лица нашей планеты, а какие-то прийти им на смену. Поэтому-то и давались лишь взаимодополняющие части единого целого, адаптированные к конкретным этническим, культурным, языковым особенностям того или иного народа, того или иного региона планеты! В этом мне видится чрезвычайно чёткое и невероятно точное прогнозирование на долгие тысячелетия вперёд. А это не может быть не связано с развитой наукой и глубокими познаниями законов развития как разумных социумов, так и развития вселенной в целом… Вы согласны со мной?

— Безусловно! — с довольным видом, кивнул Акира. — Не случайно сказано, что Кокабел научил людей «знамениям». Ведь это и есть указание на развитое научное прогнозирование, только излагаемое в упрощённом виде, что вполне естественно при передаче знаний представителям менее развитой цивилизации.

— Так вот, самым главным и удивительным во всём этом, — продолжил я, — мне представляется то, что такая система сохранения изначально предполагала получение полной картины только при условии соединения всех отдельных «осколков мозаики»… Понимаете о чём я? Обретение полного Знания возможно лишь при объединении усилий всех народов в поиске этих «осколков», как и в объединении самих народов в одну семью! Я бы даже назвал это некоей внешней стимуляцией к развитию у нас стремления к воссоединению, стимуляцией, заложенной на уровне архетипов! Ведь только теперь, избавившись от всех прежних догм, распрей, различий и границ мы смогли вплотную подойти к соединению тех самых отдельных «осколков» в масштабную картину нашего общего прошлого. И хотя многие «осколки» за прошедшие тысячелетия безвозвратно утрачены для нас, картина, открывающаяся нам, по-прежнему, захватывает дух своей грандиозностью!

Я замолчал, поймав полный восхищения взгляд своей любимой, щёки которой сейчас горели румянцем.

Какое-то время молчал и Акира. Затем он медленно произнёс:

— Знаете, Сид, вы снова приятно удивили меня глубиной своих мыслей… Мне всегда казалось, что наша работа для вас простая забава. Но теперь я вижу, что серьёзно ошибался на ваш счёт. Пожалуй, вы становитесь одним из нас.

— Спасибо.

Слова экзоархеолога смутили меня, но его похвала была мне приятна. Казалось, холодок, возникший между нами ещё в Антарктиде, начал таять, и его доверие ко мне постепенно возвращалось.

— Не за что, — Акира устало отёр ладонями лицо, улыбнулся. Предложил: — Но давайте вернёмся к «Книге Дзиан». Ведь далее в ней идут очень любопытные строки следующей шлоки, которые как раз перекликаются с вашими мыслями, Сид. Вот, послушайте: «Построили они огромные города. Из редких земель и металлов строили они. Из огней, изверженных, из белого камня гор и чёрного камня высекали они собственные изображения по росту и подобию своему и поклонялись им. Огромные изваяния воздвигли они, в девять яти высотой, по росту своему… Внутренние огни уничтожили землю отцов их. Вода угрожала Четвёртой».

— Это же о времени катастрофы на Марсе и его последствиях в виде Потопа на Земле! — взволнованно подскочил со своего места Иллик Шелли.

— Да, очень похоже на то, — согласно наклонил голову экзоархеолог. — И следующие строки подтверждают это: «Нахлынули первые великие воды. Семь великих островов поглотили они. Все праведные спаслись, все нечестивые погибли, а вместе с ними большинство огромных животных, созданных из пота земного. Осталось мало: немного жёлтых, немного коричневых и чёрных и немного красных. Люди лунного цвета исчезли навсегда».

— И правда, это почти точное описание Потопа на нашей планете, с гибелью в конце последнего ледникового периода больших животных — мамонтов, носорогов, саблезубых тигров, — взволнованно отозвалась Светлана. — В «Младшей Эдде» об этом времени тоже говорится: «В крови утонули все инеистые великаны. Лишь один укрылся со всею своей семьей. Великаны называют его Бергельмиром. Он сел со своими детьми и женою в ковчег и так спасся. От него-то и пошли новые племена инеистых великанов».

— И в сказаниях «Агады» рассказывается почти аналогичная история, — согласился с ней Акира. — «Из всех исполинов от потопа спасся один только Ог, царь Васанский. Он был взят Ноем в ковчег, после того как поклялся быть вечным слугою Ною и потомкам его»… Но «огромные животные» могли быть не только на Земле, — добавил экзоархеолог.

— Но что это за «семь великих островов»? — изумилась Эйго.

— Это я могу объяснить, — охотно вызвалась Светлана. — У китайцев одним из знаков зодиака был Дракон или Тацу. А в древней китайской концепции мира обитаемая земля считалась окруженной четырьмя морями, которыми правят четыре Дракона. Небесный Дракон управлял дворцами богов, Дракон Воздуха — дождём, Дракон Земли — порядком и реками, а Дракон Спрятанных Сокровищ сторожил драгоценные металлы и камни… Мне кажется, подобные представления есть отголоски той отдалённой эпохи, когда Драконы ещё обитали на Марсе. Ведь, по рельефу этой планеты сегодня можно легко восстановить очертания тех самых семи больших «островов» или континентов, когда-то омывавшихся обширными морями. Об это рассказывал нам ещё наш геолог Кави Рам. Помните?

Моя возлюбленная быстрым жестом отбросила с лица упавшую на глаза прядь волос и продолжала:

— Так вот, представления об этих «островах» или «острове», на котором обитали последние остатки «Сынов Бога», были известны многим жреческим школам древности. Как тогда считалось, морского сообщения с этим прекрасным островом не было, но во всех направлениях от него расходились подземные ходы. Были расхожи поверья о том, что и знаменитые пещеры Эллоры, Элефанты или Аджанты имеют свои подземные лабиринты и проходы, расходящиеся во всех направлениях. Если это действительно так, то подобные постройки могли быть либо копированием начальной технологии строительства, либо они были построены самими Драконами в незапамятной древности.

— Безусловно, — подтвердил Акира Кензо. — Мне сразу вспоминаются строки из «Махабхараты»: «Властитель змей нырнул в большую дыру в земле, которая вела в страну могучих нагов, и скоро был уже у себя дома. Уттанка тоже спустился в царство змей, показавшееся ему безграничным: тут стояли сотни дворцов и богатых домов, построенных в разных стилях и украшенных шпилями и башенками. Тут также было множество больших и малых мест, предназначенных для увеселения и отдыха, множество мастерских и святилищ. Увидев, что наги народ достаточно высокоразвитый, Уттанка решил обратиться к нагам с красноречивой молитвой»…

Акира оглядел присутствующих.

— Вам не кажется, что все эти рассказы описывают нам вовсе не земной мир? Все эти легенды о «катакомбах змей» в Древнем Египте или о подземных «змеиных норах» в Мезоамерике, «ведущих прямо в небо»… Может быть, всё это о другой планете? О планете — родине всех этих Нагов, Змиев и Драконов?

— Вы хотите сказать, что это о Марсе? — уточнил я. — Ведь так?

— Возможно и о нём, — пожал плечами экзоархеолог. — Почему бы и нет? Ведь Сидонийская равнина буквально полна подземных сооружений, до которых мы пока ещё так и не добрались. Но ведь и Марс не единственное место, где могло зародиться «Святилище змеи». Мне вот что думается: что если все рассказы той же «Махабхараты» открывают нам вовсе не земную историю, а историю планеты «богов», на которой росли все эти «загадочные леса», в которых обитали все эти мудрецы-отшельники, или куда удалялись на отдых великие подвижники веры, там, где охотились славные герои древности… Даже «подземный мир мёртвых» — Царство смерти — это вовсе не пространство внутри нашей планеты! Почему так трепетно и яро охраняют его ужасные чудища в мифах от глаз любопытных?.. Может быть, там, в глубинах чужого подземного мира при постоянной температуре и влажности до сих пор лежат тысячи и тысячи яиц ушедшего мира, дожидаясь своего часа?

Акира остановил на мне задумчивый взор, потом перевёл взгляд на Светлану. Я заметил, как щёки её раскраснелись ещё больше от волнения.

— А, может быть, там хранятся сокровища ушедшей цивилизации — её знания? — смело предположила она. — Мне даже кажется, что здесь есть некая связь с мифическими «башнями», которые мы встречаем повсеместно в легендах далёкой старины. Помните, у шумеров боги-ануннаки в знак благодарности богу Энлилю строят великолепный Эсагил: «Они подняли высоко голову Эсагила, равнявшуюся Апсу. Построив этап-башню так же высоко, как Апсу, они установили там местопребывание для Энлиля и Эа»?.. А короли ирландских фоморов? У них тоже была недоступная стеклянная башня Конанда, одного из их царей, которая находилась на острове посреди океана.

— Конечно, — кивнул Акира.

— «Башня», предшествующая Потопу, есть и у Овидия в «Метаморфозах»: «В царство небес, говорят, стремиться стали Гиганты; к звёздам высоким они громоздили ступенями горы. Тут всемогущий отец Олимп сокрушил, ниспослал он Молнию; с Оссы он сверг Пелион на неё взгромождённый. Грузом давимы земли, лежали тела великанов»… Разве не похоже, что эти «гиганты» и «великаны» должны были позаботиться о сохранении своих познаний в преддверии предстоящей катастрофы?

— Думаю, они позаботились, — улыбнувшись, сказал Акира. — Вы же помните о чём писал историк Иосиф Флавий? Он прямо указывает на это: «… для того, чтобы изобретения их не были забыты и не погибли раньше, чем с ними познакомятся люди, — ввиду того, что Адам предсказал погибель отчасти от силы огня, отчасти же вследствие огромного количества воды, — они воздвигли два столба, один кирпичный, другой каменный, и записали на них сообщение о своём изобретении. Последнее было сделано с тем расчётом, чтобы, если бы кирпичный столб случайно погиб при наводнении, оставшийся невредимым каменный дал людям возможность ознакомиться с надписью и вместе с тем указал бы на то, что ими была воздвигнута и кирпичная колонна. Каменный столб сохранился по сей день в земле Сириадской».

— Да, да! И «Атрахасис», рассказывая о надвигающемся потопе, повествует почти о том же! — обрадовалась Светлана.

— А что он рассказывает? — уточнил я, роясь в своей памяти.

— Придя во сне к одному из девяти допотопных царей Шумера Зиусудре или Утнапишти бог-дракон Эа сообщил всю нужную информацию о постройке ковчега и кроме того: «Он ему приказал все вместе, и самые первые, и средние, и новые таблички зарыть в землю и спрятать в Сиппаре, городе солнца», — быстро заговорила моя любимая. — Эти таблички содержали все знания человечества, переданные «богами» через «мудрых морских чудовищ» — «знания четырёх царей». После Великого Потопа таблички были бы необходимы для того, чтобы люди вновь выучились всему тому, о чём им поведали до этого «боги»…

Вдруг Светлана замолчала, настороженно прислушиваясь к чему-то.

Сейчас и я услышал отдалённый свистящий звук, усиливавшийся с каждой секундой. Не успел я ещё сообразить, в чём дело, как разрезающий воздух оглушительный сигнал тревоги заставил всех нас вздрогнуть и повскакивать со своих мест.

— Лаборатория! Скорее!

Акира метнулся к дверям, и желваки на его побледневшем лице зашевелились, резче очертив высокие скулы. Как не стремительны были его движения, я всё же опередил его и первым выскочил в коридор, где в нервной перебежке сигнальных огней метались красные и чёрные тени. Навстречу нам бежали взволнованные люди в серебристых халатах, гонимые наверх предупреждениями системы безопасности.

В овальном помещении лаборатории уже никого не было. За смотровым окном испытательной камеры стелились клубы сизого дыма, в которых угадывались контуры таинственного «саркофага» и робота-манипулятора, застывшего над ним с лучевым резаком в вытянутой железной «руке». Поверхность саркофага сейчас, словно, светилась изнутри, разгораясь ярким белым пламенем прямо у нас на глазах.

— Выключите!.. Выключите робота! — закричал не своим голосом Акира, кидаясь к управляющему пульту, расположенному у смотрового окна.

— Назад! Все назад! — хрипло крикнул я, оттесняя своим телом к выходу экзоархеолога и с ужасом наблюдая за тем, как волокнистое, полуметровой толщины стекло, отделявшее нас от испытательной камеры, стремительно змеится тонкими трещинами и сколами.

Мысль о Светлане пронеслась в голове яркой вспышкой. Моя любимая была где-то позади меня: я слышал взволнованные голоса испуганных девушек и громкие восклицания Иллика, но обернуться, чтобы увидеть её я не мог — как завороженный смотрел на ослепительную колонну белого огня, крутящимся вихрем вырывавшуюся из неожиданно вспыхнувшего саркофага.

В следующее мгновение эта огненная колонна ударила в потолок испытательной камеры, с лёгкостью круша каменные перекрытия, и защитная перегородка с оглушительным звоном лопнула, осыпалась тысячами осколков, обдавших нас градом раскалённого вязкого кремния, словно, потоком лавы из жерла ожившего вулкана.

Я едва успел закрыть лицо руками. В следующую секунду страшный грохот, похожий на рокот тысячеголосого грома, сотряс всё тело древней горы, и нас сбило с ног неумолимой ударной волной.

Ударившие с потолка струи белой пены с шипением врезались в огненный смерч, рвавшийся через разбитое окно. Сквозь дым и гарь теперь почти ничего не было видно. Натужно загудели аварийные насосы, откачивая из помещения воздух.

Стоя на четвереньках Иллик Шелли тащил за собой к выходу оглушённую и ошеломлённую Эйго. Одной рукой девушка держалась за голову и бессмысленно озиралась по сторонам. Неожиданно оказавшаяся рядом со мной, Светлана широко раскрытыми от испуга глазами смотрела на меня и что-то иступлённо кричала. Но я ничего не слышал. Встряхнул головой, пытаясь сбросить с себя этот отвратительный свист, заполнявший уши и заглушавший все остальные звуки. Это помогло. До меня, наконец, донёсся голос любимой:

— Ты ранен, Сид! О небо, ты ранен! У тебя кровь!

Что-то липкое текло по моему правому предплечью, капая с пальцев на пыльный пол. Я с удивлением осмотрел свою руку. Она действительно была в крови. Наверное, осколки расплавленного стекла прожгли мою одежду, а вместе с ней и кожу, но я совсем не чувствовал боли.

— Скорее! Сейчас помещение будет заблокировано. Нужно уходить! — скрежеща зубами, прохрипел я, пытаясь подняться с колен. Увидел, как появился откуда-то Акира Кензо с бледным, как полотно, перепачканным пылью и кровью, лицом. Он склонился над нами, подхватил Светлану подмышки, помогая ей встать.

— Он прав! Нужно выбираться наверх! Эти герметичные двери вот-вот закроются, и тогда мы окажемся в ловушке — в полном вакууме! — кричал он осипшим голосом.

Собрав все силы, я, наконец, поднялся с пола, и, ковыляя, поспешил за ними, в последний момент, услышав, как с глухим лязгом захлопываются створки дверей за нашими спинами.

К счастью энергоснабжение здания Института не пострадало во время аварии и лифты исправно работали. Мы поднялись на верхние этажи и остановились около круглой воронки в полу одного из залов музея, с удивлением разглядывая оплавленные края двухметрового отверстия. Отвесной штольней оно пронизывало все нижние перекрытия, и такой же штольней уходило вверх — сквозь дыру в потолке виднелось далёкое синее небо.

В залах музея было людно и шумно, но не было ни толчеи, ни паники. По коридору слева уже бежали на помощь сотрудники технической службы, одетые в желтые защитные комбинезоны. Справа от нас несколько воспитателей выводили из музея взволнованных неожиданным происшествием детей, приехавших сюда на экскурсию.

Я с каким-то странным отчуждением наблюдал за происходящим вокруг. Всё это как будто не имело ко мне никакого отношения, словно, шла демонстрация обычного учебного фильма. Я увидел, как по лестнице с верхних этажей, перескакивая через ступени, бежит Влад. Он был взъерошен и бледен. Едва не споткнувшись на скользком полу, он вцепился в мою руку, заглядывая мне в лицо.

— Что случилось, Сид?! Что произошло?!

Влад не заметил, что от волнения сорвался крик.

Маленькая девочка со смешными косичками, проходившая мимо нас, удивлённо посмотрела на него огромными синими глазёнками.

— Тише! Говори тише! — попытался успокоить я друга, и подбадривающее улыбнулся девочке с косичками, которая с не меньшим удивлением рассматривала теперь мою окровавленную руку.

— Идём, Шрути! Нельзя отставать от остальных! — появившаяся, казалось, из ниоткуда молодая воспитательница взяла девочку за руку и повела её к остальным, бросив в нашу сторону быстрый встревоженный взгляд.

Дети прошли мимо нас. Я проводил их взглядом и снова посмотрел на Влада.

— Что-то случилось в лаборатории… какой-то взрыв энергии… Почему и как это произошло мы пока не знаем…

Я покосился на стоявшего невдалеке Акиру Кензо. Экзоархеолог был суров и бледен. Мы встретились с ним глазами, и я понял его чувства без всяких лишних слов. Действительно, неудачи, словно, преследовали его последнее время: сначала там, на Марсе, потом в Антарктиде и теперь здесь, когда, казалось бы, осталось сделать последний шаг к разгадке великой тайны… Неужели там, внизу всё погибло и ничего уже нельзя восстановить?..

Я в отчаянии стиснул пальцы здоровой руки и посмотрел на стоявшую подле Светлану. Она была взволнованна и бледна, не меньше, чем остальные.

— Неужели ничего нельзя восстановить? — с безнадёжностью в голосе воскликнула маленькая Эйго с перепачканным гарью лицом, словно, повторяя вслух мои мысли.

Она посмотрела на Акиру расширившимися от отчаяния глазами, затем перевела взгляд на нас. Стоявший рядом с ней, Иллик ободряюще приобнял девушку за плечи и попытался улыбнуться, хотя было вполне очевидно, что и сам он подавлен не меньше неё. Уткнувшись лицом ему в грудь, Эйго громко зарыдала, больше не скрывая охватившие её чувства.

— Пока ничего не известно… Ничего не известно! — монотонно пробубнил Акира, рассеянно озираясь по сторонам. — Нужно подождать, когда потушат пожар в лаборатории… Подождать и вернуться…

— Никто не погиб? — встревожился Влад. — Внизу… Там были люди?

— Нет, никто не пострадал, и это главное! — уверенно сказал я, мрачно глядя на товарища.

Кажется, он понял меня. Смутившись, опустил голову. Я прекрасно осознавал, как тяжело сейчас приходится Акире и без подобных осложнений. К счастью, в этот раз всё обошлось без жертв.

— Да, но вам обоим нужна медицинская помощь! — вмешалась в разговор Светлана, взволнованно глядя на меня и на экзоархеолога.

— Действительно, — поддержал её Влад. — Акира, Сид, вы ранены! Нужно немедленно подняться к медикам!

Мы с Акирой переглянулись, но спорить с товарищами ни он, ни я не стали.

Спустя два часа, когда огонь внизу затушили, и сканирование помещений не выявило там никакой опасности для здоровья и жизни, все вместе мы решили осмотреть место непредвиденной катастрофы, на этот раз для надёжности облачившись в защитные костюмы.

— Боюсь, скоро мне придётся держать ответ перед Советом Экономики, — хмуро промолвил Акира Кензо, обращаясь ко мне, когда мы шли по коридору в сторону лаборатории. — Жаль, что мы так и не смогли ничего толком узнать и доказать…

— Перестаньте, Акира! — одёрнул я его. — Ничего страшного ещё не случилось! Все живы и здоровы. Да, пострадало оборудование и здание института, но всё не столь критично и вполне восстановимо. По-моему, вы излишне драматизируете ситуацию.

— Эх, Сид! Вы не понимаете… — тяжело вздохнул экзоархеолог. Он хотел ещё что-то добавить, но сокрушённо махнул рукой и замолчал, понуро опустив голову.

В закопчённом помещении горело только аварийное освещение, но и этого было вполне достаточно, чтобы оценить масштабы нанесенного взрывом ущерба. Мы позвали с собой ещё двух механиков на случай, если придётся подключать повреждённую аппаратуру. Я вместе с ними первым вошёл в лабораторию. Пришлось расчищать дорогу от громоздких металлических ящиков с приборами и датчиками, опрокинутых взрывом и валявшихся повсюду на полу, загромождая проход.

Под подошвами ботинок у меня что-то хрустело. Пол казался скользким, как лёд. Я с удивлением взглянул себе под ноги и понял, что это были кусочки оплавленного и застывшего стекла, покрывавшие всё вокруг янтарными наплывами, похожими на застывшую сахарную патоку. Смотровое окно испытательной камеры зияло чёрным провалом, за которым трудно было угадать очертания предметов, находившихся там. Осторожно приблизившись к нему, мы с Акирой заглянули внутрь. Влад стоял позади нас, подсвечивая нам мощным фонарём.

Первое, что я увидел в его свете — ком сплавленного металла из которого жалобно торчала железная рука-манипулятор с зажатым в ней лучевым резаком — всё, что осталось от могучего робота.

«Саркофаг» стоял на прежнем месте… вернее только одна его половина. Верхняя же часть, словно раскрывшаяся крышка, валялась рядом на полу. С замиранием сердца мы приблизились к загадочной капсуле, освещая себе дорогу фонарями. Внутренняя поверхность «крышки» в лучах фонарей казалась зернистой с желтоватыми вкраплениями.

— Давор! — окликнул одного из лаборантов Акира. — Вы не могли бы попробовать просканировать эту поверхность? Меня интересует её покрытие. Как вы думаете, из чего это сделано?

— Трудно сказать так сразу, — отозвался лаборант, подходя ближе и доставая из кармана портативный сканер. Небольшое прямоугольное табло засветилось в темноте голубым светом. — Сейчас попробуем определить приблизительный состав. Но для более тщательного исследования потребуется время и образцы вещества.

— Да, да! Хотя бы беглый анализ! — нетерпеливо отозвался Акира, переходя к стоявшей на закреплённом постаменте второй половине «саркофага».

Чтобы заглянуть внутрь, нужна была лестница или какая-то подставка.

Мы стали подыскивать что-то подходящее.

— Ого! — воскликнул Давор. — Очень интересно!

— Что? Что там такое? — оживился экзоархеолог, порывисто шагнув в его сторону.

Мы с Владом тоже подошли ближе, с интересом заглядывая в экран сканера.

— Похоже, что здесь имеются большие вкрапления цинкита, — пожал плечами лаборант.

— Да? И что в этом такого? — удивился Акира, явно не понимая, о чём идёт речь.

— Постойте, — вмешался я. — Кажется, я догадываюсь, в чём тут дело. Цинкит является источником для производства оксида цинка. Верно? А оксид цинка, в свою очередь, способен генерировать электрический ток с помощью пьезоэлектрического эффекта.

— Правильно мыслите, — одобрительно кивнул лаборант и довольно хмыкнул. — Для возникновения этого эффекта может быть достаточно простой механической нагрузки. А при большой чувствительности проводника ток может вырабатываться даже под давлением звуковых волн!

Он оглядел нас с важным видом.

— Сейчас мы широко используем эту технологию для зарядных устройств и накопителей энергии. Вот и здесь, похоже, тонкая плёнка из наноструктур выполняла туже функцию. Ко всему прочему, оксид цинка обладает фотокаталитической активностью. Покрытые им поверхности становятся самоочищающимися и бактерицидными.

— Тоже, кстати, немаловажная деталь, если учесть факт того, что внутри долгое время находится что-то живое, — согласился я и посмотрел на Акиру.

Тот промолчал.

— Интересно и то, — продолжал Давор, — что при разогреве до относительно небольших температур оксид цинка превращается в крошечные нанострежни, которые на такой большой поверхности становятся громадным генератором энергии.

— А мы поспособствовали этому, пытаясь вскрыть капсулы лучевым резаком! — печально подытожил Акира Кензо.

— Получается что так, — пожал плечами Давор.

— В результате и произошёл этот взрыв! — сокрушённо покачал головой Влад.

— Послушайте! — смело выступила вперёд Эйго. — Но ведь на Марсе мы не пытались вскрывать «саркофаги»!

— Верно! — поддержала её Светлана. — Почему же там случилось почти тоже самое?

Она недоумённо смотрела на осведомлённого лаборанта.

— Вы хотите получить от меня ответы на все вопросы? — усмехнулся тот. — Сожалею, но я не в курсе всех тайн природы.

Лаборант развёл руками.

— Думаю, на Марсе как раз могли сыграть роль те самые звуковые волны, — размышлял я.

— Сид прав, — согласился со мной Акира. — Мы не знаем, сколько тысячелетий простояли эти «саркофаги» в своём подземном убежище не тревожимые ни кем. Когда мы появились там, любой громкий звук мог послужить катализатором, спусковым механизмом этого разрушительного процесса… Хотя мне почему-то кажется, что тайна его кроется как раз внутри самого «саркофага».

— Странно, — медленно произнёс Иллик. — Если внутри «саркофага» находилось что-то живое, то оно должно было бы позаботиться о том, чтобы подобное никогда бы не случалось… Но это случилось… Может быть, там, внутри находился вовсе не биологический организм?

Юноша беспомощно посмотрел на нашего биолога.

— А что? — не поняла его намёки Эйго. — Что там, по-твоему, могло находится? Мы же все видели на снимках настоящего дракона!

— Возможно, это был тот самый «огненный Дракон»? — осторожно предположил Акира Кензо.

— Но что же там сейчас?! — взволновалась Светлана. — Осталось хоть что-то или всё уничтожено взрывом?.. Ребята! Давайте посмотрим, наконец, что там, внутри! — горячо воскликнула она, вся сгорая от нетерпения.

— Мне и самому это интересно, — дрожащим от волнения голосом промолвил экзоархеолог.

Подтащив к «саркофагу» несколько ящиков, валявшихся неподалёку, мы осторожно взгромоздились на них, как на самодельную лестницу.

— Свет! Дайте больше света! — дрожащим от волнения голосом, попросил Акира.

Лучи нескольких фонарей озарили темноту внутри таинственной капсулы. На дне её лежала гора потемневших коричневатых чешуек, напоминающих истлевшую бумагу. Сквозь них местами проступал пожелтевший костяк странного и мощного скелета.

— Похоже на стопки древних книг в хранилище… — обескураженно промолвил Иллик.

— Он жив? — насторожился встревоженный Влад.

— Это мумия?.. Это же мумия! — вырвалось у Эйго.

— Но зачем такое сложное устройство «саркофага» для простой мумии? — удивилась Светлана.

— Думаю, капсула нужна была для сохранности чего-то иного, — уверенно сказал Акира. — Здесь хранилось нечто вроде «шаров праны» — энергетическая сущность этого самого Дракона!

— Его душа! — не в силах сдержать волнения, Светлана посмотрела на экзоархеолога.

— Да. А здесь мы видим лишь то, что осталось от его бренного тела.

Чёрная мгла вокруг трепетала и вздрагивала, словно, огромная медуза, раскинувшая во все стороны свои щупальца. Неожиданно эта «медуза» стала истончаться и светлеть, как истончается и светлеет чернильная клякса, растворяющаяся в стакане воды, и тогда колеблющаяся завеса тьмы разорвалась.

Я отчетливо ощутил себя парящим высоко над аметистовым океаном, но я не видел ни своих рук, ни своих ног. Я вообще не чувствовал своего тела, словно, его и не было вовсе. Зато я отчётливо слышал плеск волн, хотя морской простор подо мной оставался по-прежнему неподвижным. Сейчас он больше походил на океан застывшего стекла, или громадный кристалл, переливавшийся всеми оттенками синевого.

Я посмотрел на небо и не увидел там солнца. Да и само небо, как и океан, выглядело странным мерцающим кристаллом сиренево-розового оттенка. Временами оно вспыхивало изнутри неяркими молочными всполохами, словно, это пульсировало сердце в груди неведомого Великана.

Казавшийся отлитым из меди, берег постепенно переходил в высокие красно-фиолетовые горы, искрившиеся разноцветными камнями. Их яркое свечение слепило меня, создавало пылающую дымку, окутывавшую горбатые вершины невесомым туманом света. Сквозь этот туман проступала белая лестница, поднимавшаяся от побережья к самым горным вершинам. Она казалась фарфоровой и, должно быть, скользкой. С двух сторон эту лестницу окаймляли рощи странных пирамидальных деревьев, поразивших меня ещё больше, чем это небо и этот океан.

Эти деревья были неживыми. Стволы и ветви их, казалось, были отлиты из какого-то золотистого металла, брызги которого разметал могучий ветер, а листья, словно, вырезаны искусной рукой неведомого мастера из драгоценных камней оливкового и сиреневого цвета. И всё же эти ветви и эти листья вздрагивали, как от порывов налетающего ветра, хотя я и не ощущал никакого движения воздуха вокруг себя…

Вдруг я понял — они разговаривают между собой! Да, да, разговаривают! Оказалось, что эта странная, непонятная мне речь наполняет всё пространство вокруг. Звуки её сливаются в монотонный мелодичный шум, напоминающий шум ветра или плеск морских волн. Этот «шум» подхватывали горы, камни и даже небо надо мной, и этот неспешный, едва различимый для моего слуха, разговор казался нескончаемым и вечным. Я плескался в его волнах, радуясь, как ребёнок только что научившийся плавать, и чувствовал, как эти волны несут меня к вершине горы, где широкой площадкой оканчивалась та самая белоснежная лестница…

Там, на площадке стояло подобие огромного серебряного трона, на котором, подняв голову к небу, восседала синекожая незнакомка. Её широко расставленные миндалевидные глаза были закрыты. Она была полуобнажена, так как золотистая полоса ткани, усыпанной искрами драгоценных камней, была переброшена через одно плечо, и охватывала наискось только грудь женщины и часть её бедер.

Казавшиеся тяжёлыми, чёрные локоны на голове незнакомки, собранные в странной прическе, расходились в стороны, отдалённо напоминая раскрытый змеиный капюшон. Сверху их покрывала высокая массивная «корона», которая слегка отклонялась назад, к затылку, визуально скрадывая удлиненность черепа синекожей «царицы»…

Почему царицы? Я сам этого не знал. Но это первое, что пришло мне в голову при взгляде на эту загадочную женщину.

Впечатление усиливало и массивное ожерелье из крупных пунцовых камней, покоившееся на высокой шее «царицы». Овальное же лицо её, сужавшееся к подбородку, с крупным ртом и широким открытым лбом, казалось, было покрыто сенью умиротворённого сна…

Невесомый, я застыл где-то высоко над ней, испытывая странный трепет и сильное волнение.

И она, казалось, почувствовала это моё волнение — глаза её медленно открылись и выплеснули на меня ослепительное пламя, от которого моя душа похолодела и сжалась. Тут же я ощутил, как мягкая, но неодолимая сила начинает сплющивать меня. Я испуганно рванулся в сторону, прочь, но неведомая мощь взгляда таинственной владычицы продолжала удерживать меня на месте…

«А может быть, она богиня?» — пронеслась в голове шальная мысль и… Я проснулся.

Я сел на постели, обливаясь холодным потом. Спавшая рядом Светлана, тоже проснулась, приподняла с подушки голову. Спросила слабым спросонок голосом:

— Что с тобой, любимый?

Я взглянул на неё — бронзовокожую, с растрёпанными волосами, манящую, едва прикрытую съехавшей простыней. Пробормотал невнятно:

— Так… ничего… Приснилось что-то…

— Родной! Иди сюда!

Она протянула ко мне руки, и я послушно окунулся в её теплые объятия, крепко прижимая к себе её горячее влекущее тело. Наши губы на мгновение слились, но в это время из соседней комнаты донёсся предательский зуммер вызова визиофона.

— Который час?

Светлана с сожалением и недоумением посмотрела на меня и откинулась на подушку.

— Без четверти пять.

Я взглянул на часы, почти не сомневаясь в том, кто находится на другом конце канала связи.

— Лежи. Я схожу, посмотрю кто там.

— Только не долго, — попросила она, зябко кутаясь в смятую простыню. — Мне без тебя будет одиноко.

— Хорошо. Я скоро.

Шурша босыми ногами по ковру, я вышел в гостиную. Розовый огонек вызова на приемной панели визиофона ритмично мигал; с длинными перерывами повторялся негромкий звуковой сигнал. Поискав глазами, я натянул на себя рубашку, лежавшую на спинке одного из кресел, и нажал кнопку, включая обратную связь.

— Доброе утро, Иван Вениаминович!

— И тебе доброе, — кивнул Громов. Прищурившись, поинтересовался: — Разбудил?

— Да, — ответил я. — Что-нибудь случилось?.. Что-то важное?

— Извини за ранний звонок, — своим обычным холодноватым тоном продолжал Громов, не отвечая на мой вопрос. — Мне вот что-то не спится в последние дни… Да и о разнице во времени, если честно, я не подумал. Извини.

Он суховато улыбнулся одними кончиками губ.

— Бывает, — многозначно протянул я, вяло озираясь по сторонам.

На самом деле его ранние звонки у нас в Отделе не были ни для кого в диковинку. Все давно привыкли к подобной манере общения с его стороны. Собственно, я прекрасно понимал, что в его возрасте нужно было бережно относиться ко времени. Это в юности мы бываем слишком расточительны. С годами начинаешь понимать, как важна каждая минута, которую нужно наполнить нужным делом или важным смыслом.

Я выжидательно посмотрел на начальника Особого отдела.

— Есть важный разговор, — не дожидаясь моего вопроса, серьёзно сказал он. — За последние месяцы произошло много событий, среди которых я как-то упустил нить понимания всего происходящего вокруг научной группы Акиры. А ты стал слишком сосредоточен на себе самом… Или, может быть, это обычная беспечность? — кончики губ Громова снова дрогнули в сдержанной усмешке.

— Может быть, ты просто отдался во власть чувств, и они чрезмерно расслабили тебя?

Я на мгновение погрузился в глубину его голубых глаз, чувствуя, что начинаю краснеть, как провинившийся школьник перед учителем.

— Ты только правильно пойми меня, — продолжал Громов. — Я вовсе не осуждаю тебя… Да и права я такого не имею — осуждать или поучать тебя… Но не пострадает ли от этого наше общее дело?

— Нет, — твёрдо ответил я, стойко выдержав его взгляд. — Мои чувства не помеха для моей работы. Но вы, видимо, не доверяете мне, раз прислали сюда Влада?

— Влада?.. Нет, нет, что ты! — с лёгкой весёлостью отмахнулся начальник Особого отдела, но глаза его остались непроницаемыми и сосредоточенными. — Разве я могу не доверять тебе? Разве ты можешь подвести нас?

Я снова ощутил себя юнцом под его пытливым взором наставника.

— Вот что… — Громов сложил на коленях сцепленные сухие пальцы. — Давай встретимся завтра здесь, в Городе и поговорим обо всём подробно. Сейчас слишком рано для подобных бесед, и я чувствую себя неловко, словно, без спроса вторгаюсь в твою личную жизнь… Буду ждать тебя в одиннадцать, в Храме Славы. Идёт?

— Хорошо, — кивнул я.

— Ну, вот и прекрасно! — улыбнулся на прощание Громов, и экран погас, погрузив меня в предрассветные сумерки.

Со странными смешанными чувствами я вернулся к Светлане, в её теплые объятия, но ещё долго не мог уснуть, глядя в серую пустоту перед собой. Тревожные мысли одолевали меня.