Человек, который придумал Магию

Глава 23

Глава 23. "Пламя".

— Семерых, Малик. Один Гуль, убил семерых мужиков. Считая тех, кого пришлось добить. Пока разбирались с ним, успели подойти передние. Четыре гуля ещё. Слава миру, он не оказались столь сильны. Осталось трое мужиков против трех десятков гнилушек, уже подошедших вплотную. Жены отчаянно защищали уже мёртвых своих мужей, бестолково коля вилами в грудь мертвякам. Всех погрызли.

Большую часть боя, когда ещё не всех гулей добили, была для меня тьмой. Не мог смотреть на все это пятилетний пацан. И не смотрел. Только слушал крики боя и боли.

"— Не смей! Боромир, сиди молча, что бы не услышал. Сиди, молю, тебя, и не двигайся. А-а-а."

— Это же была… Это была моя мать. Малик, единственное, что я помню, это крики невыносимой боли и надежды, и как мертвяк чавкал, когда жрал ее. Потом внезапно, после бесконечного времени, я услышал хруст и сиплое дыхание. Шевеление в телеге прекратилось.

Наверное, то, что я дернулся от страха, и спасло меня. Тихон откинулся шкуру в сторону шкуру и заметил меня.

"— Малец, прошу, скажи что тебя не покусали."

— Он вертел меня то так то сяк. Не найдя ни малейшей царапины, он велел лежать под шкурой дальше.

Еле слышимые мольбы о пощаде прервали причитания Тихона:

"— Простите, родненькие, коли не добить, вы все мертвяками обернетесь и выводить род человеческий станете. Освобождая вас от жизни, я спасают вас от неё в обличье монстров. Да прибудет с вами покой и процветание в следующей жизни." — Говорил он в конце.

Боромир замолчал и продолжил лишь лишь когда солнце основательно взялось за день.

— Не проси, Малик, моей первой истории продолжения. Дальше я помню себя лишь в казарме. И то, только после нескольких недель жизни на казенных харчах. Говорили, силком меня кормили первую неделю. А повторно я разговаривать начал лишь к семи годам. Когда лёгкий труд поручать мне стали, да грамоте учить. Труд он лечит. Иногда даже, когда розгами бьют по рукам за ошибки в письме и то лечит. Хоть какое внимание, похожее на родительское, хоть и не самое лучшее.

В этот момент я осознал, что все люди смертны. И даже жизни богов бесконечно долги только лишь для людей и всех, кто ниже эльфов.

Никто не вечен, даже с душой. Теперь стало понятно, куда деваются боги после смерти, раз не возрождаются. Их высасывают новые боги.

А мои родители ушли спокойно. По сравнению с моими караванными попутчиками. Или попутчиками ребёнка-Боромира.

Мне казалось, что страхов натерпелся столько, что ничего не удивит. Видимо, все ещё впереди.

— Нам стоит спешиться за несколько километров.

Это казалось логичным.

— Нужно не только подготовиться, но и скотину обеспечить защитой, иначе волки, али медведи могут пожрать. Спешиваемся. Перекур. Поедим немного, и лошадей напоим. Пущай скотина пощиплет траву. Овёс оставим на вечер.

— Так вот зачем погремушки брали.

— Да, забей колья в землю, к ним привяжи.

С этого короткого перерыва прошло ровно двое суток.

— Полдня пути ещё. Как увидим деревню, она на склоне, поч и в самой низине, отойдем из зоны видимости, там и оставим лошадей.

— Вместе с поклажей?

— Не бойся. Новость об оборотнях в этом краю разлетелись конными почтальонами по окрестностям. Сюда не сунутся даже самые отчаянные. Для вещей — это самое безопасное место. Только когда зачистим, можно будет прислать людей собрать скраб полезный — инструменты в основном. Да урожай, что сохранился. Жаль только, что посевная прошла уже. Поля обрабатывать на таком расстоянии никто не будет. Но они всё равно будут долго плодоносить.

— Это почему?

— Кипреево зерно. Мелкое, с ним никто не связывается, когда пшеница есть. Но если кто надумаете сюда переехать за лучшей судьбой — смело можно перед концом сбора урожая это делать. Поля как были так и будут усыпаны зерновым кипреем.

— Никогда о таком зерне не слышал.

— Вся соль сводится к тому, что урожай сеют раз в несколько лет. Скорее — просто подсеивают. Это самая полезная трава, Малик. К тому же, хрен его выведешь сразу, даже если захочешь.

— Дивно, как сорняк.

— Говорят, его вывели люди ещё до прихода магии в наш мир. Но не успели, видимо, сделать достаточно плодовитым.

Боромир достал пузырек из перевязи на поясе и пальцем смазал круп коня волчьей мочой. Специально для этого в городе держали пару волков с щенячьего возраста, но с цепи их никогда не отпускали.

— Боромир?

— Что?

— Я вижу дома.

— Отходим за тот малый лесок. — Кивнул он чуть назад вправо.

Земля здесь более плодовита, видно сразу. С чем это связано — не знаю. Но трава здесь выше пояса, не то что у нас — чуть выше колена. Воможно, раньше здесь проходило широкое русло реки. Старался ступать аккуратно, чтобы не попасть на кочки или в кротовые ямки, но то лишь боязнь повторно повредить ноги.

— Малик, смотри в сторону домов и меж деревьев вокруг. Помнишь, что читал об оборотнях?

— Любят сторожить людей и как звери — из лесной засады, и как разбойники, поджидая их в собственных домах.

— Высматривай их там, где читал. Идем медленно. И прислушиваемся.

Дома издалека вовсе не выглядели брошенными. Будто вся деревня ушла в лес за природными дарами. Единственное, что насторожило бы случайных путников — не слышно звуков животных. Молчала скотина. Только дикие птицы спокойно насвистывали свои мелодии.

— Я захожу в дом — осматриваю. Ты сторожишь. Пока не удостоверимся в безопасности, не разговариваем, ведем себя максимально тихо.

Околица была огорожена врытыми деревянными бревнами, заточенными сверху. Перед ними был еще ряд наклонных жердей, как копий, смотрящих в нашу сторону остриями. Выглядело со стороны это…несколько агрессивно. Полагаю, ни один дикий зверь не подойдет и сразу скроется, едва увидев такие стены. Животные очень боятся острых предметов.

В распахнутых воротах, стоящих таким же монлитом, словно только что собранные, красовались следы когтей. Медвежьих, подумал бы я, если бы не знал, что за твари вышли отсюда.

Сразу за вратами на вытопланной земле среди темных пятен на земле(дождя уже пару недель как не было), валялись куски рваной ткани и выделанных шкур. Ни трупов, ни костей.

Тщательно подъели, суки. Следы…есть. Невозможно определить насколько они свежие, ветер за забором не гуляет. Я отставал на пять шагов от Боромира, держа в руке копье. Ножны меча боевые, а не “дорожные” — меч держится в ножнах всего на ладонь, ближе к рукояти идут с одной стороны. Стоит их дернуть вверх — застежка на рукояти отстегивается, освобождая сталь на свободу. Дорогое удовольствие — стоимость в два моих новых дома. Хотя, обычную избу мужики толпой за полдня сложить могут. Наверное, дома дешевые, а не клинки дорогие.

Снова не о том мысли. Боромир уже вышел из дома. Значит и подпол, и чердак тоже проверил.

Через час осталось проверить всего один дом. Что удивительно, это была обычная изба, но при этом она стояла на каменном фундаменте. Монолитный пласт пород вздымался над землей, так и напрашиваясь, чтобы дом строили на нем. Так — никогда не покосится. А погреб можно и в сторону вынести. Если печь правильно собрать, то можно греть камень на котором она стоять будет. И в особо лютые морозы сделать его теплее, чем обычные деревянные. В низинах ведь всегда холоднее. Так в лесу зимой в овраг коли скатишься — чуешь, что сразу начинаешь замерзать.

Боромир, стоя на пороге сделал едва слышимый глубокий вдох. Обойдется — оно и к лучшему.

Едва открыв двери, он замер.

Внутри жилища бревна были распилены — люди пытались в камне проделать дыру, чтобы все-таки сделать погреб. Через дверной проем было плохо видно. Но заметно, что края спиленных бревен покосились, провалившись вниз. Фундамент оказался не таким толстым, каким выглядел со стороны.

Спускаться в яму, не зная что внутри было бы глупым решением. Как и просто подходить к ней.

Выйдя на улицу, Боромир всё также молча подобрал несколько камней. Вернувшись, стал бросать по одному вниз. Ни шороха, кроме стучащего о твердую поверхность камня. Постояли. Послушали. Долго слушали. Боромир для перестраховки еще раз по-бросал камни в провал.

— Давай веревку. Надо спуститься и посмотреть что внизу. Надо соорудить факел. Два.

Бочка со смолой нашлась во дворе этого же дома. Как и светильники. Но толку от них как всегда было бы мало, только чтобы ноги в темноте не переломать.

Тряпки с засохшей на них кровью намотали на отломанные куски кольев. Запалив, вошли внутрь. Черный дым чадил в потолок.

— Дверь подопри, чтоб не закрывалась, а то задохнемся.

Опытный охотник бросил свой факел вниз.

— Это. Странно. Каменный ящик какой-то. Его точно не селяне делали. Древние люди. Скорее всего, тут они и нашли заразу. Не думал, что она может столько сохраняться в забытие.

— Древние люди?

— Да, еще до магов. Однажды мне довелось читать древние сказания о развитом мире без магии. Но книга переписывалась из рук в руки, и что там осталось правдой, а то стало вымыслом — уже никто не скажет. Всё, потом расскажу. Оборотней тут нет. Иначе бы уже дали знать, что они здесь.

— Тогда что ищем?

— Кости, клыки, шкуру или шерсть. Или старые мечи, кинжалы, на чем могла сохраниться зараза. Как только найдем — побросаем в яму дров со всех домов. И сожжем это место к чертям. Надо толко удостовериться, что то, от чего заразились, всё еще здесь. Дом стоит немного на отшибе, так что лес не запалим.

— А деревню?

— А деревню? Сюда надо много мужиков с лошадьми и плугами. Опахать вокруг деревню, вспаханную землю залить водой, сколько впитает и тоже спалить.

Вообще я имел ввиду, не запалим ли саму деревню случайно. Но раз так, то ладно.

— Может стоило тогда заранее народ взять?

— Малик, пойми, народ слишком любопытен. Кроме работ земельных, собирательных, да охоты ничего не видит. Обязательно найдется дурак, который полезет во все щели, рискуя подхватить заразу. И все ради забавы рассказать о своих приключениях в заброшенной деревне таким же дурням.

— Понял.

Честно говоря, я бы так и сделал. Хоть, вроде, и не дурень. Чего же говорить об оных.

Спустились, замерли.

— Странно. Не чую маны, что остается после мертвецов.

— А куда она деться могла?

— Оборотни если только собрали. Но не зря их кличут дикими. Они предпочтут охоту сидению на месте ради крупиц маны. Такие монстры, Малик, не умеют медитировать.

Спрашивать, что такое медитация я не стал. И так знал. На том и прокололся.

— Малик, не забудь рассказать потом.

— Что?

— Ты не спросил незнакомое слово, с твоим то любопытством. Тебе стоит рассказать. Само знание твоих секретов мне не нужно. Мне нужно знать, в каких вопросах можно на тебя положиться. И, вижу, что собирать ману, ты все же и сам умеешь неплохо. Тогда на стоянке, я еще сомневался, куда делось большое количество маны. Ее вполне могли впитать твари при смерти. Но теперь вижу, куда она делась.

— Хорошо, я расскажу что знаю. Как только выйдем наружу. Здесь голые стены, почему мы здесь стоим?

— Древние мастера умели многое. Они очень искусны. Подержи мой факел.

Учитель подходил к каждой стене и нажимал на нее руками. Щёлк! В-и-и-и.

Скрип такой раздирающий слух, что мурашки по коже побежали. Я даже вдрогнул. Зубы свело. Кусок стены провалился внутрь, оказавшись дверью, на металлических петлях.

— Плохо дело.

— Что такое?

— Эту дверь не могли так плотно закрыть снаружи — ручек нет. Ее кто-то закрыл изнутри.

— Может стоит хотя бы говорить шепотом?

— Малик, после этого скрипа либо глухой, либо окончательно мертвый не потревожится. Давай факел. Тут длинный тоннель. Такой же ровный, как и стены.

Мы плавно шагали. Пол ощущался немного необычно. Похож на камень, покрытый толстенным слоем пыли, но как бы едва ощутимо продавливается при каждом шаге.

— Следы. Похожи на босые ступни. Человеческие. Но то ли когти, то ли ногти длиннющие на пальцах ног. Шаркающая походка. Чтобы это ни было, оно было слабО. Будем надеяться, что не восстановилось после кровавого пира.

— Боромир. Кажется, потолок начинает светиться.

— Чудеса. Это место с еще живыми механизмами. Но явно на ладан дышут. Еле работают.

— Почему это место за тысячи лет еще живое?

— Я тоже думал над этим вопросом. Почему некоторые места еще живут, а от остальных не осталось и пыли. Все просто малик. Дома простолюдинов — не крепости. Даже кузнечные мастерские чаще из камня строят. Ну, при возможности. иначе сгорят.

— То есть, здесь тоже были мастерские? Только древние?

— Скорее всего. Но я бы не рассчитывал увидеть хоть что-то рабочее. Это было бы еще более невозможным, чем по счастливой случайности увидеть бога, сидящего в деревенском нужнике.

— Смотри, свет движется за нами.

— Да. Уверен, это потому, что место ослабо. Скорее всего, раньше тут везде был этот свет.

— Ты тоже многое знаешь, Боромир, чего не рассказывал.

— То лишь легенды о прошлом. Заглядывай в боковые ответвления. Там должны быть такие же квадратные комнаты. Следы твари ведут только вперед.

К сожалению, в боковых комнатах ничего не было, кроме кучек земли, да необычных кусков металла. Зато какие комнаты огромные! Целые хоромы. Даже больше.

— У следующей комнаты, перед выходом из нее была куча земли, по очертаниям похожая на то, что это было когда-то человеком.

— Останки не только сгнили, но и рассыпались в пыль. Время не щадит даже мертвых.

— А что это?

Я наклонился, и аккуратно, из края кучи вытащил какой-то прямоугольник. Хвала моим родителям. Я даже фигуры предметов знаю. Кусочек, похожий на бумагу, только в какой-то прозрачной штуке, слега отсвечивающей в тусклом свете потолка и чадящих факелах.

— Боромир, здесь картинка девицы.

— Ну-ка? Чудеса. Только не уверен, что девица. Картинка — то размытая. А черная пыль это наверное что-то написано было. Но чернила высохли и опали с бумаги.

— Ой. — пластинка не-бумаги развалилась пополам, а упав на пол- разлетелась еще на несколько кусков.

— Время, Малик, не щадит никого и ничего. Пойдем дальше. И больше не отвлекаемся. Совсем с тобой расслабился.

Мне кажется, Боромир расстроился, что такая древность развалилась в руках. Небось, думал продать знати такую реликвию древности. Даже бесполезные безделушки могли стоить целое состояние. Но обычно если такие попадались, то были полностью из металла. Другие материалы очень редко переживали бездну веков.

Следы поворачивали резко вправо.

— Приготовься. Это древняя тварь, врядли она понимает наш говор. Но и таиться бессмысленно. Кинь свой факел внутрь.

Глухой стук отразился от стен. Следов здесь было много. Но все они принадлежали одному существу.

— Держи меч правее от моей спины, если что — отрыгну назад, будь готов насадить тварь на клинок.

Резкий поворот влево. Резкий вправо. Внимательно изучение голых стен.

— Наверное, где-то здесь еще одна дв…

Шаркающий звук откудато сверху. Я только успел поднять руку, как что-то вцепилось мне в плечо, прокусив тонкую кольчугу под кожаной курткой. Я зашипел от боли.

— Ууа.

Тварь получила удар мечом по хребту от Боромира. Меня отпустила и прыгнула на него.

“Обнаружено…” — не было времени читать сообщение системы, надо срочно помочь учителю.

Вложившись на полную в первый же удар перерубил твари шею. Она точно не была оборотнем. Возмоно, немертвым? Оплывшая и местами совсем уж неестественных цветов кожа, еще больше сбивала с толку. И всё еще была живой. Рыки не прекратились. Тишина наступила лишь когда её череп пронзил мой меч.

— Боромир, ты цел?

— Чтоб мне провалиться. Поцарапала. Тебя зацепило?

— Укусила в плечо.

— Ты знаешь, что нужно сделать, если зараза возьмется за свое.

— Тихо, Боромир. Меня не возьмет. Так же, как не взяла зараза оборотней.

— Так у тебя всё-таки есть этот фейс?

— Да, только маны не хватает на его полную, как бы сказать, работу в полную силу. Вот.

— Всё же я был прав. Ты возрождающийся маг. Коли умеешь собирать ману — она твоя. Думаю, если меня заразили, то толку от нее мне не будет.

— Тебе можно помочь.

— Как? Ты ж даже не полноценный маг. Да еще с меньшей вероятностью, чем бог в деревенском сортире — ты маг-целитель. Таких всего несколько было за все века существования магии.

— Ммм. — плечо отдалось спазмом. — Погоди Боромир. Я знаю, где есть Древо Жизни. Там ты сможешь восстановить свою душу. Нужно только успеть добраться, пока зараза не взяла свое. И еще, пошли отсюда. По дороге мне нужно посмотреть что пишет…мне моя душа.

— Хорошо. Тогда нужно быстрее собираться. Но где ты мог бы найти Древо Жизни в здешних местах?

— Всё просто. Я его вернул к жизни. Оно на моем подопечном кладбище. Я потомственный гробовщик, Боромир.

Добравшись до лошадей, Боромир хотел было вытащить обеззараживающий отвар для раны.

— В дороге, Боромир. Это имеет смысл, только если мы тебя спасём.

— Да, ты прав, Малик. Помоги забраться, а то поврежу и так рваную рану.

Скакали мы быстро, но хотелось бы ещё быстрее. Слишком маленькое расстояние, чтобы загнать лошадей, но и они — тягловые. До маститых боевых коней им далеко.

К кладбищенскому холму приближались в стороне от Тишины. Успел кинуть взгляд на отчий дом. Впервые вижу с этого ракурса деревню, но с первой попытки определяю его.

Спасти Боромира. Остальное после.

Учитель уже весь в холодной испарине. Норовит то и дело закрыть глаза. Сколько времени нужно, чтобы его спасти? Точка невозврата почти сразу с того момента, как он заснёт. Вот только повлиять иным способом, кроме как попытаться излечить — не эффективно. Хоть в родниковую воду опусти зимой, заражённый нечистью или нежитью, мирно закроет глаза, будто засыпает в мягкой постели, пахнущей материнским молоком, и все равно очнется монстром.

Исключением, пожалуй, являются только Ифриты, или Фениксы, как их называют. Одна из немногих тварей, происхождение которой не определили. Даже не уверены, что их несколько. Первоначально — это всегда мальчик, любящий разжигать костры, баловаться с огнём. Зачастую редко встречающиеся Ифриты становятся охотниками. В учебниках учителя сказано, что тех невозможно оторвать от созерцания огня, когда туша убитого животного готовится на вертеле.

Очень часто жизнь ифритов притягивает пожары, лишь часть из которых устраивают они сами.

В итоге все доходит до того момента, что они сжигают родные деревни, и добровольно входят, все, как один, в горящий отеческий дом.

Пламя над деревней воздымается в тот момент ввысь, почти до уровня низких туч. В пламени растёт великан. Едва осознавший себя, он пытается вырваться из пожара, но как только он ступает за его пределы, весь огонь, что есть, устремляется за ним, продолжая ему жизнь. Тухнет пламя, и распадается редкими хлопьями пепла он сам. Всегда одно и то же. Боромир, как и я, считаем, что это какой-то маг с горящей душой, которой вечно не хватает тепла.

Край деревни остался позади. Мы спешились, и сразу двинулись по тропе к Древу Жизни.

— Боромир, клади руку на ствол! Боромир!

Учитель зашатался, норовя упасть. Подхватил его за предплечья, быстро приложил его ладонь к шершавой поверхности. Сам тоже чуть коснулся.

— Сохраняйте контакт. — прозвучало в голове.

Собственно, как и прошлый раз, я не мог отодрать руку, тем более случайно.п

"Анализ"

"Малик. Пользователь найден. Ждите."

"Анализ"

"Боромир. Пользователь восстановлен. Критическое состояние."

"Обнаружено множественные заражение. Рекомендуется экстренное восстановление души. Инициализация. Расчёт постперспектив. Душа восстановлена. Обнаружен повреждённый реактор "Сверхновая". Переустановка. Ошибка. Сброс настроек. Ошибка. Переизбыток энергии. Временное отключение. Выполнено. Переизбыток энергии. Готовится выброс."

"Вы спасли жизнь клиенту компании "Skykortex". Подбор награды. Получена инструкция. Повысьте уровень. Квантового реактора до 10, чтобы переформатировать его в сверхновую"

"Внимание! Немедленно подкиньте область поражения экстренного сброса реактора "Сверхновая". Применён протокол "Феникс". Спасибо, что пользуетесь услугами нашей компании. Да прибудет с Вами сингулярность."

"Покиньте область поражения"

"Покиньте область поражения"

— Что?! Боромир, ты — Ифрит?!

Боромир сполз на колени. И оглянулся на меня. Лицо стало жутко красным, и парило. На лбу начали надуваться волдыри.

— Спасибо, что вытащил меня из этого цикла. Это последняя смерть. По-крайней мере, от повреждения реактора. А теперь. Беги. — Раскрыв рот, стою и не понимаю, как так может быть! — Беги, или сгоришь заживо!