Черная Скала

37

В тот же день я сказала тете Тасси, что жду ребенка. Я сказала, что отец ребенка — человек, у которого я работала. Что я любила его и люблю до сих пор. Хозяин дома. Я сказала, что не хотела вступать с ним в связь, но у меня не было выбора. Он не любит меня, сказала я. Но это не имеет значения. Я хочу быть хорошей матерью, и я никогда никому не отдам моего ребенка. Когда-нибудь я обязательно расскажу ему, кто его отец. И если родится девочка, я назову ее Сулой, в память о ее бабушке. А если мальчик — то Джозефом, в честь деда. Больше не будет секретов. Больше не будет лжи.

Тетя Тасси почему-то совсем не удивилась. Она только сказала, что очень мне сочувствует. Иногда жизнь бывает такой жестокой. Одна душа улетает, другая — прилетает. Тетя Тасси обняла меня. Мой ребенок — лучшая новость, на которую она могла надеяться. Она умоляла меня остаться в Черной Скале.

— Нас осталось так мало. Мы должны держаться вместе. Мы все будем помогать тебе с ребенком.

И вообще, она никогда не могла понять, почему я сбежала. Я знала, что когда-нибудь решусь рассказать ей про Романа, но еще не время.

Когда Соломона арестовали, он не сказал полиции, что Вильям участвовал в ограблении. В кои-то веки сделал что-то хорошее. Говорят, он сидит в тюрьме на острове Каррера возле северо-западной оконечности Тринидада. Закрывая глаза, я вижу этот остров, вырастающий из моря, как спина огромного животного. Вижу старую, полуразрушенную тюрьму. Представляю, как Соломон убивает крыс — душит их голыми руками, кладет мясо на решетку и жарит на солнце. «Ты знаешь, сколько ресторанов готовит собак и крыс и выдает их за курятину?» И тогда я заставляю себя открыть глаза.

Я думаю, что Вильям в Британской Гайане. Оттуда пришла открытка с видом статуи Девы Марии, парящей над рекой Эссекибо. Письма не было, только инициалы — В.Д.Ш., но я узнала почерк Вильяма.

Дне педели назад прибыл контейнер из Тринидада. В нем были вещи тети Сулы. Портрет испанской девушки из Венесуэлы. Раньше я не замечала, какие там глубокие циста — зелень ее платья, медный оттенок глаз. Чайный сундучок красного дерена был завернут в плотную ткань. Я пробежала пальцами по резьбе — высокие павлины, волнистая трава, пальмовые ветви. В сундучке лежал проигрыватель тети Сулы. Здесь же были и пластинки.

Я нашла там и настенную белую тарелку с золотой каймой, яркую вазу, в которую тетя Сула ставила цветы; множество номеров Ридерс Дайджест. Был там и конверт. Открыв его, я обнаружила пятьсот долларов и записку:

В тот самый день, когда его убили, мой отец успел позаботиться о том, чтобы все эти вещи отправили на Тобаго, на адрес тети Тасси.

Теперь я смотрю в будущее: может быть, у меня еще что-нибудь получится.