Черная вдова: «Красная метка»

ГЛАВА 10: АЛЕКС

– Мы нигде раньше не встречали эту девчонку? – Алекс не мог не обратить внимания на девушку с волосами цвета корицы, которая пристально смотрела на него через весь зал. В зале, собравшем тысячи людей, она казалась особенной.

– Какую девчонку? Если она не из нашей школы, не из школы Софи и не из клуба, – зашнуровывая второй высокий «Найк», Данте вздохнул, – то, скорее всего, нет.

Но Алекс был уверен, что ему не показалось. Какая- то девушка разглядывала его в упор. Почему? Алекс опустил глаза; в руках у него была черная карточка, а это значило, что в этот день он отстранен от состязаний. По правде говоря, у него оставалось всего несколько минут на то, чтобы собрать вещи и покинуть зал. Обычно в таких обстоятельствах все его мысли были только о дисквалификации. Но теперь девушка на другом конце зала занимала его сильнее.

Алекс не мог заставить себя отвести взгляд. Он улыбался, сам того не подозревая.

Данте толкнул его.

– Чувак. Прекрати пялиться. Будь крутым. Хоть раз.

Алекс фыркнул.

– Я не пялюсь. Это она пялится. На меня.

– Да какая разница? Она... Ух ты. Совсем не похожа на восьмиклассницу. – Данте мельком посмотрел на нее и тут же отвел взгляд. – Будь крутым, говорю тебе.

Прозвучал сигнал. Последнее предупреждение.

– Мне пора. – Данте, немного смутившись, ткнул Алекса в плечо. – Жаль, что у тебя черная карточка. Может быть, в следующий раз ты меня послушаешься, когда я скажу не обращать внимания на Капитана Подштанники.

Алекс не слушал. Девушка определенно смотрела на него, и, когда их взгляды на мгновение пересеклись, она словно его узнала. Между ними будто пробежал электрический ток, и Алекс почувствовал, что краснеет.

– Кто это?

– Фехтовальщица, понятное дело. Наверное, выступает в женском юношеском разряде, раз начинает одновременно с нами. – Данте осклабился. – Вернее, одновременно со мной.

– Только маме моей не рассказывай, что мне дали карточку, – машинально предупредил Алекс.

– А ты не рассказывай моему отцу. Доблестный капитан полиции Гильермо Круз и так считает, что ты тянешь меня на дно. Не хочу, чтобы он, к своему удовольствию, узнал, как низко ты пал.

– Я? Низко?

Данте рассмеялся.

– Ладно, мне пора. – Он наполовину опустил маску и взял бутылку с водой, запасной электрический шнур и три шпаги. – Пожелай мне удачи.

Еще раз оглянувшись на девушку в другом конце зала, Алекс решился.

– Да, конечно. И ты мне тоже, – сказал он.

Данте заметил, куда он смотрит, и присвистнул.

– Удача тебе тут не поможет, дружище. Да разве на тебя посмотрит хоть одна симпатичная девчонка? – Поддразнивая друга, он поднял кулак, но Алекс не стал ударять по нему.

Только не на ее глазах.

Он двинулся к центру зала и заметил, что девушка с волосами цвета корицы тоже идет, сжимая в руке несколько шпаг.

И не просто идет. Идет навстречу.

Будь крутым.

Это обычная девчонка.

Он шел, напряжение между ними – тот самый электрический разряд, – росло, и внутри у Алекса зажглось что-то, чего он никогда раньше не испытывал.

Кем бы она ни была, она не обычная девчонка.

– Привет. – Алекс улыбнулся, едва не вписавшись в стоявший на столике кулер с водой от «Гаторейд», спонсора соревнований.

Да уж, ты крут.

– Привет. – Девушка улыбнулась в ответ и в нерешительности остановилась перед ним. Непослушные кудри обрамляли ее лицо, словно золотисто-красные языки пламени, а взгляд карих глаз казался диким.

Что-то в ней есть... но что?

Она была красива, но дело было не только в этом.

Наверняка.

В выражении ее лица был некий неопределенный намек на смутную тоску или грусть, но это показалось Алексу привлекательным. Пусть ее улыбка была хрупкой, но в глазах незнакомки читалась сила. Они так сверкали, что у Алекса сложилось впечатление, будто девушка едва сдерживает себя и готова вот-вот взорваться – и тут он понял, почему этот взгляд кажется ему знакомым. Он часто видел его в зеркале.

В ней была сила, даже если никто, в том числе она сама, об этом не подозревал.

И наверняка она была отличной фехтовальщицей.

Алекс не утруждал себя мыслями о том, откуда он все это знает. Его мысли были заняты другим: как познакомиться с ней поближе и поскорее.

Может быть, спросить, зачем она меня разглядывала? Это сработает?

– Привет, – повторил он, не зная, что еще сказать, учитывая, что слова, которые вертелись у него на языке, произносить было ни в коем случае нельзя.

Кто ты? Чего ты хотела? Почему у тебя такие грустные глаза?

Хочешь, уйдем отсюда вместе?

– Привет, – эхом отозвалась она. Теперь они стояли в центре зала лицом к лицу. Вокруг звенели металлические клинки, последние минуты до начала соревнований истекали, и спортсмены не теряли времени зря, отрабатывая выпады.

Воцарилось неловкое молчание, и Алекс мысленно выругал себя за то, что думал, будто в этот раз все пойдет иначе, а не так же, как всегда, когда он встречал девушку своего возраста. На спортивной арене он был уверен в себе, но в жизни – застенчив. Когда доходило до общения с девушками, Алексу начинало казаться, что они откуда-то из другой страны, а то и с другой планеты.

Они простояли так целую бесконечно долгую минуту.

Наконец, девушка заговорила:

– Наверное, прозвучит странно, но... мое лицо не кажется тебе знакомым?

Алекс никогда раньше ее не встречал, он был в этом уверен. Но при этом ее лицо действительно казалось ему почти знакомым, только он не мог выразить это словами.

– Конечно, – соврал Алекс. – Еще бы.

– Правда? – она слегка наклонила голову и заглянула ему прямо в глаза. – Ты понимаешь, о чем я говорю?

Без понятия.

Алекс чувствовал, как она обежала его взглядом сверху донизу, до самых кроссовок. Он пытался отогнать мысли о том, как ужасно он вспотел – а ведь на нем даже не было верхней фехтовальной куртки. Куртку он повязал вокруг пояса.

Когда девушка подняла на него взгляд, ему показалось, будто все вокруг, кроме ее лица, стало размытым, как на фотографиях, сделанных через фильтр «рыбий глаз».

С ума сойти.

Чем дольше Алекс так стоял, тем больше ему казалось, что девушка ждет от него каких-то слов, и он заговорил:

– Мы встречались на национальных соревнованиях, да? В Атлантик-Сити?

– Не-а, – девушка покачала головой. – Я не об этом. – Алекс не был уверен, но ему показалось, будто эти слова ее огорчили.

– Ты из Нью-Джерси? – он решил снова попытать счастья.

– Из Бруклина. А до этого жила на Украине. А еще раньше – в Москве. – Она окинула его странным взглядом. Алекс запутался еще сильнее.

– А из какого ты клуба? – Алекс провел рукой по своим растрепанным волосам. Все шло не так, как он представлял.

Надеялся.

– Я не из клуба, – ответила она со вздохом.

– А, значит, ты сама по себе. Круто.

– Да уж, круто, – сказала она и рассмеялась.

Он с облегчением улыбнулся.

– Я серьезно. Ну, знаешь, типа бруклинских хипстеров.

– Ага, это про меня. – Она снова засмеялась. – А ты из Маунтин Клер, да?

– Да. Монклер. Почти угадала, – сказал Алекс. Стоп. – А как ты узнала?

Удивившись, она показала на логотип, пришитый к его тренировочным брюкам.

– Я просто умею читать.

Алекс заставил себя улыбнуться.

– А, ну да.

Мэнор, ты идиот.

Прозвучал сигнал. Девушка вздрогнула и показала ему шпаги, которые сжимала в руке.

– Мне пора, а то опоздаю на регистрацию.

– Да, пора.

Она повернулась, но замешкалась.

– Ты правда не знаешь меня?

Боже, нет, но хотел бы.

Хочу узнать.

Алекс сделал вид, будто что-то припоминает.

– А, ну да, конечно. Мы же были в одной группе в автошколе. У мистера Марти, да? Такой большой, толстый дядька?

– Я не училась в автошколе. Но ты подумай еще, – сказала она, прижимая клинки к груди. – А я пойду.

– Постараюсь. В смысле, постараюсь вспомнить. Удачи тебе, – сказал Алекс.

– И тебе, – кивнула она.

– Ну, мне она уже не пригодится. – Алекс показал на свою выцветшую футболку и на фехтовальную куртку, повязанную вокруг пояса. Он был одет не по форме, а для фехтовальщика это может означать лишь две вещи: либо он уже выбыл, либо его сняли с соревнований.

– Ты не участвуешь? – по лицу девушки пробежала тень. – Получил травму или... что-то в этом роде?

– Задета только моя гордость. Черная карточка, – сказал Алекс. – Друзья называют меня мистер Черная Карта. Со мной такое частенько происходит.

Глаза девушки расширились.

– A-а. Кажется, я видела, что случилось. Мне ни разу не давали карточку.

– А мне дают каждый раз.

– Серьезно?

– Нет.

Она рассмеялась.

– Ну ладно, еще увидимся, – сказал он.

– Увидимся, Алекс. – Она улыбнулась и пошла прочь.

Не уходи. Останься.

Черт.

Ты неудачник, Мэнор.

Данте никогда тебе этого не простит.

Несколько секунд Алекс стоял, словно застыл на месте. Затем повернулся и крикнул ей вслед, заглушая шум в зале:

– Подожди!.. А тебя как зовут?

– Ава, – крикнула девушка, идя задом наперед. – Ава Орлова. Дай мне знать, если что-то вспомнишь.

Она исчезла, и Алексу показалось, будто вместе с ней из зала пропал весь кислород, и стало нечем дышать.

Ава Орлова.

Она думала, что Алекс ее знает, но они никогда раньше не встречались. Хотел бы он, чтобы все было иначе.

Затем он рывком снял куртку с пояса и осмотрел ее. Куртка была вывернута наизнанку, а значит, девушка не могла прочитать ничего из того, что на ней написано.

И все-таки она как-то узнала его имя.

УРОВЕНЬ ДОПУСКА: «X»

СМЕРТЬ ПРИ ИСПОЛНЕНИИ СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ

ИСХ: ЩИТ, ДЕЛО № 121А415

ОТВЕТСТВЕННЫЙ АГЕНТ (ОА): ФИЛЛИП КОУЛСОН

ПО ДЕЛУ: АГЕНТ НАТАША РОМАНОФФ, ОНА ЖЕ ЧЕРНАЯ ВДОВА, ОНА ЖЕ НАТАША РОМАНОВА

РАСШИФРОВКА СТЕНОГРАММЫ: МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ, СЛУШАНИЕ ПО ДЕЛУ О СМЕРТИ ПРИ ИСПОЛНЕНИИ СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ.

МО: Данте Круз является сыном сотрудника полиции Нью- Джерси. Верно?

РОМАНОФФ: Да, сэр.

МО: И другом мальчика. Лучшим другом.

РОМАНОФФ [кивает].

МО: Он один из нас?

РОМАНОФФ: Сэр?

МО: В отчете говорится, что Данте Круз и/или капитан полиции Гильермо Круз рассматривались в числе кандидатов для ведения наблюдений за мальчиком, известным под именем Алекс Мэнор.

РОМАНОФФ: Нет, сэр. Я так не думаю.

МО: Этот Данте Круз связан со ЩИТом?

РОМАНОФФ: Этот Данте Круз не стоил моего внимания, сэр.

МО: Почему?

РОМАНОФФ: Я бы заметила любую странность. Но это были обыкновенные дети. Они играли в ролевые игры. Увлекались фехтованием и... супергероями, любили комиксы. Ну, и... в общем, любили супергероев.

МО: Теперь в этом есть некая ирония.