Черная зима

Глава 31

Когда все закончилось, Оннэрбу даже стало немного печально. Все же эти создания подарили ему столько открытий, что, несмотря на боль, у него раз за разом захватывало дух. Каждый шаг на пути к себе-настоящему приносил настоящее счастье, и теперь на глазах опального мага были слезы.

Теперь он знал все. И кем он был изначально, и как попал в этот мир, и, самое главное, что делать дальше. Картинка, многие годы назад разбитая на тысячи кусочков, вновь была единым целым.

«Скоро Баумару как следует тряхнет, — Оннэрб улыбнулся — зло и торжествующе, как и подобает сущности, которой он являлся. — И виновен в этом буду я».

Мысль доставляла удовольствие, поэтому опальный маг раз за разом прокручивал ее в голове. Рана в небе зажила моментально, стоило только последнему существу выполнить свое предназначение. Ушли слабость, дурнота и боль — их словно смыло потоком силы, пробужденной благодаря четверым визитерам из Червоточины. Оннэрба одолевало желание действовать. И немедленно.

«Однако придется набраться терпения, — сказал он себе. — Я еще слишком слаб, да и дело предстоит серьезное. Оно требует тщательной подготовки. И я, и мои последователи должны дозреть».

Наконец-то он понял, для чего собирал общину. Очень скоро каждый, кого коснулась черная магия Оннэрба, выполнит свое предназначение. И опальный чародей не сомневался: несмотря на то, что им предстоит страшное испытание, каждый из последователей будет счастлив пройти его.

— Иначе и быть не может, — прошептал Оннэрб и лег прямо на пол.

Сейчас он погрузится в спячку — так таящейся в нем силе будет легче восстановиться. Но уже очень скоро…

Мастер Селлер не обманул: лечение оказалось еще тем испытанием. Ежедневно Страд терпел по пять-шесть уколов, пил микстуры едва ли не каждый час, а все остальное время либо валялся, глядя в потолок, либо спал, либо смотрел в окно — на пустой проспект Баумары и столб сигнальщик у перекрестка. Крылуны по-прежнему стремились улететь, а значит, угроза так и не миновала.

«Все очень плохо, — размышлял Страд, глядя на машущих крыльями вестников. — Твари, ранившие Дролла, где-то в городе, а крылуны сейчас совершенно бесполезны. Они рвутся и рвутся, но неизвестно почему: из-за прячущихся чудовищ или потому, что вот-вот появится новая Червоточина».

Такие мысли усиливали чувство незащищенности, и Страду становилось очень неуютно.

Однако были и поводы для радости — одним из таких стал визит Ари. Малорослика пустили к Страду на третий день после того, как тот очнулся. Хигнаур был полон энтузиазма и почти без перерыва рассуждал о том, насколько важное открытие совершили он и Страд.

— Мы с тобой разгадали, пожалуй, самую главную тайну Жадных болот! — восклицал Ари, вращая всеми тремя глазами и то и дело всплескивая руками. — Мы не просто доказали, что Остров Поедателя плоти существует, но и узнали его природу, его историю! Да еще и освободили самого Поедателя от магического плена!

Страд кивал и улыбался, слушая того, кто, несмотря на то что принадлежал к иному виду разумных, недавно стал ему настоящим братом. Он не мог не согласиться с тем, что говорил Ари. Отыскать Остров Поедателя плоти, понять, что он собой представляет — это действительно было важно для науки. Однако для самого Страда было важнее совсем другое: подаренное Бациусом семечко действительно помогло Дроллу.

«Мы успели, — Страду нравилось мысленно повторять это: в душе разливалась приятная теплота. — И спасли мракоборца».

— В общем, в самое ближайшее время я начинаю прорабатывать план книги, — продолжал, тем временем, Ари, приняв самый важный вид. — И буду очень рад, если ты выступишь в роли моего соавтора. Все-таки этот поход состоялся благодаря тебе, и твои наблюдения во время путешествия по болотам невероятно ценны!

Тут Страд растерялся — все же он был простым деревенским юношей-полумагом, который пока что даже не поступил в Магическую Семинарию, — однако не мог не признать, что поучаствовать в создании научного труда было бы очень интересно.

В тот же день Страду позволили увидеть Дролла. К счастью, мракоборца уже перевели из отделения для особо тяжелых больных в обычную одноместную палату. Меньше всего Страд хотел видеть наставника на жуткого вида металлическом лежаке, неспособного даже самостоятельно дышать, и был очень рад, что это осталось в прошлом.

Дролл пока что находился без сознания, но явно шел на поправку. Он самостоятельно дышал — тихо и ровно, и казался уже не таким исхудавшим. Нанесенная тварью рана перестала сочиться черным дымом и постепенно затягивалась, а кожа вокруг нее приобрела нормальный вид.

— Разумеется, останется шрам, — тихо сказал мастер Селлер — он стоял чуть позади Страда, глядевшего на мракоборца. — Но это уже дело десятое. Главное, что твой наставник выжил. Однако… Я не хочу омрачать твою радость, но должен кое-о-чем предупредить.

— О чем? — насторожившись, Страд повернулся к целителю-прирожденному.

— Безусловно, нам удалось отвоевать Дролла у смерти — все благодаря добытому тобой семечку. Но мракоборец пока не пришел в себя, а значит, мы не знаем, будут ли последствия у его ранения и какие именно. Пока что я даже не могу быть полностью уверенным, что Дролл вообще очнется. И не знаю, каким он будет, если это случится. Не исключено, что он потеряет память, разучится разговаривать, ходить и двигаться вообще. Ты должен понимать, насколько серьезно ранение Дролла, много дней подряд его терзала сила Червоточины.

— Я понимаю, — тихо ответил Страд, переводя взгляд на лицо наставника — с острыми скулами, впалыми щеками, лишенное бороды и усов.

— Прости, — мастер Селлер положил руку ему на плечо. — То, что ты сделал для своего учителя, просто невероятно, ты совершил подвиг. Но сейчас от тебя уже ничего не зависит.

— И какова вероятность, что мастер Дролл не будет таким как раньше?

— Я не могу даже предположить, — мастер Селлер с виноватым видом покачал головой. — Нам всем остается только ждать и надеяться.

«Понятно», — мысленно ответил Страд.

Он внезапно понял, что готов еще сотню раз повторить поход по Жадным болотам, лишь бы спасти мракоборца. Особенно сейчас, когда магическая блокада снята и можно пользоваться магией в полную силу. Но, к сожалению, это было невозможно: Бациус свободен, а второго Поедателя плоти нет во всем Янтарном Яблоке. Вот и выходило, что оставалось лишь надеяться на лучшее.

«Вернитесь. Пожалуйста», — Страд скрипнул зубами, не пуская слезы, и вслед за мастером Селлером вышел из палаты мракоборца.

Еще через два дня Страда вновь навестил мастер Селлер. Целитель-прирожденный был напряжен, задумчив и заговорил не сразу.

— Ты быстро идешь на поправку, поэтому я решил разобраться с этим делом как можно раньше, — сказал он. — Сейчас тебе предстоит не очень приятная встреча и разговор, но чем скорее мы все уладим, тем будет лучше. Переодевайся и идем со мной.

С этими словами мастер Селлер вручил Страду серые штаны и рубашку из хлопка и, пока тот менял на эту одежду свой больничный халат, расхаживал из одного конца палаты в другой, заложив руки за спину.

«Что-то произошло, — понял Страд, спешно переодеваясь. — Но что? Может, Дролл пришел в себя? Или…»

Продолжать другую мысль совершенно не хотелось.

— Готов? — целитель-прирожденный остановился, оглядел Страда. — Отлично. Тогда пойдем. По дороге я расскажу, что к чему. Не беспокойся, мастера Дролла это не касается. Сам он продолжает выздоравливать. Рана полностью затянулась, и мы ждем, что он может со дня на день прийти в себя. Тогда удастся дать гораздо более точный прогноз по поводу его будущего.

Вышли в коридор — серый и пустой — и направились к лестнице. Стали спускаться.

— Сейчас тебе предстоит встретиться с Намусом, — заговорил мастер Селлер. — Знаю, приятного мало, но это необходимо. Он уже узнал, что нам известно о магической блокаде, а потому не стал отпираться. Трусливый тип слезно умолял не подвергать дело широкой огласке, не доводить до Корпуса Судебных Разбирательств. И решить это можешь только ты, поскольку являешься пострадавшей стороной.

— Хорошо, я согласен, — растерянно ответил Страд. — Не будем доводить дело до Корпуса Судебных Разбирательств. Я вообще не хочу никаких разбирательств.

— Я прекрасно тебя понимаю. Но прозреватель преступил закон, и просто так оставлять это нельзя. Намус должен понести наказание. Какое именно — решит судья, специально прибывший в госпиталь для рассмотрения дела. Он выслушает Намуса и тебя, после чего вынесет приговор. Обычно подобные процедуры длятся несколько дней, но в твоем случае все очень упростили.

Добрались до первого этажа, где было гораздо оживленнее. На посту неподалеку разбирались с документами двое магов-целителей, на скамьях между палатами сидели несколько больных.

— Нам нужно в зал для консилиумов, — сказал мастер Селлер. — Почти пришли.

Коридор повернул влево и через пару десятков шагов закончился массивными двустворчатыми дверями. Мастер Селлер приблизился к ним, толкнул и, когда те бесшумно открылись, первым вошел в зал для консилиумов.

Он оказался просторным помещением с двумя рядами небольших, прикрепленных к полу кресел и без окон. У противоположной от входа стены на небольшом возвышении стояла кафедра. Потолок был усыпан рунами из янтаря, на стенах висели портреты полумагов и прирожденных.

«Это целители, — понял Страд, увидев среди них лицо мастера Селлера. — И те, кто работал здесь раньше, и те, кто работает сейчас».

В зале находились трое магов — мастер Оркатт, прозреватель и высокий тучный прирожденный с красным лицом, одетый в темно-синюю мантию и широкополую черную шляпу.

— Это мастер Рэлмус, судья, — шепнул Страду мастер Селлер.

Тот кивнул, глядя на того, кто якобы пытался научить его прозреванию, а на деле… Сейчас мастер Намус выглядел жалко: во взгляде больше не читалось привычное надменно-печальное выражение, маг то и дело сглатывал и промокал вспотевший лоб платком. Увидев Страда, он помрачнел, поджал губы и тут же отвел взгляд. Почему-то это очень разозлило…

«Негодяй, — Страд сжал кулаки. — Из-за него я чуть не погиб. Если бы не его желание отомстить, лекарство для Дролла можно было бы достать раньше».

От мысли, что, возможно, именно из-за промедления наставник может вернуться не таким, каким был раньше, захлестнуло отчаяние. На несколько мгновений Страду захотелось броситься на светловолосого толстяка, но он тут же подавил этот порыв.

«Спокойно, — велел себе Страд. — Все неприятности, в которых виноват прозреватель, уже в прошлом».

Полегчало, но лишь немного.

Мастер Селлер, тем временем, подошел к судье, что-то тихо сказал, и тот кивнул, после чего занял место за кафедрой. Целитель-прирожденный вернулся к Страду.

— Садимся и слушаем. Говорить, в основном, буду я, ты не встревай. Отвечаешь, только когда спросят, — велел он.

Страд кивнул, устраиваясь в кресле, а мастер Рэлмус начал говорить.

— Итак, сегодня, в неформальной обстановке по просьбе обеих сторон, мы рассмотрим дело об использовании незаконных ритуалов. А именно — магической блокады. Данная процедура была запрещена шестьдесят два года назад, поскольку признана небезопасной для здоровья, и ее проведение считается преступлением. Право первого слова предоставляется потерпевшей стороне — шестнадцатилетнему полумагу Страду из Хлопковой деревни, ученику мракоборца Дролла. Поскольку глубокоуважаемый мастер Селлер взял на себя ответственность представлять Страда на данном заседании, говорить будет он.

— Благодарю вас, — негромко ответил целитель-прирожденный и, встав, подошел к кафедре.

К счастью, он говорил недолго, однако упоминал вещи, к которым Страду вовсе не хотелось возвращаться. Мастер Селлер рассказал о побочных эффектах магической блокады, симптомах и смертельно опасных последствиях. А Страд, слушая его, словно бы вновь ощущал жжение в глазу, дурноту и озноб.

— И все это было сделано лишь с одной целью — отомстить, — в голосе мастера Селлера отчетливо слышались гневные нотки. Сам он не отрывал горящего взгляда от прозревателя, на лице которого читались злость и страх. — Причем мстил подсудимый тому, кто мести вовсе не заслуживает. Страд рассказал мне о возможных мотивах действий…

— Я требую, чтобы предположения не подвергались огласке! — высоким дрожащим голосом перебил мастер Намус. — Это домыслы, а соответственно — клевета, что тоже является преступлением! Я признал свою вину и считаю, что этого достаточно! И запрещаю порочить мою честь…

— Честь?! — на этот раз перебил мастер Селлер. Он смотрел на прозревателя так, словно не верил своих ушам, и уже явно не скрывал гнева. — О какой чести может идти речь в твоем случае, Намус?! Где была твоя честь, когда ты наврал мальчишке, назвав магическую блокаду неким ритуалом раскрытия?! Где была твоя честь, когда ты смотрел, как Страд мучается, и утверждал, что у него нет магических способностей, хотя сам отнял их у него?! Где была твоя честь, когда ты убеждал мастера Оркатта не прислушиваться к словам Страда об Острове Поедателя плоти?! Именно из-за тебя он отправился туда один и чудом не погиб! Да у последней твари из Червоточины чести больше, чем у тебя!

— Я попросил бы не переходить на личности, — выждав паузу, строго сказал мастер Рэлмус. — Все же идет судебный процесс.

— Простите, — резко, но уже спокойнее ответил мастер Селлер. — Просто… В общем, простите.

— Хорошо. Что касается мотивов, мы можем оставить их в тайне, если на то даст согласие сам пострадавший, — прирожденный из Корпуса Судебных Разбирательств пристально посмотрел на Страда.

— Я согласен, — негромко, но твердо ответил тот.

— Вот и прекрасно. У вас есть что добавить?

Пару мгновений Страд молчал, потом набрался решимости, поднялся и подошел к мастеру Селлеру.

— Я хочу сказать, что прощаю мастера Намуса, — начинать было тяжело, но едва Страд произнес это, как груз, давивший, казалось, на саму его душу, мигом растворился. — И не хочу, чтобы ему предъявляли какие-то обвинения, чтобы его наказывали. Он поступил глупо, вот и все.

— Ты считаешь, что подвергать другого человека смертельной опасности — глупость? — спросил мастер Селлер, серьезно глядя на Страда.

— Желание отомстить — всегда глупость. И произошедшее это лишь доказывает. Мастер Намус хотел, чтобы я вернулся в Хлопковую деревню, думая, будто не способен стать хорошим и сильным магом. Возможно, его план удался бы, однако ему не повезло. Я прошел испытание магической блокадой. Вместо того, чтобы стараниями мастера Намуса превратиться в ничтожество, я стал еще сильнее, чем был до встречи с ним. Он прекрасно понимает, что пытаясь погубить меня, сделал все наоборот. И это будет для него самым суровым наказанием. Поэтому я прощаю мастера Намуса. И благодарю его, — с этими словами Страд повернулся к ошарашенному прозревателю и поклонился ему.

Несколько секунд в зале для консилиумов стояла абсолютная тишина. Мастер Намус сидел, ссутулившись и глядя в пол. Сейчас он не вызывал ничего кроме жалости. Потом Страд услышал, как за кафедрой прокашлялся мастер Рэлмус.

— Вы сделали довольно неожиданное заявление, уважаемый Страд, — задумчиво проговорил он. — Но уверены ли вы в правильности собственного выбора? Подумайте хорошенько, ведь обратного пути не будет.

— Уверен. Полностью, — твердо ответил Страд.

— Позвольте и мне добавить пару слов, мастер Рэлмус, — поднялся глава госпиталя. Он смотрел на Страда, и во взгляде читались вина и сожаление. — Я хочу попросить у Страда прощения, поскольку из-за моего неверия ему пришлось пройти через тяжелейшее испытание. Он мог погибнуть в Жадных болотах, все мы знаем, что это очень опасное место. Я восхищен его мужеством, и сейчас Страд вновь продемонстрировал эту свою замечательную черту характера.

— Благодарю, мастер Оркатт, — судья все еще выглядел растерянным. Несколько секунд он молчал, перебирая бумаги, лежащие на кафедре. — Что касается нашего заседания… Что же… Раз потерпевшая сторона просит снять с подсудимого обвинения, я не буду препятствовать. Дело закрыто.

Услышав это, Страд облегченно выдохнул. Он посмотрел на целителя-прирожденного, который выглядел слегка раздосадованным, и понял, что сделал правильный выбор, что победил.

Еще три дня Страду пришлось провести в госпитале, а перед выпиской мастер Селлер заставил его пройти несколько магических тестов. Поначалу применять заклинания было страшновато, Страд все ждал, что глаз с янтарной радужкой вновь полыхнет как огнем, накатят дурнота, озноб и слабость, однако этого не произошло. Манящие чары, обездвиживание, огненное заклинание… Со всем этим он справился успешно и безумно обрадовался.

— Но пока все же особо не усердствуй, — напутствовал мастер Селлер, вместе со Страдом стоя у выхода из госпиталя. — Полторы недели назад тебя доставили сюда едва ли не в критическом состоянии. Силы будут восстанавливаться не так быстро, как хотелось бы, так что не расходуй их понапрасну.

— Я понял, — кивнул Страд. — Огромное спасибо, мастер Селлер. Вы спасли мне жизнь.

На это целитель-прирожденный только усмехнулся и добродушно хлопнул Страда по плечу.

Дело было утром, и к обеду Страд добрался до дома мракоборца. Путешествие по погруженной в страх Баумаре заметно ослабило радость от того, что он теперь здоров и вернул себе магические способности.

«Я-то выздоровел, — несколько раз думал он, шагая по безлюдным, усыпанным снегом улицам и глядя на крылунов, которые стремились улететь. — Но вот город… Твари все еще где-то прячутся. Но для чего? Может быть, они выискивают жертв среди жителей? Нападают, пока никто не видит и…»

На этом Страд обрывал мысль. Сейчас он вполне мог и сам оказаться в числе жертв змееподобных порождений Червоточины, поскольку шел совершенно один. К тому же, если его предположение верно, то сразу возникало множество вопросов. Для чего твари нападают? Чтобы убивать и питаться? Или они сами напитывают жертв какой-то неведомой силой? Но для чего?

«Совершенно бесполезно гадать», — от бессилия Страд качал головой и ускорялся.

В такие минуты чувство опасности, нависшей над Баумарой, обострялось. Казалось, город находится во власти Червоточины, только на этот раз невидимой. А от мысли, что облако черного дыма может расползтись по холодному зимнему небу, становилось особенно неуютно, и потому Страд был очень рад оказаться, наконец, под защитой стен жилища Дролла.

Остаток дня прошел в домашних хлопотах. Страд разжег очаг, навел порядок, наготовил еды. Можно было призвать на подмогу троицу шумных духов, которые явно засиделись в янтарных статуэтках, однако сейчас хотелось все делать самостоятельно. И к вечеру дом Дролла выглядел так, словно хозяин мог вернуться с минуты на минуту.

«Вот бы так и было», — подумал Страд, помрачнев.

Слова мастера Селлера о том, что ранение может иметь последствия, с каждым часом беспокоили все больше. К тому же мракоборец пока так и не пришел в себя. Он самостоятельно дышал, набирал вес, о ране напоминал только шрам, который уменьшался с каждым днем. Однако всего этого было недостаточно.

Поужинав, Страд вспомнил еще об одном деле и спустился в подвальную лабораторию. Разумеется, все твари, которых держал Дролл, погибли. Мракоборец учил Страда правильно утилизировать, как он выражался, «отработанный материал», однако провозиться пришлось не меньше трех часов. За это время Страду не раз пришлось использовать магию. Заклинания не причиняли боли, работали как надо, но все же отнимали силы. Так что, наконец, закончив и покинув подвал, Страд едва дополз до лавки под окном и сразу же уснул.

Следующие два дня он почти ничем не занимался — лишь необходимыми домашними делами. А на третий к нему в гости заглянул Ари. В руках у хигнаура была солидная стопка бумаг.

— Вот, — с важным видом малорослик выложил все на стол, и Страд увидел, что большинство листов исписано крупным, немного детским почерком, а кое-где были и рисунки: болотные твари, утопающие в воде деревья, гнездо цепуна-гиганта и, конечно же, Остров Поедателя плоти. Все получилось настолько похоже, что Страду стало не по себе. — Пока ты лечился, я выкроил немного времени, чтобы начать работу над нашей книгой. Здесь план, отдельные эпизоды нашего путешествия, иллюстрации. Ознакомься.

Около получаса Страд изучал труды хигнаура и вынужден был признать, что тот поработал очень основательно. Малорослик описал путешествие по Жадным болотам практически от и до, и Страду едва ли было что добавить. Разве что про призрака Полсберга и бой с цепуном-гигантом — все-таки Ари в это время находился без сознания в логове чудовища.

— Вот и прекрасно, — сказал хигнаур, выслушав Страда. — Это очень важная часть наших приключений. Ты спас мне жизнь и должен рассказать об этом как можно подробнее. Я понимаю, что тебе сейчас нужно собраться с мыслями, потому не буду торопить. А работать предлагаю в читальном зале Магической Семинарии. Я договорюсь с мастером Ведлумом, чтобы каждое утро он открывал для тебя портал, и ты будешь переноситься в библиотеку прямо отсюда.

— Договорились, — кивнул Страд и, угостив малорослика наскоро приготовленным обедом, попрощался с ним — Ари нужно было отправляться по делам.

С этого разговора и началась работа Страда над книгой. На следующее же утро в доме мракоборца открылся портал в библиотеку, и большую часть следующих нескольких дней Страд проводил в читальном зале вместе с Ари. Они листали книги о Жадных болотах, время от времени подтверждая написанное там — или опровергая, если находили ошибку. Черновик будущей рукописи толстел едва ли не с каждым часом, и Страду все это казалось настоящим чудом. Он заново переживал собственные приключения на болоте и не уставал поражаться, через что ему и Ари пришлось пройти.

«А ведь мы действительно совершили невозможное», — временами повторял про себя Страд.

На болотах все его мысли были заняты одним — поиском Острова Поедателя плоти и спасением Дролла. А о том, насколько это опасно — и вообще возможно — Страд старался не думать. Зато сейчас, когда трудности остались позади, от воспоминаний иногда захватывало дух.

«Мы не просто доказали, что Поедатель плоти существует. Мы увидели его вживую, — перед глазами тут же возникала сотканная из тумана фигура с красными горящими глазами. — Более того — узнали тайну Бациуса, освободили его, и теперь многое в Жадных болотах наверняка изменится».

Страд сочувствовал Бациусу — учитывая его историю, иначе и быть не могло — и вместе с тем понимал, что тот был очень опасен. Топи стали его тюрьмой, сам Бациус утратил человеческий облик, время от времени мучился кошмарами… Разумеется, все это сказалось на его рассудке.

«Чудо, что мне удалось отделаться от него только зубом», — думая об этом, Страд непременно хмурился и нащупывал языком пустое место на нижней челюсти.

Да, Поедатель плоти мог потребовать гораздо более серьезную плату — в виде руки или ноги. И Страд решился бы, пусть и не сразу. Но вот если бы Бациус захотел, чтобы платой за семечко стала жизнь Ари…

«Тогда бы мы вернулись ни с чем. Или не вернулись бы вовсе, Поедатель плоти мог сделать с нами что угодно», — от этого вывода Страда пробирал холод.

Зато мысль, что поход в Жадные болота остался в прошлом, приятно согревала. Хотя — не до конца: Страд попросту не мог признать, что завершил дело, поскольку мракоборец все еще находился без сознания.

Трижды мастер Селлер позволял увидеть наставника. Да, тот с каждым разом выглядел все лучше, но так и не приходил в себя, даже на короткое время. Это тревожило и целителя-прирожденного, и Страда. Тот понимал: чем дольше Дролл остается без сознания, тем меньше шансов, что он вернется.

Стоило об этом подумать, особенно сидя с Ари над рукописью, как накатывало яростное желание разорвать десятки исписанных листов на мелкие клочки, уничтожить все, что связано с походом в Жадные болота, который скорее всего был просто напрасной тратой времени в окружении смертельных опасностей. Но Страд держался — и заставлял себя надеяться на лучшее.

«Дролл вернется, — твердил он себе, чувствуя, что душа буквально выворачивается наизнанку от желания, чтобы с мракоборцем все было хорошо. — А когда узнает о походе в топи, будет мной гордиться».

Именно об этом Страд в очередной раз и думал, когда над Баумарой возникла Червоточина…