Черное солнце, желтый песок

Глава 10

Денис Литовченко не хотел торопиться. Поначалу он не сомневался, что Кореец Чен действительно в Питере и разыскивает Дану Громову. Потом он передумал. Это был такой невероятный сдвиг в событиях. У него было мало времени, чтобы проверить это, и даже если бы у него было больше времени, у него не было свободных людей для этого. Тем не менее, он должен был действовать так или иначе. После того, как он высадил Марата у дома Левкоевой, он вернулся в свой офис, послал за лабораторным отчетом о Кулиеве и дважды проверил пост прослушивания, наблюдающий за домом Левкоевой. Он не думал, что жучок, прилепленный на "БМВ", принесет много пользы. Громов ожидал этого. Литовченко сделал все, что мог, самостоятельно, не прибегая к поиску информации о Чене. В два часа ночи он вернулся домой и проспал до шести. Он выпил с женой чашку утреннего кофе. помог ей поднять девочек и отправить в школу. и к половине восьмого вернулся в офис на Литейный, 4. К середине утра Литовченко смирился с присутствием Чена в деле РКО, решив, что верить в обратное было бы скорее желательным, чем рациональным мышлением. Полированная стальная игла, взятая с шеи Кулиева, не дала никакой информации под лабораторным контролем, за исключением того, что исследования под микроскопом показали, что это, вероятно, не первый раз, когда оружие использовалось.

Это было самое любопытное. Почему ее не забрали снова, чтобы использовать в другой раз, как это было в прошлом? Оно было оставлено в шее Кулиева, грубая ошибка, которую бы ни сделал ни один профессиональный убийца, независимо от того, насколько поспешной или многолюдной была его казнь. Если только иглу не оставили намеренно. Это тоже было возможно. А потом появился Громов. Литовченко затуманил свою информацию, чтобы не дать старому приятелю обнаружить свои источники. Литовченко тоже уже высунул шею в этом деле. Он не стал задерживать Марата, как обещал. Вместо этого он решил отпустить его еще ненамного, чтобы посмотреть, что тот будет делать. Ему нужно было больше зацепок, и Громов мог бы дать их ему.

Он взглянул на часы. Было одиннадцать часов. Сейчас он отправит запрос в столицу. Пускай у москвичей голова поболит. Взяв со стола авторучку и блокнот, он подошел к одной из двух дверей, которые выходили из его кабинета, и вошел в комнату связи. В отделе связи стояли два стола, занятые молодыми офицерами, которые возились с различными консолями бормочущих компьютерных систем. Денис пододвинул стул ко второму столу и терпеливо ждал Эдуарда Ледовских, простодушного парня со сложным умом и волосами цвета хлопьев, чтобы завершить ввод информации в одну из четырех консолей, окружавших его стол. Он начал записывать свое сообщение, пока ждал. Когда тот закончил, Литовченко был готов.

- Небольшая записка для Москвы, - сказал он ему, и парень потянулся к другой консоли.

- Надо отправить зашифрованной спецсвязью.

Через двадцать минут на экране появился ответ. Москве нужна была "мотивация" для просьбы Литовченко. Денис выругался, вырвал из блокнота второй лист и отдал его Эдуарду. Новый ответ был кратким:

КОЛЛЕГА, РАБОТАЮЩИЙ В НАПРАВЛЕНИИ КОНФРОНТАЦИИ С РКО. СОМНЕВАЮСЬ, ЧТО ВАС ПРОИНФОРМИРОВАЛИ. ЗАПРОСИТЬ ПОЛНЫЙ ФАЙЛ ОБРАБОТАТЬ В СПЯЩЕМ РЕЖИМЕ. СОВЕТОВАТЬ.

Литовченко и молодой офицер с тревогой смотрели на пустой экран, ожидая ответа. Через несколько мгновений появилась надпись: "ПРИГОТОВИТЬСЯ". Денис должен был отправить запрос непосредственно Николаю Уварову. Это сэкономило бы время. Уваров был одним из немногих, кто прорывался через бюрократическую волокиту. Его не пугал режим секретности.

- Дай мне знать, когда поступит ответ, - сказал он, вставая и предлагая Эдуарду печенье. - Надеюсь, он успеет до обеда. Если этого не произойдет, мы отправим новое сообщение.

Офицер кивнул, улыбнулся и на время повернулся к другой консоли. Литовченко вернулся к своему столу, но прежде чем он успел сесть, Эдуард быстро открыл дверь и жестом пригласил его войти. На флуоресцентно-зеленом экране компьютера вспыхнуло краткое сообщение:

ГОТОВЫЕ ЛИНИИ ДЛЯ НЕМЕДЛЕННОЙ СВЯЗИ.

Эдуард уже подключил к компьютеру автоматическое записывающее устройство. Закончив подключение, Эдуард оставил на столе на всякий случай блокнот и ручку и вышел из комнаты и увел за собой коллегу. Когда они закрыли за собой дверь. Литовченко сел за стол Эдуарда и уставился на телефон. Он постучал авторучкой по блокноту. Когда зазвонил телефон, Денис уже знал, кто это будет.

Николай Уваров был помощником начальника разведывательного отдела в столице. Он был на семь лет старше Литовченко и был опытным агентом, когда Денис был молодым лейтенантом. Литовченко прослужил с ним год, затем, когда Уварова повысили, под его началом еще четыре. Уваров учился еще и заочно, получил степень магистра в высшем юридическом институте и был полностью предан своей карьере в ФСБ. Его продвижение по службе было неизбежно, и поэтому он покровительствовал Литовченко, считая, что молодой сотрудник подает надежды. Он помогал ему, как мог. В подобной ситуации Уваров обратится прямо к человеку, который ему должен.

Зазвонил телефон, и Денис ответил.

- Дэн?

Литовченко узнал голос Уварова. Связь была не такой ясной, как ему хотелось бы.

- Да, Николай Петрович. - ответил он.

- Здесь чисто, - сказал Уваров, его голос то появлялся, то исчезал, но никогда не исчезал полностью. Литовченко представил его в такой же комнате, тоже одного. - Ты можешь говорить все, что захочешь. Ты один?

- Да.

- Когда вы эту информацию проверили? Ладно, предположим, что это проверено.

- Я впервые узнал об этом вчера вечером. Я вышел на связь, как только убедился в этом.

- Как это выглядит? Они опередили вас?

Литовченко колебался.

- Я не уверен. - Затем он быстро добавил: - Сегодня я могу произвести дюжину арестов, и это даст вам хорошие отчеты, но это было бы преждевременно. Дана и Павел заходили так глубоко, что мы никогда не выкапывали их. Это и так достаточно плохо. Дана знает, что прилетел Чен.

Между их ответами друг другу были долгие паузы, пока технология делала то, что должна была делать для обеспечения безопасности.

- Это действительно оказывает влияние на ситуацию. Тебе возможно придется использовать больше агентов из других отделений на местах. Мне все равно, если ты задействуешь все прилегающие к казахской границе города. Я все улажу. Работай в Казахстане, как на родной территории. Если ГРУ посылает таких людей, как Чен, в чем мы можем быть уверены, то мы тоже имеем право наступить им на несколько пальцев. Но прикройся как можно лучше. Всегда есть за что ответить, когда все закончится.

Внезапно на экране компьютера вспыхнул ряд символов и начал заполняться словами, когда механизм распечатки заработал и начал отслаивать хак консоли.

- Ты должны получить эти два файла. - сказал Уваров. - У тебя готов принтер?

- Они идут. - ответил Литовченко.

- Хорошо. Произошли изменения в системе контактов с казахским правительством. Совет Федерации и правительство Медведева согласились обойтись без услуг посла Казахстана здесь, в Москве, в интересах времени. Вместо этого вы должны использовать Файзуллу Левкоева. Весь компромат на него зарыт. Есть вопросы по этому поводу?

- Нет.

- Как у вас взаимодействие с КНБ Казахстана?

- Никому это не нравится.

- Это не то, о чем я спрашивал.

- Мы стараемся держать их в стороне, насколько это возможно. Иногда они знают об этом, и это вызывает небольшие трения. В любом случае они довольно своевольны, и нашим людям трудно их удержать. С обеих сторон есть негодование. История с домом у озера не помогла. Это обидчиво.

Голос Уварова был отрезвляющ.

- Это чертовски сложная ситуация, Дэн. В этой операции вы находитесь на ничейной земле. но центральный аппарат поместил тебя туда, и все это знают. Если это тебя утешит. Я поддержу тебя как смогу. Я знаю, через что ты проходишь, и не подведу тебя.

Литовченко оценил слова Уварова. Это значительно облегчило бы то, что он собирался сделать.

- Хорошо, Денис. Когда компьютер заканчивает распечатку, эта система мертва. Удачи.

Уваров отключился, и Литовченко остался с трубкой в руках, наблюдая за компьютером, который неуклонно выплевывал длинный свиток, содержащий все, что Служба знала о Корейце Чене.

Николай Евгеньевич Чуков родился в 1976 году в Минске. Его отец, Евгений Витальевич Чуков, был профессиональным бюрократом на украинской дипломатической службе, а его мать, Лидия, была коренной белоруской из Могилева. Коренастый и, казалось, томный, как его отец, тем не менее он продемонстрировал сильную волю и способность своей матери заметить преимущество, а затем максимально использовать его. Изучив историю и иностранные языки в Белорусском Государственном Университете в течение четырех лет, в 1998 году он уехал в Россию для обучения в аспирантуре по политологии в МГУ. Именно здесь он впервые продемонстрировал свою склонность к гомосексуализму. Его учеба прервалась, когда он нырнул в яркую студенческую жизнь столицы, с поразительной легкостью отказавшись от своего будничного обучения. Он жил шизофренической жизнью, держа своих друзей из студенческой среды в стороне, и лишь немногие знали что-либо о другом. В 2002 году он получил степень магистра в МГУ и с помощью своего отца занял должность мелкого чиновника в украинском посольстве в Москве. Через год он попросил и получил перевод в посольство в Астану, где его хорошие языковые навыки были значительным преимуществом для его продвижения. Здесь он стал частым гостем на дипломатических светских приемах, которыми, казалось, наслаждался с видом сдержанного веселья. Он хорошо ладил с казахскими бюрократами, и его карьера развивалась хорошо, пока его не арестовали во время налета на печально известный притон гомосексуалистов в элитном районе казахской столицы. После последовавшего скандала Чукова быстро освободили от занимаемой должности и попросили вернуться в Киев для проверки. Вместо этого он подал в отставку и исчез. Чего украинская дипломатическая служба в то время не знала, так это того, что Чуков был активно вовлечен в преступную деятельность с первых дней своего пребывания в Москве. Его дипломатические поездки позволили ему создать разнообразный круг в преступном сообществе, которое игнорировало международные границы и было почти таким же, как в Минске, Киеве, Москве или в Астане. После его позора и исчезновения Чуков не предпринимал никаких усилий, чтобы вернуться в "респектабельное" общество, но погрузился в более темную сторону криминальной жизни Астаны. Это, однако, не означало, что он оставил всех своих знакомых, поскольку он сблизился с высокопоставленным офицером Отдела расследований Комитета Национальной Безопасности Казахстана, надзорного органа 'Арыстана'. Он был завербован казахской разведкой и направлен в Узбекистан. Файлы ФСБ содержали несколько фотографий, сделанных в дни печально известных событий 2005 года в Андижане, когда много людей были убиты узбекской армией в зеленом свете ракет, выпущенных с военных вертолетов в протестующих. На кадрах из толпы был виден Чуков, в одной руке он держал складной АК-74, а другой направлял военных против безоружных митингующих. В хаосе, последовавшем за андижанскими убийствами, Чуков снова исчез и, как говорили, был старшим дознавателем в военных тюрьмах Ташкента и Андижана. Эти тюрьмы были местом большинства допросов, проводимых Службой Национальной Безопасности Узбекистана против политических врагов правительства, особенно участников беспорядков в Андижане. Часто люди, доставленные туда для допроса, больше никогда не появлялись и становились частью расширяющихся списков пропавших без вести.

В досье Чукова был пробел с 2006 по 2010 год, когда он был замечен оперативником ГРУ в Стамбуле в компании высокопоставленного офицера военной разведки США. После осторожных расспросов агент ГРУ узнал, что Чуков был наемником в бригадах ликвидаторов, действовавших против курдских сепаратистов на востоке Турции. Говорили, что и в те годы он вел разгульный образ жизни, участвуя в гомосексуальных оргиях, щедро сдобренных алкоголем и наркотиками. В это время ГРУ начало активную работу над досье на Чукова. В Турции Чуков, по-видимому, завоевал доверие своих новых американских хозяев, поскольку его пригласили в американский тренировочный лагерь в районе Диярбакыра, учебный центр для американских агентов, предназначенных для работы в Средней Азии. Чуков прошел жесткий курс обучения и когда он появился восемь месяцев спустя, стало ясно, что он больше не просто еще один силовик для полицейских штатов. Он немедленно организовал два дерзких убийства среднеазиатских агентов ГРУ в течение девяти недель, одно в Узбекистане и одно в Туркмении.

Здесь файлы стали отрывочными, потому что ГРУ перестало делиться своими данными с ФСБ. Убийство агента было закрытой книгой для всех, кроме тех, кто находился на самом высоком уровне подобных операций. Однако примерно в это время в шпионской карьере Чукова произошел резкий поворот. Существовала значительная разница в том, как ГРУ справлялось с обнаружением иностранных агентов разведки и иностранных убийц, действующих в пределах их юрисдикции. Убийцы, когда их опознавали, просто "убирались" их коллегами из российской разведки. Однако в случае со Чуковым ГРУ, похоже, потрудилось "обратить" его так же, как они сделали бы это с агентом разведки. В 2011 году, всего через шесть месяцев после того, как он убил своего второго агента ГРУ в Туркмении, его опознали источники ФСБ в тренировочном лагере сотрудников ГРУ в Подмосковье, недалеко от Наро-Фоминска.

В марте 2012 года специальный агент ЦРУ Артур Брукс, прикрепленный к американскому посольству в Ашхабаде, Туркмения, был убит выстрелами из проезжавшей машины во время пьянки в небольшом закрытом ресторанчике по соседству. Он был начальником службы безопасности американского нефтяного концерна в Туркмении. Он тренировался со Чуковым в Диярбакыре в 2008-09 годах. В июле 2012 года Брюс Юинг умер от сердечного приступа в своем доме в комфортабельном районе Юнусабад в Ташкенте. Он был старшим офицером военной разведки в американском посольстве в узбекской столице. В 2009 году он был направлен АНБ США в Стамбул для прохождения краткого обучения в Диярбакыре. В сентябре, октябре и ноябре 2012 года Чукова регулярно видели в Узбекистане вместе с группами боевиков Антитеррористического альянса, которая процветала под диктаторским президентством Ислама Каримова. Эти отряды, за рулем грузовиков без опознавательных знаков часто можно было увидеть на шоссе, ведущем в пехотный полк 'Бустон', базировавшийся на армейской базе на окраине Ташкента. "Операции" "Бустона" стали международным позором, и Чуков был обычным головорезом в этой среде. После декабря Чуков снова не проявлялся до лета следующего 2013 года. Его видели в Кабуле на той же неделе, когда американский военный советник был убит тремя боевиками, которые рано утром остановили американскую машину на обочине, когда он направлялся в посольство США. Американец, водитель и телохранитель были убиты в течение нескольких секунд, их тела были изрешечены пулями калибра 7,62 мм из АК-74 китайского производства. К 2014 году стало ясно, что Чуков является наемником, работающим исключительно на ГРУ и промосковские политические силы по всему бывшему СССР. В течение следующих трех лет он появлялся в Киеве на Майдане, стреляя в спецназ и протестующих; с российскими агентами в отряде Стрелкова-Гиркина в Луганской области Украины, на Донбассе в дни напряженных боев между украинской армией и местными отрядами самообороны, в Крыму, в дни предшествовавшие окончательному переходу полуострова под российский контроль; в Одессе, Херсоне и Донецке. Но природа участия Чукова менялась. Он больше не баловал себя убийствами террористического типа, как его классическое убийство 2013 года в Кабуле с его ярким сюжетом. Он стал более осторожным и замкнутым. После его пребывания в лагере в Наро-Фоминске в 2011 году не удалось найти ни одной фотографии Чукова. В закрытой спецклинике ему была сделана пластическая операция.

Чуков в ГРУ получил оперативный псевдоним 'Кореец Чен'. Возник он из сложения его инициалов. Что касается принадлежности к Корее, то вторая часть его псевдонима родилась в тренировочном лагере под Наро-Фоминском, где Чуков в жестком спарринге с овчаркой убил собаку, освежевал ее и съел небольшой кусочек, зажарив его на костерке. Немного позже он сформировал постоянную команду вместо того, чтобы полагаться на свои ресурсы преступного мира в каждом городе, и в своих казнях он использовал более тонкие средства уничтожения, чем пистолет и взрывчатка; синильную кислоту, которая, когда распыляется в лицо цели и вдыхается, сжимает кровеносные сосуды и вызывает смерть таким же образом, как остановка сердца; инъекции быстродействующего яда, вызывающие смерть от сульфамида-катиона; иглы из нержавеющей стали, которые при правильном введении в шею цели могут убить за считанные секунды, не оставляя видимой колотой раны. Он вступил в сложный бизнес и в совершенстве овладел своим ремеслом. К 2015 году ФСБ было относительно уверено, что команда Чукова включала в себя женщину и еще одного мужчину, кроме него самого. Их троих видели вместе и опознали только один раз, в конце мая 2016 года, в одном из московских ресторанов. Ничего не подозревающий агент не смог получить фотографию. После этой даты в файлах ничего не было, пока Марат не упомянул о нем накануне вечером. Всегда дотошные следователи ФСБ уже включили этот "слух" в конец данных, которые теперь отображались на компьютере. Литовченко отметил, что это была нешифрованная запись.