Черное солнце, желтый песок

Глава 6

Слишком многое произошло слишком быстро. Вопросы сыпались на Марата молниеносно, пока он пробирался мимо вечерних гуляющих по узкой тропинке, ведущей к центру парка. Как Дана узнала о его романе с Зоей? И как она узнала о жучках в доме торгпреда? Это звучало так, как будто все прослушивали это место. РКО, ФСБ, ГРУ, может быть, даже само казахское правительство. Казахско-российские отношения в последнее время ухудшились. Марат находил планы РКО в отношении Бакаева ужасающими. Что бы они ни задумали, военный переворот, убийство, шантаж - портфель играл решающую роль. Но кусочки головоломки были разбросаны. И многие из них пропали без вести.

Марат снова шел в толпе, когда посетители выходили из парка к автостоянке. Солнце село, и сумерки окутали парк оттенками лилового и серого, делая деревья черными и создавая причудливые силуэты зданий. Он пересек мост, перекинутый через канал, и услышал, как водители тут и там заводят свои машины. Парк был большой, и фары автомобилей отбрасывали разбитые конусы света через деревья и кустарники, когда они отображались послушными извилистыми линиями. Он хотел увидеть Зою, но решил, что бесполезно возвращаться и заводить 'БМВ', если он хочет сохранить свои передвижения в тайне. Через два квартала находилось агентство по прокату автомобилей, которое работало до десяти часов вечера. В агентстве долговязый студент неохотно отодвинул свои учебники по химии, чтобы позволить Марату заполнить документы по аренде. Он сел в "Ауди", выехал на Западный скоростной диаметр и направился на север, в область.

Марат переключил "Ауди" на пониженную передачу и проехал через пару дворов, которые виднелись с улицы. Он выключил фары и по знакомому изгибу кирпичной дороги вдоль холмистой лужайки направился к элегантному современному дому с белыми стенами и красной черепичной крышей, освещенной прожекторами, спрятанными в кустах рядом с домом. Вместо того, чтобы продолжить путь к парадной двери, он свернул через щель в заборе и въехал в нишу с беседкой. Он припарковал машину на своем обычном месте среди садовых инструментов и запер ее. Когда он вышел из-за угла сарая садовника, из тени перед ним выступила фигура.

- Подожди, - сказал мужчина.

Сердце Марата остановилось. Он не мог видеть лица мужчины, но мог сказать, что на нем был деловой костюм и галстук. Его руки были подняты по грудь, ладони раскрыты, чтобы показать, что они пусты. Марат услышал легкий шум позади себя и обернулся, когда второй мужчина вышел, слегка пригнувшись, ожидая агрессивного движения.

- Мы просто хотим поговорить, - осторожно сказал первый мужчина. - нет никаких проблем. Все законно. Ты вернешься сюда через час. Мы выпустим тебя у ворот, и ты сможешь подойти к дому так, как будто только что приехал.

- Кто ты? - голос Марата был хриплым.

- Это не имеет значения, - сказал мужчина. - Ты идешь?

Это был абсурдный вопрос. Они втроем прошли через щель в заборе и направились по кирпичной дорожке к главным воротам. У ворот первый мужчина достал из кармана фонарик, вышел на улицу и подал знак. В двух кварталах от них машина, припаркованная под тополем, включила фары и направилась к ним. Когда машина подъехала к воротам, Марат увидел, что это был джип 'Вранглер' последней модели с водителем и одним мужчиной на заднем сиденье. Когда он остановился, задняя дверь открылась, и Марат сел рядом с Денисом Литовченко.

- О, черт, - сказал Марат с облегчением и рухнул на сиденье, когда машина отъехала, оставив двух чекистов позади.

- Извини за драматизм, - сказал Литовченко, легкая улыбка отразилась в его глазах. - Но мы не могли найти тебя весь день. Так что мы... ну, я знал, что ты иногда приезжаешь сюда.

- Да уж, - кисло сказал Марат.

- Не беспокойся о "Ауди". Ты вернешься раньше торгпреда. Извини, что вмешиваюсь в твою личную жизнь, но у меня не было выбора.

Литовченко вытащил печенье из маленького бумажного пакета, лежавшего у него на коленях, разломил его и сунул половину в рот. Это была его давняя привычка.

- Хочешь одну?

Он протянул пакет Марату. Марат взял одно и проглотил сразу целиком. Он знал Дениса с тех пор, как тот стал агентом ФСБ, а Марат был репортером, только что закончившим колледж. Их весьма успешное соглашение развивалось естественным образом по мере того, как каждый из них становился мудрее в реальном мире своей профессии. Марат унаследовал от своего отца золотую жилу стукачей, и когда их информация была соединена с информацией Литовченко с другого берега, он мог начинать делать хороший материал на первой полосе. Что касается Дениса, то он вполне мог позволить себе выложить сенсационную историю в обмен на первоклассного информатора. Его источники вскоре стали предметом зависти опытных агентов. С годами его отношения с Маратом становились все более изощренными, и между ними установилась настоящая дружба. Они хорошо знали друг друга, слишком хорошо, чтобы чувствовать себя комфортно сейчас.

Литовченко доел печенье и поставил мешок за сиденьем. Он стряхнул с ладоней крошки и скрестив руки на груди, повернулся к Марату.

- Мы попали в трудное положение, Громов.

Марат задавался вопросом, как Литовченко начнет разговор. Это было не особенно изящно.

- Почему бы тебе не устроить сцену для меня, Дэн. - саркастически сказал Марат.

- Хорошо, можно просто сказать: у твоей сестры чертовски большие неприятности.

- Будь ты проклят! - внезапно разозлился Громов. - Что это такое? И вообще, что ты за друг? Ты пробиваешься в мою личную жизнь, как папарацци, говоришь, что моя сестра в беде, а затем скажешь "у нас" проблема. Я не уверен, что мне нравится, как ты справляешься с этим. Ты говоришь, у Даны неприятности? - Голос Марата дрожал от гнева, и он пытался сдержать его. - Ну, мы знаем друг друга десять лет, и до сих пор ты ни словом об этом не обмолвился. Может быть, с этим можно было бы что-то сделать, если бы ты заговорил немного раньше. Где ты был, "друг"? Если она в деле, ты должен чувствовать себя настоящим Иудой.

- Все в порядке, - быстро сказал Литовченко, делая руками успокаивающий жест. - Все в порядке. - повторил он, на этот раз поймав взгляд агента за рулем, который пристально смотрел на Марата. Напряжение было достаточно сильным, оно чувствовалось в воздухе.

- Я понимаю, - сказал он. - Прошу прощения за отсутствие такта.

- Как ты собираешься извиняться за десять лет долбаной работы?

- Ты все неправильно понял, Марат. Я ничего не знал о РКО до тех пор, пока два года назад меня не перевели в отдел, занимающийся радикальными экстремистскими группировками в странах СНГ. Сначала это были случайные факты, но они накапливались. К тому времени, как наши люди добрались до Даны, было уже слишком поздно для предупреждения. Это было всего полгода назад. Это правда, Марат. Я был потрясен, когда мы, наконец, выяснили личность Луизы, но я ничего не мог поделать. Я буду с тобой откровенен. Мне пришлось подвергнуть тебя разработке. Было несколько тревожных недель, пока я занимался щекотливой работой по расследованию и в твоем отношении тоже. Начальство не собирается верить мне на слово, - Литовченко сделал паузу и посмотрел в окно. Водитель вел их по Заречной улице. Марат увидел прикрытые веками глаза Дениса и его гладкое безбородое лицо в лучах приближающегося автомобиля. Литовченко смотрел на дома. Он снова повернулся к Марату. - именно во время этого расследования я узнал о вас двоих и Зое Левкоевой.

Громов отвернулся и покачал головой.

− Смотри, Марат, мне очень жаль, но мы должны поговорить об этом. Лучше всего просто признаться в этом. Ладно? Когда я узнал обо всем, это напугало меня до чертиков. Это выглядело, знаете ли, так, как будто вы могли делать это по скрытым мотивам. У госпожи Левкоевой будет доступ ко многим сведениям, которые РКО сочтет полезными.

- Да ладно тебе, Дэн.

- Смотри. Я просто рассказываю тебе, как все сложилось. Я пытаюсь быть с тобой откровенным, ок? Вы должны признать, что это неудачная ставка. Работа заняло некоторое время, но мы, наконец, прояснили это. Это было нелегко, потому что никто не мог поверить, что ты действительно не знаешь, что происходит с твоей сестрой. Я имею в виду, что ты репортер-расследователь, - Марат цинично фыркнул, но Литовченко проигнорировал это. - Поэтому мы закрыли досье на тебя. До сегодняшнего дня все были вполне довольны. У тебя сегодня был постный день.

"Без шуток", - подумал Марат. Ему было интересно, как много Литовченко знает. Возможно, он знал не так много, как хотел, чтобы Марат поверил. Возможно, он надеялся, что Громов заполнит некоторые пробелы. Если это было не так, то почему он подобрал его? Марат теперь заставит Литовченко выложить свои козыри, и в процессе разговора он сам может узнать некоторые вещи.

Он хотел быть уверенным, что знает, что произошло.

- Марат. - В голосе Дениса впервые прозвучало нетерпение.

- Я не разговаривал с ним в течение двух часов, прежде чем его застрелили. Ты мне скажи! Застрелили?

- Или зарезали, или задушили, или как они это сделали. Я не знаю! Меня не было в рабочем кабинете весь день. Я только что услышал об этом. Я еще не видел отчета.

Громов колебался.

- Значит, вы не знаете, что с ним случилось? Вы не знаете, кто это сделал?

- Что ты имеешь в виду? Конечно, нет.

Марат не знал, что и думать. Было невероятно, что ГРУ держало ФСБ в неведении относительно прибытия среднеазиатского киллера. Должен ли он рассказать Литовченко то, что знает? Денис все равно сложит два и два, когда увидит отчет лаборатории. Утром он все узнает. Но должен ли Громов дать Литовченко понять, что он знает? В чем заключались преимущества? Какие преимущества? Он должен был принять решение.

Денис уже что-то почувствовал и ждал.

- В чем дело, Громов? - рявкнул он.

Марат бросил монету.

- Ты когда-нибудь слышал о Корейце Чене?

Литовченко ошеломленно посмотрел на Громова, его темные глаза ничего не выражали, как стеклянные глаза манекена. Фары джипа огибали поворот, направляясь к ним. Денис увидел их и быстро схватил Марата за плечи, сжимая его с яростью, которая удивила их обоих.

- Послушай, - резко сказал он. - если это правда, то сегодня вечером тебе придется решить, как ты хочешь играть в эту игру. Я не могу дать тебе больше. Ты слишком много знаешь, черт возьми!

Шины джипа захрустели по гравию, когда он подъехал к ним и остановился.