Черное солнце, желтый песок

Глава 8

Марат сидел в одиночестве в закусочной "Шаверма-кебаб" и потягивал стакан теплого апельсинового сока, наблюдая, как азербайджанский студент в шляпе шеф-повара с легкостью готовит его заказ - картофельные оладьи и два яйца в виде омлета. Он проснулся всего полчаса назад, и это было ближе к обеду, чем к завтраку. За ночь он просыпался сотни раз, заново переживая разговоры с Даной, Литовченко и Зоей. Каждый раз, когда он видел их во сне, они становились все более зловещими, более настойчивыми. Зоя, конечно, была потрясена тем, что он ей рассказал, но быстро согласилась помочь ему всем, чем сможет. Он велел ей только ждать, быть в курсе происходящего и передавать любую информацию, которая может ему помочь. Он не просил ее интересоваться делами Файзуллы. Она могла бы сделать это, если бы захотела, но он пока не собирался просить ее об этом. Просто возможность поговорить с ней сняла с него тяжесть. Она была ошеломлена, узнав о 'жучках' в доме. Оба они знали, как много они обещали себе. Он подозревал, что Зоя чувствовала себя глупо, как и он, подобно подростку, который внезапно осознает, как беспечно он играл, будучи взрослым в мире, гораздо более сложном, чем он думал.

В то утро по дороге в закусочную он остановился у автобусной остановки и набрал номер, который дала ему Дана. Прошло четверть часа, но он не получил ответа. Позже, после того как он выпил первый теплый апельсиновый сок, а одинокий азербайджанец принес ему второй, он снова позвонил по мобильному, уже из закусочной. Ему было необходимо сообщить Дане о своем разговоре с Литовченко, но ответа по-прежнему не было. Съев яичницу и выпив первую чашку кофе, он решил повидаться со своими информаторами, просеивающими информацию в прессе, в частности с давним знакомым Евгением Шофманом.

Ему нужно было знать, что происходит вокруг. Если информация о работе контрабандистов просочилась так сильно, как сказал Кулиев, должны были появиться подробности. Шофман должен был знать эти подробности.

Он снова подумал о сестре. Если с Даной нельзя было связаться по номеру, который она ему дала, значит, что-то пошло не так. Может быть, хотя это было маловероятно, следовало попытаться установить с ней контакт другим способом. Надо было встретиться с Шофманом. Если бы Марат смог найти его сейчас, это был бы прорыв. Он посмотрел, как часы отстчитали очередные пятнадцать минут, заплатил азербайджанцу и последний раз набрал искомый номер. Он снова не получил ответа.

Он поехал на стоянку рядом с "Пятерочкой". Оставил машину на своем обычном месте и прошел пешком до Кофе-бара 'YOU CAN coffee'. В этом месте плотное движение образовало бесконечную линию по узкому коридору улицы, пока Марат нетерпеливо пробирался сквозь плотный поток пешеходов. Трое маленьких юрких таджикских мальчиков, которых называли "уличными мышами", потому что они, казалось, жили на кривых улочках вдоль проспекта, пронеслись мимо него, с гиканьем мелькая на блестевшем после дождика тротуаре. Укрывшись под навесом здания, они задержались перед выцветшими фотографиями обнаженных моделей, прежде чем снова выскочить на сырой бетон, расталкивая толпу на бегу.

Наконец Марат подошел к заветной кофейне. Среди постоянных посетителей заведения были его коллеги из других изданий: татарин Равиль Данов и миниатюрный Женя Шофман, которые работали в команде. Они были главными источниками новостей для Марата, и их информация была невероятно точной. Как и Кулиев, они знали отца Марата с давних времен. Когда Громов вошел в помещение, Равиль заметил его и с интересом наблюдал, как он приближается. полуприкрыв веками глаза. Его длинные руки свисали с безвольных запястий, лежавших на коленях, когда он присел на низкий табурет.

- Ну что ж ... посмотри, кто притащился, - протянул он.

- Привет, Равиль. - сказал Марат, снимая летний плащ и усаживаясь на такой же табурет, который татарин пододвинул к нему.

Данов посмотрел на него без всякого выражения.

- Где Евгений? - спросил Марат. Он достал из кармана платок и вытер маслянистый пот, который начал стекать по вискам.

- Шофман обедает с интересными людьми в кафе "Агава". Он должен был вот-вот вернуться. Где ты пропадал?

- Здесь и там. Просто был занят.

Он оглянулся через плечо на беспрерывное уличное движение и поморщился от яркого света, исходившего от хрома и стекла. Равиль наблюдал за ним.

- Женя интересовался тобой, - сказал Равиль, вытряхивая из пачки мятные пастилки и беря их губами. Он пососал конфеты, прежде чем продолжить разговор. - Он подумал, что, может быть, ты заболел, - добавил он. - Я сказал ему, что ты просто занят. В последнее время все очень заняты.

Марат уперся локтями в колени и наклонился к Равилю, не глядя на него.

- Ты уже слышал о Кулиеве?

Равиль покачал головой.

- О да, мы слышали. Странное дело. Что-то было не так, то, как это произошло. Да, я знаю. Я не думаю, что у мусоров что-то есть. Держу пари, что дело очень запутано. - Равиль снова покачал головой. - Я тоже понятия не имею, что происходит, но у меня есть кое-какие догадки. Кулиев оказал мне в свое время услугу. У нас были хорошие многолетние контакты. Мне тоже не нравится, как все произошло.

- Да уж.

- Тут не так уж много нужно знать, - протянул Равиль. - Мне известны разговоры, ходившие вокруг Кулиева. Я слышал разговоры о том, что кто-то ищет наемников для работы в Казахстане. Я слышал, это большая работа. Я хочу знать, кто делает предложение, кто отклонил его, кто думает о том, чтобы согласиться, и сколько за это платят.

Марат выжидал.

- Ты думаешь, я смогу получить ответы на подобные вопросы? - Равиль осмотрелся по сторонам. - Это были очень серьезные ребята, - осторожно сказал он. - из-за этого точно кого-нибудь убьют. Женя знает. Это большие деньги, но их они разбрасывают повсюду, и некоторые отчаянные люди готовы на все, чтобы добраться до них. Это не дурь. Это нечто большее, чем это.

- В чем все же дело?

- Я почти ничего не знаю. Женя, вот он знает об этом.

Марату придется подождать. Шофман умел дозировать информацию. Он принимал решения о том, сколько рассказать, кому рассказать и сколько это будет стоить. Долгое время это была хорошая команда. Марат встал и перекинул плащ через плечо.

- Вот что я тебе скажу, - сказал он. - Передай Жене, что я буду ждать его в торговом центре. Я не уйду, пока он не приедет.

- Я скажу ему. Он не задержится надолго. Ты жди там.

Громов оставил высокого татарина, лениво разглядывавшего

окресности, и вернулся на улицу Егорова, на бивший дневной солнечный свет, похожий на лазер. Он повернул направо, и пройдя несколько кварталов по Западному проспекту, он мог видеть западную стену торгового центра 'Планета Нептун', поднимавшегося отвесно и монолитно к сизому голубому небу. Он пересек Багратионовский сквер и встал перед входом в торговый центр, который выходил на улицу Марата. Голуби слонялись по площади перед центром, вытягивая шеи вперед при каждом шаге, как механические игрушки. Он вошел в здание и остановился у входа в цветочный магазин. По обе стороны от него стояли букеты цветов в вазах. Было тихо. Он прошел мимо горшков с фикусами и посмотрел на декоративный потолок, пробежал глазами по курсам валют на стоявшем рядом табло обменного пункта, дошел до табачного киоска, как следует рассмотрел ассортимент. Он прошел мимо двух дремлющих алкашей, стоявших рядом с бумажными пакетами. Продавщица, деловитая и маленькая, вышла из дверей киоска и исчезла в людском водовороте. Он заметил, как женщина. аккуратная и привлекательная, с подтянутой фигурой взяла тележку и направилась в чрево хозяйственного отдела. На ней было темно-синее платье с единственной ниткой жемчуга, и оно не скрывало ее красивую фигуру. Когда она проходила мимо него, Громов уловил сладкий аромат дорогой косметики и не смог удержаться, чтобы не обернуться и не посмотреть, как двигаются ее бедра в такт ее шагам, чистым и точным по каменному полу. Проскользнув в 'Макдональдс', где они с Евгением всегда сидели во время своих еженедельных встреч, Марат посмотрел на сложную работу уборщика, а затем на стену с меню. Скамьи и проход были омыты дневным светом, исходившего от широких окон, расположенных напротив. Он повернулся к столикам и едва успел собраться с мыслями, как приглушенное открывание и закрывание дверей туалета мягко отозвалось за его спиной. Последовала тишина, затем Марат услышал, сначала слабо, затем более отчетливо четкие уверенные шаги человека, скрип военных ботинок Евгения, а затем Шофман оказался рядом с ним в очереди.

- Это не заняло бы много времени, - сказал Марат. - твоего драгоценного времени.

- Ты был нетерпелив. Когда я вернулся в 'Старбакс', тебя уже не было.

Голос Евгения был глубоким, мелодичным по интонации и тембру. Этому позавидовал бы любой шекспировский актер, и его эффект был еще более поразительным, когда кто-то увидел, что он исходит из тела, примечательного своей мутацией. Рост Шофмана остановился чуть ниже ста шестидесяти пяти, и он весело смотрел на Марата снизу вверх. Его мощный торс сочетался с упругим животом и широкой и накачанной грудной клеткой. Его руки и кисти были необычайно длинными и жилистыми. Его карликовая голова тоже была длинной, с коротко остриженными волосами, которые обнажали широкий лоб. В одной руке он всегда держал скомканный носовой платок, которым постоянно вытирал выпученные глаза, оценивавшие любого собеседника наглым взглядом. Его нос был сломан в паре мест, чувственный рот изгибался над ямочкой на подбородке, и все его лицо было нежного розового цвета ошпаренной плоти. Шофман всю жизнь сидел за компьютером в редакциях питерских газет, и Марат знал его с тех пор, как перебрался в город на Неве. Евгений и Равиль уже тогда работали вместе, и маленький еврей, уже поседевший на интенсивной нервной работе, пользовался беззаветной преданностью репортера из Татарстана, который консультировался у него в течение многих лет. Отношения Марата с этими двумя были почти семейными, ибо Громов-старший завоевал их расположение в первые годы своей деятельности в Питере экспансивной грузинской милостью, которая однажды была оказана. Об этом Давид больше никогда не говорил, но это обогатило дружбу, которая продолжалась и после его смерти и, несомненно, относилась к его сыну.

- Равиль говорил мне, что ты можешь быть поучительным. - сказал Марат, повернувшись на четверть оборота на скамье лицом к Евгению.

- Без сомнения. - улыбнулся Шофман. - У Равиля сложилось впечатление, что ты думаешь, что это может быть связано с Кулиевым. Я все равно хотел тебя увидеть. Я слышал об инциденте в Доме Кино и подумал, что тебе может быть интересно. Оказывается, ты меня опередил. Я расскажу тебе все, что знаю.

Он потрогал носовой платок в жилистых руках и начал:

- Дело было не у нас, правда, а в Самаре. Около пяти дней назад двое агентов спецслужб рыскали вокруг одного из шикарных домов, построенных в природоохранной зоне на берегу Волги. Была ночь, и они пытались фотографировать через окна. Что-то пошло не так, их обнаружили, и одному из них разнесло голову пулей. Люди, находившиеся в доме, сбежали. Оставшийся в живых напарник, который, как оказалось, был специальным агентом казахского ГБ, позвонил в местное отделение ФСБ, спецгруппа отправились туда, и все они досконально прочесали дом. Место у озера было убежищем для какой-то радикальной группы, связанной с революционерами в Казахстане. Эта группа из России оказывает большую поддержку казахским радикалам ... оружие, деньги, что угодно. Дом принадлежит депутату Госдумы, который сдал его на лето в аренду человеку, чьи возможности были очень хороши ...на бумаге. Органы проверили, что это мошенничество. Тупик.

- Как звали депутата?

- О, э-э, Придожин.

Марат присвистнул.

- Да, без шуток.

- А люди в доме?

- Двое мужчин и женщина. Это все, что я знаю. Как бы то ни было, три или четыре дня назад появились слухи, что есть серьезное предложение по контрабанде оружия в Среднюю Азию. Казахская граница похожа на решето, и многие немного занимались контрабандой, так что недостатка в предложениях не было. Но дело в том, что эта работа оказалась предложением от этой подпольной группы, которая убила сотрудника ФСБ. Это большой риск. Когда об этом узнают настоящие профессионалы, они к этому не прикоснутся. Чертовски жарко. Теперь, этим скорее всего займутся какие-нибудь безбашенные ребята, которые рискнут ради таких больших денег.

- Кто был контактером?

- Парень по фамилии Салимов. Насколько я понимаю, он гражданин Казахстана. Несмотря на то, что он предлагал эту действительно небрежную сделку без посредников, я думаю, что он осторожный парень.

- Какие деньги они предлагали?

- Ну, я знаю, что в тот раз это стоило двадцать пять тысяч евро. Не знаю, что ответили профи.

- Это большие деньги только за то, чтобы отвезти груз на границу и бросить в кусты?

- Все не так просто. Грузчик должен отвезти посылку до самого... кто-то говорил, что Кустанай, кто-то говорил, что Павлодар. Казахские и российские радикалы теперь бдительны и установили свои контрольные пункты. Есть расписание, которому нужно следовать, контролировать груз будет пилот на 'Сессне' или что-то в этом роде. - Шофман остановился и на мгновение прижал платок к глазам. Постоянное раздражение, казалось, усилилось.

Марат подумал, не обращался ли Евгений к врачу. Ему придется поговорить с ним об этом.

- Так вот в чем дело?

- Нет, есть кое-что еще.

Евгений закончил вытирать глаза и поерзал в кресле.

- Я только что закончил разговор с хорошо известным тебе бизнесменом Кириллом Гальцевым. Мы говорили о Кулиеве. Спекуляции идут полным ходом. Никто не может ничего понять. Старый Рустем был настолько прямолинеен, насколько это вообще возможно после ухода из этого бизнеса. Все напуганы. Это был сумасшедший удар. После того, как мы разобрались с этим, Кирилл сказал, что разговаривал с Сашей Гриневичем сегодня утром. Сказал, что у Саши в офисе сидит парень, который пытается установить контакт с людьми из РКО. У парня были все признаки профессионала, и он был из другого города, скорее всего Москвы, подумал он. Русский, шатен, в деловом костюме.

- Почему он разговаривал с Сашей?

- Этот человек намекал, что он заинтересован в интервью с ними. Но вот в чем дело. Кирилл сказал, что через несколько минут у него возникло ощущение, что сейчас не самое подходящее время для болтовни. Саша немного нервничал с этим парнем в офисе. И Кирилл ушел. Он сказал, что мог бы поклясться, что Саша собирается связать этого парня с РКО. Как будто у Саши с самого начала была какая-то внутренняя информация об этой сделке.

- Когда это было? - Мысли Марата лихорадочно метались.

- Сегодня утром, как я уже сказал. Этот парень был в офисе Саши сегодня утром.

Евгений на секунду задумался.

- Я думаю, это было как раз перед тем, как я встретил Кирилла за обедом, потому что это было после того, как он узнал о Кулиеве. Пару часов назад, может быть, три.

- Кирилл думал, что Саша знает гостя, или этот парень просто вошел?

Шофман покачал головой.

- Я не знаю.

Они принялись за еду. Марат рассортировывал кусочки головоломки. Человек в кабинете Саши, несомненно, был Корейцем Ченом или одним из его людей. Или сотрудником ФСБ. Казахский гебист, переживший перестрелку у озера, должен был быть членом 'Арыстана'. Женщина внутри была наверняка Даной. Возможно, Павел был одним из них. И Саша ... Черт, вот что же Саша вписался? Он выпил минералки из стаканчика.

- Зачем Саше понадобилось связывать этого парня с революционерами?

Евгений поджал свои девичьи губы.

- Может быть, он собирается получить небольшую сумму за свои услуги.

- Может быть, он сам связан с революционерами.

Евгений фыркнул.

- Не слишком вероятно.

- А как насчет ФСБ? Он может быть информатором.

- Если он и помогает радикалам, то не за плату. Скорее всего, его шантажировали. Его порно-студии это его "респектабельные" занятия.

- Если Саша не связан с революционерами, как он мог получить доступ к контактам с ними?

- Черт возьми, у многих людей был номер телефона Салимова. Может быть, Саша почуял хороший шанс на выгодную сделку и первым сказал Салимову, что за небольшую плату может сделать ему безопасный коридор. Я не знаю.

- Может быть, Гальцев излишне поверил тому, что он видел.

Евгений улыбнулся.

- Или, может быть, Гальцев был прав, и мы многого не знаем о Саше.

Это было самое безопасное предположение. У Марата не было много времени, чтобы подстраховаться. Он посмотрел на Евгения и решил, что должен сказать ему. Он знал, что рискует рассказать важную информацию слишком многим людям, но ему нужен был этот человек. Он мог быть сейчас ему помощником, как никто другой. Кроме того, Зоя и Евгений были всего лишь двумя людьми. Двое из более чем миллиона. Он начал говорить. Шофман слушал со все возрастающим беспокойством.

Он промокнул глаза, отвел взгляд и застонал, покачав головой. Марат ввел его в курс дела по всем вопросам, включая его давнее соглашение с Денисом Литовченко. Он хотел, чтобы Евгений увидел все аспекты ... он ... не хотел объяснять возможности. Когда он закончил. Евгений сидел молча, глядя на свои руки и скомканный носовой платок на коленях. Вокруг шныряли посетители.

Наконец Шофман сказал:

- Это должно было случиться. Она просто не могла оставаться в стороне. Я думал, она увлеклась этими идеями еще до того, как умерли твои родители. Она просто ушла в подполье. Слишком глубокое, чтобы выбраться.

- Они собираются убить ее, Женя.

- Да, ситуация...

- Я думал о том, чтобы забрать этот чертов пакет, чтобы она убралась из города, а лучше из страны. Я мог бы выбросить его куда-нибудь.

- Конечно. Ты продержишься, может быть, двенадцать часов, прежде чем они доберутся до тебя. - Евгений тяжело вздохнул. - Этот парень у Саши. Он либо от Чена, либо от Литовченко, и тебе придется выяснить, от кого именно, прежде чем ты сможешь сделать что-то еще. Сходи к Саше.

- Что я должен сделать, выбить из него это? У меня на него ничего нет.

Мысль о том, чтобы попытаться выудить информацию из Саши, заставила сердце Марата забиться сильнее. Яростно правоверный еврей, Саша Гриневич зарабатывал на жизнь, как ни странно, заключая сделки с преимущественно мусульманскими группировками кавказского преступного мира. В личном крестовом походе, не совсем лишенном юмора, Саша рекламировал еврейские символы веры, менору и Звезду Давида, так же грубо и безрассудно, как мусульмане использовали Коран и всевозможные изображения пророка Мухамеда. Он носил ожерелье и кольцо с выгравированной шестиконечной звездой, и в жесте яркой сионистской гордости, вдохновленной налетом криминала, на внутренней стороне его правого запястья был вытатуирован канделябр с желтым пламенем от семи свечей, достигающих его ладони. Эта богословская эксцентричность принесла ему кличку 'Иудей' от мусульманских ОПГ. Хитрость и жестокость Саши были широко известны и уважаемы. Марат не был уверен в своей способности получить то, что ему нужно, от этого седеющего старого Иудейского Льва. Как будто он мог читать мысли Марата и знать его страхи. Евгений коснулся рукава плаща Громова своими длинными паучьими пальцами.

- Послушай, - сказал он. - Если ты готов угрожать, я могу дать тебе ключ, который откроет ему рот. Но ты не можешь быть слабым с Сашей. Убеди его, что сожжешь его дотла, если он не будет сотрудничать. Сделай его послушным. Если ты этого не сделаешь, он придет за тобой, когда все закончится.