Чёрные узы и Белая ложь

5

Бек

Меня никогда не интересовало, что думают люди. Меня никогда особо не интересовали мнения других людей о вещах. Пока я не увидел яростно упрямую женщину, сидящую напротив меня.

В тот момент, когда она вложила свою крошечную ручку в мою на нашем летнем домике, бесчисленные кольца на ее пальцах царапали мои ладони, когда мы обменивались рукопожатием, я хотел знать, что она думает обо мне. Мне было любопытно узнать, что она думает о старшем брате своего парня. Она едва назвала мне свое имя, а у меня было бесчисленное множество вопросов, которые я хотел задать ей. Я никогда не хотел знать каждую деталь о другом человеке, пока не встретил ее.

Потом я увидел, как она рисует в своем альбоме, и единственное, что я хотел знать больше, чем то, как она смотрела на меня, это то, что она рисовала в своей маленькой книжке.

Мы почти не разговаривали до конца выходных. Я старался избегать ее, когда это было возможно.

“Кроме одной ночи на выходных. Ночь, которая навсегда останется в моей памяти.”

Так же сильно я хотел знать, о чем она думала, когда встретила меня. Я отчаянно хочу знать, что у нее в голове.

Марго прочищает горло, отрывая меня от воспоминаний и возвращая мое внимание к ней.

“Она уже решила отказаться?” Я бы использовал каждый свой вздох, чтобы заставить ее передумать.

“Она это рассматривает?” Я позабочусь о том, чтобы она того стоила.

“Она приняла решение сказать «да»?” Я дам ей все, что она хочет, и даже больше.

К несчастью для меня, Марго не дает понять, в каком направлении движется ее голова — по крайней мере, пока. — Мне нужно больше подробностей о том, как это будет работать, прежде чем я соглашусь на что-либо.

— Конечно. — Мой ответ немедленный. Вставая, я обхожу стол, пока не оказываюсь рядом с ней. Подняв руку, я расстегиваю пуговицу пиджака и позволяю ему расстегнуться. Я засовываю руки в карманы и сажусь на край стола. Если бы я отодвинулся на дюйм, ее колено задело бы мою ногу. Я испытываю искушение сделать это, просто чтобы почувствовать какую-то связь между нами двумя. — Что еще ты хочешь знать?

— Что значит быть твоей помощницей? А что будет с твоей бывшей помощницей? Ты её уволишь?

Я усмехаюсь. — Нет. Полли по-прежнему сохраняет свою позицию, за исключением того, что она собирается оставаться в Нью-Йорке. Ты будешь жить со мной в Нью-Йорке, но ты также будешь путешествовать со мной, когда это необходимо.

Похоже, она только что поняла, что для этого ей придется бросить всю свою жизнь и переехать через всю страну из Калифорнии в Нью-Йорк. — Я должна переехать?

— Мы не можем быть помолвлены и жить на разных концах страны.

Ее нижняя губа хмурится. — Мои друзья здесь, а не в Нью-Йорке. Мы все вместе переехали сюда. Я не могу оставить их.

Я подавляю желание напомнить ей, что она также переехала сюда из-за Картера.

— Я отправлю их туда. Или мы можем прилетать сюда. Твой выбор. У меня есть самолет с персоналом, который всегда наготове. Мы с этим легко разберемся.

— У тебя есть самолет? С людьми наготове?

— Да. Он ждет на взлетной полосе прямо сейчас. Я стараюсь избегать Калифорнии, насколько это возможно. Я предпочитаю северо-восток.

Она смеется. — Конечно, у тебя полностью есть атмосфера жителя Нью-Йорка. Богатые, самодовольные и сварливые.

Я игнорирую ее комментарий. Она, наверное, думает, что они должны быть оскорблениями, но эти прилагательные не имеют надо мной власти. Я знаю кто я. Она не ошиблась в своей оценке.

Мы с Нью-Йорком идеально подходим друг другу.

— Какие еще причины у тебя есть, чтобы убедить себя, что это не сработает?

Марго трет губы, ее глаза, кажется, сосредоточены на небольшом количестве воздуха между нашими телами. Нам не потребовалось бы много времени, чтобы соприкоснуться, достаточно легкого движения любого из нас, и наши тела соединились бы. — Ну, есть очевидная причина, что это полная подделка. Как мы ожидаем, что люди поверят нам? Мои друзья узнают, что это ненастоящее…

— Мы должны убедить их, что это так. Чтобы это сработало, нам нужно, чтобы все, включая друзей и семью, думали, что мы безумно любим друг друга. Мой совет директоров не должно знать, что я их обманываю, иначе будет еще хуже.

Людей в моем совете уже чертовски беспокоит, что я контролирую свою собственную компанию, которую я создал. Когда я продал ее много лет назад в возрасте двадцати пяти лет, они ожидали, что я возьму деньги и предоставлю место генерального директора кому-то другому. Я создал Sintech Cyber Security не для того, чтобы продать ее и исчезнуть. Единственная причина, по которой я продал ее и создал совет директоров, заключался в том, что у меня было видение того, чем я хотел бы видеть Sintech. Теперь каждая соответствующая платформа социальных сетей использует компанию, которую я создал для обеспечения безопасности данных. Как бы ни было хреново это признавать, я не мог сделать это в одиночку. Чтобы расшириться, мне пришлось отказаться от некоторого контроля. Но не все. Если совет поверит, что я успокоился, что мои манеры плейбоя остались позади, они от меня не отвернутся. Фокус сместился бы с меня и моей личной жизни и вернулся бы туда, где он должен быть — на компанию. О том, как мы обеспечиваем безопасность данных потребителей, поскольку социальные сети с каждым днем становятся все более распространенными в жизни среднего потребителя.

Марго откидывается на спинку стула. Ее бедра сжимаются так сильно, что мне интересно, в чем причина. — Что твоя семья скажет о нас, Бек? Они не рассердятся из-за того, что ты помолвлен с бывшей брата?

Поморщившись, я качаю головой. — Они обожали тебя. Мои мама и папа были расстроены, когда услышали, что Картер сделал с тобой. Они хотели бы увидеть тебя снова, и им все равно, если это из-за того, что ты теперь со мной.

Я потрясающе читаю людей, изучаю язык их тела, чтобы точно знать, что происходит у них в голове. Моя способность читать кого-то, хотя я их с трудом терплю, заканчивается на Марго. Я не могу определить выражение ее лица. Это выглядит настороженно, но по тому, как она сжимает губы, мне интересно, не ломаю ли я ее и медленно убеждаю.

— Я не пытаюсь расстроить Картера.

Моя челюсть сжимается. Я резко переворачиваю ее стул, теперь она спиной к столу для совещаний. Ее глаза были широко раскрыты, как блюдца, когда она в шоке смотрела на меня. Заполнив ее пространство, я опускаю свое тело, пока мы не встречаемся лицом к лицу. — Назови его имя еще раз, и я согну тебя прямо над этим столом и буду трахать тебя до тех пор, пока единственное имя, которое ты сможешь произнести, не будет моим. Ты будешь так переполнена мной, что даже не вспомнишь, о ком ты думала раньше.

Ее грудь вздымается и опускается, грудь касается лацканов моего пиджака. — Я не пытаюсь расстроить… “его”, — поправляет она. Ее голос звучит натянуто, как будто она изо всех сил старается сохранить ровный тон.

“Это касается нас обоих.”

Кожаные подлокотники скрипят под моей крепкой хваткой. Моя спина напряжена, и я знаю, что должен отстраниться. Если бы кто-то открыл эту дверь, мы с Марго оказались бы в сомнительном положении. Здесь между нами не произошло ничего неподобающего, но слова, только что сорвавшиеся с моих уст, были далеко не уместны.

— Я не должен был этого говорить. — Мои слова полностью противоречат тому, что я чувствую. Я хочу целовать ее губы и облизывать их до тех пор, пока имя моего брата никогда больше не будет произноситься из них.

— Бек, — выдыхает она. Ее язык высовывается, чтобы облизать губы бантиком. Я должен оторваться от нее, прежде чем я сделаю что-то, что разрушит мой план для нас, прежде чем она согласится на это.

— Это было неуместно. Прошу прощения, Марго. — Мои черты маскируются выражением безразличия. Я должен собраться. Никто не доберется до меня, и мне нужно помнить, что так и должно быть. Даже когда дело доходит до нее. — Давай просто договоримся, что нам не нужно произносить его имя, хорошо? Он двинулся дальше. Я почти уверен, что у него есть новая девушка, которой он, без сомнения, уже изменял. Ему будет все равно.

На мгновение Марго выглядит грустно. Мне и в голову не приходило, что у нее могут быть какие-то застарелые чувства к моему брату-придурку. Это придется изменить. Я не делаю попыток утешить ее. Я твердо стою на месте, стоя над ней, в приличных нескольких футах между нами, прежде чем сделать что-то, что заставит отдел кадров дышать мне в затылок.

— Если мы это сделаем, нам нужны правила или условия, или я не знаю красивого слова, которое я должна использовать, но нам нужно что-то. Чтобы я даже подумала об этом, мне нужно знать, что мы находимся на одной и той же странице.

— Скажи мне свои условия, Марго.